Глава 21
У финишной черты
Опомнились только спустя минуту, когда тяжесть неожиданно исчезла.
Оказалось, челнок имеет защитное антигравитационное поле, а почему Старший, занявший пилотское кресло, включил защиту кабины не сразу, можно было только гадать. Вероятно, он надеялся, что пассажиры потеряют сознание или хотя бы растеряются и ему удастся взять их под контроль. Однако этого не случилось. Веденеев не отнял ствол автомата от его шеи, и пилоту пришлось сделать вид, что он просто замешкался.
Аппарат взлетел в угольно-чёрное небо погасшей звезды-карлика, усеянное звёздами с незнакомым рисунком созвездий. Несмотря на близкое положение Солнца, звёзды отсюда виделись под другим углом зрения, и вычислить знакомые контуры «медведиц» и «стрельцов» не представлялось возможным.
– Где Солнце? – спросил Веденеев, не потерявший ни любознательности, ни бдительности.
Черногубый тронул какой-то стерженёк на панели, и на стекле блистера мигнуло красное колечко, выделяя одну из ничем не примечательных жёлтых звёзд в звёздном рое над горизонтом.
– До него два световых года, – проговорила окончательно расслабившаяся Лариса.
– А кажется, что оно гораздо дальше.
– Солнце – рядовая звезда главной последовательности. Нам повезло, что оно обогревает Землю. Кстати, одну из редчайших по красоте и условиям жизни планет в галактической маммиане.
– Мы это скоро исправим.
– Что ты имеешь в виду?
– Человек активно уничтожает ресурсы Земли, преобразуя их в отходы и мусор. Через пару десятков лет чистая вода и воздух закончатся и начнутся войны за обладание их запасами.
Лариса замолчала, погрустнев.
– Воды? – подал ей флягу Никанор, чутко следивший за состоянием раненой.
Она взяла, с благодарностью кивнула.
– Куда летим? – осведомился Веденеев.
На стекле появился схематичный рисунок, напоминавший топографическую карту: овалы, круги, линии, цифры. В небольшом овальчике, окружённом десятком кривых овалов, замигала красная искра.
– Шохор, – проговорил черногубый.
– Что? Портал?
– Шоххор паатла ммноххо шрётт…
– По-русски!
– Врата частной контрабандной сети, – сказала Лариса.
– Вы помогаете контрабандистам? – укоризненно покачал головой Никанор.
– До этого момента не приходилось. Я знала о существовании сети, но Вольница контрабандой не занималась… наверно.
– А чем она занималась?
– Разными делами. Главным образом – снабжением, торговлей, курьерским сопровождением, защитой поселений в других маммианах и многим другим.
– Ты говорила, что семнадцать раз пересекала границы Солнечной маммианы.
– Сопровождала ВИП-персон, охраняла караваны в основном. – Лариса помолчала. – Охраняла объекты, занималась выслеживанием и отстрелом сбежавших преступников.
– Правда? – оживился Никанор. – Расскажи.
– Ник, мне трудно разговаривать, давай в другой раз.
Никанор послушно замолчал.
– Посвети, – указал на темноту под аппаратом Веденеев.
Вниз ударил луч голубого света, выхватил из темноты ряды коричневых и кроваво-красных рвов. С высоты в несколько сот метров, на которой летел челнок, эти рвы напоминали следы исполинских грабель, тянувшиеся на многие десятки километров.
– Странный ландшафт. Или это город червей?
Ни Лариса, ни пилот не ответили.
Аппарат начал снижаться. В свете прожектора стал виден ступенчатый холм, напоминавший невысокую оплывшую пирамиду.
– Черви строили пирамиды?
– Пирамиды строили чуть ли не все жители Мамми, – ответила Лариса. – Благодаря 3D-геометрии они являются естественными излучателями и приёмниками. Поскольку черви Угаага пользовались теми же геометрическими пропорциями, что и мы, но отличались от нас логически и психически, они создавали удивительные конструкции. Я видела одну из них – «фрактального червя», как его называют. Сногсшибательное впечатление! Но с тех пор прошли миллионы лет, и здесь почти ничего от их инфраструктуры не осталось.
– Черви имели глаза?
– Не знаю… наверное, имели, хотя и не такие, как наши.
– Тогда зачем им создавать эстетически красивые, геометрически совершенные конструкции?
– Возможно, для продажи?
– Резонно, всё в нашем мире покупается и продаётся, в том числе красота.
