Глава 12
Сердце чудовища
Все трое настороженно смотрели на телефонный аппарат, настойчиво продолжавший издавать неприятное кваканье.
– Надо взять трубку, – сказал Зигфрид.
– Зачем? – с трудом двигая пересохшими губами, спросил Книжник.
– Иначе они заподозрят неладное и у нас не останется времени, – воин перевел взгляд на курсанта. – Крэйг, возьми трубку.
– Почему я? – занервничал Крэйг.
– Только ты у них можешь сойти за своего. По сути, для них ты и есть свой.
– Я не штабист!
– Хорош болтать. Трубку возьми!
Курсант метнул на Зигфрида злой взгляд и подошел к аппарату. Подумав с секунду, снял трубку.
– Дежурный-один слушает! – сухо отчеканил Крэйг.
Настолько естественно и четко, что и семинарист готов был поверить: Крэйг действительно находится на посту в этом подземном Штабе. И именно с его подачи безжалостные мутаботы закрепились на подступах к Кремлю, готовясь штурмовать стены.
На том конце провода не поверили. Что-то пискнуло, заскрежетало под бетонными сводами, и из скрытых где-то динамиков прозвучал твердый голос:
– Какой ты дежурный, Крэйг. Ты обыкновенный предатель.
Изумленно оглядевшись, курсант опустил трубку, произнес:
– Гонза?
– Для тебя – капитан рейда зачистки.
Крэйг поднял трубку, сказал:
– Быстро ты поднялся, Гонза.
– Гонза для тебя умер вместе с нашей дружбой. Называй меня по званию.
– Чего тебе нужно, капитан?
– Отопри двери Штаба – убитые тобой бойцы по уставу запирают бункер изнутри. И сдайся. Перед этим можешь прикончить чужаков. Впрочем, ты этого не сделаешь. Но можешь не беспокоиться – у моих ребят рука не дрогнет.
Крэйг нервно хохотнул:
– Вот как? А сам бы ты сдался?
– Я? Нет. Но я – боевой термит. Я никогда не водил дружбы с врагами. Я не предавал дружбы. Откуда мне знать, что в голове у предателя?
– Я не считаю тебя врагом. Я здесь, чтобы помочь и тебе, и всем остальным. Ты даже не представляешь…
– А мне плевать на все, что ты там бормочешь. Хотя… Если ты все еще помнишь о нашей дружбе – пусти себе пулю в лоб, чтобы этого не пришлось сделать мне. Такой вот совет, и это единственное, что я могу для тебя сделать.
На несколько секунд наступила тишина. Крэйг поймал на себе взгляд Зигфрида. Вест поинтересовался без тени иронии:
– И как ты поступишь?
Крэйг отвел взгляд. Резко сказал в трубку:
– Прости, Гонза. У меня есть долг, и я его исполню. Лучше уходи, чтобы нам не пришлось стрелять друг в друга.
– А у меня есть Приказ, – прозвенело в тесноте бетонных стен. – Ты забыл, что такое Приказ?
– Я не забыл…
– Прощай, Крэйг.
– Прощай, Гонза.
Звук динамиков под потолком оборвался безобразным скрежетом. И тут же из коридора донеслись глухие мерные удары.
– Гермодвери ломают, – сообщил Зигфрид. – Не сломают. Я проверял: железа на них не жалели. Когда сообразят – будут взрывать. Так что у нас мало времени. Пора на выход.
Громыхнуло так, что от перепада давления едва не выскочили глаза. Хорошо, хоть догадались рты распахнуть да уши зажать – чтобы барабанные перепонки не лопнули. Когда осыпались обломки и осела пыль, проявился мрачный черный провал.
Крэйг не обманул: бетонная перемычка, перекрывшая выход из Штаба в туннель, действительно оказалась заминированной, даже бикфордов шнур торчал из стенки под предупреждающей надписью над телом убитого Крэйгом караульного.
Перед самым уходом успели дополнительно вооружиться в арсенале, найденном Зигфридом – благо, он оказался в том же помещении, где находилась перемычка. Зигфрид взял какое-то уродливое здоровенное оружие, которое сам прозвал «шестиствольной базукой». Крэйг, и без того неплохо вооруженный, прихватил пару грозного вида ножей и две мины – то ли с растяжкой, то ли с таймером. Книжник так и не расстался со своим нелепым пневмометом, несмотря на насмешки Зигфрида. Что-то подсказывало, что это бесшумное оружие еще может пригодиться. Впрочем, взял и компактный двуствольный пистолет, чем снова вызвал ироничное замечание друга.
Все трое максимально запаслись взрывчаткой – прямоугольными серыми брикетами, тоже, как говорится, «мэйд ин Термитник». Неизвестно, какой толщины стена туннеля на границе с Лабораторным уровнем, так что «рвануть» следовало по максимуму.
Едва выбрались в туннель, подсвечивая себе фонарями, захваченными в том же арсенале, Крэйг остановился и принялся устанавливать мины.
– Не жалко, если друг подорвется? – поинтересовался Зигфрид.
– А тебе какое дело? – бросил в ответ Крэйг.
– Да я-то как раз одобряю, – сказал Зигфрид. – Просто интересно…
– Заткнись, а?
Не став развивать конфликт, Зигфрид пошел вперед. Следом по силуэтам, оставшимся от давно снятых рельсов, двинулся Книжник. Вскоре их догнал Крэйг. Тоннель здесь действительно шел вниз, под углом, и Крэйг внимательно осматривал стену в поисках одному ему понятных признаков.
– Стой! – сказал, наконец, Крэйг. – Кажется, здесь.
Присмотревшись, Книжник не заметил никаких следов замурованного входа, о чем и сообщил Крэйгу.
– А здесь и не предусмотрено входа, – кивнул Крэйг. – Просто по схеме туннель здесь пересекает уровень по горизонту. Здесь и нужно пробить дыру.
Он похлопал по темной от времени стене.
– А если ты ошибся? – предположил Зигфрид, извлекая из ножен меч. – У нас всего одна попытка.
Вдалеке глухо бахнуло. И еще раз.
– Мины, – констатировал Книжник. – Они уже пытаются выйти вслед за нами в туннель.
Крэйг сверкнул взглядом:
– Если я ошибся – тогда нам конец.
