Нагромождение скал, именовавшееся народом ингри Лосиными Рогами, было восхитительным местом для воина-накха. Лабиринт тропинок между огромными валунами; множество едва заметных расщелин, каждая из которых могла послужить отличным убежищем; торчавшие во все стороны обломки скал, пригодные для защиты от стрел… В такой местности опытный накх легко мог бы в одиночку сражаться с целым отрядом.

Но этого от Ширама сейчас не требовалось. Он искал тропку, ведущую к дому великанов на одиноком скалистом выступе, и нашел ее. Единственная мысль, которая занимала его, когда он поднялся на вершину, была – как же сюда затащили этакие валуны? Как подняли их выше самых высоких сосен и воздвигли из них стены?

Вокруг, куда ни глянь, раскинулись лесистые просторы Затуманного края. Солнце всходило в облаках, с востока веял холодный ветер. Со скал был отлично виден Змеиный Язык – отсюда он казался совсем близким. Ширам никогда бы не поверил, что унылое плоскогорье мохначей когда-нибудь покажется ему желанным местом, но сейчас так оно и было.

В шелест и свист ветра то и дело вплетались странные, жутковатые завывания. Они явно доносились со стороны великаньего дома. Ни одно известное накху живое существо не издавало подобных звуков. А как насчет лесной нечисти? Ширам ее не боялся. Он бесшумно обошел каменный дом и прокрался к самому входу. Спиной к нему, раскинув крылья и глядя на восток, будто встречая солнце, высилась вырезанная из дерева сказочная птица. Такую же деревянную птицу, вспомнил накх, они видели у ингри на пиру. Она-то и издавала завывания, когда налетал порыв ветра. Ширам усмехнулся, увидев сквозные отверстия, прорезанные у нее в груди. О подобных штуках он слыхал. Особенно их любили применять жрецы, когда им не хватало чудес, творимых богами.

Итак, перед ним еще одно святилище. Опять злокозненные арьяльцы оскверняют местные святыни своим присутствием! Ну что поделаешь – сейчас-то у них точно нет другого выхода.

Ширам осторожно заглянул в темный дверной проем и внимательно огляделся, пытаясь уразуметь замысел неведомых строителей. Великаний дом выглядел покинутым, обычных подношений богам не было и следов. Ветер врывался в узкие окна, гулял под потолком. Вот очаг в центре, еще одна птица парит над ним, раскинув крылья, но угли давно потухли… Зато здесь есть каменные скамьи вдоль стен, где можно устроить лежанку для царевича, и даже кое-какая глиняная утварь – обычная, не для великанов. Неподалеку от входа Ширам, к своему удовольствию, обнаружил полную кадку дождевой воды, в которой плавал берестяной ковш. Похоже, жрецы нечасто, но навещают этот поднебесный храм. Что ж – если вздумают прийти сейчас, тем хуже для них!

Теперь бы еще придумать, как затащить сюда Аюра. Парень он крепкий, и нести его на себе по извилистым скалистым тропкам тяжело даже для двоих…

Ширам вышел из птичьего святилища и еще раз огляделся. Иного жилища в округе не было заметно. Однако кто-то соорудил этот дом и обустроил его… Причем, судя по глубоким бороздам со скругленными временем краями, камни, из которых сложен дом великана, сначала затаскивали, потом катили к месту строительства. А раз катили, значит где-то есть более удобный путь. Ширам неспешно обошел площадку… Так и есть – между двух валунов, казавшихся единым целым, вблизи оказался просвет. Должно быть, эти камни оказались лишними и их просто оставили здесь. Накх проскользнул в щель и обнаружил за валунами куда более ровный склон, идущий вниз, к сосновому лесу.

Ширам остался доволен осмотром. С вершины простирался вид на все стороны – по скалам незаметно не подберешься, – а валуны, перегородившие пологий склон, не позволят ингри подойти кучей. Хвала богам, эти дикари не владеют искусством правильного боя и наверняка ринутся всей гурьбой, мешая друг другу. Иначе бы в последней схватке ему было несдобровать. Замысел с камнепадом был неплох, совсем неплох… Но теперь, когда Урхо убит, ингри, скорее всего, обезглавлены… Или нет? Шираму вспомнился младший брат силача, Учай, и на душе вновь стало тревожно. С этим нужно держать ухо востро… Он похитрее своего братца. И куда злее его.

Обратный пусть оказался несколько длиннее, зато проще.

