Глава 9
– Мьюл, – произнес Синд в маленькое зеркальце, которое вытащил из кармана.
Банши ответила подозрительно быстро, словно ждала, когда инквизитор ее позовет.
– Слушаю, – проговорила она нарочито сонным голосом.
– Возьми брайтер. Ждем тебя в аудитории некромантии, – отчеканил Синд и убрал артефакт.
– Брайтер? Ты доверяешь демону свое уникальное оружие? – удивилась Натт.
– Она уже не демон. И я взял ее в помощницы. У Мьюл неплохой потенциал, тем более она уже присягнула на верность. Так что ослушаться при любом желании не сможет, – пояснил инквизитор.
– Ничего себе! Шустро ты выбрал себе ученицу.
– Это не я решил. Таково было условие совета Скьерзилдена. Иначе пришлось бы отправлять ее туда на «перевоспитание», – поморщился Синд.
– Там настолько плохо? – прошептала Мёрке.
– Хуже. Они используют все потаенные страхи, чтобы сломать тебя. Прокручивают раз за разом самые ужасные моменты из прошлого. Ты либо сдашься и сойдешь с ума, либо примешь эту часть себя и сможешь жить дальше.
– Что они показывали тебе? – спросила Натт прежде, чем успела остановить себя.
Синд Форсворд стиснул зубы и опустил глаза.
– Извини, – проговорила она и попыталась сменить тему: – Откуда у тебя это зеркало? У Мьюл такое же? По ним можно общаться на расстоянии?
– Да, они отличаются только узором. На моем птица – кажется, из южной провинции, а у Мьюл – солнце. И птица, и солнце созданы для общения, вот только время связи ограниченно: энергоемкость у такого артефакта очень маленькая. Хватает только на короткие сообщения. Да и зеркала идут только парами. Например, если захочу связываться с тобой, то придется заводить дополнительное зеркало – и мне, и тебе. Но Хассел обещал улучшить эту функцию, чтобы стало возможным использование целой сети зеркал.
– Фирс? Ты просил его о помощи?
– Не совсем. Он сам отдал мне свое изобретение еще вчера. Хотя мне думается, что сделано оно не для меня, – улыбнулся Синд. – Крепко ты его обидела. Я жду очередного импульсивного сюрприза от стихийника. Поаккуратнее в мертвецкой, а то опять закроет тебя.
– Не смешно, – обиделась Мёрке.
– Кстати, он странные вещи спрашивал, – припомнил Форсворд.
– Не по части некромантии, случайно? – догадалась Натт.
– Именно. Но тут я не помощник, для меня эта стезя уже в прошлом. Я так ему и объяснил. Он явно расстроился, когда я отказался. Хассел до сих пор ищет того, кто воскресит Виллму? – спросил Синд, когда они с Мёрке уже шли по подземелью.
– Все не сдается, даже к тебе пришел, – вздохнула Натт.
Они оставили дверь открытой для Мьюл и направились в лабораторию. Дредкат, словно предчувствуя грядущую экзекуцию, начал вырываться. Он оставил несколько глубоких порезов на руке некромантки, но Натт даже не поморщилась. Она провела ладонью над свирепствующей тварью, и бессат морт мгновенно стихли. Зато в дальнем углу комнаты раздался шорох.
В помещении уже кто-то был. Мёрке инстинктивно схватилась за рукоять гравштайна, ожидая очередного голема или чего похуже, но увидела лишь Янту, сидящую на полу. Помощница подняла на них заплаканные глаза.
– Янта! – Некромантка убрала оружие и обняла свою протеже. После трагедии, постигшей Северный альянс, студентка почти не появлялась на людях. Она запиралась в своей комнате или тайком пробиралась в лазарет посреди ночи, чтобы дать волю слезам. В то злополучное утро она проспала и не присоединилась к друзьям на репетиции големов. Ее вины в случившемся не было, но Янта не могла отделаться от ужасного чувства, что, окажись она рядом, все сложилось бы по-другому.
– Госпожа Мёрке, инквизитор Форсворд, – лаборантка вытерла рукавом заплаканное лицо и не без помощи наставницы поднялась на ноги. – Извините, я не знала, что вы сегодня будете работать. Хотела еще разок прибраться. За уборкой ненадолго забываешь обо всем, – Янта придирчивым взглядом окинула помещение, оценивая свои усилия.
– Все просто прекрасно, Янта, можешь отдохнуть. Кажется, я могу даже свое отражение разглядеть на полу. Ты молодец, – похвалила Натт.
– Только скажите! Я готова взяться за любое дело, лишь бы вы не отвлекались от спасения ребят! – с чувством воскликнула лаборантка.
– Вообще у госпожи Мёрке страшный беспорядок в комнате, – хмыкнул Синд, – а еще, кажется, она не меняла постельное белье после того, как на нем поспал один пьяный стихийный маг.
Натт залилась краской и гневно посмотрела на друга. Янта же не поняла ни слова, но с готовностью предложила:
– Я приберусь и отнесу белье в прачечную. К вечеру комната будет в идеальном порядке!
