Глава 11
Совсем холодная.
Синд старался не думать о плохом. Он довезет банши до Рискланда, и ее непременно вылечат. Форсворд посмотрел на изуродованную шею. Кровь все еще сочилась из раны.Хорошо, значит живая. У мертвых кровь так не течет, она совсем другого цвета и пахнет иначе. Солоноватый аромат медленно сводил с ума. Темная часть сознания Синда, хотела слизать драгоценные алые капли.Это что-то новенькое. Он помотал головой и попытался отвлечься, глядя на дорогу.
Портовый город уже раскинулся внизу. Съедешь с холма и почти сразу же упрешься в блокпост. Досмотр документов и багажа – нормальная процедура для торговых поселений. Из-за контрабандистов купцам приходится оформлять накладные и описи. И не дай бог, что-то будет не в порядке! А ушлые стражники всегда найдут к чему придраться. Да и торговцы тоже не промах: всегда держат про запас чем задобрить уставших воинов: кто спиртное предложит, а у кого найдется что-то поинтереснее.
Наркотики были одной из редких радостей, разрешенных в Скьерзелдене. Будущий инквизитор частенько пропадал в дурманящем бреду и нередко просыпался не один. Никто не запрещал служителям предаваться удовольствиям в свободное время. Но только попробуй, не справиться с испытанием из-за низменных слабостей, тебе отольется все в десятикратном объеме. Форсворд знал об этом не понаслышке. Он уже стоял по шею в холодной воде, когда после тяжелого похмелья не смог поднять тренировочный меч. С тех пор он имел меру во всем: и в женщинах, и в спиртном.
Кровь инквизиторы тоже пили. Странное посвящение для новобранцев. Впервые он познакомился с этим ритуалом, когда стихийная волшебница забравшись на него верхом, сделала неглубокий надрез у себя на груди.
– Пей, – приказала Церра Сен, высокая, коротко стриженная девушка. Она была уже на шестом круге обучения и считала дни до своего освобождения.
Синд смутился такому предложению, но терпкий металлический запах и сильное возбуждение сделали свое дело: он с пугающим удовольствием касался языком багровых дорожек на смуглой соленой коже.
Партнерши сменялись часто, каждая с новым ароматом и вкусом. Синд тоже не был жадным и так же делился своей проклятой кровью, в которой все любовницы как одна угадывали что-то темное и злое.
Задумавшись, инквизитор провел по шее Мьюл и слизал с пальца отравленную кровь бывшей демонессы. Горькая и проклятая. Самое оно – под стать ему.
– Документы! – вместо приветствия бросил стражник.
Синд все еще перекатывал на языке новый вкус и молча поднял левую ладонь с татуировкой в виде ока. Старший напарник стражника испуганно посмотрел на вечернего гостя.
– А ее документы, – юный стражник ткнул пальцем в девочку.
Форсворд лишь вскинул брови и перевел взгляд на более опытного стража.
– Господин инквизитор, – лебезил старший, – он новенький! Правил не знает. Проезжайте, проезжайте! Всего вам хорошего!
Синду в глубине души нравилось, как люди расшаркивались перед ним. Слабые и трусливые. За каждом из них водился не один грешок, и все ужасно боялись расплаты. Те же стражи тайно провозили наркотики и малолетних девочек, проданных своими семьями. Первое попадало на особые прилавки в тавернах, а вторые расселялись в популярных домах удовольствий, где заправляли тучные матроны и искали под кого бы подложить свои приобретения. Страшно подумать, что бы делали такие люди, владей они магией в полном объеме.
Абсолютных неволшебников не бывает. Разница лишь в силе. Разжечь костер по щелчку могут почти все недостихийники, а слабые медиумы открывают свои мистические лавки и проводят дешевые спиритические сеансы. Некоторые спиритуалисты и некроманты находят себя в церковном деле. Священники и пасторы с чутьем к потустороннему пользуются особым спросом. Все в мире крутятся как могут.
