Действие третье
Ночь. Сад князя Ивана Петровича Шуйского
Василиса Волохова (выходит из дому).
Ну, темь так темь! Ни звездочки не видно!
Пора б ему прийти! Уж он не там ли,
Не за оградой ли стоит?
(Подходит к калитке и говорит шепотом.)
Князь! Князь!
Нет никого! Прислушаться, нейдет ли?
Эх, соловьи проклятые мешают!
Расщелкались! Не слышно ничего!
Вот что-то хрустнуло! Идет, должно быть!
(Оборачивается назад и говорит шепотом.)
Княжна! Пожалуй!
Княжна Мстиславская (шепотом).
Где ты, Василиса
Панкратьевна?
Волохова.
Здесь, матушка!
Княжна.
Не вижу!
Волохова.
Сюда, сюда пожалуй! Дай мне ручку!
Да как же ты, голубушка, дрожишь!
Княжна.
Свежо как будто!
Волохова.
Ноне-то? Помилуй!
Теплынь такая! Аж травою пахнет!
А вон оттоль, из монастырской рощи,
Березой и черемухой несет!
Уж подлинно весенняя-то ночка,
А ручка у тебя как лед!
Княжна.
Я лучше
Уйду домой!
Волохова.
Владычица святая!
Да ты чего боишься? Разве он
Тебе чужой? Ведь, слава Богу, я
Сама тебе присватала его!
Княжна.
У дядюшки гостей полна палата —
Что, если вдруг кому придет на мысль
В сад заглянуть!
Волохова.
Великая беда,
Что с женихом застали бы невесту!
Вот если ты захочешь после свадьбы
С каким-нибудь молодчиком сойтись,
Вот тут так надо делать осторожно!
А впрочем, не диковина и то!
За добрую пригоршню золотых
Все можно сделать!
Княжна.
Полно, Василиса
Панкратьевна, стыдись!
Волохова.
А что стыдиться,
Голубушка! Все вертится на деньгах!
Для них и замуж отдают, для них
И женятся; для них брат губит брата,
А сын отца! Уж против них никто
Не устоит!
Княжна.
Панкратьевна, постой, —
Ты не слыхала ничего?
Волохова (прислушивается).
Позволь-ка!
Никак, плеснула рыбица в пруду…
Уж эти соловьи мне! Пши, пши, пши!
Насилу-то замолкли! А теперь
Пошли в траве кузнечики трещать!
Княжна.
Ты ничего не слышишь?
Волохова.
На Неглинной
Как будто мельница шумит…
Шаховской (за оградой, вполголоса).
Ау!
Волохова.
Ну, наконец!
(Бежит к калитке и отворяет ее.)
Войди же, князь!
Показывается на ограде Шаховской и спрыгивает в сад.
Пострел!
Ведь я ж тебе калитку отворила!
Шаховской.
На что она? Жаль, что низка ограда!
С кремлевской я бы соскочил стены,
Чтоб поскорей мою увидеть радость!
Насилу-то мне удалось!
(Хочет обнять княжну.)
Волохова.
Вот так!
Целуй ее! Милуй ее! А я-то
За ручки подержу!
Шаховской (отступая).
Княжна, не бойся!
Не подойду, доколе не поволишь!
Волохова.
Ну, сокол-князь! Ведь я сдержала слово,
А ты принес ли мне гостинчик?
Шаховской (подавая кошелек).
На!
Волохова (потряхивая деньгами).
Сердечные! Звенят! Эх, жаль, темно!
Шаховской (к княжне).
Да что ж ты отвернулась от меня!
Иль не люб я тебе?
Княжна.
Вишь, ждать заставил!
Шаховской.
А страшно было ждать?
Княжна.
Вестимо, страшно!
В такую ночь!
Шаховской.
Чай, бурная?
Княжна.
А леший?
А мало ль что? Вишь, он еще смеется!
Шаховской.
Да как же не смеяться мне тебе?
В саду-то леший!
Княжна.
Да, тебе смешно,
А мне-то каково? А невзначай
Вдруг выйдет брат? Иль дядя? Что тогда?
Постылый ты!
Шаховской.
А что же делать мне,
Когда тебя мне видеть не дают?
Кой раз увидишь, а поговорить
И думать нечего!
Княжна.
Вишь, ты какой!
А ты о чем хотел бы говорить?
Шаховской.
О том, что нет тебя на свете краше!
Что без тебя мне стала жизнь не в жизнь!
Что невтерпеж мне ждать, пока сыграем
Мы нашу свадьбу!
Княжна.
Вишь, ты! Ну, а если б
Брат отказал тебе?
Шаховской.
Тогда бы я
Тебя увез!
Княжна.
А если б не пошла я?
Шаховской.
Насильно б взял!
Княжна.
А я бы убежала?
Шаховской.
А я б догнал!
Княжна.
А я в Москву-реку
Прыгну́ла бы?
Шаховской.
А я бы за тобой!
Княжна.
А водяной бы за меня вступился?
Шаховской.
А я б его за бороду схватил
Да за усы моржовые!
Княжна.
Ха-ха!
