Глава 5

Расставшись с Тиной, Даниил некоторое время сидел на кухне, бездумно уставившись в беспросветно черный мрак за окном и попивая такой же беспросветно черный кофе. И «наслаждаясь» таким же мраком в душе.

Будущее виделось отвратительным. С одной стороны, назревают неприятности от подчиненных Сергея Сергеевича или, что гораздо хуже, от его деловых партнеров. Нравы в среде крупных бизнесменов царят волчьи, сожрать кусок чужого пирога или закопать компаньона там почитается обыденным, однако сейчас пациент, что называется «на коне», нужен всем, и за него могут крепко наказать. С другой стороны, признавшись в случившемся Службе утилизации, врач, скорее всего, решит проблему «возвращения» спящего бизнесмена, но обретет крупные неприятности по линии Великих Домов, которые недолюбливали угрозы режиму секретности. Да к тому же порожденные челами. Вот и получалось, что наиболее перспективным выходом из создавшегося положения был путь, подсказанный Тиной – надавить на Штара Томбу и попытаться разрешить ситуацию с его помощью. Но сказать это было проще, чем сделать, потому что Штар был шасом.

И не просто шасом – Штар был контрабандистом.

Несмотря на то, что люди давным-давно отказались от магии в пользу технологий и создали уникальную цивилизацию, не опирающуюся на древние силы, среди них по-прежнему рождалось большое количество магов… Точнее, не магов, а тех, кто обладает магическими способностями. В большинстве случаев они проживали самую обыкновенную жизнь, лишь изредка удивляя окружающих неконтролируемыми проявлениями сверхспособностей: почувствуют опасность и остановятся за мгновение до упавшего с пятого этажа рояля, не сядут в обреченный самолет, пробудут пятнадцать-двадцать минут без воздуха, ответят на удар молнией, предскажут будущее… Все эти «чудеса» творились неосознанно, в те моменты, когда нераскрывшийся маг накапливал достаточное количество рассеянной по миру энергии, и повторить их бедолаги не могли, как бы ни старались.

Но некоторым везло.

Предприимчивые шасы давным-давно поняли, что такое положение вещей сулит им огромные прибыли, и занялись контрабандой магической энергии и даже артефактов, помогая челам раскрыться и обрести себя. Великие Дома этот бизнес не приветствовали, но поскольку противодействие ему требовало огромных затрат, был достигнут компромисс: контрабандистов обложили колоссальным налогом и предельно жестко предупредили насчет возможных нарушений режима секретности. Шасы поскрипели, пожаловались друг другу, но условия приняли. В итоге сложилась устраивающая всех ситуация: носатые торговали, Великие Дома зарабатывали на получаемых от них налогах, человские маги обретали возможность творить чудеса, но при этом не узнавали о Тайном Городе, искренне веря в ту чушь, что придумывали для них торговцы.

При этом контрабандисты считались самыми жесткими представителями семьи, неудобными переговорщиками и вообще тяжелыми парнями. Честно говоря, Даниил ни за что не обратился бы к ним, но Штара он знал много лет, доверял, и теперь надеялся, что тот не оставит его в беде.

– Привет.

– Вообще-то ночь на дворе, – сварливо отозвался шас.

– А чего не спишь? – хмыкнул врач.

– Ты меня разбудил.

– А что это за звуки на заднем плане? – ехидно поинтересовался Даниил. – Диджей надрывается?

– Забыл выключить телевизор.

– Ты в клубе.

– Это тебе снится, – однако ответил шас неохотно, понимая, что обвинить чела в ночном звонке не удалось, а значит, преимущества в разговоре не будет. – Чего звонишь?

– Штар, мне нужна помощь, – не стал скрывать психотерапевт.

– Продать тебе что-нибудь? – оживился шас.

– У нас большие проблемы.

– Если ты мне звонишь, то проблемы у тебя.

– Ты продал мне бракованный артефакт.

– Какой?

– «Гипнодинамик С».

Контрабандист помолчал, после чего измененным голосом поинтересовался:

– Как тебя зовут? Кто ты? Вы ошиблись номером.

– Штар, хватит паясничать! – резанул Даниил, чувствуя, что их диалог переживает переломный момент: если сейчас торговец «спрыгнет», у него не останется выхода. – Ты ведь понимаешь, что у меня было два телефонных номера перед глазами и то, что я позвонил тебе, а не в Службу утилизации, показывает, как хорошо я к тебе отношусь.

– Я буду все отрицать, – предупредил Томба.

– Из-за твоего артефакта я не могу вывести пациента из транса.

– Чел?

– Чел.

– Отвези его за город и брось в лесу.

– Это очень крутой чел, и в пять утра за ним приедут телохранители.

– Вооруженные?

– До зубов.

– Почему ты не опробовал артефакт на каком-нибудь другом челе? – простонал Штар так, что впервые с начала разговора заглушил грохочущую в клубе музыку.

– А почему ты не сказал, что артефакт бракованный? – вопросом на вопрос ответил врач.

– Не бракованный, а экспериментальный.

– А я как сказал?

– Проклятье! – Контрабандист лихорадочно просчитывал сложившуюся ситуацию, пришел к выводу, что отвертеться не получится, и велел: – Ладно, посмотрю, что можно сделать. Сиди дома, никуда не уходи. Я скоро приеду.

– В пять часов клиент должен быть как огурец.

– Лежать в бочке?

– Выходить из моей квартиры в обнимку с телохранителями.

– Выйдет он, выйдет, – пробормотал Штар. – В крайнем случае я вместо него выйду: морок еще никто не отменял.

Даниил уныло вздохнул.

Стандартный артефакт «Дверь» собственными мозгами не обладал, решение о перемещении не принимал и, как правило, строил портал по заранее заданным координатам или на стационарные маяки, проводя стандартную проверку безопасности. Однако нав не собирался следовать проторенной дорожкой и, сжав томик Жуковского в кулаке, не только активировал артефакт, но и перепрограммировал его, на что девушке потребовалась бы пара дней времени и помощь опытного мага. В результате они оказались не в безопасном осеннем парке, куда нацелилась бежать девушка, а в аптеке брата Висцеруса. Днем в ней посменно трудились племянники старика, а ночью за прилавок становился сам Висцерус, обожающий долгие разговоры с клиентами, которые никуда не торопятся, и неожиданные повороты сюжета, которых ночная жизнь подбрасывала ему достаточно.

Нельзя сказать, что внезапное явление раненых сильно удивило эрлийца, но появились они достаточно эффектно.

Перемазанная кровью Тина вывалилась из портала первой, потеряла равновесие и едва устояла, схватившись обеими руками за прилавок. Тяжелый рюкзак долбанул в витрину, стекло выдержало, но с соседней полки посыпались многочисленные флакончики и упаковки. Нав со стоном рухнул следом и прикрыл глаза, словно собираясь вздремнуть. Висцерус же покосился на гостей поверх очков, пососал карамельку на палочке, к которым пристрастился на старости лет, подумал и ехидно произнес:

– Когда я писал на дверях «Круглосуточно», я имел в виду совсем другое.

– Неужели? – осведомилась Тина.

– Ага.

– И что же вы имели в виду?

– Мне представлялись интеллигентные клиенты, милые, болезненные и платежеспособные, которые чинно поднимаются по главному крыльцу…

– Кх-м-м… – неразборчиво высказался нав.

– Он что, ругается? – поинтересовался эрлиец.

– Думаю, он умирает, – не стала скрывать ведьма.

– Этого трудно добиться… – Однако черная кровь, тягуче выливающаяся из незаживающих ран, подсказала старику, в чем дело. – Обсидиан?

– Да.

Висцерус покопался в столе и бросил девушке ампулу с красной жидкостью:

– Сломай у него под носом.

– Просто сломать?

– Да.

– Это же стекло.

– Знаю.

– А если я порежусь?

– Я тебя вылечу.

Противостоять железной медицинской логике не было никакой возможности. Тина вздохнула, послушно поднесла ампулу к лицу нава и переломила пополам. Не порезавшись.

Жидкость, к удивлению девушки, не разлилась, а испарилась, едва смешавшись с воздухом, обратилась в алое облачко, которое следующим вздохом втянул в себя темный.

– Это успокоит его на какое-то время, – хмыкнул подошедший эрлиец. Присел рядом с ведьмой и принялся споро срезать с нава остатки одежды.

– Кто его так?

– Масаны.

– Дикие.

– Какие еще?

– В Службу утилизации звонила?

– Забыла.

