ЧАСТЬ 22

Серые коробки бетонных многоэтажек да кусочек голубого высокого неба — это все, что видно из моего угла через окно кухни, не слишком чистое, надо сказать, окно — стекла не мешало бы помыть. А слышно и того меньше: щебечут на разные голоса птицы, и ветер чуть шелестит листьями немногочисленных городских зеленых насаждений. Не слышно ни шума машин, ни звуков музыки, ни навязчивой уличной рекламы, что, впрочем, понятно — этот город теперь часть другого мира, часть Улья, одна из его разнокалиберных сот. Стикс поглотил этот кусочек мира, поглотил и переварил: уже не слышно ни звуков стрельбы, ни криков людей, попавших в лапы тварей. Люди уже превратились в тех самых тварей или погибли в зубах зараженных, которые пришли сюда поживится свежим мясом, а некоторые и в зубах тех, кто переродился раньше остальных. Вот уж настоящая жуть, когда твой приятель, а то и близкий человек полностью теряет разум и пытается тебя сожрать, — врагу не пожелаешь.

А быстро здесь все произошло — меньше суток прошло с перезагрузки, и уже все успокоилось. В некоторых кластерах, говорят, все затягивается на недели: люди пытаются жить нормальной жизнью, не понимают, что произошло, почему нет электричества и мобильные не ловят сеть, пытаются связаться с внешним миром — безуспешно, конечно, — и даже продолжают ходить на работу. А здесь уже все, только птички продолжают щебетать и ветер листиками шумит.

Может, конечно, где-то здесь и остались нормальные люди, свежие иммунные или еще не переродившиеся, спрятались, затаились где-нибудь, вот только помочь им я не в силах — не стану же я прочесывать город в поисках нормальных людей в одно лицо или вдвоем с Маньяком — и сами погибнем, и людей не спасем. Нам бы этих десятерых вытащить.

Излишки трофеев, взятых с перебитой нами шайки муров, мы с Маньяком, как и собирались, спрятали на чердаке, только не этого дома, а соседнего — чем меньше людей знает, где наша захоронка, тем больше шансов, что она останется целой. Наши подопечные вполне могут рассказать кому-нибудь, что мы оружие, вместо того чтобы им раздать, припрятали в доме, где временно отсиживались, и где этот дом расположен, — в общем, подальше положишь, поближе возьмешь.

Сейчас Маньяк с Крепышом отправились, как Маньяк выразился, «по магазинам». Я сам было хотел пойти с Маньяком — попадись по дороге серьезная тварь, помощи от Крепыша никакой, хоть я и дал ему на время попользоваться свой топор. Ну разве что Маньяк будет его тушкой в тварей швыряться. Но мою кандидатуру забраковали.

— Не, Скил, — помотал головой Маньяк. — Мне Крепыш не для боевой мощи нужен, а чтоб часть груза тащил, а ты у нас в руку раненый. Да и не стоит наших подопечных надолго без «папки» оставлять — как бы не начудили чего или не пришел к ним кто с плотоядными целями.

Вот я и сидел теперь в углу на кухне и размышлял на отвлеченные темы, иногда прикладываясь к фляге с живчиком. Вот, кстати, тоже интересный вопрос: как они все, что нам нужно, припрут вдвоем? Нужно нам многое: и одежды не хватает, и обувь не у всех нормальная, и провизия на три дня на дюжину человек. А еще неплохо было бы вооружить новичков. Нет, огнестрельное им в руки давать не стоит, это всем только во вред пойти может, но и совсем без оружия в Улье ходить не принято, хотя бы теми же топорами вооружить народ надо бы, а это еще и десяток топоров с собой тащить. А еще нужна вода, не в пустыне, конечно, живем, но…

Мои размышления были прерваны вошедшим на кухню Колом. Выглядел мужик совсем печально. Нет, физических повреждений, кроме ссадины на скуле, никаких заметно не было, но вид все равно оставлял желать лучшего: в глазах «мировая скорбь», выражение лица как у человека, страдающего зубной болью, плечи опущены, ссутулился весь. В общем, вид как у побитой собаки, кажется, еще немного — и поскуливать начнет. Прошел, сел на табуретку напротив стола, оперся локтями в колени, повесил голову и уставился в одну точку невидящим взглядом.