– Янта, не надо. Господин инквизитор неудачно пошутил. Ты моя помощница, а не служанка. – Мёрке стало неловко из-за поведения Синда.
– Ну пожалуйста! Не хочу возвращаться к себе, там я снова буду одна… Мы с Киерре делили комнату. Там везде ее вещи… Может, если вымотаюсь, то смогу хоть одну ночь поспать без кошмаров, – взмолилась студентка, и Синд Форсворд ловко выудил из кармана некромантки печать и кинул ее лаборантке.
– Синд, – Мёрке строго посмотрела на друга.
– Мне не нравится, что ты спишь на подушке, о которую терся нетрезвый стихийник. А Янту мы не заставляем. Правильно ведь? – он обратился за поддержкой к студентке.
Она собиралась что-то ответить, как вдруг в комнату с внушительным чехлом вошла малышка Мьюл. Подруги на мгновение встретились взглядами. Янта быстро опустила глаза, сжала в ладони ключ-печать, пробормотала что-то бессвязное и выбежала из лаборатории.
Банши сильнее обхватила чехол с брайтером, не зная, куда себя деть. В огромных серых глазах стояли слезы.
– Она ненавидит меня… Поделом мне! Я всем вокруг врала, и вот что из этого вышло… – Мьюл сморгнула слезы и протянула Синду оружие. – Я могу остаться?
– Конечно, – разрешил инквизитор, – тебе нужна практика.
– Фантазия у тебя, конечно, Синд, богатая, – хмыкнула Мьюл. – Брайтер Форсворд. Зачем давать фамилию оружию?
– У всех мощных артефактов есть имена. У этого их даже два. Я и тебе свою фамилию дал. Болге – не твоя настоящая семья.
– Отлично. Что же получается, я теперь тоже твоя собственность, как и эта ковырялка? – Мьюл кивнула на чехол.
– Она теперь Форсворд? – удивилась Мёрке. – Представляю, что скажет почтенная семья уважаемых стихийников, когда узнает, что породнилась с демоном.
– Да плевать, – пожал плечами инквизитор.
– И как же мне обращаться к тебе теперь? – насмешливо спросила новоиспеченная Мьюл Форсворд. – Хозяин или младший братик?
– Поздравляю, Синд! – рассмеялась Натт. – Тебе досталась чудесная родня!
Инквизитор тоже залился смехом, глядя на старшую сестрицу, корчащую недовольные рожицы.
– А что вы, собственно, собираетесь делать? – бывшая банши с интересом изучала спящего на операционном столе дредката. – Ты же не просто так попросил принести священное оружие.
– Пока сами не знаем. Хотим достать энергетическое сосредоточие из нежити. Вдруг в нем хранятся ценные сведения? – ответил инквизитор, распаковывая брайтер.
Мёрке тем временем раскладывала свои нехитрые инструменты: скальпель, бритву и нить с иглой. На всякий случай она расставила ловушки для бессат морт. Натт успела привязаться к ним и не хотела потерять своенравных духов. Лучше вернуть их в дредката, если вдруг решат сбежать. Она поправила на поясе гравштайн и прикрутила к жезлу сферу, подаренную Фирсом Хасселом.
Тем временем Синд Форсворд вытащил из чехла причудливые кастеты и прилаживал их к рукам. Они сцеплялись с магическими браслетами, и едва инквизитор защелкнул оружие, как многочисленные циркулярные лезвия напротив каждой фаланги начали угрожающе вращаться. Поднеси такое к жертве, и брайтер вгрызется в плоть или в призрачную оболочку и перекрутит противника в фарш.
Брайтерами называют любое оружие инквизиторов – от лука до простого посоха. Их создают для каждого нового служителя. Редко брайтер выбирает себе другого носителя, чаще оружие погибает вместе с хозяином, рассыпаясь металлической стружкой, едва сердце инквизитора перестает биться. В кастетах Синда Натт признала древний артефакт, который не желал себе такой участи и был весьма разборчив во владельцах. Из-за этого за ним закрепилось прозвище Штеркен Утвалг, или Избирающий сильнейшего, но это имя редко произносят вслух. Одушевленное оружие может стать опаснее одержимого человека и привести к гибели целых народов. С именем рождается индивидуальность. С индивидуальностью – предпочтения. Попробовший кровь невинных, брайтер может полюбить ее вкус, и тогда наделенный властью инквизитор разделит это стремление и перестанет выносить оправдательные приговоры.
Синд Форсворд сделал несколько выпадов и убедился, что брайтер хорошо закреплен и ничто не сковывает движения рук.
– А что мне прикажете делать? – надулась Мьюл, единственная, кто остался без оружия.
– Следи за всем, – попросила некромантка. – Твое чутье острее нашего.
– Как скажете, – грустно согласилась Мьюл.
Натт Мёрке принялась ощупывать дредката, стараясь найти твердый кристалл внутри. Как она и предполагала, в районе желудка чувствовалось характерное уплотнение. Она выбрила небольшой участок шерсти на животе и занесла скальпель над мертвой гладкой кожей. Крови в сухом теле кота не было. Со сладковато-горьким запахом на стол вытекала бальзамическая жидкость.
