Остановились в приюте на Эриде, после чего мотоцикл заглох и больше не подавал признаков жизни. Роза поняла, что либо в его аккумуляторах кончился заряд, либо пули, выпущенные кем-то из бойцов, повредили двигатель.

Харон отреагировал на её предположение абсолютно индифферентно: повернулся и зашагал вглубь приюта.

Роза, выругавшись, догнала его на втором этаже, в центральном отсеке управления.

– Надо возвращаться на Макфу, – сказала она на языке сефир, родном языке серпентоида Харона. – Группа перехвата прибудет туда через пару часов, надо её встретить.

– Там русские.

– Они сбегут.

– Не сбегут. – Проводник подключился к интерфейсу приюта. – Они заблокировали линию.

– Как заблокировали?! – не поверила Роза. – То есть мы к ним не попадём?

– Ни мы к ним, ни они куда-либо.

– Что же делать? Надо срочно сообщить вашим партнёрам!

Проводник не ответил, возбуждая операционное поле машины, поддерживающей приют в рабочем состоянии.

В окошках контроля, загоревшихся в толще «грибной ножки» монитора, замелькали цветные пятна и геометрические фигуры.

Роза понаблюдала за ними, но разобраться в мозаике изображений не смогла, картинки предназначались не для существ с бинокулярным зрением. Выдвинув из операционного блока стул, она села, доставая флягу. Вспомнила схватку в жилом отсеке станции, выругалась мысленно, пригрозив неизвестно кому: вы ещё попляшете, мерзавцы!

Харон закончил возиться с устройством через сорок минут. Вскинул руки над головой – как летучая мышь крылья, опустил, повернул голову к спутнице.

– Вам передали привет.

– Кто? – озадаченно спросила Роза.

– Шельмо.

– Кто это?

– Входит в окружение вашей семьи, один из главных Админов системы Герметикона на Земле.

– Я знаю только деятелей из российского отделения.

– Все они в одной лодке, что российские, что западные.

– А вы в какой лодке?

Харон помолчал, массируя запястья похожих на птичьи лапы рук, откинул капюшон, и Роза увидела удлинённый, покрытый роговыми наростами череп проводника. Этот череп не принадлежал человеческому существу.

Впрочем, она не раз встречалась с представителями иных Мамми-рас и, презирая их в душе, легко переносила брезгливое чувство.

– Первоотцы – не главные властители галактической маммианы, – ровным голосом проговорил проводник, накидывая на голову капюшон. – Их вотчина, после того как они разграбили десятки других миров, ваша Земля, где у них полно конкурентов. Я знаю, что вы считаете себя главной действующей фигурой, будучи дочерью потомка Первоотца, однако не обольщайтесь. Вам даже не удалось завербовать послушную команду для доставки посылки. Русские ненадёжны.

– Русские-то как раз надёжны, – возразила Роза, – к тому же только они и согласились сопровождать груз. – Она покривила губы. – Из чувства сострадания к несчастным существам, ждущим вакцину… ха-ха. Нам нужно оружие и транспорт! Передайте это всем, кто заинтересован в успехе миссии.

– Вас, очевидно, отстранят от командования операцией.

Роза горделиво вздёрнула голову, нехорошо улыбнулась.

– Это мы ещё посмотрим! Пошлите ещё одно сообщение: пусть группа перехвата прибудет сюда, на Эриду. Как только русские разблокируют станцию на Макфе, а они обязательно это сделают, чтобы отправиться домой, мы их возьмём!

Харон молча повернулся к монитору.

Она проспала в одной из кают больше трёх часов и неплохо отдохнула. Единственное, что расстраивало, – отсутствие еды и крепких алкогольных напитков, равно как и слабых; на Земле Роза предпочитала текилу и виски, а у неё была с собой лишь фляга с водой, наполовину пустая. Так как приют на Эриде сооружали не люди, искать продовольственный склад не имело смысла. То, что ел и пил Харон, к примеру, не могли есть и пить люди, за редким исключением, в которое Роза не входила, в то время как он употреблял в пищу практически всё, чем питались люди.

Она застала его углублённым в диалог с компьютером, хотя называть эту машину компьютером в современном понимании этого термина было нельзя.

– Что узнал новенького?

Харон долго не отвечал, изучая зигзаги светящихся линий в экранах монитора. Снял с рептилоидной головы дугу наушников. Накинул капюшон.

– Вы знаете, мейдеф, чем отличается инконгруэнтная фрактальность человеческих популяций Мамми от генома остальных биоформ при изменении аксиоматического ядра постулированной трансценденции распространения разума?

– Чего?! – изумилась Роза.

– Почему человечески подобных биоформ в Мамми больше, чем других?

– Никогда об этом не думала. И чем отличается?

