Глава 4

Проснулась я с мыслью о Красноруцком. Вопрос, как разыскать его, не давал мне покоя даже во сне. Никаких ниточек, ведущих к нему, у меня в руках не было. Что же делать? Если он успел исчезнуть из города, то шансы найти его ничтожно малы. А вот если он остался где-то в Тарасове и залег на дно, можно попытаться взбаламутить воду и выманить его на поверхность. Но как?

Лежа в постели и даже не открывая глаз, я обдумывала план. Этот план был очень рискованный и мог заставить Красноруцкого вылезти из укрытия, а мог и испортить все дело, и тогда Кирьянов бы мне спасибо не сказал! Если телохранитель Воскобойникова действительно не убивал своего шефа, он будет только рад отвести от себя подозрения, и нужно дать ему шанс сделать это!

И я решила закинуть наживку через местные СМИ. Новостные выпуски и криминальную хронику я смотрю регулярно, чтобы всегда быть в курсе, что происходит в Тарасове в интересующей меня сфере. Никогда не знаешь, какой сюжет вдруг окажется полезным, если случайно всплывет в памяти. Несколько раз моя осведомленность о криминальной жизни Тарасова и текущих событиях очень помогала мне в работе, наталкивая на неожиданные мысли и сопоставления. И сейчас я могла с уверенностью сказать: убийство Воскобойникова местные тележурналисты еще не успели осветить в полноценном сюжете, что давало мне прекрасную возможность с блеском осуществить свой план.

Задумка моя состояла в следующем. Был у меня на местном телеканале знакомый журналист Даниил Растунцев, который занимался криминальными новостями. Когда-то я помогла ему выбраться из довольно скверной истории, в которую он попал в ходе очередного журналистского расследования. По правде говоря, мне просто пришлось отбивать его у бандитов, на которых он нарыл компромат. И впоследствии мы неоднократно сотрудничали: он делился своими находками со мной, а я с ним. Но сейчас мне требовалось нечто большее. Я хотела, чтобы Даня сделал сюжет об убийстве Воскобойникова, который вызвал бы резонанс, заставил бы всех, кто что-то знает об этом, пойти на контакт со следствием и поделиться информацией. Если дело – «висяк» и нет никаких зацепок, то ничего другого не остается.

Но действовать исключительно от своего имени я в данном случае не могла: необходимо было согласовать свои действия с полковником Кирьяновым, который официально занимался убийством бизнесмена.

Я взяла с прикроватной тумбочки телефон и набрала полковника.

– Алло, Володя?

– Он самый, – ответил Кирьянов. – Татьяна, ты?

– Да, я. Как живется-можется? Как там у вас дела? Что новенького?

– С тех пор как ты преподнесла нам убийцу Олимпиады Сидельниковой на блюдечке, – пожалуй, ничего. Спасибо тебе, кстати!

– Да не за что. Одно дело делаем, Владимир Сергеевич! – польщенно ответила я. – А что насчет Воскобойникова? Появились новые фигуранты? Имена, явки, пароли?

– Нет, глухо, Тань. Я же говорил, что висяк абсолютный.

– Слушай, Володя, мне в голову пришла одна идея, как найти свидетелей.

– Что за идея? – оживился Кирьянов.

– Ты для начала скажи, вы уже объявили телохранителя Красноруцкого в розыск?

– Ориентировки разослали, но пока ничего.

– Понятно. Я, кажется, придумала, как сделать так, чтобы он сам вышел на связь с нами, если он непричастен к этому убийству. Или хотя бы стронулся с места, если он залег на дно где-то в пределах Тарасова. Заодно можно попытаться разыскать свидетелей убийства.

– И что же ты придумала? – скептически поинтересовался Кирьянов.

– Мой знакомый на местном телевидении как раз делает сюжет об убийстве Воскобойникова. – Это я сказала наобум, но практически со стопроцентной уверенностью в том, что говорю: Даня Растунцев не мог не заинтересоваться столь громким делом. – Почему бы нам не воспользоваться этим? Попросим его в конце дать контактный телефон полиции и объявить, что свидетели убийства или те, кто знает что-нибудь об этом деле, могут позвонить по этому номеру и тем самым помочь в расследовании, а? У вас есть свободный мобильник с федеральным номером, который ты мог бы одолжить мне на недельку? Я бы взяла все эти звонки на себя – авось что-нибудь и всплывет.

– Наивная ты, Таня, – хмыкнул Кирьянов. – Красноруцкий так прям и подпрыгнет от радости и сейчас же побежит тебе звонить!

– Если убийца не он, то сообщить что-то об этом деле – только в его интересах, чтобы отвести от себя подозрения, – веско сказала я.

– А если это он убил Воскобойникова?