– Предусмотрительный дредкат, – похвалила Мёрке и показала Синду и Мьюл желудок нежити.
– Так вот почему Рё’Тен любил повторять, что нежить не ходит в туалет, – присвистнула бывшая банши.
Съеденные котом лапы и хвост остались в желудке и образовали плотный кокон из плоти, шерсти и костной муки, защищающий энергетический кристалл.
Некромантке потребовалось немало усилий, чтобы добраться до артефакта, но в конце концов она вытащила на свет небольшой шарик. Мёрке протерла его салфеткой и ухмыльнулась:
– Без Фирса опять не обойтись. Это сфера памяти, и она очень похожа на те, что он создает. Не получается ее активировать.
– Мьюл, приведи стихийника, – скомандовал Синд.
Девчушка дернула ручку двери, но та оказалась закрыта.
– Что за ерунда? – Синд тоже безрезультатно попробовал выйти из лаборатории. – Дверь опечатана!
– Зачем кому-то… – Натт не успела договорить, как из холодильника, в котором лежал магистр, послышались громкие толчки, словно кто-то пытался выбить дверцу ногами.
Некромантка оглядела тело дредката. Бессат морт исчезли. Их затянуло в ловушки, расставленные на столе. Но один капкан был пуст: одному духу удалось сбежать.
– Мьюл, кто вселился в тело Рё’Тена? – потребовала ответа Мёрке.
– Не могу понять. Это не демон или мятежный дух, – испуганно прошептала банши, – но это кто-то очень знакомый, и он нами недоволен.
Синд Форсворд принял боевую стойку. Кастеты с пугающими лезвиями были наготове. Мёрке тоже вытащила гравштайн и жезл. В компании инквизитора оказалось не так страшно столкнуться с новой опасностью. Когда она сражалась с големом, то впервые ощутила беспомощность и одиночество перед неотвратимой угрозой. Сейчас же этих чувств не было, вместо них она испытывала огромный прилив сил и уверенности в себе.
– Отработка, студент Форсворд!
– Отработка, студентка Мёрке!
– Отработка, маленькая демоница!
Голос магистра раздавался из каждого угла лаборатории, а стуки в холодильнике стали яростнее и громче. Последним мощным ударом мертвый некромант выбил дверцу и неуклюже спрыгнул вниз, приземлившись на пол бледными обескровленными ступнями.
Мантия, в которой погиб Рё’Тен, болталась на его высохших плечах. Из рукавов торчали кисти с острыми синюшными пальцами. Мёрке сделала над собой усилие и посмотрела в лицо некроманта. Оно больше походило на череп со злыми, глубоко запавшими глазами. Тонкие потрескавшиеся губы слегка дрожали, словно мертвец собирался что-то сказать, но никак не решался.
– Это все вы, – прошипел Деард, – я мертв из-за вас.
– Нет. Господин Рё’Тен сам подстроил свою смерть, попросив давнего друга помочь уйти из жизни, – спокойно ответила Натт, чувствуя вибрацию гравштайна. Кинжал сходил с ума и мечтал вонзиться в мертвую плоть некроманта.
– Это ничего не меняет. Вы живы, а я нет. Вы понятия не имеете, что ждет таких, как мы, там… – Мертвец переводил взгляд с одного лица на другое, пытаясь нащупать слабину в обороне противника.
– Вот почему нельзя призывать близких, – прошептал Синд на ухо подруге. – Они сходят с ума от зависти и чувства несправедливости.
– Зависть?! – взревел Рё’Тен. – К кому? К жалкому ревнивому насильнику под личиной инквизитора? Признайся, Форсворд, малышка Мёрке была хороша? А ты, некромантка-недоучка! Нравилось крутить сразу несколькими парнями? Что это я такое говорю… Ты и сейчас играешь? Только Гостклифа в этот раз вычеркнула из уравнения. Хотя… кто знает, кто знает.
– Не слушайте его, – отчаянно просила банши, стоя за спинами Синда и Натт.
– Ах, забыл про еще одно звено в этой истории, без которого ничего бы не случилось. Маленький паразит в детском теле. Расскажи Мёрке и Форсворду о своих науськиваниях. Молчишь? – мертвец рассмеялся. Его тонкое горло жутко вибрировало, и из него вырывались звуки, больше похожие на скрип. – Тогда я сам расскажу. Мьюл приехала сюда вместе с Мёрке после похорон Квелда. Ей пришлась по вкусу боль и одержимость Натт. Банши брала по максимуму, периодически переключаясь то на Форсворда, то на Хассела. Последний, к слову, лучше всех переносил влияние демона, прикрывшись напускной неприязнью к вашему дуэту. Вот если бы он слетел с катушек… Даже представить страшно, – поежился Деард.
– Все не так. Я не хотела никому навредить… – оправдывалась банши.
– Как же ты перехитрила ошейник? – Синд из последних сил сдерживал внутреннюю тьму, но браслеты уже вонзили шипы в запястья.