– Позвони.

– Да, сейчас… – На девушку стал накатывать отходняк, но старый врач хорошо знал свое дело и ловким движением приложил к лицу ведьмы марлевый тампон, смоченный горько пахнущей жидкостью.

– Вдыхай!

Ошеломленная Тина подчинилась, на мгновение замерла, чувствуя, что ее вот-вот вырвет, а еще через пару секунд с изумлением поняла, что в голове прояснилось, руки больше не дрожат, и в целом ощущается некая бодрость.

– Стимуляторы?

– Совсем чуть-чуть, – не стал врать старик. – Но в основе – натуральные травы.

– Спасибо.

– Звони в Службу.

Девушка кивнула, отошла к стойке и взялась за телефон, наблюдая за тем, как эрлиец обрабатывает раны темного густой мазью. Только сейчас, при ярком свете, Тина поняла, как жестоко обошлись вампиры с навом, и призналась, что не понимает, каким чудом темный ухитрился их победить. Потому что сейчас она видела не раненого воина, а изрезанное тело, плавающее в луже натекшей крови. Черной и густой, как битум.

– Служба утилизации. – Тина позвонила со стационарного телефона аптеки, поэтому оператор пренебрег конспирацией. – Чем могу помочь?

– Хочу донести о незаконных действиях масанов Носферату. Совершено покушение на нава…

– На нава?

– Морок исчезнет примерно через три минуты, записывайте адрес, нужно прибраться.

Девушка объяснила, где искать тела, и сразу же, не дожидаясь дополнительных расспросов, повесила трубку. Телефон тут же ожил, но ответить оказалось некому: эрлиец продолжал заниматься раненым, а девушка сочла свой долг выполненным.

– Как он?

– Нас всех переживет.

– В этом я не сомневалась.

– Но правую руку ему здорово покалечили. Скорее всего, без хирурга не обойтись.

– Зарастет, – сообщил нав, открывая глаза.

Присутствующие вздрогнули. Не то чтобы темных боялись, просто в их присутствии всем становилось чуточку не по себе. Даже подданным князя.

– Привет, – на всякий случай поздоровался старик.

– Висцерус, я знал, что на тебя можно положиться, – улыбнулся нав.

– Почему не отправился в Обитель?

– Там бы меня надолго задержали, а Сантьяга не позволил бы заняться моими новыми друзьями так, как этого они заслуживают.

– Разве вы не всех… ну… – Тина замялась, не зная, как продолжить.

Однако темный прекрасно понял, что имела в виду девушка, и объяснил:

– Мамочка, которую ты видела, это половина организаторов. Есть еще дедушка. Нужно его найти и вывернуть наизнанку.

В его устах это прозвучало обещанием, а не красивым речевым оборотом.

– Висцерус, представь нас.

– Тина, перед тобой Лега, – сообщил эрлиец, продолжая заниматься ранами пациента. – Лега, твою спасительницу зовут Тина.

– Очень приятно.

– Очень приятно.

Ведьма не раз забегала в заведение Висцеруса за всевозможными материалами, и они были знакомы уже четыре года. Но откуда об этом узнал нав?

Впрочем, подумать об этом девушка не успела.

– Не думал, что когда-нибудь скажу такое челу, но: если бы не ты, я был бы мертв, – произнес Лега. – Спасибо.

– Не за что.

Темный улыбнулся.

– За что они тебя? – не удержалась девушка, не особенно рассчитывая на ответ.

Но, как это ни странно, услышала его:

– Не так давно у масанов намечалась свадьба. Роскошная свадьба дочери самого кардинала Носферату.

– На свадьбе случилось что-то очень плохое?

– Настолько плохое, что вызвали нас: дикие масаны испортили праздник. Ворвались и начали сводить счеты с кардиналом и со всеми подряд. А гости – как званые, так и не очень, открыли стрельбу. Мы навели порядок, но нас, разумеется, запомнили. И ты стала свидетелем попытки мести со стороны тех, кто выжил в «Специальном приглашении».

– Тщательно спланированная ловушка.

– Я часто бывал в этом районе, меня выследили.

– Такое случается.

– Ага… Возьми. – Нав извлек на свет маленький амулет на тонкой цепочке, похожий на серебряный свисток. Вещица была изящной, невесомой и скорее походила на шутку ювелира, чем на рабочий артефакт. – Он настроен на меня и, несмотря на размеры, в действительности очень мощный. Если ты дунешь, я услышу и приду на помощь.

– Сколько у меня попыток? Три? – лукаво сощурилась Тина, надевая подарок на шею.

– Две.

– Почему так мало?

– За то, что спасла, и за то, что доставила сюда.

Удивительное чувство: иметь в должниках темного воина, одного из самых опасных обитателей Тайного Города.

Ведьма подумала, что в предстоящем деле такое знакомство может здорово пригодиться, и приободрилась:

– Спасибо.

– Не за что.

– Выздоравливай.

– Я постараюсь.

Перед тем как покинуть аптеку, Тина переложила в карманы ветровки томик Лермонтова, брошь-акулу и мобильник. «Поводок» зазмеился рядом с брючным ремнем, а «ПМ», обратившийся в пластиковую карточку, оказался в заднем кармане джинсов. Затем девушка достала салфетку, о которую вытирала испачканные в крови Федосеи руки, аккуратно развернула, осмотрела и улыбнулась: внутри скомканной бумажки обнаружился жесткий черный волос!

«Ну что, собачка, вот мы и стали ближе друг другу…»

Тине очень хотелось запустить поиск по генетическому коду с компьютера Висцеруса, но она сдержалась.

Нет, не при них…

– Зачем здесь эти камешки? – громко спросил Дрезина у Мироздания.

Мироздание вежливо промолчало.

– Зачем?

Тот же ответ.

Уйбуй крякнул и сделал еще один глоток виски.

Активируя артефакт морока, купленный по случаю у Урбека Кумара и до сих пор ни разу «не надеванный», точнее, не использованный, Дрезина заметил на ремешке два маленьких, крепко приклеенных камешка: красный и голубой. Для чего их прилепили к браслету, уйбуй не знал, а если и знал, то есть спросил у Урбека, то забыл. И теперь, под влиянием удивительной победы и захвата нескончаемого склада виски, в нем проснулся интерес естествоиспытателя.

– Зачем?

– Лучше не трогай, – посоветовал Стамеска.

Тыква, наверное, тоже хотел что-то посоветовать, но говорить уже не мог и просто высморкался. Четвертый давно спал, обнимая кувалду. Другими словами, отговорить любопытного уйбуя от глупости никто не мог.

– Я проверю! – Дрезина с силой надавил на красный камень и принялся ждать результата.

Стамеска посмотрел на уйбуя, улыбнулся тонкой улыбкой разведчика, сокрушившего непобедимую военную машину, сравнимую по мощи с вермахтом, откупорил бутылку и с наслаждением приложился к горлышку.

Но прежде провозгласил:

– За Марианну!

Сожалея, что не уговорил прелестницу отправиться с ним на склад.

После чего впился в бутылку, и даже когда стена склада содрогнулась от удара, боец не оторвался от источника радости, а лишь громко и выразительно замычал, что должно было означать: «Какого черта? Кто еще мог догадаться грабить складские помещения, пробивая стены самоходным тараном? Я и не подозревал, что на этом поприще нам придется столкнуться с жесткой конкуренцией. Наш отряд безоружен и преступно беспечен. Надо быть начеку и обязательно предупредить командира!»

После чего Стамеска ткнул в бок Дрезину, а когда тот потянулся за кастетом – указал на стену.

– Что?

Ответить боец не успел: следующий тяжкий удар пришелся в запертые металлические двери, которые прогнулись, но выстояли. Снаружи что-то мерно рычало и скреблось, обходя склад по периметру и время от времени испытывая его на прочность. Дрезина вскочил, схватил два ведра красной икры и помчался к пролому, крикнув на ходу:

– Валим!

Подав храбрым воинам пример.

Просветленные алкоголем бойцы рассовали штучные бутылки по карманам, затем Тыква и Стамеска подхватили ящик виски и рванули за уйбуем. Дезориентированный Четвертый, пошатываясь, побежал следом, волоча за собой кувалду и усугубляя бардак. В узкое пространство между двумя соседними складами он выбрался последним, и это его сгубило.

– Кто это?! – выкрикнул несчастный боец, увидев перед собой гигантского черного пса. – Ребята, на помощь!

Но ребята, разумеется, вприпрыжку неслись подальше от страшного зверя.

