Я шагала по тропе среди утесов в Полперро, где растут береговые розы. Я несла продукты к нам в домик. Бутылки с тоником, вишню, картофель, шпинат, чипсы, лимоны и дюжину гребешков. А еще в городском магазине продавали лед и хворост. Впрочем, в Корнуолле все магазины торговали льдом и хворостом.

Бутылки с тоником били меня по коленям. Внизу какая-то моторная лодка проложила себе дорогу среди целой тучи чаек. Она смотрелась как-то волшебно в окружении птиц. Вообще тут многим можно восхищаться: сваями в доке, якорными цепями, исчезающими глубоко в воде.

В Корнуолле мы ужинали вместе каждый вечер, и у нас были бесконечные темы для разговоров. Сестра была самой любимой моей собеседницей, потому что ее интересовало именно то же, что и меня. Рэйчел готовила еду, а я ходила по магазинам, и меня это вполне устраивало. Мне нравилось наблюдать за тем, как все лодки устремляются в одну сторону от причала и как они все вместе устраиваются в гавани на ночь.

Я умирала от голода. Мы все время хотели есть.

– Это все морской воздух, – пояснила тогда Рэйчел.

Я ходила за продуктами почти каждый день, чтобы пополнить наши запасы. Мне хотелось соли, чипсов с уксусом, которые на вкус напоминали морскую воду, а Рэйчел уплетала ириски целыми упаковками.

– Какое отношение имеют ириски к океану? – спросила я сестру, а она ответила:

– Они так же восхитительны.

Я несла продукты по тропинке. Берег был усыпан розовыми розами, а центральная улица Килбурна находилась от нас за сотни километров. Позже, когда я разобрала сумки с продуктами, солнце, пробиваясь сквозь ряды серых туч, зажгло красную тропинку на воде.

– Солнечная дорога, – заметила Рэйчел.