– Ты задавал не те вопросы. Я правда теперь человек, и моя присяга искренняя. Я ведь тебя…
– Заткнись, – оборвал ее инквизитор. С его рук на пол капала кровь. – Нравятся чужие страдания?
Он схватил Мьюл за шею и поднял в воздух. Лезвия кастета угрожающе вращались в опасной близости от ее тела. Мьюл инстинктивно схватилась за руку Синда, и сильно поранила пальцы. Ее ноги беспомощно болтались, не доставая до земли. Мёрке видела, как банши задыхается и отчаянно хватает ртом воздух. Инквизитор же занес второй кастет, намереваясь пропороть живот демоницы.
– Синд, остановись, – Натт пыталась образумить друга, нервно поглядывая на мертвеца, который с интересом наблюдал за разворачивающимся перед ним зрелищем. – Ты убьешь ее, – Мёрке старалась говорить спокойно, чтобы не пошатнуть и без того травмированное сознание инквизитора.
– На то и расчет. Я убью ее. Если бы не она… Все сложилось бы иначе.
– Ничего не изменилось бы. Мы сделали то, что сделали, не из-за голодной банши. Я все равно попыталась бы воскресить Квелда, – призналась Натт.
– А я? Выходит, я все равно изнасиловал бы тебя. Это в моей природе? Так, что ли? – Мёрке сделала только хуже, теперь Синд зло смотрел уже на нее.
– В тебе есть тьма, во мне есть тьма. Это наша реальность и наша суть. Я простила тебя в тот же миг. Мне просто сложно было признаться в этом самой себе. По всем правилам я должна была тебя ненавидеть и презирать. Но у меня не получилось. Ты слишком дорог мне, Синд. – Мёрке взяла его за руку и отвела ее от демоницы. Вторую инквизитор ослабил сам, и Мьюл рухнула на пол, с хрипом втягивая воздух. Натт обняла инквизитора, дождавшись, пока с его глаза сойдет пугающая черная пелена, а дыхание станет ровнее.
– Ты хоть понимаешь, какая я бомба замедленного действия? – проговорил Форсворд.
– Как и я. – Мёрке отстранилась и повернулась к некроманту. Деарда Рё’Тена не было в лаборатории. – Вот же подлец! Сбежал.
Банши встала и с силой дернула на себя дверь. Она слишком легко поддалась, и Мьюл снова упала на пол. Синд осторожно подхватил ее на руки:
– Извини, Мьюл.
– Чего уж там… Лич хорошо по вам проехался. Я еще легко отделалась. – Она устало прижалась к груди инквизитора.
– Куда он делся? – удивился Форсворд. – Мимо нас точно не мог пройти.
Мёрке задумчиво обошла лабораторию. В дальнем углу целая секция каменной напольной плитки оказалась сколота, обнажив холодную сырую землю.
– Чего еще ожидать от мертвеца, который был некромантом? – ухмыльнулась Натт. – Знает все лазейки. Остался след заклинания перемещения сквозь твердь земли: теперь Деард может быть где угодно. Я не успела его подчинить, вот же идиотка! А магистр еще и сферу утащил. Блеск!
– Если бы я не поддался на его провокацию… – сокрушался Синд.
– Нет смысла заниматься самобичеванием. Рё’Тена надо отыскать. Отведи свою подручную домой, а я пока обойду двор.
– Дождись меня и не делай глупостей, – предупредил Синд.
– Кто бы говорил, – Натт демонстративно закатила глаза.
Бедной Мьюл крепко досталось за последние несколько дней общения с новым наставником. Она все еще с хрипом дышала на руках Синда.
Состояние инквизитора немало пугало Мёрке. Такими темпами действительно придется обращаться к стихийнику за помощью. Кроме него, больше никто не согласится стать якорем для некромантки. Только к чему это все приведет? Мёрке шумно чертыхнулась.
Когда Синд со своей ношей скрылся за поворотом, Натт быстро побежала прочь из замка. Она и не думала осматривать дворовую территорию, а сразу направилась к загону для нежити. Мёрке точно знала, куда отправился Деард, иначе зачем некромант оставил бы ей ментальное сообщение: «Элскер Крик. Сегодня же. Одна!»
Скакать в одиночку на старое кладбище, чтобы встретиться с личем в ночное время, было более чем опрометчивым поступком. Но своим поведением Рё’Тен явно дал понять, что лишние свидетели ему не нужны. Наверняка мертвец придумает еще пару способов вывести импульсивного инквизитора из себя. Плохо, когда о твоих слабостях и грехах знают все… Очень просто использовать против тебя болезненные события прошлого и настоящего.
Натт Мёрке прокралась к загону с Бьелке и незаметно вывела дредхоста под уздцы из академии, избегая освещенных участков. Ей была нужна фора. Инквизитор обязательно догадается, куда она уехала, стоит ему только вернуться в подвал и прочитать висящее в воздухе магическое сообщение. Некромантка надеялась, что к тому моменту, когда Синд сообразит, она уже закончит свои дела с магистром.
