9
– Мы добились своего, – констатировала Гвен после того, как они миновали ворота. – Теперь они погонятся за нами.
– Они видели нас? – спросил Дерк.
– Должны были увидеть. Они не могли не заметить свет наших фар, когда мы пролетели мимо ворот.
В кромешной тьме по обе стороны от них слышался шорох ветра, листья по-прежнему шелестели над головой.
– Будем убегать? – спросил Дерк.
– На их машинах есть действующие лазеры, а на нашей нет. Внешний проспект – единственный доступный нам путь. Аэромобиль брейтов погонится за нами наверх, и где-нибудь там нас будут поджидать охотники. Мы убили только двоих, может быть, троих. Но есть другие. Мы – в ловушке.
Дерк задумался.
– Мы можем сделать еще один круг и выскользнуть через ворота после того, как они влетят внутрь.
– Да, такой выход напрашивается сам собой, но это слишком очевидно и для них. Я думаю, что снаружи нас будет поджидать еще одна машина. У меня есть идея получше.
Говоря это, Гвен замедлила движение аэромобиля и остановила его. В ярком свете фар перед ними дорога разделялась. Налево она уходила на круг, правее начинался двухкилометровый подъем проспекта.
Гвен выключила фары. Кромешная тьма поглотила все вокруг. Когда Дерк хотел было заговорить, она остановила его резким «ш-ш-ш».
Все стало черным. Дерк ничего не видел: ни Гвен, ни машины, ни Челленджа – все исчезло. Ему показалось, что в шелесте листьев слышится звук приближавшейся машины брейтов, но он понимал, что это ему только кажется, иначе был бы виден свет их фар.
Дерк ощущал мягкое покачивание, словно в маленькой лодке. Что-то твердое коснулось его руки, и он вздрогнул, затем что-то скользнуло по его лицу.
Листья.
Они поднимались прямо вверх в густой кроне развесистого эмерельского дерева.
Прижатая ветка, высвободившись, больно царапнула его по щеке, выступила кровь. Ветви с густой листвой окружали их со всех сторон. Послышался мягкий стук, когда корпус «ската» уперся в огромный сук. Дальше машина не могла подниматься. Она повисла, окруженная мраком и невидимой листвой.
Очень скоро позади них вспыхнул пучок света и проплыл мимо, повернув направо, на проспект, ведущий вверх. Не успел он скрыться, как показался другой – с левой стороны. Сделав резкий поворот на развилке, он последовал за первым. Дерк был рад, что Гвен не последовала его совету.
Они висели среди листвы бесконечно долго, но другие аэромобили не появлялись. Наконец, Гвен опустила машину вниз.
– Они недолго будут пребывать в заблуждении, – сказала Гвен. – Когда ловушка захлопнется, а нас в ней не окажется, они станут думать.
Дерк промокнул влагу на щеке полой рубашки. Пощупав пальцами ранку, он убедился, что кровь остановилась. Он повернулся в сторону Гвен, по-прежнему ничего не видя.
– Значит, они будут охотиться за нами, – сказал он. – Это хорошо. Пока брейты будут размышлять, куда мы делись, они не будут убивать эмерельцев. Джаан и Гарс скоро прилетят. Я думаю, что пришло время нам прятаться.
– Прятаться или бежать, – послышался ответ Гвен из темноты. Она все еще не включила свет.
– У меня есть идея, – сказал Дерк. Он снова коснулся щеки пальцами. Убедившись, что кровотечение остановилось, он начал заправлять рубашку в брюки. – Когда мы облетали круг, я заметил кое-что. Спуск и какой-то знак рядом. Я видел его в свете фар доли секунды, но он напомнил мне о том, что на Уорлорне есть сеть линий метро. Верно?
– Верно, – подтвердила Гвен. – Но ее демонтировали.
– Так ли? Я знаю, что поезда не ходят. А тоннели? Их засыпали?
– Не знаю. Но думаю, что вряд ли.
Вдруг фары их машины снова вспыхнули, и Дерк зажмурился от неожиданности.
– Покажи мне этот знак, – сказала Гвен, и они снова тронулись в облет дерева.
Это был вход в метро, как и предполагал Дерк. Тоннель уходил вниз, в темноту. Гвен остановила машину, и она повисла в нескольких метрах от входа, пока они разглядывали знак в свете фар.
– Тогда придется бросить машину, наше единственное оружие, – наконец произнесла Гвен.
– Да, – согласился Дерк.
Вход был слишком маленький для серого металлического «ската»; было ясно, что строители не рассчитывали, что кому-нибудь придет в голову летать в тоннелях.
– Но, возможно, это к лучшему. Мы не можем покинуть Челлендж, а в городе аэромобиль ограничивает наши передвижения. Верно?
Ответа не последовало, и Дерк устало почесал затылок.
– Мне это кажется правильным, но, возможно, я не очень хорошо соображаю. Я устал, и, может быть, мне станет страшно, если я перестану думать об этом. Ушибы ноют, порезы болят, и спать хочется.
– Хорошо, – согласилась Гвен. – Метро может стать нашим шансом на спасение. По крайней мере, можно будет поспать, когда окажемся подальше от Челленджа. Не думаю, что брейты догадаются искать нас там, в подземных тоннелях.
– Тогда решено, – сказал Дерк.
Они методично проделали всю подготовительную работу. Гвен опустила машину рядом с входом в тоннель, достала комплект датчиков и походное снаряжение с заднего сиденья, а также скутеры. Они надели специальные ботинки, а свои сняли. Среди инструментов, прикрепленных к капоту аэромобиля, нашелся ручной фонарик, представлявший собой брусок из металла и пластика в локоть длиной, светивший неярким белым светом.