Моржовые!
Оба смеются.
Шаховской.
А вот ведь рассмеялась!
И смех-то твой – что рокот соловьиный!
Краса моя! Когда ты засмеешься,
Весь темный сад как будто просиял!
Смотри, вон там и звездочка явилась!
А вон другая! Третья! Вон еще!
Вишь, выглянули все тебя послушать!
Вон и в пруду зажглися! Берегись,
Расскажут водяному, как над ним
Смеешься ты!
Княжна.
Ха-ха!
Волохова.
Ну, вот пошла!
Слышен стук в калитку.
Княжна.
Ай, что это?
Волохова.
Стучат, никак, в калитку!
(Прячется с княжной за дерево.)
Шаховской (подходит к калитке).
Кто там стучит?
Голос (извне).
Впустите, ради Бога!
Шаховской.
Кто там?
Голос.
То я! Красильников, купец!
Беда случилась! Поскорей впустите!
Шаховской отворяет калитку. Красильников вбегает. Одежда его изорвана.
Красильников.
Где Шуйский-князь? Где князь Иван Петрович?
Шаховской.
На что тебе?
Красильников.
Князь! Князь Иван Петрович!
В окнах дома показываются огни. Кн. Иван Петрович и гости его сходят с крыльца. Шаховской скрывается меж дерев.
Кн. Иван Петрович.
Что тут за шум? Кто звал меня?
Красильников.
То я!
Князь-государь, помилуй, защити!
Сейчас стрельцы вломились к нам в подворье!
К Ногаевым и к Голубю, ко всем,
Кто в выборных вчера был у царя!
Схватили всех!
Кн. Иван Петрович.
Кто их схватил?
Красильников.
Клешнин,
По приказанью Годунова!
Кн. Иван Петрович.
Как?!
Красильников.
Я сам насилу вырвался от них!
Кн. Иван Петрович.
По приказанью Годунова?
Красильников.
Да!
Кн. Иван Петрович.
Ты говоришь, что Годунов велел
Всех выборных схватить?
Красильников.
Так нам Клешнин
Сам повестил: вперед-де вам наука
Царю челом на Годунова бить!
Головин.
Что, князь, тебе я говорил? Ты видишь!
Кн. Василий Шуйский.
Ты видишь, дядя! Не хотел ты верить!
Больным сказаться не хотел, когда
Пришли тебя к царю звать!
Кн. Иван Петрович.
Быть не может!
Не может быть!
Красильников.
Князь-батюшка, пошли
К нам во дворы узнать, как было дело!
Кн. Иван Петрович.
Он дорого заплатит мне за то!
Головин.
Сперва купцов, а там, смотри, и нас
Начнут хватать!
Кн. АндрейШуйский.
Бессовестный!
Мстиславский.
Безбожник!
Кн. Иван Петрович.
Клялся на крест! На честный крест клялся!
Кн. АндрейШуйский.
Ведь это он недаром учинил:
Он разделить хотел с народом нас!
Кн. Василий Шуйский.
Он всей Москве тем показать хотел,
Что мыслить к нам и верить нам нельзя,
Что выдаем сторонников мы наших!
Кн. Иван Иванович Шуйский.
Чай, и теперь уж ропщут все на нас?
Красильников.
Да! Не во гнев сказать вам, государи:
Как наших-то на тройках повезли,
На шум людей сбежалося немало,
Не слишком вас честили!
Кн. Иван Иванович Шуйский.
Что тут думать!
Пока еще не все от нас отпали,
Поднять Москву!
Кн. АндрейШуйский.
Все слободы поднять!
Кн. Иван Иванович Шуйский.
Раздать купцам оружие!
Кн. АндрейШуйский.
К Борису
Идти во двор – убить его!
Головин.
А в Углич
Послать к Нагим, чтоб Дмитрия сейчас же
Поставили царем! Чтоб на Москву
Шли с угличанами Нагие!
Кн. Иван Петрович (строго).
Тише!
Кн. Василий Шуйский (к Головину).
Так, зря, нельзя.
Головин.
С Нагими я списался,
Они лишь знака ждут!
Кн. Иван Петрович.
Ты смел писать к ним?
Ты на царя смел Углич подымать?
Ты головой за то заплатишь!
Кн. Василий Шуйский.
Дядя,
В чем он виной, за то на нем одном
Лежит ответ; но ссориться теперь
Не время нам!
Головин.
Князь-государь, виновен
Я пред тобой; однако ж пригодилась
Моя вина. Ведь поневоле звать
Царевича придется!
Кн. Иван Петрович.
Никогда!
Кн. Василий Шуйский (к Головину).
Накличешь ты беду на нас, боярин!
Кн. Дмитрий Шуйский.
Поднять Москву!
Кн. Василий Шуйский.
Уж и Москву поднять!
Зачем? Пойдем, как мы вчера хотели,
Просить о царском о разводе!
Кн. Дмитрий Шуйский.
Поздно!
Вчера владыко был за нас; сегодня ж
С Борисом он в миру; вчера купцы
Нам верили, сегодня уж не верят!
