ГЛАВА 7
Марина
— Марина, что случилось?! — Лила всплеснула руками и бросилась ко мне, оставив Стена сидеть в кресле.
Избранник поспешно закрыл глаза — после сцены ревности на мосту скорость, с которой он это сделал, порадовала. Хватит с меня загадок и недоговорок на сегодня! Хочу в постель и чашку чего-нибудь горячего, можно крепкого и алкогольного!
— Все хорошо! — Клацая зубами от холода, я, прикрывая остатками туники тылы, заспешила вверх по лестнице.
Лила догнала меня у комнаты, молча накинула на плечи толстое одеяло, весьма неожиданное для тропиков, и вручила стопку одежды в упаковке.
— Я кое-что прикупила для тебя… мы ведь так и не попали в магазины… — стеснительно улыбнувшись, она убежала за согревающим средством. Надеюсь, алкогольным. Или хотя бы очень горячим.
Вылезать из теплого одеяла не хотелось, но и расхаживать в одной порванной тунике тоже было неудобно. Оценив простое, длинное, до середины икры, платье-тунику и достаточно закрытое белье в стиле Лилы, я подумала, что ей не повредит слегка раскрепоститься, хотя бы в том, что касается нижнего белья. А то с таким настроем Стен интима ждать еще года два будет.
Вспомнив о том, что температура воды в душе регулируется, я забрала вещи и отправилась греться. Впервые в жизни получала удовольствие, стоя под горячими струями. Голова немного кружится, и сердце выскакивает из груди — но это такие мелочи. Главное — мне тепло!
Смыла с себя следы прикосновений Ара, оделась. В комнате ждала Лила. И чай. Горячий. Я немного перегрелась в душе, но отказываться от напитка не стала, побоялась обидеть брюнетку.
— Куда ты пропала? Мы тебя искали. — Лила заботливо подливала чай. — Стен хотел извиниться… он зря вспылил.
— Вспылил?
Интересно, он все ей рассказал или нет? Оказалось, все. Брюнетка бледнела, краснела, шла пятнами, а кому будет приятно говорить о том, как к тебе на работу заваливается любимый парень и начинает заниматься самоедством, потому что неожиданно для себя приревновал другую девушку? Подивившись тому, какой у нас толстокожий бегемот-избранник, я прервала излияния Лилы, попросив кратко рассказать, что случилось, пока я спала и гуляла по пещерам с Аром.
После визита в магазин Стен уплыл на ферму по разведению ездовых скатов и дельфинов, принадлежащую его роду. Вечером заехал за Лилой, посчитав, что успеет вернуться к моему отплыву на свидание и остановить неразумную избранницу. Чары Ферузы вытурили меня из дома чуть раньше. Обнаружив, что меня нет, Стен с Лилой бросились на поиски. Не нашли, решили, я сама образумилась, и вернулись обратно.
А тем временем меня, совершенно неразумную и неадекватную, нашел Лир, возвращавшийся в город. Что тут скажешь? Повезло! Если бы не «спрут», был бы в моей жизни опыт близких отношений с русалом. Вообще-то я девушка мирная, но сейчас хотелось слегка проредить прическу одной ушлой русалке. Лила, как ни удивительно, меня поддержала. Даже предложила немедленно навестить хвостатую. Пришлось напомнить о Стене. Сомневаюсь, что он одобрит такой метод борьбы с чародейками. Хотя брюнетка заверила, что вполне может одобрить и… помочь.
Занятные у нас складываются отношения.
Если забыть, что я запасная избранница Стена, вполне могу подружиться с обоими. Стоит только вспомнить об этом малоприятном факте — получается непонятно что. Лила беспокоится о Лире, на дух не переносит его бывшую девушку, обвиняет ее во всех бедах. Ладно, при желании ее поведение можно списать на то, что брюнетка воспринимает иераклионца как старшего брата. Ведь любит она Стена. А он приревновал меня к Ару. И любит Лилу. Значит, надо поторопиться с помощью «конкурентки», пока Стен еще что-нибудь ко мне не начал чувствовать.
— Марина, ты как? Все хорошо? — в комнату заглянул Стен. Дождавшись моего утвердительного кивка, спросил: — Есть хотите? Могу что-нибудь приготовить.