Когда они были готовы к отправлению, Гвен еще раз обработала и себя, и Дерка средством от запаха, оставила Дерка ждать у входа в тоннель, отвела машину на полкруга назад и поставила ее посреди дороги у входа в один из больших коридоров первого уровня. Пусть брейты думают, что беглецы скрылись во внутреннем лабиринте Челленджа. Пусть у них будет прекрасная, долгая охота.
Дерк ждал в темноте, пока Гвен пройдет пешком долгий путь обратно вокруг гигантского дерева, освещая дорогу ручным фонариком. Затем они пошли по наклонному тоннелю вниз к заброшенной станции. Спуск оказался длиннее, чем Дерк предполагал. Он прикинул, что они спустились по крайней мере на два уровня ниже поверхности земли. Они шли, стараясь не шуметь, свет фонарика отражался от монотонно-голубых стен тоннеля. Дерк вспомнил Бретана Брейта, который ждал где-то еще на пятьдесят уровней ниже, и в его душе шевельнулась безумная надежда: ему захотелось, чтобы метро работало, ведь оно было за пределами эмерельского города и за пределами досягаемости брейтов.
Но, конечно, вся энергосистема метро была отключена задолго до того, как Бретан и другие брейты прибыли на Уорлорн. Внизу они нашли только пустую, гулкую платформу и пробитые в толще скал входы в тоннели, убегающие в неизвестность. И неизвестность эта начиналась сразу за входами, в темноте тоннелей. На станции стояла тишина, которая казалась еще более мертвой, чем в коридорах Челленджа. Она порождала ощущение пребывания в гробнице. Всюду лежала пыль. Голос не допускал появления пыли в Челлендже, как помнил Дерк, но метро не принадлежало Челленджу и не было творением людей с Эмерела. Они шли, и звук каждого шага гулко отдавался в ушах.
Гвен тщательно изучила схему метро, чтобы понять, в какую сторону двигаться.
– Здесь есть две линии, – сказала она Дерку почему-то шепотом. – Одна из них соединяет все фестивальные города гигантским кольцом. Поезда, по-видимому, ходили по ней в обоих направлениях. Другая линия связывала Челлендж с космодромом. В каждом городе имелась подземная связь с космодромом. Какую линию выбираем?
Дерк чувствовал усталость и раздражение.
– Мне все равно, – ответил он. – Какая разница? В любом случае мы не доберемся ни до какого города. Даже для скутеров расстояния слишком велики.
Гвен задумчиво кивнула, продолжая смотреть на карту.
– Двести тридцать километров до Эсвоха в одном направлении и триста восемьдесят до Крайн-Ламии в другом. Еще больше до космодрома. Думаю, что ты прав. – Она пожала плечами, повернулась и наугад махнула рукой. – Тогда туда, – сказала она.
Им нужна была скорость. Сидя на краю платформы над путями, они закрепили летные ботинки на металлических пластинах скутеров и медленно тронулись туда, куда показала Гвен. Она двигалась первой на высоте в четверть метра от земли, легко касаясь стены тоннеля левой рукой. В правой руке она держала ручной фонарик. Дерк летел вслед за ней, немного выше, чтобы видеть через ее плечо. Выбранный ими тоннель представлял собой огромную дугу, еле заметно поворачивающую влево. Ничего примечательного в нем не было, взгляду не за что было уцепиться. Временами Дерк полностью терял ощущение движения – настолько однообразным казался полет. Иногда ему казалось, что они с Гвен повисли в лишенном времени пространстве, ограниченном медленно ползущими стенами.
Наконец, удалившись от Челленджа на добрых три километра, они опустились на землю и выключили скутеры. В разговорах нужды не было. Гвен прислонила фонарик к грубо отесанной стене, они сели в пыль и сняли летные ботинки. Ни слова не говоря, она отстегнула сумку с походными принадлежностями и, подложив ее под голову, легла. Как только ее голова коснулась сумки, она уснула, оставив его в одиночестве.
Гвен словно бы покинула его.
Дерк устал до изнеможения, но уснуть не мог. Он сидел на краю маленького круга слабого света – Гвен оставила фонарик включенным – и смотрел на нее. Он видел, как она дышит, как играют тени на ее щеках и в ее волосах, когда она беспокойно шевелится во сне. Дерк обратил внимание на то, как далеко от него она легла, и вспомнил, что они не разговаривали и не касались друг друга за все время их полета от Челленджа. Он не думал об этом – его мозг был слишком измучен страхом и усталостью, но он это чувствовал. Тяжесть сдавила ему грудь, тьма стала плотнее в этой пыльной дыре, глубоко под живым миром.
В конце концов он выключил свет, потеряв возможность разглядывать свою Джинни, и попытался уснуть. Сон пришел, но вместе с ним пришли и кошмарные видения. Ему снилось, что он был с Гвен, целовал ее, крепко обнимал. Но, когда его губы коснулись ее губ, оказалось, что это была вовсе не Гвен – он целовал Бретана Брейта, Бретана, губы которого были сухи и тверды, а каменный глаз светился рядом в темноте страшным огнем.
А после этого он снова бежал по бесконечно длинному тоннелю, бежал, сам не зная куда. Но позади себя он услышал плеск воды, и, когда повернулся и посмотрел через плечо назад, ему показалось, что он увидел-одинокого человека, который толкает длинным шестом пустую баржу. Она плыла по маслянистым водам потока, а Дерк бежал по сухим камням, но в его сне это не имело значения. Он бежал и бежал, но каждый раз, как он оборачивался, баржа была все ближе и ближе, все больше и больше, и наконец он увидел, что у человека на корме нет лица, совсем нет лица. Потом пришел покой, и остаток длинной ночи Дерк проспал без сновидений.
Свет сиял там, где не должно было быть никакого света.
Он проникал даже сквозь его сомкнутые ресницы и дремоту. Источник желтого, неровного света находился совсем рядом, потом немного отдалился. Дерк едва осознал, когда луч света впервые вторгся в его тяжким трудом заработанный сон. Он пробормотал что-то невнятное и отвернулся. Где-то рядом гудели голоса, кто-то засмеялся коротким, отрывистым смешком. Дерк продолжал спать.
