– Кто вы? Я не узнаю никого из вас!

Бородатые мужчины в кожаных безрукавках испуганно переглянулись. Что такое говорит новый вождь? Или пережитый гнев Вармы отнял у него разум? Оно и понятно – разве в силах вынести человек, когда еще недавно непоколебимо твердая земля вдруг встает дыбом под ногами? Когда со скрипом и скрежетом падают вокруг высоченные сосны и камни в человеческий рост, грохоча, катятся вниз по склону в тучах пыли, словно глиняные катышки в детской игре?

Каждый из охотников-ингри по праву носил ожерелье из медвежьих и кабаньих клыков, но сокрушающая горы и лес ярость Господина Ветра потрясла их до глубины души. Все, чего они теперь желали, – скорее вернуться в селение и забыть случившееся, как страшный сон. Лишь одному Учаю до гнева богов, казалось, не было ни малейшего дела.

Охотники с опаской поглядывали на нового вождя. Он не был мудр, как Толмай, и уступал в силе могучему Урхо; в сущности, еще недавно он был отроком, чьего мнения никто не спрашивал. Но в нем чувствовалась иная сила. Каждый из стоящих здесь со стыдом вспоминал, как совсем недавно Учай ловил их, удирающих подальше от Дома Ветра, хватал за шиворот, валил наземь, бил древком копья, орал, требуя прекратить бегство. Поймать удалось не всех, часть разбежалась по лесу да так и не вернулась. Но те беглецы, которых удалось остановить, словно пробудились от сна. И хотя никто уже не приказывал им, они, понурив головы, побрели обратно.

И когда оставшиеся охотники собрались наконец возле избушки под плоским камнем, Учай обвел их негодующим взглядом:

– Я спрашиваю, кто вы такие?

Мужи-ингри начали ошеломленно перешептываться, косясь на юношу.

– Мой народ – народ храбрецов, – словно едва сдерживая ярость, продолжал он. – Это знают все! А вас я не знаю!

– Зачем ты говоришь так, Учай? – выступил из толпы один из его соплеменников. – Мы не боимся ни людей, ни дикого зверя. Ты, конечно, сын вождя, но воля богов…

– В чем ты увидел волю богов? В колдовстве наших врагов? Или, быть может, в гневе Господина Ветра, вынужденного наблюдать, как его народ безропотно сносит поругание? Почему вы побежали? – Учай обвел горящими глазами толпу, и никто не мог вынести его взгляда. – Я спрашиваю каждого из вас – почему? Враги убили вашего вождя, моего отца! Они убили моего старшего брата Урхо! Он пробыл вождем всего несколько дней, но он был хорошим вождем, и никто не может сказать, что он был несправедлив. Они осквернили наш храм и своим мерзким колдовством сотрясают нашу землю! А вы убегаете, точно зайцы от талой воды! – Учай миг помолчал и сказал резко: – Земля больше не трясется. Я иду наверх, чтобы найти и покарать чужаков. Кто со мной? Понимаю, это дело не для трусов…

– Мы не можем идти туда без жреца, – начал кто-то.

– Господин Ветер ясно показал, что жрец ему неугоден, – холодно ответил сын Толмая. – Ашег был слишком труслив. Его место следует занять другому жрецу, которого я поставлю сам. Но это потом – а сейчас мы пойдем на утес и отыщем арьяльцев или убедимся, что они мертвы.

– Но если бог уже покарал их…

– Мы должны в этом удостовериться лично. Вдруг они уцелели? Что, если они ускользнут от нас и вернутся в свои земли?

– Да и пусть себе возвращаются, – пробурчал кто-то из толпы. – Здесь о них скучать никто не будет!

Учай бросил на говорившего свирепый взгляд.

– Пусть возвращаются?! Что ты несешь? Мы же выступили против них! Они вернутся к нам с войском и покажут, что ничего не забыли и не простили. А потому они ни за что не должны покинуть пределы Ингри-маа!

– Их молодого вождя будут искать. Боюсь, войны не миновать в любом случае, – угрюмо заметил один из охотников.

– Тем более мы должны выиграть время и собрать свое войско – еще больше, чем у арьяльцев!

– Откуда ты возьмешь столько людей, Учай?

– А соседние племена? Почему же мы не можем того, что могут чужаки? У них так же две руки и две ноги, как у нас. У них одна голова, и она соображает не лучше нашего… Да, они самонадеянны сверх всякой меры и полагают себя властителями всех земель, куда ступала их нога. Вы, верно, и не знаете, что и нашу землю, и земли мохряков они тоже считают своими?

Толпа недовольно заворчала.

