Глава 9
Солнечная система
Что чувствовали товарищи, Никанор не знал, но его лично до самого последнего момента мучили сомнения, что он не спит.
– Поехали! – бросила Роза, он включил мотор, и стена впереди начала уходить вниз, открывая не тёмный тоннель, как ожидалось, а туманное облако, пронизанное светящимися паутинками и мерцающими звёздочками.
Нога невольно упёрлась в педаль тормоза.
– Не останавливайся! – приказала смуглолицая; все они уже надели маски, и голос девушки звучал глухо. – Мы проскочим дериват и окажемся на Луне. Будь готов к изменению силы тяжести, на Луне она в шесть раз меньше, чем на Земле.
– Где именно – на Луне? – вежливо спросил Валера Веденеев.
– Рон? – посмотрела девушка на проводника.
Он что-то проворчал на незнакомом языке.
– Кратер Аристарх в Океане Бурь, – перевела Роза. – К счастью, стартовые и финишные порталы разных маммиан расположены недалеко друг от друга, и ехать по дну кратера нам придётся всего пару минут.
Никанор стиснул зубы, нажал на педаль газа.
Грузовик двинулся вперёд, подпрыгнул на выбоине, в которой скрылась плита, отделяющая пещеру от неведомого деривата, и оказался в белом тумане, не имеющем никаких ориентиров.
– Не останавливайся! – повторила Роза.
Машина углубилась в облако, гасящее все звуки.
Прошла минута, другая…
– Долго ещё ехать? – спросил Веденеев.
– Нам только кажется, что мы едем. Дериват – не физическое пространство, а потенциальный барьер, отделяющий слои Мамми.
– Поле?
– Не знаю, я не физик, повторяю то, что слышала.
Внезапно сияние вокруг машины растаяло, развернулось краями покрывала, открывая угольно-чёрное небо с крупными гроздьями звёзд. Седоки в кабине почувствовали падение силы тяжести (желудок Никанора постучался в кишечник), и грузовик выкатился на плоскую поверхность кратера серого цвета, усыпанную мелкими камнями, усеянную бугорками и кавернами.
В кабине резко похолодало.
Никанор механически нажал на тормоз, но вовремя вспомнил наставления Розы и лишь немного снизил скорость движения. В боковые зеркала стало видно, что за кормой грузовика удаляется конусовидная центральная горка кратера.
Мотор кашлянул, задохнувшись от отсутствия воздуха. Компьютер без подсказки пилота переключил систему движения на электротягу.
– Не вижу, куда ехать…
– Прямо, метров через сто начнётся спуск в ложбину, это и есть Врата, портал в следующую маммиану.
– Почему Врата стоят не рядом? – поинтересовался Веденеев.
– Не знаю, есть какая-то разница между финиш-порталом и стартовым. Никогда не интересовалась такими вопросами.
– А я никогда не думал, что побываю на Луне! Ник, что молчишь?
Никанор на мгновение отвлёкся от созерцания лунного пейзажа, понимая, что Валера просто хочет его поддержать.
– Если честно, была надежда, что всё это мне снится…
Роза рассмеялась:
– Вообще-то нервы у вас крепкие, парни. Но о снах речь не идёт, всё реально.
Машина подпрыгнула, пролетела над бугорком метра четыре массивной летающей тушей.
– Сбросьте скорость. Чуть левее, видите две полосы?
– Вижу… колея, что ли? – удивился Никанор.
– Совершенно верно, по этому пути проследовали в своё время сотни разных машин.
Грузовик пошёл под уклон.
Влага в кабине начала конденсироваться на лобовом стекле и на дверцах.
– Не замёрзнем? – пробурчал Веденеев.
– Осталось немного. Рон?
– Ани имапута сакрия, – произнёс проводник замогильным голосом, доставая из-под складок плаща нечто, напоминающее современный смартфон.
– Что он сказал?
– Предупредил, чтобы мы не разгонялись.
– А это что у него в руке?
– Активатор Врат. Для него открыты все порталы, поэтому с ним мы как у бога за пазухой.
– Хотелось бы верить. Он ведь выведет нас обратно, когда мы доставим вашу вакцину?
– Никаких сомнений, – небрежно ответила Роза.
