Акт III
Сцена 1
Лондон. Улица.
Трубы.
Входят малолетний принц Уэльский, герцоги Глостер и Бекингем, кардинал Борчер, Кетсби и другие.
БЕКИНГЕМ
Светлейший принц, я поздравляю вас
С прибытием в столицу вашу, Лондон.
ГЛОСТЕР
С прибытием, мой дорогой племянник,
Властитель дум моих. Тяжелый путь
В унынье вас поверг.
ПРИНЦ
Напротив, дядя:
Унынье сделало дорогу тяжкой.
А где другие дяди? Где они?
ГЛОСТЕР
Ах, принц, вам в вашей юности невинной
Житейской лжи еще не распознать.
По внешности вы судите о людях,
Но знает бог, что внешность и душа
В согласии друг с другом слишком редко.
Дядья, которых ждали вы, опасны:
Вы слушали медовые их речи,
Не видели, что яд у них в сердцах.
Спаси вас бог от них, от лжедрузей!
ПРИНЦ
Избави бог меня от лжедрузей.
Но дяди ведь не лжедрузья.
ГЛОСТЕР
К вам, принц,
Мэр Лондона с приветствием явился.
Входит лорд-мэр Лондона со свитой.
ЛОРД-МЭР
Принц, дай Господь здоровья вам и счастья!
ПРИНЦ
Благодарю, милорд.
(Свите лорд-мэра.)
И всех вас тоже.
Лорд-мэр со свитой отходит в глубину сцены.
А я-то ждал, что мама с братцем Йорком
Еще до въезда в город встретят нас.
И Хестингс – вот лентяй! – не потрудился
Нас известить: приедут ли они.
БЕКИНГЕМ
Да вот и он, в испарине от спешки.
Входит Хестингс.
ПРИНЦ
Милорд, я рад вас видеть. Где же мама?
ХЕСТИНГС
Зачем – не знаю (то известно Богу),
Но королева с вашим братом Йорком
Укрылась в храме. Юный герцог рвался
Со мной – ваше высочество встречать,
Но матушка его не отпустила.
БЕКИНГЕМ
Вот беспричинное недружелюбье!
Лорд-кардинал, а не смогли бы вы
От королевы получить согласье
На то, чтоб мог явиться герцог Йорк
Пред августейшим братом? – Коль откажет,
Тогда, лорд Хестингс, вам его придется
Насильно вырвать из ревнивых рук.
КАРДИНАЛ
Милорд, коль скоро слабый голос мой
Сумеет убедить мать-королеву,
То герцог Йоркский тотчас будет здесь.
Но если к увещаниям она
Останется глуха, – избави боже
Вторженьем в храм священные нарушить
Права убежища. Нет, ни за что
В таком грехе я не приму участья.
БЕКИНГЕМ
Бессмысленно упрямы вы, милорд,
И ваша совестливость старомодна.
Судите здраво, как велит наш век.
Взять герцога из храма – не кощунство.
Ведь храм дает убежище лишь тем,
Кто отправляет в нем свое служенье,
Иль тем, кто сам там попросил укрытья;
Принц не относится ни к тем, ни к этим,
Храм быть ему убежищем не может.
А потому, взяв герцога из церкви,
Вы не нарушите церковных прав.
О взрослых, укрывавшихся во храме,
Я слышал, но о детях – никогда.
КАРДИНАЛ
Милорд, меня вы переубедили.
Лорд Хестингс, вы со мной?
ХЕСТИНГС
Иду, милорд.
ПРИНЦ
Скорей, спешите, добрые милорды!
Кардинал и Хестингс уходят.
(Глостеру.)
Скажите, дядя, где же будем жить
До коронации моей мы с братом?
ГЛОСТЕР
Где вам благоугодно, государь.
Но если дать позволите совет, —
На день-другой вам лучше выбрать Тауэр,
А там мы поразмыслим, где бы вам
Жить было здоровее и приятней.
ПРИНЦ
Всего бы меньше мне хотелось в Тауэр.
Его воздвиг, как будто, Юлий Цезарь?
БЕКИНГЕМ
Начало Юлий Цезарь положил,
Но крепость перестроена позднее.
ПРИНЦ
А как узнали, что ее он строил —
Из летописи или по преданью?
БЕКИНГЕМ
Из летописи, милостивый принц.
ПРИНЦ
А все ж, милорд, когда б известье это
И не попало в хроники, наверно,
Передавалось бы из уст в уста
Потомками вплоть до скончанья дней.
ГЛОСТЕР
(в сторону)
Он мудр не по годам. Как говорят,
Такие дети редко долговечны.
ПРИНЦ
Что вы сказали, дядя?
ГЛОСТЕР
Я сказал,
Что слава и без хроник долговечна.
(В сторону.)
Жонглирую словами я: точь-в-точь —
Порок в нравоучительной пиесе.
ПРИНЦ
Да, Юлий Цезарь знаменит недаром:
Он доблестью свой ум обогатил,
Умом свою увековечил доблесть.
Не побежденный смертью победитель,
Уйдя из жизни, в вечной славе жив.
И я признаюсь вам, лорд Бекингем…
БЕКИНГЕМ
В чем, мой светлейший принц?
ПРИНЦ
Хочу, когда я вырасту большой,
Вернуть французские владенья наши,
А нет, – пускай погибну как солдат,
Не запятнав свой титул королевский.
ГЛОСТЕР
(в сторону)
Обычно слишком ранняя весна
Короткое нам предвещает лето.
Входят герцог Йоркский, Хестингс и кардинал.