Безгрешных не существует. К этой истине инквизитору оказалось сложнее всего привыкнуть. Даже Натт Мёрке, которая всегда являлась для него непогрешимым идеалом, увы, также принадлежала к категории слабых духом людей. В мире имелось много вещей ради которых она легко могла бы поступиться общепринятыми правилами. Отличалась она от всего искушенного сброда лишь тем, что Синд по-настоящему любил ее, и ему было плевать на ее грехи. Прошлые, настоящие и будущие.
Форсворд не поехал в главный городской лазарет, а свернул на неприметную узкую улочку к старому другу-фармацевту. Крохотная едва заметная торговая лавка снадобий была зажата между весьма сомнительными заведениями. Справа – салон местной ворожеи, слева – массивная дверь, из которой только что нетвердой походкой вышел мужчина в компании девушки. Он задрал подол ее и без того короткой юбки и облизывал в предвкушении свои потрескавшиеся губы. Синд подавил приступ отвращения и спешился, оставив коня прямо на улице. Никто в здравом уме не рискнет увести лошадь инквизитора. Он подхватил Мьюл на руки и толкнул дверь темного и пыльного заведения.
– Рихтэи, я знаю что ты здесь. Выходи, дело к тебе есть! – громко позвал инквизитор.
– Не кричи так, цепной пес святейшей инквизиции, – проскрипела далеко не молодая женщина, раскуривая трубку. Ее стремительно седеющие волосы были забраны в неаккуратный пучок, а глаза неопределенного цвета затянуты мутной пеленой. Она прищурилась, разглядывая ношу гостя.
– Фу, от нее несет смертью. Зачем ты принес сюда это существо? – Старуха демонстративно замахала морщинистой ладонью у себя перед лицом.
– Ты лучший ядолог в городе, очисти ее кровь и зашей рану, – Синд подвинул склянки с заплесневелыми реагентами и осторожно положил едва живую Мьюл на стол.
– Вот же срань, она еще и демон. – Рихтэи склонилась над шеей пациентки. – Кто ее так небрежно зашил? Выглядит как задница моего бывшего мужа.
– Какого из? – Синд уклонился от ответа.
– Ха, у того, что подавился яичницей как-то поутру, – хмыкнула старуха.
– Ой ли подавился, – с сомнением покачал головой инквизитор, хотя прекрасно знал, что на знахарку так ничего и не нашли. На то она и лучший ядолог в Рискланде, отравила неверного супруга и затолкала уже мертвому в глотку непрожеванный завтрак. Страшная женщина!
– Ладно, сейчас я твою сестренку подлатаю. Только лучше тебе на это не смотреть. Придется наизнанку демоницу вытряхнуть. Глубоко гниль проникла. Ступай, коня отведи пока и за табаком мне сходи. Только не жадничай и возьми мне авенлийский, – напутствовала старуха.
– А не все ли равно твоим прожженным легким чем травиться, – закатил глаза Синд. Авенлийский обойдется ему очень недешево.
Рихтэи зажала между желтых зубов трубку и злобно зыркнула на гостя. Он решил больше не вступать с ней в словесные перепалки и попятился к выходу. Краем глаза Синд заметил жуткие приспособления, которые Рихтэи принялась стерилизовать над густо чадящей горелкой. С щемящем чувством он вышел на улицу, вручив судьбу своей подопечной в руки одинокой безумной отравительницы.
Синд отвел жеребца в городские конюшни и щедро отсыпал мальчишке-подмастерью монет. Скакун нуждался в хорошем уходе и отдыхе после долгой утомительной езды. Праздно прогуливаться по Рискланду не было особого желания. Хотелось вернуться в Тэнгляйх и расспросить Натт о случившемся с ними в пути. Но бросать Мьюл нельзя. Остается надеяться, что знахарка знает свое дело и оживит маленькую банши, а уж она-то все и расскажет.
