Глава 13
Если волки одолевают, режут овец и лишают хлеба, нужно сделать ход конем. И возглавить волчью стаю. Но не ту, которая режет, а другую. Так Ругаль и поступил. Достали его воры, сначала десять процентов от прибыли поставили, потому еще столько же добавили. Но и этого им стало мало. А у Алика уже на подхвате был Вадик, эта бесчувственная машина для убийств. И еще пацаны подтягивались. С БОЛЬШОЙ повезло…
С Карельцем он схлестнулся жестко. Один раз его подкараулили в подъезде, напали со спины. Ругаль чудом тогда увернулся. Затем его пытались сбить машиной. Не увернулся, целый месяц в больнице лежал. И пацанов под себя собирал. А когда кости срослись, Ругаль нанес удар — и выбил из-под воров барахолку. Карелец успел узнать о его победе, но взять реванш не успел. Пуля в затылок отправила его в морг.
С рынка все и началось. А сейчас под Ругалем весь центр Холмогорска с его сытными кусками. Окраины ему не нужны, с ними больше мороки, потому и некому зачищать их от крыс. А дезинфекция, по ходу, нужна.
— Как они выглядели? — спросил Чан.
Он с важным видом сидел за столом, курил сигару и разговаривал с молодой женщиной в светлом, безупречно сидящем на ней костюме. Густые русые волосы, каре по плечи, светло-серые глаза — глубокие, как тихие омуты с чистой водой. Широковатое лицо, не самый маленький нос, губы недостаточно пухлые, но был в ее облике живой нерв, который так вдохновляет художников на творчество. С нее бы картины рисовать. И хорошо бы в обнаженном виде. Фигура у нее вроде бы ничего. Есть в линиях ее тела какой-то посыл, уловив который мужчина выдвигает антенну — для более уверенного приема. Во всяком случае, Ругаль почувствовал, как телескопический штырь дернулся под воздействием возбуждающей волны.
— Ну как выглядели… — пожала плечами женщина. — Здоровые такие, накачанные. У одного рот большой, а нос маленький…
— Нос маленький, а переносица широкая, да? — взбудоражился Чан.
— Да, широкая…
Чан заметил Ругаля, подобрался, всклокоченно глянул на него.
— Ну что, узнал? — спросил Ругаль, с интересом глядя на женщину.
И молодая, и хороша собой, а главное, бизнес у нее. И налог она исправно платит. Он уже имел представление о Насте Солохиной, но только сегодня представилась возможность познакомиться с ней поближе.
— Да веселовские это, — сказал Чан. — У Тростика переносица широкая… Барбамбия на центр мылился…
— Барбамбия киргуду… Это я не вам, Настя, — улыбнулся Ругаль, взглядом обласкав Солохину. — Ничего, что по имени?
— Ничего. — Она глянула на него с интересом, но настороженно. И безо всякого желания завязывать с ним близкие отношения.
— Я уже в курсе, что на тебя наехали, — сказал он и с намеком глянул на Чана.
Тот все понял, поднялся из-за стола, и Ругаль сел на его место. Теперь он лично будет разбираться с проблемой. Тем более что с Барбамбией решать придется по-любому. Его бригада наползла в Холмогорск из станицы Веселой, осела здесь, подмяла по себя окраины Первомайского округа. Но этого ему мало, он мылится на центр города. Вот уже разведку боем проводит, пытаясь подмять под себя новые, еще только открывающиеся точки.
— Надеюсь, что меня оставят в покое.
— Претензий к тебе нет, поэтому можешь спать спокойно.
— Очень хорошо.
— Можешь даже спать со мной, — разгульно улыбнулся Ругаль.
Настя даже бровью не повела. Как будто речь шла о чем-то будничном.
— Я это учту.
— Ты замужем?
— Если да, вы заберете свое разрешение обратно? — усмехнулась она.
— Да или нет?
— Нет.
— Тогда разрешение остается в силе, — усмехнулся он.
— Я все сказала, вы все поняли. Думаю, мне пора.
— В холодную постель?
— Ничего, я ее согрею. Своим телом, — Настя мило улыбнулась, давая понять, что ей интересно было пообщаться с со знаменитым Ругалем.
Но со своего места она поднялась порывисто, выказывая нервное напряжение, которое вряд ли можно было назвать приятным.
