ГЛАВА 10
Южная Африка. Наталь. Дурбан. Яхта «Золотая Звезда»
16 июня 1900 года. 06:00
— Кажется, я уже придумала свое второе желание... — тихо муркнула Пенни и поудобнее устроилась на моем плече.
— На войну я тебя все равно не возьму... — шепнул я ей на ухо, за что удостоился чувствительного тычка кулачком.
— Какая война, Майкл? — возмутилась девушка. — Я еще не сумасшедшая. Что я там забыла?
— Тихо-тихо, ты меня сейчас искалечишь!
— Нет... — смутилась голландка. — Не хочу калечить, хочу любить... любить... любить...
Я слушал ее, и не понимал, что со мной творится. После Лизхен и Франсин, я зарекся вступать в серьезные отношения с дамами, но Пенни... Эта девушка поглотила меня и растворила в себе без остатка. Каждое мгновение рядом с ней, казалось блаженством. Восхитительно неопытная и восхитительно страстная, она... Черт побери, у меня даже мелькнула мысль бросить всю эту чехарду и уехать в Америку вместе с ней.
Впрочем, эта мысль быстро пропала.
— Хочу любить... — Пенни затормошила меня, вырвав из размышлений. — Но... но не могу... Ну... ты понимаешь... Все-таки... — Она хмыкнула, а потом заразительно расхохоталась. — Все-таки я только что положила свою девственность на алтарь нашей любви. И теперь... кажется... даже ходить могу с трудом. Вот уже не думала, что это когда-нибудь случится... Я, до тебя, испытывала просто патологическую брезгливость к мужчинам. Ну чего ты молчишь? Скажи что-нибудь. Только без банальностей. Я тебя умоляю.
— Думаю, как быть, — честно сказал я. — Не хочу расставаться с тобой даже на минуту, но... но должен.
— Я знаю и принимаю это. И не собираюсь тебя удерживать, — серьезно сказала Пенелопа. И неожиданно попросила: — Расскажи мне, зачем тебе все это?
— Так получилось. Теперь это моя война.
— Но ты же не бур. А кто? Вот во мне, к примеру, намешано много разной крови. Даже славянская. Прабабка была русской. Софья... фамилия такая трудная... — Пенни смешно наморщила лоб и по слогам произнесла: — Ра-ди-ще-ва. Вот! А еще во мне есть датская, прусская и даже итальянская кровь. Вот такой салат получается.
— Надо сказать, очень вкусный салат. — Я убрал прядь волос с лица Пенелопы.
Вот оно что... Чистые голландки в подавляющем большинстве — серенькие мышки. Редко среди них попадаются красавицы. Впрочем, русская кровь все объясняет.
— И ты вкусный... — Девушка застенчиво покраснела. — Знаешь... я очень не хочу тебя терять. Как мне быть?
— Ждать меня. Я вернусь. Обязательно... — я произнес эти слова машинально. А потом уже задумался. М-да... И куда это тебя опять заносит, мистер Игл?
Но мысли опять смешались, к тому же Пенни нашептала мне кое-что на ухо, а потом решительно, но неумело приступила к некоторому действу, о котором придется умолчать из цензурных соображений.
Завтракали мы в постели, после чего я переоделся в матросскую форменку. А Пенни, несколькими мазками какой-то дряни, придала моим глазам примерно азиатский разрез.
— Не думаю, чтобы мою яхту досматривали, — придирчиво разглядывая меня, заявила Пенелопа. — Войдем в яхт-клуб, после чего ты спокойно сойдешь на берег. А дальше...
— Не знаю, что будет дальше. — Я взял ее руку.
— Все будет хорошо, Майкл, — Пенелопа улыбнулась. — Я знаю. Поверь мне. Мы скоро увидимся.
Но вид у нее при этом был не самый оптимистический. М-да... у самого на душе кошки скребут. Скажем прямо, шансов на продолжение истории у нас совсем немного. Вот уж не думал, не гадал, что опять втюрюсь как пятиклассник.
— Марина в пределах видимости, — возник в каюте Курт. Мазнул по мне придирчивым взглядом и удовлетворенно хмыкнул. — Ну что же, молодцом парень. Для утопленника ты очень неплохо выглядишь. Кстати, я постоянно на яхте. Так что если захочешь передать госпоже весточку, передавай через меня.
— Спасибо, Курт, — благодарно кивнула ему Пенни. — И покинь нас на минутку. — После чего прижалась ко мне. — Мне очень хочется плакать. Но... но я не буду. Я верю... верю...
Голос девушки подозрительно дрогнул.