Тогда его пнули в лицо.
Его голова отлетела в сторону, и цепи сна рассыпались во вспышке боли. С растерянным и перекошенным от боли лицом он попытался сесть, не понимая, где находится. В висках бешено стучало. Свет был слишком ярким. Он поднял руку к глазам, чтобы защитить их от света и от ударов. Снова раздался смех.
Медленно сознание возвращалось к нему.
Конечно, это были брейты.
Один из них, долговязый, костлявый мужчина с шапкой кудрявых черных волос, стоял у противоположной стены тоннеля, держа Гвен одной рукой, другой сжимая лазерный пистолет. Ружье на ремне висело у него за плечами. Руки Гвен были связаны за спиной. Она стояла, опустив глаза.
Брейт, который стоял над Дерком, не вытащил из кобуры лазер, но в левой руке он держал мощный ручной фонарик, наполнявший тоннель желтым светом. Его слепящий луч не давал возможности рассмотреть лицо брейта, но не скрывал высокого, как у всех кавалаанцев, роста. Голова его была гладкой как яйцо.
– Наконец-то нам удалось привлечь твое внимание, – сказал мужчина с фонариком. Второй прыснул тем смешком, который Дерк уже слышал.
С трудом Дерк поднялся, отступил на шаг назад, подальше от кавалаанцев, и прислонился к стене, стараясь сохранить равновесие. Резкая боль пронзила голову, все поплыло. Яркий свет фонарика резал глаза.
– Ты испортил добычу, Пир, – произнес брейт с лазером в руке, стоявший у противоположной стены.
– Надеюсь, не так уж сильно, – отозвался другой.
– Вы убьете меня? – спросил Дерк. Эти слова дались ему довольно легко. Он начал приходить в себя после удара.
Гвен подняла глаза.
– Конечно, они убьют тебя, – сказала она упавшим голосом. – Только смерть будет нелегкой. Мне очень жаль, Дерк.
– Молчи, бетейн-шлюха, – прикрикнул на нее грузный мужчина, которого другой назвал Пиром. Дерку показалось, что он уже слышал это имя прежде. Мужчина посмотрел на Гвен и снова повернулся к Дерку.
– Что она имела в виду? – нервно спросил Дерк.
Он прижимался к скале, стараясь незаметно напрячь мускулы. Пир стоял совсем близко. Он казался уверенным в себе и непринужденным, но Дерк подозревал, что это обманчивое впечатление. Мужчина высоко держал фонарь, но в другой руке у него была метровая дубинка из темного дерева с тяжелой деревянной шишкой на одном конце и коротким лезвием на другом. Он легко держал ее пальцами за середину и ритмично похлопывал ею себя по ноге.
– Ты придумал нам увлекательную охоту, оборотень, – сказал Пир. – Я говорю это совершенно серьезно, без всяких шуток. Мало кто сравнится со мной в искусстве древней охоты. Никто не превосходит меня. Даже у Лоримаара Высокородного Брейта Аркеллора трофеев вполовину меньше, чем у меня. Поэтому, если я говорю тебе, что охота была великолепной, значит, так оно и есть. Я счастлив, что она не окончена.
– Что? – воскликнул Дерк. – Не окончена?
Дерк прикидывал, сможет ли он использовать ближнего как прикрытие от второго, у которого в руке был лазер. Может быть, ему удастся выхватить лазер Пира у него из кобуры?
– В поимке спящего оборотня нет никакого спортивного интереса, и это не сделает никому чести. Ты побежишь снова, Дерк т'Лариен.
– Он сделает тебя своим корариелом, – раздался сердитый голос Гвен. Она смотрела на обоих брейтов с намеренным вызовом. – И никто не сможет охотиться на тебя, кроме него и его тейна.
Пир повернулся к ней.
– Молчать, я сказал!
Она засмеялась ему в лицо.
– Насколько я знаю Пира, охота будет традиционной. Они отпустят тебя в лесу, возможно, голым. Эти двое оставят свои лазеры и аэромобили и погонятся за тобой с собаками, вооруженные мечами и метательными ножами. Но, конечно, после того, как доставят меня моему хозяину.
Пир нахмурился. Другой брейт размахнулся пистолетом и ударил им Гвен по губам.
Дерк напрягся, секунду помедлил – чуть дольше, чем следовало, – и прыгнул.
Но и метр оказался слишком большим расстоянием: Пир улыбался, его дубинка взметнулась вверх с невероятной быстротой и ударила Дерка в живот тяжелым концом. Дерк зашатался и согнулся пополам, сделав несколько шагов вперед. Пир изящно отступил и, описав палкой в воздухе круг, ударил его в пах. В глазах Дерка весь мир подернулся красной пеленой.
Падая, он смутно сознавал, что Пир снова приближается. Брейт небрежно ударил его по голове в третий раз, и Дерк потерял сознание.
Боль. Первое и единственное его ощущение. Боль, ничего, кроме боли. Голова кружилась. В ней что-то стучало и звенело в странном ритме. Болел живот, ног он не чувствовал. Боль и головокружение затмили весь мир. Это длилось вечность.
Постепенно сознание стало возвращаться к нему. Дерк начал кое-что понимать. Он заметил, что боль проходит по его телу волнами, усиливаясь и затихая, усиливаясь и затихая, вверх – вниз, вверх – вниз. Затем он понял, что его тело тоже подлетает и опускается – вверх – вниз. Он лежал на чем-то, а это что-то тащили или везли. Он попытался пошевелить рукой. Это было трудно. Казалось, что боль лишила его всех нормальных ощущений. Рот был полон крови. В ушах стоял звон. Голова пылала.
