Глава 72
Йона пробежал по большому холлу Дандерюдской больницы. Кроличья нора рисовалась ему черной дырой, которая втягивает в себя все остальное.
Сейчас наметились две линии, которые можно отслеживать.
Два имени, два человека.
Один из них был членом клуба, второй сжег помещение.
Саге удалось выследить Грейс, а Йона связался с Аньей, чтобы та нашла Оскара.
Записей о школьниках – членах Кроличьей норы – в Людвикбергскулан не оказалось.
Руководство школы привыкло соблюдать тактичность в отношении привилегированных учеников.
Имена участников знали только сами члены клуба.
Виллиам Фок щеголял перед Рексом членством в эксклюзивном клубе, и это было частью игры во власть. Так иные дети угощают конфетами лишь избранных.
Далеко в коридоре, перед лифтами, стояла Анья Ларссон. Оранжевый костюм обтягивал полное тело.
Широкие плечи выдавали, что когда-то она завоевала олимпийскую медаль по плаванию, но сейчас Анья работала в ГОО. До того как Йону посадили, Анья была его доверенной коллегой.
Когда лифт прозвенел, Йона уже стоял рядом с Аньей. Они зашли в кабину, глядя друг на друга и улыбаясь.
– Пятый этаж? – спросил Йона и нажал кнопку.
– Тебе стоило бы просидеть в Кумле еще несколько лет. – Анья прищурилась на него.
– Может быть.
– Тюрьма явно пошла тебе на пользу. Отлично выглядишь. – И она крепко обняла его.
– Я скучал по тебе, – сказал Йона ей в волосы.
– Врешь, – улыбнулась Анья.
Они стояли, обнявшись, пока двери лифта не открылись на пятом этаже. Анья неохотно разомкнула руки; пока они шли по коридору, она утерла уголок глаза.
– Как Густав?
– Он выкарабкается, – сказала Анья деланно небрежным тоном.
Открыв стеклянную дверь, они вошли в пустую регистратуру и комнату ожидания с газетным стендом, на котором висели выцветшие от солнца вырезки из журналов о здоровье.
Палата, где лежал Густав, располагалась дальше, но прежде чем они вошли в коридор, Анья остановилась.
– Пойду выпью кофе. Думаю, он захочет поговорить с тобой наедине, – вполголоса сказала она.
– О’кей.
– Будь с ним поласковее, – попросила Анья и зашагала к кофейному автомату.
Йона постучал и вошел. Маленькая палата с кремовыми стенами и узким из светлого дерева шкафом для одежды.
На подоконнике стоял на фоне опущенных жалюзи букет цветов.
Густав лежал в кровати, ноги укрыты одеялом с надписью “Ландстиг”. Физраствор через равные промежутки капал мимо клапана. После ампутации руки вся грудь была обмотана бинтами, пластиковая трубка тянулась к наполовину полному дренажному мешку.
– Ну как ты? – спросил Йона, присаживаясь на стол возле кровати.
– Нормально. – Густав повернулся к нему и кивнул на обрубок руки. – Слегка на взводе, меня тут накачивают наркотиками… сплю – и все, – без улыбки сказал он.
– Цветы принесла Анья?
– Нет, Янус… Надеюсь, у него не было проблем из-за того, что произошло… Он хороший руководитель, отличный снайпер, и он, как и ты, не успокоится, пока не доведет дело до конца.
Приветливое лицо было сосредоточенным и очень бледным, губы почти побелели.
– Йона… я долго думал, что скажу тебе, если будет такая возможность… и единственное, что могу повторить, – мне стыдно… мне ужасно, ужасно жаль, я знаю, мне нельзя говорить об этом… Но тебе я могу сказать: этот штурм стал катастрофой… В голове не укладывается. Я потерял Сонни, Джамаля… я потерял вертолет, потерял Маркуса и…
Глаза у Густава заблестели, он замолчал, покачал головой и что-то прошептал.
– Никто никогда не может предсказать, как будут развиваться события, – тихо сказал Йона. – Ты просто делаешь все возможное, но иногда все-таки ошибаешься… и за это приходится дорого платить.
– Мне повезло, – сказал Густав. – А другим…
Слова замерли, он закрыл глаза и как будто провалился в воспоминания. Голова опустилась на грудь, и Йона понял, что Густав уснул.
Когда Йона вышел в коридор, Анья стояла у двери и ела коричную булочку из пакета. Йона отдал ей сумку с изъятыми в Людвиксбергскулан ежегодниками и попросил проверить все имена из списка наказанных, отсутствующих или умерших.
– Я только загляну к Густаву, – сказала она.
– Нашла что-нибудь про Оскара фон Кройца?
– Жду ответа с минуты на минуту.