– Уходи!

Рыжие глаза пса смотрели в разные стороны, одно ухо стояло торчком, второе, точно залитое оплавленным пластиком, прилипло к несуразно большой голове, и вид у черной зверюги был одновременно злобный и слегка дебильный.

– Пошел прочь! – ничего другого Четвертому не оставалось, и он храбро шагнул на тварь, совершив первый в своей жизни подвиг.

И последний.

Пес нагнул голову, распахнул пасть и вместо того, чтобы настороженно припасть на передние лапы, присел, подогнув под брюхо все четыре конечности. Четвертый и странное создание несколько секунд смотрели друг на друга, после чего боец сказал:

– Хорошая собачка…

А псина пружинисто выпрямилась, и ее мощные челюсти нацелились, чтобы сомкнуться чуть выше локтя несчастного…

Должны были сомкнуться, но за мгновение до этого Четвертый подхватил кувалду и мощно, но при этом почти без замаха, двинул псине по морде. Челюсти клацнули впустую. От неожиданности зверь пошатнулся и осел на задние лапы. Четвертый вновь размахнулся, бросился на тварь и сбил ее на землю. Но сам не устоял на ногах, и рычащий, визжащий клубок покатился меж складских помещений.

– Кранты, – пробормотал оглянувшийся Тыква.

– О себе думай, – посоветовал Стамеска.

А уйбуй промолчал, потому что мчался далеко впереди и ничего не видел.

Он выскочил из пролома, бросился к кабине спасительной «Газели», но замер, увидев странный отблеск в давно немытом зеркале на левой дверце. Замер, похлопал глазами, а затем развернулся и пискнул от страха: склады горели. Это было настолько неожиданно и дико, что Дрезина на несколько секунд оцепенел, не понимая происходящего, а затем пролепетал:

– Как?

Но ответа не было: ангары и другие постройки комплекса пылали так, словно на них плеснули бензином.

– Это не я! – завизжал уйбуй, после чего сорвал с запястья браслет артефакта, швырнул его в пролом, прыгнул в кабину, повернул ключ и выжал педаль газа. Над окутанной черным дымом «Газелью» танцевали рыжие сполохи пламени.

– Стой! – хором заорали Тыква со Стамеской.

Вид ящика виски, который тащили бойцы, заставил уйбуя согласиться с крайне спорным утверждением, что негоже бросать подчиненных на поле боя. Дрезина ударил по тормозам, Шапки прыгнули в кузов, и машина вновь стартовала.

Где-то неподалеку тревожно завыла сирена.

– Мы горим! – завопил Тыква, который тоже видел пламя над тентом и отчаянно замолотил по кабине водителя.

– Нет! – схватил его за руку Стамеска. – Это морок.

– Какой?

– Наш!

– Почему?

– Я не знаю!

«Газель» стремительно удалялась от пылающего склада.

Столб густого дыма и набиравший силу огонь, языками взвивавшийся над складскими помещениями, выглядели со стороны по-настоящему.

– Натурально пожар! – восхищенно воскликнул Тыква. – Челы в штаны наложат.

Судя по действиям спецслужб, челы и в самом деле встревожились не на шутку. Они не догадывались, что пожар на складах – всего лишь искусная инсценировка и продлится она ровно до тех пор, пока не разрядится маленький красный артефакт, брошенный перепуганным уйбуем возле забора. Пожарные расчеты продолжали прибывать. Красные Шапки – драпать.

Но не проехав и половины мили, уйбуй Дрезина снова врезал по тормозам и мрачно сообщил:

– Приехали!

Дорогу дикарям преградил тяжелый джип с логотипом «Тиградком» и хваном за рулем.

– Интервью, мля! – обреченно произнес Стамеска, выглянув сквозь щели тента.

Интервью – это нехорошо. То есть не так нехорошо, как пьяный уйбуй с дробовиком, но при виде камеры у Стамески, несмотря на полное брюхо, противно засосало под ложечкой. Все дикари знали, что стоило им попасться в поле зрения черного глазка, как жди беды: почти всегда вскоре после этого в Южный Форт приезжали дружинники Великого Дома Людь, а потом по приказу великого фюрера кого-нибудь вешали.

– Может, сбежим? – предложил Тыква.

– Как? – Дрезина обреченно положил голову на руль. – У них четырехрукий…

И почти заплакал.

– Убийство в Филевском парке, – прочитал пришедшую информацию Белосвет. – Травница Федосея найдена мертвой и… гм… разорванной.

– Ого! – не сдержался ко́нец. – Давайте туда не поедем. Хватит расчлененки на ночь.

– Есть такая профессия, друг: снимать по ночам расчлененку, – твердо напомнил люд. – Мы за это деньги получаем.

Лакриций съежился, но промолчал.

– Думаешь, смерть травницы связана с нашим убийством? – негромко спросил хван.

– Тоже разорванное тело, – объяснил Белосвет.

– Но зачем убийце снова идти на преступление? Это ведь опасно.

– А вдруг он не может не убивать?

– Это плохое предположение, – вновь подал голос ко́нец. – Давайте донесем Великим Домам и уймемся.

– Предположение плохое, но в этом случае долго он не протянет, – усмехнулся люд. – Дознаватели тоже не дураки, проведут параллель, как это сделали мы, и начнут искать преступника уже за все убийства.

– И быстро его поймают, – повеселел Лакриций, которому очень не хотелось гоняться за тварью, разорвавшей десяток людов и чудов.

– Или ее… – протянул Пиф.

– Неважно.

Вновь зазвонил телефон. Белосвет посмотрел на высветившегося абонента и покачал головой:

– Ого!

– Неужели Сантьяга?

– Нет, Тахас. Что очень неожиданно… – И нажал на кнопку ответа: – Да?

– Ты был прав: Клариссе понравилось, – без всякого вступления произнес шас. – И она сказала, что ко́нец вел себя на удивление смирно.

– Я же обещал!

– Просила передать вам спасибо.

– Пожалуйста.

– И я тоже благодарен.

– Ты? – А вот теперь Белосвет по-настоящему удивился.

– Ты мне сэкономил, – объяснил шас. – Во-первых, Кларисса так увлеклась съемкой, что начисто позабыла о шопинге: сначала фотографировалась, а потом звонила подругам и рассказывала, что появится в новостях. А во-вторых, Биджар подарил ей тот комплект, в котором она снималась.

– Друг мой, для тебя – все что угодно, – пообещал люд.

– Ладно, ладно, я тоже помню свои обещания, – усмехнулся Тахас. – Короче, есть интересный вызов: срабатывание артефакта морока с имитацией пожара. Предположительно спонтанное. Челы в панике.

– Где?

– На Звенигородском шоссе.

– Спасибо, дорогой.

– Обращайся.

– На Звенигородское!

Белосвет ткнул пальцем в навигатор, устанавливая плавающий маяк, после чего запустил режим проверки зоны: нужно было убедиться, что место свободно, и накрыть его мороком.

– Опять портал, – проворчал Лакриций.

– Иначе не успеем.

Проверка завершилась. С легким хлопком сработал артефакт, открывающий грузовой магический переход, внедорожник прыгнул в небытие и вернулся в реальность на другом конце Москвы. Вновь подпрыгнул, слетая из не очень качественно наведенного портала, но уверенно встал на четыре колеса и покатил к фальшивому зареву. Справа замелькал бетонный забор, а навстречу, виляя из стороны в сторону, выехал потрепанный грузовичок, затянутый рваным тентом.

– Шапки!

– Так и знал, что это они! – рявкнул Пиф. – Кретины!

– Идиоты.

– Похоже, Тахас над нами подшутил, – протянул разочарованный Белосвет.

– Раз уж приехали, давай работать, – предложил ко́нец.

– Согласен.

– Как говорится, на безрыбье и рак рыба.

Пиф поставил «Кадиллак» поперек дороги, перекрыв дикарям проезд, и выдернул из дверцы короткий автомат – самый действенный и самый бюджетный аргумент при общении с Шапками. Белосвет вышел на дорогу и взялся за микрофон, а Лакриций – за камеру.

– Три, два, один! Мотор!

– Добрый вечер, уважаемые зрители «Тиградком»! Я веду свой репортаж со Звенигородского шоссе, где несколько секунд назад десятка Красных Шапок учинила очередную выходку, способную поставить крест на режиме секретности Тайного Города. Пожар, который вы видите за моей спиной…

– Убирайтесь с дороги! – завопил Стамеска.

