ГЛАВА 26
Южная Африка. Оранжевая республика. Бетлехем
03 июля 1900 года. 12:00
— Руки держать на виду...
— Как скажете... — я быстро отпустил поводья.
— Кто таков? — мужик с тщательно подстриженной бородкой тронул поводья и подъехал поближе. Трое его спутников предусмотрительно взяли меня на прицел.
— Джеймс. Джеймс Бонд.
— Англичанин?
— Нет, американец, — гордо хлопнул я себя по груди.
— Один черт, — презрительно скривился бородач, — уитлендер... Клятые нахлебники...
Вот тут пришло время нешуточно озадачиться. Подобное отношение к «понаехавшим» вполне обычно для местных, да и то с большой натяжкой, скорее в общении между собой, чем с незнакомцами. А этот на бура ну никак не похож. Те, если и говорят по-английски, то с диким акцентом, а этот изъясняется скорее как австралиец. Да и выправка строевая, а лошадки как из одной конюшни, даже мастью схожи. Курва... судя по всему, я опять вляпался.
— Сэр, а в чем дело?
— Из седла долой, — коротко приказал бородатый, начисто проигнорировав мой вопрос. — Живо, а то схлопочешь свинцовый подарочек между глаз.
— Подчиняюсь, подчиняюсь, — испуганно залепетал я, бросил на землю карабин и спешился сам. — Я все расскажу, все, только не убивайте.
— Понятливый малый, — ухмыльнулся мужик и приказал своим спутникам: — Проверьте его.
Но до обыска дело не дошло. Как только они спешились, я засунул руку за пазуху и завопил:
— Вот-вот, пакет у меня тут... Очень важный пакет. Самому Крюгеру от Элтона Джона...
— От кого? — недоуменно переспросил бородач и протянул руку. — Давай сюда...
— Держи... — я выхватил браунинг из подплечной кобуры и аккуратно прострелил ему плечо, а затем методично, но быстро расстрелял остальных.
Никто из них даже не успел взяться за оружие. Главаря и еще двоих сразу снесло на землю, а третьего, застрявшего ногой в стремени, понесла лошадь, но через десяток метров остановилась, сама зацепившись поводом за кривую акацию.
Впрочем, этого товарища пришлось еще добивать. Патроны моего «Браунинга №1» к разряду супермощных явно не относятся.
— Нет, это хрен знает что! — дострелив несчастного, возмутился я и аккуратно двинул по башке главаря, пытающегося достать револьвер из кобуры. — До расположения войск Республик всего пара часов езды, а тут непонятно кто как у себя дома шастает. Тьфу, одним словом...
Осмотр трупов неизвестных ничего интересного не дал. Карабины «Ли-Метфорд», несколько револьверов, еще какая-то обычная дребедень. Правда, на седлах отыскались армейские клейма, но я и так не сомневался в том, что это бритты.
Впрочем, товарищи оказались не совсем британцы, а австралийские кавалеристы, проникнувшие на бурскую территорию за «языком».
— А теперь, — я перевязал главного, оказавшегося сержантом Джеймсом Мюрреем, и помог ему взобраться на седло. — Все по порядку. Название частей, численный состав и так далее. И смотри мне...
Особо уговаривать австралийца не пришлось. К тому времени как мы добрались по расположения бурской армии, сержант излил душу без остатка. Правда, знал он не особо много. Но кое-что вполне может пригодиться.
На передовых постах дежурили волонтеры из Европейского легиона, многие из которых знали меня в лицо. Но, к счастью, обошлось без опознания.
— Пакет для вашего начальника штаба. И примите этого... — я показал на сержанта. — Шастал здесь поблизости. Оказался британским лазутчиком.
Постовые сработали на редкость оперативно, и уже через несколько минут меня препроводили в штабную палатку. Правда, предварительно разоружив.
— Ну что тут?.. — Пауль фон Бюлов недовольно поднял взгляд от карты, утыканной разноцветными флажками, при этом не обратив на меня ни малейшего внимания.
М-да... вот он весь до копейки. Педантичен, чванлив и вздорен без меры, но при этом отличный тактик и великолепный друг.
— Утверждает, что имеет личный пакет для вас, герр майор! — вытянулся и щелкнул каблуками его личный адъютант, лейтенант Конрад Штауфенбергер, и мазнув по мне взглядом, неожиданно замолчал.
Я ему быстро кивнул, подтверждая догадку.
— Прошу всех покинуть помещение! — опомнился лейтенант, быстро прогнал караульных, после чего деликатно кашлянул, привлекая внимание своего начальника, опять уставившегося в карту. — Герр майор... гм... тут...
