Глава 17
Финт ушами
Раненая пришла в себя через полчаса после допроса, устроенного Розой. Как оказалось, её звали Ларисой, она носила звание капитана и являлась командиром диверсионно-разведывательной группы Министерства обороны ДНР, дислоцирующейся под Донецком.
Веденеев сделал ей укол проурокиназы и каптоприла – для восстановления кровотока и помощи сердечной мышце, найденных в её же поясной аптечке, она съела свой же сникерс, запила водой и ожила.
– Спасибо…
– Рассказывайте всё, – подсел к ней на лежак Никанор. – Кое о чём мы догадываемся, но главного не знаем.
– Вы же везёте посылку.
– Сначала думали, что это вакцина.
– Вакцина? – слабо улыбнулась девушка.
– Так нам сказали. Для исцеления миллионов заражённых где-то людей. Мы поверили.
– Вы даже не представляете, в какую авантюру вляпались! – Лариса попыталась сесть, но поморщилась и снова легла. – Чёрт! Не повезло! Надо было всё-таки броники взять. Кстати, спасибо, вы меня спасли от этой фурии, я у вас в долгу.
– Сочтёмся, – отмахнулся приятно удивлённый Никанор; девушка нравилась ему всё больше. – Во что мы вляпались?
– За этой посылкой шлейф смертей и войн! За ней охотятся двенадцать команд разных маммиан, а досталась она сволочному Р-Герметикону.
– Ну, она пока у нас, – заметил Веденеев.
– Пока… надо срочно уходить отсюда.
– Куда?
– Сориентируемся и попробуем сделать финт ушами.
– Что?
– Поменяем трафик, как это сделали вы.
– Но мы не знаем дороги.
– У меня есть навигатор, хотя и старого образца.
– А вот это не навигатор? – Веденеев достал плоский чёрный брусок с экраном и мигающими индикаторами, выпавший из кармана проводника.
Лариса взяла, подняв брови.
– Ниппонбару… откуда он у вас?
– Потерял тот старик, Харон.
– Харон?
– Так его звала Роза.
– Это действительно подарок! Коммуникатор последней модели, спрятан в футляр смартфона, сделан…
– В Японии?
– Скажем так, на территории Японии, но не японцами. Мы сможем определиться поточней и послать сигнал. Но сначала давайте уйдём отсюда, поможете?
– Вы землянка?
– Почему вы спрашиваете?
– Потому что наша командирша, чуть вас не прикончившая, утверждает, что она не землянка.
– Её родичи – с планет дельты Ориона, она потомок второй волны переселенцев на Землю, хотя они сами и считают себя Первоотцами.
– А была и первая волна?
– Я всё вам расскажу, но после того как мы обезопасим себя от вторжения.
– Каким образом?
– Помогите добраться до местного интерфейса, я заблокирую Врата.
Никанор помог Ларисе подняться, но идти она не смогла, и её пришлось нести. Веденеев предложил помощь, однако он отказался. Весила раненая в местном поле тяготения не более тридцати килограммов. Ему было приятно нести девушку на руках.
– Вы не ответили на мой вопрос, – сказал Веденеев, выходя первым. – Вы землянка?
– Родилась в Смоленской губернии, много лет прожила в Донецкой области Украины, значит, землянка. Хотя все мы на самом деле являемся потомками первой волны переселенцев. Истинно людьми.
– А эти – вторые?
– Вторая волна – это агрессоры, завоеватели, люди-рептилии, люди-змеи, люди-драконы, кстати, предки китайцев и вообще всех азиатов. Они уничтожили первых, а потом развязали войну между собой и едва не уничтожили Землю.
– Атланты?
– Атланты, как и аркты, последние потомки тех форпостов первоцивилизаций. Война Атлантиды и Гипербореи была не последней, но она практически низвела расы до уровня архантропов. Правда, впоследствии атлантов расплодилось по миру намного больше, чем потомков северной цивилизации, вот почему сейчас грядёт новый передел мира.
Лариса замолчала, устав говорить.
Добрались до центрального отсека на третьем этаже, в котором располагался комплекс управления станцией. Усадили Ларису на странное седалище в форме лошадиного седла со «скелетом позвоночника» вместо спинки, перед гигантской пластинчатой «ножкой гриба». Она оглядела мигающие огоньки на панели перед ней, положила обе ладони на два чёрных окошка слева и справа.
Над панелью встали бесшумно два десятка вертикальных светящихся цветных огней. В глубине обращённой к ней ниши мягко засветился фасетчатый «глаз». Сверху, из «шляпки гриба», выпала костлявая конечность с дугой наушников. Лариса натянула её на голову, всматриваясь в мерцающий «глаз».
