ЧАСТЬ 6

Сельпо, как назвал его Дед, располагался почти в центре крупной деревни. Вопреки моим ожиданиям, твари нам встретились только раз, хотя пробирались мы по деревне как диверсионный отряд в тыл врага, от куста к кусту, от забора к забору и в полной тишине. Первым шел Проф, он жестами указывал нам с Дедом, когда нужно остановиться и подождать и куда сворачивать дальше. Не думаю, чтоб путь к магазину был так сложен и извилист, по всей видимости, мы что-то или кого-то обходили. Около очередного угла Проф остановился, жестами подозвал нас и еле слышно произнес:

— Четверо. Прямо перед входом стоят. Бегуны, скорее всего.

С четверкой зараженных справились быстро и без затей. Мы вышли из-за угла, впереди мужики с арбалетами наготове, за ними я с прихваченным тут же у обочины дороги булыжником. Ну а что, за неимением лучшего сойдет и он, надо было до того, как в деревню зайти, хоть нож попросить. Мертвяки таращились в разные стороны и никакого внимания на нас не обратили. И чего было так шифроваться, твари, похоже, совсем тупые. Мои спутники тоже не стали приветствовать их громкими криками и пожеланиями крепкого здоровья, в Улье это пожелание, похоже, не слишком актуально. Разрядили арбалеты, свалив первых двоих, остальные заурчали и бросились к нам. Самую шуструю Дед принял на копье и быстро добил инструментом, похожим на маленькую кирку. В последнего мертвяка я метнул камень, но промахнулся, в голову не попал, а удара в плечо тварь, по видимости, даже не заметила. Проф ударом топора почти полностью снес ей голову, на нескольких сухожилиях болтаться осталась.

Магазин порадовал разнообразием выбора, эдакий торговый комплекс поселкового масштаба, и вскоре я стал обладателем почти безразмерной футболки, простецкой ветровки и средних размеров плотницкого топора. Пополнил запасы продовольствия и воды, так же в магазине нашелся и аптечный отдел, где я разжился перекисью водорода, бинтами и несколькими флакончиками спирта. Хотел было прихватить хозяйственный нож, но Дед меня остановил.

— Оставь эти железки. Свой тебе подарю, у меня еще есть. Раньше надо было подумать, в Улье совсем без оружья даже в нужник не ходют. Ну да ты у меня один крестник окромя Профа, а этот головорез, — Дед с усмешкой кивнул на что-то упаковывающего в рюкзак Профа, — во всеоружии прибыл. С охоты сюда попал.

Интересные, надо сказать, мне попались спутники. Проф, не иначе, сокращение от профессора, — вежливое и доброжелательное обращение (меня он называет на «вы», и как только меня окрестили, немного снисходительное «молодой человек» сразу заменилось на «Скил») выдают в нем человека интеллигентного. Именно он объяснял мне правила мира, в который я попал, хотя старшим в группе явно был Дед, причем объяснял доходчиво и довольно лаконично. Эти импровизированные лекции ему явно доставляли удовольствие. Напрямую спрашивать я не стал, в Улье, насколько я понял, не принято вспоминать, а тем более рассказывать о прошлой жизни, но подозреваю, что до попадания сюда он был преподавателем, а может и действительно профессором. В общем, с Профом более или менее все ясно.

А Дед личность, так сказать, загадочная! У человека с такой богатой растительностью на лице трудно определить возраст, но я бы дал ему не более сорока лет, а прозвище красноречивое. Да и замашки вполне себе дедовские, ворчит, на нас с Профом смотрит, как правило, с усмешкой и укором, так и кажется, что сейчас скажет «Эх! Молодежь!», и говорок его этот, с кучей просторечных и попросту устаревших выражений. Если не смотреть на Деда, кажется, что общаешься со столетним стариком из глухой деревни. Однако стоит на него взглянуть, иллюзия рассеивается, — взгляд цепкий, внимательный, мужик даже на вид крепкий и ловкий, движения стремительные, энергичные. Ему бы вместо синей пластиковой каски шлем римского легионера с плюмажем. Необычный, в общем, персонаж.