– Если это он, думаешь, он сильно удивится, если узнает, что его объявили в федеральный розыск? Думаешь, для него это будет прямо неожиданностью? Понимаешь, сейчас главное – выманить его из укрытия, и тогда…

– Что тогда? – насмешливо переспросил Кирьянов.

– Либо он даст о себе знать и сообщит, что ему известно об этом деле, либо попытается скрыться из города, и вы его поймаете где-нибудь на выезде. Ты же говоришь, что ориентировки разослали повсюду? На контрольно-пропускных пунктах они висят?

– Да, – неуверенно ответил Кирьянов. – Я проверю, чтобы висели. Только, Таня…

– Что?

– А ты уверена, что Красноруцкий все еще в городе? И что он вообще жив?

– Да, уверена. Во всяком случае, сутки назад он появлялся в доме Воскобойникова – это я знаю точно.

– Откуда?

Я замялась.

– Так, случайно узнала. А еще мне известно, что Красноруцкий знал о том, что на его шефа готовится покушение. И он наверняка должен быть в курсе, кто убийца.

– Вот даже как? – присвистнул Кирьянов и сразу встревожился. – И что, ты собираешься слить всю эту информацию своему журналисту? Да ты с ума сошла!

– Нет, Володя, конечно нет, – поспешила заверить я. – Потому и позвонила, чтобы согласовать с тобой этот момент. Наша задача – определить, какую информацию можно давать в сюжете, а какую нет.

– Если телевизионщики потребуют официальный комментарий, учти: мы ничего комментировать не будем! – всполошился Кирьянов. – Пусть этот твой журналист сам говорит на камеру то, что ему известно. И чтоб без имен! Кроме Воскобойникова, конечно. Никаких домыслов, никаких подозреваемых! Презумпцию невиновности и тайну следствия никто не отменял – заруби себе на носу, Иванова! И вообще… – Кирьянов задумался на несколько секунд. – Знаешь что? Пусть он пришлет мне сценарий. Я посмотрю, что он там собирается говорить и показывать. А то знаю я этих телевизионщиков: наврут с три короба, а нам потом за их бредни перед начальством отдуваться. Их в худшем случае оштрафуют за недостоверность информации, а у нас, глядишь, и головы полететь могут.

– Хорошо, Володя, я тебя поняла, – вздохнула я. – Никаких имен, никаких комментариев. Сценарий пришлем на согласование.

– То-то же, – проворчал Кирьянов.

– Телефончик-то дашь?

– Дам. Когда сценарий увижу, – буркнул полковник и отключился.

Что ж, одно дело сделано. А Дане можно позвонить и позже: у журналистов бурная деятельность начинается ближе к обеду.

Я еще чуть-чуть полежала, потом решительно сбросила одеяло и вскочила с постели. Стоило мне раздвинуть шторы, как в комнату хлынули потоки солнечного света. Весна вступала в свои права, и в воздухе уже вовсю звенели птичьи трели.

Теперь быстро в душ: нежиться в ванне с пеной уже некогда, да и ни к чему мне сейчас расслабляющие процедуры – наоборот, нужно взбодриться! После контрастного душа я энергично растерлась махровым полотенцем и сделала несколько специальных упражнений для поддержания формы. А теперь пора позавтракать. Что бы такое приготовить? Вчера я хорошо затарилась в супермаркете, поэтому есть из чего выбирать.

Я всегда (по крайней мере, когда позволяет время) подхожу к утренней еде основательно. От того, с какой пищи начать день, зависят и самочувствие, и настроение, и здоровье. Французы, например, считают, что завтрак должен быть главным приемом пищи, и я с ними солидарна. На завтрак можно употреблять самые калорийные продукты без риска набрать лишний вес.

Приготовлю-ка я запеканку из брокколи. Я промыла капусту, разобрала ее на соцветия и бросила в кипящую, слегка подсоленную воду. Пока она варилась, я натерла сыр и взбила в миске яйца со сливками. Теперь осталось выложить брокколи в форму, добавить для красоты несколько помидорок черри, залить все это яйцами, посыпать сыром и отправить в духовку.

Минут через пятнадцать я с аппетитом поглощала легкое и сытное блюдо. А когда дело дошло до чашечки ароматного утреннего кофе, я решила, что вот теперь-то самое время позвонить Даниилу Растунцеву. Наверняка он сейчас тоже смакует свой кофе – либо дома, либо у себя в студии.

– Алло, Даня?

– Да, я, – отозвался в трубке густой баритон.

– Это Татьяна Иванова. Помнишь еще такую?

– Спрашиваешь! – хмыкнул он.

– Даня, у меня к тебе просьба, – начала я.

– Давай выкладывай.

– Я сейчас занимаюсь расследованием убийства бизнесмена Ростислава Воскобойникова. Слышал об этом?

– Конечно, слышал! – оживился журналист. – И что там у вас? Какие версии выдвигает следствие? Какие фигуранты в деле? Кто главный подозреваемый?