Всю дорогу Ширам старался придумать, как принудить мохначей повиноваться ему. На Хасту, который сам вызвался разобраться с дикарями, особой надежды не было. Конечно, тот оказался далеко не тем простачком, почти шутом, каким прикидывался в начале путешествия. Жрец был весьма хитер и умел. Но хмурые и ко всему безразличные, как эти скалы, мохначи не понимали другого языка, кроме силы. А вот силы-то как раз у Хасты и не было…

Но, приближаясь к месту их недавней схватки, Ширам услышал отдаленный тяжелый рокот, а потом явственно почувствовал, как сотрясается земля под ногами мамонтов. Э, да жрец что-то придумал? Накха вдруг охватило несвойственное ему веселье. Как же Хаста сумел провести этих мохнатых тварей?

Он прибавил шаг, спеша увидеть все своими глазами.

Мамонты и впрямь трудились на славу. Мохначи, нарезав ремнями кожу из шатра царевича, соорудили нечто вроде сбруи для своих зверей. Обвязав ремнями очередной валун, они давали знак мамонту, и тот с грохотом и скрежетом волок его в сторону. После чего, навалившись гурьбой, мохначи сталкивали валун с обрыва в реку. Когда Ширам появился на тропе, очередной громкий всплеск огласил место недавнего боя. Радостный жрец бросился к нему.

– Ну наконец-то! Где ты бродил так долго?

Накх только чуть прищурил глаза, не сказав ни слова, но на Хасту будто дохнуло ледяным ветром.

– А я тут придумал, как быстрее разобрать завал! Когда мы с Айхой ездили за вещами к нашей ночной стоянке, боги послали мне отличную мысль… Правда, теперь у нас нет шатра. Но мы ведь все равно его бросили, да? – Рыжеволосый махнул рукой в сторону места стычки с волчьей стаей. – Как-нибудь обойдемся, – уже будто оправдываясь, добавил он.

Ширам переборол вскипевший в нем праведный гнев. Как посмел этот жрец обращаться к нему, будто к старому приятелю?! Но с другой стороны, со вчерашнего недоброго вечера он уже несколько раз доказывал, что полезен. Это, как ни крути, требовало уважения. Вполне может быть, что этот насмешник и вовсе не тот, за кого себя выдает. А если так, стоит быть с ним поосторожнее… Как гласила старинная поговорка: «Маленькая сколопендра убивает так же, как огромный тигр».

– Ты хорошо придумал, – через силу выдавил Ширам. – Я разведал тропу. Можно нести Аюра. Если ты сможешь придерживать его ноги, я затащу его туда, на вершину. Конечно, с ним, – он кивнул на охотника, охранявшего Аюра, который распластался на лежанке из веток, – тащить было бы куда проще, но кто-то должен остаться, приглядеть за дикарями. И тебя тут не оставить – ты понадобишься царевичу наверху…

– Мы сможем подняться все вчетвером.

– Вчетвером? – удивленно переспросил накх. – А как же мохначи?

– Они разберут завал и без нас.

– А потом уйдут?

– Без нас – нет.

– И ты веришь в это? Что же такого ты им наобещал, что они взялись тебе помогать?

– Я отдал им все свои рисунки с их мамонтами, – беспечно ответил Хаста.

– Что? – Ширам нахмурился и сжал кулаки. – Еще недавно у нас было единственное средство заставить их повиноваться! И ты его просто так отдал?!

– Послушай…

– Не смей обращаться ко мне так! Ты мне не ровня!

– Прости, высокородный Ширам. Я на миг… – Жрец хотел произнести: «Подумал о тебе лучше, чем ты есть», но поглядел на сведенные брови накха, вздохнул и смиренно произнес: – Забылся.

– То-то же. А теперь говори, для чего ты сделал эту глупость.

– Зачем прибегать к угрозам, если можно попросить помощи? Мохначам не меньше нашего хочется скорее выбраться отсюда. Их стойбища далеко от земель ингри.

– Что с того? Они должны повиноваться. А ты сам снял с них путы и вручил поводья. Если бы ты вчера не влез с рисунком, я бы добился от них покорности!