– Кстати, они создавали и очень мощное оружие.
– Ядерное? Аннигиляционное? Гравитационное?
– Боевых суперроботов, способных уничтожать даже планеты.
– Ого! В контейнере случайно не их робот?
– Нет, война с применением роботов давно закончилась, опять же миллионы лет назад, их уже нет.
– Почему нет? Наверняка сохранились где-нибудь секретные хранилища, где они до сих пор законсервированы. Вот одного такого робота мы и перевозим.
– Вряд ли, Старший утверждает, что перевозится заключённый, один из разрушителей Мамми-структур.
– Одно другому не мешает.
– Ну, не знаю, не уверена.
– В любом случае мы везём чей-то страх и ужас, – хмуро пробормотал Никанор.
– Это уж точно, – согласился Веденеев.
Аппарат спикировал на холм.
Пилот поёрзал в кресле, двигая локтями.
В последнее мгновение перед столкновением верхушка пирамиды треснула, раскололась на шесть зубцов, отъехавших в сторону. Челнок нырнул в образовавшуюся дыру.
Луч прожектора высветил ребристый гофрированный колодец, уходящий вглубь сооружения. Колодец вывел аппарат в яйцеобразное помещение, стены которого, покрытые волдырями и складками, лоснились жирной чернотой.
– Приют? – спросил Валера.
– Нет, обычный промежуточный портал, – ответила девушка. – Я никогда не пользовалась частным контрабандным трафиком и не знаю, имеет ли он приюты.
Пилот прошипел короткую фразу.
– Он говорит, криптосеть не приспособлена для отдыха, это, по сути, форс-мажорная система.
– Давайте решать, куда мы направимся.
– Вы же предложили сбросить посылку на звезду.
– Лучше в чёрную дыру, – упрямо возразил Никанор. – Насколько я понимаю физические параметры чёрных дыр, оттуда ничто не может вырваться на волю, даже свет.
– Есть поблизости чёрные дыры? И можем ли мы добраться по криптосети до ближайшей?
– Надо исс-с-скатть, – проскрипел в ответ черногубый.
– Так ищи! – Веденеев скривил губы. – Не найдёшь – я тебя шлёпну!
Пилот попытался вскочить, но Веденеев прижал его рукой к сиденью.
– Спокойно, не суетись, теперь мы отвечаем за транспортировку зэка, или что он там собой представляет. По-любому он вообще не должен достаться какой-то из воюющих меж собой сторон. Неважно, кто из них прав, кто нет, если они собираются разрушить чью-то галактику. Или вообще вселенную.
Черногубый растерянно оглянулся на Ларису, издал очередь шипящих щелчков и писков.
– Зэтэкенесс! – коротко ответила она, что прозвучало как «заткнись!». Добавила скороговоркой фразу на том же непонятном языке сефир, какую вряд ли смог бы выговорить без подготовки обыкновенный человек.
– Что вы ему сказали? – поинтересовался Веденеев.
– Подтвердила, что вы его реально пристрелите, – усмехнулась девушка, – если он не будет выполнять ваши распоряжения.
– Это правильно, может не сомневаться. Как я уже сказал, пусть ищет ближайшую чёрную дыру.
Лариса покачала головой:
– Быстро вы ориентируетесь. Другие на вашем месте долго бы рефлексировали: космос вовсе не космос, вселенная – Мамми, планеты – не планеты, а слои «матрёшки»…
– Что, попадались и такие?
– Встречаются сплошь и рядом.
– Вы пытались их вербовать?
– В иных ситуациях требовалась посторонняя помощь, приходилось нанимать разных людей.
– А потом ликвидировать?
– Не сходите с ума! – нахмурилась Лариса. – У нас работают хорошие рекрутеры, специалисты своего дела, понимающие психологию обывателя. Хотя с обывателями мы всё-таки стараемся дел не иметь, как правило, все они предатели.
Она перевела взгляд на Старшего, не сводящего с неё глаз, проговорила:
– Подключай навигатор, ищи ближайшую звезду с чёрной дырой.
Черногубый замешкался, и Веденеев вдавил ствол автомата ему в шею.
– Давай, шевели клешнями!
Пилот дёрнулся, торопливо устроил навигатор в углублении на небольшой панели управления. Перед ним высветилась призрачная световая плоскость, иллюзорно развернувшаяся в слой объёмного экрана.