— Кол, — забеспокоился я. — Ты как себя чувствуешь?

— Хреново, — лаконично ответил тот.

— Что, голова болит, мысли путаются? С голосом проблем нет?

— Да не, нормально все с голосом, а после вашего пойла и голова трещать перестала, а мысли… — он глубоко вздохнул. — Уж лучше бы путались, чем так…

— Семейный? — с пониманием спросил я.

— Ага, — снова вздохнул Кол. — Жена, дети… трое. Я, как все началось, не сразу сообразил, а когда понял, к своим пробиваться стал, а тут эти сволочи, муры. А потом не до того сначала стало, а сейчас навалилось вот… хоть в петлю лезь. А эти там, — он кивнул в сторону комнаты с женской частью нашей компании, — про тряпки какие то говорят, вот дуры! — Кол махнул рукой и умолк.

Все понятно: пока был занят — то муры, то твари, то мы с Маньяком, — в общем, задумываться, особо некогда было, не зря же в армии есть такой девиз: «чем бы солдат не занимался — лишь бы солдат задолбался!». А тут время свободное появилось, задумался о семье, о детях, да и вообще куда попал — и хана. Не зря же суицид в списке причин высокой смертности иммунных не на последнем месте. Этот мир и так райским местечком не является, а тут еще и потеря близких, и рухнувший уклад жизни, и ценности совсем другие — и это не только материальных касается. В общем, от подобных передряг и в старом, нормальном мире в люди в петлю лезут, а тут еще и опасность постоянная — твари, люди, которые тоже твари, — понятно, в общем. Надо загрузить человека чем-нибудь. Да хоть той же информацией.

— Кол, ты знаешь, что такое мультиверсум?

— Чего? — не понял мужик.

— Мультиверсум. Слышал о таком понятии?

— Нет, — но даже головой помотал для убедительности.

— Это такая теория мироздания хм… как бы объяснить попроще, — я ненадолго задумался, формулируя мысли в слова. — В общем, существует множество миров, некоторые из них сильно отличаются друг от друга, некоторые очень похожи — различия только в малозначащих деталях. Улей вырывает в себя куски из них, но каждый раз из нового. Поэтому об исчезновении людей и целых кусков реальности в твоем, да и в моем мире никто ничего не слышал.

— Хрень какая-то, — прокомментировал мою речь Кол.

— А разве то, что происходит вокруг, это не подтверждает? — спросил я и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Есть и другая теория, по которой Улей не вырывает части других миров, а только копирует их в себя. То есть, ты — уже не совсем ты, ты — только копия того себя, которого ты помнишь, а значит, новый человек, собственно, поэтому мы и дали тебе новое имя. И с семьей твоей все в порядке, и с тобой, точнее, с тем, с кого делали копию, тоже все нормально. Понимаешь?

— Понимаю, не глупее паровоза, хоть и слесарь, — Кол взмахнул рукой. — А вот со мной, ну то есть с копией моей… тфу, мля, прости господи! Ну, с тем, кто здесь, — он ткнул пальцем в пол перед собой, — тоже все нормально?

— Ну, а что вообще есть «нормально»? — улыбнулся я. — Нормально — это то, что не выходит за рамки привычного. А если принять то, что ты новый человек, то тебе отроду меньше суток, — о каком привычном тут можно говорить? — засмеялся я.

Кол тоже усмехнулся, весело так, хорошо усмехнулся. Кажется, мне удалось развеять его смертную тоску, ну, по крайней мере, на время.

