Войти в систему
Войти с помощью соц. сетей:
В древние времена культурное пространство общества было организовано вокруг устного слова. Устные навыки запоминания, декламирования и ораторского искусства формировали у людей уважительное отношение к прошлому, неопределенному, витиеватому и субъективному. Мы были людьми Слова. Затем, примерно 500 лет назад, место устного слова заняли технологии. Изобретение печатного станка Гутенбергом в 1450 году вывело письменный текст на центральное место в культуре общества. За счет дешевых идеальных копий печатное слово стало двигателем изменений и основой постоянства. Развитие печатного дела привело к появлению журналистики, науки, библиотек и законотворчества. Благодаря книгопечатанию у людей формировалось уважение к точности (черные чернила на белом листе), признание линейной логики (последовательность предложений), страсть к объективности (зафиксированные факты) и лояльность к власти (через авторов произведений), что было незыблемо и окончательно, как и сама книга.
Массовое книгопечатание изменило способ мышления людей. Благодаря технологии наш активный словарный запас вырос с примерно 50 000 слов в древнеанглийском языке до почти миллиона в современном. Его увеличение расширило границы коммуникации и повлияло на ее глубину. Более широкий выбор каналов распространения информации позволил увеличить число тем, на которые писали. Авторы не были обязаны создавать исключительно научные трактаты: они могли «потратить» недорогие печатные книги на любовные романы (этот жанр появился в 1740 году) или опубликовать мемуары, даже если не были королями. Обычные люди могли сочинять трактаты против принятого в обществе мнения, а благодаря дешевому процессу печати нестандартная идея могла распространиться, завладеть массами и приобрести такое влияние, что была способна свергнуть какого-нибудь короля или папу римского. Со временем сила влияния авторов породила в обществе почтение к писателям и власти и воспитало культуру эмпирического опыта. Совершенство достигалось «в виде книги». Законы были объединены в солидные тома, договоры начали заключаться в письменной форме, значимость имело только то, что было зафиксировано на печати. Живопись, музыка, архитектура, искусство танца — все это было важно, но сердце западной цивилизации билось под шелест книжных страниц. К 1910 году три четверти городов в США с населением больше 2500 человек имели общественные библиотеки. Американская государственность покоится на документах — Конституции США, Декларации независимости и косвенным образом на Библии. Исторически процветание страны зависело от высокого уровня грамотности населения, сильной независимой прессы, признания верховенства закона и подчинения нормам права (что провозглашалось в книгах) и от общего языка на всем континенте. В основе благополучия и свободы американского общества лежит культура чтения и письма. Мы стали людьми Книги.
И вот сегодня более пяти миллиардов электронных экранов освещают нашу жизнь. Каждый год производители мониторов выдают на-гора 3,8 миллиарда новых экранов. Вскоре мы начнем размещать мониторы на любой плоской поверхности. Слова плавно переместились с бумаги в пиксели на компьютере, в телефоне, ноутбуке, игровой приставке, экране телевизора, на рекламном щите и в планшете. Буквы больше не зафиксированы черными чернилами на белом листе, а мерцают на стеклянной поверхности всеми цветами радуги со скоростью моргания человеческого глаза. Экраны везде — у нас в карманах, портфелях, на панели управления, на стене в гостиной и на фасадах зданий. Они расположены перед нами, когда мы работаем, вне зависимости от того, чем мы занимаемся. Теперь мы люди Экрана.
Это привело к конфликту культур между поколениями людей с разными системами ценностей. Сегодня так называемые люди Книги — это хорошие трудолюбивые граждане, которые издают газеты, журналы, формулируют доктрины права и правила ведения финансовой деятельности. В жизни они руководствуются тем, что написано, опираются на опыт и авторитет авторов. Вся их культурная система ценностей строится на печатном тексте. Они придерживаются единых основополагающих принципов.
Огромная культурная сила книг проистекает из машинного способа их производства. С помощью печатных станков они воспроизводились быстро, дешево и точно. Даже мясник мог себе позволить иметь экземпляр, например, труда Евклида «Начала» или Библии, так что печатные копии книг способствовали повышению уровня образованности людей не только богатых сословий. Та же трансформирующая сила машинного воспроизводства коснулась искусства и музыки, с тем же значительным просветительским эффектом. Печатные копии гравюр на металле и дереве способствовали распространению гения визуального искусства в массах. Удешевление процесса воспроизводства диаграмм и графиков стимулировало развитие науки. В конце концов недорогое воспроизводство фотографий и музыки еще больше укрепило значимость печатного способа производства книг. Мы получили возможность создавать произведения искусства и музыку так же быстро и дешево, как книги.
Этот механизм воспроизводства привел к тому, что в прошлом веке человеческая цивилизация переживала настоящий золотой век результатов творческого труда и расцвета человеческих достижений. Дешевый процесс физического воспроизводства дал миллионам людей возможность заработать себе на жизнь прямой продажей своих творческих работ заинтересованной аудитории, а не полагаться только на покровительство меценатов. От использования этой модели в плюсе оказались не только создатели произведений, но и широкая публика. Впервые в истории у миллиардов самых обычных людей появился шанс напрямую прикоснуться к великому искусству. Во времена Бетховена лишь немногие слышали его симфонии чаще одного раза. Распространение дешевых звуковоспроизводящих технологий дало возможность парикмахеру в Бомбее наслаждаться ими хоть все дни напролет.
* * *
Однако сегодня большинство из нас относятся к поколению с другой системой ценностей. Так называемые люди Экрана склонны игнорировать классическую логику книг и не питают уважения к твердым копиям: они предпочитают динамичный поток пикселей. Их притягивают экраны: телевизионные, компьютерные, телефонные, экраны планшетов и виртуальной реальности Google, а в обозримом будущем к ним могут присоединиться еще массивные дневные люминесцентные (Day-Glo) мегапиксельные экраны, расположенные на всех поверхностях. Цифровая культура — это состояние непрерывного потока, бесконечных коротких рекламных фраз, быстрых решений и полусырых идей. Это поток твитов, заголовков, постов в Instagram, банальных текстов и поверхностного первого впечатления. Знания не лежат отдельно на тарелочке, а тесно связаны со всем остальным. Истина не провозглашается авторами или властями, а по крупице собирается в режиме реального времени самими пользователями. Это поколение людей создает собственный контент и свою истину. Твердые копии не имеют для них такого значения, как возможность быстрого доступа. Цифровая культура быстрая, как тридцатисекундный трейлер к фильму, и подвижная и доступная, как страница Википедии.