– Вы знаете, как эта штуковина работает? – спросил Никанор с любопытством.
– Я семнадцать раз пересекала маммианы, – ответила девушка, не отрываясь от своего занятия. – Помимо того, что участвовала в спецоперациях в Донбассе.
– Вы и здесь были?
– Нет.
– Этот приют не похож на другие, он больше и сложней. Да и весь грибами зарос.
– По сути, это не грибы.
– Да? А что? – удивился Никанор. – Колонии грибов… в натуре… на вешенки похожи…
– Когда-то эти «вешенки» представляли собой разумный организм, сотни миллионов лет назад, но потом он деградировал. Эту станцию предки грибов и строили, для таких же колоний-путешественников. Но её могут использовать и другие дервиши, гуманоиды и совсем не люди.
– Ничего себе!
– Наши земные биоформы тоже предки древних разумных систем – кораллы, сообщества насекомых, птицы и даже трава. Они поселились на Земле самыми первыми, миллиарды лет назад, ещё до Первоотцов и переселенцев агрессивной рептилоидной формы.
– Не знал.
– А я читал что-то подобное в книге, – сказал Веденеев, вглядываясь в засветившееся внутри «грибной ножки» окошко размером с человеческую голову. В окошке зашевелились нечёткие тени, складываясь в узор спутанного мотка пряжи.
– Что это?
– Галактическая маммиана. Сейчас определим наши координаты.
Она положила навигатор, доставшийся им от проводника, на углубление в панели.
Искорки на его торцах объединились световым пунктиром, над экранчиком вырос столбик тусклого фиолетового свечения.
«Моток пряжи» в глубине экрана-окошка начал изменять форму, выбрасывая из себя петли светящейся пряжи с мигающими в них звёздочками. Длилась эта метаморфоза несколько минут. Наконец движение петель завершилось, складываясь в подобие пушистой спирали. В её глубине на одной из петель замигала красная искра, превратилась в световую спицу.
– Мы здесь, – с облегчением проговорила Лариса. – Макфа, система коричневого карлика в созвездии Кита. Имеет семь уровней, мы сейчас находимся на самой дальней планете, она чуть больше нашей Луны.
– Приют?
– Станция контроля пространства и связи. Через неё можно связаться со всеми звёздными маммианами.
– Вы свяжетесь со своими?
– К сожалению, я не знаю, как это делается, – сморщилась Лариса. – Попробую, конечно. Но для начала заблокирую Ворота и девайс станции, чтобы к нам не прорвались киллеры Герметикона.
– Киллеры?
– А вы думали, они вас отпустят?
Гонщики переглянулись.
– Мы уже начали догадываться, – признался Веденеев. – Вы знаете, что в контейнере?
– Подождите, дайте закончить.
Лариса отняла ладони от «грибной» панели, почесала их, виновато улыбнулась, снова положила на окошки.
– Колется… электрические разрядики…
«Моток пряжи» в окошке расплылся облачком тумана, который сформировал новую геометрическую фигуру – неровное кольцо с чёрной запятой в центре. Кольцо начало меняться, пока не превратилось в крест с распятой на нём запятой. В глубине запятой разгорелся синий огонёк, и тотчас же отсек управления потрясла серия гудков и дребезжаний. Закончилось всё тем, что весь «грибной» комплекс с местным компьютером в центре помещения опоясали гирлянды мигающих вертикальных оранжевых огней.
Лариса откинулась на «позвоночник» спинки стула, прошептала:
– Слава богу… помогите мне лечь…
Никанор с готовностью наклонился к ней:
– Куда вас отнести? В каюту?
– Нет, полежу здесь, вдруг сработает связь… я послала сообщение…
– Кому?
– Своему командиру.
– На Землю? – уточнил Веденеев.
– На родину.
– Кто у вас главный?
– Генерал Басуров… глава Минобороны ДНР.
– Значит, это он командует вашей Вольницей?
– Нет, над ним тоже есть люди. – Лариса начала бледнеть, и Никанор подхватил девушку на руки, ища глазами, куда можно положить раненую.
– Секунду. – Она что-то поискала на панели, погладила ряд выпуклостей, и из стены справа от колонны управления вылезла толстая пластина из ноздреватого бурого материала, похожего на пемзу.
Никанор потыкал в неё коленом, пробуя на прочность, уложил девушку на своеобразную кушетку. Она закрыла глаза.
– Водички глотните, – достал он флягу.
Лариса попыталась привстать, он поддержал её. Она с благодарностью во взгляде сделала несколько глотков, легла, закрыла глаза.
Никанор посмотрел на Валеру.
