Глава 22
Его опыта в каких угодно авантюрных делах хватило бы человек на десять, честное слово. Мастерство его было многогранным. И он так считал, и друг его Ростик Яковлев. Но никогда бы не подумал Игорек Заботин, что сломает зубы о непробиваемую женскую логику.
Света, Светочка, Светлана. Милая, послушная жена его друга и хозяина оказалась неожиданно злобной ведьмой. У него просто слов не нашлось, они куда-то нырнули, слова эти, когда она через неделю после ареста Ростика заявила, что подает на развод.
– Светуля, дорогая, ты что? Разве так можно?
Игорек, тогда еще ни о чем таком поганом не подозревающий, широко раскинул руки и пошел к ней. Она возвышалась за столом в гостиной на месте Ростика – как в президиуме. Хотел обнять ее, прижать к груди ее немытую три дня голову. Тьфу, гадость какая. Наговорить массу всяких хороших слов. Погладить по отвратительно пахнущим волосам, попытаться надавить на жалость.
Какое там.
– Стой, где стоишь, Игореша! – неожиданно взвизгнула Светка.
Он вздрогнул и остановился с вытаращенными глазами. Никогда не слышал у нее таких интонаций. Она всегда, если не шептала, говорила тихо и вежливо.
– Стою, Светуля, стою. – Игорек встал, как вкопанный, поднял руки, как будто сдавался. – Ты успокойся, и давай поговорим.
– Я спокойна как никогда, Игорек. – На него глянули совершенно незнакомые злые глаза. Приказала коротко: – Сядь!
Он послушно опустил зад на ближайший стул и оказался как раз напротив этой отвратительной бабы, запустившей себя, как последняя алкашка. С кроткой улыбкой уставился на нее. Он всегда действовал безотказно, этот его взгляд в сочетании с кроткой улыбкой. Открывались двери, заключались соглашения, срывались сделки у конкурентов.
Всегда действовал, а тут мимо.
– Слушай меня, Игореша. Слушай и запоминай. – Светкино жирное лицо, лоснящееся на лбу, на щеках и на подбородке, нервно дернулось. – Первое. Я подаю на развод и на раздел имущества.
– Но… – Он попытался приподняться.
– Сидеть! – взвизгнула Светка и шарахнула мощной ладонью по столу. – Это ты уже, кстати, слышал. Второе. Я всерьез собираюсь заняться делами фирмы, раз уж мой дражайший супруг умудрился загреметь в тюрьму за то, что убил собственную любовницу и брата подруги дочери. Это ж надо так опуститься – убить Володьку, пацана этого! Он-то что ему сделал?
– Света, он не виноват, ты же знаешь Ростика. Он бы не смог ни за что.
– Его вина доказана в ходе следствия и скоро будет подтверждена в суде.
В глазах у нее мелькнуло что-то такое, что-то напоминающее удовлетворение или триумф. Таких глаз он тоже у нее никогда раньше не видел. Даже не нашелся, что сказать.
– Поэтому с понедельника, уже через четыре дня, я выхожу на работу и занимаю кресло генерального. Теперь у меня вопрос к тебе, Игореша. – Светка навалилась мощным телом на стол, глянула с ухмылкой. – Готов работать под моим началом или нет?
Он, помнится, в тот момент так растерялся, что начал лопотать что-то не то. Что Ростик никогда ему этого не простит, что до тех пор, пока они не разведены и имущество не поделено, она не имеет права занимать его место. Что пока она его жена, она может заняться бизнесом, только если Ростислав выпишет генеральную доверенность на ее имя.
– Значит, выпишет, – чуть менее уверенно заявила Светлана и нахмурилась.
Он снова возразил, что такая доверенность уже имеется и она на его, Игоря Заботина, имя.
– Ах ты тля! – взревела тогда Светка и запустила в него тяжелой пепельницей. – Ах ты паскуда! Да я тебя!.. Да я вас!..
– Чтобы она этого не сделала, устрани ее, Игорек, – посоветовал Ростислав в тот же вечер, когда он прорвался к нему в СИЗО на свидание.
– Но как, как? Видел бы ты ее, Ростик! Монстр! – верещал Игорек, раскачиваясь на стуле в комнате для свиданий. – Ты кого пригрел на своей груди?