– Прочь! – выкрикнул стоящий рядом с ним Тыква. – Прочь пошли!

– Задавлю! – добавил высунувшийся из окна Дрезина.

«Газель» продолжала мчаться на работающих репортеров. Белосвет даже ухом не повел, а вот у Лакриция задрожали руки, но он мужественно продолжил работу.

– Как видите, добыча столь велика, что дикари готовы пойти на самоубийство…

– Прочь!

До разогнавшейся «Газели» было примерно сотня ярдов. Останавливаться она не собиралась, поэтому Пиф вышел из машины и дал короткую очередь над фургоном. Шапки спрятались. Все. Но если Тыква и Стамеска находились в кузове, то Дрезина – за рулем, и на несколько секунд грузовичок стал абсолютно неуправляем.

И продолжал нестись на репортеров.

– Твой «Кадиллак» застрахован? – дрожащим голосом спросил ко́нец.

– Да, – кивнул хван. – Но если они его хоть поцарапают, я их убью.

– С пониманием.

К счастью, претворять угрозу в жизнь Пифу не пришлось: уйбуй опомнился, вновь появился за рулем и резко остановил машину. Из кузова донеслись невнятные вопли помятых сородичей.

– Вы чего тут растопырились? – плача, поинтересовался Дрезина. – Зачем над головой палите?

– Скажите, что именно вы украли у челов на этот раз? – Белосвет сунул дикарю микрофон под нос. – Картины старых мастеров? Коллекцию виски?

– Какая разница, что украли? Там – оно!

– Что «оно»?

– Большое!

– Что большое?

– Черное! – взвизгнул высунувшийся в прореху тента Стамеска.

– Идет за нами! – добавил Тыква.

– Уйдите с дороги!

Было видно, что Шапки готовы бежать, но понимают, что «оно» обязательно их догонит, и не хотят расставаться с машиной.

– С дороги!

– Что «оно»? – не унимался Белосвет.

– Четвертого сожрало!

– Дайте ехать!

– Думаю, они специально выдумывают, чтобы слинять, – произнес хван.

– Они не умеют выдумывать, – сообщил Лакриций, но не был услышан.

– Вы чего натворили, придурки? – осведомился Белосвет. – Отвечайте скорее, у меня время дорого.

– Чего мы натворили? – прикинулся дурачком Дрезина.

Напрягаться для этого ему не пришлось.

– Зачем морок пожара активировали?

– Мы случайно.

– Мы не хотели.

– Это вообще не мы.

– Шасы, гады, продали сломанный артефакт, – закончил уйбуй, вспомнив, что обязательно нужно на кого-то переложить вину. Тогда, может быть, не повесят.

– Вот это уже дело, – одобрил Белосвет. – Кто из вас главный?

Дикари замолчали.

Пиф поднял автомат, после чего Тыква и Стамеска выпихнули вперед уйбуя.

– Добрый вечер, дамы и господа, мы с вами находимся на месте событий. Вот здесь, прямо за стеной, работает сейчас команда утилизаторов, имитируя борьбу с огнем для человских экстренных служб. И пока морок медленно рассеивают специалисты, а растерянные пожарные дают интервью человским СМИ, я обращаюсь с вопросом к истинным виновникам происшествия. – Белосвет ткнул микрофоном в сторону Дрезины. – Представьтесь, пожалуйста.

– Дрезина, – нехотя буркнул десятник.

– Это вы активировали артефакт морока над складскими помещениями?

– Ну, мы.

– С какой целью?

– С целью сохранения режима секретности.

– А что угрожало режиму секретности?

– Если бы артефакт сработал так, как положено, то ничего. Но шасы продали нам бракованный девайс…

– До чего интересно.

– Да! Мы ни в чем не виноваты! Мы хотели сделать все тихо! А эти шасы…

Хван усмехнулся и покачал головой: он никому не советовал так говорить о главных торговцах Тайного Города. Но глупый дикарь продолжал выкрикивать невнятные ругательства, и остановить его не было никакой возможности.

И никто из присутствующих не обратил внимания на старый белый фургон с надписью «PRODAM.RU», который неспешно проехал мимо них во время интервью.

Тина вышла из аптеки, остановилась, раздумывая, куда направиться, и неожиданно для себя вдруг задалась вопросом:

«Интересно, а навы красивые?»

Мысль пришла внезапно и, как говорится, на пустом месте: ничего не предвещало и вдруг раз – подумала.

«Красивые?»

Высокие – все как на подбор. Стройные, но при этом сильные… Да, все так. Но красивы ли они? Можно назвать Легу красивым? Волосы… Волосы красивые. Глаза… Слишком черные, а потому – невыразительные. Или это из-за ран? Тина вспомнила, как вспыхнули черные глаза нава перед боем, и взяла слова обратно: нормально там все с выразительностью. Наверное.

«Почему я вообще об этом подумала? Какое мне дело до его выразительности?»

Усилием воли девушка заставила себя перестать думать о Леге, встряхнулась и огляделась. Красная Пресня переходила в Звенигородское шоссе и убегала за МКАД. Вот уж куда ей сегодня точно не надо! Чем гуще лес, тем опаснее дружинницы Зеленого Дома, это их стихия. Поэтому Тина развернулась и зашагала в сторону центра, небрежно вытянув руку в надежде тормознуть попутку.

Вот Чудь, в отличие от Нави, вопросов у нее никогда не вызывала. В смысле, их мужская половина. Рыжеволосые статные рыцари всегда казались девушке красавцами и, вероятно, в силу генетического родства лидировали в ее личном рейтинге. А Людь? Тоже ничего, если не перекачаны, как боровы, или не разожрались до неприличия. Но чуды все-таки лучше…

К чудам ее тянуло непреодолимо, но несколько раз столкнувшись с тем, что человских женщин они считали гораздо ниже себя, Тина зареклась водить с ними дружбу. Отношения, в которых ее откровенно использовали – это не то, что она искала…

Ведьма остановилась и вновь тряхнула головой.

«О чем я думаю?!»

Нет, в таком расслабленном состоянии ей до рассвета точно не дожить. Что на нее так подействовало? Ядовитая навская кровь, от которой все еще слегка горела кожа? Травяная смесь Висцеруса? Пережитые волнения?

Что бы ни подействовало, нужно отрешиться от этого и взять себя в руки.

Тина запрокинула голову, дернула молнию куртки вниз, подставляясь под порыв осеннего ветра, вышла на проезжую часть и вскинула руку.

К счастью, Белосвет успел вернуться во внедорожник до того, как из-за «Газели» Шапок выскочила здоровенная черная тварь. Плюхнулся на переднее сиденье и тут же едва не оглох от вопля ко́нца:

– Ты это видишь?!

И заорал в ответ:

– Ты ее снимаешь?!

Вместо ответа Лаки толкнул Пифа в правое верхнее плечо:

– Ты в нее стреляешь?!

И автоматная очередь ушла в молоко.

А в следующий миг репортеры застыли, разглядывая явившегося монстра.

Псина походила на гиену размером с теленка. Ее глаза горели прозрачно-рыжим огнем. Уши торчали неестественно прямо. То есть одно ухо торчало, а второе деформировалось, словно оплавленное огнем, и застывшими потеками приклеилось к лобастой башке. Передняя левая лапа была то ли перебита, то ли вывернута в суставе, которых у пса было явно больше, чем требовалось, однако это не мешало твари двигаться с неимоверной скоростью. Нижняя челюсть перекосилась, из-за чего псина не закрывала рот, а все время скалилась окровавленными остроконечными зубами, с которых свисала красная бандана.

Увидев новых врагов, монстр тоже замер, однако общая растерянность длилась не более секунды. А затем Пиф дал следующую очередь, более прицельную, и пули принялись рвать зверя. Тот заревел, пригнулся, но затем бросился вперед, легко перемахнул через «Кадиллак» и помчался к эстакаде.

– За ним! – скомандовал Белосвет.

Продолжая стрелять, хван переключил на задний ход – вот когда пригодилась еще одна пара рук! – резко развернулся и направил машину за тварью.

– Оно живое? – пролепетал Лакриций.

– Нарисованное, – отозвался Белосвет.

– Дурак! – взвизгнул ко́нец, не опуская камеру. – Я спрашиваю: это голем?

– Понятия не имею.

– Пиф?

– Ты действительно хочешь, чтобы я еще и разговаривал? – огрызнулся хван, который как раз перезаряжал автомат верхними конечностями. А средними управлял машиной.

– Просто я услышал, что ты молчишь…

– Лаки, лучше тоже заткнись!