— Не надо так резко, — качнул головой Ругаль.
Настя кивнула, будто соглашаясь с ним. И села, покорно глянув на него. Но это была не капитуляция, а попытка обойти острый угол. Она прекрасно понимала, что ссора с ним будет ей очень дорого стоить.
— Вы хотите, чтобы я подробно рассказала вам об инциденте? — спросила она.
— Я хочу, чтобы ты рассказала о себе.
— Ничего особенного. Родилась, росла, училась, работала.
— Хорошо работаешь.
— Хочешь жить, сами понимаете…
— Да, я тоже кручу как могу… Вот, накрутил.
Ругаль обвел рукой банкетный зал своего собственного ресторана, где он обычно принимал людей. Здесь у него круто, Бастурма со своей «Гармонией» отдыхает.
У Гены уже три ресторана, но вряд ли он обогнал Алика. Гена — смертный прыщ, он рожден ползать, а Ругаль парит над ним как орел. И стрижет с него купоны. Гена платит ему, и все равно, что они когда-то вместе мотали срок. Гена не поддержал его в свое время, он принял сторону воров, и Алик никогда ему этого не забудет…
— Мне нравится, — улыбнулась Настя.
— Могли бы крутиться вместе.
— Я вас слушаю.
Она смотрела на Ругаля внимательно, но при этом не надеялась на взаимовыгодное сотрудничество. И ведь правильно все понимала. Алик предлагал ей крутиться в одной постели. И почему бы не заявить об этом напрямую.
— Ты мне понравилась, и я тебя хочу.
— Я бы не хотела вам отказывать. — Настя заметно напряглась, пытаясь скрыть естественное в таких случаях смущение. — Но я не проститутка.
— Я не предлагаю любовь за деньги.
— Это мне придется заплатить себе. Частичкой своей гордости.
— Если гордости много, от нее не убудет, — усмехнулся Ругаль.
— Дело не в этом. Дело в том, что я вас не хочу.
— Не хочешь. Но можешь. — Он пристально смотрел на нее.
— В моей жизни было столько дерьма… Я бы не хотела заносить вас в этот список.
— Ты не проститутка… — в раздумье кивнул Ругаль. — Не знаю, сколько там у тебя было дерьма, но ты не проститутка. И мне совсем не все равно, что ты обо мне думаешь…
— Я думаю о вас хорошо.
— Можно на «ты»…
— Я думаю о тебе хорошо. — Настя приняла поправку не моргнув глазом.
— А что там за дерьмо в твоей жизни?
— Не надо его ворошить, — слегка поморщилась она. — Будет вонять.
— Я все равно узнаю, — качнул головой Ругаль.
— Имеешь на это полное право.
Настя смотрела на него с просьбой, она хотела, чтобы он оставил ее в покое. А он не хотел ее отпускать.
К Алику подошел Вадик. Он возглавлял охрану, которую Ругаль воспринимал как личную бригаду. Пацаны там боевые, проверенные. И сам Вадик как глыба, причем во всех отношениях. Если он подставил плечо Алику, то с места уже никогда не сойдет.
— Там Яна, — тихо сказал он.
Ругаль кивнул. Да, он готов ее принять. Но Яна не стала ждать, когда он соблаговолит. Она вошла в зал с кротким выражением лица, но уверенной походкой. Она точно знала, что Ругаль ее не прогонит.
— Я пойду? — спросила Настя, глянув на нее.
Ругаль посмотрел на нее, будто руку разжал, в которой держал поводок. Настя благодарно кивнула, поднялась и направилась к выходу. Алик повернул голову, провожая женщину взглядом, но зацепился за Яну и переключился на нее.
Яна остановилась возле кресла, руками взялась за спинку и вопросительно глянула на Ругаля. Тот кивнул, и она заняла место, которое только что освободила Настя.
— У меня проблемы, — протяжно вздохнула она.
— Попробуем решить, — усмехнулся Алик.
С Яной он познакомился на улице, вечером они поужинали в ресторане, а ночью он ее станцевал. Потом отношения прервались — из-за проблем с воровской братвой, но Алик их возобновил. А в ресторане у Гены он нарвался на Карельца, рванул ствол, выстрелил. Рано было еще тогда начинать, потому он поторопился исчезнуть. А Яна осталась. И Гена ее захомутал.