Я быстро закивала. Мужчины этого мира мне определенно нравятся!
Лила вызвалась помогать, а я увязалась следом: интересно же, как выглядит местная кухня! Пока меня баловали исключительно готовыми блюдами. После дома, дерева, коралла, шторки с ножками и фена-торнадо там должно быть что-то совершенно нереальное!
Кухня поразила меня в самое сердце. Настоящая мечта тех, кто не любит готовить! Куда там нашим земным кухонным комбайнам, микроволновкам, посудомойкам и другой бытовой технике!
Соморежущий нож — это сила!
Все предметы были привычной формы, однако действовали необычно. Кухонный стол утилизировал очистки, фильтровал грязную воду, которой было совсем мало, потому что охладительная камера в стене сама мыла и дезинфицировала продукты, когда их туда помещали. Мои опасения, что после дезинфекции есть их будет сложно (я подумала о хлорке и других едких и вредных составах, которыми на земле обрабатывали продукты), не оправдались. Все вещества выделяло дерево, и они испарялись практически мгновенно, стоило вытащить продукты из холодильника.
Нож сам резал куски на кубики, ломтики и прочие геометрические фигуры. Выбирай режим, направляй и занимайся своими делами. По тому же принципу работали ложки для смешивания и взбивания.
Чары — и никакого расхода электричества! Подключаются к нитям магии через небольшие кристаллики. А так как города иераклионцев изначально стоят на огромных узлах магических нитей, перераспределяют чары по домам с помощью специального металла, того самого, серебристого. Контактировать непосредственно с нитями, находящимися под водой, не было необходимости. Почему люди не используют его на суше? Он там разрушается.
Магия разогревала, кипятила, жарила блюда, наполняя напоминающую большую луковицу капсулу. За считаные секунды! Ни одной самой быстрой скороварке подобное не под силу!
Естественно, при таких скоростях приготовления не имелось надобности в больших кастрюлях. Миски с крышками сохраняли нужную температуру блюда.
В отличие от меня Лила и Стен готовить любили. Больше того, ребята негласно состязались в этом умении. Стоило брюнетке отстать или что-то перепутать, насколько поняла, на ее родине были немного другие продукты, как Стен пользовался моментом, чтобы приобнять или чмокнуть в щеку Лилу. Она счастливо краснела и смущалась. Ответных действий не предпринимала.
К моменту, когда весь стол был заставлен мисочками и тарелочками, под крышками которых бурлило и шипело что-то невероятно вкусное, мне было настолько жаль Стена, что начала подумывать, а не стребовать ли с Ферузы в качестве компенсации за чары немного любовной магии для нашей парочки. Вспомнив свои ощущения в объятиях Ара, брезгливо поморщилась — ребята заслужили настоящую страсть, а не магическую замену.
Мне бы тоже хотелось, чтобы меня кто-нибудь так же любил. Но ведь не всю же жизнь я буду запасной избранницей? Освоюсь, разберусь с тараканами Лилы, прихлопну парочку и, погуляв на свадьбе ребят, озадачусь поисками своего хвостатого или бесхвостого счастья. Тем более что тут выяснилось, если у избранницы нет родственников и связь с иераклионцем или иераклионкой не образуется, их не бросают на произвол судьбы. Жить рядом не принуждают, но частью рода считают. Так что одна я тут в любом случае не останусь.
Ну что? Хотела дружную семью, где все друг друга поддерживают, — вот она, семья.
— И как часто между избранниками не образуется связь? — спросила я, дождавшись, когда парочка оценит масштабы бедствия под названием «два повара соревновались и забыли, что едоков всего три».
— В половине случаев. — Стен подтянул кресло, в котором расположилась Лила, к себе. — Поэтому мы никогда не тянем с избранием. Лучше с первой жемчужины обрести свою вторую половинку, с которой ты проживешь всю жизнь, чем дождаться последней и не знать, примет ли она жемчужину, полюбит ли она тебя.