Впереди в ложбине разверзся чёрный провал.
Грузовик влетел в него на полной скорости и оказался в знакомом белёсом тумане, пронизанном светлыми паутинками и неяркими искорками.
Сила тяжести не изменилась, но в кабине стало теплее.
Старик-проводник что-то каркнул спутнице.
Она посмотрела на водителя:
– Не устали? Есть смысл останавливаться?
– Холодно, – поёжился Веденеев.
– Потому что мы больше минуты ехали по дну кратера, в котором температура под минус двести сорок градусов. На Марсе будет теплее.
– Вы там были?
– Неоднократно.
– Где именно?
– Рон?
Проводник разразился длинной скрипучей фразой.
– Каменный уступ, ограничивающий вулкан Аполлинарис на краю Южного нагорья, – перевела Роза. – Я даже и не знала, где торчит портал.
– На Марсе он один?
– Не знаю, но в принципе все маммианы имеют много Врат, Марс не исключение.
– Ник, спроси, как там дела в кузове.
Никанор включил переговорное устройство:
– Айрат, вы там как?
– Мёрзнем, – ответили ему. – Жми быстрей.
Туман впереди рассеялся.
«КАМАЗ» вырвался на буро-коричневое поле, покрытое горками песка и камней, напоминавшими кротовые холмики на земных полях.
Тела седоков потяжелели, хотя и незначительно. Марсианская гравитация была в два с половиной раза меньше земной.
Марсианский горизонт показался совсем близким, подчёркивая округлость планеты и её размеры. Вокруг расстилалась равнина, покрытая желтоватыми и оранжевыми холмами, уступами и группами скал. Небосвод здесь имел зеленоватый оттенок, светлея до жёлтого под низким оком далёкого Солнца.
Никанор, объезжая холм, покосился на Розу.
– Командуйте.
– Скала впереди, похожа на шляпку гриба.
– Остановиться можно?
– Зачем?
– Посмотреть…
– Не надо.
Грузовик вихрем проскочил оставшиеся сто метров и по знаку проводника нырнул в тень под козырьком грибообразного каменного образования.
Что-то проскрежетало по левому борту, под колёсами раскатились камни.
– Не пробить бы колесо, – озабоченно сказал Веденеев.
Никанор включил фары.
Под козырьком оказалась приличного размера полость, ребристые стены которой отсвечивали рыбьей чешуёй зеленоватого цвета. Впереди в сплошной стене протаяла дыра, напоминающая глотку гигантского кита.
«КАМАЗ» устремился в эту глотку и снова окунулся в мерцающий туман.
– Жаль, – проговорил Веденеев.
– Чего жаль? – повернула к нему голову Роза.
– Не успели как следует полюбоваться на марсианские красоты. Да и селфи можно было сделать.
– Вам не четырнадцать лет, – фыркнула девушка. – И кому бы вы показали эти селфи?
– Мало ли кому, детям, к примеру.
– У вас есть дети?
– Конечно, двое, Иван и Маша.
– Я не знала.
Помолчали.
Грузовик ехал, оставаясь на месте.
– Где мы сейчас выйдем?
– На Церере, это я сама помню. Церера – малая планета в поясе астероидов, остаток разорванной когда-то планеты.
– Фаэтона.
– Как её только не называли. Церера тоже не хилый каменный обломок, она почти такая же по размерам, как и Луна.
– И тоже не имеет воздуха.
– Ничего, проскочим, а там остановимся в приюте на Ио.
– Где?
– На спутнике Юпитера.
– Нет, вы сказали – в приюте.
– На Ио в деривате кто-то построил небольшую гостиницу, точнее, именно приют, где останавливаются дервиши, путешественники по слоям Мамми. Мы тоже остановимся, отдохнём.
Проводник что-то пробурчал.
– Да, согласна, – кивнула Роза. – Ненадолго, рисковать нет смысла.
– А мы в этом вашем приюте не подхватим какой-нибудь космический вирус? Дервиши ваши, небось, не проходили дезактивационную обработку?
– Мы не собираемся там спать или пользоваться едой приюта. Пополним запасы кислорода, подзарядим аккумуляторы и тронемся дальше. Что же касается вирусов, то, чтоб вы знали, все вирусы созданы искусственно как биороботы миллиарды лет назад. Они попали на Землю, и вся ваша биология – результат их работы. Так что не переживайте, вы уже инфицированы. Скорее, это вас надо опасаться, так как ваши тела насыщены вирусами, изменившимися на Земле в результате мутаций.