Элскер Крик, старое кладбище к северо-востоку от Тэнгляйха, давно закрыли из-за разливающегося весной ручья, который превращался в полноводную речушку и смывал надгробия и кресты. Те, кто успел, перезахоронили родных, но многие решили не тревожить души мертвых.
Бьелке радовался возможности размяться, если, конечно, нежить способна на такие чувства. Он сбивался с рыси на галоп и, видя препятствие на дороге, слишком высоко перепрыгивал его. Натт с трудом держалась в седле. Всему виной были усталость и тревога. Она все еще не догадывалась, зачем магистр уводит ее подальше от академии. Чем ближе Мёрке и ее конь приближались к месту назначения, тем сильнее ныла отметина на бедре. Синд оставил ей мазь, нужно будет повторить процедуру.
Старые скрюченные деревья смыкались над головой всадницы, закрывая сумеречное небо. Впереди уже слышалось журчание воды. Маневрируя между старых, покрытых мхом надгробий, Бьелке вышел к ручью и запустил морду в прохладную воду. Он лишь делал вид, что пьет, фыркая и пеня прозрачную гладь. Некромантка огляделась. Шаткий мостик через ручей не внушал доверия, придется оставить дредхоста на этой стороне. Она слезла с коня, коснулась налобного кристалла своего любимца. Бьелке тряхнул мордой, словно обещая непременно дождаться хозяйку.
Мёрке перебралась на противоположный берег, поглядывая на стремительный поток. Вода закручивалась маленькими водоворотами, сталкиваясь с торчащими из глубины скалами, а через десять метров срывалась небольшим водопадом. Внизу образовалось внушительное озерцо, манящее обманчивой красотой. Иннсо Тод – Омут смерти, именно туда уносило останки размытых у берегов могил. Преданные родственники до сих приносили цветы и угощения к небольшому алтарю у воды. Натт шла именно туда.
Одинокий силуэт, совсем не похожий на изможденного некроманта, стоял у небольшого камня и смотрел на темную поверхность озера. Мёрке осторожно приближалась к изменившемуся Деарду Рё’Тену. Он повернул к ней красивое молодое лицо, с грустными ярко-синими глазами, которые при жизни давно превратились в непроницаемо-серые. В волосах не было седины, они темными волнистыми прядями падали на плечи. Таким Мёрке помнила его в день поступления. Всего каких-то двух лет хватило магистру, чтобы измениться до неузнаваемости, а еще через годы стать омерзительной нежитью.
– Госпожа Натт Мёрке, прошу извинить меня за недавнюю сцену, но это был единственный способ отделаться от вашей назойливой свиты. Мне не довелось сказать этого при жизни, но я горжусь вашими с Форсвордом успехами, – некромант ласково улыбнулся.
– Почему вы решили умереть? – спросила Натт.
– Из-за любви, конечно же, – маг казался смущенным.
– Не понимаю.
– Это никак не связано с твоим проклятьем, хотя мне очень жаль тебя. Я поступаю эгоистично, уходя вот так. Моя смерть не имеет отношения к демону. Но тебя я вызвал намеренно. Записку написал тоже я. С Синдом Форсвордом нам очень повезло, он сам догадался, что нужно приехать в Тэнгляйх. Умный мальчик.
– Но зачем вы…
– Ханна болела. Тяжело. Без шансов на выздоровление. Не было никакой возможности спасти ее. В лучший мир некроманты не попадают. Ты знаешь, что ждет нас в конце. Сейчас ты видишь перед собой свое будущее. – Рё’Тен провел ладонью перед лицом. Магическая завеса пала, и Натт вновь увидела жуткий череп с горящими глазами.
– Вы теперь лич? – спросила Мёрке, и некромант грустно кивнул.
– Я не могу умереть сам. Мне нужна ты. Я хочу к Ханне. – Он вновь посмотрел на озеро.
– Ханна? Йоханна! Сестра магистра Стаата, – догадалась Натт. – Но я думала, это был несчастный случай.
– Нет, мы убили ее намеренно. Она стала личем, а затем пришлось уничтожить и ее филактерию. Ханна больше не сможет возродиться и стать нежитью. Теперь она относительно свободна. Ее дух живет здесь, на Иннсо Тод. Я слишком долго ждал. Но пришел и мой черед. Убей меня и уничтожь вместилище моей души. Стаат отказался от своей силы в день смерти Ханны и не может победить меня. – Некромант раскрыл ладонь, на которой лежала крохотная сфера.
– Но у нас осталось еще столько вопросов, магистр Рё’Тен!
– Я слушал ваши рассуждения с Форсвордом. Бессат морт действительно натренировал именно я. Надеялся, что они уничтожат твоего демона, но тот оказался слишком живучим. Он питает к тебе сильные чувства, сродни родственным, но эта привязанность извращена его происхождением. Твой демон – порождение настоящего зла. Ты должна его непременно вспомнить и изгнать. Все дороги ведут тебя в Дорнфьол…
– Не уходите, – прошептала Мёрке, чувствуя, как к горлу подступает ком.