Ни говоря больше ни слова, Зигфрид вонзил меч в стену, вырезая в ней узкие и глубокие углубления. Что-то вроде горнопроходческих шурфов для закладки взрывчатки. По сути, это они и были. Когда уже принялись закладывать в шурфы взрывчатку, в отдалении показались проблески фонарей, послышались тихие шаги. Книжник вскинул ствол пневмомета, но Зигфрид жестом остановил его. Скомандовал:
– Назад!
Прижимаясь к стене, отошли в глубину туннеля, так, чтобы закладка оказалась между ними и преследователями. Семинарист понял замысел друга. Когда враги вышли аккурат напротив закладки, Зигфрид дернул за шнур, привязанный к кольцу гранаты, предварительно засунутой в один из шурфов.
От взрыва гранаты сдетонировала вся закладка. Этот «бум» был посильнее того, что разнес стену Штаба. Во всяком случае передовой отряд преследователей разметало во все стороны. «Вот что называется: одним выстрелом – двух зайцев…» – мелькнуло в голове оторопевшего семинариста на фоне оглушительного звона в ушах.
– Вперед! – рявкнул Зигфрид, и все трое, пользуясь возникшей завесой из пыли и гари, полезли прямо в удушливый дымный ад. В дыму за спиной раздались хаотичные выстрелы. Повезло: никого не задело.
Они выбрались в обширное, хорошо освещенное пространство, но сразу же заняли позиции, взяв под прицел вновь образованную дыру, из которой уродливым «букетом» в их сторону вывернуло кольцо ржавой арматуры.
– Сейчас полезут! – нервно пробормотал Книжник, сжимая рукоять пневмомета потной ладонью. – У меня боеприпасов в этой хреновине на пару очередей осталось!
– Так какого ж ты ее на себе волок? – сердито откликнулся Крэйг.
В его руках было кое-что помощнее – тот самый пулемет «FN Minimi» с укороченным стволом, с помощью которого он до этого разделался со штабистами. Чудом сохранившееся компактное и эффективное оружие, несмотря на патрон малого калибра – 5,56-миллиметровая натовская пуля уложит не всякого мута. Но для такого слабого существа, как человек – вполне достаточно.
До стрельбы на этот раз дело не дошло. Острым взглядом Зигфрид заметил трещину над пробоиной и нависший над ней здоровенный кусок бетонной плиты, державшийся на нескольких прутьях арматуры. Подпрыгнув, вест повис на краю огромного обломка и перерубил мечом арматуру прямо над собой. Книжник вскрикнул: казалось, Зигфрида сейчас завалит тяжелыми бетонными обломками. Но воин все рассчитал верно, успев отскочить в сторону. А рухнувший кусок стены плотно запечатал пробоину.
– Думаешь, они сюда не полезут? – с сомнением произнес Книжник.
– Еще как полезут, – заверил Крэйг, опуская ствол пулемета. – Так что идем быстрее.
– Ты знаешь, куда идти?
– Понятия не имею, – честно сказал Крэйг. Усмехнулся. – Но кому, как не вам, знать, что делать в такой ситуации!
– Понятно, – хохотнул Зигфрид. – Языка брать будем.
Отыскать хоть кого-то на этом уровне оказалось не просто. Только теперь, осмотревшись, они поняли: этот уровень не похож на все остальные уровни Термитника.
Во-первых, он был непривычно чист. Во-вторых, сверкал какой-то противоестественной на фоне остального Термитника белизной.
Но главное – он был совершенно пуст. Белоснежный коридор без дверей и пересечений, казалось, никогда не кончится.
– Чертовщина какая-то, – сказал Книжник. – Я просто не понимаю… Где все? Где эти… Лабы?
– Не знаю, – не менее удивленно сказал Крэйг. – Никто не знает, как тут все устроено. Кроме Черной Королевы, наверное.
– А ну, постойте, – сказал Зигфрид.
Подошел к белой стене, провел по ней ладонью. Постучал костяшками пальцев. Книжник фыркнул:
– Проверяешь, созрела или нет?
Вместо ответа Зигфрид просто сделал шаг назад – и полоснул стену наотмашь мечом.
Произошло что-то странное. Глубокий рубец в стене вдруг стал расползаться, по краям набухая красным. Зигфрид повторил удар дважды, прорубив в необычной стене треугольник. Но вместо того, чтобы выпасть цельным треугольным куском, вырубленная часть стала съеживаться и чернеть. Зигфрид толкнул ногой чернеющий треугольник – тот заколыхался, как кусок гнилого мяса, и провалился куда-то во тьму. Следом ловко пролез и Зигфрид.
– Оно что же… Живое? – проговорил Крэйг.
– Похоже на то, – приблизившись к срезу, сказал Книжник. Присмотрелся, осторожно пощупал край. – Видать, ваши лабы времени не теряют, раз вырастили такое. Головастые ребята.
– Не знаю, – проговорил Крэйг. – Разве людям такое придет в голову?
Из треугольной дыры показалась голова Зигфрида:
– Вы что тут, в дверях стоите? Здесь интересно.
По другую сторону «перепонки», как ее назвал про себя Книжник, оказалось обширное помещение, больше всего напоминавшее зоологический музей. Точнее – экзотический музей уродцев. Длинные ряды банок, колб, сосудов, больше напоминавших аквариумы – все это было наполнено существами самого жуткого вида, плавающих в прозрачной пузырящейся жидкости. К сосудам было подведено множество проводов и шлангов, и все это напоминало лабораторию сумасшедшего гения. Самое отвратительное, что эти многоногие, многоглазые, бескожие, покрытые слизью существа медленно или, напротив, конвульсивно шевелились.
– Чем они тут занимаются, ваши лабы? – сплюнув, проговорил Зигфрид. – Таких омерзительных мутов я еще не встречал. А повидал я немало.
– Экспериментируют, наверно, – пояснил Книжник. – Наука всегда идет путем проб и ошибок. Чтобы получилось что-то стоящее, приходится совершать много ошибок. Путь в науке похож на лабиринт…
– Я бы предпочел поскорее выбраться из этого лабиринта, – заметил Зигфрид. – Лабов здесь нет – значит, пойдем дальше.
