Глава 13
Войдя домой, я разделась, приняла душ и налила себе чаю. И тут позвонил Игорь Малеев, заведующий у Степана всеми компьютерными делами.
— Босс велел нарыть инфу про Шлыкова, — начал он, забыв поздороваться. — Так вот, докладываю. В соцсетях его нет. Вообще нигде. Поэтому узнать, с кем он в близких отношениях, невозможно. Совет: если не хочешь, чтобы подробности твоей личной жизни обсуждали все кому не лень, не заводи аккаунты. Ну и как, ты полагаешь, я нашел информатора, давшего нужные сведения?
Я поняла, что компьютерщик страшно доволен своим умом и сообразительностью, поэтому сейчас будет долго говорить не по делу. Ну нет, надо подтолкнуть его на правильную дорогу.
— Игорь, мне все равно, как ты раздобыл сведения. Просто расскажи, что узнал.
Но Малеева не так-то просто остановить.
— Кто все про всех знает? Соседи! Я проверил, где жил Шлыков в детстве-юности, и — удача! Обитал мужик в коммуналке, и, что интересно, квартира до сих пор не расселена. В одной комнате коротает век бабуля Мария Николаевна Полякова, которая дружила с Ниной Олеговной, матерью архивиста Андрея, пока той не поставили диагноз «шизофрения».
— Мать Шлыкова — психиатрическая больная? — протянула я. — Это кое-что объясняет.
— Мария Николаевна одинокая, бабулёк обрадовалась возможности поболтать, — тараторил Игорь. — Короче, слушай. Андрей с детства был малообщительным. Но у него имелся друг, который буку Шлыкова повсюду за собой таскал, и звали его Егор Маслов. Вот у того прямо мотор был в заднице. На месте усидеть не мог. Учился отвратительно, но поступил в театральное училище, сейчас ведет на телевидении юмористическое шоу. Может, видела это представление? Рыжий мужчина, одетый в нелепый костюм, разыгрывает сценки. Как будто он живет в коммунальной квартире, там полно соседей, к ним приходят гости. Некоторые моменты забавны, но в основном пошлость, юмор генитальный. Лично я стадию, когда человек ржет при слове «попа», прошел в пять лет.
Игорь перевел дыхание.
— Банальная мысль, но все люди разные. Один спокойно боевые действия пройдет, накрошит кучу врагов в капусту, а потом вернется домой и начнет нормально жить, семью заведет, детей. Никакие призраки прошлого его беспокоить не станут. Мыслями типа: «Вот я парней своего возраста убивал, сам живу теперь счастливо, а они в могилах сгнили. Хорошо ли это?» — не мучается. Другой же по телевизору в новостях сюжет увидит, как его одногодок людей расстреливает, и в психушку угодит или в монахи подастся. Егор из первой категории, Андрей из второй.
— Маслов кого-то убил? — спросила я.
— Лучше я все по порядку расскажу, — спохватился Игорь.
— Во времена былинные, теперь забытые… — начал компьютерщик. И тут же сам себя оборвал. — Впрочем, не очень давно дело происходило, не в прошлом веке. Не с того конца начал, еще раз стартую. Ты ушки навострила?
— Торчком на макушке поставила, — заверила я.
И наконец из уст Игоря полился плавный рассказ.
…Андрей Шлыков и Егор Маслов учились в одном классе. Шлыков — отличник, серьезный и сосредоточенный, всегда первым тянул руку на вопрос учителя. Маслов — безалаберный троечник. Да и «удовлетворительно» ему ставили только потому, что отец и мать мальчика были известными актерами, снимались в кино, играли в столичном театре и обеспечивали учителей билетами, а еще дарили им презенты. Андрюша сидел на первой парте, Егор на последней. Когда учительница, открывая журнал, медленно говорила:
— К доске у нас пойдет… пойдет… пойдет…
Шлыков приподнимался на стуле и шептал:
— Я, я, я.
А Маслов прятался под парту, делая вид, будто завязывает шнурки.
Андрюша занимался в секции спортивной стрельбы, побеждал на соревнованиях. Он умел сосредотачиваться и всегда попадал в цель. Егор же и близко не подходил к спортзалу, по физкультуре у Маслова тоже стояла тройка. Кстати, Шлыков еще посещал музыкальную школу, играл на фортепьяно. Но внешне мальчик не отличался особой привлекательностью, к тому же у него имелись проблемы с кожей. Егор был стройный, высокий, никаких прыщей на лице. Шлыков не завел в классе друзей, девочки вовсе отворачивались от него, а с Масловым все хотели дружить. Егор был звездой школьного театра, великолепно пел, танцевал, всегда и везде считал себя королем бала.