– Нет, – твердо ответил Хаста. – Они бы убили тебя, высокородный Ширам. А возможно, и остальных тоже. Когда я давеча угрожал разорвать свой рисунок, и я, и они знали, что правда на моей стороне. Они знают, что дали слово и должны его выполнить. Но они не подряжались разбирать завалы. Может быть, ты и заставил бы их сейчас повиноваться, но тебе бы пришлось бодрствовать день и ночь, покуда мы не перейдем Змеиный Язык и не вступим на земли благословенной Аратты. Даже ты не в силах это сделать. Справедливость в крови у этих людей.

– Это дикари, – процедил Ширам.

– Это люди. Просто другие люди. Я договорился с ними. Они помогут себе и нам. И мы их отблагодарим, когда придем домой. А сейчас нам следует поторопиться и перенести царевича под кров. Ветер студеный, от реки тянет сыростью. Айха нажевала трав и кореньев. Я обработал ими рану. Но если она все же воспалится, царевич может умереть. В лучшем случае – остаться без руки.

– Мохначиха? Нажевала кореньев?! – надеясь, что ослышался, повторил Ширам.

– Да. Они так лечат раны – и свои, и мамонтов.

– Но Аюр не мамонт!

– Сейчас это не имеет значения.

Накх метнул на жреца бешеный взгляд:

– Моли своего бога, чтобы Аюр выжил! Только хорошенько моли! Ты допустил к священной особе наследника это существо…

– Айха человек, – вновь резко повторил Хаста. – И не забывай: если бы не она и не ее чувство сострадания там, во время нападения волчьей стаи, мы бы здесь сейчас не стояли…

– Хватит слов! – оборвал его накх. – Пошли. Нам следует перенести царевича.

Хаста мрачно поглядел наверх, туда, где над соснами упиралась в небо серая скала, и ничего не ответил.

– Лесовики непременно захотят вернуться, – несколько мягче добавил Ширам. – Там, наверху, им будет нас не взять – не то что здесь, на тропе.

– На мамонтов они не полезут.

– А если они убьют погонщиков из луков? Что тогда станут делать мамонты?

Хаста не нашелся что ответить.

– А если они снова натравят стаю? – продолжал накх. – Подумай также о том, что мохначи им не нужны, – только мы.

Ширам прищурился и добавил:

– Ну а если они пожелают напасть на нас в великаньем доме – пусть попытаются. Надеюсь, их крылатое божество любит кровавые жертвы…

Когда широкий, плоский обломок скалы наискось накрыл глубокую промоину да и застрял там, не было еще могучего леса, раскинувшегося на много дней пути. Но теперь вековые деревья покрывали все видимое пространство. И сам этот обломок уже давным-давно скрылся под толстым слоем земли, хвои, листьев, выросшей и сгнившей травы. Так что не знай Учай, что в избушке под каменной плитой живут люди, пожалуй, и не сыскал бы. Но сейчас он резко отбросил свисающие с края плиты длинные корни, под которыми скрывались сосновые бревна крепкого сруба, и крикнул:

– Ашег!

Шкура, закрывавшая вход, отодвинулась в сторону, и негромкий голос пригласил:

– Заходи.

– Я не один, нас тут много!

– Вот как?

Из темноты жилища выступила фигура жреца в косматом плаще из серых перьев. Учай невольно попятился. Не встречайся прежде сын вождя со жрецом Надмирного Ветра, принял бы его за лесного духа.

– У нас тут раненые.

– Плохая охота? – зевая, спросил жрец.

– Можно сказать и так… Только у зверей, с которыми мы нынче имели дело, ножи побольше клыков Отца Медведей. И острые стрелы.

Ашег провел рукой по лицу, прогоняя сон.

– Тебя прислал Толмай?

– Отец мертв. Мы уже справили тризну и проводили его в Дом Дедов… – Учай скрипнул зубами. – А вслед за ним уйдет и Урхо. Он погиб сегодня на заре.

Ашег пристально посмотрел на юношу. Увы, значит, он понял слова богов верно. Все, что он ожидал, сбывалось, и даже хуже.

– Жаль Толмая! Но что поделать – такова воля богов. Я видел, что зло приближается к нашим землям, – со вздохом ответил он. – И Толмай ближе всех стоял к краю Бездны. Я заметил тень смерти на его лице, но говорить не стал – зачем омрачать последние дни тому, кого предки уже ждут в своих чертогах? Но он должен был встретиться со смертью на охоте, заплатив жизнью за избавление Ингри-маа от чудовищного зверя…

– Он и погиб там, – хмуро отозвался сын вождя. – Но виной тому не зверь, хотя он был воистину чудовищем, а коварство чужаков! Скажи, Ашег, почему боги не защитили нас? Разве мы приносили им плохие жертвы? Разве мой отец и брат прельстились словами рыжего жреца о том, что вся сила мира – от дневного светила, а остальным богам поклоняться и вовсе незачем? Почему же Хирва-хранитель отвернулся от моего отца? Почему Варма не дал нам победу?!