– Так надо. Лич рядом с опасным демоном – весьма гремучая смесь. Кто знает, что нашепчет и пообещает мне это существо… Держи, – он протянул ей крохотную сферу, вместилище своей души, – я готов.
– Но я не готова, магистр. – Натт чувствовала, как по щекам текут слезы.
– Я хочу этого. Ханна ждет меня там, – Деард кивнул в сторону озера. Лунный свет стер грань между миром мертвых и живых, и Натт разглядела призрачный силуэт женщины. – Я не успел сказать ей, что люблю. Но теперь у нас будет много времени для признаний. Ты справишься со всем. Ты не одна, – лич коснулся ее плеча. – Квелд просил передать тебе привет. И он очень недоволен тем, что ты отколола кусок от его надгробия.
– Я знаю, – улыбнулась Мёрке и достала гравштайн, – он почти каждый день об этом ворчит.
Деард закрыл глаза и раскинул руки в стороны. Натт вонзила кинжал в сердце лича, а затем перетерла между пальцев филактерию. Из ладони вырвался мощный луч и устремился в центр озера. Тело магистра мгновенно истлело, а внезапный порыв ветра разметал пепел. Печальный влюбленный лич. Когда-нибудь она будет так же молить о достойной смерти. Будет ли рядом с ней тот, кто отпустит ее?
Мёрке некоторое время простояла у камня с единственным словом – «Любимые», думая о том, что озеро мертвых совсем не страшное. Рука уже перестала кровоточить от шипов гравштайна. Даже после той ужасной попытки воскресить Квелда она не смогла отпустить брата и сделала оружие из его могильной плиты. Проклятый клинок никогда не подводил ее и, так же как и Квелд Мёрке в прошлом, защищал. Шипы вонзались в ладонь с особой нежностью, когда гравштайн требовал обязательной кровавой платы.
Натт не обернулась, когда услышала топот копыт, она прекрасно знала, кто бросился на ее поиски. Синд не разочаровал. Быстро догадался о ее местонахождении. Даже слишком быстро. Его лошадь с ржанием затормозила, сделала еще пару шагов по инерции и замерла. Инквизитор спрыгнул на землю и бросился к Мёрке. Схватил ее за плечи и повернул к себе. Только сейчас Мёрке поняла, что все это время рыдала. Интересно, когда это началось? До прощания с Деардом, после или во время?
– Натт, почему ты не подождала? – Синд хотел разозлиться на глупый поступок некромантки, но желание пропало, едва он увидел ее лицо.
– Рё’Тен велел прийти в одиночку. – Мёрке пыталась стереть с щек предательские слезы, но не смогла вырвать руки из цепкой хватки друга.
– И ты послушалась лича? – Форсворд старался сдерживаться, но Мёрке чувствовала, как он дрожит. Зря она так с ним. Возможно, стоило предупредить. Только разве бы он отпустил?
– Синд, я сражалась с личами и раньше. За эти три года мне довелось сталкиваться с ними и с созданиями пострашнее… Я многих освободила. Одни сами просили, другие сопротивлялись, третьи… у третьих были веские причины, чтобы остаться, и пришлось считаться с ними…
– Почему тогда ты плачешь, раз такая смелая? – хмыкнул инквизитор.
– Из-за тебя и Деарда. Он был дорог тебе, а ты увидел его отвратительным существом. Жаль, что тебя не было при нашем прощании.
– И почему же он меня не позвал? – Синд все еще крепко сжимал плечи некромантки, словно она опять собиралась сбежать.
– Боялся, что ты не позволишь ему уйти. Тому, что он говорил в подземелье, не верь! Деард очень сожалеет за те слова, но теперь у него все хорошо, он с любимой. – Натт смешно шмыгала носом.
– Ты так и не ответила, почему же плачешь. Если Деард свободен, а я вроде как жив, твои слезы не совсем уместны. – Синд слишком пристально вглядывался в ее глаза.
– Я просто подумала… Ведь я тоже когда-нибудь стану личем или чем похуже. – От этих слов лицо инквизитора исказила болезненная гримаса. – Ты отпустишь меня?
– С чего ты взяла, что умрешь раньше? – строго спросил Форсворд.
– Ты прекрасно знаешь плату за этот дар, ты проучился вместе со мной шесть лет. Некроманты плохо кончают, – горько ухмыльнулась Натт и повторила свой вопрос: – Так ты убьешь меня?
– Да, потому что я эгоист, причем во много раз хуже, чем Фирс Хассел. Убью тебя брайтером. Понимаешь, зачем? – он коварно улыбнулся.
– Не совсем, – искренне призналась Натт.
– Мое оружие особенное: оно не совсем убивает, а поглощает души. И тогда ты станешь моей, не имея возможности сбежать. А самое страшное – я очень сильно хочу этого. Обречь тебя на страдания и заточение вместе с кучей проклятых лишь затем, чтобы присоединиться, когда наступит мое время. Я не хозяин брайтеру, это скорее он предлагает мою же жизнь в долг, – признался Синд.