Кн. Андрей Шуйский.
Убить его!
Кн. Василий Шуйский.
Да, так вот и убьешь!
Он караул теперь небось удвоил!
(Вынимает из кармана челобитню.)
Вот подписи владыки и властей;
А вот дворян и всех людей торговых;
Все выдали себя – отстать не могут,
Хоть и хотели б!
Кн. Дмитрий Шуйский.
Тем ли угрожать
Ты будешь им, что этот лист Борису
Покажешь ты?
Кн. Василий Шуйский.
Показывать его
Нам и не след. Он – что заряд в пищали:
Страшон, пока не выпущен! Заставит,
Коль захотим, всех на Бориса встать!
Кн. Андрей Шуйский.
Убить верней!
Кн. Иван Петрович.
Вы словно все в бреду!
К чему царя нам разводить с царицей?
К чему еще Бориса убивать?
Он сам себя позорным делом выдал!
Избавил нас отыскивать средь тьмы
Кривых путей! И можем ныне мы,
Хвала Творцу, не погрешая сами,
Его низвергнуть чистыми руками!
Кн. Дмитрий Шуйский.
Что хочешь сделать ты?
Кн. Иван Петрович.
Идти к царю
И уличить обманщика!
Кн. Василий Шуйский.
Напрасный
То, дядя, труд. Что скажет Годунов,
Тому поверит царь.
Кн. Иван Петрович.
Царь слышал клятву!
Все слышали ее! Себя очистить
Ничем не может Годунов!
(К Красильникову.)
Иди,
Скажи купцам, что государь велит
Их выборных вернуть, а что Бориса
Он отрешит сегодня же!
Звон к заутрене.
Светает!
Иду к царю! Не нужно много слов —
Наружу ложь! И сгинет Годунов,
Лишь солнце там, в востоке, засияет!
(Уходит.)
Красильников также. Молчание.
Кн. Дмитрий Шуйский.
Ну что, князья?
Кн. Иван Иванович Шуйский.
Да что ж? Признаться, я
Добра не жду!
Кн. Василий Шуйский.
Какое тут добро!
С чем он пошел, с тем и назад вернется,
Лишь время мы напрасно потеряем.
Кн. Андрей Шуйский (к кн. Василью).
Зачем его не удержал ты?
Кн. Василий Шуйский.
Дядю?
Да нешто вы не знаете его?
Когда что раз он в голову втемяшил —
Не вышибешь. Знай, думает, я прав,
Так съем неправого, – младенец сущий!
Кн. Иван Иванович Шуйский.
Что ж делать нам?
Кн. Василий Шуйский.
Да быть, к его приходу,
Готовым всем по-прежнему идти
Вот с этой челобитней; приискать бы
Царицу нам да имярек вписать!
Мстиславский.
С владыкой он об этом сам хотел
Держать совет.
Кн. Василий Шуйский.
Да не успел. Позвали
Его к царю, мириться, вишь. Нам надо
Найти царицу до его прихода,
Чтоб не ломал он даром головы.
Мстиславский.
Она б должна царю прийтись по нраву
И быть из наших. А таких не много.
Кн. Василий Шуйский.
Есть на примете у меня одна.
Мстиславский.
Кто? Говори!
Кн. Василий Шуйский.
Да хоть твоя сестра.
Мстиславский.
Наташа? Что ты? Разве ты забыл:
Она посватана за Шаховского!
Кн. Василий Шуйский.
Посватана – не выдана еще.
Послушай, князь: нешуточное дело
Мы затеваем. От родни царицы
Зависит все. Уверены ли мы,
Что новая родня захочет быть
У нас в руках? Сестра ж твоя из наших!
Мстиславский.
Оно-то так. Пригодней нет ее,
Мне самому на ум уж приходило —
И если б не дали мы слова…
Кн. Василий Шуйский.
Князь!
Иль я не знаю, как ты слово дал?
Не по́ сердцу тебе был Шаховской,
Боец кулачный, ветром голова
Наполнена! Врасплох тебя застал
Он с дядею, бух в ноги, так и так,
Друг друга любим! Князь Иван растаял,
А ты смолчал.
Кн. Андрей Шуйский.
Я то же говорил:
Зачем спешить? Наташа, слава Богу,
Могла пождать.
Кн. Дмитрий Шуйский.
Скор больно князь Иван.
Мстиславский.
Да, поспешил; Наташа бы могла
Царицей быть!
Кн. Василий Шуйский.
А будь она царицей —
Ты царский шурин, тот же Годунов,
Почище только.
Мстиславский.
Да, кажись, почище.
Кн. Василий Шуйский.
Над чем же думать?
Мстиславский.
Если бы не слово…
Кн. Василий Шуйский.
Так вот помеха? Слово дал ему!
А разве нам ты также не́ дал слова
Во что б ни стало вырвать у Бориса
И разделить его меж нами власть!
Мстиславский.
Как отказать ему?
Кн. Василий Шуйский.
Затей с ним ссору!
Мстиславский.
Что скажет дядя?
Кн. Василий Шуйский.