За околицей деревни мы сразу спустились в овражек, по дну которого тек небольшой ручей, и чуть пригибаясь, двинулись по нему в сторону видневшегося невдалеке леса.

— Зараженные не любят воду, — приглушенно проговорил Проф. — Такой ручеек, конечно, не в счет, а вот на лодке по довольно широким рекам плавать относительно безопасно. Ну, если от внешников подальше держаться.

— Кто такие внешники? — Не помню, чтобы Проф о них упоминал.

— Цыц! — Так же приглушено шикнул на нас Дед. — Вот ведь неугомонные! Накличите беду.

Пройдя еще с полчаса по лесу, мои спутники заметно расслабились, и я задал вот уже несколько часов мучивший меня, вопрос:

— Кого мы так боимся? Все встреченные нами по дороге мертвяки тупые.

— Не боимся, а опасаемся! — Поправил меня Дед. — Проф, расскажи, у тебя лучше выйдет.

— Все зараженные, которых мы встречали, действительно глупы, и уже метров за пятьдесят могут не заметить спокойно прошедшего мимо человека. На звук и запах, правда, они реагируют гораздо лучше, чем на движение, запах крови или табачный дым они чувствуют издали.

Я тут же вытащил из кармана чудом сохранившуюся пачку сигарет, смял и выбросил. Со всеми этими приключениями о куреве ни разу не вспомнил, но лучше не вводить себя в искушение — привычка прилипчивая, уж сколько раз пытался бросить, все тщетно.

— Верное решение, — улыбнулся Проф и продолжил рассказ. — Как я уже говорил, зараженные, если им хватает пищи, развиваются, и не только становятся сильнее, быстрее, умнее, их строение тоже подвергается изменениям. Всех тварей делят на отряды, по трофеям, которые с них можно получить, а эти отряды уже на виды по внешним признакам особей.

— Эмм, — непонимающе протянул я.

— Сейчас поймете. Свежие, только что попавшие сюда зараженные — ползуны, медляки, прыгуны, — не имеют спорового мешка или имеют в зачаточной форме, и трофеев с них нет вообще, их называют пустыши. Те из них, кому повезло с пищей, развиваются в бегунов, их мы встречали по дороге. Чаще всего их споровые мешки оказываются пустыми, но, если повезет, можно получить один, два спорона. Название этого отряда, соответственно, — споровики. К ним так же относится и следующая стадия роста — матерый бегун, или спидер, именно с таким вы столкнулись незадолго до нашей встречи, их споровые мешки редко оказываются пустыми. Далее идут высшие споровики — лотерейщики и топтуны. Эти твари гораздо опаснее. Лотерейщик получил такое название за то, что при большой удаче с него можно получить горошину, а от одного до четырех споронов есть почти всегда. Ногти его превращаются в плоские когти, зубы меняются на более крепкие и острые, волосы частично выпадают, а плечи увеличиваются и подаются вперед. Его еще иногда называют жрачем. Далее идет топтун. Его так называют за характерный стук, который он издает окостенелыми пятками. Человека этот монстр напоминает мало — быстрый, большие когти и зубы, лоб покатый. Хм, — Проф ненадолго задумался, — напоминает оборотня, каким его любит показывать современная киноиндустрия, но с тем отличаем, что топтун не покрывается шерстью, а напротив, сохраняет лишь пучки волос. В его споровом мешке можно найти от двух до шести споронов, и горох встречается несколько чаше, чем у лотерейщика. И еще он начинает обрастать биологической броней, костяными пластинами на голове, спине и груди. Это пограничная стадия между отрядом споровиков и следующим, горошников.

— Ну ты и загибаешь, Проф! — хохотнул Дед. — Даже я тебя с трудом понимаю.

— Ничего, нормально, — приободрил я. — А спороны и горошины во всех тварях одинаковые? Не бывает недозревших из свежих тварей, или там, крупных, из тварей сильных?