Ясно, кажется, я знаю, кто стал избранницей первой жемчужины… а кто второй. Улыбаться резко расхотелось, Стен с Лилой заметили перемену в моем настроении, переглянулись. Лила пошла нервными пятнами, а Стен жизнерадостно улыбнулся и извинился, что вытащил меня из привычного мира, заверил, что все будет хорошо.
Оптимизма Стена я не разделяла — не он, в конце концов, третий лишний, но больше портить своей кислой физиономией настроение окружающим не стала. Воспользовавшись удачным поводом, начала выспрашивать об избрании. И все равно тема осталась мутной и до конца непонятной. Такое чувство, что меня попросту не хотели пугать.
Вначале все более-менее. Жемчужина на родовом коралле, согласие, хранитель отправляется на поиски. Избранник принимает дар, его переносят к иераклионцу или иераклионке. Если есть симпатия, возникает метка. Нет симпатии — никто никому ничем не обязан. Потом жизнь под одной крышей, чувства, любовь… С этого момента Стен и Лила определенно темнили. Утверждали, что затем образуется некая связь, и лишь после — свадьба.
Фэнтези в свое время я тоже читала и на избрание наталкивалась. В книгах оно выглядело несколько по-другому: она, он, много секса, свадьба, а потом любовь, когда деваться уж некуда.
А тут все упиралось в любовь. Не спорю, чувство великолепное, но что еще у них там такое жуткое между «влюбились» и «свадьбой»?!
Секс?
Вряд ли. Хотя Стен в прошлый раз проговорился, что конкретно у них причина — именно в нем, точнее, в его отсутствии. А у других? Допустим, я влюблюсь в Стена, а его переклинит на мне — очевидное — невероятное, но все же?
Услышав это, Лила поперхнулась, а Стен, постукивая ее по спине, коротко отрезал: «Нет, не будет такого».
Поняла, что от двух партизан я ничего путного не узнаю, и решила озадачиться поисками альтернативных источников знаний. Самым подходящим мне казался Лир, которого сейчас неизвестно где носили черти.
В комнату возвращалась с четким планом действий на завтра: допросить Лира об избрании, вплотную заняться изучением законов этого мира, конкретно — основ, касающихся магии, чтобы больше не попасть под влияние чар по незнанию. Третьим пунктом значились законы иераклионцев — нужно выяснить, могу я подать в суд на Ферузу или нет? Помимо русалки, не мешало бы поставить на место моих несостоявшихся мамаш. Ловко у них вышло, виден опыт. Я не злопамятная, просто не люблю, когда подлость кому-то сходит с рук.
В комнате меня ждал сюрприз — небольшая раковина, напоминающая красивый бледно-лиловый цветок розы, переливающийся внутри перламутром. Прочитав обнаруженную под ней записку, я задумчиво посмотрела на подарок.
Неожиданно.
Лир извинялся за то, что повел себя грубо, и сообщал, что в ближайшее время Феруза уедет из города.
Иллир
Я извинился, подарил Марине раковину, но легче не стало. Ярость становилась все сильнее, вместе с ней рос холод, вымораживающий разумную часть. Все же это была не случайность — тело выбрало ту, чье тепло утолит голод. Впервые выбрал не я сам. Как такое возможно? Марина — избранница Стена, она с ним связана, и хоть чар я почти не ощущаю, не могу определить, от кого и к кому тянется невидимая нить, как в других парах, однако она существует! Что будет с их связью, когда я начну утолять голод? О чем я вообще думаю? Марина не может быть источником. Не она. Стоило представить, что вытягиваю из нее тепло, как внутри все застывало от злости. Я не монстр, идущий на поводу своих инстинктов!
Выбирая девушек, я старался действовать осторожно, чтобы не навредить. Иногда это оказывалось трудно. Но я сдерживался, растягивал подпитку, выбирал самую спокойную девушку. А после помогал ей устроиться в жизни, прекрасно понимая: люди считают меня чудовищем и думают, что я творю с их дочерьми невероятные непотребства. Вначале я пытался их переубедить, потом плюнул. Проще потратить время и помочь островитянке, которую считают из-за меня едва ли не шлюхой, чем доказать ее родителям, что между нами не было ничего из того, о чем они думают.