На экране слова передвигаются, сливаются в изображения, меняют цвет и, возможно, даже смысл. Иногда не бывает даже слов — только картинки, диаграммы или символические знаки, которым можно придать самые разные значения. Эта подвижность очень нервирует любого человека, привыкшего к текстовой логике. В этой новой реальности быстро меняющийся код, как, например, обновления компьютерного кода, важнее, чем утвержденные правила. Код, отображаемый на мониторе, постоянно меняется пользователями, в то время как увековеченный в книгах закон остается неизменным. При этом код способен формировать поведение пользователей не меньше, а может быть, даже больше, чем закон. Если вы хотите изменить поведение пользователей онлайн, вы просто меняете алгоритм, управляющий этим куском виртуальной реальности, в результате чего коллективное поведение изменяется в нужном вам направлении.
Представители прежнего поколения предпочитают находить решения проблем, следуя букве закона, в то время как новое предпочитает использовать технологии в качестве решения. На самом деле сегодня мы переживаем переходный период, и столкновение культур — книжной и цифровой — происходит внутри нас на личностном уровне. Если вы образованный современный человек, вы не можете не ощущать этого конфликта поколений. Это напряжение становится для нас новой нормой. Все началось с появления 50 лет назад в наших гостиных первых экранов — больших, объемных, теплых ламповых телевизоров. Этот «светящийся алтарь» настолько сократил время, которое мы уделяли чтению, что в следующие десятилетия даже казалось, что чтение и письмо умерли. Во второй половине прошлого века специалисты в области образования, представители интеллигенции, политики и родители были глубоко обеспокоены тем, что поколение, выросшее на просмотре ТВ, окажется не способным писать. Телевизор был обвинен в самых разных бедах и проблемах общества. Но, конечно, это мало кого остановило от его просмотра. На протяжении какого-то времени складывалось ощущение, что никто не пишет или не умеет писать, а оценки за чтение снижались десятилетиями. Однако, ко всеобщему удивлению, крутые, способные обмениваться информацией, ультратонкие дисплеи компьютеров, телевизоров нового поколения, планшетов вызвали в начале XXI века настоящий «писательский» бум, который продолжается по сей день. Сегодня люди тратят на чтение в три раза больше времени по сравнению с этим показателем в 1980 году. К 2015 году во всемирную сеть было добавлено более 60 триллионов страниц, и их число продолжает увеличиваться на несколько миллиардов в день. Все эти страницы кем-то написаны. Обычные пользователи создают 80 миллионов постов для блогов в день. С помощью клавиатуры, а не ручки молодые люди по всему миру отправляют более 500 миллионов сообщений в день со своих телефонов. Появление новых видов мобильных устройств только повышает интерес к чтению и письму. Грамотность в США оставалась примерно на одном уровне последние 20 лет, но те, кто умеет читать, сегодня и читают, и пишут больше. Если сложить количество всех слов, написанных вами с помощью электронных устройств, то получится, что в неделю вы пишете гораздо больше, чем ваша бабушка, при этом неважно, где вы живете.
Помимо текста на книжной странице сегодня мы читаем слова, расположенные нелинейно в виде бегущей строки текста песни к музыкальному клипу, или просматриваем финальные титры фильма. Мы читаем реплики юзеров в виртуальной реальности, ярлыки объектов в видеоигре или расшифровываем слова диаграммы в интернете. Конечно, более корректно было бы назвать этот новый вид активности сканированием, а не чтением. Процесс сканирования включает в себя чтение слов, а также наблюдение за ними и считывание изображений. Этот новый вид деятельности имеет собственные характеристики. Эта новая платформа обладает высокой степенью визуальности, и текст сливается на ней с движущимися изображениями. Слова на экране быстро перемещаются, наплывают на изображения, служат ссылками или комментариями, связанными с другим текстом или картинками. Этот новый способ распространения информации можно представить себе как книги, которые мы смотрим, или телевидение, которое мы читаем.
Несмотря на активное использование слов, представители «книжного» поколения обоснованно опасаются, что книги, а как следствие и классическая традиция чтения и письма, вскоре прекратят существование как культурная норма. Если это произойдет, кто будет придерживаться линейной рациональности, которую стимулирует чтение книг? Кто будет подчиняться правилам, если уважение к сводам законов, зафиксированных на бумаге, снизится и сменится на строки кодов, с помощью которых пытаются контролировать наше поведение? Кто будет оплачивать писательский труд, когда практически все доступно бесплатно на мерцающих экранах? Возможно, только состоятельные люди будут продолжать читать печатные книги. Возможно, лишь немногие избранные будут обращать внимание на мудрость, которую хранят бумажные страницы. Возможно, лишь немногие будут покупать такие книги. Что может стать заменой незыблемости книги в нашей культуре? Неужели мы просто откажемся от той огромной текстовой базы, которая составляет основу современной человеческой цивилизации?
Старый способ чтения (не тот, который характерен для нас сегодня) сыграл значительную роль в создании большинства всего, что мы ценим в современном обществе: грамотности, рационального мышления, науки, справедливости, верховенства закона. Что станет со всем этим в эпоху сканирования? Какая судьба ждет книги?
Возможное их будущее стоит тщательно изучить, потому что книги — это только первая ласточка тех изменений, которые произойдут в эпоху сканирования. Сначала сканирование изменит книги, затем — библиотеки, затем трансформации подвергнутся фильмы и видео, после этого наступит очередь игр и образования и, наконец, сканирование приведет к изменению всего остального.
* * *
Представители «книжного» поколения считают, что знают, что такое книга: чисто технически это стопка страниц с обложкой и корешком, которую удобно держать в руках. Сегодня книга лишается бумажных страниц. Остается ее концептуальная структура — набор символов, объединенных одной темой и заключающих в себе познавательный опыт, приобретение которого требует определенного времени.
Традиционная оболочка книги постепенно исчезает, и стоит задуматься, представляет ли собой ее организация просто пережиток прошлого. Имеет ли структура книги преимущества перед многими другими формами организации текста, доступными на данный момент?
Некоторые специалисты по литературе утверждают, что книга фактически становится виртуальным миром, в который человек погружается при чтении. Это концептуальное состояние воображения, которое можно назвать литературным пространством. По мнению этих ученых, в процессе чтения мозг человека функционирует иначе, чем когда он «сканирует» текст. Неврологические исследования подтверждают, что обучение чтению меняет схему работы мозга. Вместо перепрыгивания с предмета на предмет и сбора разрозненных кусочков информации во время чтения человек сосредоточен и полностью погружен в процесс.