– Так тебе все и расскажи! – рассмеялась я. – Сам-то какой информацией владеешь?

– Да негусто, Тань, – вздохнул Растунцев. – Знаю, что застрелен несколько дней назад в своей машине в чужом дворе. Выстрел в упор из газового пистолета, переделанного под боевые патроны. Свидетелей нет.

– И что, будешь сюжет из этого делать? – осторожно поинтересовалась я.

– Сюжет очень нужен, поскольку дело громкое, Воскобойников – личность в Тарасове известная. Да только из чего мне делать этот сюжет? – уныло посетовал Даня. – Ну приеду я в тот двор, сниму картинку, скажу на камеру несколько слов – а дальше что? Кто мне комментарии давать будет? Бабушки на лавочке? Так они все спали, когда это произошло, – дело-то поздно вечером было.

– Могу тебе подкинуть немножко информации. Комментариев не обещаю, но на сюжет наскрести можно.

– Да ну? – обрадовался Растунцев.

– В обмен на небольшую услугу, – добавила я. – Мы тебе информацию, а ты нам – содействие!

– Да все, что хочешь, Тань!

– Вот и отлично! Тогда слушай. В этом деле есть один нюанс. У Воскобойникова был телохранитель, но в момент убийства его рядом не оказалось. А потом он как в воду канул. Мне точно известно, что он жив и, видимо, где-то прячется. И я хочу, чтобы твой сюжет заставил его вылезти из укрытия.

– Нууу, Тань, – протянул Даниил, – этого обещать не могу.

– Расслабься, я гарантий от тебя не требую, – заверила я. – Попытка – не пытка. Главное, чтобы ты в своем сюжете упомянул об этом факте: мол, был телохранитель, скрылся, разыскивается. Имя называть не надо – следственное управление запретило. Но этот человек нам очень важен. Скорее всего, он знает, кто убийца. И нам очень нужно его найти.

– Понял, – сказал Растунцев. – И это все?

– Нет, конечно. Думаю, можно еще добавить немного личной информации о самом Воскобойникове – из того, что есть в открытых источниках. Мол, известная личность в городе, крупный бизнесмен, был директором того-то и сего-то. Еще скажи, что у него остались жена и сын.

Растунцев хмыкнул:

– Мало, Тань. Этого для сюжета мало. И потом, извини, это все я бы и без тебя нашел. Ну, кроме разве что информации о телохранителе. Может, еще чем поделишься?

– Только телефоном, Даня. Это и есть моя просьба. Мне нужно, чтобы в финале сюжета появился наш телефон и информация от нас. Что-то вроде: «Полиция разыскивает свидетелей. Всех, кто знает что-либо об обстоятельствах случившегося, просим позвонить» – и телефон. Сделаешь?

– Хорошо, сделаю, – пообещал Растунцев.

– Только надо будет прислать это все на согласование полковнику Кирьянову – знаешь его?

– Знаю, – вздохнул Даниил. – Неужели он дал добро на освещение нераскрытого преступления в СМИ?

– Под моим давлением, – пояснила я.

– А, тогда понятно! – усмехнулся приятель.

– Так когда ждать сюжета?

– В течение дня подготовлю. Если твой Кирьянов согласует – дадим в эфир сегодня же, в вечернем выпуске новостей.

– Хорошо, спасибо тебе большое! Как будет все готово – позвони, чтобы я знала, когда смотреть твой сюжет.

– Ладно, позвоню, – пообещал Растунский и отключился.

Что ж, будем надеяться, что мой план сработает! А пока Даня Растунцев ваяет свой сюжет, отправляюсь-ка я к Василию Митрофановичу Горожанинову.

Я раздвинула дверцы шкафа и пробежала взглядом по ряду вешалок. Для встречи с управляющим «Лазуритом» нужен строгий, но элегантный костюм. Есть у меня парочка таких ансамблей, но какой лучше в данной ситуации? Поразмыслив немного, я остановила свой выбор на темно-синем приталенном пиджаке и такого же цвета юбке с разрезом. Скромно – и в то же время то, что надо. Особенно если идешь на прием к руководителю-мужчине.

Теперь нужно позвонить в эту контору, чтобы удостовериться, что Горожанинов на месте. Иначе я напрасно потеряю время, катаясь туда-сюда.

Но стоило мне взять в руки телефон, как он зазвонил сам.

– Таня, это Даниил. Слушай, я любопытную информацию нашел о Воскобойникове. Он ведь владел контрольным пакетом акций компании «Лазурит»?

– Да, – насторожилась я. – А что?

– А в «Лазурите» всеми делами вместо него рулил некто Горожанинов?

– Так точно, – подтвердила я.

– О, так я знаю этого типа! – воскликнул Растунцев. – В свое время собирал на него досье. Целый роман написал. Но ни на телесюжет, ни на репортаж это не тянет – так, скорее, просто психологический портрет современного топ-менеджера.