— Нет. Образования в споровых мешках почти всегда одинаковые: созревают очень быстро или мгновенно, а несформировавшиеся разрушаются со смертью носителя.

— Понятно, — я решил не заострять внимание на «почти всегда».

— Следующий отряд зараженных — горошники, кусачи и руберы, — продолжил лекцию Проф. — С них, соответственно, добывают горох. В споровых мешках кусачей почти всегда есть одна, реже две, и очень редко три-четыре горошины, а также от четырех до двенадцати споронов. Еще почти всегда в них есть янтарь, вы, наверное, заметили, что споровые мешки бегунов заполнены субстанцией, на вид напоминающей грязную паутину, янтарь — это похожая субстанция янтарного цвета, отсюда такое название. Из него готовят спек, это наркотик, и чаще всего его принимают зависимые, проще говоря, наркоманы, но есть и другое применение. Большая доза спека работает как анестезия и повышает регенерацию, в некоторых случаях под воздействием большой дозы спека смертельно раненого человека можно довести до врачей и спасти ему жизнь.

— Проф, не забивай парню мозги лишним. — Внес Дед свою лепту в мое обучение. — Он же половину сейчас не запомнит, ты о главном расскажи, а не упырей расписывай, да что с них взять можно.

— Да, простите. Я снова увлекся. Главное, что вам нужно знать, Скил, это то, что зараженные очень опасны. Три четыре развитых бегуна, — а поодиночке они встречаются редко, — могут доставить вам массу хлопот, если вы наткнетесь на них неожиданно или сильно нашумите. С лотерейщиком или топтуном одному справиться будет очень сложно, а ведь и они бывают группами или, что еще чаще, в сопровождении тварей послабее. С одним кусачем мы с Дедом справимся, — Дед в Стиксе уже старожил, — но без шума обойтись вряд ли получится, а если кусач будет со свитой, мы предпочтем с ними не связываться. И это не самые сильные обитатели Улья.

— Руберы, — припомнил я.

— Рубер, или рапан, находится ближе к вершине развития зараженных. Трофеи с него богаче, чем с кусача, даже может встретиться жемчужина, но это бывает крайне редко. Для охоты на таких монстров нужна слаженная и очень хорошо экипированная группа, и это не гарантирует, что охота будет легкой. Верхняя часть тела и голова обычно покрыты биологической броней, слабое огнестрельное оружие не причинит ей вреда, вес некоторых особей может превышать полтонны, при этом тварь быстрая, сильная и, что самое неприятное, умная. Но и это не самые сильные представители местной фауны, далее следуют жемчужники, элита, их не разделяют на различные виды, слабые элитники могут быть похожи на рубера, примерно как матерый среднеазиатский волкодав похож на дворнягу, — с виду животное то же самое, но не перепутаешь. Матерые элитники могут быть самыми разными на вид, объединяет их то, что с них можно получить жемчуг, и главное — все они очень и очень опасны. Вес нередко может достигать нескольких тонн. Ээ… Вы знаете, Скил, что слоны совершенно не умеют прыгать? Элитники умеют, причем так, что способны в прыжке сбить низко летящий вертолет. И очень быстро бегать, на машине от них уйти невозможно.

— Не удивлюсь, если кто-нибудь из них еще и летать навострится. — Хохотнул Дед.

— Да, как говорится, нет пределов совершенству. — Улыбнулся Проф. — Но самая главная, на мой взгляд, опасность элиты заключается в том, что интеллектом эти монстры не уступают человеку, а если вспомнить некоторых людей, то и превосходят его. Эти твари могут устраивать засады и ловушки, использовать подручные предметы и других монстров, подчас предсказать их действия очень непросто, от этих чудовищ нередко можно ожидать сложных тактических ходов и уловок. Охота на них, как вы понимаете, дело крайне затруднительное, сразу и не скажешь, кто на кого охотиться будет. Тут даже танк не всегда является весомым аргументом, а легкую броню способны пробить даже не самые сильные особи.