Он вернется в гневе
За то, что царь не даст ему суда;
Он будет рад племянницу свою
Царицей сделать.
Кн. Иван Иванович Шуйский.
Так! Назад он слова
Сам не возьмет, а ссора приключись —
Не время будет разбирать, кто прав,
Кто виноват.
Кн. Дмитрий Шуйский.
И если быть Наташе
Царицею – так надо поспешить!
Головин (к Василию Шуйскому).
Позволь взглянуть мне, князь Василь Иваныч!
(Берет челобитню и, пока другие разговаривают, достает с пояса перо и чернильницу и вписывает что-то в бумагу.)
Кн. Василий Шуйский (к Мстиславскому).
Решайся, князь!
Мстиславский.
Когда б на нем какую
Вину найти!
Кн. Василий Шуйский.
Тогда б ты был согласен?
Мстиславский.
Еще бы!
Шаховской (является между ними).
Князь! Спроси сперва меня,
Согласен ли невесту уступить
Другому я?
Все.
Откуда он? Как смел он
Здесь тайно быть?
Слышен крик княжны.
Мстиславский.
То вскрикнула сестра!
Они здесь вместе были!
(Идет в глубину сада и выводит княжну за руку.)
Показывается Волохова.
Вот и сваха!
Ты помогала им?
Волохова.
Помилуй! Что ты?
Мы прогуляться только что сошли —
А он – скакни через забор! Ей-богу!
Ей-богу, ну!
Мстиславский.
Так вот как бережешь
Ты нашу честь, сестрица! Князь Григорий,
Твое негоже дело – я тебе
Даю отказ!
Шаховской.
Мою невесту хочешь
Царю ты сватать? Берегися, князь!
Доколе жив я – не бывать тому!
Волохова (наступая на Шаховского).
А почему ж и не бывать? Смотри,
Как расходился! Невидаль какая,
Что он жених! Царь Федор-то Иваныч
Небось тебя почище! Негодяй!
Бессовестный! Срамник! Безбожник! Вор!
Шаховской.
Прочь, ведьма, прочь! Посторонитесь все!
Ко мне, княжна! Она моя пред Богом —
Ее сейчас веду я под венец.
И первый, кто из вас…
(Вынимает кинжал.)
Все.
В ножны кинжал!
Кн. Василий Шуйский (к Мстиславскому).
Хорош жених! На брата замахнулся!
Мстиславский.
Сестра, ко мне! Князь, слышал ты меня?
Ступай отсель! Разорван наш союз!
Все.
Князь, не дури! Ступай! Его ты слышал!
Брат над сестрой волён!
Шаховской.
Еще посмотрим!
Княжна, скажи: ты хочешь за меня?
Мстиславский.
Молчи, сестра!
Княжна.
О Господи!
Шаховской.
Княжна!
Ты хочешь ли, чтоб за царя тебя
Посватали?
Княжна.
Нет, нет! Я быть твоею,
Твоей хочу!
Шаховской.
Иди ж со мной!
Мстиславский (к сестре).
Ни с места!
Шаховской.
Иди со мной!
Княжна.
Я не вольна, ты видишь!
Головин (к Шаховскому).
Князь, покорись, ты силой не возьмешь!
Все кончено меж ними и тобой!
Иль думаешь, тебе Иван Петрович
Простит, что́ ты сегодня учинил?
Все кончено.
(Показывает ему челобитню.)
Смотри: княжны Мстиславской
Здесь имя вписано!
Кн. Василий Шуйский (про себя).
Ай да боярин!
Головин.
Под грамотой ты этой с нами руку
Сам приложил – назад не можешь!
Шаховской (выхватывая у него грамоту).
Дай!
Головин.
Стой! Что ты? Стой!
Шаховской.
В моих она руках!
Все.
Держи его!
Шаховской (грозя кинжалом).
Назад! Тот ляжет в прах,
Кто подойдет! Иду на суд великой
К царице я – вот с этою уликой!
(Убегает с грамотой.)
Покой царя Федора
Входит Годунов в сопровождении дьяка, который кладет на стол связку бумаг и две государственные печати, большую и малую. Из другой двери входит Клешнин.
Годунов (к Клешнину).
Ты все ль исполнил?
Клешнин.
Сладил все, боярин;
Их до зари схватили на домах;
Эх, кабы нам из Углича прислали
Ту грамоту!
Годунов.
Ты мне ее немедля
Тогда подашь.
Клешнин уходит. Входит царица Ирина.
Сестра-царица, здравствуй!
Еще не вышел государь?
Ирина.
Недавно
С иконой духовни́к в опочивальню
К нему вошел.
Входит из другой двери царь Федор. За ним духовник с иконой.
Федор.
Аринушка, здорово!
Здорово, шурин! А ведь я проспал
Заутреню! Такой противный сон
Пригрезился: казалось мне, я снова
Тебя, Борис, мирю с Иваном Шуйским,
Он руку подает тебе, а ты —
Ты также руку протянул, но вместо
Чтоб за́ руку, схватил его за горло
И стал душить – тут чепуха пошла:
Татары вдруг напали, и медведи
Такие страшные пришли и стали
Нас драть и грызть; меня же преподобный
Иона спас. Что́, отче духовни́к,
Ведь этот сон не грешен?