– Даня, ты просто кладезь! – воскликнула я. – Мне бы сейчас очень пригодился твой роман.

– Да? – Было слышно, как мой приятель улыбнулся в трубку. – Тогда диктуй свою электронку, я тебе вышлю. Ты почитай и скажи – может быть, стоит кое-что к сюжету присовокупить?

– Хорошо, высылай, я посмотрю, – согласилась я.

Через несколько минут передо мной уже открылся присланный Даниилом файл. Начиналось все прямо как в сказке.

«Жил-был мальчик Вася. Он родился, когда его родителям было по девятнадцать лет, и были они тогда студентами геологического факультета Тарасовского университета. Васины мама и папа были влюблены в свою будущую профессию с ее романтическими атрибутами вроде рюкзака за плечами, поездов дальнего следования и песен под гитару. Поэтому Васино появление на свет было встречено родителями, мягко говоря, с досадой. В молодой семье начались ссоры и скандалы по поводу того, чья очередь идти на молочную кухню или гулять с малышом.

Положение спасла бабушка Васи, папина мама: она, по существу, взяла на себя функции родителей ребенка, хотя сама еще работала. Когда мальчику исполнился год, его отдали в ясли. Мама с папой благополучно окончили университет и отправились, как поется в песне, «на разведку в тайгу». А Вася остался жить с бабушкой. Поскольку бабушка ходила на работу, времени на то, чтобы нянчиться с ребенком, у нее не было: она отводила еще сонного мальчика в детский сад рано утром, а забирала из садика домой позже всех детей.

К пяти годам Вася стал полностью самостоятельным: он сам одевался и раздевался, убирал свою кровать, знал, где лежит его одежда. Безо всяких напоминаний мальчик чистил зубы утром и вечером, не капризничал, когда приходило время ложиться спать, был неприхотлив в еде.

Родители Васи временами возвращались из геологоразведочной партии, и тогда квартира наполнялась шумом и дымом, потому что вместе с папой и мамой появлялись их коллеги – такие же геологи, как и они. Все эти люди громко пели под гитару свои любимые геологические песни и без конца вспоминали таежные приключения.

Мальчик воспринимал родителей как чужих и непонятных существ. Они были странно одеты: всегда в кедах, тренировочных брюках и футболках. Папа постоянно ходил в куртке-штормовке и высоких сапогах. Мама в платьях и юбках выглядела нелепо. К тому же у нее почему-то всегда отпарывался подол, ломались молнии, отрывались пуговицы. Этим людям было плохо в городских условиях: все их навыки по разжиганию костра под проливным дождем, по установке палатки, по скручиванию котелков из бересты в городе были ни к чему. Когда они отправлялись в очередную экспедицию, Вася облегченно вздыхал.

В семь лет он пошел в школу, не испытывая по этому поводу ни восторга, ни сожаления. В классе он расположился на средней парте в среднем ряду – и так, за этой самой партой, и просидел все свои школьные годы. В отличие от своих одноклассников Вася ничем не увлекался, даже коллекционированием, никогда не сбегал с уроков, не курил. Он хорошо успевал практически по всем предметам, но сказать, какая дисциплина у него любимая, не мог.

Больше всего в школе Васе нравилась роль лидера – он чувствовал себя в ней как рыба в воде. За десять школьных лет он побывал и старостой, и председателем различных школьных обществ, и примерил на себя ряд других должностей. Со всем он справлялся на отлично, у педагогов школы числился на хорошем счету. Учителя знали: что ни поручишь Василию Горожанинову – все будет выполнено идеально. С одноклассниками Вася поддерживал хорошие ровные отношения. Близких друзей в школе у него не было, но и врагов тоже: он умудрялся ни с кем не конфликтовать, проявляя себя ловким дипломатом.

Школу Вася окончил с хорошим аттестатом и поступил в строительный институт. Почему он его выбрал – он и сам не мог сказать. Он не отдавал каких-либо предпочтений той или иной профессии и вообще заранее не планировал, куда пойдет учиться после школы. Просто так получилось само собой, и он был уверен, что справится с любой задачей, потому что привык справляться со всем, за что брался.

Близкие друзья не появились у Васи и в институте. Были только приятели – как правило, среди студентов старших курсов: с ними он чувствовал себя на равных. В глазах однокурсников Василий выглядел слишком рассудительным и серьезным. Это их тяготило и напрягало, в особенности такое качество Васи, как выполнение своих обещаний. И в институте Василий продолжал быть лидером. Он никогда не ошибался и не радовался ошибкам, которые допускали другие. Он всегда мог найти выход даже из самых сложных ситуаций и подсказывал пути решения проблемы другим. Он не искал выгоды в общении, но умел себя поставить так, что люди, знающие его, видели в нем не только хорошего студента, но и личность. Причем он делал это не за счет других, задвигая их и выставляя себя на первый план.