Куда я попал?! Это же полнейшая и беспросветная жопа! (Простите за мой французский). Тут как ни крути, рано или поздно тебя все равно кто-нибудь сожрет. Как там Проф сказал в самом начале своей ознакомительной лекции? «Вам, молодой человек, посчастливилось попасть в Улей». Вот уж и впрямь «посчастливилось», по-другому не скажешь. Да я с самого начала пребывания здесь чуть полные штаны этого счастья не навалил.

— Да как тут вообще иммунные выживают?! Кластеры регулярно обновляются, тварей с ними прибывает несравнимо больше, чем иммунных. Укрепления в кластере делать бессмысленно — они исчезнут при перезагрузке, то есть, безопасных мест вообще нет. Постоянно жить, переходя из кластера в кластер, и ждать, что тебя неминуемо сожрут, как только хоть немного расслабишься? Полнейший мрак!

— Ну, не унывайте, Скил. Не все так плохо. Расслабляться на стандартных кластерах действительно не стоит, и укрепления, во всяком случае, долговременные, делать бессмысленно, да и оставаться на обновляемом кластере смертельно опасно. Те, кто так поступает, попадают под откат, — умирают или теряют разум, что немногим лучше. Но это касается только стандартных кластеров. — Проф выделил голосом слово «стандартных». — Еще бывают кластеры стабильные — стабы. Такие кластеры не перезагружаются, или делают это так редко, что современники об этом не знают. В крупных стабах иногда устраивают поселения, где можно чувствовать себя в относительной безопасности.

— Хм… Ну, это в корне меняет дело. — Сказал я — Мы сейчас идем в такое поселение?

— Нет. Привал — это оборудованная стоянка, не более. Здесь местные охотники иногда останавливаются. Она расположена на совсем небольшом стабе. Это даже не полноценный кластер, а тройник — место, где сходятся границы трех кластеров. Мы уже почти пришли, сейчас сами увидите.

Стоянка оказалась не похожа на туристическую, где посередине костер, а вокруг него стоят лавки или бревна, на которых можно сидеть. Оно и понятно, если в Улье не курят, чтоб не привлекать внимание мертвяков, то уж костер разжигать здесь явно не стоит. Всем ясно, какие гости могут заглянуть на огонек. Это был небольшой домик, наполовину вкопанный в землю и обложенный по краям дерном. Такие строения я видел в фильмах про Великую Отечественную войну. Внутри по центру стоял стол с двумя лавками по бокам, у стен — лежаки и какие-то деревянные ящики.

Дед начал хлопотать по хозяйству. Из одного из ящиков он достал кастрюлю и чайник, из другого — небольшую двухкомфорочную газовую плитку.

— Сейчас чайку сварим, да каши с тушенкой. Горяченького на ночь поедим. — Сказал Дед.

В животе тут же заурчало. От горячего я бы сейчас не отказался, да даже и от холодного. За весь день съел только банку тушенки да пару кусков хлеба и запил живчиком, а двигаться пришлось немало, да и не сказать, что ходили весь день прогулочным шагом, в общем, аппетит разыгрался зверский. Чтобы отвлечься от мыслей о еде, я решил еще порасспрашивать Профа.

— Проф, вы рассказали мне кое-что о тварях и трофеях, которые с них можно получить, — это спороны, горох, янтарь и жемчуг.

— Совершенно верно.

— Из споронов готовят живчик, и они что-то вроде местных денег. Из янтаря готовят местный наркотик. А горошины, — я так понимаю, они намного дороже споронов, вы говорили о соотношении примерно один к десяти.

— Вы внимательны, Скил, и у вас хорошая память. — Похвалил меня Проф. — Очень полезные качества.

— Еще вы упоминали о том, что горошины — это средство для развития дара. — Продолжил я. — Расскажите, что за дар такой?

— Дар, хм, минуту, сформулирую. — задумался Проф.