– Боги знают, когда и кому посылать испытания, – строго сказал Ашег, которому совсем не понравился яростный напор младшего сына Толмая. – Если ты полагаешь, что они слишком тяжелы для тебя, значит вера твоя слаба.

– Это не ответ! – возмутился Учай.

– Это ответ, если ты не позволишь гневу вести тебя, точно несмышленого младенца. А сейчас показывай, где раненые!

Учай сердито кивнул в сторону прогалины среди сосен, где на плащах лежали двое охотников ингри. В каждом из них торчал обломок ровной, точно луч света, стрелы. Ашег подошел к раненым, наклонился и принялся осматривать раны. Он тронул пальцами обломок древка – охотник застонал от боли.

– Воском намазано, – поднося пальцы к ноздрям, озадаченно пробормотал он.

– Будут ли они жить? – нетерпеливо спросил Урхо.

– Да, будут. Оставь их под моим кровом на дюжину дней. А затем, если охотники не прогневали богов, они встанут на ноги.

– Хорошо. Сделай все, что нужно, а я пока с людьми вернусь к месту схватки, заберу трупы…

– Ты оставил брата на месте битвы? – поднял бровь Ашег.

Учай вспыхнул:

– Тот, с кем мы дрались, был хуже всякого лесного духа! Это не человек! А пособник его, с головой будто объятой пламенем, – такой могучий шаман, каких не сыщется ни в наших землях, ни у мохряков на Холодной Спине, ни у медвежьих людей…

Жрец с сомнением хмыкнул:

– Одним взмахом пустых рук он убил Урхо, даже не коснувшись его! – воскликнул юноша. – Нет, боги отвернулись от нас… Послушай, я желаю, чтобы нынче ты поднялся в Дом Ветра, принес там жертвы и спросил, чем мы провинились перед богами!

Ашег поморщился и ничего не ответил, но Учай продолжал:

– Спроси Варму, как мы сможем загладить вину, и попроси его помощи в грядущей битве с вражеским шаманом…

Он указал пальцем на скалу, над которой виднелся каменный дом, почти неотличимый снизу от груды камней. Ткнул пальцем… да так и замер с вытянутой кверху рукой.

– Над скалой дым! Это ты развел огонь?

– Нет, – озадаченно ответил Ашег.

– Тогда это они! – заорал Учай. – Они забрались в наше святилище, чтобы осквернить и разорить его!

– А если это кто-то другой? – усомнился жрец.

– Кто еще посмел бы, кроме нечестивых арьяльцев? Я догадывался, что они станут искать убежище, – так и вышло! Там, наверху, в твоем храме – чужаки! Наверняка они развели огонь, чтобы съесть жертвенную пищу!

– Но там нет пищи.

– Сделай же что-нибудь! Изгони их!

– Бог сам знает, кого и зачем он пускает под свой кров, – резко сказал Ашег, глядя на зарвавшегося юнца сверху вниз. – Когда Варма сочтет нужным изгнать кого-то, даже камни побегут прочь!

– И долго нам ждать, пока Варма изъявит свою волю?

– Столько, сколько нужно, – холодно ответил Ашег.

– Вот как? Тогда я изъявлю ее. Прямо сейчас!

Учай шагнул к жрецу, сгреб в горсть связку амулетов на его груди, рванул на себя и с силой встряхнул:

– Выполняй свою работу, жрец! Делай нас неуязвимыми для стрел и ножей! Делай невидимыми, чтобы мы смогли подобраться поближе!

– Остановись, сын вождя! – воскликнул изумленный такой наглостью Ашег. – Гнев и горе помутили твой разум! И не вздумайте лезть в Дом Ветра без моего дозволения! От тебя отвернутся боги!