Можно провести несколько часов, читая что-то в сети, но так и не попасть в литературное пространство. Человек получает фрагменты информации, общие идеи, мимолетное впечатление. В этом привлекательность интернета: разрозненные кусочки данных свободным образом связываются между собой. Однако без механизма, удерживающего все вместе, эти свободно связанные фрагменты информации рассыпаются, уводят внимание читателя в сторону от центральной темы или содержания.
Отдельное устройство для чтения частично решает эту проблему. Сегодня для этой цели у нас есть планшеты и наладонники, Kindle и телефон. Самый интересный из этих гаджетов с точки зрения возможности чтения — это телефон. Достаточно давно высказывалось мнение, что никто не захочет читать книгу на крошечном светящемся экране с диагональю несколько дюймов. Это мнение оказалось ошибочным. Я, как и многие другие, читаю книги таким образом и весьма доволен. На самом деле мы пока еще даже не знаем, насколько маленьким может быть экран устройства для чтения. Есть экспериментальный тип чтения, который называется «быстрая последовательная визуальная презентация» и при котором используется экран шириной всего в одно слово. Этот экран не больше почтовой марки. Взгляд человека не двигается, а фиксируется на одном слове, которое заменяется следующим словом в тексте, а потом следующим. Таким образом, человек читает последовательность слов, появляющихся одно за другим, а не в виде длинной цепочки, в которой они расположены рядом друг с другом. Крошечный экран шириной всего в одно слово может поместиться практически где угодно, расширяя до бесконечности число мест, где человек может читать.
Уже продано более 36 миллионов Kindle и других устройств для чтения электронных книг. Электронная книга представляет собой планшет, отображающий одну-единственную страницу. С помощью специальных кнопок или касания экрана страницы «переворачиваются», словно растворяются одна в другой. Шрифт в последнем поколении устройств Kindle читается так же удобно и четко, как на бумаге. Однако в отличие от обычных электронные книги дают нам возможность скопировать текст со страницы, перейти по гиперссылке и более активно работать с иллюстрациями.
Электронная книга не обязательно должна быть планшетом. «Бумагу» для нее можно производить на недорогих гибких листах, таких же тонких, гладких и дешевых, как обычные. Можно собрать сотню листов, подобрать для них корешок и переплести, снабдив красивой обложкой. Сегодня электронная книга может выглядеть так же, как бумажная со старыми, толстыми страницами, при этом ее содержание может меняться. В один момент на странице отображается стихотворение, а в следующую минуту — кулинарный рецепт. Однако читатель по-прежнему должен переворачивать тонкие страницы электронной книги (этот способ навигации по тексту сложно улучшить). Когда человек заканчивает чтение, он щелкает по корешку, после этого на тех же самых страницах отображается другое содержание. И вот у него в руках уже не последний популярный детектив, а практическое руководство по разведению медуз. Само по себе электронное устройство отлично сделано, и его приятно держать в руках. Обложка тоже может быть очень красивой, например переплет из мягкой кожи, выполненный по размеру ладони, внутри которого находятся тончайшие, гладкие страницы. Возможно, у потребителей будет несколько электронных устройств для чтения разных размеров и формы, оптимизированных для разного контента.
Лично мне нравятся страницы большого формата. Мне бы хотелось иметь электронное устройство для чтения, которое разворачивается на манер оригами в лист, похожий по размеру на современную газетную страницу. Возможно, с таким же количеством полос, как в газете. Я согласен потратить несколько минут, чтобы свернуть страницу обратно до карманного размера после чтения. Мне нравится просматривать много длинных колонок и перепрыгивать с одного заголовка на другой на одной большой странице. В ряде научно-исследовательских лабораторий создают прототипы книг, которые с помощью лазера проецируются с карманного устройства на ближайшую плоскую поверхность. Столешница или стена становятся страницами этих книг, которые читатель «листает» движением руки. Страницы большого формата дают глазу физические ощущения, похожие на возникающие при чтении бумажных книг, так как глаза двигаются по многим колонкам и соседним элементам текста. Книги, которые создаются в цифровом формате, могут отображаться на любом экране в любое время. Книга появляется по требованию. Необходимость купить ее или отложить в запас до начала чтения отпала. Книга из объекта превращается в поток, попадающий в поле зрения читателя.
Гибкость процесса характеризует не только потребление, но и создание книг. Вскоре их на всех этапах существования правильнее будет рассматривать как процесс, а не артефакт: из существительного она превращается в глагол. Книга перестает быть просто текстом на бумаге, а наделяется сложным комплексом взаимоотношений. Она становится непрерывным потоком процесса мышления, написания, исследования, редактирования, переписывания, обмена, социализации, познания, разделения, продвижения, дополнительного обмена и отображения на экране. Книги, в частности электронные, превращаются в побочные продукты этого процесса. Отображаясь на экране, книга становится сетью взаимоотношений, вызванных изложением слов и идей. Она связывает читателей, автора, главных героев, идеи, факты, понятия и истории. Эти взаимоотношения усиливаются, расширяются, углубляются, определяются по-иному благодаря новым способам отображения на экране.
Тем не менее сегодня всё еще стараются свести на нет противоречия между печатной книгой и экранной. Основные компании, отвечающие за распространение электронных книг, такие как Amazon и Google, под давлением книгоиздателей в Нью-Йорке и с одобрения некоторых самых популярных авторов согласились ограничить чрезмерно гибкий функционал электронных книг и не давать читателям возможность вырезать и вставлять или копировать крупные фрагменты текста или иным образом менять его. Современные электронные книги пока лишены функциональности основного «экранного» текста — Википедии. Однако в обозримом будущем они в конце концов получат эту функциональность, и тогда истинная природа книг проявит себя в полной мере. Мы поймем, что на самом деле их функция не в том, чтобы быть печатными телефонными справочниками, бумажными каталогами аппаратных средств или практическими руководствами в мягких обложках. С этими задачами, включая обновление информации и поиск, электронные устройства справляются гораздо лучше бумажных изданий. Настоящая функция книг в том, чтобы их содержание комментировали, выделяли, подчеркивали, отмечали, делали выводы, ставили перекрестные ссылки и гиперссылки, чтобы им делились и его обсуждали. Цифровой формат обеспечивает все это и немного больше.
Сегодня первые признаки обретенной книгами свободы можно наблюдать в Kindle Fire. По мере чтения книги я могу (с некоторыми сложностями) выделить фрагмент текста, который хотел бы запомнить. Я могу (приложив определенные усилия) извлечь эти фрагменты и перечитать то, что мне показалось наиболее важным. Более того, другие пользователи с моего разрешения могут получить доступ к выделенным мной кускам текста, а я могу прочесть те фрагменты, которые выделил кто-то из моих друзей, ученых или критиков. Можно даже настроить соответствующий фильтр для наиболее популярных выделенных кусков всех пользователей и таким образом начать читать книгу новым способом. Это дает широкой аудитории доступ к драгоценным «заметкам на полях» как результату внимательного чтения другим пользователем (с его разрешения). Раньше такая уникальная возможность была только у избранных коллекционеров.