— Чай готов, молодые дарования, — сказал Дед. — Под чай-то оно приятнее, беседы разговаривать.

Я налил чаю себе и Профу, — Дед о себе уже сам позаботился, — подал кружку своему наставнику.

— Спасибо, — кивнул мне Проф и начал свой рассказ. — Я уже говорил, что иммунные обладают повышенной регенерацией и практически не болеют.

— В Улье самая частая болезнь у рейдеров — это похмелье. — Усмехнулся Дед.

— Со временем у иммунных также увеличивается скорость реакции и другие физические показатели, не так сильно, как у зараженных, конечно, и еще иммунные получают от Улья дар. Это сверхъестественная способность, или это можно назвать особым уменьем. Skill, так сказать. — Улыбнулся Проф.

— Понимаю. — Улыбнулся я в ответ.

— Каждый иммунный в течение нескольких дней после попадания в Улей получает свой дар, чаще всего бесполезный или малоэффективный: возможность прикурить сигарету от пальца или нагреть кружку с водой в руках, телекинез и ясновидение разного рода.

— Ну, не так уж и бесполезно, даже воду нагревать — всегда есть возможность кипяточка для чая сделать. — Сказал я, прихлебывая из кружки.

— Тоже верно. — Кивнул Проф. — Особенно стоит отметить несколько видов способностей. Ментат — человек, который способен отличать правду ото лжи, обмануть его, конечно, можно, чего-то не договорив или искусной игрой слов, но прямую ложь он всегда почувствует.

— Если ему не встретится человек с даром обманывать ментатов. — Усмехнулся Дед.

— Да, дары очень разнообразны. Еще ментаты могут снимать с людей и записывать ментат-метки. Это что-то наподобие отпечатков пальцев, у каждого человека она индивидуальна.

— А на чем они ее записывают?

— На чем угодно, подойдет и простая бумага, но прочитать и сверить с человеком такую метку сможет только другой ментат. Такие люди очень полезны при выявлении преступников. Далее, сенсы — это люди способные чувствовать на расстоянии различные объекты, в том числе и зараженных, своеобразный человек-рентген.

— Вы сенс?

— Да, правда, пока слабый.

Ну, как раз что-то подобное я и предполагал. Даже в терминологии почти угадал — просто сенс, не экстра, хотя тут, похоже, и экстра-класса встречаются.

— Ну и, наконец, ксеры. Это очень ценный дар, на них завязана большая часть экономики Улья. Больше всего в этом мире ценятся различные боеприпасы, ну кроме трофеев с зараженных. Ксер может их копировать, в одной руке он сжимает патрон, в другой — то, из чего он состоит, использует дар, — и у него уже два патрона. Ксеры, конечно, могут копировать и другие предметы, главное, чтобы они помещались в руку и для них были ингредиенты, но как вы, наверное, сами понимаете, гвозди им делать не приходится.

— Для того, чтобы сделать патрон, им нужны гильза, порох, капсюль и пуля?

— Тут все зависит от того, насколько сильно развит дар, кому-то нужен порох — не может сам его делать, — кому-то еще что другое, кому-то только ингредиенты, а кто-то может и выделять их из соединений.

— Дар развивается, если его использовать?

— Тренировки в использовании дара скорее помогают лучше им управлять. Сила дара, конечно, со временем растет, как и физические параметры человека, я имею в виду силу, ловкость, скорость реакции, но происходит это очень медленно. Через несколько лет даже может открыться дополнительная способность, еще один дар, но несколько лет в Улье — это очень большой срок, я прожил здесь немногим меньше месяца и уже считаюсь опытным рейдером, многие новички не доживают здесь и до недельного срока. Но есть и другой способ развить дар.

— Горошины.

— Да. Горох и жемчуг. Из горошин делают раствор: одна часть уксусной эссенции, грамм тридцать, плюс две части воды, в этом составе растворяют горошину, гасят кислоту содой, и процеживают, по аналогии с изготовлением живчика, и пьют. Этот раствор немного усиливает дар Улья.

