Глава 17

Рен шёл по улицам Венеции и улыбался. Настроение было отличным, в голове то и дело проносились воспоминания о чудесной ночи и не менее восхитительном утре. Мысль, что он нашёл свою Маску, грела и настраивала на романтичный лад, и Лоренцо невольно задумался, как быть дальше. Оставаться тайными любовниками его никак не устраивало, даже учитывая, что Контессина официально вдова, и ей позволялось чуть больше, чем незамужней. Не хотелось на людях делать вид, что они просто знакомы… Но чтобы просыпаться с ней каждое утро в одной постели и не жить свиданиями урывками, существовало единственное решение. И Рену оно, если честно, с каждым мгновением нравилось всё больше. Интересно, как Тесс отнесётся к тому, что он предложит ей своё кольцо? Кастелли тихо усмехнулся и покачал головой: думать о ней, как о будущей жене, оказалось неожиданно легко и приятно, никаких сомнений у него даже не возникло. Он теперь свободен, сам по себе, и почему бы не попробовать снова обзавестись семьёй, тем более, с женщиной, которую он любит.

Свернув на очередную улицу недалеко от палаццо Кастелли, Рен уже предвкушал, как перекосит Чезаре, когда он узнает, что кузен из-под носа увёл у него перспективную невесту. А уж когда ещё и Родриго предъявят письма его дочери и сына… Додумать Рен не успел: какой-то прохожий вдруг довольно чувствительно толкнул его в бок, а улочка была узкой. Хорошо, рядом отходил переулок, и Лоренцо не впечатался в стену, а всего лишь чуть не упал туда.

— Эй!.. — возмутился Рен, однако дальше всё случилось слишком быстро, чтобы он успел вовремя среагировать.

Кто-то сзади обхватил его шею, перекрывая дыхание, и к лицу прижалась тряпка, а в нос удал противный запах, от которого сразу закружилась голова. Лоренцо захрипел, вцепившись в руку, и попытался обратиться к магии, но сознание стремительно заволакивала пелена, и мысли вязли в ней, как мухи в сиропе. Беспамятство затянуло в чёрную воронку, и реальность для Рена померкла.

Тесс в ожидании возвращения Лоренцо решила пока связаться с братом — следовало попросить его передать с дриадами несколько писем для архива, и посвятить в план, как избавиться от угрозы Родриго малой кровью и чужими руками. Хорошо, Лючия, заглянув к гостье поздороваться и узнав, что у племянницы уже есть планы на сегодня, долго задерживаться не стала и тоже ушла по своим делам. Поставив перед собой зеркало, Контессина активировала артефакт, обрадовавшись, что Джулиано ответил сразу. Он сидел в кабинете, как всегда по утрам после завтрака, и разбирался с делами.

— Привет, Тесс, — герцог улыбнулся и окинул её внимательным взглядом. — Ты выглядишь цветуще, сестричка.

Она задержала дыхание, как перед прыжком в воду, и выпалила:

— Лоренцо сегодня ночевал у меня. Он знает, кто такая Дама в Маске.

Брови Джулиано поползли вверх, а на лице отразилось безграничное удивление. Он помолчал несколько мгновений, а потом задумчиво произнёс:

— Ох, чувствую, зря я не поехал с тобой в Венецию. У тебя там весело, как вижу. Расскажешь?

Контессина ощутила, как потеплели щёки, а губы неудержимо разъезжаются в улыбке, и кивнула.

— Он избавился от клятвы и решил узнать, кто скрывается под Маской, и просто-напросто выследил меня, когда я забирала записку от него же, а потом залез в окно спальни, — она не удержалась и хихикнула. — Не знаю, кто из нас больше удивился, но он сориентировался быстрее. И… вот, — немного сумбурно закончила Тесс, чувствуя неожиданное смущение перед братом.

Джулиано соединил кончики пальцев перед собой, по его губам скользнула усмешка.

— Так-так, кажется, моя маленькая сестричка попала под обаяние Кастелли? — с мягкой иронией произнёс он.

Сеньора де Россо тут же вскинулась, сдвинув брови.

— Он не такой, как этот противный Чезаре, и вообще, между прочим, он соблазнил жену Рена! — запальчиво отозвалась она.

Герцог Тосканский поднял ладони, негромко рассмеявшись.

— Милая, да не обвиняю я его ни в чём, что ты! Раз он тебе нравится, значит, достойный человек, — Джулиано внимательно глянул на неё, уже серьёзно.

— Ну… нравится, чуть-чуть, — буркнула Тесс, опустив взгляд. — Это ещё ничего…

Договорить она не успела. Всё существо вдруг пронзило такое острое ощущение опасности, что женщина застыла, оборвав себя на полуслове и уставившись в никуда пустым взглядом. Связь горела в сознании багровым, сыпала искрами, и это означало — Рен в беде.

— Тесс? Тесси, что случилось? — словно сквозь вату донёсся до неё встревоженный голос Джулиано.

Она тряхнула головой, сфокусировала на нём взгляд и моргнула.