БЕКИНГЕМ
А вот к нам, в добрый час, и герцог Йоркский.
ПРИНЦ
Ах, Ричард!.. Ты здоров ли, милый брат?
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
Да, государь. Ведь ты стал государем?
ПРИНЦ
Увы, к несчастью нашему, ты прав:
Смерть унесла того, кто этот титул
Мог прославлять, – и титул потускнел.
ГЛОСТЕР
Здоров ли мой племянник герцог Йорк?
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
Спасибо, дядя Глостер. Да, милорд,
Сказали вы, что в рост идет репейник,
А принц, мой брат, меня намного выше.
ГЛОСТЕР
Вы правы.
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
Стало быть, репейник – он?
ГЛОСТЕР
О, разве так посмел бы я сказать?
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
А кто из нас двоих вам ближе, дядя?
ГЛОСТЕР
Он мной, как государь, повелевает,
Вы ж вправе мной располагать, как родич.
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
Тогда мне подарите свой кинжал.
ГЛОСТЕР
Кинжал, племянник? Вот – от всей души.
ПРИНЦ
Ты, братец, попрошайка.
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
Наш дядя добрый, не откажет он.
Да это ведь пустяк, отдать не жалко.
ГЛОСТЕР
Я большего для вас не пожалею.
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
И большего? Мне дали бы и меч?
ГЛОСТЕР
С охотой, милый, будь бы он полегче.
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
Так вам не жаль подарков легковесных?
Чуть повесомей, попрошайке – «нет»?
ГЛОСТЕР
Тяжелый меч вам был бы ни к чему.
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
А я не знал, что этот меч – никчемный.
ГЛОСТЕР
Так взяли б меч, мой маленький племянник?
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
И с благодарностью такой точь-в-точь.
ГЛОСТЕР
С какой?
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
Да с маленькой, каков я сам.
ПРИНЦ
Наш братец Йорк неисправимо дерзок.
Как можно, дядя, все это сносить?
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
Хотели вы сказать: меня носить?
Брат высмеял нас с вами, дядя Глостер:
У вас, мол, подходящая спина,
Чтобы меня носить вам, как мартышку.
БЕКИНГЕМ
(тихо, Хестингсу)
Смотрите, как он тонко повернул,
Чтоб дядя не обиделся на шутку,
И над собой он мило потрунил.
Такой малыш и так разумен – чудо!
ГЛОСТЕР
(принцу)
Милорд, быть может, вам продолжить путь?
Тогда как я с милордом Бекингемом
Отправлюсь вашу матушку просить,
Чтоб вас встречать она явилась в Тауэр.
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
Постойте, государь! Зачем нам в Тауэр?
ПРИНЦ
Милорд-протектор говорит – так нужно.
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
Да я там не смогу заснуть от страха.
ГЛОСТЕР
Чего ж бояться вам?
ГЕРЦОГ ЙОРКСКИЙ
Чего? А страшный призрак – дядя Кларенс?
Он там убит, мне бабушка сказала.
ПРИНЦ
Мне нечего бояться мертвых дядей.
ГЛОСТЕР
Надеюсь, и живых?
ПРИНЦ
Надеюсь – нет, пока все дяди живы.
Пойдем, милорд! Все думаю о них…
С тяжелым сердцем путь держу я в Тауэр.
Трубы.
Уходят все, кроме Глостера, Бекингема и Кетсби.
БЕКИНГЕМ
(Глостеру)
Милорд, уж не зловредная ли мать
Болтливого ребенка научила
Подшучивать над вами непристойно?
ГЛОСТЕР
Должно быть, так. Занятный мальчуган!
Смышлен, находчив, смел, развязен, дерзок.
Ну, словом, в мать от головы до пят.
БЕКИНГЕМ
Бог с ними. – Кетсби, подойди сюда.
Ты клялся столь же верно помогать нам,
Сколь свято нашу тайну сохранять.
О чем доро́гой совещались мы —
Ты знаешь. Как ты думаешь: легко ли
Лорд Хестингс согласится с нами в том,
Что должен благородный герцог Глостер
Воссесть на трон прекрасной сей страны?
КЕТСБИ
Он, в память короля, так любит принца,
Что действовать ему во вред не станет.
БЕКИНГЕМ
А Стенли как? Он с нами не пойдет?
КЕТСБИ
Как Хестингс, так и он.
БЕКИНГЕМ
Ну что ж, тогда ступай, мой добрый Кетсби,
И с лордом Хестингсом речь заведи
Издалека – разведай, как он мыслит.
Да позови его на завтра в Тауэр:
О коронации посовещаться.
Увидишь, что склоняется он к нам, —
Его ты подогрей, ему откройся.
А будет неподатливым, холодным —
Таким же будь и ты, прерви беседу
И дай нам знать о помыслах его.
Нам два совета завтра предстоят,
И на тебя надеемся мы крепко.
ГЛОСТЕР
И от меня ему поклон. Скажи,
Что свору недругов его заклятых
Ждет завтра в Помфрете кровопусканье.
Так пусть на радостях мой друг, лорд Хестингс,
Покрепче поцелует миссис Шор.
БЕКИНГЕМ
Итак, берись за дело, добрый Кетсби.
КЕТСБИ
Со всем моим старанием, милорды.
ГЛОСТЕР
До ночи мы услышим о тебе?
КЕТСБИ
Услышите, милорд.
ГЛОСТЕР
Обоих нас найдешь ты в Кросби-Хаус.
Кетсби уходит.
БЕКИНГЕМ
Но если мы узнаем, что лорд Хестингс
К нам не примкнет, – что делать нам, милорд?