— И много его можно выпить за раз?

— Это для разных людей по-разному, просто если почувствуете дурноту, головокружение, значит надо сделать паузу.

— А что с жемчугом? Судя по тому, с каких монстров его добывают, стоит он немало.

— Да, жемчуг — очень дорогое средство, но и эффект от его применения гораздо сильнее, кроме того, есть вероятность открыть дополнительный дар Улья. Есть, правда, риск развития осложнений, но вряд ли кто-нибудь в Улье из-за этого откажется от приема жемчуга.

— Что за осложнения?

— Отравление вплоть до смертельного, частичное — только внешнее — превращение в зараженного.

— Серьезно.

— Ну, смертельные отравления, насколько мне известно, редкость. А кваз, так называется человек, которому не слишком повезло с жемчугом, не теряет разум, страдает только внешний вид.

— «Не слишком повезло» — звучит как-будто на человека голубь нагадил. А на самом деле, стать такой образиной — да тут как бы свои по ошибке не пристрелили. Только и плюсов, что совсем ласты не склеил.

— Да участь кваза не слишком завидна, и многие из них действительно гибнут по ошибке от рук неразобравшихся вовремя рейдеров.

Я что, последние мысли вслух подумал? Или сенсы и мысли тоже сканировать умеют? Или это ментаты умеют? Или все же не умеют? Квазосенсы, блин, с ментатрубероми! Нет, руберы — это из другой сказки. Голова уже пухнет от обилия новой информации.

— Поэтому им приходится тщательно следить за своей одеждой, чтобы всем сразу бросались в глаза их отличия от зараженных. — Продолжал тем временем Проф. — Но им хотя бы удалось разжиться жемчугом, не всем так везет, и есть еще один небольшой плюс: вместе с обликом зараженного кваз получает такую же физическую силу.

— Кончай лекбез!. — Сказал Дед. — Каша поспела, ужинать будем.

Гречка! С тушенкой! Какая вкуснятина. Воистину самое вкусное блюдо то, которое ешь голодным. Насытившись, я слегка осоловел, потянуло в сон, но еще пару вопросов я просто не мог не задать.

— А есть какая-нибудь возможность повлиять на то, какой дар тебе достанется?

— Хохо. Ишь чего захотел, дар выбрать. — Добродушно хохотнул Дед. — Есть слушок, что Улей дает то, что тебе нужно боле всего, когда совсем прижмет. Но вот когда именно, непонятно, новичков тут поперву постоянно прижимает. Ясно, что не в самый первый раз, а то бы у нас тут все бегунами первостатейными были. Так что, кому что перепадет. Я не мастак объяснять-то. Понял, нет?

— Понял.

— Вот и ладно.

— А как узнать, какой дар тебе достался?

— Бывает, что в критические моменты дар проявляется сам собой, или в этом деле могут помочь знахари, люди, обладающие особым даром. Они знают, видят, эм, не только сверхспособности, а вообще что и как обстоит с человеком. Еще они могут лечить и иногда видят будущее или прошлое. — Проф явно плавал в этой теме. — В общем, это особый дар, эм, и особые люди.

— В стабе, куда мы идем, есть знахарь?

— Видите ли, Скил, у нас с Дедом тут есть некоторые дела. — Смутился Проф. — В общем, нам завтра предстоит расстаться. Простите, что…

Проф замялся и даже покраснел, и мне тоже стало неловко. Люди помогают мне, встретили, подлечили, рассказали что да как, в деревню эту наверняка ради меня заходили, даже два спорона, что из мной убитого бегуна взяли, Дед завернул в тряпицу с ватой и мне отдал. Законный трофей. А я раскатал губу, еще и до стаба меня за ручку отведи. А жеваной морковкой вам, Алексей Михайлович, в рот не плюнуть?! Даже и в голову ведь не пришло, что у людей свои дела есть и они не обязаны со мной нянькаться. В общем, стыдно, Алексей Михайлович, или, точнее, уже Скил, стыдно!