Можно было продолжить свой путь методом Зигфрида, прорубая в «перепонке» собственные двери. Но, оказалось, был и другой способ. Противоположная стена вдруг вспучилась на уровне головы – и прямо сквозь нее, как сквозь барьер из тонкой резины, полез сюда кто-то, по контуру напоминавший человека. Однако в этом виде, как бы облепленный жидкой резиной, он вызывал одновременно омерзение и страх.
Перепонка лопнула. Незнакомец вышел из стены и сходу направился к одному из стендов с уродцами. В руках он держал стеклянный сосуд, в котором извивалось чо-то розовое и бесформенное – похоже, очередной экспонат этого адского музея. Поставив сосуд на свободное место, он принялся подключать к нему провода и шланги. Вошедший был так увлечен своим делом, что даже не заметил стоявших в стороне чужаков. Так что у тех было время рассмотреть обитателя этого уровня.
Только на первый взгляд лаб (а по всему получалось, что это лаб и есть) походил на обыкновенного человека. При ближайшем рассмотрении становилась заметной гипертрофированно вытянутая к затылку, непропорционально увеличенная голова, искаженные черты лица и огромные глаза без белков. Маленький рот без губ и бесформенный провал вместо носа производили отталкивающее впечатление. И все это – на тощем, почти тщедушном теле с тонкими конечностями. Книжник вдруг вспомнил, где видел подобный облик: в какой-то книге так изображали инопланетян, якобы посещавших Землю. И если историю с пришельцами в свое время разоблачили и высмеяли, то теперь жутковатый «пришелец» стоял прямо перед ними. Впрочем, теперь уже никого не удивишь странным обликом – теперь самые причудливые человеческие мутации встречаются сплошь и рядом. Таковы уж последствия воздействия радиации и Полей Смерти. Впрочем, что-то подсказывает, что в данном случае подобные изменения не случайны. Ведь обитатели этих мест сами занимались искусственным искажением природы.
Зигфрид сделал Книжнику безмолвный знак. Семинарист кивнул и вышел из-за ряда высоких сосудов и медленно двинулся в сторону лаба, продолжавшего увлеченно возиться со своим консервированным монстром. Лишь когда Книжник приблизился к незнакомцу шагов на десять, тот вздрогнул и уставился на него ничего не выражавшим неподвижным взглядом. Улыбнувшись во весь рот, Книжник приветливо помахал рукой:
– Здрасьте! Как дела? Работа спорится? Есть какие-то жалобы, пожелания?
От этой ахинеи от невесть откуда взявшегося вооруженного оборванца лаб немного оторопел, занервничал. Почувствовав неладное, рванулся, было, в сторону, но со спины уже бесшумно подоспел Зигфрид. Схватил уродца поперёк туловища и закрыл тому рот ладонью.
– Не рыпайся, хуже будет, – посоветовал вест.
Лаб дернулся, но скорее рефлекторно, нежели всерьёз пытаясь вырваться. Зигфрид освободил пленнику рот.
– Кто вы? Чего вам нужно? – странным свистящим голосом спросил лаб.
– Как бы тебе сказать, – Зигфрид изобразил задумчивость. – Мы – твоя совесть.
– Что?!
– Забыл, что это такое? Твоя совесть – вроде мутанта из этих банок, такая же мутная и отвратительная. Может, ты и думал от неё избавиться с помощью этих склянок – но от судьбы не убежишь. Короче, где тут у вас химичат?
– Я не понимаю…
– Я думал, вы, учёные, более понятливые. Ник, объясни.
Книжник подошёл ближе. Лаб таращился на него, казалось, ничего не выражавшими глазами. Но семинарист вдруг ощутил исходившую от него волну страха.
«Телепат», – понял Книжник. Значит, нужно держать сознание на замке.
– Где у вас химические лаборатории? – спросил Книжник. – Где производится вещество, снимающее подавление воли?
– О чем ты говоришь? Это не имеет смысла.
– Чем вы снабжает мутаботов, чтобы оградить от них сознание Чёрной Королевы?
– И снова повторю: я не знаю, о чем ты.
Границей сознания, чувствительной к чужому ментальному полю, семинарист ощутил ложь. Этот гад все прекрасно понял.
– Мы теряем время, – вступил Крэйг. Встал рядом с Книжником и заглянул в глаза лабу. – Я боевой термит. Меня обучали ведению форсированного допроса. Знаешь, что такое настоящая пытка?
Он вдруг выбросил вперед руку и схватил лаба за горло. Тот захрипел и конвульсивно задергался.
– Смотри, не перестарайся, – сказал Зигфрид. – Нам он живым нужен.
Вряд ли ещё такая удача подвернется.
– Так будешь говорить? – прошипел Крэйг, чуть ослабляя хватку.
– Она все равно ничего не позволит сделать, – ровно сказал лаб.
– И все же, отведи нас в лабораторию, – дрогнувшим голосом сказал Книжник.
– Хорошо, – тем же тоном сказал лаб. – Идите за мной.
Лаб снова дернулся, и на этот раз воин выпустил его. Только добавил:
– Решишь шутить со мной – убью.
Лаб никак не отреагировал на угрозу. Похоже, он вообще был не особо эмоционален, хоть и имел чувство самосохранения. Он просто направился вдоль стеллажей, потирая придавленную шею, прямиком к стене, противоположность той, из которой вышел. Книжник понял, что сейчас произойдёт, и бросился следом, крикнув:
– А ну стой! Куда?
Лаб не стал оборачиваться – он просто вошёл в стену. Боясь упустить его, Книжник с разбега, зажмурившись, буквально «вляпался» в белую плоскость, которая только притворялась стеной. Сжавшись, он ожидал удара, но ощутил, будто провалился в густое вязкое желе. Похоже, стена по-разному реагировала на металл меча и контакт с чем-то живым. Она сопротивлялась, но не настолько, чтобы остановить его. Секундное неприятное ощущение – и он на той стороне.
Лаб послушно ждал его. Даже пояснил:
– Мембрана герметизирует и защищает лаборатории от посторонней органики. Кругом грязь, а у нас стерильное производство.
Словно в насмешку над этой стерильностью сквозь мембрану с треском прорвались вполне себе скептические Зигфрид и Крэйг. Лаба передернуло: трое чужаков олицетворяли собой святотатство в этом сверкающем чистотой храме науки.
– Что-то не видать твоих друзей-лабов, – заметил Крэйг. – Не в одиночку же ты здесь орудуешь.