За табак заламывали совершенно неимоверную цену, а торговаться напрочь отказывались, даже несмотря на метку инквизитора. Синд обошел уже три лавки и задумчиво остановился перед очередным борделем. Несмотря на удачное расположение и привлекательное уютное здание, девушки счастливыми не выглядели и с тоской оглядывали улицу, ожидая новых клиентов, как и в остальных заведениях.
На крыльцо вышла управляющая. Сухая, высокая дама раскурила тонкую сигару и критически осмотрела наряды своих работниц. Оставшись довольна товарным видом девушек, она пробежалась взглядом по безлюдной улице и остановилась на одиноком мужчине. Матрона нахмурилась, глубоко и нервно затянулась, затем поправила мудреную прическу и зашагала прямо к нему.
– Господин инквизитор, мне стоит обеспокоиться? – прощебетала управляющая. Из ее тонких ярких губ змеевидными струйками вырывался дым от сигары.
– Просто задумался. Я в Рискланде не по вашу душу, можете быть спокойны. – Он подмигнул ей и внезапно спросил: – Не подскажете, где можно купить авенлийского табака по разумной цене? Очень уж ваши местные торговцы заламывают цены.
Матрона вскинула бровь, а затем хитро улыбнулась:
– Отчего же, подскажу! Я вам продам дешево, но не дешевле, чем покупала сама! Хорошим людям помочь не жалко.
– Очень меня выручите, – Синд отвечал на любезности женщины с не меньшей наигранностью. Конечно, управляющая не в восторге от инквизитора в городе. Но та уверенность, с которой она подошла к нему, явно говорила о том, что с документами девиц все в порядке. Все они здоровы и достигли возраста согласия. Простые люди не держат бордели на центральной улице. У этой матроны точно все под контролем. Зачем же она ведет его прямо в свою вотчину?
– Много табака нет, но мешочек на десять унций наберу. Этого должно хватить надолго. Мне доставляют чистый товар, без дешевых примесей, – хвасталась мадам. – Для себя берете?
– Нет, для хорошего друга. Так сказать, услуга за услугу, – сказал Синд.
– Кстати об услугах, – загадочно проговорила управляющая. – Не знаете ли, когда в Рискланде ожидается очередная проверка?
– Месяца через два. Все заняты подготовкой к открытию хаотичных порталов для праздника мертвых. Каждый инквизитор на счету, – Форсворд охотно ответил на вопрос, и женщина заметно расслабилась.
Она провела его в свой кабинет, заставленный стеклянными шкафами с книгами и коллекционными напитками.
– Не хотите? – провела она костлявыми пальцами по прозрачным дверкам с горячительными всех оттенков янтаря.
– Премного благодарен, но сегодня мне нужен твердый ум. – Инквизитор скользнул грустным взглядом по годам, указанным на бутылках, и жадно сглотнул.
– Что ж, с вас триста шестьдесят кайтинов, – извиняющимся тоном проговорила женщина. – По чем брала, за то и отдаю. Дела у нас нынче неважные.
– Что так? – Синда вполне устраивала цена. Предыдущие дельцы просили в два раза больше.
– Заканчивается сезон. Пролив Ла’Дандж начал покрываться льдом. Слишком рано для этого времени года. Теперь мелкие торговцы станут реже заплывать в наш порт, предпочитая вести дела с южной провинцией до весны. Меньше гостей, меньше клиентуры. Приходится крутиться, мне же еще моих девочек содержать, – пожаловалась мадам, и в ее голосе инквизитор уловил некое подобие заботы. Хотя, скорее всего, ему просто показалось. Кто кого еще содержит!
– В качестве бонуса к табаку возьмите себе девушку. Любую, какая понравится. Хоть погреется, – предложила матрона.
– Бесплатно? – удивился Синд.