– Но это наша земля, и правота на нашей стороне! Поэтому для начала мы должны найти и прикончить жалкие остатки их отряда. Они забрали моего отца, забрали моего брата… – Учай предвкушающе улыбнулся, словно ощутив во рту сладкий привкус чужеземного вина. – Что ж, если они еще живы – мы поквитаемся и заберем сына у их правителя…

Как бы уверенно ни рассуждал Учай, призывая ингри продолжать преследование, но, поднимаясь по изуродованному камнепадом склону, он и сам не знал, что ждет его наверху. То ли это крылатый бог Варма так разгневался и лично уничтожил чужаков, то ли это было колдовство их шамана. Если второе – следовало быть очень осторожными…

Но чем выше они поднимались, обходя расколотые стволы сосен и упавшие обломки скал, тем яснее становилось, что без воли богов тут не обошлось. Разрушения были ужасны, и чем ближе к Дому Ветра, тем хуже. Выжить смертному в подобном буйстве стихии казалось невозможно. Вскоре этому нашлись подтверждения. Один из охотников остановился и вскрикнул, указывая куда-то вниз. Ингри столпились вокруг него, хмуро разглядывая ногу в арьяльском сапоге, торчащую из-под валуна размером с избу.

– Этот, видать, убегал по тропе вниз, – произнес один из охотников. – А те камни, которые поперек тропы стояли, как раз упали, да один из них его и накрыл…

– Ищите остальных, – хрипло приказал Учай, чувствуя, как колотится его сердце. – Ищите в Доме Ветра!

– А где он?

Новый вождь поднял взгляд и увидел, что святилища больше нет. От частокола осталось несколько искореженных бревен, застрявших в каменном завале. Каменная крыша Дома Вармы исчезла, словно ее снесло вихрем; стены упали в разные стороны, как будто кто-то невероятно сильный развалил дом изнутри.

Ингри в нерешительности остановились возле остатков частокола, не смея подойти ближе. Учай насупился, взобрался на завал и остановился, с удивлением глядя перед собой. Посреди громоздящихся камней, на небольшом чистом месте, виднелся очаг, а рядом с ним – нетронутая подстилка. Рядом с подстилкой виднелся ворох окровавленных повязок, но сама она казалась даже не измятой.

– И как это понимать? – пробормотал Учай.

– Тут, видать, царевич лежал, – шепотом произнес подошедший сзади охотник. – А я говорил, что его на тропе подранили… Может, шаман пытался лечить его колдовством?

Учай покачал головой, глядя по сторонам. Никакому, даже самому могущественному шаману подобное было не под силу. Тут явно вмешались боги. Но чем закончилось их вмешательство? И главное, куда подевались чужаки?

– Больше никого не видать, – подошел другой охотник. – Должно быть, их всех камнями завалило…

Учай резко развернулся:

– Ищите! Мы должны быть уверены!

Он вспомнил, как крошечная черная фигурка падала с обрыва, словно сосновая иголка, сброшенная ветром.

– Одного задавило, – сказал он. – Еще один упал с высоты на скалы. Двое исчезли. Мы должны их найти.

Мазайка крался вдоль опушки, каждое мгновение готовясь метнуться обратно в лес, если Варма-Ветер снова начнет гневаться. Над Лосиными Рогами все еще висело, постепенно оседая, облако пыли. Даже здесь, в отдалении, ему приходилось то и дело обходить поломанные сосны и глубоко зарывшиеся в землю валуны. Когда с неба со свистом и воем начали сыпаться камни, когда лес разом заскрипел и застонал под внезапным порывом ветра, мальчик не успел даже испугаться – а теперь, кажется, все уже закончилось.

Неподалеку раздался шорох и подавленный стон боли. Мазайка увидел на земле Ашега. Жрец пытался ползти под гору, видимо надеясь добраться до своей землянки.

– Почтенный Ашег! – Мазайка склонился над жрецом Ветра, помог сесть, опираясь на сосновый ствол. Волосы жреца были в грязи и крови, глаза его глядели как сквозь туман. Он долго смотрел в лицо Мазайке, пока на его лице не промелькнуло узнавание.

– Отворились врата Бездны, – пробормотал он. – И пришло на нашу землю беззаконие. Леса полны нечисти, но хуже всего, что она овладевает людьми. Этого боги так не оставят, кара настигнет всех… Уходи, Мазайка.

– Куда? – не понял мальчик, с испугом слушая непонятные и зловещие слова жреца.

– Уходи из рода Хирвы, куда угодно, подальше отсюда… За реку, на полдень, к другим селениям ингри… Предупреди всех, чтобы не верили ему…

– Кому?!