Маньяк с Крепышом вернулись нагруженные, как мулы. Нет, это Крепыш нагруженный, как мул, а вот с чем сравнить Маньяка… я так сразу даже и не скажу — нормальный человек с таким весом сдвинуться не сможет, да что там сдвинуться, даже стоять вряд ли. Но парень не только двигался, а даже не слишком запыхался, чего не скажешь о его напарнике по переноске тяжестей. Крепыш как скинул рюкзак и коробку, которую тащил в руках, на пол, так и сам рухнул рядом, привалившись спиной к стене. Вытерев рукавом пот, который чуть ли не ручьями тек у него по лицу, и тяжело отдуваясь, он выдохнул:

— Писец какой-то, в жизни так не запаривался!

— Хиловат ты пока для рейдера, — покачал головой Маньяк.

— Да я, вообще-то, в тренажерку ходил, и не так чтобы жир растрясти, а вполне всерьез занимался.

— Ну вот дурного мяса и набрал, а его таскать надо — лишний вес, он не только жиром бывает.

— Почему дурного, — не согласился Крепыш. — Я от груди жму…

— Лом согнуть можешь? — прервал его Маньяк.

— Нет. Ну так немногие…

— Я даже узлом завязать смогу, — снова перебил Маньяк. — Ты в другом мире, парень! Здесь немного другие реалии, привыкай.

— Физическая сила — это хорошо, но не в ущерб скорости и выносливости, — вставил я свои пять копеек.

— Или ее должно быть до хрена, — продолжил наставления Маньяк. — Как у квазов, чтобы можно было из тяжелого пулемета с рук стрелять.

— Квазы? — заинтересовался Кол.

— Да, есть такие ребята, — сказал Маньяк. — Выглядят как зараженные, но разум человеческий. Ну и ходят в одежде и оружием пользуются.

— И как с такими справляться, — ужаснулась одна из девушек.

— Да нормально все — они на нашей стороне, — махнул рукой Маньяк.

— Ну, насчет нашей стороны ты погорячился, — усмехнулся я. — Ситуации-то разные бывают. Я вот слышал, что одной крупной бандой муров кваз руководит.

— Ой, Скил, не забивай лишней информацией головы новичкам. Я в смысле, зараженным они не союзники и живут вместе с людьми.

— А это ни я про силу квазов рассказывать начал.

— Ой, ладно. Давайте уже делами займемся.

— Давай.

— Я тут принес обувь и одежду, — Маньяк протянул девушкам пару баулов, которые нес в руке. — Девушки-красавицы, идите в комнату, экипируйтесь. Мы даже подглядывать не будем.

— А жаль, — усмехнулась жгучая брюнетка, подмигнула Маньяку, взяла у него вещи и пошла в комнату. Остальные потянулись за ней.

— Однако! — усмехнулся парень. — Приходят в себя наши барышни.

Крепыш и Кол остались сидеть в прихожей, обсуждая вполголоса что-то свое. Мы с Маньком прошли на кухню. В экстремальных ситуациях люди быстро сближаются, вот уже и у Кола с Крепышом есть свои темы для разговора, да и я с Маньяком только утром познакомился. Впрочем, надо отметить, что подчас и разводят в стороны близких людей эти экстремальные ситуации тоже быстро.

— Слушай, Маньяк, — сказал я негромко, так чтобы не услышали мужики, оставшиеся в прихожей. — А хреновые мы с тобой, наверно, крестные.

— Это почему? — вскинул брови Маньяк. — Что прикалываемся над ними много, так надо мной и не так разгонялись, и пальцем еще у виска постоянно крутили.

— Да не, я не о том. Сам сарказм постоянно с трудом сдерживаю.

— Так не держи все в себе, — заржал Маньяк. — Лопнешь и всех кишками закидаешь.

— Ага, не говори, — усмехнулся я. — Я вот о чем, вооружить бы их надо. Сам знаешь — в Улье лучше без штанов ходить, чем без оружия. Огнестрел им, конечно, лучше не давать — вреда может больше выйти, чем толку. Но я смотрю, судя по барахлу, которое ты притащил, ты где-то туристический магазин обнес?