– Конечно, не в одиночку, – изменившимся голосом сказал лаб. – Но не думали же вы всерьёз, что я стану помогать вам?
Зигфрид с Крэйгом потянулись за оружием. Ощутив позвоночником мерзкий холодок, Книжник спросил:
– Чёрная Королева? Это ведь ты…
– Думали меня обмануть? – лаб оскалился. Удивительно, но теперь у него лицо стало живее – если живостью можно считать перекосившую того злобу. – Но забыли, что я здесь – все. Альфа и омега этого мира.
– Значит, этот лаб нам ничего не скажет? – констатировал Зигфрид.
– Он просто умрёт, если из него попытаются вытащить хоть крупицу информации, – оскалился лаб.
Странно было слышать, как он говорит о себе в третьем лице. Он теперь ничем не отличался от рыжеволосой девочки, которую Королева сделала своей говорящей куклой.
Ситуация была патовая.
– Мне не жаль одной биологической единицы ради выживания вида, – продолжил лаб. – Тем более, что за вами скоро придут.
Решение пришло внезапно, сверкнув в мозгу семинариста ослепительным клинком. Риск был велик – но не больше, чем сама смерть, маячившая теперь за ближайшим углом.
– Не успеют, – Книжник надменно улыбнулся. – Сейчас твой раб сдохнет, и я осуществлю свой план, о котором ты никогда не узнаешь…
В глазах лаба сверкнуло сомнение вперемешку с любопытством. Но было ясно – это не его взгляд. Это глядит из своей мрачной глубины Чёрная Королева.
– Прикончи его, Зиг, – произнёс Книжник.
– Ты уверен? – отозвался воин, отводя меч для удара.
– Да. Пока через него Королева не залезла ко мне в мозги. Нам ведь незачем раскрывать наши карты…
Это была ловушка. Довольно примитивная для монстра, повелевавшего сотнями чужих разумов. Но иногда и крохотный вирус может свалить с ног гиганта.
С отчаянным визгом лаб бросился на него. Вцепился в семинариста маленькими когтистыми пальцами и крепко приложился лбом к голове Книжника. Тот мгновенно ощутил мощную ментальному волну. Это была новая попытка Королевы проникнуть в его разум.
И Книжник впустил её. Это было похоже на то самое айкидо. Надо было позволить противнику первым нанести удар. Обманутый враг вкладывает в атаку всю свою энергию – которая благодаря умелым действиям мастера оборачивается против самого нападавшего.
Секундой позже лаб рухнул замертво. Его убил не Зигфрид – сама Королева поспешила исправить собственную ошибку и словно устранила нежелательного свидетеля своего провала.
Но было уже поздно. Дело было сделано.
– Что с тобой?! Ник! Слышишь меня?!
Книжник с трудом сообразил, что не стоит на собственных ногах – его держат под руки товарищи. В голове звенело, перед глазами плыл туман. Неудивительно – мозг получил такую нагрузку, что мог и лопнуть от перенапряжения, как чересчур раздутый воздушный шар.
– Нормально все со мной… – пробормотал Книжник. – Дайте сесть.
Его усадили на пол. Потирая виски, семинарист закрыл глаза – и провел своеобразную инвентаризацию памяти. Улыбнувшись, открыл глаза и произнес:
– Кажется, получилось.
– Что там у тебя получилось? – проворчал Крэйг. – Теперь надо нового «языка» искать. А у нас времени не осталось – скоро сюда Чистильщики пожалуют.
Книжник глубоко вдохнул, медленно выдохнул и сказал:
– Не надо «языка». У нас достаточно информации.
– Откуда? – не поверил Крэйг.
– От него, – Книжник кивнул в сторону мертвого лаба. – Я же говорил, как читает мысли Черная Королева? Чтобы забрать информацию у кого-то, она заменяет ее своей. А раз она действовала через лаба, то его знания как бы перетекли ко мне…
– Погоди, – сказал Зигфрид. – Выходит, Черная Королева теперь знает о наших планах?
– Такова сделка, – чуть пьяно усмехнулся Книжник. – Эта тварь все знает про нас, но и мы все знаем про нее. Так что теперь вопрос стоит так – кто успеет быстрее…
– Тогда чего мы ждем? – решительно произнес Зигфрид и рывком поставил друга на ноги. – Давай, говори: куда идти и что делать?
– Говори же, ну! – нетерпеливо выкрикнул Крэйг. Даже схватил семинариста за шиворот, дернул, будто пытался вытрясти из него всю душу.
Книжник поморщился, помотал головой, как бы пытаясь отмахнуться от товарищей:
– Дайте же сосредоточиться… Сами пробовали в чужих мыслях разобраться? Я всего лишь человек, я не каждый день в посторонних мозгах копаюсь. А у этого лаба и мысли не вполне человеческие. Хотите, чтобы я что-то понял или прямо у вас на глазах спятил?
До Крэйга сказанное дошло не сразу, и он с трудом разжал пальцы, отпуская Книжника. Тот облегченно перевел дух:
– Фух… Чуть не вытряхнул из меня обратно то, что с таким трудом удалось получить… Значит, так. Это не лаборатория, сюда нас для отвода глаз привели. А нам – туда. Давайте, за мной!
Книжник направился к противоположной стене, уже четко представляя себе маршрут до мастерских биоконструкций – так это называли хозяева этого уровня, если верить «трофейной» информации из головы погибшего лаба. Перед глазами плыли картины никогда не виданного прежде, но ставшего уже собственными фиктивными «воспоминаниями». И эти картины поражали воображение.
Огромные плантации, где выращивают «запчасти» для мутаботов, похожи на сады в нижних кругах ада. Конечности, туловища, головы, внутренние органы, броневые панцири, челюсти – все это растет по отдельности – и собирается в разных комбинациях, в зависимости от назначения той или иной особи. Даже мозг, полученный от какого-то термита-неудачника в результате Отбраковки, вкладывается в черепную коробку отдельно, завершая работу этого адского конструктора. Лабы, подпитываемые нечеловеческой логикой Черной Королевы, научились быстро сращивать разные части организмов, да и целые организмы практически в любых комбинациях. И только отсутствие простой человеческой фантазии мешает им соорудить нечто совершенно безумное.