– Ей нужен врач.
– Я даже не медбрат, – развёл руками Веденеев.
– А пули доставал и уколы сделал профессионально.
– Просто нас учили в спортшколе делать уколы. Хорошо, что нам досталась спецназовская аптечка, заражения не будет. Надеюсь, Лариса быстро поправится.
– Что предлагаешь делать?
– Ждать, что ещё. Я спущусь к машине, будь здесь.
Веденеев ушёл.
Никанор присел на краешек лежака и стал смотреть на бледное, с фиолетовыми тенями под глазами, но красивое лицо Ларисы.
* * *
Посланница неведомой Вольницы пришла в себя через час, попросила пить.
– А есть не хотите? – спросил Никанор, с удовольствием взявшийся ухаживать за раненой. – У нас есть консервы.
– Да, я что-нибудь бы пожевала, – призналась девушка, разглядывая лицо склонившегося над ней парня. – Вопрос можно?
– Конечно.
– Почему вы согласились на эту авантюру? Мчаться неведомо куда и неведомо зачем? Не зная истинных причин нанимателей и даже условий? Поверили этим нелюдям?
Никанор, собравшийся бежать за едой, озадаченно почесал в затылке.
– Они были убедительны… если честно. Их ждут умирающие люди – как было не поверить? Да и очень хотелось…
– Приключений?
– Ну, да, – признался он простодушно, расплываясь в широкой виноватой улыбке.
– На одно место.
– Я привык верить людям. Ждите, я быстро.
Скатившись вниз, он застал Веденеева в кузове грузовика.
– Доставай консервы.
Валера перестал осматривать «золотой» контейнер, отыскал картонную коробку, принадлежащую команде Розы, спрыгнул на пол ангара.
– У нас осталось всего четыре банки тушёнки и один пузырь с водой.
– Она просит есть. А что ты делал?
– Думал.
– О чём?
– Так… обо всём…
– Хотел бы я прочитать твои мысли.
– Не стоит, Ник, у тебя будут кошмары, – усмехнулся Веденеев.
– Снова что-то заподозрил? Она… Лариса… нас обманывает?
– Не думаю, у неё глаза чистые. Хотя её командиры могут быть абсолютными уродами.
– Она говорила, что Басуров – хороший мужик.
– Она может ошибаться.
Веденеев бросил в кабину коробку с консервами, повесил на плечо автомат, подал приятелю второй автомат.
– Стрелять умеешь?
Никанор осторожно взял в руки оружие, осмотрел, поднял на штурмана смущённый взгляд.
– Если честно, никогда не мечтал стать военным. В детстве, где-то в классе втором-третьем, меня забирали на лето к родичам в деревню, в Брянскую губернию. Деревенька называлась Фошня. Я мастерил самострел и охотился на лягушек в местном болотце, за старой банькой.
Веденеев подождал продолжения.
– И что?
– Представляешь, в шишки, в бутылки, в камешки попадал первой же стрелой, а в лягушку – ни разу! – Никанор посмотрел на Валеру с детским недоумением. – Понимаешь? Я никогда не промахивался, а тут – как заколдовал кто.
– Так и не разобрался?
Никанор взвесил в руках автомат, выдавил на губах улыбку.
– Только теперь я понял: какое счастье, что я ни разу не попал в лягушку!
Веденеев засмеялся, похлопал его по плечу:
– Не переживай, ты рисковый парень, однако не родился комбатантом.
– А кем я родился?
– Романтиком.
Никанор потоптался на месте, не зная, как реагировать на слова приятеля.
– Это… плохо?
Веденеев снова наметил улыбку, отвернулся.
– Это хорошо. Иди, я сейчас подойду.
Лариса встретила пилота вопросительным взглядом.
– Вот. – Он показал банку, вскрыл, протянул раненой. – Ешьте. Хлеба нет.
– Чем?
Он спохватился, озираясь, потом вспомнил о кейсе с инструментом, оставленном в жилом блоке, сбегал на второй этаж и вернулся с блестящей металлической лопаточкой, напоминающей ложку.
– Сгодится? Мы ели ножами.
– С ножа есть нельзя, поверье существует. – Она попыталась сесть, и Никанор помог девушке прислониться к стене. – Сильно болит?
– Терпимо. Этот ваш друг, он кто – спецназовец?
– Нет, но занимается рукопашкой с раннего детства, много знает.
– Вам повезло.
– Это уж точно, Валера настоящий друг. Вот вода. – Никанор положил рядом с девушкой флягу.
Вошёл Веденеев, хмыкнул.
– Вам бы красненького винца, быстрее поправились бы. Давайте я раны осмотрю.