Процесс чтения становится социальным. С помощью экранов можно делиться с другими не только названиями книг, которые мы читаем, но и нашими впечатлениями и комментариями. Сегодня можно выделить фрагмент текста. Завтра мы сможем связывать выделенные куски друг с другом. Можно сделать гиперссылку с фразы, которую мы только что прочли, на противоположную ей мысль из книги, которую мы читали раньше, с непонятного слова — на его словарное определение, со сцены в книге — на похожий эпизод в фильме. (Для этого потребуются инструменты, помогающие найти соответствующие фрагменты текста.) Мы сможем подписаться на ленту с комментариями человека, мнение которого нам интересно, чтобы знать не только что входит в его список чтения, но и увидеть его заметки, вопросы, размышления.
Обсуждения литературных произведений, подобные тому, которые сегодня можно встретить на сайте обмена книгами Goodreads, возможно, вскоре будут более тесно интегрированы непосредственно с самими произведениями благодаря гиперссылкам. Так что, когда читатель будет высказывать мнение относительно какого-то фрагмента произведения, двусторонняя гиперссылка свяжет его комментарий с текстом и текст с комментарием. Даже небольшое произведение может собрать много пользовательских отзывов, которые будут непосредственно связаны с исходным текстом.
Фактически интенсивная система гиперссылок между книгами сделает каждую из них плодом совместных усилий пользователей сети. Согласно традиционным прогнозам, книги останутся изолированными единицами, независимыми друг от друга, такими же, как на полках библиотеки. Когда каждая из них не имеет никакого отношения к своим «соседям». Автор ставит точку в последнем предложении, произведение считается завершенным и изменениям не подлежит. Единственное движение происходит тогда, когда книгу берет в руки читатель и силой своего воображения вдыхает в нее жизнь. С этой распространенной и привычной точки зрения преимущество будущей цифровой библиотеки заключается исключительно в ее мобильности: изящная трансформация полного текста книги в единицы цифровой информации делает книгу доступной для чтения на любом экране. Однако в этой концепции теряется главное, что появилось благодаря революционному переходу литературных произведений в цифровой формат: во всеобщей библиотеке нет книги, которая была бы как остров, сама по себе. Они все взаимосвязаны.
Замена напечатанных букв на электронные символы, которые можно читать с экрана, — это только первый из важных шагов в создании библиотеки будущего. Настоящее волшебство начнет происходить на втором этапе, когда каждое слово каждой книги получит перекрестную гиперссылку, будет сгруппировано с другими, процитировано, проиндексировано, проанализировано, прокомментировано и более глубоко вплетено в культурный контекст, чем когда-либо раньше. В новой реальности электронных книг и текстов каждая единица информации связана с остальными, каждая страница читает все остальные страницы.
В настоящий момент все, что мы можем сделать с точки зрения взаимосвязи текстовых единиц, — это поставить в тексте ссылку на источник цитирования в библиографическом списке или сделать концевую сноску. Значительно полезнее была бы ссылка на конкретную фразу в определенном фрагменте в произведении, но технически реализовать это пока нельзя. Однако когда появится возможность расставлять в документе ссылки на уровне предложений и делать это так, чтобы они были двусторонними, мы получим сетевые книги.
Составить определенное представление о книгах будущего можно, если посмотреть на Википедию. Этот ресурс можно рассматривать как единую энциклопедию. Большинство из 34 миллионов страниц Википедии пестрят словами, подчеркнутыми голубым: это означает, что они представляют собой гиперссылки на понятия, которые объясняются на других страницах энциклопедии. Это сплетение взаимосвязей становится именно тем фактором, который наделяет Википедию — и всю сеть — огромной силой. Википедия — первая сетевая книга. Со временем каждая ее страница будет переполнена ссылками, выделенными голубым, так как каждое утверждение может иметь ссылку на что-то другое.
Позже, когда все книги полностью перейдут в цифровой формат, в каждой из них появится похожий набор подчеркнутых голубым фраз, так как каждая литературная ссылка выходит за пределы содержания этой книги и связывает ее со всеми остальными. За каждой страницей скрываются другие страницы и другие произведения. Таким образом, книги выйдут за границы обложек и переплетутся в одну большую метакнигу — глобальную библиотеку. Коллективный разум этой объединенной библиотеки позволит читателям увидеть то, что они не смогли бы разглядеть через призму одной обособленной книги.
* * *
Мечта о глобальной библиотеке стара как мир: собрать в одном месте все знания прошлого и настоящего. Все книги, все документы, все содержательные работы на всех языках, и чтобы все они были взаимосвязаны. Эта мечта не так уж необоснованна, частично потому, что в определенный исторический период у человечества была такая библиотека. Великая Александрийская библиотека, построенная около 300 года до нашей эры, предназначалась для хранения всех манускриптов, существовавших на известных тогда территориях. В какой-то момент в ней хранилось около полумиллиона экземпляров, что оценивалось как 30–70% всех книг, существовавших в тот период. К сожалению, еще до того, как великая библиотека была безвозвратно утрачена, так же навсегда ушло и время, когда все знания можно было уместить в одном здании. С тех пор постоянное увеличение объема информации превысило возможности человечества хранить ее. На протяжении двух тысяч лет мечта о глобальной библиотеке вместе с другими несбыточными желаниями типа шапки-невидимки, сапог-скороходов и офиса, в котором не используется бумага, оставалась лишь мифом, воплощение которого в реальность откладывалось на отдаленное будущее. Возможно ли, что мы всего лишь в шаге от создания великой библиотеки — хранилища всех знаний?
Брюстер Кейл, создатель Архива интернета, говорит, что создание глобальной библиотеки уже не за горами. «Это наш шанс обойти древних греков, — уверен он. — Эту идею возможно реализовать с современными технологиями. Мы можем обеспечить всем людям на земле доступ ко всем творениям, созданным человечеством. Это достижение останется в человеческой памяти на века, как высадка на Луну». К тому же, в отличие от библиотек прежних эпох, двери которых были открыты только для элиты общества, эта будет по-настоящему демократичной: любой человек на планете сможет получить доступ к любой книге на любом языке.