— Давайте уже этот проклятый пакет! — вспылил дойч и, в свою очередь, недоуменно уставился на меня: — Михаэль, черт бы тебя подрал, это ты?
— Ну а кто еще, камрад Пауль? — Я подошел к столу и налил себе воды из графина.
— Откуда?!
— С того света... — Я оседлал раскладной стул. — Конрад, будь другом, сделай кофе.
— Непременно, герр Михаэль! — отчеканил адъютант, но сдвинулся с места только после того как его начальник кивнул.
— Рассказывай! — фон Бюлов крепко меня обнял, сунул в руки фляжку и уселся напротив. — Честно говоря, я было совсем поверил, что тебя уже нет на этом свете.
— Угу... — я промочил горло и вернул ему шнапс, — через пару дней станет известно, что меня еще раз прихлопнули. Вот поэтому и маскируюсь. Но не суть. Я все расскажу тебе позже, а пока давай сводку по фронту.
— Меня отзывают... — германец погрустнел, — в приказном порядке... И не только меня, а всех наших советников. Тяну с выполнением как могу, но полностью игнорировать приказ не получится. Что за чертовщина творится, Михаэль?
— Никакой чертовщины. Британия сделала Германии и другим союзникам предложение, от которого они не смогли отказаться. Ничего личного, просто политика.
— Черт! — зло выругался майор. — После того как ты прихлопнул их генералитет, сейчас самое время контратаковать. Стоп... а не ты ли повеселился в Дурбане на складах с боеприпасами?
— Пожалуй, скромно промолчу, камрад Пауль... — я слегка улыбнулся, — но продолжай.
— Гм... я так и думал. — Майор взял в руки указку и ткнул ей в карту. — Командующим у британцев назначен генерал Уайт: толковый вояка, но пока он разработает концепцию кампании и примет дела, пройдет время. К тому же во всех крупных соединениях у них новые командиры, так что, сам понимаешь, взаимодействие нарушено. Ко всему этому добавляется тотальная нехватка основных орудийных боеприпасов. В общем, время для нас самое благоприятное.
— А что мешает?
— Отсутствие прямого приказа и единоначалия! — в сердцах рявкнул фон Бюлов и запустил указкой в угол палатки. — Клятый бардак! А через неделю я со своими людьми уеду. И все коту под хвост!
— Не горячись, Пауль, — я принял у адъютанта чашечку с кофе и с наслаждением отхлебнул, — дай подумать... А если попробовать убедить генералов?
— Услышишь в ответ, что у нас здесь отличная позиция, а для наступления не хватает ресурсов... — буркнул в ответ Пауль. — А потом они передерутся, выясняя, кто главный. Удивительное дело: когда эти бородачи действуют поодиночке — все в порядке, как только собираются вместе — начинается черт знает что.
— Кто из них здесь?
— Генерал-коммандант, то есть командующий армией — Жубер... — Пауль тяжело вздохнул. — Ассистент-генералы — Лукас Майер и Эразмус. Бота, Смэтс и Фронеманн — фехтгенералы, а Европейским легионом командует генерал Морель, находясь в том же статусе. Но ты же сам понимаешь, что для решения вопроса о наступлении мало договориться с командованием, придется собирать кригсраад. А это...
Фон Бюлов, не договорив, безнадежно махнул рукой.
— М-да... — я его прекрасно понял.
Командующий Жубер — уже старик преклонного возраста, ему давно пора внучков нянчить, а не армиями командовать. Не поддержит старикан наступление хоть тресни, ибо на старости лет стал весьма мнителен. Кстати, в реальной истории он к настоящему времени уже помер, грохнувшись с лошади, а вот в этой, которую я состряпал собственными руками, еще жив. Но решительнее от этого не стал. А из всех остальных генералов я могу найти понимание только у Боты и Фронеманна. Морель не в счет, он чужеземец, и его мнение глубоко вторично.
И кроме того, у буров все не как у людей. В том числе и способы ведения войны. А точнее — способы управления войсками. Такое понятие как единоначалие, отсутствует совсем. Все решает кригсраад, то бишь выборные из армейских подразделений его члены.
На кригсрааде ни один из генералов не имеет права решающего голоса, слово любого заслуженного капрала может его перебить, так как к консенсусу приходят путем банального голосования. Словом, черт знает что и сбоку бантик. Вот и повоюй с такой организацией, мать ее за ногу. Но все равно надо пытаться что-то делать. Иначе дела не будет.
— Тяжело, но не безнадежно. — Позаимствовав сигару у Пауля, я раскурил ее и попросил: — Попробуем решить вопрос, а пока давай мне полную диспозицию и план твоей операции. И будь другом, пусть принесут еще кофе...
