Глава четырнадцатая
Остаток ночи Дарья провела в своей комнате, сидя в кресле и поглядывая на монитор компьютера. Картинка на экране не менялась: крепко спящие на жестких подстилках в подвале братья Агафоновы.
Под утро начался дождь, сначала тихий, скоро он перешел в настоящий ливень. Тяжелые капли громко барабанили по карнизу. Дарья зажала уши ладонями, ей был ненавистен этот звук. Он возрождал в памяти образ лежащей на ковре мертвой Киры. Гроза в тот проклятый день явилась под аккомпанемент шума ливня. Страшная музыка непогоды.
Ее нужно заглушить! Она невыносима!
С презрением косясь на окно, Дарья поднялась с кресла, подошла к музыкальному центру. На полке стояли компакт-диски с разной музыкой, от классической до тяжелого рока.
Дарья выбрала группу «Manowar», альбом восемьдесят восьмого года. Сейчас это было то, что надо. Вокал Эрика Адамса и бас-гитара Джоуи ДиМайо более чем способны бросить вызов шуму ливня.
Она вставила диск в центр, увеличила громкость до максимума и через пару секунд с удовлетворением услышала мощный рев гитары. От рвущейся из динамиков звуковой лавины завибрировал воздух, задрожали стены. Дремлющая на подлокотнике кресла кошка встрепенулась и бросилась прочь из комнаты.
Дарья, не скрывая злорадства, вытянула руку в сторону окна и показала ливню средний палец: получи, сволочь! Забойный музыкальный ритм и голос Эрика Адамса подействовали на нее как допинг, вялости после бессонной ночи как не бывало.
Она уставилась в монитор, нетерпеливо побарабанила пальцами по столу.
— Ну, давайте же, просыпайтесь, твари! Пора просыпаться!
Ей не терпелось увидеть выражение их лиц, когда они очнутся и осознают, что свобода осталась в прошлом. Ради такого определенно стоило торчать у монитора всю ночь.
— Просыпайтесь!
Агрессивная музыка группы, будто боевой клич, вызвала у нее эмоциональный подъем. Она четко осознала свое превосходство над врагами. Они ведь полностью в ее власти! И нет адвокатов, которые могли бы попытаться их оправдать; нет ноющих о милосердии моралистов. Есть только она — судья и палач в одном лице. Удивительное ощущение — словно обладаешь чем-то великим, тайным, запретным, что может вызвать в обществе мощный взрыв. Но это только твое, твое!
На экране мелькнула тень. У Дарьи екнуло в груди. Она прильнула к монитору: в подвале никакого движения, братья мирно спали.
Показалось?
Нет, не показалось — из слепой зоны вышла девочка в джинсовом комбинезоне и с черной банданой на голове. Изображение на экране стало размытым — Дарья недовольно наморщила нос, — но через несколько секунд четкость вернулась.
Девочка стояла между братьями и с широкой улыбкой глядела на видеокамеру. В одной руке она держала колокольчик, а другую подняла над головой в приветственном жесте.
— Ну, здравствуй, — буркнула Дарья, совершенно не слыша за ревом гитар и грохотом ударных свой голос. — И что, скажи на милость, ты там делаешь, а?
Ответом ей стал воздушный поцелуй, который девочка послала в сторону видеокамеры. А потом копия Киры закружилась в неуклюжем танце по камере пыток, ее руки взметались, точно крылья у птицы. Остановилась возле одного брата, поднесла к его уху колокольчик, потрезвонила. На миг изображение на экране пропало, но этого мгновения хватило, чтобы девочка каким-то чудом оказалась уже рядом с другим братом. Дарья услышала серебристое: динь-динь, динь-динь — и лишь спустя секунды поняла, что этот звон плод ее воображения.
Выключился музыкальный центр. Оглушительная композиция оборвалась так резко, что Дарья невольно сжалась, будто в ожидании удара.
Девочка на экране поднесла палец к губам: тссс! Тихо! После чего, комично сгорбившись, на цыпочках ушла в слепую зону.
— Вот негодяйка, — покачала головой Дарья.
Снизу экрана выскочила ладошка: пока, пока! И тут же исчезла.
Братья заворочались на подстилках и почти одновременно открыли глаза. Тот, что походил на хищника, сел, морщась, по всей видимости, от боли. Его голова повернулась туда-сюда. Он уставился на цепь и застыл, лишь глаза часто-часто моргали.