Да, его везли. Он слышал голоса. Обрывки слов доходили до сознания сквозь шум в ушах, но смысл путался. Где-то впереди в сером тумане мелькал свет.
Мало-помалу шум в голове стихал. Слова становились понятными.
– …не будет счастлив, – донесся до него незнакомый голос.
Дерк слышал этот голос прежде, но не был в этом уверен. Все казалось таким далеким, тело подлетало и падало, боль появлялась и исчезала.
– Да, – сказал другой голос – отрывисто, уверенно.
Снова шум в голове, несколько голосов сразу. Дерк ничего не понял.
Потом еще один голос прервал остальных:
– Хватит, – произнес он.
Он звучал еще отдаленнее, чем первых два, исходя оттуда, где виднелся колеблющийся свет. Пир? Пир.
– Я не боюсь Бретана Брейта Лантри, Розеф. Ты забыл, кто я. Я уже имел три головы, добытые в лесах, когда Бретан Брейт еще сосал молоко. Оборотень принадлежит мне по всем старым правилам.
– Верно, – ответил первый, незнакомый Дерку голос. – Если бы ты разделался с ним в тоннеле, никто не стал бы оспаривать твое право. Но ты этого не сделал.
– Я хочу настоящей охоты. По старым правилам.
Кто-то сказал что-то на старокавалаанском. Послышался смех.
– Много раз мы охотились с тобой в юности, Пир, – сказал незнакомый голос. – Если бы не твое отношение к женщинам, мы могли бы стать тейнами, ты и я. Я не стал бы советовать тебе плохого. Бретану Брейту Лантри очень нужен этот человек.
– Он не человек, он – оборотень. Ты сам признал его оборотнем, Розеф. Желания Бретана Брейта ничего не значат для меня.
– Да, я подтвердил, что он оборотень. Для тебя и для меня он просто один из многих. У нас для охоты есть желейные дети, есть эмерельцы, есть другие. Тебе он не нужен. Пир. Бретан Брейт – другое дело. Он пришел в квадрат смерти и попал в дурацкое положение, когда выяснилось, что человек, которого он вызвал на дуэль, вовсе не человек.
– Это правда, но есть кое-что другое. Т'Лариен – особая добыча. Два наших собрата погибли от его рук, Кораат лежит со сломанным позвоночником, он умирает. Ни один оборотень еще никогда не совершал таких злодеяний. Я возьму его по законному праву. Я нашел его. Я один.
– Да, – подтвердил второй незнакомый голос, отрывистый. – Это чистая правда. Пир. Как тебе удалось обнаружить его?
Пир был рад возможности похвастаться.
– Меня не обманул их аэромобиль, как вас всех. Как тебя и даже Лоримаара. Он переумничал, этот оборотень, с этой бетейн-шлюхой, которая сбежала с ним. Никто не поставил бы машину рядом с тем местом, где действительно собираются прятаться. Когда вы все взяли собак и отправились в коридор, мой тейн и я начали обследовать площадь с фонариками, чтобы отыскать след. Я понимал, что собаки не помогут. Мне они не нужны. Я лучше нахожу след, чем любая собака или ее хозяин. Я выслеживал оборотней среди голых скал Ламераанских Холмов, в развалинах мертвых городов и даже в брошенных поселениях Таала, Бронзфиста и Горы Глоустоун. К сожалению, с этими двумя вышло проще. Мы проверяли каждый коридор на глубину нескольких метров, затем переходили к другому. И нашли след. У спуска в метро пол был исшаркан ногами, потом мы увидели настоящие следы в пыли спуска. Следы исчезли там, где они нацепили свои летающие игрушки, но к тому времени уже стало ясно, что искать надо только в двух направлениях. Я боялся, что они будут лететь весь путь до Эсвоха или Крайн-Ламии, но мои опасения не оправдались. Пришлось потратить большую часть дня на утомительную прогулку, но мы взяли их.
К тому времени Дерк был уже готов к действиям, хотя все его тело сковывала боль, и он не знал, подчинится ли оно ему. Теперь Дерк все видел ясно. Пир Брейт шел впереди с фонариком, разговаривая с человеком ниже его ростом в бело-красном одеянии, который мог быть Розефом, судьей несостоявшейся дуэли. Между ними была Гвен. Она шла сама, руки по-прежнему были связаны за спиной. Гвен молчала. Дерк подумал, что ей заткнули рот кляпом, но он видел только ее спину.
Он лежал на чем-то, похожем на носилки, подлетая при каждом шаге. Другой брейт в белом и красном держал передний конец носилок, сжимая палки огромными ручищами с выступавшими костяшками пальцев. Худощавый насмешник, тейн Пира, наверное, шел сзади, и тащил другой конец носилок. Они все еще шли по тоннелю, которому, казалось, не будет конца. Дерк не имел ни малейшего представления, как долго он находился в бессознательном состоянии. Скорее всего, долго, потому что до его попытки наброситься на Пира в тоннеле не было ни носилок, ни Розефа. Захватившие его брейты, наверное, позвали на помощь своих собратьев…
Похоже, никто не заметил, что Дерк открыл глаза. А может быть, заметили, но не обратили внимания. В таком состоянии он был ни на что не способен, разве что звать на помощь.
Пир и Розеф продолжали разговаривать, двое других время от времени подавали реплики. Дерк пытался слушать, но боль не давала ему сосредоточиться, да и ничего полезного для него и Гвен из их разговора нельзя было извлечь. Суть разговора сводилась к тому, что Розеф предупреждал Пира о том, что Бретан Брейт будет очень недоволен, если тот убьет Дерка, потому что он хотел убить Дерка сам. Пиру это было безразлично. Его высказывания говорили о том, что он не очень уважает Бретана, который был на два поколения моложе всех остальных и поэтому не вызывал доверия. Ни разу в разговоре никто из охотников не упомянул айронджейдов, из чего Дерк сделал вывод, что либо Джаан и Гарс еще не прибыли в Челлендж, либо об этом еще не стало известно.
Через некоторое время Дерк перестал напрягаться и прислушиваться к разговорам и погрузился в полудрему. Голоса снова смешались в монотонный гул, и так продолжалось долгое время. Наконец они остановились. Один конец носилок с грохотом упал, Дерк встрепенулся. Сильные руки подхватили его под мышки и подняли.
Они находились на станции метро под Челленджем, а тейн Пира поднимал его на платформу. Дерк не пытался помочь. Он постарался расслабить тело как только мог и предоставил им перекладывать себя как кусок мяса.
Потом он снова лежал на носилках, а они тащили его вверх по наклонному тоннелю в город. Обращались с ним не слишком нежно, голова снова кружилась. Мимо проплывали голубые стены, и он вспомнил, как они спускались по этому тоннелю прошлой ночью. Тогда идея спрятаться в метро казалась замечательной.
Стены пропали, и они снова оказались в Челлендже. Дерк увидел гигантское эмерельское дерево, на этот раз во всей его красе. Черно-синяя масса спутанных ветвей низко нависала над изгибом дороги, тогда как верхние ветки касались окутанного мраком потолка. Дерк понял, что уже настал день. Ворота оставались открытыми, и в просвет Дерк видел Толстого Черта и одно желтое солнце, висевшее над горизонтом. Он чувствовал себя настолько измученным, что даже не мог сообразить, восходят они или садятся.
Два неуклюжих кавалаанских аэромобиля стояли на дороге у входа в метро. Пир остановился рядом, носилки с Дерком опустили на пол. Он попытался сесть, но ничего не вышло. Руки и ноги не слушались, боль пронзала тело. Больше он не пытался подняться и продолжал лежать.
– Соберите остальных, – сказал Пир. – Этот вопрос должен быть решен здесь и сейчас, чтобы можно было приготовить моего корариела к охоте.
Он стоял над Дерком, когда произносил эти слова. Все столпились вокруг носилок, даже Гвен. Но только она одна смотрела вниз. Их глаза встретились. Изо рта у нее торчал кляп. Лицо выражало усталость и безнадежность.
Прошло больше часа, пока собрались остальные брейты. За это время Дерк немного пришел в себя и заметил, что свет дня меркнет. Он понял, что солнца садятся. Толстый Черт медленно опускался за горизонт, исчезая из виду. Темнота постепенно заполняла пространство площади, становясь все гуще и плотнее, пока, в конце концов, брейтам не пришлось включить фары машин. К тому времени головокружение у Дерка прошло. Пир заметил это и, связав ему за спиной руки, усадил возле одной из машин. Гвен поместили рядом с ним, но кляп оставили.
Дерку не заткнули рот, да он и не пытался говорить. Прислонившись спиной к холодному металлу, он разминал за спиной связанные руки и ждал, наблюдая и прислушиваясь. Время от времени он поглядывал на Гвен, но она сидела, опустив голову, и не смотрела на него.
Они приходили по одному и по двое. Братья брейты. Охотники Уорлорна. Они выплывали из тени и затемненных углов, как бесцветные привидения. Сначала появлялся звук шагов и призрачные силуэты, затем они входили в круг света и превращались в мужчин. Но и тогда в них было что-то нечеловеческое.
Первый из пришедших вел четырех огромных псов с крысиными мордами. Дерк узнал его. Это был один из тех, кого они встретили на внешнем проспекте при спуске вниз на аэромобиле. Он привязал собак к бамперу машины Розефа, коротко приветствовал Пира и Розефа и их тейнов и сел на пол, скрестив ноги, в метре от пленников. Больше он не произнес ни слова. Он уставился на Гвен и не сводил с нее глаз. Неподалеку, гремя во мраке цепями, рычали его псы.
Потом появились другие. Лоримаар Высокородный Брейт Аркеллор, загорелый гигант, прилетел на темно-красном аэромобиле. Он был одет в черный как смола костюм из хамелеоновой ткани, застегнутый на светлые костяные пуговицы. Дерк слышал рычание собак внутри его машины. С Лоримааром прибыл еще один мужчина, квадратный и толстый, в два раза тяжелее Пира, с плотным как камень телом и белым свиноподобным лицом.
После них пешком пришел бледный и худой старик с морщинистым лицом, лысой головой и почти без зубов. Одна его рука была обычной, другая представляла собой железную лапу с тремя пальцами. На поясе болталась голова ребенка. Она еще кровоточила, и по одной из штанин белых брюк тянулись ржаво-красные полосы.
Наконец прибыл Челл, такой же высокий, как Лоримаар, с белыми волосами и усами. С усталым видом он вел одну гигантскую собаку. В круге света он остановился и зажмурился.
– Где твой тейн? – спросил его Пир.
– Здесь, – раздался из темноты хрип. На расстоянии нескольких метров в темноте одиноко горел каменный глаз Бретана Брейта Лантри. Он вышел на свет и встал рядом с Челлом. Его лицо передернулось.
– Все собрались, – сказал Розеф Высокородный Брейт Пиру.
– Нет, – возразил кто-то. – Еще нет Кораата.
Молчаливый охотник ответил:
– Его больше нет. Он просил прикончить его. Я выполнил его просьбу. Кораат действительно очень страдал. Он второй кет, который сегодня умер у меня на глазах. Первым был мой тейн, Тераан Брейт Наларис. – Говоря, он не сводил глаз с Гвен и закончил речь фразой на старокавалаанском языке, которую выпалил на одном дыхании.
– Значит, трое наших погибли, – сказал старик.
– Мы должны почтить их память молчанием, – предложил Пир.
Он все еще держал свою дубинку с тяжелой деревянной шишкой на одном конце и коротким лезвием на другом и нетерпеливо постукивал себя ею по ноге, как делал это в тоннеле.
Гвен попыталась закричать. Тейн Пира, долговязый кавалаанец с черной копной волос, подошел к ней и встал рядом с угрожающим видом.
Но у Дерка рот был свободен, и он понял ее.
– Я не буду молчать, – хотел было крикнуть он, но голоса не хватило для крика. – Они были убийцами. Они заслужили свою смерть.
Все брейты смотрели на него.
– Вставь ему кляп в рот, чтобы не вопил, – сказал Пир своему тейну. После того как тот быстро выполнил его требование, Пир продолжил:
– У тебя будет достаточно времени покричать, Дерк т'Лариен, когда ты голый будешь бегать по лесу, подгоняемый лаем наших собачек.
Бретан неуклюже повернул голову вместе с плечами. Его шрамы заблестели в свете фар.
– Нет, – возразил он. – Я первый заявил о своем праве на него.
Пир повернулся к нему.
– Я выследил этого оборотня. Я поймал его.
Бретан дернулся. Челл, державший одной рукой собаку, намотав на тяжелую ладонь ее цепь, положил на плечо Бретана свободную руку.
– Мне это безразлично, – вмешался в разговор брейт, сидевший на полу. Не двигаясь, он продолжал смотреть на Гвен. – Меня интересует эта шлюха.
Все остальные смотрели на него в неловком молчании.
– Ее нельзя получить, Мирик, – ответил ему Лоримаар Высокородный Брейт.
– Она принадлежит айронджейдам.
Губы мужчины дернулись, растянувшись в страшном оскале. Искаженное яростью лицо превратилось в звериную морду. Но гримаса быстро разгладилась. Его лицо снова стало спокойным, он взял себя в руки.
– Я убью эту женщину, – сказал он. – Тераан был моим тейном. Она сделала его призраком, блуждающим по безлюдной планете.
– Она? – удивленно воскликнул Лоримаар. – Это правда?
– Я видел, – ответил сидевший на полу брейт, которого назвали Мириком.
– Я стрелял ей вслед, когда она, сбив нас, улетела, оставив Тераана умирать. Это правда, Лоримаар Высокородный Брейт.
Дерк попытался подняться на ноги, но долговязый кавалаанец толкнул его вниз и на всякий случай стукнул головой о металлический бок машины.
Заговорил старик с железной рукой и головой ребенка на поясе.
– Тогда возьми ее как свою личную добычу, – сказал он голосом тонким и острым, как нож для разделки туш, висевший у него на поясе. – Древняя мудрость нашего рода известна вам, братья. Она теперь не настоящая женщина, если когда-либо была ею. Она – не женщина своего хозяина и не эйн-кети. Кто заступится за нее? Она отказалась от защиты своего высокородного ради этого оборотня! Если она и была когда-то плотью от плоти мужчины, то теперь уже не является таковой. Вам известно, как действуют оборотни, эти обманщики, эти притворщики, звери в человеческой личине. Оставшись с ней наедине под прикрытием тьмы, этот оборотень Дерк, несомненно, убил ее и подсунул нам демона, такого же, как он сам, придав ему образ женщины.
Челл кивнул в знак согласия и что-то проговорил авторитетным голосом на старокавалаанском языке. У остальных брейтов вид был растерянный. Лоримаар и его толстый тейн обменялись сердитыми взглядами. Страшное лицо Бретана было непроницаемым – наполовину маской из шрамов, наполовину маской спокойствия. Пир нахмурился, продолжая нетерпеливо постукивать своей дубинкой.
Ответил Розеф.
– Я признал Гвен Дельвано человеком, когда был судьей в квадрате смерти, – осторожно сказал он.
– Это правда, – подтвердил Пир.
– Возможно, она была человеком тогда, – настаивал старик. – Но потом она вкусила крови и спала с оборотнем. Кто назовет ее человеком теперь?
Послышалось рычание собак.
Четыре пса, привязанных Мириком к аэромобилю, подняли лай, к ним присоединились собаки, запертые в машине Лоримаара. Огромная псина Челла рявкала и рвалась вперед, дергая цепь, пока престарелый брейт не прикрикнул на нее. Тогда она села у его ног и тоже залаяла.
Все охотники посмотрели в темноту за пределами круга света (кроме Мирика с застывшим лицом, который все продолжал смотреть на Гвен), многие протянули руки к кобурам пистолетов.
За машинами, на границе круга света плечом к плечу стояли два айронджейда.
Боль Дерка – его голова раскалывалась – вдруг отодвинулась на задний план, по телу прошла дрожь. Он посмотрел на Гвен. Она смотрела на них, на Джаана.
Он вышел на свет, и Дерк увидел, что Джаан смотрит на Гвен так же пристально, как человек по имени Мирик. Казалось, он двигается очень медленно, как во сне. Гарс Джанасек, живой и подвижный, ступал рядом с ним.
Викари был одет в пятнистый костюм из хамелеоновой ткани всех оттенков черного цвета, который стал еще темнее, когда он вошел в круг врагов. К тому времени как собаки успокоились, костюм стал пыльно-серым. Рукава рубашки кончались над локтями, железный браслет со светящимся камнем украшал его правую руку, серебряный с жадеитом – левую. В тот момент, тянувшийся томительно долго, он выглядел великаном. Челл и Лоримаар были на голову выше его, но в какой-то миг Викари, казалось, возвышался над ними. Он проплыл мимо них как призрак – таким непонятным он был даже здесь
– и остановился рядом с Гвен и Дерком.
Впечатление величия пропало. Шум стих, брейты заговорили, и Джаан Викари снова стал обычным человеком, выше многих, но ниже некоторых.
– Вы нам помешали, айронджейды, – заявил Лоримаар возмущенным голосом.
– Вас сюда не приглашали. Вы не имеете права здесь находиться.
– Оборотни, – сплюнул Челл. – Фальшивые кавалаанцы.
Бретан Брейт Лантри издал свой особый звук.
– Я возвращаю тебе твою бетейн, Джаантони Высокородный Айронджейд, – твердо сказал Пир, в то время как его дубинка продолжала свою нервную пляску. – Проучи ее, как сам знаешь, как требует долг. А оборотня я забираю себе для охоты.
Гарс Джанасек остановился на расстоянии нескольких метров. Он переводил взгляд с одного говорящего на другого и дважды собирался что-то сказать, но Викари не обращал внимания ни на кого.
– Вытащите у них кляпы, – потребовал он, указывая на пленников.
Долговязый тейн Пира стоял рядом с Гвен и Дерком, глядя на высокородного айронджейда. Он застыл в нерешительности, но после долгого раздумья наклонился и вытащил кляпы.
– Спасибо, – поблагодарил Дерк.
Гвен тряхнула головой, откидывая волосы с глаз, и, пошатываясь, поднялась на ноги. Ее руки оставались связанными за спиной.
– Джаан, – неуверенно начала она. – Ты слышал?
– Я слышал, – ответил он, затем обратился к брейтам: – Развяжите ей руки.
– Ты слишком много себе позволяешь, айронджейд, – возразил Лоримаар.
Однако Пиру это показалось интересным. Он облокотился на свою дубинку и сказал:
– Развяжи ей руки.
Его тейн грубо крутанул Гвен и ножом разрезал веревки.
– Покажи мне твои руки, – сказал Викари Гвен.
Она помедлила, затем вытащила руки из-за спины и протянула их вперед ладонями вниз. На ее левой руке сиял серебряный браслет с жадеитовыми камнями. Она не сняла его.
Связанный Дерк беспомощно смотрел на них, дрожа всем телом. Она не сняла браслет.
Викари посмотрел вниз на Мирика, который продолжал сидеть со скрещенными ногами, уставившись маленькими глазками на Гвен.
– Встань.
Мужчина поднялся на ноги и повернулся к айронджейду, впервые за все время пребывания на площади отведя взгляд от Гвен.
Викари начал говорить.
– Нет, – прервала его Гвен.
Она растирала свои запястья. Теперь она остановилась и положила правую руку на браслет. Ее голос звучал уверенно.
– Неужели ты не понимаешь, Джаан? Нет. Если ты вызовешь его на дуэль, если ты убьешь его, я сниму браслет. Я сделаю это. Я сниму его.
Впервые лицо Джаана выразило чувство. И название ему было – боль.
– Ты – моя бетейн, – сказал он. – Если я не сделаю этого… Гвен…
– Нет, – сказала она.
Один из брейтов засмеялся. Тут же лицо Гарса Джанасека скривилось, и Дерк заметил скользнувшую по лицу Мирика дикую гримасу.
Если Гвен и заметила ее, она не придала ей значения. Она повернулась к Мирику.
– Я убила твоего тейна, – сказала она. – Я. Не Джаан. Не бедный Дерк. Я убила его, и признаю это. Он охотился за нами, как вы все, и убивал эмерельцев.
Мирик ничего не ответил. Все молчали.
– Если тебе нужна дуэль, если ты действительно хочешь меня убить, сражайся со мной! – продолжала Гвен. – Я сделала это. Отомсти мне!
Пир громко засмеялся. Через некоторое время к нему присоединился его тейн, затем Розеф, потом другие: и глыбообразный толстяк, компаньон Розефа с блиноподобным лицом, и старик с железной рукой, и все остальные.
Лицо Мирика налилось кровью, потом побледнело, потом снова потемнело.
– Бетейн-шлюха, – сказал он, и его лицо снова перекосилось дикой гримасой. На этот раз все увидели ее. – Ты смеешься надо мной. Дуэль… мой тейн… ты, женщина!
Его голос перешел в крик, мужчины вздрогнули, собаки снова залаяли. Подняв руки со сжатыми кулаками, он разжал их и ударил Гвен по лицу, но она отшатнулась. В следующий миг он набросился на нее. Вцепившись ей в горло, он повалил ее на спину, они покатились по полу, пока не ударились о бок аэромобиля. Мирик прижал Гвен спиной к полу, продолжая сжимать ее горло. Она с силой ударила его в челюсть, но в пылу злобы он даже ничего не почувствовал. Он начал бить ее головой о корпус машины, выкрикивая при этом старокавалаанские слова.
Дерк с трудом поднялся на ноги и беспомощно стоял со связанными руками. Гарс сделал два шага вперед, и, наконец, Джаан Викари кинулся к ней. Но первым подоспел Бретан Брейт Лантри. Обхватив Мирика рукой за шею, он оттащил его от Гвен. Мирик дико бился в его руках, стараясь вырваться, пока не подскочил Лоримаар, и они вдвоем утихомирили его.
Гвен лежала неподвижно, ее голова была прижата к металлической двери. Викари опустился рядом с ней на одно колено, попытался приподнять, обняв за плечи. На дверце машины остались кровавые следы.
Джанасек тоже опустился рядом с ней, нащупал пульс. Убедившись в том, что Гвен жива, он поднялся и повернулся к брейтам с гневно сжатыми губами.
– На ней был серебряный браслет, Мирик, – отчеканил он. – Можешь считать себя мертвецом. Я вызываю тебя на дуэль!
Мирик перестал кричать. Он тяжело дышал. Одна из собак взвыла и замолкла.
– Она жива? – спросил Бретан скрипучим голосом.
Джаан Викари повернул к нему лицо, такое же напряженное, каким было лицо Мирика минуту назад.
– Она жива.
– Это счастье, – сказал Джанасек. – Но за него мы должны благодарить не тебя, Мирик. Впрочем, это неважно. Делай свой выбор!
– Развяжите мне руки, – сказал Дерк.
Никто не пошевелился.
– Развяжите мне руки! – закричал Дерк.
