Взрыв сотряс пещеры. Илья не удержался на ногах и упал. Тут же рядом оказался Фома Бродник и протянул руку. Давыдов поднялся на ноги, морщась от боли. Все-таки ушибся о каменный указующий палец, торчащий из пола возле стены. Скафандр вещь хорошая, но если тобой играют в футбол, то и он не поможет.

– Что это было? – спросил Илья.

– Кто-то накосячил, – ответил Карен Серое Ухо.

– В двенадцатой штольне произошел несчастный случай. Вероятно, кто-то из новичков перегрел маар, – тут же ответил наставник Салех. – Нас вызывают на помощь. Оставляем работу.

– А как же норма выработки и все такое? – спросил Фома Бродник.

– В экстренных случаях надо думать не только о своей шкуре, но и собрате ближнем, – выдал неожиданную тираду Салех.

Они погрузились в капсулу, которая стремительно стартовала к месту аварии. Для этого пришлось вернуться к связующему узлу, откуда они скользнули в соседнюю штольню. Она располагалась в опасной близости от их забоя, так что можно сказать, что отделались легко. Тело могло повести в сторону, и тогда засыпало бы и их штольню.

Через некоторое время их капсула остановилась рядом с двумя пустующими. Мужики выбрались из нее и побрели к завалу.

Взрывом обрушило разрабатываемую стену, а затем и весь туннель, так что в живых вряд ли кто остался. Но как объяснил по пути Салех, главное, вернуть штольню в рабочее состояние. Здесь каждый туннель был важен, и никто не собирался отказываться от разработанной жилы. Теперь предстояло откопать разработку, убрать лишнюю породу, достать тела, укрепить стены, и на это место заступит новое звено, которое вряд ли будет столь наивно-безрассудным. По крайней мере, статистика показывала, что снаряд дважды в одно и то же место не падает.

Они таскали камни до конца смены без передышки. Эти несколько часов показались Илье целой вечностью. Вручную ворочать валунами и каменными обломками, занятие, способное свести с ума. Пот заливал лицо, одежда прилипла мокрыми тряпками к телу. Мысли путались и превращались в сплошную линию смерти. Он ни о чем не хотел думать, весь мир для него обратился в камни, которые надо таскать к капсулам. Они вывозили их в безопасное место, где другая бригада производила утилизацию.

Выпарить завал на месте нельзя. Это сразу прояснил наставник Салех, можно случайно наткнуться на маар, и тогда предыдущий взрыв покажется детским лепетом. Это может привести к полному уничтожению направляющей штольни, что для Пекла недопустимо.

Каторжане должны приносить прибыль, тогда они имеют право на жизнь. Закрытие даже одной штольни приведет к убыткам. Убытки повлекут за собой сокращение расходов, а в их случае это сокращение количества голодных ртов в Жерле. Первыми, понятное дело, понесут наказание виновные. Только вот все виновные окажутся под камнями, но высокое начальство найдет на кого свалить вину. Публичное распятие невиновных до сих пор является самым популярным развлечением всех времен и народов. Вот поэтому они и таскали камни на руках, бережно, как младенцев.

Рядом с Давыдовым трудился Юрген. Мальчишка был на грани, хоть и виду не показывал. Его шатало из стороны в сторону. Нагруженный камнями, он танцевал по полу, словно пьяный матрос по палубе во время шторма. Но ни слова жалобного, ни жеста, ни взгляда. Он сносил все лишения с гордо поднятой головой. И непонятно, то ли это врожденное упрямство, способное разрушить неприступные стены, то ли просто мальчишеская глупость. Чтобы показать себя наравне с остальными мужиками, Юрген тягал каменюки больше своих возможностей. Надрывал живот, чтобы доказать всем, что он достоин стоять с ними в одной связке.