— Конрад, еще кофе. И коньяка! — рявкнул вон Бюлов и выудил откуда-то новую указку. — Значит, смотри. Британцы, общим числом около сорока тысяч солдат при тридцати пяти орудиях, расположены на линии Гленко — Данди — Гаррисмит. Согласно разведданным, никаких серьезных оборонительных сооружений они не возвели, ограничившись циркумвалационной линией в некоторых местах. Фланги у них тоже не прикрыты. Наши силы насчитывают двадцать тысяч бойцов, при примерно таком же количестве артиллерии, что явно недостаточно для наступательных действий, но...
Следующий час, явно попав в свою стихию, Пауль педантично вводил меня в курс дела, даже просветив о планируемом расходе боеприпасов на операцию. Я совсем не знаток высокого искусства военной тактики и стратегии, но в данном случае не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять — шансы на успех у нас есть. И не малые.
— Таким образом, описанные мной действия, — фон Бюлов хищно улыбнулся, — с семидесятипятипроцентной вероятностью позволят нам прорвать вражескую оборону, расчленить британские войска на три части и выйти на оперативный простор...
— Все понятно, камрад Пауль, — я хлопнул его по плечу. — Ты отлично поработал. Теперь моя очередь.
— Со всем уважением к тебе, Михаэль, — фон Бюлов скептически поморщился, — но я даже не представляю, что ты сможешь сделать. Это не армия, а сборище бородатых проповедников. Причем вздорных проповедников.
— Проповедники, говоришь... — Я слегка призадумался. — Ты знаешь, камрад Пауль, кажется, я нашел способ все устроить. Кто здесь заведует религией?
— Вчера приперлась воодушевлять армию целая делегация старцев. А главный у них... как его? Длинный, худой, глаза сумасшедшие и борода до пояса...
— Коос ван дер Грааф?
— Он самый. А зачем они тебе?
— Скоро узнаешь. Давай подумаем, как бы мне с ним встретиться без лишней огласки...
Вопрос решился самым банальным образом — меня с мешком на голове откомандировали на гауптвахту, организованную в хлеву полуразрушенной фермы. Надо сказать, что подобные заведения в бурской армии отродясь не водились, но вот эту соорудили по просьбе командующего Европейским легионом генерала Мореля — сажать проштрафившихся волонтеров, коих всегда было в достатке.
Едва я успел с комфортом расположиться на куче соломы, как скрипучие дверцы распахнулись, и на пороге возникла нескладная длиннющая фигура с развиваемой ветерком белоснежной бородищей.
— Покинь нас, — гулко пробасил ван дер Грааф конвоиру. — Он хоть и шпион, но отправление таинства божьего не требует лишних свидетелей.
— Но... — попробовал возразить охранник.
— Живо!
— Как прикажете, ваше преподобие... — бур исчез в мгновение ока, правда, не забыв запереть дверь снаружи.
— Итак, чадо мое, — продолжил патриарх, подслеповато щурясь на меня, — мне сообщили, что ты решил облегчить душу.
— Именно, ваше преподобие. — Я встал и вышел на освещенное место, слегка побаиваясь, что старца от моего внезапного явления с того света хватит кондрашка. Но зря опасался. Во всяком случае, внешне он остался спокоен.
— Гм... — как-то странно хмыкнул ван дер Грааф, достал из кармана очки, водрузил их на мясистый нос, а потом поманил меня пальцем. — Ближе. Вот так достаточно. Гм... Жив и здоров. И как понимать этот маскарад?
— Рано мне воскресать, ваше преподобие.
— Рано так рано, — ван дер Грааф шагнул вперед и по-медвежьи облапил меня. — Хоть ты и греховодник, несносный мальчишка, но я рад, что Господь повременил с тобой. Рассказывай уже...
Пересказ приключений много времени не занял, после чего проповедник озадаченно хмыкнул и, ткнув пальцем в потолок, важно изрек:
— Иначе как божьим произволением, я это не могу назвать. Получается, есть у Господа на тебя планы. Но, Михаэль, подозреваю, что ты меня позвал неспроста. Излагай, что задумал.
— Кстати о планах... — Я сделал паузу и глубоко вздохнул, стараясь не выдать своего волнения.
Да, черт побери, я волнуюсь. Если кто и способен мне помочь, то только вот этот брюзгливый, ворчливый старикан и по совместительству безоговорочный авторитет в религиозных делах, кои буры ставят важнее всего.