– Нашел монстра, – вяло отозвался друг. – Капуста, она капуста и есть.
– Да? Это ты так думаешь! И я так думал! А она… Она знает обо всех наших с тобой делах! Обо всех!
– В смысле? – Ростислав ненадолго вышел из апатии и нахмурился. – В каком смысле обо всех?
– Насчет баб твоих знает. О секретарше Сашке. О той бабе случайной с форума. О Стелле тоже. Она знает все! Она следила за тобой, получается, Ростик. Следила!
– Твою дивизию!.. – Ростик откинулся на спинку казенного жесткого стула. Нервно дернул шеей. – А Алинка?.. Насчет Алинки что-нибудь слышно?
Ох, как он боялся этого вопроса. Боялся и ждал. Тут же опустил голову и мотнул отрицательно несколько раз.
– Что они там делают, черти эти в погонах? Почему не ищут? Где моя дочь, брат? – Яковлев поставил локти на стол и впился зубами в крепко сжатые кулаки. Слабый стон, больше похожий на вой, все же прорвался. – Бизнес, говоришь? Да срать я хотел на все! Не надо мне без нее ничего, понимаешь, Игорек! Моя детка, девочка моя. Я не могу даже представить, что с ней могли…
Он тяжело задышал, он почти задыхался – его друг, которому он был странно верен столько лет, которого даже в мыслях ни разу не предал. Чужая боль тут же отозвалась в его сердце. И Алинка, милая, улыбающаяся, живая, возникла перед глазами.
– Слышь, Ростик, я ее ищу, пацан ее ищет. Этот, как его?
– Антон, – подсказал тот.
– Да, он. Целая команда частного сыска работает. Со своего счета плачу, не подумай.
– И дурак. – Ростислав слабо улыбнулся. Дотянулся до его плеча, потрепал. – Вот Светка отсудит у меня все, будешь тогда знать, как экономить мои деньги.
Снова разговор пошел о ней и о том, как оградить бизнес от ее вмешательства, от ее глупой мести.
Они составили план. Но Светка, по слухам, уже наняла адвоката – самого цепкого, самого ушлого. И тот вроде уже собирает документы. Сама она пока в офис не являлась, да ее бы и не пустили – Игорек распорядился. Но оба понимали, что это все вопрос времени. Если он не выйдет на свободу, Светка от его бизнеса камня на камне не оставит.
– Выводи все средства к чертовой матери. Потом разберемся. – Это было последнее распоряжение Ростика. Нет, предпоследнее. Напоследок он добавил: – Если она за нами следила, последи и ты, что ли, за ней. Может, что и выследишь. Может, это она Алинку?..
И Игорек стал следить. Нет, он и прежде за ней присматривал, еще когда Ростик был на свободе. По собственной, так сказать, инициативе. Потому что та же противная мыслишка закрадывалась: а что, если это она стоит за похищением падчерицы? Вслух не высказывал, нет. Но думал об этом, потому и покатался за ней несколько дней. Подтверждения не нашлось, и Игорек решил слежку бросить. А теперь вот возобновил, потому как друг велел.
Светкина жизнь как была унылой, так и осталась – к такому выводу он пришел через пару-тройку дней. Посадил за руль взятого напрокат автомобиля одного из охранников и вплотную занялся другими неотложными делами. Пару раз дернул его к себе глава администрации Зайцев и, пряча глаза, пытался выведать, что нового об Алине. Игорек ничего конкретного не сказал и темы, чья она дочь, не касался.
Ростислав не велел.
– Будет еще на это время, – скрипнул он зубами, когда Игорек доложил, о чем Зайцев побоялся его спросить. – Еще щелкну его по перебитому носу.
Словом, крутился, как уж на горячей сковородке. Попутно еще и от адвоката, нанятого Светкой, отбивался. Пока удавалось не подпускать его близко, но ведь это дело времени, так?
Он устал, измотался, дома почти не бывал. Семья понимала, семья прощала и любила его за преданность.
– Ни за что не полюбила бы тебя, окажись ты подлюкой, – приговаривала жена, целуя его в обе щеки.