– Да, хоть на всю ночь, только с условием, что вы ее покормите. А так вся в вашем распоряжении. Ну так что?
Синд задумался. Возвращаться к Рихтэи было рано, но и к плотским утехам душа совершенно не лежала. Однако провести время в компании девушки в местном трактире и перекусить было весьма соблазнительно. Будет какая-никакая собеседница.
– Идет, показывайте, мадам…
– Плизеир, – запоздало представилась матрона.
Они вышли на улицу, и управляющая обвела своих подопечных рукой:
– Ну что? Какую берете?
Форсворд переводил взгляд с одного юного личика на другое, пока не наткнулся на большие голубые глаза. Медные волосы незнакомки едва достигали плеч, пухлые губки, веснушки на носу. Выбор слишком очевиден!
– Эту, – он указал на копию Натт Мёрке, и Плизеир поманила девушку.
– Сэйма, это мой хороший друг, господин…
– Синд Форсворд.
– Сделай так, чтобы он остался доволен, – промолвила матрона.
Сэйма покорно кивнула и одарила своего клиента ласковой улыбкой.
* * *
– Рассказывай, где тут можно посидеть и погреться. – Синд с жалостью оглядывал голые ноги своей компаньонки, обнаженную шею и соблазнительную ложбинку на груди.
– Да в любом трактире, только ведь нам нужен с комнатами, – Сэйма призадумалась.
– Не нужна нам комната. И в трактир я не хочу. Куда бы ты пошла, будь у тебя деньги и свободное время? – поинтересовался Синд.
– В шокохус, – выдохнула девушка и мгновенно покраснела.
– Это кафе сладостей, что ли? – Мужчина слышал о подобных заведениях, но так ни разу и не решился зайти в здание, расписанное всевозможными оттенками розового. Он давно хотел пригласить туда Мёрке, но слова всегда застревали в горле и превращались в предложение разделать очередной труп найденного в лесу близ академии зверя.
– Да! Я никогда там не была. Но некоторых девочек водили туда клиенты, – с завистью сказала копия Натт.
– Почему бы и нет, – Синду казалась ужасно смешной вся эта ситуация и просьба юной куртизанки, он едва сдерживался, чтобы не обидеть девушку.
Распорядитель зала встретил их хмурым взглядом. В кафе отдыхало много семей с детьми, и появление девицы в откровенном наряде вносило определенный диссонанс. Однако метка инквизитора тоже была весомым аргументом.
– Как насчет уединенного столика в самом углу зала, – осторожно предложил управляющий, – там есть драпировка. Вас даже не будет видно. Главное сильно не шуметь… – Распорядитель оттянул воротничок своей рубашки и судорожно вздохнул.
– Отлично!
* * *
Сэйма жадно вгрызалась в сладости, не стесняясь инквизитора. Она облизывала пальцы, икала и хлюпала, когда пила горячий шоколад.
– Как в сказке! – выдохнула девушка, откинувшись на мягкую спинку дивана.
– В чем твой талант? – спросил Синд, и Сэйма в миг потеряла свою беспечность.
– Вам показать? Прямо здесь? – она бросила на компаньона смущенный взгляд.
– Да, если не трудно. Очень интересно.
Сэйма, не говоря ни слова, стерла остатки шоколада с губ тыльной стороной ладони и нырнула под стол. До инквизитора не сразу дошел ее замысел, и он прикрикнул:
– С ума сошла?!
Сэйма в испуге дернулась и ударилась головой об стол, отчего посуда и ложки громко зазвенели.
– Простите, я не так вас поняла? – девушка хлопала неестественно длинными ресницами.
– Я имел в виду магический талант. – Инквизитор пытался унять собственное смущение и на всякий случай отодвинулся чуть дальше, насколько позволяло место на диване.
– Ах, это, – улыбнулась куртизанка и взяла в правую руку нож. – Смотрите!