– Я больше не сын вождя, а сам вождь, – прошипел Учай. – Ашег, ты что, ослеп? Твой храм захватили чужаки, а ты тут несешь чушь и теряешь время… Соглашайся на нашу помощь, пока мы готовы помогать! А не то, смотри, – первым сейчас туда пойдешь! Вместе с дочерью! Ты ведь готовишь ее в жрицы? Вот пусть и покажет, на что она способна…

– Хватит пустых речей, – повторил Ашег с досадой, хотя сердце его словно стиснуло холодной рукой. В этом невзрачном юнце, которого прежде никто не замечал рядом с его могучим братом, казалось, прежде дремало, а теперь пробуждалось, скаля клыки, нечто хищное и опасное. – Я сам туда пойду.

Учай отпустил его и махнул рукой остальным:

– Следуйте за нами!

Затаившийся в скалах молодой охотник крикнул горной птицей, привлекая внимание Ширама. Тот появился рядом так быстро, что ловчий не успел убрать ладони от рта.

– Идут?

Парень кивнул, указывая на тропу. Между деревьев внизу у подножия скалы мелькали расшитые костяными бляхами кожаные доспехи ингри.

– Как быстро они нас выследили… Что ж, отступать здесь некуда.

Ширам подумал, что лукавит перед своим единственным подчиненным. Будь он сейчас один, ему бы не составило особого труда исчезнуть прямо из-под носа у дикарей. Но раненый царевич… Да и Хаста – вряд ли он сумеет карабкаться по отвесным скалам, цепляясь за едва заметные выступы и трещины.

– Значит, так, – глядя на крадущихся среди сосен ингри, тихо заговорил саарсан. – Я оставлю тебе все стрелы. Бей как можно чаще и точнее. Заставь их остановиться и начать прятаться. Они не достанут тебя за этими камнями. Как только увидишь их на тропе – начинай.

– А ты? – явно не желая оставаться один на один с врагом, настороженно спросил ловчий.

– А я спущусь и зайду сзади.

– Но их там много!

– Когда они начнут прятаться, каждый найдет себе отдельное убежище. Мое же дело – чтобы оно стало для них могилой. Все, приступай…

Ширам протянул охотнику полный колчан с привязанным к нему пучком стрел, собранных на месте ночной схватки, и пошел наверх, к святилищу.

Возле разведенного Хастой огня лежал, закусив губы от боли, бледный, покрытый испариной мальчишка, которого сейчас язык не поворачивался назвать наследником престола. Заметив входящего Ширама, он поглядел на него то ли с мольбой, то ли со смертной тоской. Ширам молча подошел к склонившемуся над царевичем рыжему жрецу.

– Он будет жить? – на мгновение остановив на царевиче взгляд, спросил накх.

– Теперь, когда я сварил зелье, – будет, – с вызовом ответил Хаста. – Начиналась лихорадка…

– Это хорошо, что твое снадобье подействовало. Но плохо, что нас заметили ингри. А я предупреждал, что дикари близко. Если тебе так нужно было развести костер, тебе следовало попросить меня – я бы сложил его так, чтобы он не давал дыма.

– Нас заметили? – побледнел жрец.

– Да. Они уже внизу, на тропе. Мы постараемся с ними справиться. Если получится, хвала богам. Если нет – ты должен спасти Аюра.

– Но как?

– Ты жрец. Спроси у хозяина святилища. Пусть он подскажет тебе.

– А если не подскажет?!

– Значит, ты никудышный жрец. Делай свое дело так же хорошо, как я – свое!

Ширам вышел из великаньего дома, легко перемахнул через изгородь и исчез из виду. Хаста стукнул кулаком по колену и разразился проклятиями:

– «Никудышный жрец»! Пусть отвалится злобный язык этого накха! Но пусть это печальное обстоятельство не помешает ему победить в битве с ингри… Хотя какая уж тут победа – один против целого племени! Сами себя загнали в ловушку… – Он принялся грызть ноготь, сумрачно глядя на царевича. – Что же делать? Что делать?!

– Не бросайте меня, – прохрипел Аюр.

– О, ты в сознании? Прости, малыш. То есть, лучезарный. Ты ведь сын живого бога! Говорят, юные арии слышат голоса богов, – может, и боги услышат голос юного ария? Моли Исварху о помощи!

Аюр крепко зажмурился, в уголках глаз заблестели слезы. На его лбу выступили капли пота, – видно, лихорадка возвращалась. Под кровлей вновь загудел ветер.

Хаста поднялся и встал в дверях, высматривая ингри. Он опасался увидеть толпу, бегущую вверх по склону. Слава Солнцу, дикарей поблизости видно не было, но где-то рядом свистнула стрела. Жрец поспешно спрятался под защиту стен.