Ашег попытался протереть слипшиеся от крови глаза краем ладони и поглядел в сторону Лосиных Рогов.

– Они сейчас вернутся. Уходи, пока не поздно! – Голос его стал еле слышным. – И уведи с собой Кирью…

– Кирью? – изумился мальчик. – Зачем?

– Пока Учай не догадался, насколько она сильна…

Мазайка растерянно смотрел на раненого жреца. Он почти не понимал, о чем тот толкует, а то, что было понятно, наполняло его ужасом. Сперва дед Вергиз велел Кирье уходить, а теперь Ашег то же самое говорит ему?! Но уйти… Оторваться от рода! Конечно, Кирья давно уже заводила разговоры о том, что она, дескать, всем чужая, но ее друг был уверен – она не могла думать о том, чтобы покинуть род Хирвы. У нее тут братья, они не отпустят ее. А уж он, Мазайка, – ну куда он пойдет? А как же Дядьки? Как они без него? Да только из-за них он не имеет права даже думать об этом!

– Подождем, пока вернутся те, кто пошел вокруг скалы понизу, – послышался с опушки властный голос. – Туда, где мохряки разбирают завал. Если с ними нет арьяльцев – пусть уходят, куда хотят…

Из-за деревьев показался Учай с охотниками. Он торопливо шагал к лесу по тропе, ведущей из Дома Ветра, на ходу раздавая распоряжения ингри. Вид у него был раздраженный, как у человека, который потерял что-то важное и не может найти.

– А, волчий пастушок! – Глаза Учая вспыхнули при виде Мазайки. – Где ты бродишь? Иди сюда!

Не обращая внимания на раненого жреца, он схватил мальчика за плечо.

– Мне нужно, чтобы ты снова призвал волчью стаю.

– Что? – пробормотал Мазайка, оторопело глядя на брата Кирьи.

Он не мог поверить, что после гибели его волков Учай осмелится даже упоминать о стае…

– Вызови сюда Дядек! – нетерпеливо рявкнул Учай. – Немедленно! Мне нужно найти арьяльцев!

Он сунул в руки опешившему пареньку найденный в развалинах святилища плащ-подстилку.

– На, пусть идут по запаху…

– Нет! Дядьки не будут охотится на людей! – Мазайка оттолкнул окровавленный сверток.

– В самом деле? – осклабился Учай. – А я знаю, что ночью, на тропе, они уже попробовали человеческой крови. Может, им понравилось?

– Я не стану им приказывать!

От одной мысли о Дядьках, которым нравится охотиться на людей, Мазайка похолодел. Он попытался вырваться, но пальцы Учая впились ему в плечо.

– Ты прикажешь! Иначе я сам тебя прибью.

– Не буду!

И Мазайка зажмурился, ожидая оплеухи. Но Учай зашел с другой стороны.

– Хочешь стать изгоем? – зашипел он. – Хочешь, чтобы ингри поколениями рассказывали, как мальчишка мог отомстить за убитых родичей, но отказался это сделать? Хочешь попасть в легенды как парень, который отказался мстить?

– Дядьки – следопыты и охотники, а не убийцы! – в отчаянии воскликнул Мазайка. – Испокон веков они оберегали наш лес и наш род…

– И как они будут защищать ингри, когда придут враги? Им тоже надо учиться воевать, как и всем нам. И убивать. Воины убивают!

– Они не будут убивать людей! Они такому не обучены.

– Так научатся со временем, – промурлыкал Учай. – Чьим мясом ты их кормишь?

Мазайка побледнел.

– Вызывай их прямо сейчас, – угрожающе наклонился над ним брат Кирьи. – Ну!

Он выдернул у мальчишки из-за пояса костяную дудочку и сунул ему в руки:

– Давай!

Мазайка запыхтел, с размаху переломил дудочку о колено и кинулся в лес.

– Ах ты, гаденыш! – заорал Учай.

Его рука сама метнула нож ему вслед. Тот свистнул мимо уха мальчишки и вонзился в сосну. Домотканая рубаха Мазайки пару раз мелькнула среди стволов и пропала в подлеске.

– Нашли следы! – раздался крик со стороны скал.

Учай развернулся. Вспыхнувшая было в нем лютая ярость мгновенно улеглась. Он даже порадовался, что сейчас промахнулся. Пусть мальчишка побегает по лесу, подумает хорошенько – а уж потом найдется способ принудить пастушка к повиновению. Манок можно вырезать и новый… На волчью стаю Учай очень рассчитывал в своих замыслах.