Он не дал Натт возможности удивиться подобному ответу, резко притянул к себе ближе и поцеловал в полуоткрытые губы. В этот раз Форсворд не встретил сопротивления. Мёрке на мгновение захотелось поверить в эту мрачную сказку, но лишь на мгновение.
– Я убью тебя, – прошептал инквизитор.
– Ты представляешь, что произойдет, окажись мы вдвоем в мире, созданном этим оружием?
– Ничего хорошего, – грустно ответил Синд. – Потому твой вопрос был нечестным. Ты заставила меня признаться, а сама юлишь. Не хочешь обидеть? Или боишься меня…
– Не боюсь.
– А что тогда? Я не психану и не убегу как мальчишка Хассел. – К инквизитору вернулось презрение к давнему недругу, несмотря на произошедшее во время репетиции парада.
– Я не понимаю тебя. Но ты предлагаешь мне попросить стихийника стать якорем, прекрасно зная, к чему это может привести. Якорь – это не просто привязанность. Ты сам толкаешь меня к Фирсу, а затем устраиваешь все это. – Натт наконец высвободилась и сделала несколько шагов назад. Щеки горели, а сердце сбивалось вместе с дыханием.
– Да не хочу я вести себя правильно. Не хочу, чтобы ты кого-то спасала, рискуя собой, и тем более не хочу, чтобы тебя страховал Хассел. Но ты ведь мне не простишь, если мы не попытаемся вернуть жертв этерна сомниа. Я мог бы забрать тебя в Скьерзилден. Инквизиция давно ищет повод прибрать тебя к рукам. Мы бы стали отличным дуэтом. И все эти мысли очень трудно держать под замком. Вот он, голос той самой тьмы.
– Прости, если бы не тот призыв…
– Забудь, все случилось раньше, еще до воскрешения Квелда. Во мне живет только моя тьма, просто ей очень понравилось паразитировать на безнадежной любви. Ха! Вот я и сказал это. Оказалось не так сложно. – Синд спрятал лицо в ладонях. Мёрке трусливо молчала, пока инквизитор не нарушил тишину: – Поехали домой, пока я не почувствовал себя еще большим ничтожеством.
Из тени показался Бьелке, который нашел дорогу к озеру, минуя быстрое течение ручья. Ноги жеребца были до колен мокрыми, значит, дредхост не побоялся перейти речушку вброд.
Оказавшись в седле, Мёрке не почувствовала привычной свободы. Она с тоской смотрела в спину другу, гадая, о чем он сейчас думает. В ее собственной голове царил хаос. Мысли спорили и сталкивались, не облегчая и без того трудную задачу: что ему ответить? В таких случаях проще отвлечься и задаться вопросом, что же такое любовь в понимании Синда. Привязанность, доверие, нежность? Все это было и раньше. Поцелуй на озере тоже не был первым. Такое случалось пару раз по глупости или на спор. Отличалось ли это от прошлых детских игр? Хотела бы она стать узницей брайтера вместе с ним? Если есть сомнения, значит, ответ скорее нет, чем да. Мёрке тяжело вздохнула, подбирая в голове сотни нежных слов, которые потом вычеркнет одно «но». Но это не любовь. Не то будущее, о котором она мечтала. Спасибо Деарду за неожиданное откровение.
Синд Форсворд пришел Натт на помощь и оборвал ее размышления дотошными расспросами об уходе Деарда Рё’Тена. Их беседа больше походила на доклад с места происшествия. Синд немало разочаровался, узнав, что лич не имел представления об истинных мотивах демона. А Мёрке, наконец, сообщила, что метка заболела с новой силой, и инквизитор хлопнул себя по лбу:
– Совсем забыл со всей этой историей принести новую мазь! Забежишь ко мне сейчас же. А ту можешь выкинуть, срок годности у лилий уже подошел к концу, толку от них никакого, да еще и пахнут, наверное, как болотная жижа.
– Не открывала с того раза, – честно призналась Натт, разглядывая висящий на спине друга брайтер в чехле. Даже собственное проклятое оружие не внушало ей такой страх и трепет, как кастеты инквизитора. Она слабо представляла, каково быть владельцем настолько жуткого артефакта. Плата за владение им казалась непомерной даже для некроманта. Из них двоих Синд больше нуждался в спасении от ужасной участи.
– Очень зря. Как-то по-детски забывать о таких вещах. – Форсворд обернулся и строго посмотрел на подругу.
– Все так быстро закрутилось, – соврала Мёрке. На самом деле она помнила о необходимости регулярных процедур. Но в глубине души засело навязчивое чувство вины. И Натт хотела наказать саму себя за случившееся, не подумав, что такое поведение может привести к еще большей катастрофе. Мёрке добровольно решила уступить демону.
– Ты ведь осознаешь, что от твоего состояния зависит, сможешь ли ты спасти студентов и преподавателей. Если демон ослабит тебя, то пострадавшие навсегда останутся в том страшном мире, и ты тоже попадешь к ним. Тогда несчастных людей на этой стороне станет куда больше. Твои родители, сестра, Мьюл, Янта, Гостклиф, Хассел и я.
