Глава 22
Все дороги ведут в…
Ни передохнуть, ни привести в себя в норму, ни позаботиться о погибших не удалось.
Контейнер в отсеке челнока, принадлежащего команде Старшего, начал не только светиться, но и корчиться, отчего все поняли, что сущность, заключённая в нём, – не то чудом уцелевший боевой робот, не то сбежавший из галактической тюрьмы Разрушитель, – ищет способ вырваться на свободу. Что произойдёт, если это случится, можно было представить.
– Надо немедленно избавиться от него! – озабоченно сказал Веденеев, когда они открыли кормовой отсек аппарата и увидели судороги контейнера.
Проводник Розы, которого привели к челноку, убедившись, что он чудесным образом остался жив, заволновался и начал тараторить на своём языке.
– Что он говорит?
– Он не понимает, что мы хотим делать, – перевела речь Харона Лариса.
– Умом Россию не понять, – усмехнулся Веденеев, – а другим местом, что у него заменяет мозги, не получится. Объясни ему ситуацию.
Лариса начала переводить Харону сказанное.
А Никанор вдруг почувствовал на себе знакомый тяжёлый взгляд – так могила смотрит на свою жертву! – и попытался заглянуть внутрь контейнера.
Бездна мрака беззвучно потянула его к себе.
Он забарахтался, как пловец в водовороте, стараясь выплыть, ища опору, нащупал чью-то руку, вцепился в неё изо всех сил, и его вынесло в свет…
Очнулся он от влажного прикосновения к лицу, открыл глаза, увидел над собой Ларису, промокавшую ему лоб влажным платком. Понял, что полулежит на сиденье в кабине челнока.
– Напугал! – с облегчением проговорила девушка.
Он сел поудобней.
– Там… бездна…
– Что?!
– Внутри контейнера что-то огромное, как гора… живое и неживое одновременно… и жуткое – словами не передать!
– Разрушитель.
– Оно… он вот-вот вылупится.
Лариса оглянулась на Веденеева, стоящего в проходе.
– Что будем делать?
– Где находится этот приют?
– Старший говорил, остался всего один переход до самой близкой к звезде маммианы.
– Отправляемся туда.
– А потом?
– Направим челнок в дыру.
Лариса улыбнулась.
– Убей меня бог – не представляю, что в посылке! Но самое главное – как это сделать?
– У челнока должен быть автопилот. Запрограммируем и направим его в нужном направлении, гравитация чёрной дыры доделает остальное.
– Пожалуйста, побыстрее, – нервно сказал Никанор, чувствуя вздрагивание «живого-неживого» в грузовом отсеке.
– Кто поведёт?
– Он, – кивком указала Лариса на Харона.
– Подождите, – вскинулся Никанор, мимолётно подумав, что говорит это слово чуть ли не в сотый раз. – Нам могут потребоваться оба челнока.
– Зачем?
– На втором мы вернёмся домой, – бледно улыбнулась Лариса.
– Вот я тормоз, – сокрушённо развёл руками Веденеев. – Тогда берём оба. Кто поведёт второй?
– Сначала решим, кто поведёт первый.
– Я, – сказал Никанор, бодрясь.
Лариса посмотрела на него с сомнением.
– Ты же не пилотировал такие машины.
– Я умею водить не только грузовики, а тут обыкновенные джойстики, как на вертолёте или в симуляторе, ничего особенного.
Лариса перевела взгляд на штурмана.
– Он справится, – кивнул Веденеев. – На всякий случай проконсультируемся у Харона, он подскажет, какие функции выполняет левый, а какие правый джойстик.
Лариса заговорила с проводником на его языке.
Обсудили особенности управления. По-видимому, и Харон чувствовал шевеление «зэка» в кормовом отсеке, так как часто оглядывался и говорил торопливо.
Никанор занял место пилота, опробовал систему управления.
– Пересаживайтесь.
– Я останусь с тобой, – возразила девушка.
– Не стоит рисковать всем сразу, вы подстрахуете, если я не справлюсь.
– Я останусь!