Родители Маслова часто улетали на съемки или катались по стране с гастролями, и просторная пятикомнатная квартира вкупе с огромной дачей оказывались в распоряжении сына. И тот не терялся, устраивал вечеринки, на которые собиралось много народа. Невинность юноша потерял в тринадцать лет с одной из подруг матери, которую не смутило, что она совращает малолетнего. Ну и в деньгах Маслов был не стеснен, родители разрешали единственному отпрыску любые траты, одевали-обували его в модные вещи.
Андрей тоже жил в многокомнатных апартаментах в центре Москвы, но его матери принадлежало в них лишь одно двенадцатиметровое помещение. А в коммуналку не позовешь ораву одноклассников и пляски до утра не затеешь, соседи мигом потушат веселье. Воспитывала Шлыкова одинокая мама, поэтому паренек донашивал, что дадут добрые люди, и денег в его карманах не было даже на булочку.
И тем не менее эти два полярно разных мальчика крепко дружили. Андрюша старательно писал за Маслова доклады и сочинения, спасал лентяя на контрольных. Благодаря Шлыкову Маслов сдавал экзамены, где оценки ставила комиссия из учителей разных школ, а не педагоги родного заведения, которые могли закрыть глаза на полнейшую безграмотность ученика и вывести за сочинение вместо «лебедя» тройку.
У Андрея был младший братик Гена, которого все звали «липучка», потому что тот постоянно увязывался за старшим, бегал за ним хвостом. Если же Андрюша прогонял его, он уходил, но потом ябедничал маме, например, рассказывал, что брат забыл подогреть ему обед. Понятное дело, старшему сыну крепко влетало от родительницы. Кроме того, Гена легко мог наврать Нине Олеговне, сказать, что Андрюша пил с Егором водку. Мать хваталась за ремень, парень кричал: «Мам! Он брешет!», но ему все равно доставалось по заднице. А младший братец шипел:
— Огреб? Это тебе за то, что вы с Егором в кино меня не взяли. Если опять билет мне не купите, солгу, что вы «травку» курите. Хочешь меня стукнуть? Валяй. Покажу маме синяк и расскажу, как его получил. Ну же, давай, вломи мне покрепче…
Нина Олеговна всегда безоговорочно верила противному мальчишке, твердила:
— Андрей, ты старший брат, обязан заботиться о Гене, заменить ему отца. А ты постоянно забываешь малыша обедом-ужином покормить, уроки у него не проверяешь.
Шлыков ничего не отвечал матери, хотя ему очень хотелось сказать: «Я сам крошкой был, когда меня во двор с коляской, где Генка лежал, выгоняли и приказывали ее часами качать. Просто Геночка — твой любимый сын, а я нет, вот и получается, что я должен ему угождать».
Егору и в этом смысле повезло, он был единственным ребенком в семье.
Летом старшие Масловы улетали на гастроли в разные края, на несколько месяцев Егор оставался без опеки родителей и закатывал масштабные вечеринки. И всякий раз на очередном пиру ветреного юного хозяина оказывалась новая девочка. У Андрюши же никогда не было подружки. Ни временной, ни постоянной.
Когда друзья учились в выпускном классе, Егор решил, что Андрейке пора расстаться с невинностью. Маслов устроил вечеринку, но на сей раз позвал не толпу народа, пригласил, кроме своего друга Шлыкова, только одноклассницу Злату Газетину и Сашу Ферина. Девочка славилась своей раскованностью и любовью к мальчикам. Росла она в очень бедной семье и за подарок была готова на все. В тот день Егор пообещал купить Злате на выпускной вечер платье и туфли, а той взамен предписывалось затащить Андрюшу в спальню. Естественно, Шлыкова о готовящемся сюрпризе никто не предупредил.
Когда компания уселась в гостиной, Егор прикатил столик с выпивкой-закуской. Одноклассники поели, опрокинули по паре бокалов вина, выпили по коктейлю и… крепко заснули.
Маслов первым выбрался из объятий Морфея и разбудил Андрея. Шлыков вспомнил про младшего брата и запаниковал:
— Я не ночевал дома! Генка матери наябедничает, мне мало не покажется!
— Фиг ли ты перед этим прилипалой приседаешь? — разозлился Маслов. — Врежь ему пару раз, вмиг забудет, как стучать. И почему тебе надо в своей кровати спать? Нина Олеговна должна сама о своем ребенке заботиться, а не тебя, дурака, эксплуатировать.
— Мать в больнице, — пояснил Андрюша, — ей операцию сделали.
Егор, держась за голову, пошел к двери.
— Ладно, сейчас научу, как Генку к порядку привести.
— Только не надо его бить, — испугался старший брат. — Он же маленький.
— Ага, — процедил Маслов, — маленький да удаленький. Хорош перед ним выкаблучиваться!