– Там, под горой, – задыхаясь от быстрого бега, сообщил охотник. – Много свежих следов!

– Чьи следы?

– Двое – арьяльцы. Остальные следы – мохряков.

– Мохряки лазали в храм Ветра? – озадаченно пробормотал Учай.

– Нет, они ждали внизу, под обрывом…

– Ах вот оно что! Но как же чужаки спустились туда? Там же отвесная скала…

– Мохряков на тропе нет, и мамонтов тоже. – Подошли следопыты, которые обходили скалы справа. – Они разобрали завал и ушли.

– Та-ак, – протянул Учай, быстро соображая. – Не понимаю, как арьяльцы спустились со скалы, но теперь ясно, что по крайней мере двоим удалось уйти. Возможно, им как-то помогли мохряки. Но это уже не важно… Важно, что они сейчас гонят своих зверей в предгорья Холодной Спины. Нельзя терять время!

Он обвел взглядом охотников:

– Тогда мы идем за ними. В предгорья – а если понадобится, то и дальше. Кто со мной?

– Мы, вождь! – На этот раз отозвались все без исключения.

Учай довольно улыбнулся:

– Что ж, выступаем!

Солнце уже ушло за кромку леса, когда Мазайка добрался до селения ингри. В сгущающихся сумерках, подбегая к околице, он неожиданно налетел на Кирью, которая как раз направлялась в его сторону.

– Ты куда? – выпалил мальчик, хватая ее за руку.

– К Ашегу, – озадачено ответила Кирья. – На Лосиных Рогах что-то громыхало и тряслось, да так, что в избе с полок все миски попадали. Я беспокоилась за тебя и за братьев…

– Туда нельзя! У Лосиных Рогов наши устроили засаду, но арьяльцы из нее вырвались. Урхо погиб – его убил колдовством иноземный шаман…

Кирья вскрикнула, всплеснув руками, но Мазайка торопливо продолжал:

– И после этого в Учая будто злой дух вселился! Он оскорбляет богов и людей, родичи боятся ему слово поперек сказать… Знаешь, что он мне велел? Послать Дядек по следу мамонтов! Я-то сперва не подумал плохого. Пусть звери спугнут мохряков и те уйдут из наших земель, почему нет? – Мазайка закрыл лицо руками. – Утром я узнал, что был бой. Трое волков погибло… И самое худшее – Дядьки убили охотника. А потом оказалось, что этого-то Учай и хотел! Сегодня он опять приказал мне, чтобы я послал волков по следу арьяльцев – чтобы те догнали и убили их!

Кирья слушала его, замирая от ужаса.

– Братец затеял злое дело! Нельзя, чтобы Дядьки приучились убивать людей! Если они полюбят человечье мясо, ингри не проживут и ночи с такими соседями! Где твоя дудочка? Надо ее хорошенько спрятать…

– Я сломал ее, чтобы Учай не смог меня принудить, – виновато ответил волчий пастух. – Теперь жалею. Лучше бы ты оставила ее у себя, как я и предлагал.

Кирья решительно помотала головой:

– Ты правильно сделал. Вчера я бродила по острожку арьяльцев, – ох, ну и жутко же там, все смертью пропахло! – и мне явилась одна мысль. Окажись тогда у меня в руках манок и подуй я в него – кто бы пришел?

У Мазайки холод пробежал по спине от этих слов.

– Древние звери, что вырвались тогда из Дома Хирвы, невидимо бродят по нашей земле и ищут себе добычу, – продолжала Кирья. – Я это чую – да и не я одна. Нынче на закате я вышла из избы, а вокруг пусто – все, запершись, сидят по домам. В каждой тени кто-то затаился…

Мазайка с невольным страхом огляделся по сторонам:

– Но что делать?!

– Не знаю! Вот я и пошла к Ашегу. Кто еще подскажет?

– Нет! – Мальчик вспомнил свой разговор со жрецом. – Я уже говорил с ним. Ашег сказал – уходи из земель ингри и забери собой Кирью. Я теперь понимаю почему. Что, если Учай узнает, что ты можешь приказывать духам древних зверей?

Кирья стиснула в кулаке глиняную сойку, висящую на кожаном ремешке у нее на груди. С тех пор как Учай отказался принять ее как погребальный дар отцу, девочка ни разу не играла на ней. А теперь и брат Урхо погиб – грубый, хвастливый Урхо, который, однако, всегда был к ней добр… Несчастьям нет конца! Слезы хлынули у нее из глаз.