– Вы же не врач.
– В ранах понимаю.
– Попозже.
– Как скажете. Мы говорили о вашем начальстве, о полковнике Басурове.
– Он генерал.
– И вы сказали, что не он главный в Вольнице.
– Басуров подчиняется Палько.
– А это кто?
– Глава службы безопасности компании Son.ru. Им руководит владелец этой компании.
– Что это за компания?
– Онлайн-сервис.
– Очень интересно. Как соотносится деятельность компании по интернет-продажам с Вольницей, контролирующей Солнечную систему… э-э, маммиану?
– Это всего лишь прикрытие.
– Очень сомнительное прикрытие, признаться. Кто же управляет компанией, если не секрет?
Лариса глотнула воды, перестала ковыряться в банке.
– Секрет, но вам скажу, его все знают: Леонид Богодушский.
– Владелец, значит. И фамилия примечательная: то ли он бога любит, то ли душит. И вы им верите? Этому Палько, Богодушскому?
– Я человек военный, приказали – выполнила задание, и всё. – Лариса прикусила губу, на ресницах её набухли слёзы. – Вся группа погибла… я с этими ребятами с начала войны в ДНР. Собственно, чем вам не нравится Son.ru?
– Тем, что во всех практически интернет-сообществах работают люди, которым по фигу, что происходит с остальными людьми.
– Не преувеличивайте. Son.ru – хорошая маскировка, не хуже чем у Герметикона, имеющего вывеску знаменитой консалтинговой компании.
– Мне категорически не нравится фамилия владельца. Где-то я слышал, что он организовал книжное издательство с очень необычным названием…
– Sterva Fantastika, – улыбнулась Лариса, – в Питере.
– Вот-вот, а потом смошенничал.
– Издательство принадлежало его компаньону, сбежавшему за рубеж, он начинал с холдинга Ru.net.
– Тюлька кильки не лучше. Почему за курьерами послали именно вашу группу?
– Мы находились на задании и были готовы к немедленной отправке, надо было спешить.
– Значит, вы не первый раз отправляетесь за границу? Я имею в виду Землю и вообще Солнечную систему.
– Восемнадцатый.
– И чем вы занимались в прежних рейдах?
– Долго рассказывать.
– Мы не торопимся.
– Ей-богу, давайте не будем об этом, – сморщилась Лариса. – Как-нибудь в другом месте поговорим. Нас посылали туда, где надо было вызволить кого-нибудь.
– Пожалуйста, расскажите, – попросил Никанор. – Мы хотим разобраться, что происходит, на чьей мы стороне… и на чьей вы.
– Мне кажется, я – на той, которая служит истинно людям.
– Так кто ж ты, наконец? – проговорил Веденеев негромко, с искрой недоверия в глазах. – Часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо?
Лариса с интересом оглядела лицо штурмана.
– Вы знаете Гёте?
– Я много читаю.
– Похвально. И необычно для автогонщика.
– Я не всегда им был. Но вы уходите от ответа.
Лариса отвернулась.
– Вас подставили.
– Это понятно. – Веденеев устроился на сиденье перед «грибным» монитором. – Нас хотели пустить в расход, грубо говоря. Но ведь и вы можете сделать то же самое? Наш учёный-уфолог Ажажа полагает, что на Земле резвятся пришельцы-десантники, поделившие её на зоны собственных интересов. Вот вы и схлестнулись – Герметикон и Вольница. Нет?
– Всё не так просто.
– Так что же всё-таки мы везём в контейнере?
– Вы не поверите. – Девушка отставила банку, взяла в руки флягу; руки дрожали, было видно, что держится она с трудом. – Я не знаю.
Мужчины обменялись взглядами.
– Любопытная икебана вырисовывается, – задумчиво сказал Веденеев. – Но я вам не верю.
– Как хотите, дело ваше. Есть несколько версий… а ещё я знаю, что груз исключительно опасен.
– Чем? И кому?
– Басуров меня предупредил… а он не будет зря предупреждать, не имея на руках доказательств. Хотя и он не назвал конкретных фактов. В галактической маммиане идёт война, которая эхом отдаётся и на Земле. В космосе много планет, в десять раз больше, чем звёзд, но таких, как Земля, мало, и за ними ведётся охота.
– Об этом не только писатели и мистики писали, но и учёные.
– К великому сожалению, это правда. Так вот, посылку отправили не из нашей галактической маммианы и не в нашу, чтобы с её помощью кто-то мог победить в глобальной войне. А чтобы никто не догадался, её оформили как контрабанду. Серьёзные игроки на такие посылки не реагируют. Однако об истинной ценности груза стало известно, его стали искать, больше десятка разведок и контрразведок маммианы передрались друг с другом, а он всплыл на Земле. Дальше вы знаете.