И он был крайне горд собой. И уважал себя за это. Потому и с ног сбился, занимаясь делами друга.
Как-то после полудня задремал в кабинете прямо в рабочем кресле – и надо же, стук в дверь. Просил же секретаршу покараулить! Что за бестолочь!
– Да! – громко крикнул Игорь. Потянулся, зевнул, мотнул головой, разгоняя дрему.
– Разрешите, Игорь Всеволодович?
В дверь сунулась голова охранника, которого он приставил следить за Светкой. Интересно, зачем он здесь? Денег на бензин просить? Премию за сверхурочные? Ох, люди, люди…
– Заходи. – Игорек насупился. Опустил взгляд в бумаги на столе, хотя сонный мозг сейчас вникнуть ни во что не был способен. – Что тебе?
– Такое дело, Игорь Всеволодович. Я насчет объекта. – Охранник переминался с ноги на ногу. – Я подумал, может, это важно.
– Давай, не тяни.
Игорек заинтересовался. Раз денег с порога не просит, может, действительно что-то важное.
– Светлана Юрьевна сегодня утром звонила на странный номер с таксофона около железнодорожного вокзала.
– Ух ты! – вытаращился Заботин.
Сна как не бывало. Его как будто в бочку с ледяной водой окунули.
– Откуда ты смог номер вычислить, а? Или решил меня?..
– Да вы что, Игорь Всеволодович! – Охранник обиженно засопел. – У меня человек один хороший работает где надо. Я его заранее предупредил, что может помощь его понадобиться. Сразу после ее звонка набрал его. Попросил пробить звонок, назвал таксофон, с которого она звонила. Делов-то оказалось на пятнадцать минут.
– И что за номер, Степа? Не томи.
– Вот, Игорь Всеволодович. – Охранник вытащил из кармана джинсовки листок из блокнота с номером телефона и именем владельца. – Я подумал, что это важно.
Игорек кивнул, махнул рукой в сторону двери. Потом еще минут десять сидел, уставившись невидящими глазами в листок из блокнота, сложенный вчетверо.
Это как понимать? Это что значит?
Ах ты Света, Светочка, Светлана. Ах ты, сука ненормальная.
В дверь снова постучали. Охранник.
– Что делать, Игорь Всеволодович? Меры принимать?
– А? – Он вскинул глаза, мысленно похвалил и приказал себе не забыть выписать премию. – Что делать – продолжать наблюдение.
– А что с номером делать, как реагировать? Это же, Игорь Всеволодович…
– Я сам, Степа, спасибо. Молодец. Отмечу.
Начал разбираться. И влез в такое, простите!.. Да он и подумать не мог, куда заведет его один телефонный звонок.
– Привет, Светлана, – позвонил он ей через три дня в пол-одиннадцатого утра. – Не занята?
– Занята, – отрезала грубо.
– Не найдется для меня минутка? – Игорь медленно открыл дверцу автомобиля, свесил ноги на улицу. – Всего минутка, Светуль.
– Нет. Занята. – Жена лучшего друга не желала его знать. – И вообще, меня нет в городе.
– Ай, врешь, Светик! Ай, врешь. – Заботин едко рассмеялся, вылез из машины, хлопнул дверью, щелкнул сигнализацией и двинулся к воротам дома Яковлевых. – Открывай. Я у ворот, детка.
Она отключилась мгновенно, но дверь долго не открывала. Размышляла, надо полагать. Давай, гадина такая, размышляй. Наконец в динамике зашуршало, задышало, Светкин голос буркнул:
– Заходи.
Замок в двери щелкнул, и она сразу приоткрылась на пять сантиметров. Изъян был допущен при монтаже. Об этом Игорек знал: Ростик ругался, но переделывать не стал. Погнал мастеров и за работу не заплатил.
Он вошел, но почему-то не толкнул дверь, чтобы закрылась. Сам не понял почему. Инстинкт самосохранения, видно, сработал.
– Тук-тук-тук, – пропел он и стукнул согнутым пальцем во входную дверь. Распахнул ее, вошел без приглашения. – Светик, ты где?