– А ваши?
– Я не землянка.
– А говорите по-русски свободно.
– Прожила с отцом в России тридцать лет, с момента рождения.
– Кто ваш отец, если не секрет?
– Это не простой отец, – ответила Роза со смешком после запинки. – Таких, как он, называют прямыми потомками Первоотцов.
– Что это значит?
– Без комментариев.
– Хорошо, понял. Какая разница, кто вы, землянка или нет? Вы же тоже инфицированы?
– Все мы живём с вирусами в естественном симбиозе.
– Скажете, где вы родились? Или это секретная информация?
– Потом как-нибудь поговорим.
Туман расползся в стороны тающими лохмотьями, открывая чёрную звёздную бездну, и Никанор вцепился в руль, начиная падать: вестибулярный аппарат отреагировал на уменьшение силы тяжести. На Церере она была ещё меньше, чем лунная.
Грузовик взвился над серой, заштрихованной чёрными тенями поверхностью малой планеты, мчавшейся вокруг Солнца между орбитами Марса и Юпитера.
Проводник сипло кашлянул.
– Сбрось скорость! – Роза вцепилась Никанору в плечо.
К счастью, машина не перевернулась, хотя и скользила некоторое время боком по почти невидимой дороге между холмами серого и бурого – там, где склонов касались лучи яркой звезды – Солнца, – цвета. В кабине снова похолодало. Однако всё обошлось. Путь от одного портала до другого занял всего полминуты. Не успели пассажиры «КАМАЗа» как следует замёрзнуть, как впереди в чёрной стене протаяло ещё более чёрное отверстие, и грузовик, бросая вперёд себя лучи фар, въехал в длинную пещеру, формой напоминающую огурец, стены которой были усыпаны чёрными кристалликами.
– Кха-кхе! – прокашлял проводник.
– Поняла. – Роза снова положила руку на сгиб локтя Никанора. – Въедем в дериват, остановишь машину.
Проскочили пещеру, едва не врезались в стену, до последнего мгновения не желавшую открывать вход в следующий слой «матрёшки». Стена наконец ухнула вниз, и грузовик, подскочив на полметра, ворвался в беловатое облако тумана.
Никанор затормозил.
– Не выключай двигатель.
– Хорошо.
Проводник завозился на сиденье, толкая Веденеева в плечо.
– Выпусти его, – сказала девушка.
Валера посмотрел в окошко.
– Там же туман… пусто…
– Выпусти.
Штурман послушался.
В кабину ворвалась струя холодного и плотного как кисель воздуха.
Проводник, накинув на голову капюшон плаща, вылез, исчезая из виду.
– Куда это он?
– По нужде, – усмехнулась Роза.
– Я серьёзно.
– И я серьёзно… почти. Кстати, если хотите опорожниться, лучше сделать это сейчас, а не в приюте. Только не отходите от машины ни на сантиметр, всё время держитесь за борт.
Веденеев подумал, кивнул.
– Пожалуй, в этом есть сермяжная правда. Схожу в кустики.
– Я не шучу, всё время держитесь за борт или крыло, иначе останетесь здесь навсегда.
– Понял.
Валера вылез, впустив в кабину ещё один клуб туманной мороси.
– Сходил бы и ты, – окончательно перешла на личное местоимение девушка.
– Не хочу, – мотнул головой Никанор. – Может, предложить тем, в кузове?
– Сами догадаются.
Веденеев вернулся через три минуты, зябко передёрнул плечами, потёр ладонь о ладонь.
– Холодно, однако, под минус пятьдесят, не меньше. Куда девался ваш Харон? Нигде не видно.
– Придёт.
– Задать вопрос по теме можно?
– Валяйте.
– Почему маммиана… ну, слой этой вашей Мамми-матрёшки, выглядит как планета? Ведь если Мамми – на самом деле гигантская матрёшка, её слои должны иметь вид пузыря или сферы. А планета представляет собой концентрацию массы и вещества.