Мёрке вдруг захотела спросить, почему Фирса он пренебрежительно назвал по фамилии, если тот такой уж незаменимый помощник, но она быстро передумала.
– Мьюл? Мы не были особо близки с ней. С чего бы банши переживать за меня?
– Это ты так считаешь, а демоница следовала за тобой уже давно. Может, ты к ней не привязалась, а вот она к тебе очень, – вступился за Мьюл инквизитор.
На горизонте уже показались огни замка. И Мёрке вдруг поняла, что безумно устала и хочет в свою комнатку. Интересно, Янта уже ушла?
– За мной следовала, а в тебя влюбилась, – рассмеялась она. – Ты ведь заметил?
– Да, и я не удивлен, – невинно пожал плечами инквизитор.
– Скромность, – фыркнула Натт.
– Я не об этом, – Форсворд отпустил поводья и замахал руками. – Я имею в виду, что она хоть и очеловечилась, но демон в ней все еще чувствует мою тьму и страдания. Это ее и притягивает.
– Ну да. Девушкам нравятся травмированные личности. Внутренние комплексы!
– Забавно. Значит, в этом я выигрываю у Хассела. Я более травмированный.
– А вот тут можно поспорить. У стихийника явные проблемы с головой, – улыбнулась Мёрке, пока они проходили процедуру досмотра у ворот. – Я в загон к Стаату. Встретимся у центрального входа.
* * *
– Сбежала, – беззаботно сказал Синд, когда Мёрке обнаружила, что в апартаментах инквизитора нет малышки-банши.
– И ты не переживаешь? А если она не вернется? – недоумевала Натт.
– Вернется. Она добровольно присягнула и теперь привязана ко мне, как баллтрэ к некроманту.
– Романтично, – улыбнулась Натт без тени ревности.
– Смеешься, да? Ей тринадцать лет, – он передернул плечами – это как-то слишком. Не останешься?
– Нет, хочу к себе. Надо привести мысли в порядок, а в твоем присутствии я не смогу этого сделать. Давай сюда лилии. Мне еще Янту с ключами искать, – Мёрке протянула руку.
– Да, конечно, – немного грустно ответил Синд и взял со стола мерцающий пузырек. – Мы с ребятами-алхимиками немного усовершенствовали рецепт. Средство должно быть помощнее.
– Серебро, – догадалась Мёрке.
– Ага, расскажешь завтра.
– Спокойной ночи, Синд.
– Спокойной ночи, Натт.
* * *
Мёрке не застала лаборантку в женском корпусе. Приехавшие к началу учебного года студентки с любопытством разглядывали новую некромантку, о которой уже ходило много захватывающих сплетен.
– А правда, что вы будете вести у нас призыв вместо Онни Веккер?
– Временно заменяю вашего преподавателя, – кивнула Натт.
– Круто. То есть не круто, что с госпожой Веккер и ребятами случилось такое. Но мы никогда не были на занятиях у адепта смерти. Вы ведь покажете нам своих существ? – Глаза девушек горели от предвкушения.
– Постараюсь не разочаровать. После Энд Драка удивить вас чем-то будет сложно, – подмигнула Натт, – но я попробую. Янта давно ушла?
– Да еще утром. До сих пор не приходила.
Девушки помрачнели. Для них новости о случившемся были чем-то слишком непонятным и жутким.
– Они дружили с Киеррой. Не сказать, чтобы она нам сильно нравилась, но даже ее жалко.
– Киерра? Чем она вам не угодила? – Мёрке и так знала ответ. Студентка была остра на язык и не скупилась на бранные словечки как в адрес преподавателей, так и студентов.
– Да все их сборище – настоящий альянс отмороженных, – закатила глаза брюнетка, сидевшая за книгой в уголке. Она со скучающим видом принялась накручивать на палец кнут призывателя.
– Лорна! – в голос воскликнули ее подруги и испуганно посмотрели на некромантку.
– А что? Эти потрошители всех уже достали.
– Нельзя так о… – прошептала невысокая девушка с каштановыми волосами.
Мёрке лишь мрачно наблюдала за их перепалкой.
– Да боги! Вот увидите. Их разбудят, и наши некрофилы снова будут мозолить всем глаза и препарировать крыс в гостиной. – Лорна резко встала и вышла из комнаты.
– Ей Ди нравился, – пояснили девочки, – они все лето переписывались. А потом письма внезапно прекратились, и Лорна узнала от ребят о том, что случилось. Родители хотели перевести ее в Истболверк, но она устроила им сцену и все равно приехала сюда.
– Передайте ей, что я верну Ди и остальных, – горячо пообещала некромантка.
Распрощавшись с призывательницами, Мёрке побрела в свою башню в надежде застать там Янту. Если лаборантки не будет на месте, то придется ночевать под дверью. К Синду она точно не пойдет, а уж к Фирсу тем более. Хватит с нее травмированных на сегодня. Дверь оказалась не заперта. На чистой постели, шмыгая носами, спали маленькая банши и лаборантка.