Веденеев побарабанил пальцами по прикладу автомата, разглядывая бледное лицо Ларисы с упрямо сведёнными бровями, подтолкнул Харона к дверце кабины.
– Двигай. Объясни ему, что мы следуем за вами.
Лариса перевела слова Валеры проводнику.
Тот с опаской глянул на Веденеева, проскрипел что-то, соглашаясь, и штурман увёл его к другому челноку.
Лариса заняла место рядом с Никанором, встретила его взгляд.
– Научи меня открывать…
– Что? – не понял он.
Она знакомо – губы едва дрогнули, с необычной печалью и сожалением – улыбнулась.
– Есть хорошее выражение: научи меня открывать хорошее там, где его нет.
– Мы справимся! – понял её по-своему Никанор.
– Надеюсь.
– Мы справимся, я знаю! Только будь рядом!
– Я и так рядом.
– Я не о том…
– Какой же ты ещё мальчишка! – Она положила ладонь на его сжатый на рукояти джойстика кулак. – Не обижайся. Я встречала многих мужчин, но ты самый искренний из всех.
«Правда?» – хотел спросить Никанор, но вовремя прикусил язык.
– Поехали.
Челнок закрыл кабину колпаком и скользнул к дальнему концу ангара.
К счастью, автоматика ангара не была повреждена во время боя, и ворота открылись. Аппарат утонул в тумане деривата, чтобы через несколько минут выплыть в другом ангаре, мало отличимом от покинутого. Никанор, начавший ощущать азарт, владея машиной, равной которой никогда не пилотировал, отвёл челнок подальше.
Дождались появления второго аппарата.
Убедившись, что в новом ангаре можно дышать, встретились у челнока Никанора.
Проводник держался рядом с Валерой, опустив голову, держа одной рукой другую, и Лариса обратила на это внимание:
– Что это с ним?
– Пытался меня задушить, – без каких-либо эмоций сказал Валера. – Все почему-то хотят меня замочить. Сильный товарищ, жилистый. Похоже, я сломал ему руку. Но он, такое впечатление, весь состоит не из костей, а из керамических трубок. Неудивительно, что ему удалось выжить после разряда «универсала».
Лариса заговорила с Хароном. Он ответил.
– По его мнению, мы делаем ошибку. За транспортировку посылки можно получить в единоличное пользование целую галактическую маммиану.
– Мы это уже обсуждали. Зэки, тем более такие смертоносные, не должны оставаться на свободе, какими бы благими намерениями ни объясняли его освобождение те, кто стоит за всей операцией. А если бы его везли для уничтожения нашей галактики?
– Я не собираюсь торговаться, просто сообщаю мнение проводника.
– Тогда не будем терять времени. Как направить челнок в дыру?
Ещё один короткий разговор с Хароном.
– Он не знает, есть ли у машины автопилот и можно ли его запрограммировать соответствующим образом.
– Врёт!
– Не думаю, ты его так напугал, что он не решится врать.
– В таком случае он нам не нужен.
– Пока нужен, – вмешался Никанор. – Ты сможешь определить, где находится чёрная дыра? Она ведь не видна в космосе.
– Сама она не светится, а газ, падающий на неё, должен светиться. Взлетим с планеты, – мы ведь сейчас на ближайшей к звезде? – и увидим.
– Пусть летит с нами.
– Всё равно мне непонятно, как мы направим челнок.
– Нужны скафандры.
– Зачем?
– Мы переоденемся, взлетим вместе, я направлю челнок в дыру и выйду, а вы меня подхватите.
Веденеев посмотрел на Ларису.
– Котелок у него варит креативно. Наверно, это единственный вариант, как вы считаете, товарищ капитан?
– Это рискованно…
– Понимаю, но другой дороги нет. Эх, выяснить бы, кто и кому передаёт этого зверя.
– Чем бы это нам помогло?
– Да я не о помощи, хотелось бы разобраться с товарищами, готовыми уничтожить целую галактику. Чтобы другим неповадно было.
Никанор снова почувствовал взгляд.