ГЛОСТЕР
Что делать? Голову долой – и все!
Лишь я взойду на трон, ты мне напомни,
Чтоб дал тебе я графство Херифорд
Со всем добром, что брат Эдуард оставил.
БЕКИНГЕМ
Напомню вам о щедром обещанье.
ГЛОСТЕР
Душевно буду рад его сдержать.
Сейчас поужинаем, а потом
В подробностях наш замысел обсудим.
Уходят.
Сцена 2
Перед домом лорда Хестингса.
Входит гонец.
ГОНЕЦ
(стучит в дверь)
Милорд! Милорд!
ХЕСТИНГС
(за сценой)
Кто там?
ГОНЕЦ
Гонец от лорда Стенли.
ХЕСТИНГС
Который час?
ГОНЕЦ
Сейчас пробьет четыре.
Входит лорд Хестингс.
ХЕСТИНГС
Не спится господину твоему.
ГОНЕЦ
Как видно, так, по порученьям судя.
Велел он вас приветствовать сперва.
ХЕСТИНГС
А что еще?
ГОНЕЦ
Еще велел сказать, что сон он видел:
Кабан сорвал с него клыками шлем.
Потом сказал, что нынче – два совета,
И первый может обернуться так,
Что на втором вам с ним придется худо.
А потому он спрашивает вас,
Угодно ль вам, милорд, с ним заодно
Вскочить в седло и гнать коней на север
От тяжких бед, что чует он душой?
ХЕСТИНГС
Ступай, приятель, к лорду своему,
Скажи, чтоб двух советов не страшился:
В одном из них сидим мы оба сами,
В другом сидит надежный друг мой Кетсби,
И если что-нибудь коснется нас,
Меня тотчас уведомят об этом.
А что до снов, – ужели так он прост,
Чтоб верить их обманным наважденьям?
Бежать от кабана, пока он сам
Не бросился? Мы лишь раздразним зверя,
Который и не думал трогать нас.
Скажи, чтоб господин твой шел сюда,
И мы отправимся с ним вместе в Тауэр.
Кабан для нас там будет как ручной.
ГОНЕЦ
Иду, милорд. Все передам ему.
Входит Кетсби.
КЕТСБИ
Желаю здравствовать, лорд-камергер.
ХЕСТИНГС
А, с добрым утром, Кетсби! Как вы рано!
Что слышно в нашем шатком государстве?
КЕТСБИ
И впрямь оно шатается, милорд.
И твердо встанет на ноги, я верю,
Лишь если Глостер обретет венец.
ХЕСТИНГС
Что? Обретет венец? Корону то есть?
КЕТСБИ
Да, благородный лорд.
ХЕСТИНГС
Скорее голову мою снесут,
Чем я снесу, чтоб голова его
Украсилась короной беззаконно.
Ты думаешь, он метит на нее?
КЕТСБИ
Клянусь, что так. И верит он, что вы
Возглавите приверженцев его.
И с тем вам шлет он доброе известье:
Сегодня в Помфрете врагов всех ваших,
Всю королевину родню – казнят.
ХЕСТИНГС
И то сказать, – не мне грустить об этом.
Всегда мы с ними были во вражде.
Но чтоб за Ричарда я стал и продал
Наследников монарха моего?
Нет, видит бог, скорей расстанусь с жизнью!
КЕТСБИ
Господь вас в том да укрепит, милорд.
ХЕСТИНГС
Подумать! Даже год спустя я буду
От радости смеяться, вспоминая,
Что дожил до погибели врагов,
Поссоривших меня с моим монархом.
Ну, Кетсби! Не пройдет и двух недель, —
Я кой-кого, кто и не ждет, отправлю…
КЕТСБИ
Как тяжко умирать, мой добрый лорд,
Когда не ждешь, не подготовлен к смерти.
ХЕСТИНГС
Ох, тяжко, тяжко! А выходит так
И с Риверсом, и с Вогеном, и с Греем.
Да выйдет и кой с кем еще из тех,
Кто мнит – ничто, мол, им не угрожает,
Как нам с тобой, кого вельможный Ричард
И герцог Бекингем всем сердцем любят.
КЕТСБИ
Превыше всех вы в мненье их обоих.
(В сторону.)
И будет красоваться всех превыше
Твоя башка на Лондонском мосту.
ХЕСТИНГС
Да, знаю. Что ж, я это заслужил.
Входит Стенли.
ХЕСТИНГС
Ну, вот! А что рогатины не взяли?
Боитесь кабана, а безоружны.
СТЕНЛИ
Милорд, привет вам. С добрым утром, Кетсби.
Вы шутите, но мне, клянусь распятьем,
Не по себе от этих двух советов.
ХЕСТИНГС
Мне жизнь мила не менее, чем вам.
А нынче для меня, могу заверить,
Ценнее, чем когда-либо, она.
Поверьте, друг: я так не ликовал бы,
Когда б не знал – ничто нам не грозит.
СТЕНЛИ
Те господа, что в Помфрете сейчас,
Смеялись тоже, покидая Лондон,
И думали: ничто им не грозит.
Но видите – настал их черный день.
Быть может, это просто вспышка злобы?
Дай бог, чтоб страх мой беспричинным был.
Так, значит, в Тауэр? Уже светло.
ХЕСТИНГС
Сейчас идем, милорд. А вам известно,
Что нынче этих лордов обезглавят?
СТЕНЛИ
За преданность с них головы долой!
Не лучше ли прогнать долой их судей?
Ну что ж, пойдем, милорд.
Входит посыльный.
ХЕСТИНГС
Ступайте-ка вперед. А я хочу
Потолковать вот с этим добрым малым.