Однажды у Ругаля возник вопрос, что это за дела такие. Он привел в кабак бабу, а Гена ее отбил. За такие дела наказывают. Но прежде чем наехать на Бастурму, Алик пересекся с Яной. И она его убедила в том, что Гену трогать не нужно. Он же увел ее у Алика с самыми серьезными намерениями. Ругаль тогда вошел и в положение, и в саму Яну. Она упиралась, но Алик пригрозил наездом… Через полгода после этого Яна вышла замуж за Гену, Алик не удержался и присунул ей снова. Чисто приколоться. Да и баба она знатная, хорошо с ней было. И сейчас они зажгут. Пусть сначала расскажет, какая беда ее сюда привела…
* * *
Чтобы спать с женщиной, совсем не обязательно на ней жениться. Гена точно это знал, но… Сначала он женился на Яне, а сейчас у него планы на Машу. Эта красотка поймала его в сладкую ловушку. Сначала легла с ним в постель, а когда он вошел во вкус, отказала ему в сладком. И сейчас он дергается как наркоман, которому отказали в дозе.
— Я же сказала, ничего такого. — Маша улыбалась, глядя на него.
Солнце отражалось в ее глазах, в зубах, слепило. Так хотелось ее обнять, прижать к себе, уложить на спину… Красивая она очень, и внутри у нее источник повышенного напряжения, от которого невозможно отключиться. Он пробовал, не получается.
— Я уже подал на развод.
— Это плохо, — качнула головой Маша.
— Тебя не поймешь: то плохо, то хорошо. — Гена глянул на нее с легким раздражением.
Может, проучить ее? Почему бы не подсадить Машу на иглу? Тогда и жениться на ней не придется. За дозу она сделает все… Но ведь он уже подал на развод. А зачем подсаживать свою будущую жену?
— Разве я говорила, что это хорошо? — Она удивленно повела бровью.
Гена раздраженно глянул по сторонам. Погода хорошая, не вопрос, каштаны вокруг зеленеют, люди по аллее прогуливаются. Но ведь он уже не мальчик, чтобы встречаться с девочками в парках и скверах. Ему бы в постель с Машей… Да, он уже не мальчик. Он уже стареет, если решил на ней жениться.
— А почему это плохо?
— Потому что у вас ребенок.
Денису полтора года, он еще, конечно, малыш, но в том-то и соль. Если он не помнит отца, то и вспоминать будет не о ком. А Яна баба здоровая, ей хватит сил, чтобы воспитать его и поднять на ноги. А может, и замуж выйдет…
— Ты об этом не думай.
— Я не думаю, — усмехнулась Маша.
Существование проблемы беспокоило ее, но не настолько, чтобы заморачиваться на ней.
— Я разведусь с Яной, и мы будем вместе.
— После свадьбы.
— А сейчас?
— Душой я с тобой. И не переживай, ни с кем и ни за что… — Она смотрела на него, ничуть не сомневаясь в своих способностях.
Секс для нее далеко не самое главное в жизни. Куда важней устроить свою жизнь, а Гена в бизнесе далеко не последний человек. И рестораны у него, и ночной клуб в самой ближайшей перспективе. А при каждом ресторане у него игорный зал, можно сказать, миниказино. А при ночном клубе казино у него будет покрупней. И наркота там будет уходить только в путь… Одним словом, с деньгами у него без проблем, и Машу ждет обеспеченное будущее. Потому она и набивает себе цену, изо всех сил пытаясь держать его на расстоянии. И дразнит запахом своего тела и ароматом жарких воспоминаний. Как же здорово с ней в постели…
— Поехали к нам, — сказал он.
Маша покачала головой. Нет, она не отступит от своей линии. И все равно, что у них уже фактически есть своя квартира. Принадлежит она ему, но там нет и не будет Яны. И он мог бы там жить с Машей, но и сегодня он получил отказ.
— Мне пора.
Маша прильнула к нему, быстро, но плотно поцеловала в губы. И выпорхнула из его объятий, как бабочка.
Она шла по аллее вся в белом, а он стоял и любовался ею. Глаз невозможно оторвать.
— Красивая телочка, не вопрос, — послышалось вдруг сзади.