Пять девушек вполне благополучно устроились в этой непростой жизни. Четыре из них тут же забыли о моем существовании и удачно вышли замуж, обосновавшись на островах, где обо мне слыхом не слыхивали. А пятой была Лила. Моя ошибка, ставшая избранницей брата.
Шестой вполне может быть Марина. Нет… сделаю все, чтобы этого не случилось.
Людям придется поторопиться.
Главу Совета мой ночной визит ничуть не удивил — уверен, стражи, с которыми служил, уже донесли о некоторых странностях в моем поведении. Так вышло, что, когда голод усиливался, я становился более раздражительным и нелюдимым, чем обычно. Меня злила постоянная слежка, но я понимал — это необходимость. Ведь ручной пастух монстров вполне может выйти из-под контроля и сам стать подобным им.
Глава еще утром связался с королем людей, и тот уже прислал три добровольные «жертвы». Девушки ждали меня в соседней комнате. Едва посмотрев на испуганные лица островитянок, я недовольно фыркнул — ни одна не подходила, слишком много страха. Таким бесполезно объяснять.
«Людям потребуется время, чтобы найти новых девушек, уверен, что выдержишь. Может, посмотришь еще раз?» — с надеждой проговорил глава. Две островитянки мешками свалились на пол, потеряв сознание. Он не собирался никого пугать, всего лишь поморщился, случайно показав треугольные зубы — особенность рода Белой акулы.
«Сам посмотри. И это мы в человеческом облике. Что с ними будет, если я обернусь?» — показал на третью девушку, незаметно отступающую к окну. Очевидно, ей было проще выпрыгнуть из окна пятого этажа, чем признать, что иераклионцы не опасны. И это самые храбрые!
Из дома главы я выходил злой, как барракуда. Успокоиться не получалось, решил разобраться с причиной переноса Марины к дому. Что за смертельная опасность могла угрожать смуглянке, что хранителю пришлось вытаскивать ее с острова?
Вызвав хранителя, я отправился следом за дельфином. У реки, кишащей пресноводными ящерами, нашел лоскут туники Марины на прибрежных кустах, по следам понял, что она от кого-то убегала. Вышел к поселку людей. Отыскать главного не составило труда. Сопоставив случившийся не так давно скандал и смуглянку, я чудом не убил старика.
Дальше действовал с удивительно трезвой головой. Инстинкты и разум требовали мести. Но я помнил, что ушлые недотопленные утопленницы и торговец пряностями действовали в рамках людских законов. Официально две твари сосватали «дочку» состоятельному островитянину, после заключения брачного договора он мог ее хоть убить, хоть подарить, хоть продать. И люди считают себя цивилизованными, а нас монстрами!
Первым я навестил несостоявшегося покупателя смуглянки. Толстяк напивался у себя дома, топил горе в вине. Он не сразу понял, кто перед ним, и в пьяном угаре поведал, что господин, которому он пообещал достать новую прислужницу для постельных утех, в ярости.
Я выбрал для них весьма изощренное наказание. Каждый, включая двух дамочек, получил особое заклинание, распознать которое могли лишь иераклионцы. При малейшем намеке на попытку подавить делом или словом чужую волю они начинали испытывать беспричинный ужас.
Домой приплыл уставший — магия рассудка вымотала, с разумными всегда крайне трудно иметь дело, именно поэтому иераклионцы предпочитали не использовать эту часть своих способностей. Поднимаясь вверх по лестнице, предвкушал, как лягу и просплю до утра. Уловил колебание воздуха чисто случайно — кто-то тихо разговаривал в комнате Марины.
Марина
— Ну и как у тебя звук отключается? — Я сердито хлопнула ладонью по кровати. Губка мягко спружинила и едва заметно булькнула. Именно это бульканье не давало заснуть. Вчера меня ничего не смущало, слишком устала, а сегодня, едва опустила голову на подушку и закрыла глаза, как услышала тихое бульканье. Стоило чуть пошевелиться, и снова булькало.
Как люди спят на водных матрасах? По мне, гораздо проще лежать столбиком, боясь пошевелиться, на скрипящем диване, чем на этом аквариуме! Понятно, до женитьбы иераклионцы глухие, им все равно. Но ведь потом они как-то привыкают к этому бульканью? Или как-то его отключают…
Бабочка под потолком, сонно шевеля крылышками, следила, как я осваиваю позы йогов на… — жаль, снизу не подобраться! — кровати, пытаясь отыскать какую-нибудь кнопку, отключающую звук.