Стенли и Кетсби уходят.
Ну, как живешь, приятель?
ПОСЫЛЬНЫЙ
Веселей,
Чем ваша милость спрашивать изволит.
ХЕСТИНГС
И я живу повеселее, друг,
Чем в пору нашей предыдущей встречи:
Тогда меня вели под стражей в Тауэр
По воле королевиной родни,
А нынче, – но помалкивай об этом, —
Тех недругов моих ведут на казнь,
И я возвысился как никогда.
ПОСЫЛЬНЫЙ
Дай бог и дальше этак, ваша светлость.
ХЕСТИНГС
Спасибо, друг.
(Бросает ему кошелек.)
Вот, выпей за меня.
ПОСЫЛЬНЫЙ
Храни вас Бог, милорд.
(Уходит.)
Входит священник.
СВЯЩЕННИК
Милорд! Я счастлив видеть вашу светлость.
ХЕСТИНГС
Благодарю, сэр Джон, от всей души.
За прошлую я не расчелся требу,
В воскресный день вам уплачу должок.
СВЯЩЕННИК
Я подожду, милорд.
Входит Бекингем.
БЕКИНГЕМ
Вы со священником, лорд-камергер?
Священник нужен вашим трем друзьям,
Что в Помфрете. Вам каяться не к спеху.
ХЕСТИНГС
Вы правы. Я и сам о тех подумал,
Увидев преподобного отца.
Вы по дороге в Тауэр?
БЕКИНГЕМ
Туда, милорд, однако ненадолго, —
Я прежде вас оттуда ворочусь.
ХЕСТИНГС
Должно быть, так: я буду там обедать.
БЕКИНГЕМ
(в сторону)
И ужинать, – хоть ты того не знаешь. —
Пойдемте?
ХЕСТИНГС
Я за вами, ваша светлость.
Уходят.
Сцена 3
Помфретский замок.
Входят Ретклиф и стража, ведущая на казнь Риверса, Грея и Вогена.
РИВЕРС
Сэр Ричард Ретклиф, говорю тебе:
Увидишь нынче, как встречают смерть
Во имя чести, верности и долга.
ГРЕЙ
Пусть принца Бог от вас убережет,
Проклятая вы стая кровопийц!
ВОГЕН
Еще свою оплачете вы участь!
РЕТКЛИФ
Пора! Окончен жизни вашей срок.
РИВЕРС
О Помфрет, Помфрет! Замок роковой,
Столь благородной кровью обагренный!
Ведь Ричарда Второго зарубили
В твоих цареубийственных стенах.
И мы тебя, на вящий твой позор,
Своею напоим невинной кровью.
ГРЕЙ
Настигло нас проклятье Маргариты
За то, что мы и Хестингс допустили,
Чтоб Ричардом был сын ее убит.
РИВЕРС
И Ричард ею проклят был, и Хестингс,
И Бекингем. Услышь ее, Господь,
Казни их так же, как ты нас казнишь!
Но пощади мою сестру с детьми, —
Умилостивит пусть тебя, Господь,
Кровь наша, что прольется беззаконно.
РЕТКЛИФ
Довольно! Пробил ваш последний час.
РИВЕРС
Давайте же обнимемся, Грей, Воген!
Прощай!.. Прощай!.. До встречи в небесах.
Уходят.
Сцена 4
Лондон. Тауэр.
Входят Бекингем, Стенли, Хестингс, епископ Илийский, Ретклиф, Ловел и другие лорды и занимают места за столом.
ХЕСТИНГС
Собрались мы, сиятельные пэры,
Дабы день коронации назначить.
Как судите? Назначим, с богом, день.
БЕКИНГЕМ
А все уже для празднества готово?
СТЕНЛИ
Готово. Надлежит лишь выбрать день.
ЕПИСКОП
Быть может, завтра? День – благоприятный.
БЕКИНГЕМ
А как об этом мыслит лорд-протектор?
Кто посвящен в намеренья его?
ЕПИСКОП
Кому же знать их, герцог, как не вам?
БЕКИНГЕМ
Что! Мне, милорд?
Друг друга знаем мы в лицо, но души…
С моей душой не в большем он знакомстве,
Чем я – с его, я – с вашей, вы – с моей.
Вот вы, лорд Хестингс, с ним весьма близки.
ХЕСТИНГС
Да, герцог мне оказывает честь
Своею дружбой. Но не говорили
Еще о коронации мы с ним,
И мне его сужденье неизвестно.
Но вы, милорды, назначайте день,
За герцога – я голос свой подам:
Он, верно, не посетует на это.
Входит Глостер.
ЕПИСКОП
А вот сам лорд-протектор, в добрый час.
ГЛОСТЕР
Приветствую, сиятельные лорды!
Проспал. Надеюсь, это опозданье
Не повредило замыслам великим,
Которые должны мы утвердить.
БЕКИНГЕМ
Когда бы к выходу вы опоздали,
За вас бы подал реплику лорд Хестингс, —
То бишь о коронации сужденье.
ГЛОСТЕР
Рискнуть на это мог бы только он:
Мы так дружны с ним, он меня так любит.
ХЕСТИНГС
Благодарю, милорд.
ГЛОСТЕР
Милорд епископ,
Я, бывши в Холборне, у вас в саду
Отличную приметил землянику.
Вы не пошлете ли собрать – на пробу?
ЕПИСКОП
О да, с великой радостью, милорд.
(Уходит.)
ГЛОСТЕР
Лорд Бекингем, прошу вас – на два слова.
(Отводит Бекингема в сторону.)