Светлана обнаружилась в кухне с чашкой кофе, большой, тяжелой. «Такой шандарахнет по башке – мозги навылет», – почему-то подумал Игорек. Швырнул портфель на стол, привычно распахнул руки и пошел к Светке. Приобнял, приложился щекой к ее щеке. Порадовался, что от нее приятно пахнет. Да и выглядела она, на удивление, превосходно. Прическа, шикарный макияж, одета с иголочки. Это строгое платье, удачно скрадывающее ее полноту, Светка привезла из Италии, Заботин точно знал. У его жены похожее и тоже оттуда.
– Куда так вырядилась, подруга? – Заботин толкнул ее локтем в бок, встал рядом. – Не на свидание ли?
– На свидание, – подтвердила она и глянула с вызовом. – С адвокатом. Идем с ним сегодня в суд – подавать документы на развод и на раздел имущества.
– О как! А не поторопилась? Может, лучше для начала…
– Нет! – не стала она слушать дальше.
На всякий случай отошла от него, тут же сунулась с кружкой к раковине, пополоскала там. Втиснула кружку в сушку. Обернулась, неестественно задрав подбородок. Вызов! Во всем Заботин прочел вызов. Дела.
– Так что для начала, Игорек? Извини, перебила. – Она фальшиво улыбнулась, глянула на часы на левом запястье, покачала головой. – Времени совершенно нет. У тебя три минуты, Заботин. Так что мне для начала?
– Для начала тебе не мешало бы нанять адвоката, который занимается не бракоразводными делами, а уголовными.
Говорил, а сам внимательно наблюдал за ней. Но слова не произвели никакого впечатления. Она скорчила недовольную гримасу. Помахала в воздухе кистями рук, как будто выметала его с кухни.
– Адвокат по уголовным делам у нашей семейки уже есть, ты разве не в курсе? Разве не с яковлевских счетов идут платежи?
– Об этом адвокате я знаю. Он занимается делами Ростислава.
– Так зачем еще один?
Светка подошла к столу, выдвинула стул. Там у нее лежала сумочка. Открыла, проверила содержимое, закрыла. Натянула на руку, сдвинула ручку до локтя. Снова с раздражением глянула на Заботина, который явно не торопился уходить.
– Зачем нам адвокат по уголовным делам, если у Яковлева он уже есть? Зачем еще один? – прокричала уже из коридора.
– Так для тебя, Света, – послал он ей ответ в спину. – Для тебя адвокат. Самое время обзавестись.
Ее силуэт, четко обрисованный в дверном проеме, как будто уменьшился. Светлана застыла. Минута прошла, две или три – Заботин не засекал. Но произведенным эффектом остался доволен.
– Что ты сказал? – Она медленно повернула к нему бледное лицо, напоминающее уродливую гипсовую маску. – Что ты сказал только что, Заботин?
– Я посоветовал тебе нанять адвоката, Светлана Юрьевна. Он тебе понадобится. Поскольку на тебе висит похищение ребенка и…
– Заткнись! Заткнись, сволочь!
Она так быстро вернулась, так стремительно набросилась, что он еле-еле успел увернуться от ее острых, искусно увеличенных ногтей.
– Что ты знаешь? Что ты вообще знаешь обо мне? – верещала она, согнувшись пополам, точно у нее внезапно случились желудочные колики. – Что ты можешь знать о моей жизни, гад? Ты, покрывающий все его грехи! Ты, знающий все о его похождениях! Друг! Соратник! Ты тоже своей жене изменяешь, да? Тоже таскаешься за каждой юбкой?
Заботин промолчал. Он не изменял жене, ему было неинтересно. Его всю жизнь вел другой азарт. Он помогал Ростику разруливать проблемы, устранял косяки – и в этом находил особый кайф. Тем более когда друг оставался доволен и щедро делился с ним.
Что же до жены, то она у Заботина была красавицей и умницей. Следила за собой – посещала тренажерные залы, бассейн, йогу, без конца мутила какие-то бизнес-идеи. То сама воплощала их в жизнь, то продавала кому-то за неплохие, кстати, деньги.
Он ее не просто любил – он ее уважал. Они были единомышленниками, так это называется. И в этом, он считал, основной залог успеха.