— Неужели никого не раздражают твои звуки? — сидя на полу, поинтересовалась я у отнюдь не безмолвного спального места.
— Бульк!
— Вот тебе и бульк! Я, в общем-то, люблю море и воду…
— Если тебя раздражают звуки, под подушкой есть выемка, нажми на нее, и чары опутают губку на время твоего сна. — В дверном проеме стоял Лир.
— Спасибо! — Быстро отыскав выемку, я отключила раздражающие звуки. Задумчиво покосилась на иераклионца, замершего на пороге. — А у вас не принято стучаться, прежде чем входить?
То, что в мою комнату все входят, не спросив разрешения, начинало раздражать. Вдруг я тут голая! Или в белье эротическом! Ой! Кажется, я опять мысли не туда направила!
Лир демонстративно окинул взглядом мою ночнушку. Подарок Лилы. Покрой — чтоб никто не посмотрел, фасон не определен: нечто с рукавами, до пола и крохотным вырезом, в который моя голова еле вошла. Увидев это чудо, я хотела лечь спать в той ночнушке, что вчера мне дал Лир. Но ко мне заглянула Лила. Она так переживала, что ее покупки не подойдут. Пришлось залезать в это!
— Подарок Лилы? — понимающе улыбнулся Лир, так и не ответив на мой вопрос о стуке.
— Угу, — обреченно вздохнула, вспомнив о трех платьях в шкафу и белье «а-ля бабушка», — побоялась обидеть, она ведь старалась.
— А может, стоило ей сказать? Лила, конечно, иногда ведет себя как ребенок, но она неглупая девочка. — Иераклионец задумчиво посмотрел на потолок, комнаты Стена и Лилы находились этажом выше. — К тому же ты — девушка… может, она тебя послушает.
Эге! Вот оно как!
— Только не говори, что ты пытался давать ей советы по одежде?
— Не я, Стен. Но она и его стесняется.
Надо же, как все запущено! Впрочем, любимый мужчина в роли советчика — мечта далеко не всех девушек. Я, например, не против. А вот кое-кто из моих знакомых считал, что мужчины пытаются их переделать, и воспринимал советы в штыки. Советы, кстати, в большинстве своем весьма дельные.
— У меня вопрос: сможете найти девушку, чтобы заменить Лилу в магазине?
Лир нахмурился, что-то мысленно прикинул.
— Да.
— И еще — какую сумму вы, мальчики, готовы потратить на благо молодой семьи?
Сумма, названная иераклионцем, оказалась весьма внушительной. Не скажу, что для меня стал сюрпризом факт, что род избранника весьма состоятелен. Лила говорила о питомниках, принадлежащих Стену и Лиру, где разводили ездовых скатов и дельфинов. Да и расширять торговлю косметикой брюнетка собиралась не только на доходах от магазина.
Девчачий день запланировала на завтра — чем дальше буду откладывать, тем дольше не избавлюсь от статуса лишней избранницы. Да и ребят жалко. Лиле проще — она не понимает, каково Стену.
Так что завтра мы идем за покупками и уверенностью в себе для брюнетки!
— Стен будет вас сопровождать. — Я возмущенно открыла рот. Какая же это девичья прогулка, если следом идет парень? Так Лилу ни за что не растормошить! Лир не дал мне ничего сказать ни мысленно, ни вслух. — Будет наблюдать за вами издалека. Вы и не заметите.
— А, если так, согласна.
Как показали два дня в этом мире, у меня имеется феноменальная способность влипать в неприятности. Судя по всему, у Лилы тот же «талант».
Все складывается хорошо. За исключением того, что я не знаю всех тонкостей избрания. Завтра мне эти знания будут нужны.
— У тебя есть время?
Лир пожал плечами. Выглядел он уставшим, но отнекиваться и юлить не стал. Отлично! Я недолго.
— Можешь подробно мне объяснить, как происходит избрание? Хочу попробовать разговорить Лилу, но мне нужно знать, о чем вообще идет речь.