Анья протянула Йоне пакет с булочкой. Когда он сунул туда руку, она схватила пакет снизу и громко рассмеялась, когда Йона попытался освободиться. Пока Йона ел булочку, Анья с улыбкой наблюдала за ним, потом сообщила, что кофе в автомате закончился, но она может принести клубничного сока. Тут у нее зазвонил телефон.
– Ясно, – сказал Анья. – Оскар фон Кройц прописан по адресу Эстерлонггатан, десять… а еще у него дом на Французской Ривьере… Не женат, но начал встречаться с женщиной по имени Каролина Хамильтон… которая, по-моему, слишком молода для него… Никто из них не отвечает по телефону.
Красивый дом, построенный в девятнадцатом веке и необычно молодой для Гамла-Стана, вытянулся выше окружающих его построек.
Оскара фон Кройца с утра не видели на рабочем месте, а его подружка Каролин не явилась, чтобы провести урок в частной гимназии.
Йона позвонил в дверь на верхнем этаже, подождал несколько секунд, громко постучал, заглянул в щель для писем, увидел почту на полу.
Он дернул ручку и понял, что дверь не заперта на безопасный замок.
Солнце падало на тихую лестничную клетку сквозь цветные оконные стекла.
Йона сунул отмычку в замочную скважину, сдвинул к центру замка, нащупал оба штифта, осторожно вытащил, снова попробовал – и услышал щелчок.
Дверь, ведущая в квартиру Оскара фон Кройца, подалась, письма и рекламные листовки посыпались на лестничную клетку.
– Полиция! – крикнул Йона. – Я вхожу!
Вытащив пистолет, он шагнул в просторную прихожую с встроенным гардеробом черного дерева. Одежда сорвалась с вешалок, пол был завален ботинками и сапогами.
Пластиковый пакет с шампунем, бальзамом и мылом упал, и по шероховатому известняковому полу растеклась розовая лужица.
Йона осторожно поднялся в гостиную со стеклянными стенами, откуда открывался вид на нижний этаж. В застоявшемся воздухе висел запах чего-то перезревшего, желтый свет падал из окон на блестящий пол.
Столешница стеклянного столика между диванами была разбита, мелкие осколки разбросаны по всей комнате.
На верхнем этаже горел свет, делая шторы на стеклянной стене ярче.
Йона несколько секунд постоял неподвижно, потом двинулся в коридор, в сторону кухни. Вдоль коридора тянулись темные, написанные маслом портреты родственников.
По полу был растоптан какой-то белый порошок, следы вели к закрытой двери.
– Полиция! – снова крикнул Йона.
Он осторожно протянул руку и надавил на дверь. Тишина. Йона заглянул в ванную со стенами и полом из графитово-серого мрамора.
Быстро обогнул угол, направил пистолет в полутьму, повел дулом по стенам и углам.
Губная помада, жидкая пудра и тени валялись на полу ванной и в раковине.
Медную ванну, кажется, наполняли водой, но вода опустилась сантиметров на двадцать, оставив грязную полосу.
Под стенным шкафчиком с зеркальной дверцей валялись упаковки таблеток и пластыри. В зеркале отражался коридор; сделав шаг в сторону, Йона увидел отпечаток руки. Кто-то провел ладонью по стене в направлении кухни.
Йона подумал о кроликах, которые хотели улететь на небо на воздушном змее, но у них порвалась нитка.
Пол скрипнул под его тяжестью.
Йона прошел в кухню, соединенную со столовой, перешагнул растоптанный пакет молока, быстро проверил стену справа, перевел оружие на столовую, опустил.
В солнечном свете стояла на кухонном островке банка икры, лежали экологический бекон и пакет овощей для вока.
От растаявшей заморозки на пол натекла вода.
На мойке выстроились консервные банки, пекарский порошок и пакет хлопьев. Дверцы всех верхних шкафчиков были открыты.
Йона двинулся к тяжелой мебели, стоящей в столовой, – темному обеденному столу и восемнадцати стульям – и остановился у торца стола.
Возле чашки с остатками кофе и салфетки с нетронутым тостом лежала утренняя газета. Всю первую полосу заполняли новости об убийстве Тедди Джонсона возле церкви Святого Юхана.
Йона поднялся на верхний этаж, проверил ванную и обе спальни. В одной на незастеленной постели стояла наполовину собранная дорожная сумка. В другой из комода вытащили все ящики с бельем.
Оскар увидел новость о гибели Тедди Джонсона, лишь когда сел за стол с утренней газетой.
Он впал в панику, начал собираться, вывалил на пол одежду, поругался с подружкой.
Оскар очень испугался.
Он знал, что у него почти нет времени.
Возможно, они с подружкой бросили все, прихватили пару сумок – и бежали.
Оставшиеся на кухне продукты и возникшая было у беглецов идея взять с собой еду указывали на то, что они не намеревались бежать во Францию, а решили затаиться где-то совсем рядом.