Внутри слоя закрутились вихрики чёрных точек, похожие на пылевые кометы, осели в подобие спиральной ветви. С десяток из них засветились и стали мигать.
Черногубый ткнул пальцем в одну из точек – красную.
– Мы с-сдесссь.
Поворочал «сгусток пыли» в экране, нашёл звезду, ткнул пальцем, сказал:
– Тцорна тырра… Лепеть… плиско.
– Поточнее.
Черногубый посмотрел на Ларису, выдал очередь сталкивающихся фонем.
– Объект V404, двойная звезда в созвездии Лебедя, одна из них размером с Солнце, вторая – чёрная дыра массой в десять Солнц.
– Далеко до неё?
– От Земли почти восемь тысяч световых лет.
– А от нас?
– Чуть дальше, но это не имеет значения. Придётся сделать два десятка переходов, что не займёт много времени.
– Мы точно сможем сбросить туда контейнер?
Лариса отвернулась, долго не отвечала.
– Вы не спрашиваете, сможем ли мы вернуться домой. Или это не входит в ваши планы?
– Доберёмся до района сброса и подумаем, каким образом будем возвращаться. Если связаться с вашими начальниками из Вольницы, они пришлют спасателей?
Ещё одна минута молчания.
– Не уверена…
– Ну да, им ведь, наверно, тоже заплатили? Интересно, чем? Бессмертие пообещали? Или планетку приготовили?
Лариса пожевала губами, бросила косой взгляд на Никанора.
– Валера… – пробормотал он.
– Ладно, не буду, извините. Я думаю, у нас возникнут большие проблемы дома, когда мы вернёмся. Уничтожение груза нам не простят.
– Лариса может заявить, что мы взяли её в плен, – сказал Никанор, – и заставили подчиняться. Тогда её не тронут.
– Ох, сомневаюсь. Хотя как вариант может сгодиться. Но сначала надо доделать то, что начали. Старший, или как там тебя, включай машину.
Черногубый устроился на пилотском сиденье поудобнее.
Челнок скользнул к блещущей чёрной плёнкой, волнистой стене. Складки ворот сократились, словно мышцы, образовали отверстие, и аппарат нырнул в серый туман деривата.
* * *
Никанор проснулся от того, что у него затекла рука. Помассировал плечо, посмотрел на часы, подскочил как ужаленный: он проспал не меньше пяти часов! Вскочил, соображая, где находится.
Лариса не ошиблась в своих оценках длительности всего пути. Они сделали двадцать два перехода, затратив чуть больше часа! И остановились в приюте, обнаруженном на предпоследнем этапе маршрута, перед тем как выйти на планете у звезды V404 Лебедя, рядом с чёрной дырой. Решили отдохнуть, так как все буквально валились с ног от усталости, а Лариса вообще погрузилась в полуобморочное состояние и перестала разговаривать.
Приют оказался достаточно комфортабельным, с нормальной силой тяжести, строили его не черви Угаага и не насекомые, поэтому в нём нашлись и каюты для отдыха, и бытовые блоки.
На вопрос Веденеева: «Кто создавал приют?» – черногубый Старший коротко ответил: «Претт-тки хомо», и больше на эту тему не заговаривали.
Ларису отнесли в одну из кают, перевязали, Веденеев сделал ей ещё два укола – укрепляющее и кровоостанавливающее, и на этом запасы медикаментов в спецназовской аптечке кончились. Осталось два спиртовых тампона в вакуумной упаковке, набор для коагуляции и шприц с обезболивающим.
Лариса уснула, измученная ранами.
Черногубый, которого заставили следовать за гонщиками, смотрел на перевязку с интересом, дважды порывался что-то сказать, но так и не решился. По-видимому, его впечатлила забота русских парней о раненой.
– Ложись и ты, – сказал Веденеев, заметив, что Никанор трёт слипающиеся глаза. – Я подежурю.
Никанор кивнул, обнаружив, что возражать у него нет сил.
Он сходил в туалет, умылся и рухнул на лежак в соседнем номере, мысленно пожелав Ларисе выздороветь.
Она ещё спала, слегка изменив позу, чтобы раненые плечо и нога лежали свободно.
Валеру Никанор нашёл в ангаре, где стоял челнок.
Веденеев расхаживал вдоль аппарата, держа руку на рукояти автомата, и читал нотации стоявшим перед ним навытяжку помощникам Старшего, словно сержант новобранцам. Оба «киборга» внимательно слушали штурмана, хотя и «не ели его глазами» как настоящие солдаты: глаз у них, равно как и настоящих голов, не было.