Нечто в контейнере проснулось окончательно и звало его к себе!
Он облился холодным потом.
– Быстрее! Он шевелится!..
– Ищем скафандры, – отреагировал Веденеев. – Спросите у него, есть на борту челнока костюмы для выхода в космос?
– Вообще-то должны быть. – Лариса обменялась с Хароном десятком фраз. – Они не выходили в открытое пространство, но в багажном отсеке есть спасательный модуль.
– Скафандр?
– Нет, это нечто вроде небольшой капсулы.
Веденеев толкнул Харона в проход.
– Показывай.
– Подождите, – воскликнул Никанор, тут же устыдившись своего порыва. – Проще будет вытолкнуть контейнер из отсека.
– Во-первых, мы не знаем, сможешь ли ты это сделать один.
– В космосе невесомость…
– Какая разница? Эту штуковину лучше не трогать. Во-вторых, когда откроется отсек, весь воздух из челнока мгновенно улетучится, и ты из кабины в него не войдёшь. Так что останавливаемся на первом варианте.
Они один за другим протиснулись в грузовой отсек, опасливо присмотрелись к светящемуся «золотому слитку», корпус которого сотрясали серии судорог.
– Стучится… – пробормотал Никанор.
Проводник шмыгнул мимо, повозился у стены в торце отсека, прилегающей к кабине, и из стены вылез на салазках ящик красного цвета, похожий на чемодан с закруглёнными краями. Он и размером был с обыкновенный чемодан.
– Это модуль? – оглянулся Веденеев. – В него же ребёнок не поместится.
– Он открывается автоматически. На него надо встать, он облегает человека, и спасённый может дождаться прибытия спасателей в безвоздушном пространстве.
Веденеев приподнял чемодан, обнаружил ручку.
– Не очень-то он и тяжёлый, килограммов тридцать, не больше.
Они вернулись в кабину.
– Проверим. – Веденеев положил чемодан на пол в проходе между сиденьями, встал на него, согнувшись: высота кабины не превышала метра восьмидесяти сантиметров.
Чемодан буквально вскипел – такое ощущение возникло у всех зрителей, – выбрасывая вверх ожившие ростки, обнял фигуру штурмана, превратил его в яйцевидный блестящий кокон, накренившийся набок. Движение замерло. Кокон оброс стержнями и скобами. Но корпус его остался непрозрачным.
– Как его открыть? – испугался Никанор за штурмана.
Проводник понял, погладил одну из скоб.
Яйцо треснуло в нескольких местах, начало оплывать, пока не превратилось в чемодан.
Валера, выпрямившись и стукнувшись макушкой о блистер, согнулся, невозмутимо сошёл с него на пол.
– Всё прекрасно, только я не понял, имеет ли этот модуль запас воздуха.
Лариса пообщалась с Хароном.
– Есть часовой запас.
– Кислород?
– Примерно такая же кислородно-азотная смесь, какой мы дышим на Земле. Большинство биоформ галактической маммианы дышит тем же воздухом. Надо резко выдохнуть и резко вдохнуть, тогда воздух начнёт поступать внутрь капсулы.
– Ладно, проверим, осталось решить проблему, как мы его поймаем, когда он соскочит с челнока, и втащим в наш.
Лариса занялась беседой с проводником.
Харон окончательно смирился со своим положением и больше не жаждал контакта с Веденеевым, поэтому отвечал на вопросы с готовностью.
В конце концов нашли в грузовом отсеке второго челнока нечто, напоминающее гарпун с загнутым клювом, выяснили, что надо сделать, чтобы выбраться из кабины аппарата, проверили подсказки проводника, Никанор сам опробовал спасательную капсулу и занял место пилота, пытаясь выглядеть мужественно-уверенным.
– Я готов.
Лариса молча поцеловала его, выбралась из кабины аппарата вслед за Хароном и Валерой. Затем внезапно вернулась и ещё раз поцеловала пилота в щеку.
– Вернись!
Он помедлил, выбирая достойный ответ, но решил промолчать и только кивнул, подражая любимым киногероям, счастливый от того, что ему, по сути, признались в любви.