Второй же брат, еще не осознав своего незавидного положения, широко зевнул, зашамкал губами, вытер ладонью вытекшую во время сна на подбородок слюну. И тут он все понял: брови поползли вверх, а челюсть вниз, глаза округлились, руки ухватились за цепь. Он что-то выкрикнул…
Дарья поспешно включила звук, выругав себя за то, что забыла сделать это раньше. Торчала всю ночь возле монитора и забыла!
— Какого хера! — вопил кучерявый, лязгая цепью. — Какого хера! Какого хера, а?!
— Заткнись, Свин! — осек его «хищник». Дарья заметила, как сверкнули его глаза.
Узники были на таком расстоянии, что при всем желании не смогли бы дотянуться друг до друга.
Свин громко застонал, шаря взглядом по камере пыток.
— Где мы, Вить? Я не понимаю…
Теперь Дарья знала, кто есть кто: хищник — Виктор, кучерявый — Свин, Семен. Константин ведь два дня назад назвал их имена без пояснений. Ну а теперь знакомство с убийцами Киры можно считать полным.
— Где мы? — не унимался Свин. — Что за херня? — Он тяжело задышал в приступе паники. — Где мы?!
— Мы в полной жопе, брат, — справедливо рассудил Виктор.
Он выглядел напряженным, но волю эмоциям не давал. Дарье это не нравилось, совсем не нравилось. Почему эта мразь не паникует, как брат? Вовсе не такую реакцию она ожидала увидеть.
Дарья хлопнула ладонью по столу, но сразу же осеклась: нужно держать себя в руках, гнев не должен выходить за рамки! Она зажмурилась, мысленно досчитала до десяти и открыла глаза. Немного успокоилась? Да.
Ну а теперь — в камеру пыток.
* * *
Прежде чем открыть дверь в подвал, она дала себе строгое наставление: не выказывать эмоций, не отвечать на вопросы подонков, не реагировать на их оскорбления. Эту роль ей нужно сыграть безупречно.
Дарья сосредоточилась, выровняла дыхание и вошла в камеру пыток. Не менее минуты висела тишина. Немую сцену прервал Виктор:
— А я мог бы и догадаться. — Его голос звучал ровно и даже чуть насмешливо. — Ну и как ощущения? Кипит все внутри, правда, рыжая?
Он был прав, внутри все кипело, и стоило больших усилий, чтобы злость не отразилась на лице. «Не показывай эмоций! — твердила себе Дарья. — Не доставляй им такой радости!»
Виктор сплюнул на пол, почесал закованную в железный браслет ногу.
— Ну что молчишь, наслаждаешься победой?
Свин, который все это время сидел с открытым от изумления ртом, не выдержал:
— Ты убьешь нас, да?! Отвечай, отвечай, сука! — Он принялся отчаянно дергать цепь. — Отвечай, отвечай! Ты убьешь нас?!
Дарья стояла, сложив руки на груди. Поглядывала то на одного брата, то на другого. Реакция Свина сняла часть нервного напряжения, и удерживать маску непринужденности на лице было уже не так сложно. Все шло по сценарию, как она и представляла. Но будут ли сюрпризы? Вряд ли. Не сегодня.
— Ты убьешь нас?! — истерично вопил Свин. — За что, за что?! Я не убивал твою дочь, я ничего не помню, не помню ни-че-го!
— А ну закрой свой рот! — Виктор уставился на него с отвращением, как на кучу дерьма.
— Я ничего не помню, клянусь! — не унимался Свин. — Ты должна мне верить! Почему ты молчишь, почему ты молчишь, сучка?
Его лицо побагровело, он вскочил, задыхаясь от приступа паники, и бросился к Дарье, но цепь позволила сделать только два шага. Свин упал на бетонный пол и заорал, выпучив глаза.
Дарья заставила себя улыбнуться, рассудив, что сейчас ее улыбка для братьев как красная тряпка для быка. Но на этом стоп, нужно придерживаться роли.
Свин уселся возле подстилки, обхватил голову руками и уставился в пол перед собой.