Учился в институте Вася на «хорошо» и «отлично», посещал все лекции, подробно конспектировал лекторов, сдавал сессии в срок без пересдач. Он выработал особый стиль поведения с преподавателями, умел говорить с ними уважительно, но без заискивания. В одежде Василий придерживался классического стиля. В то время, как однокурсники поголовно носили джинсы, Вася выбирал пиджачную пару.

Этот юноша пользовался успехом у представительниц прекрасного пола и считался завидным женихом: не пьет, не курит, дружит со спортом, всегда внимательный, умеет слушать – что еще нужно для счастья? Однако Василий не стремился ухаживать за девушками так, как это принято делать: не назначал свидания, не дарил цветы, не приглашал в кафе. Поэтому в институте с девушками он только дружил. Серьезные отношения Василий заводил с молодыми женщинами, которые не требовали от него ни цветов, ни походов в кино или кафе, ни других атрибутов ухаживания.

К окончанию института произошли печальные события: умерла Васина бабушка, а его родители окончательно вернулись в Тарасов и постепенно впали в депрессию и алкоголизм. Оседлая жизнь не приносила им радости, ностальгия по былым временам не отпускала. Родители Василия спивались, и вылечить их не представлялось возможным, потому что вылечить можно только тех людей, которые сами хотят бросить пить. Василий просто приносил им продукты и уходил.

После окончания института Василий стал работать в строительно-монтажном управлении. И здесь у него и с начальством, и с подчиненными сложились ровные, доброжелательные отношения. Он зарекомендовал себя с самой лучшей стороны, как грамотный специалист. Со своим непосредственным начальником Василий был немногословен, лишних вопросов не задавал, общался без подобострастия.

Как-то раз начальник подсунул ему бумаги на списание якобы использованных стройматериалов, которые на самом деле представляли собой дорогостоящий дефицит. Василий не проронил ни слова, подписывая акты. Но когда подобная история вскоре повторилась, он отодвинул документы в сторону и выжидающе посмотрел на сидевшего перед ним начальника. Тот предложил ему процент от сделки, но настолько мизерный, что дальнейшее обсуждение теряло всякий смысл. Вскоре начальника посадили за махинации, а Василий продолжал трудиться. Заработная плата его не устраивала, но он твердо верил, что настанет и его час.

Вскоре Василия перевели на новый строящийся объект на новую должность. Махинации с финансами продолжались и здесь, время от времени ему перепадали какие-то жалкие крохи в конвертах за молчание. Между тем он видел, как мимо него проплывают действительно большие деньги. Видел, но ничего не мог сделать, чтобы изменить ситуацию в свою пользу. И однажды в конце тоннеля забрезжил свет.

Как-то раз Василия вызвал генеральный директор и спросил, согласен ли он стать во главе нового строящегося объекта с громадным бюджетом. Генеральный даже намекнул, что если стройка, порученная Василию, будет завершена в срок, то возможно повышение в должности. Василий воспринял это как знак судьбы и с радостью включился в работу.

С этого момента все изменилось. Василий теперь и объектом руководил, и координировал финансовые потоки, ежемесячно принося генеральному директору пакеты с деньгами. Впрочем, о себе он тоже не забывал: денежные средства обильно хлынули и в его карман. Василий купил хорошую иномарку, а вскоре и очень приличную квартиру. Его повысили в должности, а потом даже включили в совет директоров, так как он приобрел солидный пакет акций своей компании. Так Василий стал преуспевающим бизнесменом.

Но в какой-то момент что-то пошло не так, и в один далеко не прекрасный день компания потерпела крах. Весь ее капитал, который создавался годами, превратился в жалкие копейки. К счастью, все же нашелся человек, готовый выкупить разорившуюся компанию и вдохнуть в нее новую жизнь. Этим человеком оказался известный тарасовский бизнесмен Ростислав Константинович Воскобойников. Он вложил в свое новое приобретение баснословные инвестиции, и в скором времени компания заняла ведущие позиции в строительном бизнесе.

Воскобойников сделал Василия своим доверенным лицом. Поначалу он контролировал все его действия, но со временем полностью передал ему свои полномочия, доверяя его компетентности и многолетнему опыту. И все шло хорошо до тех пор, пока однажды компания не получила заказ на строительство объекта, которое сулило невообразимый доход. А может быть, по какой-то причине Василий просто лишился доверия своего патрона? Так или иначе, настал день, когда Воскобойников вдруг вновь взял финансы компании под свой полный контроль».

Я дочитала присланный опус и покачала головой. Надо же, Растунцев написал целую сагу. Интересно, насколько достоверна представленная информация? И где он все это взял? Особенно такие детали, как отцовская штормовка и отрывающиеся пуговицы у матери. Наверняка присочинил для красного словца.