У Хестингса выпытывать стал Кетсби,
За нас ли он? И пылкий лорд вскипел:
Мол, сложит голову, но не позволит,
Чтоб сын его любимого монарха
(Так раболепно выразился он)
Лишен был королевского престола.
БЕКИНГЕМ
Милорд, не выйдете ли? Я – за вами.
Глостер и Бекингем уходят.
СТЕНЛИ
Но мы не выбрали день торжества.
Я полагаю, завтра слишком рано.
Что до меня, я был бы рад отсрочке,
Дабы мог подготовиться вполне.
Возвращается епископ Илийский.
ЕПИСКОП
А где же герцог Глостер?
За земляникой я уже послал.
ХЕСТИНГС
Как весел нынче герцог, как приветлив!
Одушевлен приятной, верно, мыслью, —
Так с нами поздоровался тепло.
Он меньше всех людей в крещеном мире
Любовь и ненависть таить способен.
Что в сердце у него – то на лице.
СТЕНЛИ
И что ж вы по лицу узрели в сердце?
ХЕСТИНГС
Что он ни на кого тут не в обиде.
Иначе бы в глазах прочли мы гнев.
СТЕНЛИ
Отвечу вам: дай бог, чтоб было так.
Входят Глостер и Бекингем.
ГЛОСТЕР
Спрошу вас всех: чего достоин тот,
Кто, замышляя смерть мою, прибег
К бесовским козням, к злому чародейству,
Меня испортил адским волшебством?
ХЕСТИНГС
Известно всем, милорд, как вас люблю я,
И потому в собранье этом первый
Я злоумышленников осужу:
Кто б ни были, одна им кара – смерть.
ГЛОСТЕР
Возьмите же в свидетели злодейства
Свои глаза! Меня околдовали:
Моя рука – вот! – как больная ветка
Вдруг высохла! А напустили порчу
Вдова Эдуарда, гнусная колдунья,
В союзе с мерзкой потаскухой Шор.
ХЕСТИНГС
Ну, если их виной, милорд…
ГЛОСТЕР
Что! Если?
Ты, покровитель непотребной шлюхи,
Глумишься надо мной своими «если»?
Изменник! Голову ему долой!
Клянусь, пока ее я не увижу,
Не сяду есть. – Кончайте, Ловел, Ретклиф! —
Все прочие, – кто за меня, – пойдем!
Уходят все, кроме Хестингса, Ретклифа и Ловела.
ХЕСТИНГС
О, горе, горе Англии – что мне!
Глупец! – я мог бы все предотвратить!
Кабан срывает шлемы – снилось Стенли.
Бежать бы! – но, смеясь, я пренебрег.
Мой конь споткнулся трижды на пути
И заартачился при въезде в Тауэр:
Знать, чуял, что везет меня на бойню.
Теперь и впрямь мне нужен тот священник…
А с тем посыльным как я говорил!
Как ликовал я, что моим врагам
Сегодня в Помфрете резню устроят,
А мой удел довольство и почет.
О Маргарита! Как твое проклятье
Обрушилось на голову мою!
РЕТКЛИФ
Короче! Герцогу пора обедать,
Уж он заждался вашей головы.
ХЕСТИНГС
Мы быстротечных милостей людских
Взыскуем, позабыв Господню милость!
Но ищущему милостей не лучше,
Чем пьянице на корабельной мачте:
Ведь можно от малейшего толчка
Свалиться вниз, в бездонную пучину.
ЛОВЕЛ
Что проку в жалобах? Пора. Идем!
ХЕСТИНГС
О изверг Ричард! О моя страна!
Ужаснейшие дни тебе пророчу!
На плаху? Что ж! Ведите – и ему
Отдайте голову. Пусть поглумятся.
Но будет смех весельчакам не впрок:
Их собственный конец уж недалек.
Уходят.
Сцена 5
Лондон. На стенах Тауэра.
Входят Глостер и Бекингем в заржавленных доспехах не по росту, придающих им странный вид.
ГЛОСТЕР
Ну, друг, сумеешь ты дрожать, бледнеть,
Дыханье прерывать на полуслове,
И снова начинать, и вновь смолкать,
Как если б ужас помутил твой ум?
БЕКИНГЕМ
Да уж доверься мне: как истый трагик
Я буду озираться, бормотать,
Дрожать, пугаться шороха травинки,
Изображая ужас. Дикий взгляд,
Улыбки вымученные, – все это
На службу нашим замыслам поставлю.
Однако где же Кетсби?
ГЛОСТЕР
Вот он. Смотри: лорд-мэра он ведет.
Входят лорд-мэр и Кетсби.
Стеречь подъемный мост!
БЕКИНГЕМ
Чу! Барабан…
ГЛОСТЕР
Глаз, Кетсби, не спускать со стен!
БЕКИНГЕМ
Лорд-мэр, затем послали мы за вами…
ГЛОСТЕР
Эй, оглянись!.. К оружью! Вот враги!..
БЕКИНГЕМ
Нам в помощь Бог и наша правота.
Входят Ловел и Ретклиф с головой Хестингса.
ГЛОСТЕР
Постой! Друзья идут к нам: Ретклиф, Ловел.
ЛОВЕЛ
Вот голова, с которой распростился
Изменник подлый, вероломный Хестингс.
ГЛОСТЕР
Как я его любил! – слез не унять.
Я мнил, что в целом христианском мире
Нет существа беззлобнее, чем он.
Он книгой был, в которую мой дух
Записывал заветнейшие мысли.