Гена обернулся и увидел Алика. Ругаль стоял перед ним, сунув руки в карман. И улыбался, наслаждаясь его замешательством. За спиной возвышался Вадик, чуть в стороне маячила еще одна такая же крупная фигура.
— Ты что здесь делаешь? — спросил Гена.
— А где «здорово, брат»? — возмущенно улыбнулся Ругаль.
— Мы с тобой сегодня виделись.
— Когда?
— Ночью. Ты мне снился, брат.
— Ну какой же ты мне брат? — удивился Ругаль. — Разве братья крадут друг у друга девушек?
— Что?! — Гена невольно повел головой в сторону, в которой скрылась Маша.
— Помнишь, я оставил тебе Яну на хранение? А ты взял ее и присвоил.
— Ну, когда это было…
— А ведь я тебе предъявить собирался. Но посмотрел, что ваши дела идут к свадьбе, и успокоился… Вот если бы ты ее бросил…
— Но ведь не бросил.
Гена долго не воспринимал Ругаля всерьез. Ну, выпорхнул баклан, поднялся над жизнью, но таких много, и у всех полет короткий. А Ругаль крепко завис над Холмогорском, смотрит со своей высоты, выискивает, хватает, наказывает. И бригада у него очень серьезная. Даже воры предпочитают обходить его стороной.
— А на развод кто подал?
— Кто тебе такое сказал? — нахмурился Гена.
— Высоко сижу, далеко гляжу, — усмехнулся Алик.
— И что с того?
— Ты не можешь бросить Яну.
— Почему это?
— Я так сказал.
— Алик, давай ты не будешь лезть в мою жизнь. Я тебе исправно отстегиваю…
— Исправно, — усмехнулся Ругаль. — Но мало… Я мог бы иметь с тебя больше.
— Алик, это не разговор.
— Что-то я не понял, мужик. Ты будешь решать, что и кому говорить?.. Кто ты для этого такой? — Алик смотрел на него насмешливо, свысока.
Гена и хотел выдать пару ласковых слов, но сдержался. Это в зоне Ругаль был мужиком, а сейчас он реально в авторитете, и ему ни в коем случае нельзя с ним связываться. Хотя и было такое желание — послать его к черту со всеми его дьяволами. Послать и не платить ему ничего.
— Ты не можешь развестись с Яной. — Алик смотрел на него как дрессировщик на усмиренного кота. — Если разведешься, я тебе за нее предъявлю. И ты мне за нее ответишь… Будем бодаться?
— Это слишком смешно для того, чтобы воспринимать это всерьез, — выжал из себя Гена.
— Будем бодаться? — повторил Ругаль, навалившись на него всей тяжестью своего взгляда.
Он не шутил, и Гене ничего не оставалось, как принять эту его блажь как данность. К тому же Яна еще не совсем опостылела ему. Или даже вовсе не опостылела. К тому же у них сын, который не может расти без отца…
Но с Ругалем надо решать. Он сунул свое свиное рыло в калашный ряд и должен за это поплатиться. А Гена вовсе не так прост, как это кажется Алику…
* * *
Сильные и толстые, как сардельки, пальцы давили на горло — и больно, и приток воздуха пережат. Настя кривилась, задыхалась, а Тростик смотрел ей в глаза и усмехался:
— Где деньги?
Бандиты зажали ее в угол в подсобке пиццерии. Наехали, взяли за горло, и никакой Ругаль не мог ей сейчас помочь. Он просто не знал, где Настя в данный момент находится.
— Давай поговорим, — прохрипела она.
Тростик разжал пальцы, отступил на шаг. Но взглядом он все так же продолжал давить на нее.
— Нет у меня сейчас ничего… — Настя чуть не плакала, массируя пальцами раздавленное горло.
И больно, и обидно. И злость берет. Ну что это за страна такая, где бандиты чувствуют себя полными хозяевами жизни! Где беспредел, как с добрым утром…
— Все, что было, отдала Ругалю.
— Ты отдала уже после того, как мы ктебе подошли.
— Я должна была.
— Ты должна была нам.
— Я не могу платить всем…
— Тогда будешь всем давать… Мы тебя сейчас к дальнобоям на раздачу завезем, через них будешь отрабатывать…
— Ну да, на меня же легче наехать, чем на Ругаля, — усмехнулся Настя.