Духовник.
Нет, не то
Чтоб грешен был, а все ж недобрый сон.
Федор.
Брат Дмитрий также снился мне и плакал,
И что-то с ним ужасное случилось,
Но что – не помню.
Духовник.
Ты, ложася спать,
Усерднее молися, государь!
Федор.
Брр! Скверный сон!
(Увидя бумаги.)
А это что такое?
Надоедать мне хочешь снова, шурин?
Надоедать?
Годунов.
Недолго, государь,
Я задержу тебя; твое согласье
Лишь нужно мне для некоторых дел.
Федор.
А без меня покончить их нельзя?
Я не совсем здоров.
Годунов.
Два слова только.
Федор.
Ну, так и быть. Ты, отче духовник,
Угодника на по́лицу поставь,
Вчерашнего ж угодника прими
До будущего года. А какого
У нас святого завтра?
Духовник.
Иоанна
Ветхопещерника.
Федор.
Я житие
Его в Минеях перечту, лишь только
Меня Борис отпустит; а теперь
Благослови меня заняться делом.
Духовник благословляет его и уходит. Федор садится. Годунов развязывает бумаги.
Ну, что там, шурин, в связке у тебя?
Уж так и быть, вытаскивай!
Годунов (вынимая из связки несколько листов).
Нам пишут
Украинские воеводы, царь,
Что хан опять Орду на север двинул.
Федор.
Да это сон мой в руку! Недостало
Еще, чтоб ты стал Шуйского душить!
Годунов (кладет перед ним бумаги).
Вот, государь, наказы воеводам.
Федор.
Прихлопни их!
Годунов передает бумаги дьяку, который прикладывает к ним печать.
Годунов (подавая другую бумагу).
А это, государь,
Царь Иверский землей своею бьет
Тебе челом и просит у тебя,
Чтоб ты его в свое подда́нство принял.
Федор.
Царь Иверский? А где его земля?
Годунов.
Она граничит с царством Кизилбашским,
Обильна хлебом, шелком, и вином,
И дорогими, кровными конями.
Федор.
Так ею мне челом он бьет? Ты слышишь,
Аринушка? Ты слышишь? Вот чудак!
Что вздумалось ему?
Годунов.
Его теснят
Персидский царь с султаном турским.
Федор.
Бедный!
Он православной веры?
Годунов.
Православной.
Федор.
Ну, что ж? Скорей принять его в подда́нство!
И знаешь, шурин, надо бы ему
Подарок приготовить. Что бы нам,
Аринушка, послать ему?
Годунов.
Сперва
Вот эту грамоту с твоим согласьем
И с вызовом послов его к Москве.
Федор.
Ну, хорошо, привешивай печать,
Привешивай!
Дьяк привешивает печать.
А это что такое?
Годунов.
То князю Троекурову наказ,
Как говорить ему на польском сейме,
Когда начнется выбор короля.
Ты знаешь, царь, что щедростью твоею,
По смерти нашего врага Батура,
Мы многих привлекли к себе панов
И что они поднесть уже готовы
Тебе корону.
Федор.
Мне? помилуй, шурин!
Что я с ней делать буду? Мне и так
Своих хлопот довольно. Вот еще!
И что их всех подмыло? Там какой-то
Царь Иверский свою дарит мне землю,
А тут паны корону су́ют! Нет!
Добро тот царь, а эти что? Латинцы!
Враги Руси!
Годунов.
Затем-то, государь,
Престолом их ты брезгать и не должен,
Чтоб слугами их сделать из врагов.
Федор.
Ты думаешь? Ну, хлоп по ней! Вот так!
Что, все теперь?
Годунов.
Еще две челобитни
От двух бояр, при батюшке твоем
В Литву бежавших. У тебя они
Теперь вернуться просят позволенья.
Федор.
Кто ж им мешает? Милости прошу!
Да их, я чай, туда бежало много?
Мое такое разуменье, шурин:
Нам делать так, чтоб на Руси у нас
Привольней было жить, чем у чужих;
Так незачем от нас и бегать будет!
Ты знаешь что? Ты написал бы к ним
Ко всем в Литву, что я им обещаю
Земли и денег, если пожелают
Вернуться к нам.
Годунов.
Я так и думал, царь,
И грамоту о том уж изготовил.
Федор.
Ну, хорошо, прихлопни ж и ее!
Что, все теперь?
Годунов.
Все, государь.
Дьяк берет печати, собирает бумаги и уходит.
Федор.
Ну, шурин,
Тебя я доле не держу. А ты,
Аринушка, Минеи б разогнула
Да житие святого Иоанна
Ветхопещерника прочла бы мне!
Ирина.
Дозволь сперва мне, Федор, челобитье
Тебе подать. Письмо я получила
Из Углича от вдовой от царицы,
От Марьи Федоровны. Слезно
Тебя она о милости великой,
О позволенье просит на Москву
Вернуться с сыном, с Дмитрием своим.
Федор.