Под маской добродетели искусно
Скрывал свою порочность он и слыл
Почти безгрешным, если не считать,
Что с Шоровой женой он жил во блуде.
БЕКИНГЕМ
О да! Свою предательскую сущность
Скрывал он, как никто.
Вообразите, а точней – поверьте,
Что если б не защита провиденья,
Мы б не могли и рассказать об этом:
Он замышлял сегодня на совете
Меня и лорда Глостера убить.
ЛОРД-МЭР
Да неужели так?
ГЛОСТЕР
Вы что? Язычники мы или турки?
Да разве б мы решились без суда
Предать его, злодея, скорой смерти,
Не будь такая крайняя опасность?
Его казнить мы вынуждены были,
Дабы спасти страну, спасти себя.
ЛОРД-МЭР
Храни вас Бог! Казнен он по заслугам.
Вы действовали правильно, милорды:
Изменникам преподали урок.
Чего же было от него и ждать,
Коль скоро спутался он с миссис Шор?
ГЛОСТЕР
Однако, чтоб его подвергнуть казни,
Решили подождать мы вашу милость.
Увы, усердье этих двух друзей
Опередило наши пожеланья.
Хотелось, чтоб услышали вы сами,
Как каялся изменник, как трусливо
В подробностях весь заговор раскрыл.
А то б вы все могли удостоверить
Перед народом, чтоб никто не вздумал
Порочить нас и сожалеть о нем.
ЛОРД-МЭР
Милорд, я все усвоил с ваших слов,
Как если б сам и видел все и слышал.
Почтеннейших из граждан соберу
И разъясню спасительность сих действий.
ГЛОСТЕР
Мы и хотели все решить при вас,
Дабы пресечь злокозненные слухи.
БЕКИНГЕМ
И опозданье вам не помешает
Свидетелем быть нашей правоты.
Счастливый путь, достойнейший лорд-мэр!
Лорд-мэр уходит.
ГЛОСТЕР
Ступай за ним, за ним, мой Бекингем!
Он в ратушу помчался со всех ног.
Там, улучивши миг, ты им вверни
Про незаконность всех детей Эдуарда.
Им расскажи, как он велел казнить
Трактирщика, который пошутил, —
Мол, сын его наследует корону:
Бедняга разумел трактир, на коем
Как вывеска корона красовалась.
Напомни, как он был сластолюбив
И в похоти по-скотски неразборчив.
Как настигал их дочерей и жен
Свирепым сердцем, завидущим взором
И делал их добычей сладострастья.
Тут надо бы коснуться и меня.
Скажи им, что когда Эдуард родился
У матушки моей, то мой отец,
Йорк доблестный, во Франции сражался;
Что, сопоставив сроки, не хотел он
Признать своим рожденного ребенка;
Что, как известно, и лицом Эдуард
С моим отцом нимало не был схож.
Но только осторожно, лишь намеком:
Ведь знаешь сам, что мать моя жива.
БЕКИНГЕМ
Не сомневайтесь: буду так речист,
Как если б для себя я хлопотал
О призе золотом. Милорд, прощайте.
ГЛОСТЕР
А сладив дело, приведи их всех
В Бейнардский замок. Там меня найдете
Среди достопочтеннейших отцов
И высокоученейших прелатов.
БЕКИНГЕМ
Иду. И к трем, – ну, к четырем часам
Из ратуши вы ждите новостей.
(Уходит.)
ГЛОСТЕР
(Ловелу)
Спешите за достопочтенным Шоу.
(Кетсби.)
А ты за братом Пенкером. Пусть оба
В Бейнардском замке будут через час.
Ловел, Кетсби и Ретклиф уходят.
Теперь я втайне прикажу убрать
Щенят Георга Кларенса подальше,
Да повелю, чтоб ни живой души
Не допускали к малолетним принцам.
(Уходит.)
Сцена 6
Лондон. Улица.
Входит писец с бумагой в руке.
ПИСЕЦ
Вот грамота, в ней благородный Хестингс
Изменником объявлен. Я ее
Перебелил на славу, – крупно, четко, —
Для оглашенья у святого Павла.
Смотрите, как подстроено: ведь я
Писал ее одиннадцать часов, —
Мне Кетсби с вечера ее прислал, —
На черновик ушло никак не меньше,
А пять часов назад был Хестингс жив,
Ни в чем не обвинен, не заподозрен!
Вот времена! Ну кто настолько глуп,
Чтоб не заметить явной подтасовки?
Как страшен мир! Зло напролом идет,
А все молчат, воды набравши в рот.
(Уходит.)
Сцена 7
Лондон. Перед Бейнардским замком.
Входят с одной стороны Глостер, с другой – Бекингем.
ГЛОСТЕР
Ну как? Ну как? Что говорит народ?
БЕКИНГЕМ
Да что, милорд, – клянусь пречистой девой, —
Ни слова, будто все вдруг онемели.
ГЛОСТЕР
Ты говорил им про детей Эдуарда,
Что незаконные они?
БЕКИНГЕМ
А как же!
О брачном договоре с леди Льюси,
И о другом – с французскою принцессой;
О неуемной похоти его,
О том, как он насильничал их жен,
Как мелочно жесток был; что темно
Его происхожденье: он родился,
Когда во Франции был ваш отец,
И не был он похож лицом на Йорка.
Ввернул, что вы, мол, не в пример ему,
Лицом и духом – вылитый отец.
Победы над шотландцами припомнил,
Сказал о вашем воинском искусстве,
О мудрости в решенье мирных дел,
О щедрости, смиренье, добронравье…
Ну, словом, ничего не упустил,
Что пригодиться бы могло для дела.