– Молчишь? Ты такая же сволочь, Заботин. Ненавижу вас! Обоих!
Согнувшись, Светлана доковыляла до стула. Поставила локти на стол, уткнулась лицом в ладони и запричитала:
– На что я бездарно растратила себя! На что, господи? На то, чтобы хранить очаг, воспитывать его дочь! А она… Она оказалась чужой! Эта малолетняя шлюха оказалась дочерью другого мужика!
– Это тебе Зайцев, что ли, сказал? – заинтересовался Заботин.
– Зайцев, и что? – Она подняла лицо с размазанным гримом. – Скажешь, неправда?
– Не знает твой Зайцев всей правды, Светуля. Алинка – дочь Ростика. Еще когда она родилась, он сделал анализ ДНК. Подозревал, да, свою покойную жену в неверности. Хотел быть уверен. Да просто он не лох, поняла! – Он непозволительно повысил голос в чужом доме, но уже не мог сдержаться. – Алинка – его дочь! И он любит ее, как не каждый отец способен. И мальчишку бы полюбил, которого Стелла родила. И все бы у них сложилось, все бы было хорошо. А ты… Ты, злобная гадина, взяла и убила ее. Просто пришла и убила молодую красивую бабу, только начинающую жить. А мальчишку отвезла в соседнюю область в детский дом, оставила его ночью на пороге почти голенького. Он же чуть от переохлаждения не погиб, сука! Чуть не погиб!
– Не погиб же, – спокойно проговорила она после паузы, в течение которой рассматривала Заботина, злобно прищурившись. – С ним все в порядке, я звонила на днях, узнавала. Жив и здоров.
– Но ты осиротила его, дрянь!
Игорек не выдержал, подлетел к ней, замахнулся. Замер, нависнув над ней с занесенными для удара кулаками. Распирало от желания ударить ее, вмешать эту ядовитую ухмылку в толстое лицо.
– За что? За что ты ее убила, сволочь? Скажи, что ты не нарочно! Что это случайно получилось. Давай, скажи!
Ее голова медленно, очень медленно качнулась. Взгляд ушел в себя. Она как будто заново просматривала тот день, вечер, ночь. Как будто заново их проживала.
– Нет, – ответила задушенным голосом через какое-то время. – Я сделала это осознанно. Я следила за ним. Видела, как он вошел в подъезд. Сначала хотел взять букет с заднего сиденья, но почему-то не решился. Стыдно, наверное, стало перед исчезнувшей дочерью. Мне уже сто лет ничего не покупал. Сто лет!
– Что было потом?
Заботин убрал кулаки за спину, отошел от нее на несколько шагов. Стоять рядом и не пытаться хоть как-то ее наказать, сделать ей больно было тяжело – слишком велик соблазн. Лучше держаться от нее на расстоянии.
– А потом он вдруг быстро выбежал с расцарапанной мордой и укатил. А я… я пошла к ней и убила. Просто глянула на нее, когда вошла, и поняла, что эта красивая, сочная баба никогда не оставит нас в покое. Всегда будет стоять между нами и напоминать ему о себе. И убила. Задушила этими вот… – Светлана уронила руки на стол, разложила ладони на льняной скатерти, растопырила пальцы с длинными острыми ногтями. – Этими вот руками убила. Шейка хлипенькая такая оказалась. Все, знаешь, оказалось проще, чем я думала. И вдруг заплакал ребенок. Я вошла в его комнату, взглянула – точная копия Яковлева. Просто точная копия, я видела его фотографии в младенчестве. И тогда я поняла, зачем он к ней приходил. Он же знакомился с наследником. Я решила, что наследника не будет.
– А что же его не задушила, Светуля? Перебор, да?
– Не смогла. Невинная душа. – Она расправила ладонями скатерть и вдруг не спросила – выдохнула: – Сколько?
– Что сколько?
– Сколько ты хочешь за молчание? Предлагаю бизнес Яковлева. Полностью! Его посадят, может, даже пожизненное дадут. Алинку не нашли и вряд ли теперь найдут. Осталась я одна. И ты, Игорек. Так что нам делить? Говори сколько.
– Вот теперь я его понимаю, – процедил он брезгливо. – Понимаю, почему он искал все время баб на стороне.