Аринушка, да как же? Ты ведь знаешь,
Ведь я давно прошу о том Бориса,
Ведь я бы рад!..
Ирина.
А как сегодня ты
Опальников простил своих литовских,
То я подумала, что ты вернуть
И мачеху и брата согласишься.
Федор.
Аринушка, помилуй! Разве я
Не рад вернуть их?
(Показывая на Годунова.)
Вот кому скажи!
Ирина.
Я знаю, Федор, что правленье царством
Ты справедливо брату поручил;
Никто, как он, им править не сумел бы,
Но здесь не государственное дело;
Оно твое, семейное; и ты,
Один лишь ты, судьею быть в нем должен!
Федор.
Борис, ты слышишь, что она сказала?
Ведь это правда! Ты ведь в самом деле
И шагу мне ни в чем не дашь ступить!
На что это похоже? Я хочу,
Хочу вернуть Димитрия! Ты знаешь,
Когда я так сказал, уж я от слова
Не отступлю!
Годунов (к Ирине).
Не дельно ты, сестра,
Вмешалася, во что не разумеешь.
(К Федору.)
Царевича вернуть нельзя.
Федор.
Как? Как?
Когда уж я сказал, что я хочу?
Годунов.
Дозволь мне, государь…
Федор.
Нет, это слишком!
Я не ребенок! Это…
(Начинает ходить по комнате.)
Стольник (отворяя дверь).
Князь Иван
Петрович Шуйский!
Годунов (к стольнику).
Царь его сегодня
Принять не может!
Федор.
Кто тебе сказал?
Впустить его!
(Продолжает ходить по комнате.)
Я скоро у себя
Не властен в доме стану!
Входит к н. Иван Петрович Шуйский.
Здравствуй, князь!
Спасибо, что пожаловал! С тобою
Я буду говорить, с тобою, князь,
О Дмитрии, о брате!
Кн. Иван Петрович.
Государь,
Я сам давно хотел тебе поведать
О Дмитрии-царевиче, но прежде —
На шурина на твоего тебе
Я бью челом!
Федор.
Как? На Бориса?
Кн. Иван Петрович.
Да!
Федор.
Что сделал он?
Кн. Иван Петрович.
Свою солживил клятву!
Федор.
Что? Что ты, князь?
Кн. Иван Петрович.
Ты слышал, государь,
Как он клялся, что ни единым пальцем
Не тронет он сторонников моих?
Федор.
Конечно, слышал! Ну?
Кн. Иван Петрович.
Сегодня ж ночью
Он тех купцов, с которыми вчера
Ты говорил, велел схватить насильно
И отвезти неведомо куда!
Федор.
Позволь, позволь, тут что-нибудь не так!
Кн. Иван Петрович.
Спроси его!
Федор.
То правда ль, шурин?
Годунов.
Правда.
Ирина.
Помилуй, брат!
Федор.
Побойся Бога, шурин!
Как мог ты это сделать!
Годунов.
Я нашел,
Что их в Москве оставить не годится.
Федор.
А клятва? Клятва?
Годунов.
Я клялся́ не мстить им
За прежние вины́ – и я не мстил.
Они за то увезены сегодня,
Что, после примирения, меня
Хотели снова с Шуйскими поссорить,
Чему ты был свидетель, государь.
Федор.
Да разве так! Но все же надо было…
Годунов.
Дивлюся я, что князь Иван Петрович
Стоит за тех, которые так дерзко
Пыталися меж нас расстроить мир!
Кн. Иван Петрович.
А я дивлюсь, как ты, боярин, смеешь
Бессовестным, негодным двоязычьем
Оправдывать себя! Великий царь!
Он не в глаза ль смеялся нам вчера,
Тебе и мне, когда, в руках владыки,
Он честный крест на криве целовал?
Федор.
Нет, шурин, нет, ты учинил не так!
Твои слова мы поняли не так!
Кн. Иван Петрович.
Что будет думать о тебе земля,
Великий царь, когда свою он клятву,
Тобою освященную, дерзнул
Попрать ногами?
Федор.
Этого не будет!
Купцов вернуть сегодня ж!
Кн. Иван Петрович.
Только, царь?
А он, который обманул тебя,
Меня ж бесчестным сделал пред народом, —
По-прежнему землею будет править?
Федор.
Но, князь, позволь… тут не было обмана…
Вы только ведь не поняли друг друга…
Да и к тому ж ведь вы уж сговорились,
Чтоб вместе вам обсуживать дела?
Кн. Иван Петрович.
Он так клялся; ему на этом слове
Я подал руку, – но ты видишь сам,
Как целованье держит он свое!
Великий царь, остерегись его!
Не доверяй ему ни государства,
Ни собственной семьи не доверяй!
Ты говорить со мной хотел о брате?
Ты знаешь ли, кто тот, кого приставил
Он в Угличе ко брату твоему?
Тот Битяговский? Знаешь ли, кто он?
Изменник он! И вор! И лжесвидетель,
Избавленный от виселицы им!
Не оставляй наследника престола
В таких руках!
Федор.