Колпак кабины опустился на место.
Веденеев и Лариса скрылись в соседнем челноке.
Никанор сосредоточился на управлении, продолжая ощущать беззвучные толчки пространства в грузовом отсеке.
Челнок всплыл над полом ангара. Ворота открылись, и тьму прорезал поток золотистого света…
Планета, на которой располагался портал Мамми-врат, вращалась вокруг звезды V404 Лебедя ближе, чем Меркурий вокруг Солнца. Поэтому она, застывшая чуть ли не в зените, была огромной и казалась огненным тоннелем, просверленным в густо-зелёном небе.
Никанор повернул аппарат вокруг оси, чтобы светило не слепило его, и прибавил скорость. Поверхность планеты, – сплошные песчаные барханы, с виду из чистого золотого песка, пронизанные кроваво-красными обелисками скал, – развернулась в плоскость, пока на высоте сотни километров не начала округляться в бильярдный шар.
Когда густая зелень неба сменилась чёрно-фиолетово-зелёной бездной, он сбавил скорость, дождался появления второго челнока, огляделся.
Чёрная дыра, составляющая пару нормальной жёлтой звезде V404, действительно была не видна. Однако был виден призрачный световой шлейф, соединявший её со светящейся товаркой – рукав плазмы и газа, который она сдирала с усеянной протуберанцами поверхности светила.
Второй челнок испустил едва видимый – из-за разрежённой на такой высоте атмосферы – луч прожектора, направленный в колечко света, окружавшее чёрную дыру: в настоящий момент эта фигура разительно напоминала немигающий птичий глаз.
– Вижу, – пробормотал Никанор вслух, словно его могли услышать пассажиры второго аппарата.
Подумал: знать бы, как близко можно подойти к этой дырке, чтобы не засосало…
Челнок рванулся прочь от планеты с удвоенной скоростью.
На панели начали перемигиваться какие-то индикаторы, загорелись окошки с мелькающими в них непонятными символами. Вероятно, они показывали скорость аппарата и расстояние до ближайших космических объектов, хотя Никанор, естественно, не понимал их значения, разве что интуитивно ощущал нарастание скорости движения, ставшей поистине космической.
С час ничего вокруг не происходило. Лишь световое колечко, в которое упирался газосветовой шлейф, становилось всё больше и больше.
Затем что-то изменилось в грузовом отсеке. Никанор спиной почуял порыв ледяного ветра, в голове задымился вулкан, расщепляющий сознание на отдельные струи.
Он вскрикнул, хватаясь за голову, неимоверным усилием воли развеял столб дыма, осознавая, что пленник в контейнере выберется из заточения в ближайшие минуты, если не секунды.
Лихорадочно проверил направление полёта, убедился, что челнок летит точно в центр «птичьего глаза».
В полубреду, на ощупь, выкарабкался из кресла, включил механизм открывания колпака кабины, встал на красный чемодан и выдохнул воздух уже внутри защитного кокона.
Воздух из кабины ринулся наружу, подхватил кокон, вынес в пустоту космического пространства.
Удар невесомости (в кабине действовало защитное поле) отразился в голове ударом кастета. Сознание замутилось, и он не сразу сориентировался, что происходит.
Челнок плавно уплывал от него, сверкая обшивкой под лучами близкой звезды и длинного жемчужного хвоста. Корма аппарата вдруг лопнула, как воздушный шарик, выпуская сноп фиолетово-красного пламени, напоминающий в миниатюре солнечный протуберанец.
«Он освободился! – мелькнула мысль. – Неужели все наши усилия напрасны?! Или ещё есть надежда?..»
Сознание померкло…
Он уже не видел, как рядом завис скатообразный аппарат, его зацепили «гарпуном», втащили в кабину, и челнок устремился прочь от падающего в чёрную дыру собрата, несущего в себе неземную жуть.
Очнулся Никанор… впрочем, как говорится в таких случаях, это уже совсем другая история и другая дорога.
Мы о ней ещё услышим…
Апрель 2017