В идеале в подобной библиотеке у нас должна быть возможность прочитать любую статью, когда-либо опубликованную в любой газете или любом журнале. Кроме того, в глобальной библиотеке должны храниться копии всех картин, фотографий, фильмов, музыкальных произведений, созданных абсолютно всеми художниками и музыкантами настоящего и прошлого. Более того, там же должны храниться записи всех телевизионных и радиопередач, включая рекламные ролики. Конечно, великая библиотека не должна обойти вниманием копии миллиардов недействующих интернет-страниц и десятков миллионов уже исчезнувших постов в блогах — «однодневную» литературу нашего времени. Иными словами, в ней должны содержаться все творения человечества с того момента, когда появились первые исторические записи на всех языках, и эти произведения должны быть доступны всем людям в любое время.
Это по-настоящему масштабная библиотека. Со времени шумерских глиняных табличек и до настоящего момента люди «издали» по крайней мере 310 миллионов книг, 1,4 миллиарда статей и сочинений, 180 миллионов песен, 3,5 триллиона изображений, 330 000 фильмов, 1 миллиард часов видеозаписей, ТВ-шоу и короткометражных фильмов, а также 60 триллионов публичных интернет-страниц. Весь этот материал в настоящее время содержится во всех библиотеках и архивах мира. После полной оцифровки полученный объем информации можно сжать (при современном уровне развития технологий) и поместить на жесткие диски с объемом памяти 50 петабайт. Еще десять лет назад для хранения информации объемом 50 петабайт потребовалось бы здание размером с небольшой город. Сегодня для размещения глобальной библиотеки хватило бы пространства вашей спальни. С технологиями завтрашнего дня она, вероятно, полностью уместится на карте памяти телефона. Когда это произойдет, вы сможете носить библиотеку библиотек в кармане, если только она не будет напрямую подключаться к мозгу через тонкие белые провода. Некоторые из ныне живущих, возможно, надеются, что не застанут подобного на своем веку, но другие, в основном молодежь, разочарованы, что технический прогресс не идет быстрее.
Технологии, которые обеспечат нам всемирный источник всех письменных материалов, в то же время приведут к изменению самой природы книг и библиотек, какими мы знаем их сегодня. Глобальная библиотека и книги в ней будут непохожи на привычные нам, так как вместо того, чтобы читать, люди научатся скорее «сканировать» текст. Вдохновленные успехом масштабного размещения гиперссылок в Википедии, многие фанаты компьютерных технологий считают, что миллиард читателей смогут надежно связать друг с другом страницы старинных книг, размещая одну гиперссылку за другой. Пользователи, увлеченные отдельной темой, поклонники малоизвестного автора или книги со временем добавят ссылки на эти материалы. Умножьте этот простой акт великодушия на миллион пользователей, и глобальная библиотека будет полностью собрана — поклонниками для поклонников.
Помимо гиперссылок, однозначно связывающих одно слово, предложение или книгу с другими, у пользователей также появится возможность добавлять теги. Умная технология поиска, основанная на искусственном интеллекте, не требует слишком сложных систем классификации, так что тегов, сгенерированных пользователями, будет достаточно для поиска. Фактически искусственный интеллект, не требующий сна и перерыва на обед, будет автоматически проставлять теги в текстах и изображениях миллионов пользователей, так что глобальная библиотека сможет делиться своей мудростью с каждым, кто ее ищет. Гиперссылка и тег — это, вероятно, два наиболее важных изобретения за последние 50 лет. Размещая гиперссылку или тег, вы анонимно проставляете метки, делая сеть умнее. Поисковые системы и искусственный интеллект собирают и проводят анализ этой информации, чтобы усилить взаимоотношения между конечной точкой каждой ссылки и связями, выраженными каждым тегом. Этот тип интеллекта был присущ сети с момента ее создания, но не был характерен для мира книг. Гиперссылки и теги делают процесс «сканирования» глобальной библиотеки возможным и эффективным.
Наиболее наглядно это проявляется в области науки. Ученые уже давно выступают за то, чтобы объединить все знания в мире в единую, масштабную, взаимосвязанную, аннотированную и реферируемую сеть фактов. Отдельно взятые данные, даже те, которые имеют смысл в собственной узкой области, не представляют большой ценности для науки. (Псевдонаука и паранаука, по сути, — это небольшие области знаний, не связанные с крупной сетью остальной науки. Они обладают ценностью только в рамках собственной системы.) Таким образом, каждое новое наблюдение или единица информации, добавленные в научную сеть, повышают ценность всех остальных данных.
Как только книга посредством гиперссылок интегрируется в новую расширенную библиотеку, ее текст уже не будет изолированным от содержания других книг. Например, сегодня в серьезном научно-популярном издании обычно приводится список литературы и разного вида сноски. Когда тексты станут тесно взаимосвязанными, читатель сможет, кликнув на название в библиографическом списке или на сноску, перейти на упоминающуюся книгу, при этом ему будет доступно и само ее содержание. Читатель сможет «путешествовать» в сетевой библиотеке так же, как сейчас переходить по гиперссылкам в сети: от одной сноски к другой, пока не просмотрит все.
То же самое касается и слов. Так же как в статье в сети на определенную тему, например коралловых рифов, могут даваться гиперссылки на определения, например конкретных видов рыб, любое слово в цифровой книге может иметь гиперссылку на текстовые фрагменты из других. Книги, включая беллетристику, станут сетью имен и сообществом идей. (Читатель может скрыть ссылки, если не хочет отвлекаться на них в процессе чтения, например, романа. Однако романы составляют лишь малую часть всего того, что написано.)
В последующие три десятилетия ученые и любители, вооруженные вычислительными алгоритмами, свяжут все книги мира в единую сетевую литературу. Любой читатель сможет создать социальный граф какой-то идеи, таблицу хронологического развития определенной концепции или сетевую карту развития любого понятия в библиотеке. Мы придем к осознанию того, что ни одна работа или идея не изолированы, а все хорошие, истинные, красивые вещи составляют экосистему взаимосвязанных частей и единиц, прошлых и настоящих.
Даже когда центральное ядро текста создано автором в одиночку (как обычно бывает с художественной литературой), дополнительные ссылки, обсуждения, рецензии, библиография и гиперссылки, созданные в сети и окружающие книгу, вероятно, станут совместной работой пользователей сети. Книги без этого будут словно без одежды.