— Верно, — кивнул Маньяк.

— Может, хоть топорами их вооружить? — продолжил я. — Знаешь место поблизости, где достать можно?

— Да в том же магазине можно, но не стоит. Я не уверен, что никто из них не переродится — времени мало прошло, кластер быстрый, конечно, но шанс еще есть. А на остатках разума зараженные иногда делают вполне разумные вещи, но направленные уже на нужды мертвяков — холодильники там с мясом открывают, например.

— И что? — не понял я.

— Ну, вот захочет свежий мертвяк кого-нибудь съесть, а в руках топор, а остатки разума подскажут, что этим топором можно сначала свой обед по голове тюкнуть, чтоб не убегал далеко.

— Не слишком сложно для свежего зараженного?

— Слышал, бывали случаи.

— Ну, раз так, ладно.

— Пойдем, может, глянем, как там сборы продвигаются.

— Что, предлагаешь все-таки пойти за девчонками подглядывать? — усмехнулся я.

— Вот у тебя о чем мысли, мерзкий мальчишка! — с видом строгой училки погрозил мне пальцем Маньяк. Ну и горазд, надо сказать, он рожи корчить, не клоуном ли он в «прошлой жизни» был?.. И акробатические номера ему удаются неплохо…

— От мерзкого мальчишки слышу! — сквозь смех возмутился я.

— Не, Скил, там Кол с Крепышом в прихожей, я при них подглядывать стесняюсь. Просто пойдем и спросим, когда они уже соберутся — время к обеду, а мы так и не выдвинулись из города.

— Мдя. Надо поторопиться, иначе проще здесь заночевать и с утра выдвигаться, а это дополнительные сложности. Одежду, обувь, рюкзаки вы, я так понял, притащили, а с провиантом что? Хватит на дюжину людей на три дня?

— Должно хватить, — пожал широкими плечами парень. — Без разносолов, конечно, хлеб и тушенка, в основном, ну и так тяжеловато получилось. Я там по дороге вспомнил, что еще всяких мелочей надо: ложки там всякие, алкоголь для живчика, аптеку обнесли еще, — и так еле приперли, в общем. Воды еще нужно литра по три на человека, как минимум, но это добро в каждом ларьке есть, по дороге запасемся.

Женщины славятся своей способностью долго, очень долго собираться: некоторые даже мусор выносить ненакрашенными не выходят, а нужно еще и наряд выбрать. Это процесс очень непростой: кроме того, что нужно учитывать погоду, род планируемых занятий, время дня, освещение и другие особенности плацдарма, важно еще прикинуть, как эта сумочка будет смотреться с этими сапожками. В общем, все очень сложно, и большинство мужиков просто ничего не понимают.

Девушки нашего небольшого отряда в выборе одежды и обуви были крайне ограничены, а вместо сумочек им достались туристические рюкзаки средних размеров. Видимо, поэтому экипировались они просто в рекордные сроки — минут за пятнадцать. Но, как водится, совсем без проблем не обошлось.

— Я это не одену, — заявила та же холеная блондинка, которая отказывалась пить живчик.

— Не надену, — поправил ее Маньяк.

— Что? — не поняла та.

— Русский в школе учила? В этом случае правильно говорить «не надену», — с раздражением проговорил Маньяк.

— В чем проблема? — участливо поинтересовался я, хотя эта особа и меня начинала бесить.

— Да все это барахло стоит дешевле моих туфлей, — скривилась блондинка. — И вообще, я не собираюсь выглядеть как пугало.

— Туфель, — почти прорычал поборник правильного русского языка.

— Рад за тебя, — усмехнулся я. — Можешь взять их с собой, но сейчас нужно одеться так, чтобы ты смогла дойти до стаба.

— Ага, щаз! — блондинка хмыкнула, окинула нас презрительным взглядом и демонстративно отвернулась к стене.