– Почему же? – вяло отреагировала она. Дотянулась до сумки, снова принялась в ней рыться.
– Потому что чувствовал, какая ты сука. Хоть ты и улыбалась, и мать для Алинки корчила, а внутри была гадиной. Слушай!.. – Заботин вдруг шлепнул себя с силой ладонью по лбу. – А Алинку это не ты?.. Не ты организовала похищение?
– Нет, не я. Но рада, не могу отрицать, что ее нет сейчас. – Она равнодушно подергала полными плечами, не выпуская сумочку. – Все упрощается, Игорек. Наконец-то я смогу жить, как хочу, дышать в полную силу, тратить сколько хочу. Так что, Игорек? Ты со мной или ты лузер? Подумай, второй раз не предложу.
– Ох, и гадина! – Заботин заметался по кухне. – С кем же Ростик жил все эти годы? Такой умный мужик! Как он мог так в тебе ошибаться? Кому доверил свою дочь!
– Так ты принял решение, Игорек? Хватит уже мельтешить! – прикрикнула она и недовольно поморщилась. – Сядь!
Он неожиданно послушался, сел напротив. Уставился, как будто видел ее впервые. С удивлением обнаружил, что она не раскаивается и, кажется, ничего не боится. Ее, кажется, больше заботит, что она скатерть измяла своими неосторожными движениями, пока рылась в сумке.
– Так что? – Надменные холодные глаза уставились в переносицу. – Ты принял решение?
– Принял, – кивнул он и, нацелив в нее палец, проговорил: – Ты сейчас едешь со мной в полицию и даешь признательные показания. Ростислав не должен сидеть за чужое преступление. За два преступления! На тебе убийство и похищение. Думаю, Света, пятнашка тебе корячится. Что?.. Что ты делаешь?
– Ответ неверный, Игорек. – Она с мерзкой улыбкой уперла ему в грудь почти игрушечный пистолет, который вытащила из сумочки. – У тебя был шанс остаться моим единомышленником, но ты им не воспользовался. Бай-бай, мой мальчик! Привет Стелле на небесах!
И выстрелила.
Секунда. Доля секунды Дикий грохот. И два страшных, нечеловеческих крика, смешавшихся в один. Один – крик Заботина, получившего пулю. Второй – Светланы, получившей тупой удар в шею.
Как же больно! Как же чудовищно горит плечо! Он все еще дышит? Кровь, сколько крови! Это его кровь? Господи, помоги! Игорь свалился со стула на пол, скосил помутневший от боли взгляд на грудь. Все, хвала небесам, цело, Светка ранила его в плечо. Кажется, в плечо. Но откуда же такая боль во всем теле? И слабость, чудовищная слабость.
Интересно, как могут киногерои с пулевыми ранениями что-то еще творить? Прыгать, драться, вести автомобиль. Он сейчас просто двинуться не может. Не может даже помочь этой серьезной женщине с бледным лицом, которая пытается сковать толстые Светкины запястья наручниками. Повалила ее на пол лицом вниз и что-то бубнит о правах и ответственности. И трясущимися руками – Заботин точно видел, что руки ее трясутся, – цепляет наручниками гадкие Светкины руки. Справилась, наконец. Выпрямилась, отдышалась. Бросилась к нему. Присела на корточках.
– Вы в порядке, Игорь?
– Да, кажется. Это она Стеллу, – зашептал он. – Не Ростик, нет.
– Я знаю, успокойтесь. Сейчас я вызову «Скорую».
Капитан Ильина – он узнал ее – принялась названивать кому-то. Потом притащила откуда-то аптечку и заткнула его рану бинтом, прямо целым рулончиком стерильного бинта. Положила его голову себе на колени. Погладила по голове, проговорила:
– А вы молодец. Молодец, Игорь Заботин, верный друг и соратник. Верность сейчас не у каждого в почете. Уважаю!
От ее неожиданной помощи, внимания, похвалы, от спасения, на которое он уже не надеялся, сделалось так хорошо, накатило такое счастливое облегчение, что он, Игорь Заботин, сорокалетний мужик, прошедший огонь, воду и медные трубы, не выдержал и заплакал.