Она сделала глубокий надрез на левой ладони. Кровь сразу же начала сочиться из раны. Тяжелая набухшая капля грозила сорваться на недоеденный десерт, но внезапно остановилась. Алое пятно двинулось в обратном направлении, и едва последняя капелька скрылась, затянулся и сам порез.
– Целитель, – охнул Форсворд.
– Не совсем. Я могу лечить только себя! На других мой дар почти не действует. В противном случае я бы не позволила моей подружке Лу умереть от пневмонии прошлой зимой. – Сэйма задумчиво смотрела на белый след от ножа.
– Тебе нравится твое занятие? – инквизитор прервал ее размышления.
– А другого у меня нет. Я понемногу коплю деньги, чтобы покинуть мадам. К сожалению, у нас весьма строгие правила. Чем ты дороже и востребованней, тем выше стоит твой откуп. Мадам превратила мой талант в аттракцион для богатых извращенцев. Оказывается, среди них очень много любителей резать, душить и бить, – Сэйма на мгновение замолчала, уныло ковыряя ложкой десерт из семи сортов шоколада. – Даже если я и соберу достаточную сумму, то совершенно не представляю, куда податься. Ведь я ничего не знаю и не умею.
– Всегда можно научиться, – возразил Синд.
– Если вы об академии, то моих способностей недостаточно, чтобы претендовать на бесплатное обучение в Тэнгляйхе, ну а стоимость семестра там… – Девушка присвистнула. – Не мой вариант.
– Необязательно учиться в академии, можно устроиться к мастеру, – продолжал Форсворд.
– Только кто возьмет проститутку в подмастерья? – Сэйма обвела себя руками.
– Есть у меня на примете одна знахарка, – подмигнул Синд, – только по строгости она не будет уступать мадам Плизеир. А в чем-то даже хуже. – Инквизитор поежился, вспоминая маленькую банши на импровизированном операционном столе специалистки по ядам и зельям.
– Я согласна, – мгновенно откликнулась Сэйма. – Нет ничего хуже моей нынешней работы. Отведите меня к вашей знакомой!
* * *
Энтузиазм девушки не пропал, даже когда они переступили порог грязной лавки Рихтэи. Распластанное на столе бледное тело банши словно излучало мистический тусклый свет. Грудь пациентки едва заметно поднималась. Рана была зашита, но из шеи и рук все еще торчали трубочки, которые вели к телу уродливого слизняка, лежащего в ногах Мьюл. К горлу инквизитора мгновенно подступила тошнота, зато его компаньонка с нескрываемым интересом рассматривала все вокруг.
– Поразительно! Это гигантский брюхоногий моллюск. У них есть кровеносная система, через нее прогоняется кровь и таким образом очищается. Я читала об этом у одного из стариков-клиентов. Здоровья мужчины не хватало на оплаченную ночь: он ложился спать, а я проводила время в его библиотеке!
– Какая грамотная блудница, – прохрипела Рихтиэ, выныривая из подсобного помещения с новой улиткой. – Форсворд, а не охренел ли ты, приводя сюда ее? Тут тебе что, публичный дом?
Девушка не смутилась и с вызовом смотрела на знахарку.
– Господин инквизитор сказал, что вы возьмете меня в помощницы, – заявила Сэйма, прежде чем Синд успел открыть рот.
Лицо старухи перекосило от жуткой гримасы. Она громко и мерзко расхохоталась, и лежащая без движения Мьюл слегка вздрогнула.
Все сразу же замолчали и уставились на банши.
– Реагирует на шум. Хорошо, – проскрипела Рихтэи и подошла к столу. Она отсоединила набухшую улитку и выбросила ее в мусорное ведро, а затем подключила новую.
Синд с замиранием сердца наблюдал за вытекающей из трубочек алой жидкостью, и гадал, не умрет ли Мьюл от потери крови.
– С чего ты вообще взял, что мне нужна помощница? – Форсворд хотел было ответить, но знахарка осекла его движением руки. – Это риторический вопрос. Мне тут никого не надо.