И тут же пожалела об этом. Тростик ударил ее наотмашь, раскрытой ладонью по щеке. Настя больно стукнулась головой о пол. Как падала, она не помнила. Может, отключилась на секунду-две?..
— И с Ругалем мы разберемся. Но сначала накажем тебя. Хочешь к дальнобоям?
— Нет.
— А со мной? — Тростик вдруг стал расстегивать брюки.
Настя поспешила подняться. Ее качнуло, повело в сторону, но все же она кое-как восстановила равновесие. А бандит положил тяжелую руку на плечо, стал давить, пытаясь поставить ее на колени. Настя собралась с силами и толкнула его в грудь.
— Я не понял! — возмущено протянул Тростик.
В этот момент за дверью послышался шум. Дверь распахнулась, и в кабинет ворвался Сева. А за его спиной шла борьба, какие-то люди укладывали на пол двух бандитов, которые были с Тростиком.
А самому Тростику пришлось иметь дело с Севой.
— РУОП! Не двигаться!
Сева крикнул громко, до звона в ушах. Смог он ошеломить бандита или нет, но удар в голову ему точно удался. Он сбил Тростика с ног, навалился на него, заломил ему руки за спину.
— Пусти, мусор! — заорал тот.
— А я тебя предупреждал! — защелкивая наручники, сказал он.
— Ты покойник!
Сева ударил Тростика кулаком по почкам. Тот взвыл от боли.
— А теперь повтори!
Бандит продолжал выть, но повторять свою угрозу не стал. Настя кривила губы, с презрением глядя на это ничтожество. А Севе она улыбнулась благодарно.
Сева увел Тростика. Очистили коридор и от его дружков. Но Сева вскоре вернулся и обеспокоенно глянул на нее. Одна щека у нее была красной после удара, и он не мог не заметить этого.
— Он тебя бил?
— Откуда берутся эти уроды?
— Оттуда же, откуда и Ругаль… Надо было в милицию идти, а не к нему.
— Давай без агитации… — поморщилась она. — Ты вот пригрозил этим, и что? Испугались? Нет, пришли…
— Теперь будут бояться.
— Теперь будут, — не могла не согласиться Настя.
— И ты будешь мне верить. — Сева как-то странно смотрел на нее.
— Я тебе верю. — Она глянула на него с подозрением, но при этом покорно.
— И будешь полагаться на меня. — Он взял ее за руки, положил их себе на плечи.
— Буду, — кивнула она, чувствуя, как его ладони ложатся ей на талию.
— И будешь меня любить.
— Я не могу с тобой спать, — качнула головой Настя.
Никогда ей не забыть тех унижений, которые она испытала в объятиях мужчин. Сластик, Симон — эти мрази навсегда привили ей аллергию на мужчин. И секс воспринимался ею как что-то грязное, унизительное. Столько лет, а ничего в ее восприятиях не меняется. Потому и не зажглась она, когда Сева появился на ее горизонте после долгой разлуки. И с Ругалем она не хотела спать. А он ее совращал…
— Со мной не надо спать. Меня надо любить. — Он смотрел ей в глаза, и она таяла у него в руках.
— Не надо.
— Я знаю, что слишком тороплюсь…
Она вдруг оказалась на столе. А юбка под ней не самая узкая. И недостаточно длинная. На улице жарко, колготок под подолом нет, трусики снимаются легко… А Сева такой напористый, такой жаркий. И чувства к нему не прошли. Он как был, так и оставался самым любимым мужчиной в ее жизни. А сейчас он стал еще и желанным.
Настя просто не могла устоять перед его натиском. И даже развела ноги навстречу ему. Но вдруг вместо него она увидела потного и вонючего Сластика.
— Не надо, пожалуйста.
Настя отталкивала Севу без всякой силы, но слезы из глаз хлынули как вода из душа. И он остановился.
— Что такое?
— Я не могу.
Она вцепилась в него, плотно прижалась к нему. Нет, она не хотела, чтобы он отпускал ее. И если вдруг возьмет ее, ничего страшного не случится. И она уж точно не проклянет его. Но лучше не надо.
— Рассказывай.
Сева остановился, замер, удерживая ее в своих объятиях.
— Ты знаешь, что сотворил со мной Гена… Его дружки были такими мерзкими… Ты можешь это забыть, а я нет.
— Я могу забыть?