Однако надо позвонить ему – я же обещала.

– Привет, Даня, это снова Татьяна, – сказала я в трубку. – Спасибо за психологический портрет Горожанинова, занятно у тебя получилось.

– Это все факты, я могу подтвердить, – торопливо заверил Растунцев.

– Хорошо, верю, – ответила я. – Сейчас я как раз к нему собираюсь, так что пригодится для полноты картины.

– А в сюжете стоит о нем упомянуть, как думаешь?

– Не надо, Даня. Мотив убивать Воскобойникова у него был, я сама об этом думала – твой рассказ только подтвердил мои мысли. Но не стоит трогать его раньше времени. Кирьянов же просил, чтоб никаких имен. Кстати, не забудешь прислать сюжет ему на согласование?

– Да, хорошо, я понял тебя, – несколько разочарованно произнес Растунцев и отключился.

Что ж, пора звонить в офис Горожанинова. Впрочем, нет: для начала посоветуюсь со своими магическими костями. Я достала замшевый мешочек из сумки, которую возила с собой, села на диван в гостиной, вынула додекаэдры и мысленно сосредоточилась на вопросе: «С каким человеком мне предстоит встретиться?» Кости рассыпались по журнальному столику, образовав комбинацию 21 + 33 + 2. Это говорило о том, что человек, с которым я собираюсь встретиться, большой лицемер. Ничего удивительного: рассказ, присланный Даней Растунцевым, подтверждал то же самое. Посмотрим же воочию, что он за человек!

Я набрала номер приемной, указанный на сайте.

– Компания «Лазурит», – отозвался на том конце линии женский слегка хрипловатый голос. – Секретарь Эльвира.

– Здравствуйте, – сказала я. – Подскажите, пожалуйста, Василий Митрофанович сейчас на месте? Я бы хотела договориться с ним о встрече.

– Да, он на месте. Сейчас, подождите, у него спрошу, – ответила секретарша.

В трубке заиграла приятная музыка. Через пару минут Эльвира вновь подала голос:

– Василий Митрофанович интересуется, кто его спрашивает и по какому вопросу вы хотите с ним встретиться.

– Я частный детектив Татьяна Иванова. У меня есть несколько вопросов по поводу убийства Ростислава Воскобойникова.

В трубке снова заиграла музыка, но на этот раз играла она недолго. Вскоре я опять услышала голос Эльвиры:

– Татьяна, Василий Митрофанович будет готов принять вас через сорок минут. Вы сможете подойти к этому времени?

– Да, вполне, – ответила я. – До встречи.

Оставалось облачиться в выбранный мною костюм. Волосы я собрала в узел и закрепила его на затылке заколкой со стразами. Потом нанесла легкий макияж, взяла сумочку и, перекинув через руку плащ, спустилась вниз. До офиса Горожанинова было как раз полчаса езды с учетом пробок.

Приемная «Лазурита» представляла собой довольно просторное помещение: крупная строительная компания могла позволить себе не экономить на квадратных метрах. Прямо посередине дальней стены располагалась дверь, ведущая, видимо, в кабинет хозяина. По обе стороны от нее, как часовые, стояли деревянные кадки с пальмами. Вдоль другой стены был устроен большой фонтан с декоративными рыбками, а рядом с ним в углу привольно раскинулся черный кожаный диван. За большим компьютерным столом, на котором возвышался элегантный белоснежный моноблок с логотипом «Эппл», сидела молодая симпатичная женщина в строгом светло-сером костюме. На лацкане пиджака я увидела бейджик с именем «Эльвира». Секретарша приветливо улыбнулась мне и спросила:

– Это вы договаривались о встрече с Василием Митрофановичем?

– Да, я. Он у себя?

– Да, конечно, он вас ждет, – ответила Эльвира. – Пожалуйста, присаживайтесь, – она указала на диван, – я сейчас сообщу о вас.

На несколько секунд она скрылась за дверью кабинета своего шефа, а затем вышла и жестом пригласила меня внутрь.

Кабинет Горожанинова выглядел внушительно. Он был обставлен мебелью из цельного дерева. Кожаные кресла цвета слоновой кости и светло-ореховый стол на фоне темно-коричневых обоев смотрелись элегантно и дорого. Одну из стен украшало большое панно. Вдоль другой была оборудована зона отдыха, наполненная растениями неизвестных мне видов.

– Здравствуйте, Татьяна, – приветливо, но с достоинством сказал Горожанинов, – проходите, рад познакомиться.

Я подошла к огромному переговорному столу, упирающемуся прямиком в постамент, на котором восседал сам Горожанинов, и заняла ближайшее к нему кресло. Нескольких секунд мне вполне хватило, чтобы составить представление о партнере Воскобойникова по бизнесу. Его возраст приближался к пятидесяти годам. У него была пышная шевелюра, начинающая седеть, карие слегка прищуренные глаза и полные чувственные губы. Полноватую фигуру, отяжелевшую от малоподвижного образа жизни, скрадывал дорогой темный костюм. Всевозможные аксессуары – запонки, зажим на галстуке – прямым текстом говорили о богатстве и респектабельности их обладателя.