Да она над нами издевается! Нет, ну не может же она быть настолько тупой? Видимо, и в голову Маньяку пришли подобные мысли. Он отвесил сумасбродной девице смачный подзатыльник, та взвизгнула и отскочила к стене.

— Ах ты! Да вы…! — слова не сразу пришли к ней на ум, видимо, от возмущения и удивления. Надо признать, жест Маньяка и для меня оказался неожиданностью, — хоть я его и вполне одобрял, просто в голову не пришло, что так можно, а ведь оказалось, даже нужно.

— Хамло, уроды, — отошла от первого шока блондинка, Маньяк в ответ лишь улыбнулся.

— Да вы знаете, кто мой папа?! — продолжала бесноваться девица. — Я дочь мэра, я к себе уважения требую, — улыбка сползла с лица парня. — Да он вас… — но что с нами бедными станет, я так и не узнал.

Маньяк почти неуловимым для глаза движением придвинулся к девушке почти вплотную, та вжалась в стену за спиной, побледнев от страха, сразу растеряв весь свой апломб. И было от чего — черты лица парня заострились, в глазах плескалось бешенство, во всем его облике теперь явственно угадывалось что-то звериное.

— Рот закрыла, — рыкнул ей в лицо преобразившийся парень. — Слушай внимательно, кукла, твой папа, если он здесь, сейчас гадит в штаны и пытается найти пожрать, если его самого еще не сожрали, так что либо ты слушаешь, что тебе говорят, либо валишь отсюда нахрен! — прорычав это, Маньяк чуть остыл и, отойдя на шаг, продолжил уже нормальным голосом. — А уважать твоего отца в прошлом мире я, может быть, и стал бы, тебя — не за что, не заслужила. Пока единственное твое достижение — это то, что ты сумела меня выбесить, это непросто, а еще и в живых остаться… — Маньяк покачал головой и усмехнулся.

— Пять минут тебе на сборы, — подытожил я беседу. — Либо идешь с нами и слушаешь, что тебе говорят, и делаешь, без лишних выкрутасов. Либо я в твою защиту пальцем больше не пошевелю — будут тебя твари жрать, сделаю вид, что ничего не происходит. В общем, решай, или ты с нами и наши условия принимаешь, или нет, тогда и тебя для нас больше нет.

Воздух вокруг можно было нарезать ножом, паковать по пакетам и продавать под маркой «духота, зной и напряжение». В странах с жарким климатом — Италии, Испании, Греции, — люди придумали сиесту, послеобеденный отдых, — в самое знойное время дня эти мудрые люди придаются безделью и неге, отдыхают, в общем. А мы, как проклятые, вынуждены переться в самую жару через раскаленный город. И ладно бы просто идти, нет, нам приходится через него пробираться — перебегать от укрытия к укрытию, закладывать крюки и зигзаги, и ни на секунду не ослаблять внимания.

После взбучки, которую Маньяк устроил блондинке, наши подопечные были малость пришиблены и собирались дальше без лишних споров и рассуждений, даже нытья по поводу тяжелых рюкзаков не было. Да что там, даже на почетную миссию, возложенную на Кола и Крепыша, возражений не последовало — мужики, узнав, что им предстоит тащить тяжеленный пулемет, только хмуро кивнули, ну и Кол еще вполголоса матюгнулся, когда они взваливали его на плечи. А патроны к пулемету, тоже, надо сказать, совсем не легкие, мы распределили по рюкзакам девушек, как и львиную долю вещей и провизии.

Мы с Маньяком, конечно, тоже шли далеко не налегке, но я вообще опасался, что люди, неприспособленные к «кочевой» жизни, да еще и женщины, окажутся неспособны нести на себе вещи и припасы на три дня и все это тяжким грузом ляжет на наши плечи. А еще ведь и защищать их надо и следить, чтоб глупостей не делали, — в общем, не было печали, спасли прекрасных дам, ну и двух юношей.

Как там было…? «Юноша бледный со взглядом горящим», кажется. Наши юноши сейчас были красными со взглядом потухшим — еще бы, мне и без тяжеленной железной дуры на плечах жарковато.