Здесь же создают настоящие шедевры органической химии. Сейчас перед глазами Книжника были все формулы, понять которые в обычном режиме он вряд ли бы смог. Спасибо Черной Королеве и ее жадному стремлению контролировать чужие мысли – он тоже стал на время частью мира лабов. И этим следовало воспользоваться немедленно.
Королева, впрочем, попыталась поставить им еще одну подножку. На этот отчаянный шаг, наверное, толкнул ее страх. И это было еще одним свидетельством того, что трое чужаков в сюрреалистическом мире лабов были на верном пути.
– Стой! – крикнул Зигфрид и снова выхватил меч. – К бою!
Едва они приблизились к стене-мембране, как оттуда, будто в фильме ужасов, стали «вылупляться» один за другим двойники первого лаба. На этот раз все они были вооружены – кто настоящим огнестрельным оружием, а кто – первым, что попалось под руку. Похоже, Черная Королева готова была пожертвовать своим «интеллектуальным» фондом, лишь бы остановить страшную угрозу, нависшую над ее вотчиной.
С дикими воплями лабы бросились в атаку. Явная неопытность «яйцеголовых» в реальных боях с лихвой компенсировалась их числом. Загрохотали очереди, и трассы пуль, провизжав над головой, ударили в стенды с оборудованием, заполнявшим помещение. Звон разбитого стекла, плеск потревоженных жидкостей и звон рикошетов наполнили пространство.
Книжник увидел, как прямо на него несется уродец в белом халате с горящей газовой горелкой в руках. Пламя из горелки вырывалось метра на полтора, и перспектива оказаться зажаренным заживо была более чем реальной. На то, чтобы дотянуться до арбалета или до ствола пневмомета не хватало долей секунды. Семинарист едва успел выхватить из кармана тот самый двуствольный пистолетик, что вызвал насмешку товарищей. Пара трескучих выстрелов – и у врага подломились ноги, а толстый огненный хвост из горелки ударил в сторону, подпалив его товарища, стремящегося дотянуться до Крэйга чем-то, напоминающим пожарный багор. Лаб вспыхнул, будто был пропитан бензином, и к выстрелам примешался вопль боли.
Впрочем, через несколько секунд этого спонтанного боя Крэйг смог наконец открыть огонь из своего пулемета. Зигфрид же активно «боролся с наукой» на своем фланге. За минуту все было кончено. Полсотни трупов в лабораторных халатах так и остались лежать у стены.
– Не понимаю, – тяжело дыша, сказал Крэйг. – Что это было? Она же знала, что лабы скорее всего не справятся с нами…
– Зато попробуй теперь найди среди них «языка», – мрачно пояснил Зигфрид. – Она просто избавилась от потенциальных носителей опасной для нее информации.
Зигфрид выглядел недовольным: ему не нравились победы над заведомо слабым противником. Впрочем, убей они сейчас Книжника – и задача была бы выполнена. Так что не все так уж глупо, если разобраться.
– Давайте двигаться быстрее, – переступая через тела, сказал Книжник. – У нас всего пара часов, прежде чем на этот уровень пробьются отряды зачистки.
Теперь он мог с полным правом сказать: я знаю, о чем говорю.
В химической лаборатории стоял тошнотворный запах незнакомой природы. С вентиляцией здесь явно были проблемы. Хотя, возможно, лабы были менее чувствительны к качеству атмосферы. Крэйг растерянно смотрел на желтый газовый кран, торчавший из установки синтеза.
– И… – он кашлянул. – Как мы пустим этот газ в вентиляцию? Если ее здесь нет.
– А мать тебе ничего не сказала? – спросил Зигфрид. – У нее ведь был какой-то план.
– В самом общем виде… Она же сама никогда не бывала на этом уровне.
– Приплыли, – усмехнулся Зигфрид. – Значит, нам надо шланг тянуть – отсюда и до ближайшей шахты вентиляции?
– Это уровнем выше, – сказал Книжник. – Или уровнем ниже. Лабораторный уровень изолирован – стерильность.
– Мы не протянем никакого шланга, – в голосе Крэйга проступило отчаяние. – Шланг легко перерезать. А нас – убить. Чудо, что мы вообще до сих пор живы.
– Забыли про шланг, – сказал Книжник, рассматривая газовую установку и перебирая в голове воображаемую картотеку данных, полученных от лаба. – Химический агент очень активный. Даже небольшого количества достаточно, чтобы он сработал в мозгу каждого из термитов. По сути это катализатор: он действует и при этом не расходуется.
– И что это значит? – спросил Зигфрид. – Поясни для тупых и военных.
– Это значит, что одного баллона было бы достаточно: просто закачать в него по давлением какое-то количество, добраться до вентиляции – и выпустить в нее газ из баллона. Только где этот баллон взять?
Книжник поймал на себе странные взгляды товарищей. И понял, что те смотрят на него как-то необычно: вроде и в лицо, а вроде мимо. Крэйг приподнял брови и указал Книжнику куда-то за спину. Семинарист пробормотал:
– Вы чего? Что с вами? Давайте думать, куда газ закачать можно!
А когда понял, что к чему, то залился краской, ощутив себя идиотом. Заметив это, Зигфрид усмехнулся:
– Вот именно.
Нервно рассмеявшись, Книжник сбросил с плеч баллоны пневмомета. Зигфрид без тени тактичности поинтересовался:
– А если бы не мы – как долго ты искал бы баллоны на этом уровне?
– Да понял я, понял, – отозвался Книжник, осторожно отвинчивая вентиль. – Может же человека переклинить от избытка информации?
– Меня нет, – сказал Зигфрид.
– Меня тоже, – поддакнул Крэйг.
Книжник изумленно поглядел на товарищей, и только когда те сдержанно рассмеялись, понял, что это была шутка. Сам же, слабо улыбнувшись, сказал:
– Не удивляйтесь – чувство юмора тоже заклинить может. Лучше помогите мне: нужно сделать переходник на вентиль…
Знания плюс сноровка сделали свое дело, и уже через полчаса баллоны стали наполняться антидотом. Проверить, то это вещество или нет, уже не представлялось возможным, оставалось полагаться на «трофейные знания». Впрочем, до этого момента они подтверждались практикой. Однако, чем ближе к отметке «максимум» клонилась стрелка на манометре баллонов, тем мрачнее и неуверенней становился Крэйг. Так часто бывает в жизни: последние метры перед финишем – самые сложные и порождающие смятение.