Они работали и работали, а завал не становился меньше. И не было видно конца и края этой работе. Вскоре появилось подкрепление. Звено Гривера Дыкрика. Оно вклинилось в груду камней, словно ледокол в вековечные льды. Работать стало веселее, хотя Илья уже не чувствовал рук, да и ноги превратились в свинцовые столбы, переставлять которые становилось все труднее и труднее.

Вскоре объявили небольшую передышку. Илья не удержался и сел на пол там, где стоял. Только тогда он смог осмотреть фронт работ. Им удалось порядочно пройти вперед, но до полного освобождения туннеля еще было далеко. И ни одного тела. Ни даже намека на то, что здесь работали живые люди, словно во время взрыва они испарились.

Рядом упал Юрген. Даже через скафандр было видно, как он вымотан. У него не осталось сил, чтобы сидеть, и он повалился на спину, уставившись на закругленный свод туннеля.

– Ты живой? – спросил Илья.

– Да, все в порядке. Сейчас откопаем несчастных, – тут же сделал слабую попытку вскочить Юрген.

– Не двигайся. Береги силы. Не веди себя, как идиот. Не надо рвать задницу, ведь ее можно реально порвать. Если ты сдохнешь в этом забое, никому от этого хорошо не будет, – попытался вразумить мальчишку Илья.

– И никому плохо тоже не будет. Всем все равно. Никто даже не знает, что я здесь, – ответил Юрген.

И в его словах сквозила такая обреченность, что захотелось сбежать на край света, лишь бы случайно не заразиться этим упадком.

Повисло неловкое молчание.

– У меня дома девушка была. Мы собирались пожениться в следующем году. Но меня забрали. Я даже не знаю, что с ней и как. Может, и ее вместе со мной… Для девушек, говорят, помягче условия, но принцип тот же. Работаешь, приносишь прибыль, живешь. А у тебя была девушка?

В голосе Юргена звучала такая тоска, что становилось жалко мальчишку. Если он так будет в себе замыкаться, то искра его жизни потухнет. Этого нельзя было допустить. И хотя парень для него абсолютно чужой человек, по сути, какое ему дело до судьбы этого сопляка, но Илья не мог поступить по-другому. Он должен был ему помочь. Надо его как-то приободрить, встряхнуть как следует, вселить надежду. Хотя какая может быть надежда, когда ты на самом дне.

– Подъем. За работу. Чего разлеглись, словно ленивые тюлени! – прозвучал резкий голос наставника Салеха.

Вставать было тяжело. Невыносимо поднимать ужасно тяжелое тело на непослушные ноги. Но Илья все же встал и протянул руку Юргену.

– Бери камни поменьше. Не надрывайся. Береги себя.

Когда кончилась смена, Давыдов не мог поверить в это. Сил не осталось. Но они почти достигли цели. Последствия взрыва были практически устранены. Основная масса камней была удалена из завала, и обнажился «мааровый вихрь», так это явление называл Салех. Он представлял собой две круто перекрученные серебристые жилы, торчащие из стены, словно косы замурованной заживо принцессы. Увидев это, Салех яростно выругался на неизвестном Давыдову языке. Как выяснилось позже, вследствие взрыва образовался «мааровый вихрь», теперь маар в этой штольне был непригоден для дальнейшей переработки и использования в качестве топлива для звездолетов. Это явление встречалось редко, но все же встречалось. Что-то менялось в атомарной структуре маара, и он становился шлаком, ничего не стоящим, годным лишь для утилизации. Теперь, чтобы начать заново осваивать штольню, надо было избавиться от «маарового вихря».

– Завтра загребетесь до отрыжки это дерьмо убирать, – зло предупредил Салех.

Он ничего больше не добавил, но по возвращению в «Веселый барак» Гривер Дыкрик устроил небольшой соцопрос среди старожилов относительно «маарового вихря» и того, как избавиться от него в сжатые сроки. И откуда только в этом гиганте брались силы для столь кипучей деятельности. Выяснилось, что за последние несколько лет «вихрь» случался лишь однажды, и тогда устраняли его несколько дней. Выпариватель его не брал, «колун» не справлялся. Пришлось задействовать «кротов», которые покидали гаражи только в экстренных случаях. И все равно «донникам» пришлось несладко.