Кончая речь, я к ним воззвал: пусть каждый,
Кто хочет блага для родной страны,
Кричит: «Да здравствует король наш Ричард!»
ГЛОСТЕР
И что ж они?
БЕКИНГЕМ
Помилуй бог, не крикнул ни один.
Как камни, как немые истуканы,
Глазели друг на друга, побледнев.
Я стал их упрекать, спросил у мэра,
Что значит их упрямое молчанье;
Он мне: народ к речам, мол, не привык,
Приучен, мол, глашатая он слушать.
Тут я его пересказать заставил
Всю речь мою. «Так герцог говорит»,
«Так герцог мыслит». – От себя ни слова.
Он кончил, и подручные мои,
Что сгрудились поодаль, заорали
В десяток глоток, кинув шапки вверх:
«Да здравствует король английский Ричард!»
Воспользовавшись этим, я сказал:
«Спасибо вам, сограждане, друзья:
Единодушным криком одобренья
Свидетельствуете вы, как вы мудры,
Как люб вам Ричард». С этим я ушел.
ГЛОСТЕР
Чурбаны бессловесные! Ни звука?
БЕКИНГЕМ
Клянусь, милорд!
ГЛОСТЕР
Так нам не ждать лорд-мэра с его братьей?
БЕКИНГЕМ
Сейчас придут. Смятенье разыграйте,
Не сразу выходите, – пусть попросят.
Вы выйдете, молитвенник держа,
И два священника по сторонам,
А разглагольствовать мне предоставьте.
Да поломайтесь, словно вы девица,
Что, уступая, взвизгивает «нет!».
ГЛОСТЕР
Иду. И если с жаром будем мы —
Ты требовать от имени народа,
Я упираться, – все пойдет на лад.
БЕКИНГЕМ
Скорей наверх: лорд-мэр стучит в ворота.
Глостер уходит.
Входят лорд-мэр и горожане.
БЕКИНГЕМ
Добро пожаловать, милорд. А я
Все жду и жду: боюсь, не выйдет герцог.
Из замка выходит Кетсби.
Какой ответ прислал мне герцог, Кетсби?
КЕТСБИ
Милорд, он просит ваше посещенье
На завтра-послезавтра отложить.
Сейчас душеспасительной беседой
Он занят с преподобными отцами,
И ход благочестивых размышлений
Для дел мирских не может он прервать.
БЕКИНГЕМ
Вернитесь к его светлости, друг Кетсби,
Скажите, – я, лорд-мэр и олдермены
Пришли к нему в великий этот час;
О всенародном благе речь идет,
Нам нужно с герцогом посовещаться.
КЕТСБИ
Ему тотчас все это передам.
(Уходит.)
БЕКИНГЕМ
(лорд-мэру)
Ну вот, милорд! Наш герцог – не Эдуард:
Не предается похоти в постели,
Но молится, колени преклонив;
Не с куртизанками проводит время —
С монахами толкует о Писанье;
Не спит, наращивая праздный жир,
Но в размышленьях возвышает душу.
О, если б добродетельнейший принц
Бразды правленья взял! Какой счастливой
Была бы наша Англия тогда.
Но я боюсь, – его не упросить.
ЛОРД-МЭР
Избави бог! Ужели он откажет?
БЕКИНГЕМ
Я этого страшусь. Но вот и Кетсби.
Входит Кетсби.
Ну, что ответил герцог?
КЕТСБИ
Он удивлен, зачем вы, ваша светлость,
Пришли сюда с такой толпой народа,
Его не предуведомив об этом.
Боится он, что умысел тут злой.
БЕКИНГЕМ
Как горько мне, что благородный герцог
Меня в злоумышленье заподозрил.
Могу поклясться небом, мы полны
К нему любовью. Так и передайте.
Кетсби уходит.
Когда святой благочестивый муж
За четки взялся, с ним не сговоришься:
Столь сладостен молитвенный восторг.
Кетсби возвращается.
На галерее появляется Глостер между двумя епископами.
ЛОРД-МЭР
Смотрите, – он! С епископами вместе.
БЕКИНГЕМ
О да, с двумя столпами благочестья,
Поддержкой над пучиной суеты.
Взгляните, – и молитвенник в руке! —
Отличье добродетельного мужа.
– Светлейший принц! Плантагенет великий!
Склони к мольбам свой милостивый слух!
Прости, что мы отважились прервать
Твои благочестивые раздумья!
ГЛОСТЕР
Милорд, вам извиняться нет нужды:
Я сам прошу простить меня за то,
Что, погружен в молитвенное бденье,
На дружеский призыв не сразу вышел.
Но что, милорд, вас привело ко мне?
БЕКИНГЕМ
Что? Божья воля, верю я, а также
Глас всей страны, оставшейся без власти.
ГЛОСТЕР
Должно быть, я в неведенье нанес
Какую-то обиду горожанам
И вы пришли мне высказать ее?
БЕКИНГЕМ
О да. Но вы, склонясь на наши просьбы,
Могли бы искупить свою вину.
ГЛОСТЕР
О, искуплю! Ведь я христианин.
БЕКИНГЕМ
Так знайте же: вы виноваты в том,
Что отказались от верховной власти,
От скипетра и трона ваших предков,
Наследственный свой долг, свои права
И бремя славы царственного древа
Обрушив на его гнилую ветвь.
Проснитесь же во имя нужд страны
От сладостной дремоты ваших мыслей!
Наш благородный остров все утраты
Вернуть бы мог, но светлый его лик
Обезображен шрамами бесчестья;
К его державному стволу привиты
Дурные черенки; вот-вот он канет
Во мрак безвестности, во тьму забвенья.