Сам Старший сидел у опоры, держась за челюсть. Глаза его сверкали лютой синью.
– Что это с ним? – спросил Никанор.
– Хотел смыться, – спокойно сказал Веденеев. – Получил по морде, зауважал.
– Иди поспи.
– Соберёмся вместе, и я отдохну, тебя нельзя оставлять один на один с этим приятелем. Как Лариса?
– Спит.
– Хорошо, быстрее встанет на ноги. Её покормить надо.
– Вот вместе и позавтракаем.
– По нормальным часам сейчас ужин.
– Я уже сбился с ритма, – улыбнулся Никанор. – Так и кажется, что всю жизнь гоняю на «КАМАЗе» по планетам Солнечной системы. Забыл, что такое нормальная человеческая жизнь.
– Есть вещи, о которых лучше не вспоминать. – Веденеев косо посмотрел на черногубого. – Хотя политики уверены, что это обещания. Иди к Ларисе, буди её.
– Пусть ещё поспит.
– Надо разобраться с оружием. Я так и не понял, как они стреляют из своих наплечных «универсалов».
Никанор обратил внимание, что на плечах спутников Старшего нет их грозных пистолетов.
– Куда подевались бластеры?
– Я заставил их снять после урока этому фраеру. Мало ли что могло прийти ему в голову, приказал бы пристрелить меня – и конец мечте.
– Что бы мы без тебя делали…
– Не перехвали, – усмехнулся Веденеев, посерьёзнел. – Кстати, мне почему-то кажется, что за нами наблюдают. У тебя нет такого ощущения?
Сердце вдруг ёкнуло, разбуженное интуицией, предлагавшей прислушаться к обманчивой тишине вокруг.
– Ты прав, тянет сквозняком…
– Беги за Ларисой.
Никанор поспешил в жилой сектор приюта.
Лариса не спала – сидела на лежаке, держа перед собой рацию. Лицо её прояснилось, когда в каюту вошёл Никанор.
– А я вас ищу – где вы пропали.
– Надо уходить.
– Что случилось?
– Мы здесь уже почти шесть часов, время вышло, да и ваш Старший бузит.
Издалека в каюту вдруг донеслись частые хлопки, треск, удары, тихое ворчание.
Глаза Ларисы расширились.
– Стреляют!
Никанор бросился к двери, вернулся.
– Давай вниз, я помогу!
– Беги, выручай Валеру, я не смогу быстро идти.
Он снова рванулся в коридор, услышал последнее напутствие девушки: автомат! – на бегу сорвал его с плеча и приготовился стрелять.
В ангаре стояли два аппарата!
Второй имел форму гигантского ската, но было видно, что рассчитывали и изготавливали его одни и те же конструкторы.
На полу у челнока с контейнером лежал человек в чёрном. Это был черногубый. Его помощников нигде не было видно. Зато за корпусом второго аппарата прятались трое в чёрно-серых спецкостюмах, бликующих множеством блях и выпуклых чешуй. Никанор поначалу принял их за спутников Старшего. Его они не видели и стреляли из своих наплечных излучателей куда-то за челнок с грузом. Оттуда раздалась короткая очередь, и пилот понял, что там прячется Веденеев.
Мысль заорать: «Руки вверх! Сдавайтесь!» – мелькнула и исчезла. Мастером боя Никанор не был, но и дураком тоже. Он навёл ствол автомата на троицу чужих «киборгов» и дал длинную очередь, половина которой ушла вверх и сыпанула по борту вражеского аппарата.
Один из «киборгов» опрокинулся навзничь, двое других ответили дружным залпом из своего оружия, и Никанора швырнуло вглубь коридора, как теннисный мячик от удара ракеткой. На крик Веденеева: «Ник, не высовывайся!» – он уже отреагировать не успел.
Сознание помутилось.
Пролетев несколько метров по воздуху, он упал левым боком на пол и въехал головой в первую переборку в коридоре. Плечо пронзила острая боль, голове тоже крепко досталось, поэтому в себя он пришёл не быстро. А когда открыл глаза, увидел стоявшую над ним с пистолетом в руке… Розу!
Зашевелился, собираясь встать, и замер, заметив движение ствола в руке девушки.
– Привет, Ник, – сказала Роза, улыбаясь. – Я вижу, вам прислали других курьеров. Далеко собрались?
