Глава 9
Кальтеру хотелось поскорее выбраться из тоннеля, где было невозможно укрыться от пуль. Но спешка могла стать фатальной ошибкой, ведь мрак и поднятая обвалом пыль давали преимущество. Если беглецам повезет, враг не сунется в трубу, ну а если сунется, скрывающийся в тени Безликий увидит его первым.
Теперь, когда один конец тоннеля был закупорен, в нем стало еще темнее. Подкравшись к самой границе мрака, Куприянов замер неподалеку от выхода и вскоре определил, что за помеха возникла на пути.
Это был помятый армейский внедорожник с 12,7-миллиметровым пулеметом Браунинга на турели. Вот только надежда, что «миротворцы» наткнулись на военный патруль, быстро испарилась. Нынешние владельцы автомобиля носили не форму, а гражданскую одежду, и на рукавах у них были повязки с эмблемой красного молота.
Все ясно: повстанцы. Или бандиты - для Кальтера это не имело значения. Он не желал вступить с ними в переговоры, так как шанс, что «миротворцев» отпустят восвояси, был слишком мал. Безликий засек четверых противников. Двух он заметил из трубы, а голоса еще двух расслышал, когда они перекрикивались между собой. Правда, он мог обсчитаться. Но ненамного, так как от большой компании было бы больше шуму.
Стрельба по ту сторону насыпи продолжалась, но шальные пули через нее не перелетали. Поэтому «красные молоты» не особо тревожились. И все-таки зачем-то им понадобился тоннель, ведь не зря же они здесь околачивались.
Куприянов окончательно убедился, что знакомства с повстанцами не избежать, когда они заглушили автомобильный двигатель. Желание поберечь горючее - верный признак того, что ты съехал с дороги не просто справить нужду, а намерен задержаться на какое-то время.
Кальтер сменил полупустой магазин «хеклер-коха» на полный и приготовил гранату. Противники вели себя осторожно. Ни один из них не мельтешил напротив выхода дольше, чем пару секунд. И машину они поставили так, чтобы при вероятной атаке из трубы пулеметчик сразу же вычистил ее шквалом крупнокалиберных пуль.
Походило на то, что они отрезали кому-то путь к отступлению. Возможно, даже Кальтеру, если они принадлежали к одной из воюющих за насыпью банд и их предупредили по рации о двух беглецах. Но взрыв и обвал сбили «красных молотов» с толку. И они выжидали, когда осядет пыль, чтобы узнать наверняка, надо им тратить патроны, или же беглецы погибли при взрыве.
Делать было нечего: либо Безликий ударит первым, пока враги мешкают, или они осветят тоннель фонарем, заметят его и пустят в ход пулемет. И он, выдернув у гранаты чеку, метнул ее так, чтобы она упала рядом с автомобилем.
«Молоты» пребывали настороже, и кто-то из них увидел вылетевшую из трубы гранату. А, увидев, заорал во всю глотку, предупреждая остальных. Кальтер не заметил, бросились они врассыпную или нет, но предположил, что реакция у них хорошая. И приготовился выскочить наружу сразу, как только граната взорвется.
С этой стороны насыпи был уже не овраг, а забетонированный канал, по дну которого могли разъезжать не только внедорожники, но и грузовики. А вот с укрытиями здесь было плохо. Поэтому Куприянов решил воспользоваться тем, которое заметил из тоннеля - вражеским автомобилем. И очутился у его левого борта через считанные секунды после того, как прогремел взрыв.
Он угадал: «красные молоты» разбежались и попадали ниц, поэтому осколки их не посекли. Но от пуль, которые летели дальше и метче, этот способ не помогал. Едва Безликий очутился у внедорожника, как тут же дал две короткие очереди по врагам, что угодили в поле его зрения.
Один из них, схлопотав три пули в спину, остался валяться там, где упал. Второй оказался проворнее. Когда Кальтер спустил курок, он ушел из-под огня, отпрыгнув так, что его заслонил внедорожник.
Куприянов хотел прищучить его второй очередью, но опоздал - он начал стрелять в ответ из «узи», не давая высунуться. Пришлось оставить пока этого мерзавца в покое и заняться пулеметчиком, достать которого было проще.
Пулеметчик не стал убегать от взрыва. Упав на дно кузова, он укрылся за бронированными бортами, которые, однако, не дали ему увидеть начало перестрелки. А когда он встал на колени и выглянул, чтобы осмотреться, метнувший гранату враг находится от него на расстоянии вытянутой руки. Или, если быть точным, еще ближе.
Безликому даже не пришлось тратить на него патроны. Схватив пулеметчика железной рукой за лохмы, он резко дернул ему голову вниз. И одновременно присел, усилив рывок весом своего тела.