Сейчас либо мне все же расскажут о том, что случилось с Лилой, в чем я сомневаюсь. Или поддержат в моем начинании. Я понимала Лира. Он хотел, чтобы я сама до всего докопалась. А он тем временем разбирался, действительно ли я горю желанием свести нашу парочку или преследую какие-то другие цели. Ну, например, ищу способ избавиться от избранников. Выясню, кто искалечил жизнь Лилы, и обращусь к ним за помощью. Как знать, какие методы для достижения целей используют в моем мире?
Иереклионец согласно кивнул, запер дверь и уселся в одно из кресел у распахнутого окна. Прикрыв глаза, с минуту наслаждался прохладным морским бризом.
— Что ты уже узнала?
Я кратко повторила рассказ Лилы о богах, создании мира и рас. Последовательно перечислила известные мне ступени избрания: жемчужина — хранитель — встреча — метка — дом избранника — любовь — связь — нечто мне неизвестное — брак.
— Начнем с того, что Таророс и Лейтана так и не смогли дать нам душу. — Лир выжидательно смотрел на меня, словно после его слов я должна была минимум заорать благим матом, максимум — грохнуться в обморок. Благо на кровати сижу, так что лечить синяки и ушибы не нужно.
Странно, конечно. Передо мной сидит бездушное существо? Но в моем мире душа понятие более чем эфемерное. Никто толком не знает, есть она или нет. А мужчина, расположившийся напротив и напряженно ждущий моей реакции, вел себя намного человечнее, чем многие люди.
— Я привыкла судить об окружающих по их поступкам, не по каким-то внешним или внутренним признакам.
— Ты правда так считаешь? — растерянно спросил Лир.
— Да. Что там с вашими душами? Ведь они у вас есть, так?
— Вначале нет. Потом могут появиться.
— Избрание? Но как?
— Из частички души избранника рождается наша душа.
Обалдеть! Клонирование! Магическое! Нет, не клонирование, душа-то получается не человеческая. Вот это технология! В смысле, магия. Круто!
— А на избраннике-доноре это как-нибудь отражается? — Не давали покоя слова Ара о демонах, пожирающих души.
— Он навсегда связан с иераклионцем, именно поэтому боги сделали любовь одним из необходимых условий.
Ну да, провести жизнь рядом с тем, кого не любишь, сомнительное удовольствие.
— И все? Вы не пожираете души? Извини, я должна знать, — поспешно добавила, заметив, как помрачнел Лир.
— Сильные чародеи могут разрушить душу человека или энерийца либо магическую суть иераклионца, впитать ее, превратив в живой труп, — в случае людей и хвостатых, и в зверя — в нашем случае. Процесс происходит медленно, выглядит так… будто кто-то пожирает душу. Но это запрещено законом, при малейшем подозрении за это казнят.
— Боги не смогли заблокировать эту вашу способность? — Я не из пугливых, но появилось желание опасливо оглядеться в поисках сумасшедших чародеев, решивших лишить меня души.
— Смогли, но не полностью. Сильные врожденные чары частично снимают их блок.
— И часто у вас появляются такие маги? — Немного успокоилась, поняв, что пожиратели душ опасны и для своего народа, так что следить за соблюдением закона должны хорошо.
— Последний был заключен в Туманные Воды восемьдесят три поколения назад.
— Монстр из разлома…
Мои слова тут же прочли по губам.
— Ты видела Моара? Как? Туманные Воды закрыты чарами! — Лир нахмурился, обеспокоенно и пристально всмотрелся в мое лицо.
— Мне дельфин показал. — Поежилась, вспомнив шевелящееся в глубине разлома нечто.
— Сил хранителя не хватит, чтобы проникнуть через магический барьер. Это сделал Таророс. Но зачем?
— Не имею ни малейшего представления! — Чувствую, ничего хорошего меня не ждет. Вряд ли бог просто так решил показать мне чудовище. Значит, есть какой-то божественный расчет. Не люблю, когда меня используют. — А кто такой этот ваш Моар? Понятно, что чародей, решивший разрушать души. Но почему его тогда не казнили?
— Потому что он хотел стать равным богам, и у него это почти получилось.