— Эм. Это вы меня извините, Проф. Вы ничем мне не обязаны, и я очень благодарен вам за помощь.

— Не обязаны, конечно. — Сказал Дед. — Но так принято.

— Да. — С явным облегчением поддержал тему Проф. — Нанести какой-либо вред новичку у рейдеров считается очень плохой приметой. Улей полон суеверий, но этот обычай я всецело поддерживаю.

— А рейдеры это…?

— Это все, кто выходит из стаба и ходит по кластерам, то есть все иммунные, в общем-то, рейдеры.

— Токмо, паря, не жди, что все встречные, тебе помогать станут. Погони всякой в Улье хватает. Внешники, муры, сектанты, етить их в дышло!

Твою жешь мать! А я-то было подумал, что начал разбираться в местных реалиях. И тут на тебе! Внешники, муры и сектанты! Куда их там Дед «етить» собирался? Я, пожалуй, к нему присоединюсь.

— Ну, внешников здесь опасаться, я думаю, не стоит. Так далеко без особой на то необходимости они забираться не станут. Сектантов неплохо контролирует спецура, а вот муры при неудачном стечении обстоятельств и правда могут стать проблемой.

Еще и спецура какая-то. Это что еще за зверь, хотя они, вроде, есть меня не собираются, даже наоборот, сектантов контролируют.

— Проф, я совсем перестал вас понимать. Кто такие эти внешники и муры?

— Внешники — это люди, но не иммунные и не зараженные. Их ученые нашли способ проникать в Улей из внешних миров. Они хорошо оснащены и экипированы. Некоторые внешники по техническому развитию похожи на нас, некоторые отличаются. Им всем приходится принимать меры предосторожности, чтобы не заразиться, носить респираторы, не знаю, что еще они предпринимают. Внешники в Улье как водолазы при погружении: далеко от своих баз им отходить проблематично. Они не единая сила, а скорее ряд не разнообразных фракций, и действовать могут как сообща, так и мешать друг другу, но всех их объединяет одно — цель, то зачем они приходят в Улей.

— И что это за цель?

— Они охотятся на иммунных. Из наших внутренних органов они делают лекарства, продлевающие жизнь и помогающие при очень тяжелых заболеваниях, таких как рак, например. Иммунные, в свою очередь, по мере сил охотятся на внешников, ради их снаряжения и боеприпасов, ну и, конечно, отчасти из мести. Мы находимся довольно далеко от баз внешников, правда, они могут устаивать дальние рейды, но стронги тоже не спят, так что и на них найдутся охотники. Да, стронги — это рейдеры, которые занимаются охотой на внешников.

— А муры что за зверь?

— Предатели, отребье, моральные уроды. Иммунные, у которых нет ничего святого, они ловят рейдеров, продают внешникам, и вообще не остановятся ни перед чем. Словом… — Проф махнул рукой, видимо, не найдя приличных слов, а материться ему воспитание не позволяло. — Их ненавидят даже больше, чем внешников, что и понятно, истребляют, по возможности, с особой жестокостью, но полностью эту мерзость выжечь не удается. Хотя к этому стоит стремиться.

Помолчали. Я — переваривая новую информацию, Проф похоже, что-то припоминая, а Дед вообще не из болтливых.

— Ладно, ребяты. Спать давайте, завтра рано пойдем, по холодку. Тебе, Скил, в Рок идтить надо, это стаб так называется, Нора ближе, но знахаря там сейчас нету, ну да и до Рока недалече, за пару дней дойдешь, ежели не торопясь. Я тебе расскажу, как добраться половчее, я тут каждый кустик по имени знаю.

Ну что ж, спать это очень хорошо. Завтра я отправляюсь в самостоятельное плавание, и легким оно быть не обещает. Зомби, чудовища, муры, внешники, сектанты, никого не забыл? Вот и проверим — тварь ли я дрожащая или право имею? И топор у меня есть. Агась?!