Угодив горлом на край борта, враг опомниться не успел, как ему сломали кадык. После чего он, хрипя и задыхаясь, сполз обратно в кузов. А Кальтер вместо того, чтобы выпрямиться, упал на бок, глянул в дорожный просвет автомобиля, увидел в нем чьи-то ноги и перебил на них лодыжки автоматной очередью.
Третьей его жертвой стал повстанец, что убежал от взрыва дальше остальных. Само собой, что с раздробленными ногами у него вмиг пропало желание воевать. Ударившись в крик, раненый стал корчиться на бетоне, а Кальтер отметил, что не ошибся в расчетах - противников и впрямь было четверо. И никто не поддержал огнем шустрика, что продолжал стрелять по автомобилю из «узи», не давая Куприянову высунуться.
Безликий хотел пальнуть из-под машины и в него, но не смог - тот далековато отбежал. А вскоре шустрику повезло-таки найти себе укрытие - сброшенный в канал, обгорелый остов пикапа. И повстанец продолжил стрелять уже оттуда, попутно осыпая Кальтера бранью.
Поморщившись, когда очередные пули отстучали по внедорожнику, Куприянов подумал, что дело приняло скверный оборот. Затягивать перестрелку было невыгодно, ведь прячущийся мерзавец наверняка вызовет подмогу. Задрав голову, Кальтер поглядел на ствол «браунинга», что по-прежнему был нацелен на выход из тоннеля. Сторонник «тихой» войны, он ненавидел поднимать лишний шум. Но поскольку здесь тишиной и не пахло, а время играло против него, значит придется отступить от собственного принципа и немного покуролесить.
Дождавшись, когда противник снова огрызнется очередью и юркнет укрытие, Безликий заскочил в кузов внедорожника, взялся за рукоятки пулемета и развернул его на сто восемьдесят градусов.
Орудие имело щиток - самодельный, но эффективный, о чем свидетельствовали вмятины от не пробивших его пуль. Впрочем, незачем было ждать, когда враг устроит броне еще один тест на прочность. Убедившись, что пулеметный затвор взведен, Кальтер поймал в прицел остов пикапа и нажал на гашетку...
Если шустрик и пожалел, что не задал деру, его раскаяние было недолгим. Крупнокалиберные пули изрешетили кабину и кузов грузовичка с легкостью прокалывающего картон шила. В последний момент повстанец все же дрогнул и бросился наутек, но было поздно. Настигшая его очередь разметала по бетону фрагменты его тела так, как это не удалось бы даже гранате, чьего взрыва он избежал...
- Но-но! Даже не думай! - Кальтер пинком отбросил автомат, к которому потянулся повстанец с простреленными ногами. Выхваченный им затем нож Безликий поймал железной рукой прямо за клинок, вывернул его из вражеской руки и тоже выбросил.
- «Кровавые молоты» не сдаются! - прокричал обезоруженный повстанец. И рванулся к Безликому, намереваясь схватить его за ноги.
Отдавая должное столь завидной отваге, Куприянов не стал бить храбреца прикладом в лицо. Уклонившись от этого неуклюжего выпада, он подошел к раненому сбоку и наступил ему на простреленную лодыжку.
Помогло. «Кровавый молот» разразился бранью и закорчился, но это охладило его пыл и ему расхотелось кидаться в драку.
- Мои братья за меня отомстят! - пообещал он Кальтеру. - Уже завтра ты будешь визжать как свинья, когда с тебя начнут живьем сдирать шкуру!
- Успокойся. Твоя шкура мне даром не нужна, - ответил Безликий. - Я даже не стану тебя убивать, если ты ответишь на мои вопросы.
- Никаких разговоров с погаными гринго! - вновь заартачился повстанец. - Все секреты «Кровавых молотов» умирают вместе с ними!
Подошедшая Медея встала рядом с Кальтером, скрестив руки на груди, но участвовать в допросе, судя по всему, не намеревалась.
- Да плевать я хотел на ваши секреты, - отмахнулся Безликий. - «Молоты» мне не враги. А то, что вы встали у меня на дороге - ваша ошибка, не моя... Ладно, слушай сюда, пока ты не отключился и еще хоть что-то соображаешь: я ищу в Каракасе одного человека. Довольно необычного. Ходят слухи, будто он бессмертный и его не берут пули. Знаешь такого?
Раненый наморщил лоб. Боль сбивала его с мысли, и все же на сей раз он не послал убийцу в задницу, а прислушался к его словам.
- Этот человек... он тоже гринго? - спросил повстанец немного погодя.