В то же время после оцифровки содержание произведения может быть сведено к нескольким страницам, а в некоторых случаях сокращено до одной. Эти фрагменты будут использованы в книгах-«переделках» и для организации виртуальных книжных полок. Точно так же как любители музыки сегодня формируют из песен новые альбомы или плей-листы, глобальная сетевая библиотека будет стимулировать создание виртуальных книжных полок: собрание текстов, длина которых может быть от одного абзаца до целой книги и которые составляют общую базу знаний специализированной информации по теме. Как и музыкальные плей-листы, эти виртуальные книжные полки, или плей-листы книг, будут публиковаться в открытом доступе, и пользователи смогут ими обмениваться. Фактически некоторые авторы начнут писать книги уже с учетом того, что их будут читать в сокращенном виде и использовать для создания «переделок». Возможность покупать, читать и изменять отдельные страницы и фрагменты текста, несомненно, в будущем стимулирует развитие справочной литературы (кулинарных книг, практических руководств для пользователей, путеводителей). Пользователь сможет составить, например, собственную полку кулинарных книг или сборник рецептов каджунской кухни на основе разных источников, в том числе веб-страниц, вырезок журнальных статей и целых кулинарных книг, посвященных этой кухне. Это уже начало происходить. Функционал сайта Pinterest позволяет пользователям быстро создать собственный сборник цитат, изображений, афоризмов и фотографий. Интернет-гигант Amazon дает возможность публиковать собственные книжные полки (Listmanias) в виде аннотированных списков произведений, рекомендуемых пользователем на определенную узкую тему. Кроме того, читатели уже используют сервис Google Books для организации мини-библиотек по специализированным тематикам, например все книги о шведских саунах или лучшие книги о часах. Когда фрагменты текстов, статьи, страницы книг станут мобильными и перемещаемыми, пользователи, создавшие качественные коллекции книг, приобретут авторитет и, возможно, смогут на этом заработать.
Библиотеки (как и отдельные читатели) не спешат отказываться от старомодных печатных изданий, потому что печатная книга до сих пор остается самой надежной и долгосрочной технологией хранения информации из имеющихся в нашем распоряжении. Для ее чтения не требуется дополнительного устройства, так что она защищена от технологического устаревания. Кроме того, бумага отличается долговечностью по сравнению с жесткими дисками или даже CD. Печатный оригинал, где зафиксирована изначальная точка зрения автора, без переработок и вставок нередко остается самым ценным изданием. В этом отношении постоянство печатной книги будет преимуществом. Бумажная копия неизменна, она в точности соответствует букве оригинала. Но она всегда остается сама по себе.
Итак, что же произойдет, когда все книги в мире станут единой, пластичной тканью взаимосвязанных слов и идей?
Во-первых, аудитория узкоспециализированных работ расширится с практически нулевой до небольшой. Станет легче обнаружить, например, шедевр, написанный по зову сердца, на тему веганской диеты духовных гуру в Южной Индии. Цифровая взаимосвязь увеличит число читателей практически всех произведений, какими бы специфическими ни были их темы, далеко за пределами «длинного хвоста» кривой распространения — того большого участка от нулевого уровня продаж до низкого, на котором находится большинство книг в мире.
Во-вторых, глобальная библиотека улучшит наше понимание истории, так как каждый оригинальный документ, созданный человеческой цивилизацией, будет отсканирован и снабжен гиперссылками. Сюда войдут все пожелтевшие номера газет, телефонные справочники, которыми никто не пользуется, пыльные архивы административных округов и старые книги записи актов гражданского состояния, покрывающиеся плесенью в подвалах. Прошлое будет связано с настоящим, что поможет нам лучше понять настоящее и больше ценить прошлое.
В-третьих, глобальная сетевая библиотека поспособствует формированию нового восприятия системы знаний. Если возникнет способ собрать все тексты — прошлого и настоящего на всех языках — по конкретной тематике, у нас появится более четкое представление о том, какими знаниями мы как цивилизация и отдельный биологический вид обладаем и чего не знаем. Мы отчетливо увидим белые пятна нашего коллективного невежества и золотые пики наших знаний. Современная наука редко может похвастаться подобной комплексной оценкой системы знаний в какой-то области, но скоро это станет самым обычным делом.
В-четвертых, полная глобальная библиотека всех текстов, созданных человечеством, будет больше, чем просто книгохранилище с расширенными возможностями поиска. Она станет платформой культурной жизни, в определенной степени возвращая книжные знания к основам основ.
Сегодня, если совместить сервисы Google Maps и , можно получить карты, отображающие места работы по уровню заработной платы. Точно так же очевидно, что при наличии масштабной сетевой библиотеки пользователь, стоя, например, на Трафальгарской площади в Лондоне, с помощью портативного экрана, такого как Google Glass, сможет получить доступ ко всему, что когда-либо было написано об этом объекте. Аналогичным образом любой предмет, событие или место будут связаны со всем, что когда-либо было о них написано в любой книге, на любом языке и в любое время. Это глубокое структурирование знаний определяет новую культуру участия. Читатель будет взаимодействовать, используя все органы восприятия, с глобальной книгой.
Совсем скоро издание вне глобальной библиотеки начнет восприниматься как задыхающаяся веб-страница, выброшенная из сети. Фактически единственный способ для большинства книг сохранить ослабевающий авторитет в нашей культуре заключается в объединении их текстов во всемирную библиотеку. Большинство из них будут изначально создаваться в электронном формате и органично вольются в глобальную библиотеку, по мере того как авторы захотят внести свою лепту в мировую литературу. Огромный массив аналоговых книг в общественном доступе, а также 25 миллионов «сиротских» произведений с неизвестной принадлежностью, которых нет ни в печатной форме, ни в общественном доступе, в конце концов отсканируют и соединят. В споре между печатными и электронными изданиями предпочтение отдадут последним.
Одна из своеобразных особенностей сетевых книг заключается в том, что они никогда не будут полностью завершены, или, иными словами, они станут потоком слов, а не памятником словам. Википедия представляет собой поток правок, это понимает любой, кто хоть раз пытался добавить в нее информацию. Книгу начнут создавать совместными усилиями сети как во времени, так и в пространстве.
Но будет ли это по-прежнему книгой? У нее не окажется ни центра, ни границ. Возможно, единицами глобальной библиотеки должны быть не книги, а предложения, абзацы или главы? Возможно. Но сила произведения — в его форме. Самодостаточная история, единое повествование, завершенное обсуждение обладают для нас большой привлекательностью. Они создают собственный резонанс, вызывающий вокруг них активность сети. Мы можем «разобрать» произведения на составляющие и интегрировать их в сеть, при этом фокусом нашего внимания все равно останется книга как форма организации более высокого уровня и сохранившаяся редкость в нашей экономической системе. Факт — это интересно, идея — это важно, но только история, качественное обсуждение, мастерски созданное повествование остаются в памяти надолго. Как однажды сказала поэтесса Мюриэл Ракисер: «Вселенная состоит из историй, а не из атомов».