А следом за ними, чуть пригнувшись, идет брюнетка, та самая, которая подмигивала Маньяку и жалела, что мы подглядывать за ними не собираемся, как ее… Лена — не Лена, Оля — не Оля, не помню. А ничего так вид, даже в не совсем по размеру подобранной одежде формы у девушки очень соблазнительные — все в нужных местах и хм… нужных размеров.

Вот ведь мысли в голову лезут! Вроде совсем не до того должно быть, все внимание сконцентрировано на происходящем вокруг и все такое, но процесс уже успел стать чисто механическим — осмотреться, прислушаться, перебежать к укрытию, оглянуться, снова прислушаться и так далее. В общем-то, ничего сложного, мозг абсолютно не нагружает.

Несмотря на всю осторожность, с которой мы пробирались по городу, столкновений с зараженными удавалось избежать далеко не всегда, но Маньяк, шедший во главе отряда, мастерски орудуя своими топорами, разбирался с тварями за несколько секунд — бросок топора почти в упор, уклонился от следующего туповатого мертвяка, удар другим топором, шаг в сторону, удар по ногам в глубоком приседе, разворот, пропустил мимо себя еще одного, еще удар… Как будто, он с зараженными исполняет какой-то замысловатый хорошо отрепетированный танец.

Приходилось и мне вступать в схватки, но я, не мудрствуя лукаво, просто оглушал тварей даром и добивал топором — некрасиво, но тоже эффективно. Вот интересно, а какой у Маньяка дар Улья? Что-то не верится, что какая-нибудь малополезная фигня, вроде способности прикуривать от пальца или нагревать воду в зажатой в руке кружке, но спросить напрямую я почему-то стеснялся — вроде как дар это что-то личное.

Из переулка слева от нас раздалось урчание твари явно посерьезнее простого бегуна — проморгали таки! Мы как раз обходили группку зараженных, которые расположились на небольшом пятачке у торговых киосков и, как у них это принято, раскачивались с носка на пятку. Все наше внимание было обращено на них, и мы не заметили опасности, подстерегающей нас с другой стороны.

Топтун, а судя по костяному стуку, это был именно он, заурчал и без промедления рванул к нам. Тут же урчание раздалось и со стороны кампании у киосков. Маньяк злорадно оскалился, поднимая топоры, и странным веселым голосом проговорил:

— Ну, ща кто-то огребет!

— Стреляйте в них! Да стреляйте же! — запаниковали наши сгрудившиеся в кучу «пассажиры». Хорошо хоть разбегаться не начали.

— Молчать! — рявкнул на них я. Они что, еще учить нас будут, что делать нужно? — Маньяк, я возьму топтуна, успокой этих справа.

— Как скажешь, бос, — усмехнулся парень.

Топтун несся к нам, я сделал несколько шагов к нему навстречу, ожидая, когда он войдет в радиус действия моего умения. Страшная тварь и быстрая, вот до нее осталось метров сорок, вот уже тридцать, через пару мгновений она пересекла мысленно поставленную мной отметку в двадцать метров. Я сконцентрировал взгляд на морде топтуна, ударил — тварь споткнулась на ровном месте, сбилась с ритма бега. Я подошел еще на пару шагов, еще раз ударил — оглушенный монстр упал на четыре кости, подставив под удар темя, чем я не преминул воспользоваться — ударил еще раз, и тварь задергалась в конвульсиях, царапая когтями асфальт. Готово, сделал ее! Что там у Маньяка? Как раз заканчивал свои танцы с бегунами: три тела уже распластались на земле. Маньяк сильно нагнулся, уходя от удара еще одного бегуна, и ударил его топором в бедро, другой рукой выдергивая второй топор из головы лежащей рядом твари, тут же выпрямился и сильным ударом перерубил раненому бегуну хребет, не прекращая движения, развернулся на пятке и почти надвое развалил череп последнему противнику. Ловок, чертяка! Очень ловок.