– Нас расстреляют на выходе, – бормотал Крэйг, – едва мы отворим гермодвери уровня. Или поджарят из огнеметов. А может, натравят на нас мутаботов, чтобы самим не мараться.
– И много у них мутаботов? – поинтересовался Зигфрид.
– Побольше, чем у нас патронов, – скривился Крэйг. – Нельзя идти в лоб. Надо что-то придумать… Надо что-то придумать…
– Мутаботы в таком количестве – это жестко, – признал Зигфрид. – Как говорится, против лома нет приема…
– …если нет другого лома, – негромко возразил Книжник.
– Поясни! – потребовал Зигфрид.
Цех биоконструкций больше всего походил на бойню. Кафельный пол в подозрительных бурых пятнах, цепи с крюками, свисавшие с направляющих рельсов. Сразу становилось понятно: здесь происходит что-то ужасное. Семинарист даже позавидовал друзьям, которые не видели картин, извлеченных им из заимствованной памяти лаба.
– Раз нам придется противостоять мощной силе, нужно бросить против нее еще более разрушительную силу. Я, конечно, не уверен на «все сто»…
Книжник замолчал, прикидывая в уме свои возможности.
– У нас все равно нет другого выхода, – нетерпеливо сказал Крэйг. – Если есть хоть один шанс – надо попытаться! Я верю – у тебя получится!
– Хорошо, – кивнул Книжник. – Здесь на складах есть все компоненты, необходимые для создания мутаботов. Мы создадим самого мощного, способного противостоять им всем. С помощью химии зарядим его таким «допингом», что он снесет все на своем пути. Ну, и нас на себе протащит. Может, нам даже удастся выжить.
– Я вот чего не пойму, – сказал Зигфрид. – Если, как ты говоришь, здесь можно создать такое чудовище – почему же его до сих пор не создали?
– Как же – создавали, – возразил Книжник. – Только такой, «перекачанный», монстр не живет долго. Он как бы сгорает заживо, сжирает себя изнутри.
– И сколько же он протянет, прежде чем мы лишимся его защиты? – спросил Зигфрид.
– Час.
– Сколько?! – вскрикнул Крэйг.
– Один час, – повторил Книжник. – Или чуть больше.
– Да уж, – протянул вест. – Придется поторапливаться.
В течение следующих полутора часов Книжнику удалось ощутить себя доктором Франкенштейном. Только в отличие от героя старинной книги, прочитанной еще в детстве, он создавал не копию человека, впоследствии ставшего чудовищем.
Он изначально создавал чудовище.
Несколько касаний кнопок на грубо, но добротно сооруженном пульте – и откуда-то из темных глубин цехов по выращиванию «компонентной базы» по системе подвесных рельсов стали прибывать части будущего монстра. Сначала на цепях прибыло три сегмента будущего туловища. Внутренние органы мутаботов не были похожи на созданные природой – все было подчинено производственному циклу. И потому из трех самых крупных секций вполне можно было слепить основу для будущего супер-мутабота. Одного такого сегмента вполне хватало для производства транспортного мутабота – боевые были компактнее и подвижнее. Но поскольку подвижность предполагалось поддержать химическим «допингом», на размеры скупиться не стоило.
Автоматические захваты совместили сегменты, манипулятор вколол в «стыки» активизирующий агент, подавая через шланги дополнительные питательные вещества. Сегменты принялись срастаться прямо на глазах. Со скрежетом и лязгом стали прибывать конечности. Их было не четыре, как у стандартного руконога. Их было десять – только такое количество могло справиться с возросшей массой. Сегменты мощной брони плотно прикрыли наиболее важные участки тела. Отдельно прибыла голова – самая защищенная из найденных на складе, снабженная всеми мыслимыми «кусательными» принадлежностями вроде жвал, зубов и прочей мерзости. Все это последовательно стыковалось с конструкцией и «приваривалось» посредством инъекций и подключения шлангов и проводов.
Нажатие кнопки – и все это жуткое великолепие дернулось, задвигало отдельными мышцами и целыми конечностями, тестируя правильность сборки и прогревая квазиживой механизм.
Зигфрид и Крэйг наблюдали за процессом со стороны. В их взглядах читалось сомнение наряду с опаской. Книжник и сам понятия не имел, чем может обернуться его эксперимент. И старался не думать о худшем. Например, о том, что «чудовище Франкенштейна» неожиданно взбунтуется против своего создателя.
– Пойду на разведку, – сообщил вест. – Крэйг, оставайся здесь, в случае чего – прикрой Ника.
Крэйг лишь молча кивнул, продолжая следить за стремительным ростом чудовища.
– Вот так это и происходит, – пробормотал Книжник. – А теперь – главный компонент. Без него вся эта работа насмарку.
– Какой компонент? Тот самый допинг?
– Мозг. Ведь что-то должно управлять этой махиной.
Книжник знал, что сейчас будет автоматически доставлена эта «недостающая деталь». Но не ожидал, как именно это случится. Сверху на той же цепи спустился полупрозрачный контейнер. Семинарист сразу понял, что в нем – глубоко охлажденная человеческая голова. Предварительно надев на руки имевшиеся здесь же перчатки и преодолевая отвращение, он извлек голову из контейнера. И замер, оторопев.
– Гонза… – тихо проговорил Крэйг.
Это действительно была голова Гонзы. Можно было долго размышлять, как в Термитнике работает система вторичного использования органов, включая мозг. Наверное, система эта унаследована от НАТОвских войск времен Последней Войны, что использовали мозги убитых солдат в качестве управляющих процессоров боевых биороботов. Важно было другое: преследовавший Крэйга друг юности был мертв, и судя по всему – убит миной, поставленной самим же Крэйгом.
– Это я его убил, – побледнев, сказал Крэйг. – Он на моей растяжке подорвался…
В его голосе не было раскаяния. Одна лишь пустота и усталость.
Печальная ирония судьбы – однажды спасший их человек погиб по их же вине – и был предназначен судьбой, чтобы спасти их снова.
– О боги, ваш смех слышен даже под землей… – глухо произнес Книжник.
– Давай помогу, – Крэйг подошел, протянул руки.