Эти истории мы будем воспринимать с экранов, которые окружают нас повсюду, куда ни глянь. На днях я смотрел фрагменты фильма, пока заправлял автомобиль. Не так давно я смотрел кино в самолете во время полета. А сегодня вечером — с экрана телефона. Вскоре мы сможем смотреть все, что захотим и где захотим. Экраны с видео появляются в самых неожиданных местах, например в банкоматах или в очередях в супермаркете. Их повсеместное присутствие создало аудиторию для коротких, продолжительностью до трех минут, видеороликов, а доступность дешевых цифровых инструментов породила новое поколение кинематографистов, чьи творения быстро заполняют эти экраны. Мы движемся к тому, что скоро экраны появятся абсолютно везде.
Восприятие информации с дисплея потребует от нас более серьезной вовлеченности. Практически единственная физическая активность, которую мы совершаем во время чтения бумажных книг, это переворачиваем страницы и еще иногда загибаем их уголки. С экраном все несколько иначе. Сенсорные дисплеи реагируют на малейшие прикосновения пальца. Сенсоры в игровых приставках, таких как Nintendo Wii, отслеживают движения рук игрока. Контроллеры в видеоиграх отвечают на быстрые движения. Новейшие экраны, как в гарнитуре виртуальной реальности, вызывают движения всего тела. Они стимулируют интерактивность.
Некоторые из экранов нового поколения (например, как в телефонах Samsung Galaxy) способны отслеживать направление взгляда пользователя. Дисплей фиксирует, на что направлено внимание пользователя и в течение какого времени. Сегодня «умное» ПО способно распознавать эмоции, когда человек смотрит на экран, и менять содержание, которое он увидит дальше, в ответ на реакцию пользователя. Чтение становится практически видом спорта. Точно так же как еще пять столетий назад было очень странно видеть человека, читающего про себя (уровень грамотности среди населения был настолько низким, что большинство книг просто читали вслух, чтобы все могли послушать), в будущем начнет выглядеть странным, если человек станет смотреть на экран неподвижно и никакая часть его тела не будет реагировать на содержание.
Книги способствовали развитию аналитического мышления. Чтение с экрана стимулирует формирование более прагматического типа мышления. Если во время сканирования текста пользователь столкнется с неизвестным ему фактом или новой идеей, у него есть несколько возможных вариантов: изучить вопрос, узнать мнение виртуальных друзей, найти альтернативные точки зрения, создать закладку, опубликовать в твиттере вместо того, чтобы просто поразмышлять над этим самому. Чтение книг усиливало наши аналитические навыки, стимулировало продолжать разбираться в вопросе. Чтение с экрана формирует навыки быстрого принятия решений, помогает связывать одну идею с другой, делает готовым к восприятию тысяч новых идей, которые появляются ежедневно. Сканирование информации учит мышлению в режиме реального времени. Мы составляем мнение о фильме в процессе просмотра, выясняем непонятные факты в ходе обсуждения, читаем руководство по эксплуатации прибора до того, как приобрести его, а не после того, как возвращаемся домой с покупкой и выясняем, что у него отсутствуют нужные нам функции. Экраны — это инструменты современности.
Они стимулируют нас действовать, а не пытаются убедить. Пропаганда теряет свою эффективность в условиях виртуальной реальности, потому что, хотя дезинформация распространяется со скоростью электронов, ее опровержение появляется не менее быстро. Википедия работает так хорошо потому, что обеспечивает возможность удалить ошибку одним кликом, благодаря чему уничтожить ложную информацию легче, чем ее изначально опубликовать. В книгах нам преподносят готовые истины, в виртуальной реальности каждый из нас собирает собственные мифы по кусочкам. Любая единица информации связана в сети с другой. Статус вновь созданного произведения определяется не тем, как его оценили критики, а степенью, в которой оно связано со всем остальным миром. Человек, предмет или факт не существуют, пока у них нет гиперссылок.
Экран способен раскрыть внутреннюю суть предмета. Если навести камеру смартфона на товар, можно узнать его цену, место производства, состав и даже получить комментарии других пользователей относительно этого продукта. При наличии соответствующего приложения, например Google Translate, на экране телефона может моментально отображаться перевод текста на ваш родной язык, при этом формат надписи может быть сохранен. Или наличие другого телефонного приложения позволяет дополнять функции детских мягких игрушек и вносить в игры с ними элементы интерактивности, которые отражаются только на дисплее. Во всех этих случаях экран словно отражает нематериальную сущность предметов.
По мере того как портативные дисплеи становятся все мощнее, легче и больше, они будут еще сильнее погружать нас в этот внутренний мир вещей. Поднимите вверх планшетный компьютер, когда прогуливаетесь по улице, или наденьте пару волшебных очков или контактных линз, и планшет покажет вам карту этой улицы с комментариями: где расположены туалеты, в каких магазинах продается то, что вы любите, где отдыхают ваши друзья. Компьютерные микросхемы становятся настолько компактными, а экраны настолько тонкими и дешевыми, что в течение следующих 30 лет полупрозрачные очки обеспечат нам наложение информационного слоя на реальность. Если выбрать объект, глядя на него сквозь эти очки, вы немедленно получите всю основную информацию об этом объекте (или месте) в виде текста, который будет отображаться на очках, накладываясь на объект. Так экраны помогут нам «читать» все что угодно, а не только текст.
Да, сначала такие очки будут выглядеть нелепо — Google Glass тому подтверждение. Потребуется некоторое время, чтобы их сделали модными и удобными. Тем не менее только в прошлом году пять квинтиллионов (это единица с 18 нулями) микротранзисторов были встроены в товары, не представляющие собой компьютеры. Очень скоро большинство произведенных товаров, от обуви до банок с супом, будут содержать элементы неявного интеллекта, а экраны станут тем инструментом, с помощью которого мы начнем взаимодействовать с этим вездесущим искусственным интеллектом. Они нам очень пригодятся.
Более того, экраны станут тем инструментом, с помощью которого мы будем наблюдать за собой, своеобразными зеркалами, помогающими нам увидеть не то, как мы выглядим, а проникнуть в самую суть. Миллионы людей уже сегодня используют «карманные экраны», на которые заносят информацию о том, где они находятся, что едят, сколько весят, какое у них настроение, режим сна и что они видят. Небольшая горстка самых технически продвинутых пользователей уже начала вести электронный дневник своей жизни: они отмечают каждую деталь, разговор, картину и действие. Эта база данных фиксируется электронным устройством и выводится на экран. Результатом этого непрерывного наблюдения за собой становится безупречная «память» о своей жизни и неожиданно объективное и выразимое в количественных показателях представление о самом себе, которое вы не найдете ни в одной книге. Дисплей становится частью человеческой личности.