– Я уже говорила, таково человеческое восприятие реального положения вещей. Ваша психика формирует образы именно таким способом. Маммианы являются одновременно и сферическими оболочками и планетами.
– Как электрон – и волна и частица, так?
– Спросите чего-нибудь полегче.
– Но Церера – одна из тысяч малых тел в поясе астероидов, почему этот слой Мамми разбит на куски?
– Не знаю, спросите у Харона, если вам это важно.
– Интересно же. Харон – его настоящее имя?
– У него нет человеческого имени, я называю его так для удобства обращения. Он тоже не землянин.
– Почему бы вам не рассказать всё подробней? Некрасиво получается, будто рабами командуете.
– Уйдём от земной маммианы подальше и объяснимся.
В дверь стукнули, Веденеев нажал на ручку, впустил старика в плаще, выглядевшем так, будто на него вылили цистерну воды. Проводник устроился на сиденье, прокрякал несколько слов.
Роза помрачнела.
– Вот зараза!
– Что случилось?
– Харон утверждает, что за нами началась погоня.
– Как он узнал?
– У него есть связь с дервишами на Земле.
– Что за связь? Расстояние от пояса астероидов до орбиты Земли больше двухсот пятидесяти миллионов километров, радиоволны будут лететь туда и обратно почти полчаса, а с учётом того, что Земля может находиться в противоположной от Цереры точке орбиты, то вообще почти час.
– Вряд ли дервиши пользуются радиосвязью.
– Поподробней об этом можно?
– Нет времени на научные беседы.
– Спросите у него.
– Потом. – Роза дёрнула Никанора за рукав. – Поехали. Надо опередить погоню, добраться до приюта первыми. Чем быстрей мы проскочим маммианы Солнечной системы, тем больше шанс благополучно добраться до цели.
Никанор тронул «КАМАЗ» с места.
Ио является одним из так называемых Галилеевых спутников Юпитера, наравне с Европой, Ганимедом и Каллисто. Она была открыта Галилеем в тысяча шестьсот десятом году, и её можно наблюдать с Земли даже в любительские телескопы.
Диаметр Ио составляет три тысячи шестьсот сорок три километра. Вращается она вокруг самой большой планеты Солнечной системы с периодом, меньшим двух суток, и повёрнута к патрону, благодаря приливной синхронизации, всегда одной и той же стороной.
Поэтому Никанор был весьма ошеломлён, когда увидел над горизонтом планетки огромный, пухлый, серо-голубой, покрытый цветными полосами, шар Юпитера, занимавший четверть небосвода Ио.
Оказалось, что в отличие от своей соседки – Европы, покрытой мощным слоем льда и подлёдным океаном, Ио представляет собой каменный шар, пропечённый как хлебный батон, истыканный метеоритными кратерами и вулканами, в том числе действующими.
Ошеломила и малая сила тяжести Ио, сравнимая с лунной, судя по реакции желудка.
Атмосфера у неё была слабенькая, да и та состояла на девяносто процентов из сернистого ангидрида, с добавками молекулярной серы, монооксида серы и хлористого натрия. Кислорода в ней всего два процента. Но приют оказался заполненным нормальным земным воздухом, так что маски не понадобились, а Валера Веденеев заметил, когда все выбрались из кабины:
– Похоже, делали вашу гостиницу нормальные люди, земляне.
– Ошибаетесь, – сухо возразила Роза, на лице которой отразилось беспокойство. – В Галактике немало маммиан, жители которых дышат кислородно-азотной смесью. Сейчас вас проведут в техноотсек, смените кислородные баллоны и подзарядите аккумуляторы. Отдыхать будем в другом месте.
– Хотелось бы осмотреть приют… – сказал Айрат Бакиров нерешительно; всё это время он находился в кузове грузовика, и, судя по всему, компания спутников Розы ему не нравилась.
– Хотя бы пробежаться, оценить, – поддержал механика Веденеев.
– Сначала подготовимся к походу, – отрезала Роза. – Потом решим.
Под присмотром бородатого Велеса и бритоголового Валета гонщики принялись пополнять запасы воздуха в баллонах, найдя в недрах приюта отсек с ёмкостью, вмонтированной в стену, заполненной жидким кислородом, и подключили аккумуляторы «КАМАЗа» к заряжающему устройству, располагавшемуся в соседнем отсеке. Розеток этот агрегат не имел, пришлось изобретать переходник и использовать зажимы-крокодильчики, найденные в третьем отсеке, заполненном стеллажами с оборудованием, назначение которого в большинстве случаев определить было невозможно.