— Нет, ты нас не убьешь, нет! — вдруг озарило его. — У тебя духу не хватит. Точно не хватит! Ты не такая, правда? Духу не хватит…
Виктор фыркнул, исподлобья глядя на Дарью:
— О нет, брат, еще как хватит. Но ты прав, убивать нас она не станет. Пока не станет. — Он демонстративно сплюнул на пол. — Зуб даю, наша рыжая подруга задумала что-то поинтересней убийства.
«Проницательный ублюдок», — подумала Дарья. Почему-то ей хотелось, чтобы оба брата были тупы как пробки. Но вот досада, Виктор вовсе не казался ей глупым.
— Что ты задумала? — заскулил Свин. При падении он разбил локоть, ссадина кровоточила. — Ну, скажи, что ты задумала?
Ох, как же хотелось поддаться порыву и ответить ему — резко, на одном дыхании выложить все, что их ждет. Но сдержалась, продолжая играть роль молчаливого ангела мести. Пускай неизвестность их мучает, пускай гадают, рисуя в воображении чудовищные картины, зная, что не выйдут отсюда никогда.
— Она задумала месть, — спокойно, словно речь шла о чем-то обыденном, заявил Виктор. — И удовольствие она будет растягивать. — Он посмотрел Дарье в глаза. — Я на твоем месте поступил бы точно так же, рыжая. Хотя нет, вру, у меня не хватило бы терпения. А у тебя, подруга, терпения хватит, а?
Дарья едва не выкрикнула «да!». Ее бесил голос Виктора. Подонок говорил без тени страха, с нотками издевки. Крепкий орешек, выдержки ему не занимать. И ведь он сейчас тоже играл роль — роль сильной личности. Возможно, на пределе, мысленно крича от страха, но играл, причем хорошо.
Она с раздражением увидела, как он улыбнулся — то был скорее оскал зверя.
— Хватит у тебя терпения? — повторил Виктор. — А может, ну ее, эту долгую месть? Почему бы, дорогая, тебе не взять у своих дружков-амбалов пистолет и не пальнуть в наши бошки? Ба-бах, ба-бах — и все кончено. И живи себе дальше, вспоминая наши мозги на этом полу. Как тебе такая идея? По мне, так просто отличная.
— Что ты говоришь такое?! — взвизгнул Свин. — Я не хочу, не хочу!
Виктор зыркнул на него:
— Заткнись, брат, или, клянусь, я тебе сам шею сверну!
Он произнес это, сжав кулаки и чуть подавшись в сторону Свина, будто действительно собирался осуществить угрозу. Дарья с удовлетворением записала его глупый порыв как свою маленькую победу. Нет, он не полностью себя контролировал и роль играл не безупречно. А ведь это только начало. Но с ним все равно нужно быть настороже, он опасен даже закованный в цепь. Опасны его глаза, голос. Он зверь. Хитрый свирепый зверь!
Свин прикусил нижнюю губу и, шмыгая носом, принялся тереть ушибленный локоть. Виктор, сощурив глаза, смерил Дарью холодным взглядом.
— Так и будешь молчать, рыжая? Ни словечка не скажешь? О, я, кажется, понял… это у тебя фишка такая: сегодня — рот на замок. Ты ведь все продумала, даже это молчание. Поиграть с нами решила.
Она рассудила, что на сегодня достаточно, дальше стоять как памятник самой себе — это уже перебор. Дарья подошла к столу, взяла пульт и включила телевизор, после чего, сохраняя гордую осанку, вышла из камеры пыток. Все, первая сцена в спектакле «Месть» отыграна. Занавес.
Ну а теперь — закулисье.
Дарья поднялась в свою комнату, открыла на рабочем столе компьютера папку «Кулинарные шоу» и активировала верхний файл. В подвале на экране телевизора появилось изображение: сначала музыкальная заставка, следом — приветствие толстого типа в белом фартуке и поварском колпаке.
— Сегодня, друзья мои, мы будем готовить блюда итальянской кухни, — весело оповестил он. — За последние сорок лет итальянская кухня завоевала весь мир. Вкуснейшие макаронные изделия, легкая в приготовлении пицца, мгновенно взбитые десерты, запеканки, долго томившиеся в духовке, — все это итальянская кухня! Я поделюсь с вами подлинными рецептами десяти итальянских блюд…
Свин горестно вздохнул и сглотнул скопившуюся во рту слюну.
— Жрать хочется.