Мы молим вас спасти свой край родной:
Принять всю тяжесть власти самому
И управлять страною полновластно
Не как протектор, опекун, наставник
Иль управитель вотчиной чужой,
Но как наследный, кровный государь.
Вот почему пришли мы всем народом,
Как любящие, верные друзья;
Я, уступив их требованьям бурным,
Пришел, милорд, вас умолять за них.
ГЛОСТЕР
Что делать мне? В молчанье удалиться
Иль горько вас корить? На что подвигнуть
Меня должны мой сан и ваша речь?
Не отвечать? Но вы решить могли бы,
Что золотым ярмом верховной власти,
Предложенным мне вами безрассудно,
Безмолвное прельстилось честолюбье;
А стану я вас упрекать за просьбу,
Рожденную столь преданной любовью, —
Обиду нанесу моим друзьям.
Не промолчу, чтоб вы не заблуждались,
И обижать упреками не стану,
Однако же решительно скажу:
«Благодарю за честь; но в вашей просьбе
Не по заслугам воздана мне честь.
Во-первых, если б даже предо мной
Препятствий не было, когда бы к трону
Прямой вел путь наследственного права,
И то б я рад был скрыться от величья, —
Так многогрешен я, так духом слаб.
Я – утлый челн, и океан мне страшен.
Я в фимиаме славы задохнусь.
Но нет во мне нужды, хвала творцу,
А если вы в нужде, – не я вам нужен.
Державный плод есть на державном древе,
Со временем созреет этот плод,
Окажется достойным славы предков
И осчастливит нас своим правленьем.
Вы ждете от меня, я – от него.
Ему по праву выпал славный жребий.
Чтоб стал я отнимать? Избави бог!»
БЕКИНГЕМ
Хоть благородна ваша речь, милорд,
Но слабы ваши доводы и шатки,
Коль вдуматься как следует в их суть.
«Эдуард, – сказали вы, – сын короля».
Но он не сын законной королевы.
Был с леди Льюси обручен ваш брат, —
Что подтвердит родительница ваша, —
Потом, ее отринув, был помолвлен
С сестрой французского монарха Боной;
Оставив их обеих, предпочел
Он нищую, отцветшую вдову,
Перешагнувшую за полдень жизни,
К тому ж еще – с оравою детей.
Прельстив его сластолюбивый взор,
Она его величие столкнула
В постыдное, срамное двоеженство.
С ней в незаконном браке прижил он
Сынка, – и вот его зовем мы принцем.
Я доводы привел бы и сильней,
Когда бы из почтенья кой к кому
Границы языку я не поставил.
Итак, милорд, мы просим вас принять
Высокий сан, – коль не из снисхожденья
К нам всем, а вместе с нами и к стране,
То для того, чтобы в роду великом,
Очищенном от порчи лихолетья,
Восстановить преемственную власть.
ЛОРД-МЭР
Милорд, вас молят подданные ваши.
БЕКИНГЕМ
Отвергнете ль всеобщую любовь?
КЕТСБИ
Обрадуйте, милорд, уважьте просьбу!
ГЛОСТЕР
Зачем взвалить хотите этот груз
На плечи мне? Я не гожусь для трона.
Не гневайтесь, но я на вашу просьбу
Не смею дать согласья и не дам.
БЕКИНГЕМ
Отказ! Любовь и верность вам мешают
Племянника от трона отстранить.
Нам ведомо, как вы мягкосердечны,
По-женски совестливы и нежны
Не только что ко всем своим родным, —
И к прочим людям, без различья званий,
А все ж, согласны вы иль не согласны,
Племянник ваш не будет королем.
Тогда на трон мы возведем другого,
Предав забвенью и стыду ваш род.
И с тем сейчас уходим мы отсюда. —
Пойдемте! Больше не о чем просить!
ГЛОСТЕР
Не гневайся, мой добрый Бекингем!
Бекингем уходит. Лорд-мэр, олдермены и горожане отходят в глубину сцены.
КЕТСБИ
Светлейший принц! Верните их скорее!
Страну в печаль повергнет ваш отказ.
ГЛОСТЕР
Взвалить на плечи целый мир забот!..
Ну что ж, верни их.
Кетсби отходит к лорд-мэру и его спутникам и потом уходит.
Я ведь не из камня,
И ваши просьбы тронули меня,
Хоть восстают душа моя и совесть.
Возвращаются Бекингем и Кетсби.
О Бекингем! О мудрые мужи!
Коль скоро вы решили мне на плечи
Взвалить груз власти, должен поневоле
Я это бремя на себя принять.
Но если, подчинившись вам, я встречусь
Со сплетней грязной, с черной клеветой,
Пусть честь мою от пятен оградит
Настойчивость безжалостная ваша.
О, видит Бог, и видели вы сами,
Как от стремлений сих я был далек.
ЛОРД-МЭР
Храни вас Бог! Мы видим. Всем расскажем.
ГЛОСТЕР
И, рассказав, вы скажете лишь правду.
БЕКИНГЕМ
Я вас приветствую как короля:
Да здравствует король английский Ричард!
ВСЕ
Аминь.
БЕКИНГЕМ
Угодно ль завтра вам короноваться?
ГЛОСТЕР
То в вашей воле: как угодно вам.
БЕКИНГЕМ
Тогда придем мы завтра, государь.
Сейчас, счастливые, простимся с вами.
ГЛОСТЕР
(епископам)
А мы вернемся вновь к святым занятьям. —
Прощайте, Бекингем, и вы, друзья.
(Уходит.)