– Так о чем же вы хотели со мной поговорить? – вкрадчивым голосом поинтересовался Горожанинов.

– Я пришла поговорить об убийстве вашего партнера по бизнесу Ростислава Константиновича Воскобойникова, – твердо сказала я.

Было заметно, что Горожанинов напрягся, но он поспешил спрятать глаза и скорбно склонил голову:

– Ах да, да…

– Насколько я знаю, у вас были очень доверительные отношения, – начала я, пронизывая своего собеседника испытующим взглядом. – Знаю даже, что вы часто бывали дома у Ростислава Константиновича. Может быть, вам известно что-нибудь о его конкурентах в бизнес-среде? Может быть, его кто-то хотел убрать? Я спрашивала об этом у его супруги, но она мне ничего не сказала.

Взгляд Горожанинова заметался из-под полуопущенных ресниц.

– Конкуренты есть у любого бизнесмена, – неопределенно ответил он, поднимая глаза и пытаясь напялить на себя улыбку. – Это дело такое, в бизнесе человек человеку волк, – и для убедительности он развел руками.

– И все же? – продолжала допытываться я. – Мне нужны конкретные имена и факты.

Горожанинов притворно вздохнул:

– Боюсь, Татьяна, ничего определенного на этот счет сказать вам не могу. Возможно, да, скорее всего, были.

Да уж, конструктивно, ничего не скажешь!

– Тогда еще один вопрос, Василий Митрофанович. Где вы были в тот вечер, когда убили Ростислава Константиновича?

– Я был в ресторане «Знаки зодиака», – довольно спокойно ответил Горожанинов.

– Вы были там один или с кем-то? Кто может подтвердить ваше присутствие?

– Я был в ресторане один, – терпеливо сказал Горожанинов. – Но меня многие там видели. Можете спросить управляющую рестораном, Светлану Лежневу, – я разговаривал с ней в тот вечер.

– А вы не знаете случайно, куда в тот вечер пропал телохранитель Воскобойникова Александр Красноруцкий? – задала я следующий вопрос.

– Александр? – озадаченно переспросил он.

Было видно, что он не ожидал этого вопроса и не знал, как на него ответить. Но Красноруцкий явно имел какое-то отношение к этому убийству – иначе Горожанинов не выглядел бы таким ошарашенным.

– Вы были с ним хорошо знакомы? – быстро спросила я, не дав ему опомниться.

– Да, я знаю Красноруцкого, – после минутного замешательства ответил Горожанинов. – Это я порекомендовал его Ростиславу Константиновичу в качестве телохранителя.

Вот оно что! Значит, Красноруцкий – человек Горожанинова? Что ж, еще один повод усомниться в его преданности своему шефу. Кажется, петля на шее этого человека затягивается. Интересно, получится ли у Дани сделать сюжет? И сработает ли мой план? Нет, боюсь, что при таком раскладе нет!

Горожанинов бросил на меня быстрый взгляд, облизнул полные губы, нервно схватил со стола дорогую зажигалку и начал вертеть ее в руках.

– У вас ко мне есть еще какие-то вопросы, Татьяна? – спросил он, и я заметила, что руки у него дрожат.

Нет, загонять его сейчас в угол вовсе не входило в мои планы: я пришла сюда только для того, чтобы прощупать почву, а потом…

– Не стоит так нервничать, Василий Митрофанович, – поспешила я успокоить его. – Я пока просто пытаюсь проанализировать ситуацию, я никого не обвиняю, меня интересуют только факты.

С этими словами я подошла к подоконнику, уставленному цветами, – якобы для того, чтобы немного разрядить обстановку, чтобы наша беседа не выглядела как допрос.

– Какие у вас необычные растения, Василий Митрофанович, – заметила я, дотрагиваясь до крупного белого цветка с сиреневыми прожилками. – Как они называются?

На самом деле мне нужно было отвлечь его внимание, чтобы установить в кабинете «жучок». Раз он так разволновался от моих вопросов – значит, явно начнет названивать кому-то, как только за мной закроется дверь. Вот и послушаю, о чем и с кем он станет говорить!

Не успел Горожанинов ответить на мой вопрос о цветах, как у него зазвонил телефон. Он потянулся за ним, тревожно глядя на экран, и этого мгновения мне хватило, чтобы прилепить «жучок» позади цветочного вазона.

– Нет, я занят, – резко бросил Горожанинов в трубку и положил ее. Затем он поднял на меня вопросительный взгляд. – К сожалению, Татьяна, мне нужно ехать на важную встречу. У вас еще остались вопросы?