– Тем, что все гуманоидные формы – паразиты, не способные творить, но способные разрушать уже созданное. Космос порождает паразитов всегда на два-три порядка больше, чем творчески мыслящих сущностей.

– Спасибо за комплимент, – фыркнула Роза. – Не знала о таком плане Космоса. А вы, очевидно, из тех, из других сущностей, из творческих?

– Нет, – равнодушно проскрипел старик. – Мои предки ещё хуже. Но лично я исключение.

– В каком смысле?

– Я не просто проводник, от которого зависит чья-то жизнь. Кстати, ваша тоже. Я Сторож Мамми, решальщик её проблем.

– Что это значит?

Харон улыбнулся, выглядело это устрашающе, как будто улыбнулась акула, пасть которой сплошь поросла игловидными зубами.

– Я имею право на ликвидацию любой биоформы Мамми.

Роза внутренне поёжилась, стараясь сохранить уверенный вид.

– Как агент 007?

– Кто? – не понял проводник.

– На Земле создан цикл детективов об агенте английской разведки Джеймсе Бонде, обладающем лицензией на убийство.

– Бонд – сказка, – тем же равнодушным тоном проговорил проводник, – я же обладаю таким правом реально. Группа перехвата будет здесь с минуты на минуту, встречайте.

Он не преувеличил. Гости в приюте высадились через три минуты, причём прибыли они не на колёсном экипаже, а на летающем модуле, формой напоминающем гигантского ската. Когда Роза спустилась в ангар, вокруг ската расхаживали четыре плечистых высоченных «киборга» – гиганты в спецкостюмах, а может быть, в скафандрах, явно созданных не для людей, несмотря на наличие головы, рук и ног. Да и сказать, кто носит такие костюмы, люди или похожие на них с виду существа, было невозможно. У них были впалые груди, горбы и растопырчатые конечности, головы прятались под сложными шлемами с огромными выпуклыми зеркальными очками, а на плечах они носили оружейные модули, известные Розе под названием «универсалы».

– Кто это? – вполголоса спросила Роза в спину проводнику, спустившемуся раньше.

Харон заговорил с одним из прибывших, на груди которого крепился игольчатый прибор, напоминающий ежа.

– Знакомьтесь, лейдеф группы зачистки Центрального Двора, можете называть его Эммой.

Гигант, на голову выше проводника, утверждающе мотнул головой, что-то проговорил на незнакомом языке.

– Он понимает наш язык? – оглядела командира группы Роза.

– Понимает мой, но вы его не поймёте, лингверами их снабдить не догадались. Мне придётся дублировать ваши команды.

– Значит, он подчиняется мне? Или имеет свою задачу?

Проводник заговорил с пришельцем, выслушал ответный скрип «ножом по стеклу».

– До момента перехвата груза командуете группой вы, такое условие поставили ваши покровители. После того как курьеры будут ликвидированы и груз перенесён на борт этого челнока, ваша миссия заканчивается.

– То есть мне надо будет вернуться на Землю? Или домой?

– У меня нет на этот счёт указаний.

– Так свяжитесь с моей конторой, – разозлилась Роза. – Я не собираюсь торчать на задворках чьих-то пограничных имений! Пусть меня заберут люди центрального Герметикона.

– Хорошо, мейдеф, – поклонился Харон.

Роза посмотрела на шлявшихся по ангару бойцов группы, решила показать свою власть.

– Постройтесь.

Проводник косо посмотрел на неё, выдал короткую фразу.

Командир группы что-то прокаркал в ответ.

Его подчинённые выстроились в затылок друг другу.

Роза подняла брови, озадаченная необычным манёвром, но объяснять, что такое «фронтальное» построение, не стала.

– Переведи: наша задача – догнать грузовик, но не стрелять, взять курьеров живыми. Их всего трое, вооружены они плохо, причём женщина ранена. Как поняли?

– У них приказ – ликвидировать всех, кто…

– Мы их ликвидируем, но не сразу! К тому же при стрельбе существует риск повредить контейнер, что недопустимо. Объясни им.

Проводник разразился длинной трескуче-кашляющей фразой.

Эмма снова мотнул головой.

«Ёж» на его груди расправил иголки, высунул рыльце и снова замер.

Роза попыталась вспомнить, что это за прибор, – ей показывали многие гаджеты спецназа Метрополии галактической маммианы, – но не смогла. Возможно, командир группы перехвата – лейдеф (её звание было чуточку выше, и это подогревало самолюбие) носил на груди симбиота – биоформу, с которой он жил в симбиозе, но возможно, это был прибор неизвестного назначения либо оружие.

– Отследить, снята блокировка со станции на Макфе, отсюда можно?

– Я занимаюсь этим, – сказал Харон, поворачиваясь спиной к девушке.