– Теперь можно устроить экскурсию? – спросил подуставший Никанор.
– Один из вас должен проследить за зарядкой, – сказала Роза.
– Останься, – посмотрел Никанор на Айрата.
Механик сделал жалобное лицо, но заметил сдвинутые брови Валеры и кисло развёл руками.
– Как что – я крайний. Ладно, останусь.
– Десять минут, – сказала девушка, поглядев на часы. – Валет, проводи туристов.
Бритоголовый хмуро осмотрел компанию, передвинул автомат за спину, махнул рукой.
– Следуйте за мной.
Вышли из отсека в куполовидный бокс-тамбур, внутри которого стоял грузовик, обошли его и нос к носу столкнулись с проводником, вывернувшимся навстречу из ниши между двумя выпуклыми щитами грязно-белого цвета. Он что-то каркнул.
Валет оглянулся.
– Мейдеф.
Подошла Роза, выслушала старика, заговорила на таком же непонятном наречии, они поспорили, и она снова посмотрела на часы.
– У вас буквально две минуты. Велес, Валет, помогите механику с аккумуляторами и займите оборону на всякий случай. Я сама покажу приют. Вернёмся и сразу поскачем.
Она первой протиснулась в щель между щитами, и Никанору с Валерой пришлось её догонять.
– Роза – псевдоним? – спросил в спину девушки Веденеев. – Валет назвал вас – Мейдеф.
– Мейдеф – звание, – коротко ответила Роза.
– Майор, полковник?
– Не имеет значения.
Шли, подсвечивая под ноги фонарями, медленно, то и дело цепляясь плечами за какие-то выступы. Малая сила тяжести на Ио вовсе не облегчала движение, а, наоборот, осложняла.
Узкий коридор, охваченный рёбрами через каждые полметра, вывел компанию в колодец, имеющий три двери и винтовую лестницу. Роза двинулась к лестнице.
– А двери куда ведут? – спросил Веденеев.
– Две в жилую зону, одна в общий отсек.
– В кают-компанию? Или в столовую?
– Отсек можно использовать по-разному.
– Можно глянуть?
Роза подумала, спустилась обратно.
– Идёмте.
Дверь цвета слоновой кости, с размытым «мраморным» узором, скользнула в пол помещения. По-видимому, вся эта транспортная сеть, пронизывающая слои «матрёшки», создавалась по одним и тем же чертежам. По крайней мере – в Солнечной системе.
Пахнуло теплом и сыростью.
Коридорчик, стены которого напоминали резиновый тамбур в старинных двухкорпусных автобусах, привёл гостей в куполовидное помещение, так же поддерживаемое рёбрами. Между рёбер стены прогибались, образуя ниши, в глубине которых прятались стеклянные с виду наросты, напоминающие заросшие бельмами глаза.
Посреди помещения располагался выступ метровой высоты, края которого имели вырезы размерами с человеческий таз. На них можно было сидеть, но спиной к этому странному столу.
Кроме «стола» вдоль стен «кают-компании» вырастали из пола «тюльпаны» на тонких ножках, раскрываясь на высоте полутора метров полупрозрачными пластинами оранжевого цвета, напоминающими листья кувшинки с изъеденными краями.
Роза прошла в глубину помещения, раздался треск, и в нишах потолка загорелись тусклые жёлтые выпуклости – местные плафоны.
– Неуютно… – передёрнул плечами Никанор.
– Похоже, эта «кают-компания» не предназначалась для людей, – поддержал его Веденеев.
– Помещения такого типа универсальны, – почему-то обиделась проводница. – В них могут отдыхать и питаться практически все обитатели Мамми, даже не люди. Просто нужно включить ту или иную программу обслуживания.
– В таком случае здесь точно отдыхали не люди.
Роза промолчала.
– Пойдёмте в отсек программирования и – к машине.
Поднялись по винтовой лесенке на верхний этаж сооружения, в такой же круглый колодец, что и внизу, снабжённый четырьмя дверями. Роза подошла к двери буро-красного цвета, на которой виднелся выпуклый бельмоватый «глаз».