– Когда я говорю, мне не так страшно.

– Наверное, это та самая тварь, которая порвала всех в Петровском парке, – громко произнес люд. И принялся рыться в перчаточном боксе в поисках пистолета.

Несколько секунд спутники обдумывали его заявление, после чего ко́нец осторожно поинтересовался:

– Каким образом она здесь оказалась?

– Прибежала.

– Днем? По городу?

В замечании Лакриция имелся смысл, и Белосвет, который почти нащупал оружие в ворохе бумаг, замер и задумался. После чего выдал:

– По Лабиринту.

– Гм…

– Выглядит она погано, как раз для Лабиринта.

– И воняет жутко, – поморщился ко́нец.

– Откуда знаешь?

– У нас идеальное обоняние.

– Не догоним, – предупредил Пиф. – Оторвется, пока мы на Звенигородку выезжать будем.

– У нас есть еще «Глаза»? – поинтересовался Лакриций.

– Нет, – вздохнул Белосвет, размышляя, не засунуть ли пистолет обратно в бокс.

– Надо было прикупить у Барраги.

– Какой ты умный, когда поздно.

А далеко впереди прыгала через машины черная тень. Вот она резко метнулась в сторону, оттолкнувшись от капота «Тойоты», и исчезла в боковом проулке. «Тойоту» закрутило, она зацепила бампером попутный «Мерседес», который чудом не кувыркнулся, остановился, и в него въехал «Хендай». Пифу пришлось резко тормозить и крутить руль, объезжая разбитые машины, и его друзей чувствительно тряхнуло.

Оказавшись в правом ряду, «Кадиллак» сбросил скорость, и репортеры уставились на разбегавшиеся от Звенигородского шоссе улицы.

– Что будем делать?

– Четвертого надо помянуть, – громко произнес Дрезина, поднимая с земли окровавленную бандану. – Прости, брат, ты был хорошим парнем.

И бросил тряпку прочь.

– Откуда ты знаешь, каким он был? – поинтересовался Тыква. – Ты ведь так его и не вспомнил.

– А ты вспомнил?

– Нет.

– Вот и молчи.

– Сам начал похороны устраивать.

– Похороны ему вон то чудище устроило, которое сейчас по дороге бежит, – огрызнулся уйбуй.

– И по которому репортеры стреляют?

– Ага.

– Жалко, что у нас оружия не оказалось, а то мы бы им показали, как себя вести надо и на всяких тварей охотиться!

– Это верно, – согласился Стамеска. – Мы, мля, с оружием те еще волкодавы.

– Это собаки, что ли? – насторожился Тыква.

– Это крутые перцы.

– Не хочу быть овощем.

– Тыква, а ты кем себя считаешь? – поинтересовался уйбуй.

– Бахчевой культурой, – гордо ответил боец и вызвал у сородичей бодрое ржание.

– Мля, Тыква, ты че, в натуре не знаешь, что культура только в Большом театре? – поинтересовался Дрезина, утирая слезы.

– А на бахче только арбузы вызревают, – добавил Стамеска. – Темный ты лошадь.

– Дебил!

Тыква хотел настучать Стамеске по голове – раз уж до уйбуя не дотянуться, – но увидел на руке Дрезины кастет и благоразумно остановился, пообещав себе отомстить ему… то есть им, при первом удобном случае.

– Давайте решать, что делать, – предложил уйбуй, довольный реакцией, проявленной бойцами на появление тяжелого орудия. – Какие у нас перспективы?

Тварь убежала, репортеры уехали, и перед Шапками вновь открылись тысячи дорог. Выбирай – не хочу. Можно было удрать куда угодно, однако дикари, во всяком случае их уйбуй, понимали, что интервью и проклятый артефакт испортили всю «малину». Наказание неотвратимо, как похмелье, а значит, надо что-нибудь придумать, чтобы хоть чуть-чуть сгладить вину.

– На дно надо ложиться, – прохрипел Стамеска. – Полгода выждем, потом снова объявимся.

– Полгода где?

– Ну, знаю место одно, под Житомиром, там легко затеряемся.

– Сдурел, что ли? – вытаращился на бойца Дрезина.

– А что?

– Не хочу я нигде теряться.

– До Житомира не доедем – «Газель» совсем плохая, – деловито сообщил Тыква. – Я на слух знаю: у Кактуса мотоцикл также позвякивал перед тем, как взорваться.

Сообщение вызвало понятную тревогу. Несколько минут Дрезина и Стамеска напряженно прислушивались к булькающим звукам из-под капота «Газели», после чего уйбуй поинтересовался:

– А от чего Кактусов мотоцикл взорвался?

– Так ему Дырокол гранату под седло положил, – охотно ответил боец. – А к кольцу проволочку привязал одним концом, а другим – к гвоздику, который в стену вбил. Кактус, дурак, поехал, а граната взорвалась. – Тыква помолчал и добавил: – Но мотор на его байке точно так же булькал.

– Дегенерат, – пробормотал Дрезина, утирая пот.

– Почему? – удивился боец.

Но его мнение уже никого не интересовало.

– За журналистами поедем, – решил уйбуй.

– Так они за собакой погнали, а она Четвертого схавала! – напомнил Стамеска. – Вдруг и нами не побрезгует?

– Я тоже не хочу, – добавил Тыква.

– Если псина журналюг схавает, мы их технику заберем и продадим, – подумав, произнес умный Дрезина. – Их техника дорого стоит.

– Голова!

– И наше интервью уберем, чтобы нас за склад не ругали.

– А еще у них «Кадиллак» крутой, на нем мы точно до Житомира доедем, – закончил Стамеска.

На том и порешили.

– Ничего себе!

Стоило Тине развернуться к потоку машин и взмахнуть рукой, как на дороге началась первосортная магическая заваруха.

Через капот «Тойоты», мирно катившейся в сторону центра, перемахнула здоровенная черная тварь, похожая на гигантскую собаку. Скорее всего, как поняла ошарашенная девушка, – та самая, из Филевского парка… Псина вспрыгнула на капот, оттолкнулась задними лапами, перелетела через идущие в правом ряду машины и скрылась среди домов. Заодно перепугала водителя попутного «Мерседеса», который отчаянно затормозил при виде необычного препятствия, и в левое переднее крыло «мерса» вошла закрутившаяся «Тойота», а сзади добавил «Хендай». Взвыл клаксон, послышался визг тормозов, потом еще один удар, по асфальту разлетелись стекла, четыре машины застыли, обиженно моргая «аварийками». А еще через несколько секунд сквозь них, чудом никого не зацепив, промчался огромный внедорожник с логотипом «Тиградком». Судя по всему, журналисты гнались за черной тварью.

– Стой! – крикнула Тина, выскакивая навстречу «Кадиллаку».

– Ведьма! – крикнул ко́нец.

– Не тормози, – велел Белосвет. – Упустим!

– Или раздавим.

– Проклятье!

Девчонка преградила дорогу, и Пифу оставалось лишь остановиться. Или раздавить идиотку, но хван привык убивать иначе.

– Садись, дура!

– Я… Вы видели…

– Не тормози! – Лакриций распахнул дверцу и втянул ведьму внутрь. – Гони!

Внедорожник резко сорвался с места.

– Вы видели? – повторила девушка. – Черное…

– Меня зовут Лакриций, красавица, а тебя? – ко́нец продолжил держать ведьму за руку. Очень-очень мягко.

– Тина. Я…

– Что ты делаешь одна на улице в такое время, Тина? Прогуливаешься? Но почему одна? С твоими внешними данными ты могла бы организовать себе превосходную компанию. Что ты делаешь завтра?

– Лаки, хватит, – велел Белосвет. И строго посмотрел на ведьму: – Ты чего под колеса бросаешься?

– Вы за собакой гонитесь?

– Тебе какое дело?

– Я видела, как эта тварь совершила убийство.

– Где?

– В Филевском парке.

– Филевский? – люд достал планшет. – Верно, есть сообщение…

– Что пишут? – полюбопытствовала Тина.

– Пока ничего. Просто: обнаружено тело старой травницы.

– Так и знала, что она из Тайного Города, – пробормотала девушка.

– Почему в Службу утилизации не позвонила? – поинтересовался Пиф. – Или дознавателям Великих Домов.

– Хочу сама разобраться.

– Понятно. – Белосвет посмотрел на ко́нца: – Выкинь ее из машины в следующий раз, когда Пиф притормозит на повороте.