Порыв ветра толкнул его так, что он покачнулся. Хаста обернулся и онемел от удивления – Аюр сидел на своей лежанке возле очага и к чему-то прислушивался. Ни следа боли не было на его лице – только настороженное внимание. Хаста открыл рот, чтобы задать вопрос, – и вдруг в ушах у него зазвенело и земля качнулась под ногами…

– Стойте здесь, – приказал охотникам Ашег на опушке леса. – Дальше я пойду один.

Ингри послушно остановились, лишь Учай возмутился:

– Это еще почему?

Жрец в упор поглядел на младшего сына Толмая. Что еще выкинет этот юнец? Может, он еще будет указывать жрецу, как служить богам? Он не ведает ни приличий, ни заветов пращуров и свиреп, точно росомаха!

– Ты готов потягаться силами с Господином Ветром? Кто ты такой, чтобы войти в его дом без приглашения?

– Я Учай, если ты еще не запомнил мое имя. Я сам назову его Варме. – Юноша сверкнул глазами и положил руку на арьяльский кинжал. – Не смей перечить мне!

Ашег уставился на него, утратив дар речи. Неужели гром небесный не разразит безумца?! Но Учай стоял как ни в чем не бывало. Не дождавшись ответа, он оттолкнул плечом жреца и скомандовал опешившим сородичам:

– Следуйте за мной! И старайтесь укрываться за валунами. Враг может быть настороже.

Он ступил на тропу и зашагал вверх. Ашег поплелся за ним, мысленно призывая на голову ослушника небесные кары. Но пока что то ли Варма был занят, то ли у бога были иные замыслы. Ингри спокойно поднимались все выше по склону, как будто святилище было пусто и дым над верхушкой скалы лишь привиделся им.

– Ну что, Ашег, – повернулся юный предводитель к жрецу, – ты так и будешь тащиться позади?

Едва он произнес эти слова, что-то жесткое чиркнуло его по щеке и стрела вонзилась в горло шедшего за ним охотника.

– Они там, там! – закричал Учай. – Нам повезло! Они в западне!

Ингри, явно не разделявшие его радостного возбуждения, бросились прятаться за камнями, нагроможденными по обе стороны тропы. О том, как умеют стрелять жители Арьялы, им было известно не понаслышке.

Но отсидеться в безопасности не удалось. Землю внезапно тряхнуло. Позади заскрипели деревья, дождем посыпались ветки и иглы. Ингри начали подниматься, с недоумением оглядываясь… Следующий подземный толчок сбил охотников с ног. Воздух наполнился оглушительным грохотом. Камни, за которыми они прятались, зашевелились, как живые. Выше по тропе валуны размером с теленка со скрипом и скрежетом сдвинулись с места и поползли вниз по склону, а затем покатились все быстрее и быстрее…

Ингри охватил неописуемый ужас. Не думая об арьяльских лучниках и вообще ни о чем, они выскочили из своих убежищ и с воплями кинулись вниз по тропе под защиту леса.

– Стойте! – заорал раздосадованный Учай, но его крик потонул в нарастающем грохоте. Тогда и он устремился вслед за остальными. Он бежал последним, покуда не споткнулся о распластавшегося на земле жреца.

– Похоже, Господин Ветер прогневался на тебя! – крикнул он насмешливо, пытаясь вскочить. Сделать это было непросто – земля ходила ходуном у него под ногами.

– Он наказал меня за то, что я не остановил вас, – простонал Ашег, держась за разбитую голову. – Наказал прямо сейчас, как любящий отец… Тебя же он станет преследовать всю жизнь!

– Тут ты врешь. – На лице Учая появилась хищная ухмылка. – Только что он спас мне жизнь и вместо нее взял чужую! Он не будет мстить! А ты, если он наказал тебя, как отец, сам найдешь силы добраться до своей землянки!

Позади раздался удар, похожий на раскат грома. Учай и жрец Вармы оглянулись. То, что они увидели, так никогда и не уложилось в их сознании. Дом Ветра раскрылся, как цветок, огромные плоские валуны разлетелись в стороны – и повисли в воздухе. Провисев так несколько мгновений, они с грохотом горного обвала рухнули вниз. Скала потонула в гигантском облаке пыли. Еще мгновение – и Господин Ветер ударом невидимого кулака сбил с ног не успевших скрыться в лесу ингри.