– Ты уверен? – Книжник удивленно поглядел на курсанта, передав ему страшный «сувенир». – Он же твоим другом был.
– Пусть у него будет еще один шанс на схватку, – Крэйг нервно засмеялся, взгляд его нездорово блеснул. – Гонза всегда был шутником. Пусть это будет его последняя шутка…
Черепную коробку вскрыл специальный механизм, выглядевший, как порождение сладкого сна инквизитора. Мозг занял свое место под броневой пластиной головы монстра. Питательная жидкость хлынула в черепную коробку. По одному из шлангов в мощные легкие поступал тот самый газ-антидот, ограждавший чудовище от воздействия Черной Королевы и наоборот. Получившаяся живая «конструкция» шевелила конечностями, продолжая проверку всех систем.
– Ну, что же, запустим Гонзу, – произнес Книжник, даже не думая, заденет ли его пассаж чувства Крэйга.
Вдавил большую красную кнопку запуска. По огромному уродливому телу пробежала волна. Громадные лапы перестали дергаться и впервые шевельнулись синхронно. Жуткая голова с мощными боевыми жвалами повернулась и зафиксировала взгляд четырех пар глаз на Книжнике.
– Ты слышишь меня, Гонза? – спросил Книжник.
Вопрос был неуместен – тварь не могла говорить. Управление этим созданием предусматривалось через нейро-команды. То есть мысленно. Семинарист судорожно выдохнул: он помнил, каково было вступить в нейро-контакт с мутаботом. Сейчас он знал, как это сделать правильно и безболезненно – но страх остался. Он медлил.
Из ступора его вывел грохот отдаленного взрыва и тут же показавшийся Зигфрид:
– Надеюсь, у вас получилось! – крикнул он. – Потому что они уже здесь.
Зажмурившись, Книжник положил ладонь на голову монстра. Мозг пронзило молнией. И сразу же все прошло. Открыв глаза, Книжник сказал:
– Похоже, что получилось.
Не требовалось ничего объяснять. Сделав шаг назад, Книжник просто пожелал, чтобы мутабот последовал за ним. Чудовище повиновалось. Точно так же оно подняло передние лапы, а следом прилегло на брюхо. Книжник просто желал – и монстр повиновался.
– Ну, что же, Гонза, – снова сказал вслух Книжник и улыбнулся, понял, что дал чудовищу имя. – Осталось последнее…
Семинарист до предела повернул кран подачи «адреналина-зет» – того самого «допинга», ускоряющего метаболизм мутабота. Жидкость, до этого по капле стекавшая по прозрачным стенкам шланга, хлынула потоком. Тело мутабота мелко затряслось. Даже невооруженным взглядом стало заметно, как рвется наружу его неизрасходованная энергия. Книжник же ощущал это всем своим существом посредством нейросвязи.
Пора было действовать.
– Ну вот, – сказал Зигфрид, перекладывая меч из руки в руку – явный признак того, что он всерьез готовится к предстоящему бою. – Пожаловали.
Привалившись к массивному металлическому блоку, Крэйг примостил на него пулемет, к которому оставалось не более десятка патронов в опустевшей ленте.
Дальняя стена-мембрана огромного сборочного цеха лопнула, разлетевшись лоскутами под напором десятков стремительных теней. Это были не боевые термиты. Вместо себя они послали злобную толпу боевых мутаботов.
Самое время было взять в руки арбалет – ведь баллоны пневмомета под завязку накачаны заветным для термитов антидотом.
Но Книжник не стал брать старое верное оружие, хоть оно и ни разу не подводило его.
У него было новое.
Ему достаточно было одной мысли. Однако что-то заставило выбросить вперед руку с растопыренной ладонью – словно он бросал во врагов магический «фаербол». Но он бросал в них нечто более страшное.
С громоподобным ревом чудовище по имени Гонза сорвалось со стапеля, разрывая в клочья шланги, провода, цепи, – и ринулось на врага. Зигфрид даже не успел выстрелить из револьвера, а Крэйг – нажать спусковой крючок пулемета. Вместо этого Книжник просто сделал несколько движений рукой – словно стирая мел с ученической доски. Следуя его движениям пронесся вихрь из десяти здоровенных конечностей с острыми, как лезвия гранями. И толпа мутаботов, предназначенная с легкостью расправиться с чужаками, превратилась в кровавое месиво, размазанное по бетонному полу. Лишь кое-где продолжали конвульсивно подергиваться оторванные конечности.
– Молодец, Гонза, отдохни… – прошептал Книжник.
Чудовище замерло на месте, продолжая вздрагивать в такт легким, качающим воздух со скоростью реактивной турбины. В воздухе повис дух крови, перемешанный с острым запахом озона.
– Ну и ну, – проговорил Зигфрид, оборачиваясь в сторону Книжника. – Всякое доводилось видеть, но чтобы так…
– У нас очень мало времени, – сказал Книжник. – Крэйг, показывай путь. Где у вас главный вентиляционный коллектор?
Наверное, сказалась перегрузка мозга от обрушившегося на него объема чуждых знаний. Поэтому дальнейшее Книжник воспринимал, как в тумане.
И то, как пробивались сквозь заслон передового отряда термитов, когда он снес его, просто сжав в кулак… Конечно, это лишь ощущение – все сделало его «карманное чудовище».
И то, как отыскали вентиляционный коллектор, выпустив в атмосферу Термитника запас антидота из баллонов.
И то, как прорвались к секретному подъемнику – и выбрались-таки на поверхность.
Очень смутно Книжник помнил, как он пытался при помощи своего ручного монстра справиться с мутаботами, штурмовавшими Кремль, – и едва не потерял его от кремлевского снаряда: на стенах не различали «своих» и «чужих» в рядах многоногих чудовищ.
И то, как передовые отряды боевых термитов стали выбираться на поверхность, чтобы поддержать атаку мутаботов – вооруженные до зубов, в плотно подогнанных темных очках, исполненные ненависти к Главному противнику.
И то, как боевой дух стал вдруг оставлять их по мере действия наполнившего Термитник антидота. Подземная армия прямо на глазах теряла боеспособность, выходя из-под власти Черной Королевы. Лишь мутаботы продолжали наседать на кремлевские стены, исполняя единожды отданный Приказ.