Он потянул к себе автомат, и она отбила оружие ногой.
– Не надо строить из себя крутого, мальчик. Где твоя новая подружка? Раненая? Ты так трогательно ухаживал за ней, даже спас жизнь, можно сказать. Она здесь?
Никанор сел, пытаясь отдышаться.
– Она… ни при чём…
– Очень даже при чём, она – конкурент, а с конкурентами мы поступаем жёстко. Кстати, и в самом деле, что вы собирались делать с посылкой? Неужели попользоваться? Или выгодно продать?
– Мы чужого не берём…
– Очень по-русски, просто обнять и плакать. Чужого нам не надо, но своё мы возьмём, чьё бы оно ни было. Вставай, дурачок, поговори со мной как мужчина. Или как у вас принято говорить: никому не поставить нас на колени? Потому что мы лежим и будем лежать? Встреть свою смерть, как подобает мужику. Или ты трус?
Кровь бросилась в лицо.
Никанор с натугой вскочил и, не думая о последствиях, прыгнул к Розе, рассчитывая отнять у неё пистолет.
Однако она оказалась проворней. Удар ногой в голову отбросил парня к стене коридора. Он ударился ушибленным плечом, вскрикнул.
– Молодец, мальчонка, хорошая попытка, – похвалила Роза оглушённого молодого человека. – Будет что вспомнить.
Ствол пистолета глянул Никанору в лицо.
Но выстрелить Роза не успела.
– Эй, кикимора, – окликнули её, – оглянись!
Она резко повернулась туда, откуда прилетел голос, поднимая пистолет. И замерла на полушаге, окаменев, словно наткнулась на взгляд Медузы Горгоны.
А Никанор едва не сунулся носом в пол, получив удар по голове. Лишь пару мгновений спустя он догадался, что стреляли из «глушака», и ему достался не весь разряд, а «боковой лепесток» языка излучения.
В коридор вышла, прихрамывая, Лариса, держа психотронный генератор обеими руками.
– Живой?
– Местами, – прохрипел он, с трудом поднимаясь на ноги.
Лариса подошла к застывшей Розе, вынула из её руки пистолет, направила ствол в висок командирши отряда курьеров.
– Подожди, – еле успел её остановить Никанор.
– Она хотела тебя убить!
– Не надо… убивать… зря.
– Но её нельзя оставлять в живых! Она бы нас не пожалела!
– Мы не палачи…
– Ты не понимаешь…
Из коридора, выходящего в ангар, вынеслась волна звуков: автоматные очереди и глухие удары, от которых вздрагивали пол и стены.
Лариса и Никанор, вытянув шею, замерли, прислушиваясь.
– Валера… один… надо ему помочь…
– Сейчас. – Лариса снова подняла пистолет.
– Подожди, есть идея.
– Говори быстрей!
– Это ведь гипноиндуктор?
– «Глушак», психотрон, да, он выключает сознание.
– Значит, ей сейчас можно отдать приказ, и она его выполнит?
– Ну?
– Давай прикажем ей выйти и скомандовать своим боевикам сложить оружие.
Мгновение Лариса раздумывала.
– А если это не поможет?
– Тогда мы будем чисты перед ними. – Никанор подобрал с пола автомат. – Отвлечём их, поможем Валере.
– Хорошо. – Лариса обыскала стоявшую неподвижно с белым лицом Розу, переложила в свои карманы запасные обоймы для пистолета (это был девятимиллиметровый российский «Макаров» последнего поколения), два «ореха» светозвуковых гранат. – Выйди в ангар, прикажи своим бандитам сдаться! Кто там старший?
– Эмма…
– Сколько вас всего?
– Четверо.
– Скажешь: «Эмма, прекрати стрельбу, положи оружие и выходи! Все выходите! Иначе будете уничтожены!»
Роза вздрогнула, глаза её расширились, хотя и не приобрели осмысленности. Она повернулась и, деревянно шагая, направилась в ангар.
Стрельба прекратилась. Через несколько секунд раздался равнодушный голос девушки:
– Эмма, прекратите стрельбу, положите оружие и выходите! Все выходите! Иначе будете уничтожены!
Какое-то время было тихо.
Потом раздался вскрик, глухой удар, и снова наступила тишина.
– Они её… убили! – прошептал Никанор.
– Выгляни и стреляй, если кого увидишь! Я обойду их с другой стороны, коридор кольцевой.