– Итак, что в контейнере?
Лариса взглядом попросила Никанора помочь, легла, глядя в обросший грибами потолок. Синие тени под глазами проступили резче.
– Я посплю с вашего разрешения… и мы поговорим… нет сил… извините. – Она закрыла глаза.
Никанор посмотрел на задумчиво-отрешённое лицо штурмана.
– Ты её всё-таки подозреваешь.
– Она ничего конкретного не сказала. А я больше не хочу ждать автоматной очереди в спину.
– Ты думаешь…
– Она призналась, что послала сообщение. Не ждёт ли она команду киллеров?
– Мне почему-то кажется, что она… хорошая.
– Только мне всё кажется, только мне всё кажется, – пропел Веденеев вполголоса, с весёлой искрой в глазах, – что между мною и тобой ниточка завяжется.
Увидев удивление в глазах приятеля, он засмеялся, встал, похлопал его по плечу.
– Песня есть такая. Пошли, я тебе кое-что покажу.
Никанор забрал свою флягу, глянул на лицо уснувшей девушки, мысленно погладив её по щеке, и поспешил за штурманом.
В ангаре, где стоял остывший грузовик, похолодало.
Никанор ощутил смутное беспокойство, передёрнул плечами.
– Что-то изменилось, тебе не кажется?
– Конечно, изменилось, – кивнул Веденеев, почесав заросшую щетиной щеку. – Побриться бы…
– Я серьёзно.
– Мы снова между молотом и наковальней, дружище, отсюда и твои негативные ощущения. Полагаю, на помощь нашим прежним нанимателям придут раньше, Роза нас живыми не отпустит. Да и Лариса с её богодушскими покровителями не внушает доверия.
– Прекрати, она искренне сожалеет, что мы попали в эту ситуацию.
– Ладно, замнём для ясности. Надо найти оружие, с двумя автоматами, да ещё почти без патронов, нам не выстоять.
– У нас три автомата. – Никанор пальцем показал на лежащих у стены Велеса и бойца группы Ларисы. – И еще этот её «глушак».
– Невелика разница. Даже если нам удастся уйти отсюда, нас догонят и перебьют как крыс.
– Ларису сейчас нельзя никуда перевозить.
– В том-то и дело.
– Что ты хотел мне показать?
Веденеев полез в кузов грузовика.
– Иди сюда.
Никанор последовал за ним.
В кузове было темно, его стенки не имели щелей и свет не пропускали, поэтому вскоре стало видно свечение, испускаемое закруглёнными углами контейнера. Больше всего светилась выпуклая пряжка на широкой металлической стяжке, охватывающей контейнер как ремень старинного баула.
– Видишь? Раньше он не светился.
– Ну и что?
– Что, если там внутри прячется какая-нибудь радиоактивная дрянь? Бомба, ракета или взрывное устройство? Мы хорошо протрясли контейнер по буеракам, повредили оболочку, и теперь она фонит.
Никанор покачал головой:
– Я ничего не чувствую… да и Лариса сказала бы.
– Он ничего не чувствует, – хмыкнул Валера. – Радиация не пахнет, дружище. А твоя Лариса ещё не знает, что контейнер светится. Кстати, ты у нас без пяти минут экстрасенс, твоя интуиция не раз тебя спасала на трассах, и побеждал ты, в большинстве случаев предчувствуя препятствия. Напрягись, посмотри, что внутри.
Никанор слабо улыбнулся:
– Какой из меня экстрасенс…
– Попытайся хотя бы, может, получится.
Никанор прислушался к своим ощущениям, сосредоточился на содержимом контейнера, представляя его как зернистую массу наподобие лососёвой икры.
Первая минута медитативного созерцания истекла в тишине и молчании, не дав уму пищи для каких-либо оценок.
Потом Никанору показалось, что «икра» внутри контейнера оживает, собирается в червеобразные сгустки, которые объединились в корявую конструкцию в форме осьминога, и этот осьминог открыл глаза.
По нервам стегнул электрический разряд!
Никанор вскрикнул, зашатался, хватаясь за голову: показалось, что он ослеп!
Валера подхватил его, не дав упасть, помог выбраться из кузова, отвёл подальше от машины. С минуту Никанор судорожно дышал, пытаясь выгнать из головы сизый туман, прозрел, сердце начало успокаиваться.
– Дьявольщина!
Веденеев осторожно отёр его вспотевшее лицо платком.
– Что ты увидел?
– Это не бомба…
– А что?
Никанор сглотнул.
– Что-то живое…