Но подробностей Илья не услышал. Он вырубился, лишь только добрался до койки.

Утром ад начался заново.

«Мааровый вихрь» напоминал сизифов камень. Кажется, сколько ни вкатывай его в гору, он все равно вернется к месту своего первоначального залегания. И если день накануне показался адским, то новый день был в тысячу раз чудовищнее. И не столько из-за невыносимой, отупляющей работы, сколько из-за событий, которые произошли на Дне возле завала двенадцатой штольни.

Спуск на Дно «крота» оказался целым событием. Все вышедшие на смену «донники» застыли в Цирке, наблюдая, как от уровня гаражей отделился грузовой лифт и начал спуск. Когда он остановился и двери открылись, наружу выползла грузная, неповоротливая машина с огромным неподвижным буром, торчащим спереди. В кабине сидел каторжанин в облегченной версии «Проходчика». Он ловко управлялся с рычагами, заставлявшими машину двигаться и исполнять работу.

– Теперь точно свернем эту гадину, – заметил Фома Бродник.

Как и накануне, в двенадцатую штольню были отправлены три звена. Наставник Салех, наставник Рогач, под началом которого трудились Гривер Дыкрик и Ли Форест, и наставник Диккенс, он сам и его «донники» были из другого барака. Илья видел их в первый раз, и они ему не понравились. Сквозь прозрачное забрало шлема было видно, как Диккенс пренебрежительно, с оттенком злости смотрел на остальные команды. Он явно был недоволен тем, что ему приходится устранять за чужаками их косяки, но против приказа начальства не попрешь, волю Творца, благодаря которой они все здесь оказались, не перепишешь. Можно только быстро и качественно выполнить свою работу, чтобы вернуться к выработке своей нормы, за которую им к тому же платили жратвой и прочими благами каторжной жизни, а за эти авральные работы по расчистке завалов они только копили долги по выработке и ничего больше.

Позже всех к месту аварии прибыл «крот». Как оказалось, эта машина не только с виду была неповоротливой, она еще была и медленной, как улитка, скользящая по склону скалы. К этому времени «донники» полностью расчистили подступы к «мааровому вихрю» и даже несколько раз попробовали удалить жгуты при помощи «колунов». Но инструмент не брал неприступную поверхность, даже царапин не осталось. Тогда наставники приступили к обследованию стены, из которой торчала аномалия. Задача стояла четкая, убедиться в том, что после удаления «вихря» жилу можно будет и дальше разрабатывать. Требовалась оценка, насколько глубоко произошло проникновение мутации породы.

Пока наставники были заняты, «донники» были предоставлены сами себе. Давыдов и Бродник удобно расположились на завале возле левой стены и предавались вынужденному безделью, посматривая на копошащихся напротив каторжан из звена наставника Диккенса. Ребята, впервые попавшие в проблемную штольню, усиленно ломали инструменты над «вихрем», не понимая, что все напрасно.

Гривер Дыкрик, Ли Форест и двое безымянных из их звена обрабатывали основание «вихря» испарителями, но Илье показались, что они больше имитировали движение, нежели предавались ему.

Карен Серое Ухо и Юрген стояли возле наставника Салеха в ожидании его инструкций.

Идиллическая картинка. И в этот момент в штольне показался «крот». Переваливаясь колесами на неровностях пола, он добрался до капсул, миновал их и замер возле стены, из которой выступал «мааровый вихрь». Из кабины выглянул оператор «крота», молодой, веселый парень, и бодро спросил:

– Ну что, ломать будем? Или аккуратно удалим?

– Хреначь по-живому, под корень, – приказал наставник Диккенс, отходя в сторону.