Коос ван дер Грааф с великим подозрением относится ко всем чужеземцам, причем даже к тем, кто по велению сердца прибыл защищать Республики, но вот для меня делает исключение. Честно скажу — даже не знаю почему. Сам проповедник по этому поводу выразился кратко, заявив, что видит во мне дух первых переселенцев-буров. Впрочем, сразу же добавив, что если я не перестану греховодничать, геенна огненная мне гарантированно обеспечена.
— Не мямли, Михаэль! — сурово поторопил патриарх.
— Ваше преподобие, выскажусь кратко. Бриттов надо додавливать. И вот сейчас для этого сложилась самая подходящая ситуация. Промедление смерти подобно. Но есть проблема...
Слушал он очень внимательно, пару раз задал толковые уточняющие вопросы, а когда я закончил, сказал просто:
— Я буду молиться. Надеюсь, Господь ответит мне. А кригсраад пусть состоится завтра пополудни. И да... до этого времени тебе лучше побыть в мертвых. И еще...
После того как ван дер Грааф ушел, я завалился на сено и только собрался задремать, как приперся Луис Бота.
Крепкий коренастый мужик с коротко подстриженной бородой, до мозга костей прагматичный и, как по мне, самый талантливый бурский военачальник. И что главное, без капли религиозной упоротости. И по совместительству, мой хороший товарищ. Фон Бюлов успел его предупредить, так что обошлось без изумлений.
— Так-то оно так... — задумчиво протянул он, после того как я изложил свой план. — Но продавить решение на кригсрааде будет трудно.
— У нас будет поддержка ван дер Граафа. И еще... — я немного помедлил, — Луис, скажу прямо: Жубер изжил себя как генерал-коммандант. На его месте я вижу только тебя. И ты это место займешь.
— Гм... — озадаченно хмыкнул Бота.
— Решайся, парень, — хлопнул я его по плечу, — эта победа откроет тебе дорогу на самый верх.
— Хорошо, я поддержу решение о наступлении, — после недолгого раздумья ответил Луис, — и мои люди тоже. С Фронеманном и Смэтсом поговорю сам — можешь сразу их записывать в наш актив.
— Отлично! Значит, поступим следующим образом...
После того как он ушел, я почувствовал себя полностью обессиленным: не столько физически, сколько морально. Сука... вся эта возня похожа на уговаривание строптивой девчонки, никак не желающей расставаться со своей девственностью. Буры проиграли в этой войне не только из-за подавляющего численного превосходства англов и тотальной нехватки ресурсов, а в первую очередь из-за своей дремучей упертости. Вот и приходится интриговать — чего я люто не люблю, и от этого сатанею как дикий кот.
— Черт!.. — Я со злостью пнул сапогом глиняную миску на полу и завалился в сено ждать следующего визитера.
И он не преминул явиться.
— Дать бы тебе в рожу, Ляксандрыч... — набычившись, вместо приветствия угрюмо буркнул Степан.
— Ну дай, Наумыч, если тебе от этого легче станет... — равнодушно ответил я и на всякий случай приготовился увернуться. Степка парень резкий и строптивый. Может и двинуть — с него станется. Казара, то бишь казак, одним словом. Уже подобное было — правда, в самом начале нашего знакомства. Тогда он изрядно отхватил в ответку, что, как часто случается, послужило началом нашей дружбы.
— Похоронили уже мы тебя. Знаешь, как робяты горевали?.. — смягчив тон, пожаловался он и уселся рядом со мной. — А я, так вообще неделю не просыхал. Мог как-нить и предупредить. Хотя... — он махнул рукой и достал объемистый сверток из сумки, — как бы ты предупредил? Давай по нашему обычаю... сам гнал...
Ядреный самогон, настоянный на каких-то травах, пролился мне в глотку лучше всякого коньяка. Черт... как же я соскучился по дому!
— Как выбрался-то? — Степан Наумович ловко принялся кромсать тесаком кусок копченого мяса.
— Да сам не знаю. Считай, боженька потрафил. Да еще и женился по пути.
— Да ты что? — Степка вылупил глаза. — Ну ты даешь, Ляксандрыч! Справная девка? Работящая? С приданым? Прежних твоих мадамов, скажу прямо... — он слегка замялся, — я того... не одобрял...
— Сам увидишь. Но обо всем этом потом. Тут такое дело...
Пропустив еще стопку, я принялся вводить его в курс дела.
— Шальной ты, Ляксандрыч... — уважительно вздохнул Степан, выслушав меня. — Из огня да в полымя лезешь. Ну что ж... Повоюем, значица. Дело привычное. Ну... давай еще по одной. И рассказывай, рассказывай, фули ты молчишь как бирюк. Правду гуторят, что ты одним махом кучу аглицкого офицерья на тот свет спровадил? Правда? Етить!..