Мы пользуемся экранами всех масштабов и размеров — от IMAX до Apple Watch. В ближайшем будущем мы окажемся постоянно окружены разными дисплеями. Именно к ним мы будем обращаться в первую очередь, чтобы найти ответы на вопросы, друзей, новости, смысл или чтобы понять, что собой представляем и кем можем стать.
* * *
В ближайшем будущем мой обычный день представляется таким.
Утром, еще в постели я начинаю сканировать информацию. Я смотрю на циферблат часов, чтобы узнать время, отключить будильник, а также узнать срочные новости и прогноз погоды. Просматриваю сообщения от друзей на небольшой панели возле кровати. Удаляю их движением пальца. Отправляюсь в ванную комнату. Просматриваю на стене новые крутые фотографии друзей — они повеселее, чем вчерашние. Одеваясь, просматриваю свой гардероб на экране. Картинка сообщает, что к выбранной рубашке лучше подойдут красные носки.
На кухне я пробегаю ленту новостей. Мне удобно, чтобы экран находился горизонтально на поверхности стола. Делаю движения руками над столом, управляя потоками текста. Поворачиваюсь к шкафу в поисках любимой каши: экраны, встроенные в его дверцы, показывают, что за ними. Дисплей, парящий над холодильником, указывает на наличие свежего молока внутри. Открываю дверцу холодильника и достаю молоко. Экран на боковой поверхности пакета молока предлагает мне сыграть в игру, но я отказываюсь. Я сканирую тарелку, чтобы убедиться, что она чистая после мытья в посудомоечной машине. Пока ем кашу, изучаю экран на упаковке на предмет срока годности и наличия генно-модифицированных продуктов, о которых мне рассказывал приятель. Я киваю в сторону стола, и лента новостей продолжает двигаться. Когда меня что-то интересует, экран замечает это и показывает новость с дополнительными подробностями. По мере того как я углубляюсь в содержание, в тексте появляется больше ссылок и иллюстраций. Я начинаю просматривать очень длинное расследование о местном мэре, но мне пора везти сына в школу.
Я спешу к автомобилю. В нем статья про мэра продолжается с того места, где я остановился. Автомобиль читает мне текст, пока я занят управлением. Здания, мимо которых мы проезжаем, и сами по себе экраны. Обычно на них отображаются рекламные объявления, адресованные мне лично, так как здания узнают мой автомобиль. Это дисплеи с лазерной проекцией, то есть они показывают изображения, которые доступны только мне: другие люди видят совсем иные изображения на тех же самых экранах. Как правило, я не обращаю на них внимания, если только они не показывают иллюстрацию или график из той статьи, которую я сканирую в автомобиле. Я проверяю загруженность дорог этим утром. Так как система навигации в автомобиле учитывает маршруты других водителей, в большинстве случаев она выбирает оптимальный вариант, но она не защищена от неумелого обращения, так что я предпочитаю проверить все сам.
В школе сына я подхожу к одному из экранов общего доступа, расположенному сбоку на стене в холле. Поднимаю руку, произношу свое имя, и экран идентифицирует меня по чертам лица, глазам, отпечаткам пальцев и голосу. Он переключается на мой персональный интерфейс. Я могу проверить свои сообщения, если меня не смущает отсутствие приватности в холле. Я также могу воспользоваться маленьким дисплеем на запястье. Я смотрю на те сообщения, которые хочу прочитать, и они разворачиваются. Часть из них я оставляю, а часть движением руки отправляю в архив. Одно из сообщений срочное. Привычным жестом я свожу пальцы и попадаю на виртуальную конференцию. Мой партнер из Индии хочет поговорить. Она видит меня из города Бангалора. Изображение выглядит вполне реальным.
Наконец, я добираюсь до офиса. Когда я касаюсь кресла, кабинет идентифицирует меня, и все экраны в нем и на столе готовы к работе и открыты на том месте, где я вчера остановился. Они пристально следят за моими действиями в течение дня, наблюдают за моими глазами и руками. Я наловчился отдавать команды с помощью жестов, а не только печатая. После 16 лет наблюдений за тем, как я работаю, экраны способны предугадывать большинство моих действий. Последовательность символов на дисплеях имеет смысл только для меня, точно так же как последовательность символов на экранах моих коллег меня озадачивает. При совместной работе мы пользуемся абсолютно другой средой. Мы смотрим и берем разные инструменты, пока передвигаемся по кабинету. Я несколько старомоден и по-прежнему предпочитаю держать небольшой дисплей в руке. Мой любимый — тот, в кожаном чехле, который был у меня в колледже (экран новый, просто чехол под него остался тем же). С его помощью сразу после выпуска я делал документальный фильм о мигрантах, спавших в торговом центре. Мои руки привыкли к этому планшету, а он привык к моим жестам.
После работы я надеваю очки, дополняющие реальность, и отправляюсь на пробежку. Маршрут передо мной. Поверх него я также вижу свои физические показатели, например частоту сердечных сокращений и количество сожженных килокалорий, которые отображаются в режиме реального времени. Кроме этого, я могу просматривать последние размещенные комментарии относительно тех мест, мимо которых пробегаю. В виртуальных очках я вижу сообщение своего друга о возможном изменении маршрута: он бежал этим же путем часом раньше. Я вижу комментарии на историческую тему, которые оставили члены местного клуба любителей истории (я, кстати, тоже состою в этом клубе). Возможно, однажды я попробую запустить приложение для идентификации птиц по голосам, когда буду бегать по парку.
Дома во время семейного ужина у нас правило: не пользоваться персональными экранами за столом, хотя с их помощью мы создаем приятную цветовую гамму в столовой. После ужина мне хочется немного расслабиться. Я надеваю шлем виртуальной реальности и начинаю исследовать новый инопланетный город, созданный удивительным строителем миров, за работами которого я наблюдаю. Или я погружаюсь в реальность 3D-фильма. Как большинство школьников, сын выполняет домашнюю работу с помощью экранов, в частности работает с учебными материалами. Конечно, ему нравится играть в приключенческие игры, но мы ограничили их до одного часа в выходные. Он может обучаться в виртуальной реальности в течение часа, одновременно сканируя сообщения и фотографии на трех других экранах. Иногда я пытаюсь замедлить происходящее: листаю книгу на планшете, а медленная вереница воспоминаний, которая создается из моих архивов, отображается на стенах. Моей супруге больше всего нравится лежать в кровати и просматривать любимый роман на потолке, пока она не заснет. Когда я ложусь, устанавливаю будильник на запястном дисплее на шесть утра. В течение восьми часов я не буду пользоваться экранами.
Войти с помощью соц. сетей: