Глава тридцать вторая
Проснувшись, юноша обнаружил, что плывет по окутанному ночными тенями лесу. Где-то в вышине меж густых крон шелестел, раскачиваясь на черных ветвях, озорник-ветер. Пятнистая дорожка лунного света то угасала, то вновь начинала струиться по лесной подстилке.
Вспомнив, как чуть не попался в лапы Фелрусу, Нико с криком сел. Должно быть, голем вышел из строя прежде, чем юноша отключился.
Его панический вопль сотней мелких осколков разлетелся по лесу. Нико упал на землю и поморщился от боли: задом он примял кусты снежноягодника и угодил в самую гущу колючек.
Вокруг суетились ночные ужасы, спрятавшие юного чарослова от Фелруса. Теперь он их вспомнил — монстров из его собственных мальчишеских фантазий о приключениях. Все в сборе: и неодемон-оборотень Фаэль; и Тамелкан, безглазый дракон с щупальцами на подбородке; и насекомообразный Уро с человеческим лицом и крюками вместо ладоней; и Гаркекс, рогатый огненный тролль.
В детских мечтах все эти чудища достигали огромных размеров. Теперь же перед Нико предстали их миниатюрные копии синего цвета — не монстры, а монстрики — даже могучий Тамелкан был не крупнее олененка.
Нико не забыл, как воображаемые звери окружили его на тропе. Вообще-то последнее, что он запомнил, прежде чем потерять сознание, это щупальца Тамелкана, обвившие ему голову. Но ночные ужасы больше не казались враждебными. Более того, как раз когда он проснулся, они бережно несли его через лес.
Гаркекс, трехрогий огненный тролль с каменной кожей и зубчатыми бивнями, явно отчитывал остальных; писклявый голосок что-то ворчал на незнакомом языке. Над головой тролль держал Каталог.
Нико всерьез опасался за свой рассудок. Может, он сошел с ума? Всплывающие в памяти образы скорее походили на галлюцинацию или страшный сон. Неужели он и впрямь встретил Фелруса, а родители действительно поклонялись демонам?..
Пока юный чарослов раздумывал над этим вопросом, крики Гаркекса, похоже, возымели действие: монстрики утихомирились. Они перестали кружить и воззрились на Нико. Гаркекс продолжил разглагольствовать. Медленно, как побитые псы, чудища возвращались. Некоторые — склонив головы в поклоне, другие — понурив морды и потупив глазные стебельки.
Огненный тролль опустился на землю напротив Нико и протянул ему Каталог. Чарослов встрепенулся. Нет, он не сошел с ума, и встреча с Фелрусом ему не померещилась, и Гаркекс — заклятый враг из детских выдумок — выглядел совершенно реальным.
Он взял Каталог из рук миниатюрного тролля и прижал книгу к груди. Гаркекс обратился к юноше с проникновенной речью; с каждым страстным словом, с каждым писком из всех трех рогов вылетали крохотные залпы рыжего пламени.
Нико осоловело наблюдал, как его подхватили на руки и вновь понесли через лес. Как же поступить? Попробовать сбежать или довериться монстрикам из детства?.. Если бы они желали ему смерти, то разорвали бы на куски, пока он был без сознания. Или просто выдали бы Фелрусу. Он решил, что позволит им себя нести.
Они шагали по залитому крапчатым лунным светом редколесью. Вскоре отряд вышел к горному ручью, который монстрики на удивление легко пересекли. Чуть позже Нико почувствовал, как что-то щекочет пятки. Юноша посмотрел вниз: его тащили через заросли остролистного папоротника. Шедший впереди Гаркекс направо и налево косил высокую траву, наказывая непослушную растительность за то, что посмела преградить им путь.
Они вошли в очередное пятно лунного света, и Нико заметил, как сильно похолодало: изо рта вырывались облачка пара. Ночные ужасы шагали по лугам, вдоль берегов прудов и озер, сквозь густой кустарник. В лесу им то и дело попадались мертвые и умирающие деревья, глядя на которые Нико вспоминал слова Фелруса.
Стоило ли верить голему? Неужели тот был прав и своим появлением на свет чарослов обязан прихоти демона?..
Сердце Нико забилось быстрее. С того самого дня, как он узнал о своей какографии, его жизнь превратилась в одно большое недоразумение. Все шло наперекосяк. Кто-то другой, а не он должен был стать какографом, источником ломаного опасного языка. Ему же, казалось, уготована судьба Альциона, неиссякаемого кладезя созидательных, целительных текстов…
Теперь юноша убедился в обратном: проклятое увечье, этот чудовищный недуг, и есть его судьба. Он из семьи демонопоклонников — монстр, которого вывели, как какого-нибудь зверя, в результате селекционной работы.
Конечно, оставался шанс, что Фелрус солгал. Однако некий потаенный инстинкт подсказывал Нико: голем сказал правду.
— Не буду я марионеткой демона! — сжимая кулаки, прорычал Нико. Голем упомянул, что потомки императорской семьи — обоюдоострые инструменты, которые может использовать любая из сторон. Что ж, тогда он станет орудием сопротивления!
Он закрыл глаза и представил себе изумруд Арахеста; ограненная слезинка камня блеснула перед мысленным взором юноши. Вот где его спасение. Он всем сердцем, отчаянно желал вернуть самоцвет. Вернув изумруд, он вновь станет цельным. И вступит в борьбу против Разобщения.
Внезапно от келоидных рубцов на шее полыхнуло жаром.
— Пламя небесное! — выругался Нико.
Фелрус предупреждал, что рубцы выдают местоположение хозяина, распространяя невидимые чары. А еще голем жаловался на некую силу, которая рассеивает излучение шрама. По мнению Нико, этой силой вполне могли обладать воображаемые звери, что теперь несли его через лес. А ведь Фелрус все равно едва его не настиг, несмотря на потерю сигнала… Бежать некуда!
К тому же Нико тревожился из-за дракона. Вдруг Фелрус и впрямь использовал изумруд для создания напавшего на Триллинон дракона? И что тогда делать? Жить дальше с тяжким грузом вины, осознавая, что твоя смерть могла бы отсрочить вторую атаку и спасти множество жизней? Хватит ли у него духу покончить с собой?..
Ну уж нет, одернул себя юноша, страху он не поддастся. Он закрыл глаза и очистил разум. В тот же миг образ изумруда вновь появился перед его мысленным взором — как никогда яркий. Нико ощутил на лице теплое покалывание. Инстинкт подсказал ему, что Фелрус не соврал: камень действительно искал способ вернуться. При мысли об изумруде сердце какографа бешено заколотилось.
— Спокойствие, — прошептал он, пытаясь усмирить взбунтовавшиеся эмоции. Он знал, нужно мыслить логически. Сначала он найдет и как следует расспросит Дейдре.
И тут монстры забрались в непроходимые заросли молодого сосняка, где царила полнейшая темнота. Даже полуденное солнце сюда бы не проникло. Гаркекс выдул из трех рогов язычки пламени. Тусклые лучики света озарили поверхность невысокого утеса, что протянулся в обоих направлениях. Ночные кошмарики потопали прямо к утесу, словно не замечая препятствия. Они же врежутся в скалу! Нико едва успел выбросить вперед руки…
Но ничего не произошло. Опустив руки, чарослов увидел, что отряд прошел сквозь камень и очутился на озаренном лунным светом уступе. Он выругался и посмотрел назад. Скала оказалась фальшивкой — вместо камня из земли рос затейливо написанный субтекст.
По команде Гаркекса выдуманные звери мягко опустили Нико на подушку изо мха. Теперь отряд стоял на вершине холма с видом на залитую лунным светом поляну. По всей поляне были разбросаны заросшие плющом каменные арки, невысокие башни и остатки рухнувших стен.
Нико во все глаза смотрел на руины. Должно быть, давным-давно здесь находилась одна из хтонических деревушек, построенных вблизи Звездной крепости. Он где-то читал, что во время осады Звездной крепости Новосолнечный легион уничтожил подобные поселения — все до единого. Интересно, кому понадобилось прятать эти руины за субтекстом?
Гаркекс что-то быстро затараторил, жестами указывая на Нико и Каталог. Остальные монстрики кивали. Внезапно правое предплечье тролля исчезло, обернувшись облачком рун цвета индиго.
— Так вы конструкты! — воскликнул Нико. — Вы написаны на фиолетовом языке Каталога.
Огненный тролль подошел к юноше и протянул правую ладонь. Нико неуверенно пожал тающую на глазах руку конструкта, и Гаркекс что-то пропищал, обращаясь к чарослову. Из текста тролля выпало мерцающее предложение. Фиолетовые слова приземлились на тыльную сторону ладони Нико и проникли под кожу.
Чарослов вскрикнул и отдернул руку. Но огненный тролль продолжал тихонько нашептывать, указывая на предплечье Нико. Юноша взглянул на свою ладонь и ахнул: фраза татуировкой прорисовалась на коже.
Нико знал, что каждому магическому языку соответствует определенный материал, на котором тот может быть записан. Так, для заклинаний на общем языке и языках волшебников подходила лишь бумага или пергамент. Друиды использовали дерево. Вещие кузнецы гравировали свои чары на металле. Создатели же фиолетового языка Каталога, кем бы они ни были, очевидно, татуировали магическую прозу прямо у себя на коже.
Гаркекс медленно распадался на строки, переписывая себя на предплечье Нико — ощущение не из приятных, но хоть не больно. Одна за другой фразы скользили по руке и исчезали.
Когда все закончилось, Нико восхищенно осмотрел предплечье: под кожей переливались кольца стройных рун. Вслед за троллем и безглазый дракон Тамелкан переписал себя на другую руку Нико.
А затем монстрики набросились всем скопом, словно спеша вытатуировать себя на коже чарослова. Внезапно Нико стало страшно.
— Стойте! Не все сразу… Я… — Он не договорил. Все было кончено. Последний из ночных кошмаров исчез.
Он оглядел свои руки. Задрал подол мантии и проверил голени. И даже отогнул воротник и заглянул за пазуху, рассматривал грудь. Все тело покрывал ровный фиолетовый текст.
— Я представлял вас в детских мечтах, — произнес он, изучая руны на ладонях. — Как же мне удалось вас записать? Я выучил фиолетовый язык Каталога несколько часов тому назад, но Гаркекса я придумал, еще когда у меня ломался голос, а Фаэля с Тамелканом — когда воевал с прыщами.
Он покачал головой. Может, он и впрямь спятил.
— Как мне удалось вас записать?
Он поднял глаза, привлеченный странным мерцанием. Прямо перед ним в воздухе повисли фиолетовые чары.
— Чьи это чары? — позвал Нико, оглядываясь в поисках автора заклинания. — Кто здесь?
Руины безмолвствовали, тишину нарушал лишь шум гуляющего в деревьях ветра.
Заклинание подплыло к Нико. Юноша вскинул руки и попятился. Чары замерли и распались на две части. Нико с любопытством рассматривал первое субзаклинание. Это был учебный текст, где описывалось, как фиолетовый язык кодируется в письменный. Знакомый с аналогичными протоколами, которые волшебники использовали, чтобы вести безмолвные беседы на нуминусе, Нико быстро разобрался с тем, как действовало заклинание.
Вторая часть фиолетовых чар выглядела как закодированное предложение. Нико применил протокол перевода и прочел: «Их написала Звездная крепость». Юноша некоторое время ломал голову над переведенной строкой, пока не вспомнил, что сам только что задал свежеприобретенным татуировкам вопрос: «Как мне удалось вас записать?».
Он снова вздрогнул от страха.
— Чьи это чары? — повторил Нико и испуганно заозирался по сторонам, надеясь заметить таинственного колдуна. — Кто здесь?
И вновь в ответ тишина. Зато, пока он вертел головой, прямо у него под носом всплыло еще одно фиолетовое заклинание. Осторожно поймав чары, он перевел:
«Интересующий тебя язык индиго называется рикслан. Это наш язык для управления светом и текстом, наподобие вашего нуминуса. Звездная крепость пропитана метазаклятиями на рикслане. А поскольку рикслан евграфичен, твой разум к нему тянулся. Ты вообразил этих созданий, мечтал о встрече с ними — метазаклятия крепости ответили на твой мысленный позыв и приняли форму твоих фантазий. Когда твои существа поумнели, язык, управляющий Звездной крепостью, счел их угрозой и изгнал. Вот почему конструкты так тебя ненавидели. Ты стал невольной причиной их ссылки».
— Кто ты? — Широко распахнутые глаза Нико обшарили все вокруг, но не увидели ничего, кроме руин и дикого винограда. — Где ты?
И вновь перед Нико возник отрывок на рикслане, который он тут же схватил и перевел:
«Вижу, плоды твоих оживших подростковых фантазий тебя простили. Они могли запросто поселиться внутри этой могущественной книги, но предпочли твою кожу — она придаст им больше силы. Это я убедил их привести тебя сюда».
Нико затряс головой.
— Что тебе нужно? Покажись!
На этот раз текстовый ответ образовался в воздухе прямо у него на глазах. Казалось, руны сотканы из сгустков лунного света. Надпись гласила:
«Мне нужна небольшая услуга. В обмен я отвечу на многие вопросы. Тебе ничто не грозит; мы слишком слабы. Мы не в состоянии влиять на физический мир и лишь слегка влияем на мир магический».
Нико с трудом сглотнул, переваривая услышанное.
— Вы мертвые?
Вместо ответа в зарослях дикого винограда появилось слабое фиолетовое мерцание. Затем, одна за другой, в воздухе замелькали искорки цвета индиго, медленно образуя контур ног и туловища.
По мере того как конструкт приближался к Нико, он обретал плоть и цвет, переливаясь оттенками белого, индиго и серого. Однако чары так до конца и не сгустились. Сквозь полупрозрачную фигуру просвечивали силуэты разрушенных зданий.
На первый взгляд его можно было принять за человеческого ребенка лет восьми-десяти. Длинные и тонкие ноги с шишковатыми коленками и широкими ступнями. Хрупкое тельце укрыто белой туникой. И короткий рукав — один, для правой руки. Левая рука у конструкта, похоже, отсутствовала. Зато правая оказалась длинной и грациозной, с крупным локтевым суставом и узким предплечьем. Единственная ладонь была широкой, с удлиненными тонкими пальцами.
По увитым диким виноградом ступенькам конструкт поднимался к Нико, время от времени используя руку в качестве дополнительной ноги. Нико отступил назад, когда призрак достиг выступа. Кожа существа имела светло-серый оттенок, а длинные волосы были белыми как снег.
На лице сверкали огромные, с мужской кулак, глаза с вертикальными, как у кошки, зрачками. Похожий на клюв нос нависал над мягким подбородком. Конструкт улыбнулся, обнажив ровные зубы, а затем наколдовал ответ на рикслане: «Ты прав, мы мертвы. Добро пожаловать на место нашего последнего упокоения». И согнулся в поклоне.
Затаив дыхание, Нико ответил на поклон. Он вдруг осознал, что разговаривает с самым настоящим хтоническим призраком.