Кальтер посмотрел на «серую», молча переадресовав вопрос ей. Она уверяла, что знает бессмертного в лицо, а стало быть, такая подробность ей известна.
- Да, все верно, - нехотя подтвердила Мастерица. - Он гринго. Средних лет, невысокий, худощавый, лысеющий. Не местный и плохо говорит по-испански. На лбу круглый шрам, похожий на ожог от сигары.
- Наверное, ты говоришь о Лазаре, - ответил «кровавый молот». Тоже с неохотой, ибо ему претило помогать убийцам его братьев. И все же он решил воспользоваться шансом сохранить себе жизнь, тем более, что у него не выпытывали никаких секретов. - Мы зовем этого человека Лазарь Чупакабра. Та еще тварь - ни совести, ни чести. Продает оружие и патроны всем, кто готов платить: сегодня нам, завтра нашим врагам. Да еще дерет втридорога лишь потому что уничтожил в Каракасе всех конкурентов. А если у тебя нет денег, то не будет и патронов... Короче говоря, сосет из нас кровь не хуже настоящей чупакабры.
- И вы пытались его убить, - предположил Куприянов, - а иначе откуда бы узнали, что он неистребимый.
- Верно толкуешь, - закивал повстанец. - Многие пытались, да ни у кого не вышло. «Красные молоты» до него не добрались, но наши амигос из «Ветра свободы» дважды устраивали покушения на Лазаря. Божились, что в последний раз изрешетили его так, что на нем живого места не осталось. Сотню пуль всадили, если не больше. И что? Не прошло и недели, а Чупакабра снова сбывал товар и на нем даже бинтов не было! Точно тебе говорю: если он не сам дьявол, то его прислужник.
- Если скажешь, как нам добраться до Чупакабры, мы избавим вас от него, - пообещал Кальтер.
- Сказал бы, да только здесь я пас, - помотал головой раненый. - Его телефонный номер есть лишь у командиров, а я простой солдат. К тому же не на всякую сделку Лазарь приезжает сам. Ну и деньги... Если у вас их нет, ни он, ни его люди с вами даже разговаривать не станут. А грузовик с товаром не пришлют и подавно.
- Грузовик, говоришь? - Безликий задумался, но быстро поймал нужную мысль. Затем отошел в сторонку и вызвал «Стратега».
- Даю задачу, Элли, - перешел к делу Кальтер после того, как доложил, что у него все в порядке. - Нужно отследить грузовик, который привозил боеприпасы «восточным». Возможно, он выведет нас на цель.
- Проверяю информацию, Дровосек, - отозвалась Верданди. И через полминуты продолжила: - Вижу твой грузовик. Он едет другим маршрутом - не тем, каким сюда прибыл. Возможно, развез не весь товар. Но если тебе нужна точка отсчета, я войду на серверы, куда шлют данные спутники, и изучу их записи.
- Хорошо. Так и сделай. Сообщи по готовности, - велел Куприянов. И обратился к Медее: - Что там насчет твоей Супер-Игры? Она еще не закончилась?
- Ха! - всплеснула руками «серая» - И не мечтай! Если думал, что здесь охотники за Царь-Пакалем тебя не достанут, ты сильно ошибаешься. Конечно, обнаружить нас в Каракасе сложнее, нежели в чистом поле, но появление охотников - лишь вопрос времени.
- Очень на это надеюсь, - ответил Безликий. - Сегодня мне не помешала бы их поддержка.
- Чего-чего? - округлила глаза Мастерица. - Да ты, не иначе, головой стукнулся, когда в овраге на кирпичи упал. Единственная поддержка, которую ты получишь от охотников - пулю в башку, если у тебя не хватит духу застрелиться самому.
- Застрелиться я всегда успею и без посторонней помощи. А пока у меня есть дела поважнее, - ответил Кальтер. И подойдя к повстанцу, ударом железного кулака по темечку отправил его в нокаут.
- Мог бы просто его прикончить, - заметила «серая». - Все равно истечет кровью, если до вечера не отвезти его к врачу.
- Это уже не моя забота, - пожал плечами Куприянов. - Повезет - выживет. А нет так нет - слезы проливать по нему не буду. Но я причинил ему достаточно боли и не намерен сеять зло больше, чем необходимо.
- А по-моему, все дело в наблюдающей за тобой дочери, - не согласилась Медея. - Это перед ней ты корчишь из себя Мистера Милосердие - боишься, что она увидит твое настоящее лицо и возненавидит тебя.
- Может, и так, - не стал спорить Кальтер. - Правда, для Веры давно не секрет, кем я был до встречи с нею. Но она хотя бы видит, что я пытаюсь распрощаться со своим дерьмовым прошлым, пусть даже оно не желает меня отпускать...