Дверь с писком ушла вниз.
Делегация прошагала в помещение. Вспыхнул неяркий жёлтый свет.
Никанор ожидал увидеть нечто вроде поста управления космическим кораблём, но ничего похожего на панели, пульты и экраны не увидел.
Форму центр обслуживания приюта имел куполообразную, такую же, что и его другие помещения, и даже рёбра по стенам не отличались от других, а в центре отсека вырастала из пола конструкция в виде гигантского гриба – груздя, с неровной шляпкой, вокруг ножки которого располагались округлые «пни» со спинками, имитирующими человеческий позвоночник, заканчивающийся вверху «лопатками». Очевидно, эти «пни-позвоночники» играли роль стульев.
Напротив каждого стула-«пня» в пластинчатой ножке гриба имелось углубление, в котором отсвечивал стеклом всё тот же бельмастый «глаз». Стульев насчитывалось пять, и углублений было пять, но лишь в одном «глазу» мерцала сиреневая искорка.
– Посмотрели? – осведомилась Роза, нетерпеливо посматривая на браслет часов. – Уходим.
– А нельзя включить монитор обзора? – спросил Никанор, заинтересовавшийся интерьером. – Местная электроника работает на тех же принципах, что и наша?
– В каждой маммиане своя электроника, хотя принципы, наверно, близки физически. Смотреть ничего не будем, некогда, экскурсия закончена.
– Ну, хотя бы глянуть на пейзаж Ио, – не унимался Веденеев. – Как глубоко под землёй находится приют?
– На Ио нет земли, она вся состоит из горных пород и лавы. Приют спрятан под каменной складкой на глубине нескольких метров.
– Но он же должен иметь технику визуального контроля?
– Никогда этим не интересовалась.
– Спросите у Харона.
– Уходим! – бросила Роза раздражённо. – Хватит и того, что вы уже видели. На поверхности Ио нет ничего особенного, кроме вулканов, да и те малоактивны.
Она первой направилась к выходу из отсека.
Мужчины догнали её у лестницы.
– Ответьте хотя бы на вопрос, – проговорил настырный Веденеев, – почему маммианы так сильно различаются? Я имею в виду, у Земли один спутник – Луна, которая сама является слоем «матрёшки», пояс астероидов вообще сформирован из камней разного размера, а у Юпитера чуть ли не сотня спутников, от крупных до совсем крохотных. Я уже не говорю про Сатурн, который имеет кольца.
Роза неожиданно рассмеялась.
– Ну, и любознательный вы народ. Мне ещё не приходилось так долго отвечать на вопросы землян. Или эта любознательность заложена только в психике у русских? Всё вы хотите узнать, потрогать руками, увидеть собственными глазами.
– Это весь ответ?
– Знала бы – сказала. Но я действительно никогда не интересовалась устройством Мамми. Все её оболочки каким-то образом сцеплены друг с другом, пронизывают друг друга и взаимодействуют. Люди видят эти оболочки звёздами, планетами и астероидами. Почему один уровень отличается от другого, я не знаю.
– Возможно, ими управляет вероятностный закон? Или принцип Паули?
– Выдумали какие-то законы, – презрительно скривила губы Роза, – принцип Паули… это ещё кто такой?
– Был такой физик.
– Немец, что ли? Я знаю только Энштей… – Девушка не договорила.
Где-то в недрах приюта послышался гул, задрожал пол колодца, затем раздался частый треск, крики.
Роза подняла руку, прислушиваясь.
Никанор и Валера переглянулись, понимая, что началась стрельба.
Из двери слева в нижнем колодце, под лестницей, выскочил Валет с автоматом наизготовку.
– Мейдеф, погоня!
– Где они?! – потянулась Роза к пистолету на поясе.
– В тамбуре! Мы их уложили, но если нас догнали, уже не отцепятся!
– Аккумуляторы зарядили?
– За полчаса их зарядить невозможно, – огорчённо сказал Веденеев.
– Ждать не будем, забираем аккумуляторы, баллоны и убираемся отсюда! Бегом!
Валет развернулся и, топая как слон, побежал.
За ним заторопились остальные…