– Все из-за меня! – всхлипывая, заговорила девочка. – Верно люди говорят – пусть эта, с отравленной кровью, уйдет отсюда подальше, и нечисть вслед за ней! Стоило мне только взять в руки свистульку, как на ингри посыпались несчастья… Я надеялась, что Ашег расскажет мне, что с этим делать, научит меня…

– Ашегу камнем разбило голову, – мрачно сказал Мазайка. – Ничему он тебя не научит. Он одно сказал – уходить. Но как, куда?! Вам с Учаем надо похоронить брата… Я не могу оставить Дядек… И что мы знаем, кроме нашего леса? Чужие земли или пустынны и полны нечисти, или населены врагами, которые будут рады убить нас.

– Мы теперь знаем про Арьялу, – возразила Кирья, заставляя себя успокоиться. – Арьяльцы не едят людей, говорят на человеческом наречии и не так уж от нас отличаются…

– Но они наши враги! Теперь, когда ингри убили и ограбили их… Учай уверен, что они вернутся мстить.

Они стояли у околицы, горько и растерянно глядя друг на друга, а вокруг сгущались сумерки.

Решение пришло, откуда не ждали. Верно говорят – не можешь сделать выбор, так боги сделают его за тебя, и не надейся, что он тебе понравится! Прямо за спиной Кирьи из ниоткуда возникла темная фигура. Сильные руки схватили ее – одна, словно капканом, сковала запястья, другая зажала рот. Такие же руки, крепкие и гибкие, как древесные корни, поймали Мазайку. Тот, парень не из робких, попытался вырваться, но не тут-то было: рука, державшая запястья, чуть повернулась – и волчий пастушок замычал от боли.

– Долго я ждала, чтобы взять вас вместе, – раздался в сумраке знакомый, очень довольный голос. С тихим позвякиванием бесчисленных оберегов перед ними появилась Высокая Локша.

– Давно я следила за вами, – продолжала она, удовлетворенно глядя то на Кирью, то на Мазайку. Казалось, она и сама не могла решить, кому она больше рада. – Чтобы вы оба и поблизости никого… Но сегодня ингри сидят по домам. Их загнал туда страх. Вы тоже его чуете? Это славно…

Она подошла вплотную к Кирье, убрала от ее губ зажимающую их чью-то твердую от мозолей ладонь, наклонилась и поглядела девочке в лицо пронзительным взглядом.

– Ашег сказал вам уходить, – с легкой насмешкой произнесла добродея. – Что ж, разумный совет. Ингри все равно не поймут, кого потеряют, если ты покинешь их. Разве что твой брат… Ты боишься его?

Кирья не ответила, но Локша и не ждала ответа.

– Ашег прав – его стоит бояться. Но не тебе. Я буду учить тебя, и когда-нибудь ты станешь самой сильной добродеей в Ивовой керемети. Я заглядываю в тебя, как в колодец без дна… Я научу тебя петь вместе с водой, ветром и лесом. Твой друг поет с волками, но те голоса, что слышишь ты, – древнее и сильнее… Через тебя зазвучат даже песни звезд!

– Я не просила меня учить, – шепотом ответила Кирья.

– А я тебя и не спрашиваю, – ласково ответила Высокая Локша. – Ведите их к реке, старшие дочери…

– Мать Локша! – раздался напряженный голос над головой у Кирьи, и сжимающие ее руки дрогнули. Через миг она и сама поняла почему.

В темноте вокруг них одни за другими загорались пары отсвечивающих красным глаз…

– Это стая, – сдавленным голосом пробормотала добродея, державшая Мазайку.

Кажется, еще немного – и жрицы, выпустив своих пленников, ударятся в бегство. Но Локша не выглядела ни испуганной, ни даже удивленной.

– Ага, стая, – громко произнесла она. – Наконец-то! Что-то вы не спешили на помощь своему пастушку…

Волки огромными темными тенями молча подбирались все ближе, окружая жриц Видяны.

Локша спокойно поднесла к губам крошечную, белую и тонкую, словно полупрозрачную с виду свистульку и подула в нее. Но в воздухе раздалась не звонкая трель, а только едва слышный, как будто издалека доносящийся, сиплый свист. Так иногда далекий ветер зимней порой проносится над лесом.

Кирью охватила необъяснимая тревога. Кажется, этот свист пробрал ее до костей, и каждая косточка в ее теле задрожала ему в лад!

Волки, видимо, ощущали то же самое. Одна за другой пятились и отступали к лесу темные тени. Наконец у околицы не осталось никого, кроме служанок Видяны и их добычи.

– Так-то! – сказала Высокая Локша, бережно пряча колдовскую свистульку, и приказала «дочерям»: – Тащите их к лодкам!