– Почему? – изумилась ведьма.

– Потому что от тебя нет проку.

Лакриций понял, что люд хочет надавить на недостаточно искреннюю девушку, и притворно вздохнул:

– Извини, Тина, но я обязан подчиниться руководителю группы. Приходи завтра вечером в «Ящеррицу»…

И потянулся к ручке дверцы.

– Я могу разбиться! – взвизгнула девушка, которая никак не ожидала подобного развития событий.

– Ты же ведьма, – напомнил Лакриций. – Придумаешь что-нибудь.

– Я знаю, как найти эту собаку!

– Говори, – деловым тоном произнес люд.

– Заключим сделку? – прищурилась девушка. – Я еду с вами…

– Я не против.

– Я тоже, – пискнул ко́нец. – Если она телефон даст.

– Дам я, дам.

– Давай!

– Лаки, фу! – Белосвет перевел взгляд на Тину. – Ты едешь с нами, а что взамен?

– У меня есть волос этой собаки.

– Отлично! – не сдержался Пиф.

А Лакриций уже достал и раскрыл ноутбук. Затем на сиденье встала серебряная чашка, которую ко́нец соединил с компьютером через USB-порт. Плеснул в нее воды, проверил, запустилась ли программа поиска по генетическому коду, и велел:

– Бросай волос.

У нее было только их слово, но девушка решила рискнуть и подчинилась: развернула салфетку и отправила свое главное сокровище в чашку. Волос сразу пошел на дно, как будто был сделан из тяжелой проволоки, вода забурлила, над ней поднялось едва заметное облачко пара, Лакриций застучал по клавишам и, не отрывая взгляда от монитора, поинтересовался:

– Портал делать?

– Она далеко?

– Нет, но без портала не добраться.

– Делай.

Через пару секунд перед машиной завертелся зеленый вихрь, Пиф дал по тормозам, «Кадиллак» по инерции вкатился в магический переход, а затем так же по инерции выкатился.

– Где мы?

Впереди расстилался пруд, на котором суетились встревоженные утки.

– Зоопарк! – догадался Белосвет. – Но где искать эту чертову псину?

– Она рванула направо. – Пиф указал на труп охранника. – Едем?

Тина ойкнула и закусила губу.

– Обязательно, – согласился люд, вновь доставая пистолет. – Интересно, что эта зверюга забыла в зоопарке?

– Может, она отсюда? – предположил Лакриций. Он уже убрал ноутбук и взял на изготовку камеру.

– Ну, это ты загнул.

– Возможно, она ищет своих.

– Не знал, что здесь выставляют енотов-оборотней.

– Почему енотов? – дрожащим голосом спросила девушка.

– Племянник это кино любит, – объяснил люд.

– «Стражи галактики»?

– «Крошка Енот».

– А-а…

– Смотрите!

Пиф вновь ударил по тормозам, «Кадиллак» остановился, и пассажиры уставились на неспешно идущего навстречу тигра.

– Откуда он здесь?

– Полагаю, кто-то сломал вольер.

– Полагаю, я знаю, кто этот «кто-то». – Белосвет кивнул в окно, указывая на скачущую по берегу пруда тварь. – Мы нашли нашу собачку.

– А что будем делать с кошечкой?

Тигр как раз подошел к водительской двери и с опаской уставился на хвана. С большой опаской.

– У кого-нибудь есть снотворное?

Лакриций посмотрел на ведьму. Та молча достала из рюкзака пудреницу, раскрыла ее, привстала над левым плечом хвана – тот чуть опустил стекло – и дунула, отправляя несколько крупинок «Пыльцы Морфея» точно в тигриную морду.

Зверь замер, удивленно покрутил головой, широко зевнул, медленно опустился на дорожку и заснул, положив голову на мощные лапы. Сердечко у Тины стучало, как взбесившийся метроном. За последние годы она много чего успела повидать, но противостояние с представителями дикой природы в этот перечень не входило.

– Молодчина, – скупо похвалил Тину Белосвет. И без перехода продолжил: – Работаем! Мы с Лаки ведем репортаж. Пиф, на тебе силовое прикрытие.

– Понял. – Хван вновь взялся за автомат.

– Тина, ты закрываешь территорию мороком и держишь его, пока все не закончится. Ясно?

– Да.

– Тогда вперед!

Нужно было поторапливаться, поскольку уже слышались полицейские сирены – видимо, кто-то увидел фары «Кадиллака» в зоопарке и вызвал блюстителей порядка.

Черный пес, мерно урча, катался по земле, подпрыгивал, бился об нее головой, снова вскакивал и метался из стороны в сторону. То ли игрался, то ли бесился. Белосвет встал к нему спиной, спрятал пистолет под рубашку и взялся за микрофон. Лакриций направил на него камеру. Пиф с автоматом занял позицию слева. Тина же про себя подумала, что присутствие хвана, разумеется, повышает вероятность удачного завершения репортажа, но сама она ни за что не покинет салон внедорожника. И не покинула.

– Три, два, один! – Лаки махнул рукой, и люд начал:

– Мы ведем репортаж из Московского зоопарка, в котором бесчинствует неизвестная тварь. Кто она? Голем или жуткий монстр, созданный в подвалах Замка? Мы не можем ответить на этот вопрос, но постараемся ликвидировать зверя, дабы он не натворил бед.

– Ликвидировать? – удивился ко́нец. – Давай лучше позвоним в Службу утилизации.

– Разве никто не позвонил?

Все посмотрели на Тину.

– Мне никто не говорил, – растерялась девушка.

Пес наконец-то среагировал на новых гостей и медленно, вразвалочку, направился знакомиться.

Пиф передернул затвор.

– Не уверен, что смогу его остановить.

– Кто ты, проклятое создание? – прошептала ведьма.

– Если у кого-нибудь есть «Дверь», самое время ее активировать, – пропищал ко́нец, продолжая тем не менее снимать.

– Мы не можем оставить здесь тварь, – буркнул хван.

– Почему не можем? Материала достаточно. И я хочу лично его разобрать и смонтировать.

– Значит, будем драться.

Белосвет сменил микрофон на пистолет.

– Лаки, продолжай снимать. Тина, у тебя есть оружие?

– «Эльфийские стрелы».

– Отработаешь их по моей команде. Не раньше!

– Понятно.

Хван же отошел еще левее, но судя по тому, что ни Белосвет, ни Лакриций этому не удивились, ведьма поняла, что такая тактика для них не в новинку.

«Мы будем отвлекать внимание твари, а он – действовать».

Ей было неприятно чувствовать себя наживкой, но она понимала, что из всех присутствующих Пиф был лучшим воином.

– Внимание!

Псина прыгнула, и начался ад. Точнее, для Тины, которая впервые в жизни оказалась посреди настоящего сражения, начался ад. Разумеется, она сразу же забыла о том, что должна действовать по команде. Летящая на нее тварь стала прекрасным поводом атаковать, и ведьма, не задумываясь, выпустила в нее первую «стрелу». Не задумываясь над тем, куда вонзится раскаленная молния. А вонзилась она в никуда, бодро улетев в небо. Слева слышались автоматные очереди, чей-то крик, ругательства, а Тина развернулась к приземлившейся твари и вновь ударила «Стрелами», на этот раз – тремя сразу. И на этот раз – точнее. Псина оказалась совсем рядом, промахнуться было невозможно, и молнии вонзились ей в бок, вызвав яростный рев. Завоняло паленым.

– Да!

Зверь повернулся к ведьме, Тина попыталась ударить его вновь, поняла, что браслет разрядился, ойкнула и выхватила из заднего кармана пластиковую карточку, которая молниеносно превратилась в «ПМ».

Выстрелила и отскочила, наконец-то разглядев псину во всей красе.

А выглядела тварь страшно.

Сквозь распоротую шкуру проглядывали разноцветные слои, отличавшиеся фактурой и цветом. В одном месте в дырке просвечивала кожа – пятнистая, словно у долматинца. Из бокового разреза торчала коричневая коровья шкура. Казалось, что под бесчисленными слоями, натянутыми на каркас, ничего нет. Но энергетические нити нездоровым пунктиром пробегали к дергавшимся конечностям, пульсировали лохматым клубком где-то в брюхе. Видимо, там билось магическое сердце монстра.

Тварь изогнулась, намереваясь атаковать ведьму, и в этот миг ее ударил плотный поток «Дыхания дракона». Хван выждал, определил болевую точку зверя и нанес смертельный удар. Огонь скосил визжащую тварь, превратил ее сначала в факел, а затем – в пепел.