Иллир
— Почти?
Марина придвинулась ближе к креслу, в котором я сидел. Карие глаза блестели от любопытства, смуглянка от нетерпения закусила губу. Ни страха, ни отвращения. А эти ее слова о том, что судит по поступкам. Марина вела себя совершенно не так, как другие человеческие девушки. Ведь даже Лила, принявшая правду о моем народе достаточно быстро, первое время опасливо косилась на меня. Лишь потом в ее головку пришла мысль попробовать мне помочь. А в мою дурную голову — согласиться.
— Моар не просто разрушал души иераклионцев, он хотел понять, как снять наложенные богами оковы, чтобы обрести мощь наших предков.
Историю, известную с детства, пришлось немного упростить.
Незачем Марине знать, что Моара ловили много лет, что он успел уничтожить население нескольких людских островов ради того, чтобы понять, чем их души отличаются от магической сути, из которой у нас появляется душа. Что у него была группа последователей, мечтавших о силе богов.
Все они давно уничтожены.
Остался лишь их предводитель. Заключенный во тьму Туманных Вод. Закрытый чарами. Посылающий пробудившихся, чтобы разрушить наши города.
— Он пытался снять божественные оковы, погрузившись в чары узла, который находится на дне Туманных Вод. Ему помешали. Но убить не смогли. Он стал не мертвым и не живым. Спящим. Монстром, привязанным к узлу, как к источнику, и разрушающему любую живую магию, пытающуюся к нему приблизиться. Единственное, что мы смогли сделать, объединив чары с энерийцами, — заключить его в купол, чтобы его творения не заполонили океан. Но прорывы все равно случаются. Нам приходится отправлять их обратно. Уничтожить пробудившихся мы не можем.
— Да, задачка… — Марина с сочувствием посмотрела на меня. — А нет способа сделать ваш купол непроницаемым? Хотя бы на время?
— Есть, — криво усмехнулся. Опробовал уже, заодно и все ограничения выяснил, — но на короткое время и за весьма высокую цену.
— Какую?
— Носитель живой магии должен добровольно пожертвовать жизнью. Это даст пару дней спокойствия.
Судя по возмущению на лице смуглянки, она вообразила, как мой народ вперемешку с энерийцами выстраивается в очередь к Туманным Водам, где добровольцы один за другим жертвуют собой, чтобы сдержать пробудившихся.
— Магия чар принимает не больше одной жертвы в поколение.
— Жизнь за несколько дней покоя — неравнозначный обмен… Если только нет выбора. Лир? — На лице Марины отразился целый калейдоскоп чувств: удивление, испуг (но боялись не меня, а за меня, это оказалось приятно), восторг, уважение и сочувствие. — Как ты выжил?
— Не знаю. Очнулся у границы.
— Ты стал таким тогда? Прости… — Марина виновато улыбнулась. — Это не мое дело.
— В этом нет секрета. Да, стал таким после возвращения. Лейтана часто меняет тех, кому помогает.
Я не сказал смуглянке, что последнее время все чаще думаю: не только богиня приложила руку к моему возвращению. Не говорил никому. Если пойму, что это на самом деле так, сам поплыву в Туманные Воды, третий раз барьер меня уж точно уничтожит.
Марина
Было безумно жаль Лира, но я прекрасно понимала, что мое утешение ему не нужно — не тот тип мужчины. Сильный, смелый, одинокий.
Эй, как тебя там, Таророс! Не мог сделать меня его избранницей? Молчишь? Кто бы сомневался! Влез в мою жизнь один раз и в кусты!
А Лейтана оригиналка — была слабая надежда, что я к ней обращусь. Теперь триста раз подумаю, прежде чем идти в ее храм и молиться. Переделает меня в жабу, буду потом где-нибудь на болоте квакать.
Так… с избранием более-менее разобрались, однако появился вот какой вопрос:
— Лир, а в какой стадии формирования у Стена душа? Она ведь у него уже появилась, да? Сколько ей еще расти?
— Почти половину. Процесс бы пошел быстрее, если бы Лила его не избегала.