– Рихтэи, ты уже немолода. Твоя лавка превратилась в жалкую дыру. Драгоценные знания, которыми ты владеешь, рискуют умереть вместе с тобой. Это очень эгоистично – не поделиться ими с ученицей.
Знахарка не обиделась на слова Синда о своей старости. Она уже давно чувствовала слабость и одиночество и действительно подумывала о помощнике. Но предательство супруга до сих пор мешало ей поверить в людей, и она никого к себе не подпускала.
– Ты уже за нее заплатил? – Рихтэи сменила тему.
– Нет, госпожу Сэйму мне предложили бесплатно, – Синду было неприятно говорить о девушке в третьем лице.
– Госпожу? – старуха подавила смешок. – Проверим, какая группа крови у госпожи. Может, как донор сгодится. Чую, демоница не протянет до утра без переливания. Идите-ка сюда, го-спо-жа, – издевалась старуха.
Сэйма, привыкшая к каждодневным унижениям, совершенно не выглядела обиженной, а смело подошла к Рихтэи.
– Руку, – властно потребовала знахарка.
Едва Сэйма протянула ладонь, как старуха вонзила острую иглу в ее безымянный палец. Девушка вскрикнула от неожиданности, но отдернуть руку не смогла, старуха цепко держала ее за кисть, а затем слизала появившуюся каплю крови и нахмурилась.
– Вот оно как, – знахарка причмокивала губами, все еще смакуя непривычный вкус. – Сколько раз ты лечилась от срамных болезней у целителей?
– Ни разу. – Сэйма потирала руку, которую старуха чуть ей не вывихнула.
– А болела?
– Да, – опустила глаза девушка.
– Значит, само проходило? – улыбка знахарки стала шире.
– Само, – подтвердила куртизанка.
– Сколько тебе не хватает до откупа? – Рихтэи с неподдельным интересом смотрела на необычную гостью.
– Четыре тысячи кайтинов, – прошептала Сэйма.
– Всего-то? Форсворд, сколько у тебя с собой? – небрежно поинтересовалась владелица лавки.
– Шестьсот сорок. Потратил часть на твой заказ, – Синд достал мешочек заморской травы для курения.
– Давай сюда, – женщина протянула морщинистую ладонь инквизитору, – и деньги тоже выкладывай. – Рихтэи деловито сунула авенлийский табак в один из карманов.
– А что происходит? – Сэйма не на шутку удивилась перемене в отношении грубой знахарки. – Что такого в моей крови?
Рихтэи задумалась, словно не решалась озвучить свою догадку вслух, покосилась на инквизитора, а затем на бездыханную банши.
– Родителей ты своих, конечно, не знаешь? – предположила она.
– Да, а разве это преступление? – Тема семьи была для девушки очень болезненной, потому что всякий раз, когда она пыталась вспомнить хоть что-то из своего далекого прошлого, перед глазами вставала непроницаемая стена. Словно не было ни детства, ни родных, а сама она появилась из ниоткуда.
– Конечно, не преступление. Особенно если ты сильфа, и твоя семья – это огромный цветок, в котором ты и выросла. Идиотка Плизеир даже не представляет, какое сокровище было у нее под носом. Тебе повезло, куртизаночка: прознай она о настоящей силе твоей крови, ты бы больше не увидела неба над головой и превратилась в бесконечный генератор эликсира жизни.
Слова знахарки лишь добавили вопросов.
– Сильфа? Это которые, как феи с крылышками и остренькими ушками? Что-то не похоже, – усомнилась Сэйма.
– Конечно, потому что твой папаша обычный человек. Вот и ты выглядишь как человек. Дети цветов принимают вид своих отцов. Кто же виноват, что озабоченные фейри любят сношаться с цветами больше, чем люди, – гоготала старуха.