— Раньше ты мною брезговал, а сейчас нет…
— Я не брезговал.
Настя несильно оттолкнула Севу, он послушно отошел. Она поднялась со стола, оправилась. Взяла платок, вытерла слезы. Снова полезла в сумочку и достала оттуда тушь, чтобы накрасить глаза. Он стоял и смотрел на нее с растерянностью и чувством вины.
— Ты самый лучший, — с затаенной нежностью сказала она. — И я нисколько на тебя не злюсь.
— Извини. Я не знал, что в тебе все это живет до сих пор.
— Да, это очень живучая зараза.
— Надо ее вытравливать.
— Тут нужна терапия, а не хирургическое вмешательство… — усмехнулась она.
Конечно же, Настя хотела иметь семью, жить с мужем, растить детей, но эта мечта казалась ей неосуществимой. Воспоминания о прошлом не просто вызывали в ней омерзение, она чувствовала себя еще и грязной. И как она будет такой жить с тем же Севой?.. К тому же он женат.
— А ты все мечтаешь одним скальпелем со мной и с Олесей. — Настя засмеялась.
— Что ты такое говоришь?
— Да то и говорю, что с тех пор ничего не изменилось.
— Ничего не изменилось, — кивнул он. — Я должен быть с Олесей, но люблю тебя.
— Ты не устаешь меня удивлять.
— Я не хочу тебя удивлять, я хочу тебя любить. — Сева прямо смотрел ей в глаза.
Он ни капли не шутил, и Настя должна была это понять.
— Ты не устаешь. Но меня уже утомил…
— Мне уйти?
Настя мотнула головой. Нет, она не хотела, чтобы он уходил. Она нуждалась в нем, в его крепком мужском плече. С ним она чувствовала себя защищенной, одно только это дорогого стоило.
— Ты живешь прошлым, — сказал он.
— Да, но иду в будущее.
— Ты не идешь, ты убегаешь.
— Может быть.
— Что ты знаешь о Бастурмине?
Сева задал вопрос так резко, что Настя вздрогнула.
— Что я знаю?.. Знаю… Он женат… Я ее на днях видела, — усмехнулась она.
— Кого — ее?
— Жену этого ублюдка… Ее зовут Яна… Красивая… А у Ругаля губа не дура… Вот и спрашивается, зачем она к нему приходила?
— Зачем?
— Вид у нее был как у школьницы, которая пришла к физруку в тренерскую за пятеркой… Ты не знаешь, где можно достать оленью голову?
— Оленью голову?
— Чучело с рогами. Отправлю Гене в подарок. Пусть повесит у себя над головой… Морда рогатая!
— А если ты не так все поняла? Если эта Яна пришла к Ругалю зачем-то другим… Ты знаешь, что Ругаль и Бастурмин вместе мотали срок?
— Да?
Настя наводила справки о Бастурмине, но глубоко она не лезла, потому Сева смог ее сейчас удивить.
— У Бастурмина связи в криминальном мире, — сказал он.
— Ну, это я знаю… Такая мразь, как Сластик, может водиться только в криминальном мире…
— Ругаль сейчас на подъеме, Бастурмин не упустит возможности нагреться на дружбе с ним.
— На дружбе?
— Возможно, у них какие-то общие дела…
— А Яна там каким боком?.. Или задом?
— Все возможно…
— Знать бы точно.
Идея назревала уже давно, с тех пор как Настя увидела Яну в ресторане у Ругаля. А сейчас она готова была лопнуть и вылиться в действие. Действительно, почему бы не стравить Ругаля и Бастурмина? Сказать Гене, что его жена гуляет с Ругалем, тот примет меры, возможно, у него сорвет башню, и он совершит роковую для себя ошибку. И Ругаль грохнет его как последнюю падлу…
— Ты что-то задумала, — предположил или даже догадался Сева, внимательно глядя на нее.
— А если вдруг? — Настя пристально посмотрела на него.
— Не связывайся с Бастурминым.
— Почему?
— Он очень опасный человек.
— Ты что-то знаешь?
— Я прошу тебя, не лезь к нему. — Сева сощурил глаза, усиливая внушение.
— Да я и не лезу. — Настя сложила крылья.
В конце концов, она не рвалась в бой. Она пока что еще в пути. А ее час еще пробьет, и она сделает все, чтобы приблизить его.