– Слушаюсь, господин! – козырнул правой ладонью к виску оператор и вернулся в кабину.

«Крот» взревел мотором и подполз поближе к «мааровому вихрю».

«Донники» разошлись в стороны, чтобы не мешать. Все были увлечены наблюдением за работой машины, которая вгрызлась носовым буром в основание вихря, пытаясь вырвать его из скальной толщи. И никто не обращал внимания на то, что делают другие. Это было непозволительным безрассудством. На Пекле нужно всегда быть наготове. Здесь смерть дышит вам в спину и улыбается из-за каждого угла.

Илья, как и остальные, наблюдал за работой «крота», но все же поглядывал по сторонам. Он первым заметил, как двое «донников» из группы Диккенса отошли в сторону и стали приближаться к Гриверу Дыкрику. Сначала Давыдов не придал этому значения. Мало ли ребята решили выбрать себе место с лучшим обзором. Но потом он заметил, как один из «донников» активировал «колун», и сомнения тотчас рассеялись. На его глазах готовилось подлое убийство, и нужно было срочно что-то делать. Зря они забыли о Дыроколе, а он о них точно не забыл. Давыдов не сомневался, что это все подготовлено Дыроколом, который мечтал устранить конкурента, посягнувшего на его власть, но об этом он подумает потом. Сейчас надо вырвать Гривера Дыкрика из рук смерти.

Илья ударил Бродника в плечо, привлекая внимание к маневру «донников» Диккенса, а сам уже рванул к ним.

Все произошло быстро. Один из каторжан был уже за спиной Гривера Дыкрика, занес «колун» над его головой. Еще секунда, и грозное проходческое орудие развалит шлем и череп чернокожего гиганта надвое. Илья вклинился в него со спины, обхватил за туловище и утащил за собой. Они рухнули на камни в нескольких метрах от Дыкрика. Второй «донник» тем временем был в опасной близости от него, но чернокожий здоровяк был уже предупрежден. Он обернулся, резко взмахнул руками, перехватывая направлявшийся ему в голову «колун» и рванул каторжанина на себя. Они покатились по камням в сторону «крота», который, утробно ревя, вгрызался в камень, разрушая «мааровый вихрь».

Тем временем, заметив, что на их лидера напали, Ли Форест и двое каторжан бросились на Диккенса и его «донников». Завязалась серьезная драка, в стороне от которой остались Салех и Рогач. Они застыли на месте, сложив руки на груди, и наблюдали, как «донники» мутузят друг друга.

Вырвать «колун» из рук каторжанина не получилось. Инструмент был надежно скреплен со скафандром «Проходчика», но зато Илья смог использовать его против противника. Он резко дернул на себя «колун», а затем впечатал его в голову «донника». Раз, другой. С третьего раза шлем каторжанина раскололся, и «донник» выпустил «колун» из рук. Через трещину в шлем стал поступать воздух снаружи. Вероятно, в нем было что-то опасное для жизни, потому что «донник» задышал часто-часто, словно ему не хватало кислорода, и побледнел. Глаза его налились красным и выпучились из глазниц, а через минуту они брызнули кровью и слизью на прозрачную поверхность забрала.

Давыдов сполз с мертвого тела и поднялся на ноги, держась за стену.

Тем временем драка продолжалась. Гривер Дыкрик сцепился с наставником Диккенсом, который то ли также был причастен к покушению, то ли просто вступился за своих людей. Схватив друг друга, словно борцы, они шатались из стороны в сторону, пытаясь впечатать противника в стену, уронить его на пол или дотянуться кулаком, ногой, коленом до него.

Ли Форест сидел верхом на чужаке и бил его по груди острым камнем, который с хлюпаньем погружался в тело, делая каждый раз новую дырку. Позади него нарисовался «донник» из чужого звена и ударом сцепленных в замок рук сбил его с мертвого тела. Затем он схватил с пола камень, замахнулся и метнул его в спину Форесту. Попал. Камень с чавканьем клюнул Фореста и отлетел в сторону. Ли Форест упал и больше не поднимался.