И в тот миг, когда чудовище распалось, территорию накрыл еще один морок. Более плотный и мощный.

– Помощь прибыла, – с облегчением произнес ко́нец.

– Угу, – подтвердил хван.

– Лаки, ты снимал?

– Лучше, Бел, мы были в прямом эфире!

– Прекрасно! – Люд убрал пистолет, вновь выхватил микрофон и улыбнулся в камеру: – Добрый вечер, уважаемые зрители…

За его спиной догорала дьявольская псина и открывались порталы дознавателей. Сначала явилась Мстислава – злая и не скрывающая этого, за ней – Кристиан ле Сейдж. Последним подъехал фургон Службы утилизации.

– …Уцелеть в битве с чудовищем, которое предположительно причастно к гибели чудов и людов в Петровском парке. Кроме того, по неподтвержденным пока данным, жертвой черной твари стал еще один житель Тайного Города… – Белосвет неожиданно обернулся к Тине и ткнул в нее микрофоном. – С какой целью вы преследовали это ужасное существо?

Секунду девушка колебалась, затем поняла, что люд оказывает ей большую услугу, и решила использовать шанс на всю катушку.

– На моих глазах оно убило травницу Великого Дома Людь! – заявила Тина, приняв испуганный вид. – Хоть я и чел, но я патриот Тайного Города. Милостью ее величества королевы Зеленого Дома я пользуюсь силой Колодца Дождей и не смогла пройти мимо страшного преступления. Это так ужасно, что с ней случилось! Такое не должно повториться. Надеюсь, Великие Дома во всем разберутся.

– Именно к представителям Великих Домов, оперативно прибывшим на место происшествия, я и собираюсь обратиться за комментариями. – Лакриций развернул камеру, подсветив кислые физиономии Кристиана и Мстиславы.

– Мой первый вопрос наверняка волнует не только челов! Могут ли теперь жители Тайного Города спать спокойно?

– Опять ты! – процедил ле Сейдж.

Мстислава же обреченно поправила прическу.

Несколько минут они с раздосадованным чудом потратили на ответы, после чего прямой эфир завершился, и с физиономий дознавателей сползли фальшивые улыбки.

– Что вы здесь делали?

– Фата, вы не поверите: мы оказались тут совершенно случайно. – Белосвет приложил к груди руки.

– Пиф! – накинулся на хвана Кристиан.

Но тот не поддался:

– Белосвет говорит правду. Мы отправились на горящие склады…

– Они не горели.

– Знаю: мы встретили Шапок, поняли, что это их выходка, и только собирались уезжать, как на нас напала эта псина. И мы… за ней погнались.

Пиф понял, что переход «она напала – мы погнались», получился несколько смазанным, но понадеялся, что никто ничего не заметит. Так и вышло.

– Почему не позвонили нам? – холодно спросила Мстислава.

– Сначала увлеклись погоней. А когда вспомнили – сразу дали знать.

– Ты готов подтвердить эти слова под «Поцелуем русалки»?

– Да.

– И я тоже, красавица, – умильно протянул ко́нец. – Под твоим поцелуем я готов подтвердить что угодно.

– Лаки, не сейчас.

Мужчины дружно улыбнулись. Но постарались спрятать улыбки. Мстислава покраснела и чуть растерялась.

– То есть псина напала на вас на Звенигородском шоссе… – пришел ей на помощь Кристиан. – А до этого…

– Я видела ее в Филевском парке, – сообщила Тина.

– Почему не донесла?

– Помчалась за ней. – Ведьма вздохнула. – Решила стать героиней.

– Дура.

– Как скажете, господин рыцарь. – Ответить иначе девушка не могла, пришлось проглотить обиду.

– Пишите объяснительные, – распорядился Кристиан, показывая, что сейчас ему некогда разбираться с путающимися под ногами репортерами и примкнувшей к ним челкой.

– Можно не здесь?

– Можно.

Из следующего грузового портала к месту происшествия торжественно выкатился фургон «Тиградком», из которого высыпались увешанные техникой шасы. Однако их главарь был явно раздосадован тем, что оказался в зоопарке намного позже «этого белобрысого выскочки».

– Сворачиваемся! – рассмеялся Белосвет. – Профи приехали.

– Может, они возьмут у нас интервью? – невинно поинтересовался Лакриций.

Услышавший его шас едва не взвыл от ярости.

– Уходим, уходим, уходим…

Они разместились в «Кадиллаке», соорудили грузовой портал и покинули гостеприимный зоопарк. Оказавшись на Садовом, хван взял направо, к Крымскому мосту, но поехал на удивление неспешно, понимая, что нужно поговорить.

А Тина поняла, кто должен начать:

– Спасибо.

Все прекрасно понимали за что.

– Ерунда, – усмехнулся Белосвет.

– Телефон дай, – велел ко́нец.

– Успеется, – отрезала ведьма.

– Знаю я вас, – хмыкнул Лакриций. – А потом сбежите и номер заблокируете.

– У тебя правда было что-то с Мстиславой? – оживился Белосвет.

– С кем у меня только не было…

– Теперь, когда мы оказали друг другу все положенные услуги, ты будешь с нами откровенна? – Хван посмотрел на девушку в зеркало заднего вида.

– Почему бы нам не прекратить на этом наше удивительное сотрудничество? – осведомилась Тина.

– Потому что у тебя рюкзак провонял сыром и сосисками.

– Я заходила в магазин.

– Тина!

Но девушка уже поняла, что одной ей не справиться, а эта команда лучше, чем ничего, и медленно ответила:

– Хорошо, скажу честно: у меня есть еще один секрет. Но я должна, во-первых, все обдумать. А во-вторых, отдохнуть.

– И мы потеряем темп! – взвился Лакриций.

– У нас на хвосте шасы, ты же видела. – Белосвет очаровательно улыбнулся.

Хван поднял правую бровь. К счастью, она у него была одна.

Однако ничего из перечисленного на ведьму не подействовало:

– У меня есть секрет, до которого ваши конкуренты точно не доберутся, – твердо заявила она. – Мы будем первыми. Но не сегодня.

– А если ты ошибаешься?

– Встретимся завтра, – закончила Тина. – А сейчас я хочу домой.

– Часики тикают!

– Не напрягайся, чел!

– Я уже два часа не напрягаюсь.

– Сделай лучше кофе.

– Лучше, чем что?

– Истерик!

– Мальчишка!

– Давайте все успокоимся, – в очередной раз предложил Штар.

– Я сейчас вообще уйду, – пообещал Досик.

– Обещай только то, что можешь выполнить.

– Хочешь сказать, что я не могу уйти?

– Нет, – отрезал Штар. – Теперь нам придется тащить все это до конца.

Контрабандист имел в виду, что отказываться надо было раньше. Или вообще не приезжать к психотерапевту. Но как не приехать, если случилась такая проблема?

Штар Томба заявился через сорок минут после звонка Даниила – что само по себе было рекордом, да еще в компании заспанного Досика – «гениального пацана, поверь, Даня, у меня на таких нюх». Досик едва не уснул, снимая плащ, и попросил кофе. Как с ужасом понял психотерапевт, именно этот юноша – прыщавый и с мелкой порослью на верхней губе – и был автором «гипнодинамика С». И это обстоятельство стало причиной первого скандала. Точнее – следующей вспышки скандала.

– Ты продал мне артефакт младенца?!

– Артефакты младенца, чтоб ты знал, используют корыстные женщины. А я продал тебе великолепную разработку…

– Мерзавец!

– Если ты не доверяешь моему специалисту – мы уезжаем, – тут же заявил Штар. – Досик, собирайся.

В ответ Досик всхрапнул. Стоя.

– Никуда ты не уедешь! – продолжил бушевать Даниил. – Разве что сбежать из Тайного Города лет на двадцать! Ты заварил эту кашу!

– Можно мне кофе? – Юноша осоловело посмотрел на врача. – Пожалуйста.

– Мама знает, что ты продаешь поддельные артефакты?

– Мама знает. И еще мама сказала, что вы наверняка перепутали инструкцию, ошиблись в словах при произнесении активирующего аркана, а значит, сами во всем виноваты.

– Аркан очень простой, я не мог ошибиться, – отрезал психотерапевт.

– Но ведь вы чел, – улыбнулся Досик.

– Ты ведь понимаешь, что ходишь по краю пропасти?

– Мама сказала, что вы не должны меня оскорблять.