Нет, нет, на этом, князь,
Спокоен будь! Уж я сказал Борису,
Что Дмитрия хочу я взять к себе!
Годунов.
А я на то ответил государю,
Что в Угличе остаться должен он.
Федор.
Как? Ты опять? Ты споришь?
Годунов.
Государь,
Дозволь тебе сказать…
Федор.
Нет, не дозволю!
Я царь или не царь?
Годунов.
Дай объяснить мне…
Лишь выслушай…
Федор.
И слушать не хочу!
Я царь или не царь? Царь иль не царь?
Годунов.
Ты царь…
Федор.
Довольно! Больше и не надо!
Ты слышала, Арина? Князь, ты слышал?
Он согласился, что я царь! Теперь уж
Не может спорить он! Теперь он – цыц!
(К Годунову.)
Ты знаешь, что такое царь? Ты знаешь?
Ты помнишь батюшку-царя? Ты, ты,
Князь, будь спокоен! Дмитрия к себе
Из Углича я выпишу сюда!
И мачеху, и мачехиных братьев,
Всех выпишу! Что это, в самом деле?
На что это похоже? Даже в пот
Меня он бросил! Посмотри, Арина!
(Ходит по комнате и потом останавливается перед Шуйским и Годуновым.)
Ну, а теперь, как я вас помирил,
Так полно вам сердиться друг на друга!
Ну, полно, шурин! Полно, князь! Довольно!
Ну, поцелуйтесь! Ну!
Кн. Иван Петрович.
Великий царь,
Тебя постичь я не могу! Ты видел,
Из собственных его ты слышал уст,
Что клятвой он двусмысленно играет,
Его насилье сам ты отменил,
Ты согласился, что оставить брата
Нельзя в руках наемника его,
А между тем ты оставляешь царство
В его руках? Великий государь,
Одно из двух! Иль я теперь обманщик,
И ты меня суди за клевету —
Или его за вероломство должен
Ты отрешить!
Федор.
Да я ведь уж исправил
Его вину перед тобой? Чего же
Тебе еще? Ничем он не доволен!
Арина, слышишь?
Ирина.
Князь Иван Петрович,
Мне кажется…
Годунов.
Оставь его, сестра!
Царя избавлю я от затрудненья
Меж нас решать. Великий государь!
Доколе ты мне верил, я тебе
Мог годен быть; как скоро ж ты не веришь,
Я не гожусь. Князь Шуйский молвил правду:
Один из нас другому должен место
Здесь уступить. Свой выбор, государь,
Ты учинил, когда так благосклонно
Ты обвиненья выслушал его,
Мою же речь отвергнул наотрез.
Дозволь мне удалиться.
Федор.
Что ты? Что ты?
Годунов.
Кому прикажешь, государь, дела
Мне передать?
Федор.
Да ты меня не понял!
Ах, боже мой! Что ты наделал, князь!
Годунов.
Нет, государь, твою я волю понял:
Тебе угодно тех людей, которых
Я удалил, чтоб город успокоить,
Вернуть назад. Тебе Нагих угодно,
С царевичем, в Москву перевести,
Хоть есть причины важные оставить
Их в Угличе. Когда, великий царь,
Ты так решил – твоя святая воля
Исполнится, но на себя ответа
Я не беру!
Федор.
Да я не знал, Борис,
Что есть такие важные причины!
Уж если ты…
Кн. Иван Петрович.
Прости, великий царь!
Федор.
Князь! Князь! Куда?
Кн. Иван Петрович.
Куда-нибудь подале,
Чтоб не видать, как царь себя срамит!
Федор.
Князь, погоди, мы все уладим…
Кн. Иван Петрович.
Царь
Всея Руси, Феодор Иоанныч, —
Мне стыдно за тебя – прости!
(Уходит.)
Федор.
Князь! Князь!
Ах, боже мой, ушел! И этот вот
Меня оставить хочет! Шурин, ты…
Ты пошутил! А что ж с землею будет?
Годунов.
Великий царь, могу ль тебе служить я,
Когда ты руки связываешь мне?
Федор.
Да нету, шурин, нету! Будет все
По-твоему. Ну, что ж? Согласен ты?
Да, шурин? Да?
Годунов.
На этом уговоре,
Великий царь, согласен я, но помни,
Что только так могу я продолжать
Тебе служить.
Федор.
Спасибо же тебе!
Спасибо, шурин. Знаешь ли, теперь
Нам Шуйского бы надо успокоить!
Ведь он тебя не понял; я ведь тоже
Тебя вчера не понял!
Входит Клешнин, подает Годунову бумаги и уходит. Годунов пробегает их и передает Федору.
Годунов.
Государь,
Сперва прочти вот это донесенье
Из Углича и тайное письмо,
Которое Михайло Головин,
Сторонник Шуйских, написал к Нагим;
Его прислал с нарочным Битяговский.
Федор (смотрит в бумаги).
Ну, что же тут? «И в пьяном виде часто
Ругаются негодными словами…»
Да кто же слов не говорит негодных,
Когда он пьян? «И деньги вымогают
С угрозами…» Да ты уж им не мало ль
Назначил, шурин? Ведь они привыкли
Жить широко при батюшке! Ты им бы
Поболе дал! Ну, что же тут еще?