– Ты же ранена…
Лариса сжала его руку своей горячей рукой.
– Не вздумай пойти в атаку, высунься, выстрели и прячься! Понял?
– Они не должны отбить контейнер!
– Давай!
Никанор выдохнул сквозь стиснутые зубы и перебежал на другую сторону коридора, выглянул в ангар.
Розы не было видно. В неё выстрелили из гравитационного излучателя, и силовой разряд унёс её куда-то за пределы видимости.
Кто-то пошевелился за корпусом чужого челнока.
Никанор дал очередь.
Чей-то вопль подсказал ему, что он не промахнулся.
Раздались глухие удары: противник палил во все стороны. Прогремели две короткие автоматные очереди. А затем в ангаре вспыхнул яркий белый свет и раздался громовой удар. Лариса бросила одну из светошумовых гранат!
Ударила длинная очередь! К ней прибавились частые хлопки – пистолетные выстрелы.
Никанор высунулся, дал очередь по корпусу чужого аппарата. Ему не ответили. Наступила пугающая тишина.
– Ник, не стреляй! – послышался голос Ларисы.
В поле зрения появился человек. Это был Валера Веденеев. Он беззвучно, как призрак, переместился к челноку преследователей, дал очередь в щель между полуоткрытым колпаком кабины и корпусом аппарата, прислушался к тишине, выпрямился.
– Выходите, чисто!
Никанор вышел из своего укрытия, прижимая автомат прикладом к плечу как заправский спецназовец.
На полу и у стен ангара в разных позах лежали «киборги»: два безголовых – из команды Старшего, у них были разворочены «тазобедренные» сочленения, сам Старший, Роза, буквально вплющенная в нишу стены, и четверо чужих «киборгов» – под срезом кормы аппарата и за его корпусом.
Появилась, озираясь по сторонам, Лариса с пистолетом в одной руке и «глушаком» в другой. Щёки девушки раскраснелись, в пылу боя она забыла о своих ранах и почти не хромала.
– Все здесь?
– Вроде все, – ответил Веденеев.
– Подождите! – вдруг вспомнил Никанор. – С ними был проводник, Харон…
В кабине челнока преследователей раздался шорох. Колпак кабины стал опускаться.
– Он там!
– Чёрт, я же стрелял! – Веденеев прыгнул к челноку, успел сунуть в щель ствол автомата.
– Выходи, убью!
Колпак замер, снова поднялся. Над обрезом кабины появилась голова в знакомом капюшоне.
– Вылезай! – Валера буквально выдернул советника Розы на пол ангара. – Что ж сразу не сбежал, болезный, когда мы тут дуэльничали?
Краем глаза Никанор уловил движение слева у челнока с контейнером. Удивлённо повернул голову.
Старший ожил. Мало того, он вытащил из-под себя плечевой «универсал» и вставлял его в механизм на плече, не сводя пронзительно синих глаз с группы людей.
– Берегись! – опомнился Никанор, толкая Ларису в плечо, разворачиваясь и понимая, что не успевает.
Автоматная очередь и выстрел из «универсала» прозвучали одновременно.
К счастью, толчок отбросил вскрикнувшую от боли девушку в сторону, и невидимая «пуля» гравитационного разряда пришлась на Харона: его как пушинку унесло аж в дальний конец ангара и шмякнуло о рёбра ворот.
Очередь Никанора пересекла грудь и лицо Старшего, отбросив к аппарату. Упал он уже мёртвым.
Веденеев, развернувшийся к нему, выругался:
– Собака бешеная! Чума на оба ваших дома!
Никанор бросился к Ларисе, помог подняться.
– Извини, я не нашёл другого способа…
Она опёрлась на его руку, кусая губы, бледнея до синевы, однако смогла улыбнуться.
– Ты снова меня спас…
– Пустяки, – пробормотал он, не чувствуя себя героем, но радуясь, что смог произвести впечатление.
Лариса посмотрела на Веденеева.
– Что ты имел в виду?
– Вы о чём?
– Чума на оба ваших дома…
– А-а… это Шекспир, один из героев сказал так о семействах Ромео и Джульетты. Не нравится мне ни Герметикон, который защищала эта дама, – Валера мотнул головой на Розу, – ни ваша Вольница. Хрен…
– …васаби не слаще?
– Во-во. Однако, товарищи бойцы, мы потеряли второго проводника…
Валера не договорил: лежащий под воротами Харон пошевелился…