– Давайте не будем ссориться и займемся делом, – предложил Штар, обнимая закипающего Даниила за плечи. – Показывай клиента.

– Пациента.

– Он ведь платит? Значит, клиент.

Пробить железобетонную логику шасов не было никакой возможности.

Они прошли в кабинет и безмолвно уставились на безмолвное тело.

– Спит, – произнес Досик примерно через минуту.

– Правда? – удивился Даниил. – А я думаю, чего он тут разлегся?

– Кофе сделай, – бросил в ответ юнец.

– А где пожалуйста? – опешил врач.

– У моей мамы.

– А ты злопамятный.

– Это у нас семейное.

И это тоже было правдой.

Психотерапевт отправился на кухню, а когда вернулся с подносом, на котором стояли три кружки с кофе и сахарница, произошла вторая вспышка скандала, поскольку заспанный Досик провел тщательное магическое сканирование и пришел к выводу, что:

– Я же говорил, что это вы все испортили!

– Что?

– Здесь был еще один гипнотический артефакт!

Однако к такому развитию событий Даниил был готов. Тина сказала, что исследование укажет на существование помех, и объяснила другу, что нужно говорить:

– Разумеется, был, – твердо ответил врач. – Ты в кабинете психотерапевта, малыш, разве мама не рассказывала, чем мы занимаемся?

– Обманываете людей за деньги?

– Я имел в виду психотерапевтов, а не шасов.

– Здесь был активированный артефакт! – Юнец посмотрел на контрабандиста. – Сто процентов! И чел даже не скрывает этого!

– Возможно, был, – хладнокровно продолжил Даниил.

– На этом наша встреча закончена, – тут же сообщил Штар. – Справляйся со своими проблемами сам.

– Со своими проблемами? – Врач делано рассмеялся. – Из присутствующих только я читал основные правила построения волшебных устройств? Глава 8 сборника «Элементарная магия для чайников»: «…мастер артефактов обязан принять меры для автономной работы заклинания…» Ты нарушил одно из базовых правил, Досик, энергия твоего аркана смешалась с ближайшим работающим артефактом, что привело к нарушению заклинания. Это твой «косяк».

– Нет!

– Я звоню в Службу.

– Нет! – Штар поулыбался психотерапевту, затем отвел недовольного Досика в угол, что-то долго шептал ему на ухо, судя по выражению лица – перечислял все, что сделают с ним, бестолковым, Великие Дома, в случае обнародования информации, после чего с улыбочкой сообщил:

– Сейчас мы все поправим.

Но «сейчас» затянулось на несколько часов, и результата пока не было.

Досик выяснил, какой артефакт работал рядом с «гипнодинамиком», узнав, что «Кольцо сна», недовольно покрутил головой, полистал записи на планшете, пробормотал: «Конечно же!» – потребовал у Даниила медную чашку с водой, пошептал над ней заклинание, плеснул на Сергея Сергеевича и семь минут сорок секунд ждал результата. Вздохнул, когда ничего не получилось, велел разжечь в курительнице принесенные кубики благовоний – «Очень дорогие смеси. Очень!» – попрыгал вокруг клиента, нахмурился и взялся за дело всерьез.

А время уходило, что и стало причиной следующего всплеска скандала.

– Мы делаем, что можем.

– Плевать на ваши усилия, мне нужен результат, – не отступал Даниил.

– Ты говоришь, как нав, – заметил Штар. – А это обидно.

– А ты – как человское правительство.

– Давай без оскорблений.

– Ты первый начал.

– Думал, сравнение с навом тебе польстит.

– Не таким тоном.

– Сколько у нас времени? – поинтересовался Досик, не отрывая взгляда от планшета. Бедный мальчик перелопатил тридцать семь гигабайт магических книг, но никак не мог отыскать причину транса.

– За пациентом приедут через двадцать минут, – ответил Даниил.

– Последняя попытка, – предупредил юнец. – Если не получится, придется звать Службу.

– Не надо.

– Сам не хочу. Но у меня кончились идеи.

Досик надел деревянную маску «сонной тетери», взлохматил приклеенные к ней алые дреды, встал у Сергея Сергеевича в ногах и вскинул руки, направляя на пациента поток магической энергии.

– Что он делает?

– Хочет разрушить все, что было создано, – тихо ответил Штар.

– А пациент выживет? – опасливо осведомился врач.

– Как ты можешь в такой момент думать о деньгах?

– А о чем я должен думать?

– О нашем благополучии.

– Если Сергей Сергеевич превратится в «овощ», о моем благополучии можно будет забыть.

– Поэтому я имел в виду наше с Досиком благополучие, а твое – как получится.

– Штар!

– Шучу, шучу…

– Встань! – тем временем провозгласил Досик, и пациент открыл глаза.

– Получилось? – радостно выдохнул Даниил.

– Сейчас узнаем…

– Чудовище! – взревел толстяк, с неожиданной резкостью поднялся, и юному мастеру артефактов прилетел хук справа.

– Мама! – крикнул Досик, планируя на пол.

– Усмири его! – взвизгнул Штар.

– Только никакого гипноза! – завопил врач, совершенно не представляя, что нужно делать в такой ситуации.

– Чудовища!

К сожалению присутствующих, Сергей Сергеевич оказался бойцом и вопил не от страха, а от ярости. Выкрикивая ругательства, он спрыгнул с кушетки и размахнулся, намереваясь добавить несчастному Досику ногой.

– Нет! – завопил юнец, прикрываясь обеими руками.

А Даниил выхватил из ящика стола шприц с успокоительным, зашел буйному пациенту за спину и воткнул шприц в шею в тот самый миг, когда Сергей Сергеевич ударил юнца. В третий раз.

– Вот так!

Через секунду толстяк мягко опустился на пол.

– Уф-ф! – Штар выглянул из коридора. – Все кончилось?

– Надеюсь. – Даниил посмотрел на тела и велел: – Уноси Досика.

– Охотно.

– Но сначала помоги мне поднять пациента на кушетку.

Штар с сомнением оглядел массивного Сергея Сергеевича и уныло предложил:

– Может, вызовем подъемный кран?

– Если не справимся.

– Нет у меня уверенности.

– А ты постарайся.

– Чего только не сделаешь ради друга…

– И своего благополучия.

– Ради благополучия всех нас, – поправил доктора шас.

Кряхтя, они взвалили чела на кушетку, шумно выдохнули, а в следующий миг раздался звонок в дверь.

– Накинь морок.

– Без тебя разберусь.

– И на Досика тоже.

– Умник!

Даниил вышел в коридор, глянул на себя в зеркало, вздохнул и открыл дверь. На пороге стоял Дмитрий Олегович – заместитель Сергея Сергеевича по общим вопросам. В его присутствии психотерапевт всегда ощущал некоторую неловкость.

– Доброй ночи.

– Скорее, утра. – Возникла неловкая пауза. – Шеф умывается?

– А, нет, не умывается… Еще дремлет… – Врач шире распахнул дверь. – Проходите.

– Спасибо.

– Сейчас… – Психотерапевт вернулся в кабинет и вновь уколол пациента. На этот раз – стимулятором. – Сергей Сергеевич!

Толстяк раскрыл глаза.

– Даниил?

– Сергей Сергеевич! – с облегчением произнес врач. У него были сомнения насчет того, сможет ли пациент повторно очнуться, но, к счастью, все обошлось.

– Даниил, они ушли? – тревожно поинтересовался толстяк.

– Кто? – учитывая все произошедшее, несчастный психотерапевт ухитрился сыграть удивление на «пять с плюсом».

– Чудовища.

– Чудовища? – насторожился бесшумно вошедший в кабинет Дмитрий Олегович.

– Чудовища? – эхом повторил врач.

– Я видел чудовищ, – сообщил Сергей Сергеевич. Но в следующий миг понял, что говорит о гипнотическом воздействии, и почесал в затылке. – Кажется.

– Уточните насчет чудовищ, – попросил Дмитрий Олегович, нехорошо глядя на доктора.

– Давайте обсудим результаты терапии после проверки, хорошо? – предложил Даниил, изумляясь собственной дерзости. – Вам ведь в аэропорт?

– Да, мы торопимся, – согласился Сергей Сергеевич, одеваясь. – Дождемся результатов.

Заместитель по общим вопросам с подозрением посмотрел на психотерапевта, но промолчал.

Даниил выпроводил гостей, огляделся, понял, что шасы тоже уехали, вздохнул с окончательным облегчением, взял телефон и улыбнулся, увидев СМС от Тины:

«Еду!»