– Только один. Скажите, а вы знали любовницу Воскобойникова Олимпиаду Сидельникову?

Горожанинов заерзал в кресле, потом демонстративно посмотрел на часы.

– Все, все, ухожу, Василий Митрофанович. До свидания! – сказала я, открывая дверь из его кабинета.

В принципе, своим поведением он уже ответил на последний вопрос.

Я не торопясь вышла на улицу, села в машину и надела наушники, приготовившись слушать, что сейчас будет происходить в кабинете Горожанинова. Сначала слышен был только скрип кресла и тяжелое дыхание. Потом звякнул стакан и полилась какая-то жидкость. Кажется, Горожанинов решил промочить горло глотком воды, а то и коньяка, чтобы унять расходившиеся нервы. Через несколько минут в наушниках раздался голос Василия Митрофановича:

– Маргарита! Алло! Ты слышишь меня? У меня только что была Татьяна Иванова, частный детектив. Да. Как это что? Я и сам знаю. Помню прекрасно. Ты просила помочь, да, именно так. А я и не отказываюсь… А кто мне говорил, что такой шанс выпадает только раз в жизни? Ладно, встретимся. Да, в восемь вечера. Да, «Седьмое небо».

Вот и складывается пазл. Мотив один – деньги. Желающих избавиться от Воскобойникова двое – Маргарита и Горожанинов. Преступный сговор налицо. И Красноруцкий – третий в этой компании. Вот почему он, не таясь, появился в доме Воскобойниковых. Теперь я уже не сомневалась в том, что эти двое убрали Воскобойникова именно его руками.

Я уже собралась было ехать домой, как у меня зазвонил телефон. Даниил Растунцев!

– Привет, Даня! Что там у тебя?

– Привет, Таня! – возбужденно воскликнул Растунцев. – Представляешь, согласовал Кирьянов мой сюжет! Так что смотри в сегодняшнем выпуске «Новостей». Эфир в шесть вечера, не пропусти!

Отлично! Тогда нужно срочно сгонять к Кирьянову за телефоном, как мы договаривались.

Полковник встретил меня не очень ласково, а при упоминании о телесюжете Растунцева и вовсе сморщился, как от зубной боли:

– Ох, Танька, втянули вы меня! Сразу тебе говорю: ничего путного из этой затеи не выйдет. А журналюг этих я знаю как облупленных – им бы любой повод языками почесать!

– Но ты же согласовал, Володя? – с недоумением спросила я.

Кирьянов только рукой махнул и молча сунул мне телефон с номером, который должны были показать в сюжете Растунцева.

– Забирай и иди уже! – буркнул он, отворачиваясь и давая тем самым понять, что разговор окончен.

И я помчалась домой смотреть «Новости» – до эфира оставалось минут двадцать.

Впрочем, можно было так не торопиться – все равно в самом начале, как всегда, пустили набивший оскомину рекламный блок. Далее я просмотрела все официальные городские новости к этому часу, в том числе о новых стройках, транспортных проблемах, тарасовских новорожденных, озеленении городских парков и очередном конкурсе «Папа, мама, я – спортивная семья». Наконец началась криминальная хроника. Данька Растунцев постарался на славу: он сотворил полноценный репортаж, нагнал на зрителей жути, в красках расписав убийство бизнесмена (видеоряд получился просто шикарный, почти как в триллере!), емко и точно охарактеризовал убитого Воскобойникова, перечислив все его заслуги и отметив значительную роль в деловой жизни города. А скупые слова о прекрасной вдове и малолетнем сыне даже у меня чуть не выжали слезу. Впрочем, под конец Растунцев все-таки не удержался и выдал сразу все возможные версии, которые разрабатывало следствие. «Так что же послужило причиной убийства? – загадочно вопрошал он в конце своего ролика. – Может быть, убийца Воскобойникова был подослан конкурентами? Или здесь кроется чья-то личная неприязнь? А может быть, это была случайность? Именно это и предстоит выяснить следствию». Дальше, как я и просила, на экране появился номер телефона и за кадром прозвучал призыв: «Если кто-то из телезрителей может сообщить что-нибудь об обстоятельствах этого загадочного убийства – звоните по номеру, который вы видите на экране. Городской отдел полиции заранее благодарит вас за сотрудничество!»

Досмотрев ролик до конца, я поняла, почему так морщился Кирьянов. Рассказывать о версиях убийства Даньку никто не просил. Хотя, с другой стороны, все три версии были бы очевидны любому здравомыслящему человеку, который взялся бы размышлять об этом убийстве. Никакого эксклюзива в репортаже Растунцева не прозвучало. А вот о телохранителе Александре Красноруцком он сообщил ровно столько, сколько нужно было, чтобы тот встрепенулся и каким-то образом обнаружил себя. Надо бы поблагодарить Даниила за отличную работу!