Ясность восприятия вернулась так же резко, как и пропала – под воздействием потрясшей воображение картины. Манежная площадь вдруг начала вспучиваться, рассыпаясь комьями почвы и кусками бетонных конструкций. Из-под земли, как гигантский гриб, полезла на поверхность огромная черная туша. Когда показались кошмарные, напоминавшие стрелы строительных кранов лапы, сомнений не осталось.
В свет вышла Черная Королева.
Характер действий мутаботов резко изменился: отринув от стен Кремля, они стали окружать троих чужаков, медленно сжимая кольцо. Уже не столько догадываясь, сколько ощущая ментальные волны, Книжник понял: «прижатая к стенке» Черная Королева преодолела болезненные ощущения и взяла-таки мутаботов под личный ментальный контроль. Ее единственной целью теперь были Книжник, Зигфрид и Крэйг, посмевшие разрушить ее идеальный план и функционировавший до этого, как часы, Термитник.
– Ты решил помешать мне – и за это сдохнешь страшной смертью! – визжала Черная Королева голосом рыжеволосой девочки, мелькавшей в рядах приближавшихся мутаботов. – Я не убью тебя сразу – я сделаю так, чтобы ты мучился!
– Слышишь, Ник, это она тебе! – сообщил Зигфрид, с мечом в руках готовый отражать смертельную атаку. – Давай, прикончи черную сучку своим чудовищем!
Книжник не ответил. Он и сам отчаянно пытался отправить Гонзу в самую важную схватку. Увы – прыть и ярость супер-мутабота подходили к концу. Отведенный ему час жизни истекал, и, похоже, троице бойцов предстояло оказаться наедине с во много раз превосходящим противником.
В такой схватке шансов у них не было.
Ругнувшись, Крэйг отбросил в сторону пулемет. Последнюю очередь он всадил в одного из наступавших мутаботов – но его место немедленно занял новый. В руках курсанта теперь была лишь пара ножей – совершенно бесполезных против такого противника.
– Ну, где ты, умник? – кричала рыжеволосая. – Иди сюда – и я подарю твоим друзьям жизнь!
– Ты гарантируешь это? – крикнул в ответ Книжник.
– Не слушай ее! – крикнул Крэйг. – Она лжет!
– Ник, одумайся! – рявкнул Зигфрид. – Это ловушка!
– У вас нет выбора, – хихикнула девчонка. – Иди сюда! Или боишься?
На этот вопрос Книжник даже не дал бы четкого ответа. Боится ли он?
Похоже, массивы «трофейной» информации выдавили из его души даже страх.
И он решился.
Коротко разбежавшись, семинарист взлетел на загривок Гонзы. Тот уже настолько ослабел, что даже прогнулся под весом легкого парня.
– Ну, давай же, Гонза! Еще одно усилие! Только одно! Пожалуйста…
Трудно сказать, слышал ли его настоящий Гонза – тот, чей мозг управлял сейчас жутким телом. Но мутабот, собравшись с силами, бросился вперед. Книжник едва удержался на загривке и лишь наблюдал, как приближается прячущаяся за боевыми мутаботами гигантская туша Черной Королевы.
Многоногие «телохранители» сумели удержать последний напор Гонзы. Разлетаясь в стороны, они все больше тормозили его движение, пока тот не замер шагах в десяти от Черной Королевы.
– Гонза, ну что ты?! – прокричал Книжник. – Осталось совсем чуть-чуть!
Бесполезно. Нейросвязь прервалась.
Гонза был мертв.
А Книжник – безоружен. Видимо, почувствовав это, Черная Королева стала приближаться сама. Неторопливо, как будто растягивая удовольствие перед расправой. Черная голова опустилась на уровень с головой Книжника и теперь разглядывала парня с садистским удовольствием.
– Впечатляет, – с издевкой произнес голос рыжеволосой девочки. – Ты создал неплохую особь. Но, как это бывает с каждым творением человека, оно сдохло. Вы, люди, обречены на это – создавать ничтожные, недолговечные вещи. Даже жалко смотреть на твои мучения. Но я обещала тебе муки – и ты их получишь сполна!
Стоя в полный рост и уже не испытывая ни жалости к себе, ни страха, Книжник наблюдал, как нависла над ним черная громада. Глядя, как та заносит над его головой огромную ногу, он уже спокойно ждал смерти.
И даже успел удивиться, услышав, как просвистела над головой тяжелая конечность.
«Промахнулась?!» – мелькнуло в сознании.
И тут же пришел ответ: Черная Королева просто не рассчитала удар, забыв об обрубленном Зигфридом сегменте ноги. Это не могло быть случайностью – или же роскошным подарком слепой Судьбы.
В любом случае это шанс, и упустить его было бы преступлением перед собой, друзьями, родным домом.
– Сдохни, сука!!!!
С диким воплем Книжник коротко разбежался по мертвому телу мутабота – и прыгнул. Похоже, Черная Королева не ожидала такого шага от человека, которому полагалось быть нанизанным на острие длинной паучьей ноги. И эта ошибка стала для нее роковой.
Победить Черную Королеву в прямой схватке у человека не было ни малейшего шанса. Но Книжник и не собирался биться с монстром по рыцарским правилам. Он просто налетел всем своим весом на голову монстра, которая по-прежнему оставалась обыкновенной человеческой головой на не слишком толстой шее. На ней он и повис, обхватив ее руками и ногами, рыча и отплевываясь от омерзения.
Тварь неуклюже закружилась на месте, мотая башкой и пытаясь сбросить незваного гостя.
Но Книжник уже вцепился намертво в эту голову, навалившись всем телом и пытаясь свернуть Королеве шею. Сил не хватало, но он давил и давил, ожидая победного хруста позвонков.
И каким-то наитием ощутил в вышине над собой нечто вроде занесенного меча – в отчаянии тварь решила сбить чужака могучей лапой. Ощущая стремительное приближение этой смертельной «гильотины», Книжник разжал руки.
И уже падая на землю, увидел, как высоко над ним острая оконечность паучьей ноги пробивает насквозь собственную оголившуюся шею Черной Королевы.
Качнувшись, чудовище принялось судорожно цепляться за воздух остальными ногами – и завалилось на бок.
Вскрикнула, будто проснувшись от кошмара, рыжеволосая девочка. Наступила тишина. Ее нарушал лишь нараставший раскатистый, звонкий звук.
Смеялся Книжник.