Ага, в этом смысле, значит. То есть меня сюда притащили, зная, что тут любовь-морковь, душа растет и другие садово-огородные насаждения? Бог тоже оригинал. С самого начала понимал, что я — третья лишняя, запасная. И все равно приволок в этот мир. Может, именно затем, чтобы я Лиле мозги вправила? Ну да, и выбрал девицу из другого мира. Ладно, буду считать Таророса большим затейником, в конце концов, мне в этом мире еще жить… после избрания. Так что смотрим с надеждой в будущее и собираем недостающие детали в настоящем. Возможно, они и не имеют значения, но если не дают покоя, надо спрашивать.
— Не совсем понимаю, отчего у вас запрещено заводить вторую избранницу? Если решающий фактор — любовь, почему нельзя сразу проверить несколько подходящих кандидатур? Ведь так быстрее?
Лира заметно перекосило.
— Мы не энерийцы, чтобы заводить гаремы.
— Только из-за этого? — Нет, конечно, я против гаремов, но все же, на мой взгляд, казнь — слишком радикальная мера.
— Наши предки, когда еще не были связаны богами, держали по нескольку избранников. Одних выпивали, вторых использовали для продления рода. Сейчас… если врожденные чары достаточно сильные и избранница не одна, есть риск.
Нет, я так не согласна! Без паники! Плавать, хочу плавать.
— Один вопрос: Стен сильный маг?.. Чародей?
— Нет.
Ух! Хоть тут повезло.
— Еще один вопрос? — понимающе усмехнулся Лир.
— Да. Что будет, если отказаться от последней жемчужины?
— Лила сказала?
— Ну… она весьма бурно среагировала на визит Ферузы, настолько, что я подумала, может, избранница твоего брата ревнует…
— Что делает?! — От возмущения иераклионец потемнел лицом.
— Ревнует… но потом я поняла, что она относится к тебе как к старшему брату. Так что с жемчужиной? Чем плохо, когда поступают, как ты? Нет души, нет любви, нет детей?
— Разве этого недостаточно? — Лир порывисто встал с кресла и отвернулся окну.
— Более чем… Но ведь секс… физической близости это не отменяет?
— Физическая близость остается, но это всего лишь мимолетное удовольствие.
Почему спросила про секс? Черт попутал, не иначе! Вспомнила Ферузу, ее чары и настойчивость, с которой она добивалась Лира, не гнушаясь в выборе средств. И переклинило — захотелось узнать, как отказ влияет на эту сферу общения. А теперь не могу представить, как это можно, без чувств? Великой и неземной любви в моей жизни не случалось, но увлечения были. Однажды я даже думала, что это что-то большее. Заниматься этим и не мечтать, что это часть чего-то волшебного? Знать, что никогда не полюбишь?
— Почему же ты отказался? — Сегодня у меня день неудачных вопросов. Именно этот момент Лир выбрал, чтобы обернуться. Проблем с чтением по губам у него не было.
— Потому что не хочу видеть страх на лице той, которая меня полюбит. Туманные Воды не только внешне меня изменили, Марина. Они дали способность управлять пробудившимися. Но за это приходится платить. Меня мучает голод. Я пью тепло человеческих девушек. И я становлюсь все опаснее для них. — Лир шагнул ко мне, протянул руку, ледяные кончики пальцев коснулись щеки. — А сейчас мое тело выбрало тебя. Я уже пил твое тепло. Нам очень повезет, если я смогу утолять голод от кого-то другого. Потому что… я не знаю, как отразится все это на связи со Стеном, что будет с вами всеми. Это неправильно изначально. Избранница не может быть источником. Но ты… Ты меня совсем не боишься?
— Боюсь, — солгала. Наверное, от шока. В голове царил кавардак. Понять и принять то, что сказал Лир, не получалось. Но и страха перед ним не было. Зато пришло понимание, если ему понадобится мое тепло, чтобы защищать города и корабли от пробудившихся, я соглашусь. Хоть это и смахивает на ужастик о вампирах и их добровольных жертвах. В отличие от ненормальных из фильмов я четко осознаю, что это не игра и моя жертва может отразиться минимум на двух людях, причинять вред которым я бы не хотела.
Вот теперь мне действительно не по себе!
— Поплаваем? — с нервным смешком предложила своему «вампиру».