Юрген бросился к нему на помощь. Видно, хотел поднять, оттащить в безопасное место, но натолкнулся на «донника» из чужого звена, который не раздумывая воткнул ему в грудь «колун», выдернул и опустил его на голову мальчишки.

– Мама, – услышал Илья тонкий всхлип умиравшего Юргена.

Это подбросило его вверх катапультой, придало ускорения. И вот он уже рядом с убийцей Юргена, в глазах космический лед, а руки сжимают «выпариватель», острое жало которого направлено на «донника». Пуск! И струя энергии бьет в шлем врага, превращая его в пар, а затем и лицо чужака, стирая довольную ухмылку. На камни падает безголовое тело и дергается, словно рыба, вытащенная на берег.

Тем временем Гривер Дыкрик справился со своим противником. Сбив чужой захват, он стал наносить сокрушительные удары по корпусу Диккенса, и уже через минуту тот лежал на полу, пытаясь сжаться в комок, чтобы минимизировать потери.

С громким чавканьем «крот» закончил работу, отколов «мааровый вихрь» от стены, и жгуты, лязгнув зловеще, упали на пол.

Илья обернулся посмотреть, что там с Юргеном. Возле него уже суетились Бродник и Карен, но все было тщетно. Мальчишка был мертв.

Гривер Дыкрик бросился на Диккенса, схватил его за грудки и стал бить головой об камень, крича ему в лицо.

– Кто послал, сука?! Кто послал?!

Наставник Салех и наставник Рогач пришли в движение. Первый оказался возле Давыдова и точным ударом сбил его с ног. У Ильи почернело перед глазами, в голове зашумело, но тут же пропала вся ярость и жажда убийства. Второй схватил Гривера Дыкрика за плечи и откинул в сторону с легкостью, словно это была подушка, набитая пером и пухом.

– Ша! Закончили! – проревел Салех.

Рогач помог подняться на ноги Диккенсу. Тот выглядел жалко, словно его пропустили через строй молотобойцев.

– Дно скроет всё. Я не знаю, что вы тут не поделили. И мне плевать. Если подобное повторится, я зарою вас всех в штольне, – проревел наставник Салех.

Илья Давыдов поднялся на ноги и с вызовом посмотрел на него. Плевать он хотел на все эти угрозы. Его порядком задрали все местные обычаи и законы.

– При удалении «маарового вихря» произошел «выплеск». Он уничтожил пятерых «донников». И на этом всё. Больше здесь ничего не было. Кто рот раскроет, останется здесь навек. Всем всё понятно? – спросил наставник Рогач.

Илья кивнул, окинув взглядом поле боя. Неужели Ли Форест погиб. Ведь только с ним пятеро получалось. Но как оказалось, он ошибался.

То, что произошло в следующий момент, никто из них не предвидел.

Наставник Салех вскинул правую руку, в которой блеснуло жало «выпаривателя», и струя энергии ударила в грудь ничего не подозревающего наставника Диккенса. С огромной запеченной дырой в грудной клетке он упал на камни и задымился.

– Теперь надо прибрать за собой все дерьмо. Тела все стащите вон туда. Эй, Малыш, поработай «кротом» на благо донного спокойствия.

Они стащили мертвецов в одно место, и в считанные минуты «крот» уничтожил тела вместе со скафандрами «Проходчиков». Теперь ничто не напоминало о произошедшем бое. Только оставались свидетели, которые поклялись друг другу хранить молчание.

– Это дело рук Дырокола. Это он заказал убийство! – сказал Гривер Дыкрик, когда они шли к капсулам.

Было видно, что он не собирался спускать это на тормозах. Он собирался отомстить.

И Илья понимал его. Такое нельзя забыть. Перед его глазами стояло лицо Юргена.