– Ничего не понимаю. – Сэйма бросила взгляд на Синда в поисках поддержки, но тот уже потерял интерес к их беседе и гладил бледную руку банши.
– Да чего же непонятного? – закатила глаза Рихтэи. – Твоя мать – редкий цветок Ливет Блом, соблазнила человеческого мужчину, напустив на себя образ прекрасной девы, а затем родила тебя. Сильфы рождаются уже подростками, имеют знания о мире от отца и говорят на его языке. Так как твой папаша был человеком, то в тебе не разглядели магического происхождения, а просто продали в бордель.
– Моя кровь имеет магическую силу? – восхитилась Сэйма.
– И еще какую. Хочешь посмотреть, на что ты способна? – уже ласково предложила старуха.
– Конечно, хочу! Мы поможем этой девочке? – новоиспеченная сильфа сцепила ладошки на груди.
– Да. – Рихтэи отмотала новую трубочку и принялась ее распутывать узловатыми пальцами, которые никак не хотели слушаться старую женщину.
Через десять минут все было готово. Сэйма сидела рядом со столом и готовилась к переливанию. Рихтэи почти полностью собрала нехитрый аппарат для перекачки крови, поправила стойку, от которой расходились тонкие шланги с грушей, и проверила, что та не упадет.
– Давай сюда руку. – Знахарка повязала жгут сильфе на плече, и поднесла к сгибу локтя внушительных размеров иглу.
Синд поежился, а вот девушка смотрела скорее с любопытством, чем с тревогой за манипуляциями своей будущей работодательницы и лишь слегка поморщилась, когда игла вошла в ее руку.
– Вот черт, какие у тебя вены тонкие. – Несмотря на жгут из-под иглы заструилась кровь.
Затем все случилось слишком быстро: Мьюл вскочила на ноги и с жутким оскалом бросилась к своим спасительницам. Она отбросила старуху в сторону и с низким рычанием вцепилась зубами в руку сильфы. Дыхание банши выровнялось, а тело засветилось изнутри. Каждая вена и капилляр искрились золотом. Синд бросился на помощь к Сэйме, но знахарка успела подняться на ноги и схватила его за полы плаща.
– Стой, еще немного. Подожди!
– Она же убьет Сэйму! – закричал инквизитор.
– Еще чуть-чуть, – знахарка не сводила взгляда с объятой ярким свечением пары, а затем крикнула: – Сейчас!
– Остановись, Мьюл! – приказал Синд.
Девочка тут же отстранилась от своей жертвы и повернула виноватое окровавленное личико к Форсворду.
– Где я, Синд? Кто эти женщины? Что я делаю? – она затравленно озиралась по сторонам.
– Я тебе все расскажу. Иди ко мне, – инквизитор вытянул вперед руки, и банши мгновенно оказалась в его объятьях. Синд поднял девочку и прижал к себе. Странная вещь контракт. Он действительно переживал за банши, которая в этот раз осторожно вцепилась уже в его шею. – Не увлекайся, – строго предостерег Синд. Банши промычала что-то похожее на «угу» и сильнее прижалась к инквизитору.
Рихтэи тем временем приводила в чувство ошарашенную сильфу.
– Все еще хочешь быть моим подмастерьем? – ехидно спросила знахарка.
– Шутите? Конечно, хочу. Только почему банши пьет кровь? Они разве не по эмоциональной части охотники? – Сэйма завороженно наблюдала за повисшей на инквизиторе демонице.
Рихтэи снисходительно посмотрела на парочку:
– Расскажу по дороге. Пойдем выкупать тебя у Плизеир. Эй, Форсворд, уложи демоницу спать. На втором этаже есть кровать. Правда, отсутствия клопов не обещаю, – виновато развела руками знахарка, которая отчего-то выглядела очень довольной. – И объясни своей сестричке, что с ней случилось и как теперь с этим жить.
Синд заметно смутился и рассеянно кивнул.