«И хвалятся, что с помощию Шуйских
Они царя…» Помилуй, быть не может!
Годунов.
Ты грамоту прочти Головина.
Федор (читает про себя, останавливается и качает головой).
Меня согнать с престола? Боже мой,
Зачем бы им не подождать немного?
Всем ведомо, что я недолговечен;
Недаром тут, под ложечкой, болит.
Не то хоть Мите подрасти бы дали!
Уж как бы я охотно уступил
Ему престол! А то теперь насильно
Меня согнать, а малого ребенка
Вдруг посадить, а там еще опека,
Разрухи, смуты, разоренье царству…
Нехорошо!
Годунов.
Теперь ты видишь, царь,
Зачем Нагим нельзя позволить было
Вернуться на Москву?
Федор.
Нехорошо!
Годунов.
Ты благодушно, царь, об этом судишь,
А между тем великая опасность
Грозит земле. Не терпит время. Нам
Решительное надо сделать дело!
Федор.
Какое дело, шурин?
Годунов.
Государь!
Из грамоты Головина ты видишь,
Что Шуйские с Нагими в заговоре.
Ты должен приказать немедля Шуйских
Под стражу взять.
Федор.
Под стражу? Как? Ивана
Петровича под стражу? А потом?
Годунов.
Потом – когда себя он не очистит —
Он должен быть…
Федор.
Что должен быть?
Годунов.
Казнен.
Федор.
Как? Князь Иван Петрович? Тот, который
Был здесь сейчас? Которого сейчас я
Брал за руку?
Годунов.
Да, государь.
Федор.
С которым
Тебя вчера я помирил?
Годунов.
Тот самый.
Федор.
Он? С братьями казнен?
Годунов.
Со всеми, кто
Причастен к их измене.
Федор.
И с Нагими?
Годунов.
Без Шуйских эти не опасны, царь.
Федор.
Того казнить сбираешься ты, шурин,
Кто землю спас?
Годунов.
Того, кто посягает
На твой престол.
Федор.
И это все затем,
Что в пьяном виде на меня Нагие
Грозилися? Что вздумалось кому-то
К ним написать, без ведома, должно быть,
И самых Шуйских? Шурин, ты скажи мне,
Ты с тем лишь мне служить еще согласен,
Чтоб я тебе их выдал головой?
Годунов.
Лишь только так могу я, государь,
Тебе за целость царства отвечать.
Когда тебе мне верить не угодно,
Раз навсегда дозволь мне удалиться,
А на себя за все возьми ответ!
Федор (после долгой борьбы).
Да, шурин, да! Я в этом на себя
Возьму ответ! Вот видишь ли, я знаю,
Что не умею править государством.
Какой я царь? Меня во всех делах
И с толку сбить, и обмануть нетрудно.
В одном лишь только я не обманусь:
Когда меж тем, что бе́ло иль черно́,
Избрать я должен – я не обманусь.
Тут мудрости не нужно, шурин, тут
По совести приходится лишь делать.
Ступай себе, я не держу тебя;
Мне Бог поможет. Я измене Шуйских
Не верю, шурин; если ж бы и верил,
И тут бы их на казнь я не послал.
Довольно крови на Руси лилося
При батюшке, Господь ему прости!
Годунов.
Но, государь…
Федор.
Я знаю, что́ ты скажешь:
Что через это царство замутится?
Не правда ли? На то Господня воля!
Я не хотел престола. Видно, Богу
Угодно было, чтоб немудрый царь
Сел на Руси. Каков я есть, таким
Я должен оставаться; я не вправе
Хитро вперед рассчитывать, что будет!
Годунов.
Но, государь, подумай…
Федор.
Что тут думать?
Что думать, шурин? Дело решено.
Мне твоего не надо уговора;
Свободен ты; оставь меня теперь;
Мне одному остаться надо, шурин!
Годунов.
Я ухожу, великий государь!..
(Направляется медленно к двери, но прежде, чем отворить ее, оборачивается на Федора.)
Федор дает ему уйти и кидается на шею Ирине.
Федор.
Аринушка! Родимая моя!
Ты, может быть, винишь меня за то,
Что я теперь его не удержал?
Ирина.
Нет, Федор, нет! Ты сделал так, как должно!
Ты ангела лишь слушай своего,
И ты не ошибешься!
Федор.
Да, я тоже
Так думаю, Аринушка. Что ж делать,
Что не рожден я государем быть!
Ирина.
Ты весь дрожишь, и сердце у тебя
Так сильно бьется!
Федор.
Бок болит немного;
Аринушка, я не пойду к обедне.
Ведь тут греха большого нет, не правда ль,
Одну обедню пропустить? Я лучше
Пойду к себе в опочивальню; там
Прилягу я и отдохну часочек.
Дай на́ руку твою мне опереться;
Вот так! Пойдем, Аринушка; на Бога
Надеюсь я, он не оставит нас!
(Уходит, опираясь на руку Ирины.)