Кто-то разрезал ему веревки на руках.
Он кинулся к Гвен, опустившись на колени рядом с Викари. На доли секунды их глаза встретились. Дерк осмотрел затылок Гвен, где волосы уже стали жесткими от запекшейся крови.
– В лучшем случае сотрясение мозга, – сказал он. – Может быть, трещина в черепе, может быть, хуже. Я не знаю. Есть здесь неотложная помощь? – он обвел их всех взглядом. – Есть здесь?..
Бретан ответил ему:
– Ничего действующего в Челлендже нет, т'Лариен. Голос воспротивился мне, город не подчинился. Пришлось отключить его.
Дерк поморщился.
– Тогда ее нельзя трогать. Возможно, это только сотрясение мозга. Ей нужен покой.
Невероятно, но Джаан Викари оставил Гвен в руках Дерка и встал. Он махнул рукой Лоримаару и Бретану, которые держали Мирика с двух сторон.
– Отпустите его.
– Отпустить? – Джанасек с удивлением взглянул на Викари.
– Джаан, – вмешался Дерк. – Оставьте его в покое. Гвен…
– Отнесите ее в машину, – велел Викари.
– Я думаю, ее нельзя…
– Здесь опасно, т'Лариен. Отнесите ее в машину.
Джанасек нахмурился.
– Мой тейн?
Викари снова повернулся к брейтам.
– Я велел вам отпустить этого человека. – Помолчав, он добавил: – Этого оборотня, как вы бы назвали его. Он заслужил это имя.
– Что вы намереваетесь предпринять, Высокородный Айронджейд? – торжественно спросил Лоримаар.
Дерк поднял Гвен и осторожно положил ее на заднее сиденье ближайшей машины. Ее тело казалось безжизненным, но дыхание было спокойным. Потом он скользнул на сиденье водителя и, выжидающе глядя на Викари, стал растирать запястья, чтобы восстановить кровообращение.
Похоже было, что все забыли о нем. Лоримаар Высокородный Брейт все еще продолжал говорить:
– Мы признаем ваше право вызвать на дуэль Мирика, но дуэль должна быть один на один, так как Тераан Брейт Наларис мертв. Поскольку ваш тейн вызвал его первым…
Джаан Викари выхватил свой лазерный пистолет.
– Отпустите его и отойдите.
Лоримаар испуганно отпустил руку Мирика и поспешно отступил. Бретан медлил.
– Высокородный Айронджейд, – проскрипел он. – Ради вашей чести и чести вашего сообщества, ради чести вашего тейна, опустите оружие.
Викари направил пистолет на молодого брейта. Бретан дернулся и отпустил Мирика, отступив назад, гротескно дернув плечами.
– Что происходит? – взвизгнул старик. – Что он делает?
Никто не обратил на него внимания.
– Джаан! – в испуге вскричал Гарс Джанасек. – У тебя помутился рассудок. Опусти свой пистолет, мой тейн. Я вызвал его на дуэль. Я убью его для тебя. – Он положил ладонь на руку Джаана.
Но Джаан вырвал руку и направил пистолет на Гарса.
– Нет. Отойди. Не вмешивайся. Я это делаю ради нее.
Лицо Джанасека помрачнело. От его вечной ухмылки и жестокого остроумия не осталось и следа. Правая рука сжалась в кулак, и он медленно поднял ее перед лицом Джаана. Железный браслет со светящимися камнями сиял между двумя айронджейдами.
– Мой тейн, подумай о нашей связи, – сказал Джанасек. – О моей чести и о твоей, о чести нашего сообщества. – Он говорил решительно и серьезно.
– А ее честь? – воскликнул Викари.
Нетерпеливо махнув лазером, он заставил Джанасека отойти от него и снова повернулся к Мирику.
Мирик одиноко стоял с растерянным видом. Он не мог понять, чего от него ждут. Его гнев прошел, хотя он продолжал тяжело дышать. Слюна, окрашенная кровью в розовый цвет, стекала из уголка рта. Он вытер ее тыльной стороной ладони и неуверенно взглянул на Гарса Джанасека.
– Я делаю первый выбор из четырех, – начал он отрешенным голосом. – Я выбираю вид дуэли.
– Нет, – сказал Викари. – Ты не сделаешь никакого выбора. Смотри на меня, оборотень.
Мирик посмотрел на Викари, потом на Джанасека, затем снова на Викари.
– Вид дуэли, – тупо повторил он.
– Нет, – сказал Викари снова. – Ты не дал Гвен Дельвано сделать выбор. Ей, которая готова была честно встретиться с тобой на дуэли.
Лицо Мирика выразило искреннее недоумение.
– Она? На дуэли? Я… Она – женщина, оборотень. – Он кивнул с таким видом, словно его слова определяли все. – Она – женщина, айронджейд. Вы сошли с ума. Она смеялась надо мной. Женщины не сражаются на дуэлях.
– И ты не будешь сражаться на дуэли, Мирик. Ты понял меня? Понял? Ты…
– он выстрелил, и луч света пронзил Мирика ниже живота. Раздался крик.
– …не будешь… – Викари снова выстрелил, поразив Мирика в шею, под подбородком, потом подождал, пока Мирик упал, и пистолет перезарядился.
– …сражаться… – продолжил он через пятнадцать секунд, и вместе с его словом луч света вонзился в грудь скорчившегося человека. Викари отступил к аэромобилю.
– …на дуэли, – закончил он, стоя одной ногой в машине. С этими словами он резко вскинул руку. Луч света вырвался из его пистолета в четвертый раз, и Лоримаар Высокородный Брейт Аркеллор упал, не успев выхватить из кобуры свое оружие.
Потом дверца захлопнулась, и Дерк включил гравитационный двигатель. Машина рванулась вперед и вверх и была уже на полпути к воротам, когда на ее броне заплясали лазерные вспышки.