— Правильно делаешь... — Я мягко поцеловал ее в губы. — Позади меня все горит, а впереди все разбегаются. Что может случиться с таким героем? Разве что какая-нибудь красавица похитит сердце... Так оно уже у тебя в плену.
— Герой... — всхлипнула девушка. — Ладно, ладно... не буду... у-у-у...
Эксфильтрация с «Золотой Звезды» прошла благополучно — на меня никто не обратил внимания. Вообще никто.
Но обо всем по порядку. Над Дурбаном стоял удушливый смог: форты еще горели, и ветер сносил дым прямо на город. Возбужденный народишко толпился и на разный лад обсуждал случившуюся катастрофу. Из каждого угла доносился подавленный шепот:
— Носовую часть отбросило на полмили...
— Куски трупов находят на фермах...
— Сгоняют работников с плантаций тушить пожар...
Оживление придавали пацаны, носившиеся с пачками газет, оглашая все вокруг звонкими воплями:
— Экстренный выпуск!..
— Две с половиной тысячи убитых!..
— Генерал-губернатор Колли объявил траур и чрезвычайное положение!..
— Ведется набор добровольцев для ликвидации последствий!..
— По предварительным данным, причиной взрыва является самовозгорание пироксилина!
М-да... ну а что тут скажешь? Прикидываясь шлангом, я проскользнул в матросский кабачок «Вежливый Угорь», где заказал себе пинту темного пива и присел за угловым столиком. Запасной вариант связи со Шмайссером обговаривался перед началом операции. К девятнадцати часам здесь должен появиться Топор. Осталось всего пятнадцать минут. Стоп... уже появился...
Рожу германца надо было еще видеть. Как пить дать, они меня уже похоронили. Небось, даже выпили за упокой души и поделили наследство. И потом вздохнули с облегчением. А вот хрен вам!
Шмайссер предусмотрительно сменил мне убежище, так что топать пришлось уже в другое место. А через час после того как мы пришли, заявился он сам.
Широкая морда оружейника прямо-таки олицетворяла радость. Он хлопал себя по жирным ляжкам и удивленно вопрошал:
— Но как? Как? Как вы выжили?! Там же...
— Что там? Введите меня в курс дела.
— Там ад! — пробасил Топор и смачно отхлебнул пива из бутылки. — Я пообщался со своим дружком из городской пожарной команды. Так он такого нарасказывал... Не приведи господь! «Гладиатор» разнесло на куски вместе с командой. «Фьюриос» сгорел дотла и затонул. Про транспорты я даже говорить не буду — от них ничего не осталось. Снаряды в фортах рвутся до сих пор. Людишек побило — просто жуть...
— По предварительным подсчетам, погибло около двух тысяч! Это с командами броненосцев, — ввернул Шмайссер. — Списывают все на возгорание пироксилина.
Я слушал и внутренне содрогался. Нет, это все просто прекрасно... Но...
— И да... Есть еще новость, герр Вест, — личина Шмайссера сменилась на скорбную.
— Что за новость?
— Распространяется слух... думаю, специально пущенный полицией... — оружейник понизил голос до шепота, — что если некий Вест не сдастся в течение двух суток, начиная c шести ноль-ноль семнадцатого числа сего месяца, интересующие его люди будут незамедлительно повешены. Вот так-то...
— Что? — У меня опять жутко разболелась голова, и смысл сказанного ускользнул.
— Ну... — Шмайссер слово в слово повторил сказанное.
— Так какого хрена ты молчал, мать твою?! — в сердцах рявкнул я и саданул бутылкой пива об стену. — Насколько это может быть правдой?
— Боюсь, что это не шутка, — ошарашенно покачал головой германец. — Информация исходит от людей, напрямую связанных с полицией. Главный полицмейстер Наталя, Робинсон, а это именно от него исходит предложение сдаться, способен еще и не на такое. Герр Вест...
— Что? — Я ломал голову, как помочь Максимову с Лизхен, и никак не мог найти выход. Ну не сдаваться же мне? А бросить их я просто не смогу. Вот же паскудство!
— Это может быть ловушкой, — убежденно заявил Шмайссер. — Озвучено точное место и точное время казни. Думаю, специально. На самом деле вряд ли они думают, что вы сдадитесь. А вот попытаться выручить своих друзей вполне можете. На это и расчет. А там вас будут ждать. Так что сами понимаете...
— Вполне может быть, — зло буркнул я. — Вот только... — неожиданно мне вспомнился разговор с Пенни и сразу пришла в голову идея. — Вот только они никак не ожидают, что я буду действовать их методами. Если тебя пугают до желтых пятен на подштанниках, в ответ стоит пугать до коричневых!
Шмайссер удивленно вытаращил на меня глаза:
— Это как, герр Вест?
Топор просто заржал, аки сохатый.
— А вот так... — я в двух словах объяснил свою задумку.
Выслушав, оружейник озадаченно почесал затылок:
— Может сработать. Но это сложно. Очень сложно.
— Сложно, но возможно. Есть некоторые мысли по этому поводу. Но еще сегодня надо будет предпринять некоторые действия.
— Господи! — страдальчески вздохнул Шмайссер. — Когда все это закончится?
— Когда все это закончится, я вас сделаю мэром Дурбана. Карандаш и бумагу мне...
Разбежались мы в полночь. Перед сном хватил добрую толику рому и крепко заснул. А снилась мне... конечно же, Пенелопа. В шикарном свадебном платье, вся такая очаровательная. И со здоровенным животом. Эдак на седьмом месяце беременности. А я, бережно придерживая за локоток, вел ее к алтарю. И при этом морда у Мишки Орлова, то бишь у меня, была идиотски счастливая.
Капец... Не иначе, крыша поехала от сотрясения.
Как бы там ни было, но я умудрился выспаться. Башка побаливала, но чувствовал себя вполне бодрым и работоспособным. Вскипятил на керосинке воду, заварил крепчайшего чаю и, порубив на куски палку колбасы с батоном хлеба, сел завтракать. Ну-у... суки... я вас на всю жизнь отучу заложников брать.
— Отнес записку, — вскоре заявился Топор. И сунул мне небольшой надушенный конверт. — Вот ответ.
«Для тебя, милый, хоть звезду с неба, — изящным округлым почерком писала Пенелопа. — Да, как я и говорила, раут состоится сегодня в девятнадцать. Потайная калитка в сад будет открытой. Охрана останется в вестибюле дома. К двадцати трем ноль-ноль он будет в саду около купального павильона. Тебе никто не помешает. Предвкушаю встречу. Позаботься о помощниках — он тяжелый. И не забудь подумать о моем алиби. Люблю, целую. Твоя навеки, Пенни...»
М-да... золото, а не девчонка. Другая бы морду от меня воротить стала, да еще и сдала бы в полицию за такое предложение. А эта... Ей-богу, женюсь. Честное пионерское!
— Волка предупредили? — прочитав записку, я положил ее на блюдце и поджег.
Я решил отказаться от услуг индусов. Бандиты в таком деле гораздо предпочтительнее. А индусским патриотам купил у Шмайссера полсотни американских винтовок Ли-Неви образца 1895 года с патронами, непонятно каким макаром попавших к оружейнику. Пусть делают с ними что хотят. Может, и по делу применят когда; если против бриттов, все в кассу пойдет.
— Угу... — Топор ухватил кусок колбасы и целиком запихал его в рот. — Не в большом восторге этот парень, но будет со своими головорезами. Сам подумай, кому понравится работать вслепую? И еще... — немилосердно чавкая, дойч доложился об остальной проделанной работе и, завершив рассказ, спер еще один ломоть с тарелки. — Вот и все. Дальше уже твои заботы.
— Мои, — согласился я, достал из бумажника и сунул Топору соверен. — Держи. На пивко. Отлично поработал.
— Благодарю! Только шефу не говори, — подмигнул мне германец и ловко сунул монетку в кармашек на поясе. — В двадцать один ноль-ноль зайду за тобой. И это... ты отличный парень, Михаэль. Я нешуточно огорчусь, если тебя повесят. Ну, я пошел?
«Типун тебе на язык, дебил! — мысленно пожелал я ему, и кивнул. — Не дождетесь...»
Время до вечера надо было как-то убить, и я занялся подготовкой снаряжения к акции. Итак... легкая разгрузка из брезента моей личной конструкции. В минуту передышки сконструировал, ибо зело полезная вещь. В похожих уже весь мой батальон ходит. Хорошо, додумался ее с ранцем сунуть в ящики со снарягой. Дальше... Конечно же, две «колотушки», обоймы к маузеру, магазины к браунингу и патроны к нагану... Кинжал... еще по мелочи... И ранец загрузим... Ага... порезать на куски тонкий линек. Вместо наручников пойдет. Фонарь с батареей...
К обеду, состоявшему из банки мясных консервов и ломтя хлеба, все уже было готово.
Остальное время до вечера я провел, обдумывая дальнейшие свои шаги. Мало украсть генерал-губернатора Наталя, самое сложное — обменять его на Лизхен и Максимова. Вот уж задача со многими неизвестными. Нет, по-любому бритты захотят меняться. Фигура, скажем прямо, не рядовая. Но... В общем, этих «но» — бесчисленное количество. Значит, будем решать проблемы по мере их возникновения.
Как всегда, Топор оказался точен как часы. Ровно в девять вечера раздался условный стук в дверь.
— Готов? — Германец положил возле порога объемистый мешок из джутовой ткани и пояснил: — Здесь рыбацкие костюмы. Понадобятся. Уходить будем через канализацию... В общем, сам понимаешь. Кстати, за них ты должен шефу. И не только за них. Он тебе потом озвучит общие расходы.
— Готов. — Я накинул длинный пыльник и взял маузер с примкнутым прикладом. — А как мы?..
— Подъедем с комфортом! — хохотнул Топор. — Я тут повозку подогнал. Волк уже в ней, со своими. Давай-давай, шевелись, надо успеть между патрулями. За вещи свои не переживай. Завтра перенесем их к тебе.
Сначала, я подумал что он шутит, но во дворе действительно стояла повозка. А точнее, ассенизаторская телега. М-да...
Волк сразу заявил:
— Мистер, я порекомендовал бы вам поскорей объясниться. Далеко не факт, что я соглашусь работать...
— Для начала, представьте своих людей, — перебил я его. Ну а как иначе? Эта братва — такая... Если не поставишь себя должным образом, быстро окажешься на параше.
Разбойник сверкнул на меня неприязненным взглядом, даже ощерился вправду как волк.
— Этого можешь назвать Ян, — он ткнул пальцем в крепкого коротышку азиатской внешности. — Это Свен... — рука переместилась в направлении смуглого здоровяка с русой курчавой и густой бородой, а потом указала на почти точную его копию, если не считать рваного шрама на скуле. — Этот — Оле. Ну, а меня вы знаете, мистер.
Ага... вот они какие, знаменитые разбойнички. Ну что же, ребятки бравые, тут ничего не скажешь. Глаза настороженные, морды презрительно угрюмые. Обвешаны оружием, как новогодняя елка игрушками. Китаец держит на коленях короткую двустволку, почти лупару, а братья-норвежцы — короткие карабины с рычажной перезарядкой. У каждого револьверы, ножи, патронташи крест-накрест, а у Яна еще и торчит из-за плеча рукоятка здоровенного мачете.
— Меня можете называть Майкл, — сухо представился я. — Итак, парни, нам сегодня предстоит...
— Внимание, ребятки... — перебив меня, в фургон просунулась рожа Топора. — Длинные стволы — под лавки, и накиньте плащи. Я постараюсь проскочить мимо патрулей, ну а если наткнемся, сидите спокойно, я отбрешусь. Если нет, сами знаете, что делать. Только без стрельбы. С богом...
Я дождался, пока фургон тронется, и продолжил:
— Нам сегодня предстоит взять в плен генерал-губернатора Наталя лорда Арчибальда Колли.
И сделал паузу, дожидаясь реакции от братков. И она незамедлительно последовала.
— Кого? Святая Мария!.. — рявкнул Оле и с силой саданул себя по коленке. — Ну ни хрена себе! Мне нравится, мать его!
— Сиськи святой Бригитты!.. — изумленно протянул его брат и толкнул плечом китайца. — Ян, ты хоть понял, кого нам предстоит взять за задницу?
— Я понял... — на неожиданно хорошем английском языке, спокойно ответил Ян и широко, можно даже сказать, радостно улыбнулся. — Я все очень хорошо понял.
— У него свои счеты с этим боровом! — хмыкнул Оле и в свою очередь хлопнул Яна по спине.
— Тихо!.. — повысил голос Волк и пристально посмотрел на меня. — Мистер, у меня самого руки чешутся взять этого ублюдка за кадык, но его охраняет десяток человек. Если не больше. И самое главное, нам-то что с него?
— Слушай меня, парень, — в очередной раз осадил я его, — этого ублюдка мы возьмем без шума и пыли. То бишь без стрельбы. А потом обменяем на двух очень хороших людей и, возможно, в придачу получим мешок желтеньких блестящих кругляшей. А вдобавок, я выполню все что тебе обещал. Идет? Вижу, что идет. А теперь инструктаж. Тьфу ты... Инструктаж — это... Короче, сейчас я объясню, как мы будем действовать...
Как и обещал Топор, патрули мы счастливо миновали и к десяти часам уже были в глухом проулке, неподалеку от особняка Пенелопы.
— Уходить будете сюда, — Топор приподнял кривым ломиком канализационный люк. — Забор интересующего вас имения — вон там. Я жду вас внизу...