— Джун, извини, я потом с тобой свяжусь, мне бежать надо, — быстро проговорила Контессина, пытаясь справиться с волнами паники, и прервала связь, вскочив со стула.

Связь тянула и дёргала, как больной зуб, и хотя очень хотелось тут же выскочить из комнаты и помчаться на помощь, Тесс заставила себя глубоко вздохнуть и разжать сведённые судорогой пальцы.

— Не истерить, — жёстко сказала она сама себе и направилась в спальню.

Стараясь не смотреть на разворошённую постель, в которой она совсем недавно нежилась с Лоренцо, Контессина подошла к туалетному столику и открыла один из ящичков, достав Маску. Провела по ней пальцами и решительно поднесла к лицу. Никто не должен знать, что сеньору де Россо и Лоренцо Кастелли что-то связывает, это может добавить ненужных проблем. А Даме проще вести расследование, если уж на то пошло. Достав из гардероба плащ с капюшоном, женщина накинула его и решительно вышла из покоев. Если это Чезаре решил всё-таки отыграться на кузене… Дама стиснула зубы, во взгляде мелькнул опасный огонёк. Она этого просто так не оставит. Ну а если до Лоренцо добрались агенты кардинала Санти, то стоит как можно быстрее разобраться с этим недоразумением, ведь всё равно архива у Рена нет.

Дама вышла из дома через чёрный вход, и надвинув пониже капюшон, прикрыла глаза, прислушавшись к связи: она уводила вглубь улочек Венеции, и женщина поспешила за ней. Дама не замечала прохожих, ловко обходя их, не отмечала, куда именно идёт, и когда спустя некоторое время упёрлась в глухую стену в одном из тихих переулков, сначала даже не поняла, куда пришла. Прищурившись, огляделась, потом пошла вдоль дома, вышла к каналу и зашла на мост… Связь с Реном, по-прежнему багровая, уводила к знакомому палаццо, вход в который имелся только с причала.

— Джованна, значит, — тихо пробормотала Дама, недобро улыбнувшись. — Ладно…

Разговаривать с похитителями стоило, только имея на руках письма из архива, значит, сначала следовало снова связаться с Джулиано и рассказать ему всё до конца. Радовало одно: Лоренцо нужен Джованне живым, значит, она его не убьёт точно. Дама надеялась, что серьёзного вреда ему не причинят, пока женщина готовится к освобождению Рена. Соваться в это осиное гнездо в одиночку и без веских аргументов в виде писем было бы чистым самоубийством. И Дама направилась домой, стараясь смирить эмоции, не желавшие внимать голосу разума.

Пробуждение было не слишком приятным: голова гудела, словно церковный колокол, тело странно затекло, а в горле пересохло. Лоренцо разлепил глаза и оценил обстановку, в которую попал. Камера без окон и дверей — если только последняя не располагалась за его спиной. На стене чадят два факела, наполняя пространство едким дымом, от которого слезились глаза и свербело в носу. Сам Лоренцо, абсолютно голый, если не считать небрежно кинутого на бёдра не слишком широкого куска ткани, сидел на стуле со связанными за спиной руками. К путам, по всей видимости, прибавили ещё магию, поскольку по телу расползалась противная слабость, и даже чтобы поднять голову, потребовалось серьёзное усилие.

Мебели в камере не имелось кроме стула, и ещё, у стены он заметил небольшую многогранную пирамиду высотой чуть больше ладони, чьи грани тускло мерцали в неверном свете факелов. «Артефакт», — тяжело упала в голове одинокая мысль, и Лоренцо решил обдумать её позже, когда хоть немного прояснится сознание. Забористой же дрянью его уложили, однако…

— С пробуждением, сеньор Кастелли, — раздался знакомый голос с нотками злорадства, и Рен сфокусировал взгляд на тёмной фигуре, стоявшей в глубине камеры и почти сливавшейся с тенями.

Джованна выглядела эдаким тёмным ангелом: белокурые волосы, собранные в причёску, растянутые в усмешке алые губы, и абсолютно холодные, как кусочки стекла, голубые глаза. Кукольное личико, которое, наверное, нравилось многим мужчинам, но строгое чёрное платье с воротником под горло и без всяких украшений многое говорило о характере этой дамы. «Приятно познакомиться, сеньора», — мысленно ухмыльнулся Лоренцо, не торопясь пока обнаруживать свою осведомлённость о личности похитительницы. Потихоньку его самочувствие улучшалось, если можно было так выразиться, по крайней мере, тяжесть в голове проходила, хотя со слабостью надо что-то делать. Позже.

— Вы прямо неуловимая личность, — продолжила Джованна, выступив на середину камеры и с каким-то болезненным любопытством разглядывая его. — Мои люди с ног сбились, гоняясь за вами.

— Если вам нужен архив, то у меня его нет, — хриплым голосом ответил Лоренцо. — Но если вы меня развяжете…

Договорить ему не дали: Джованна рассмеялась резким, неприятным смехом.

— За кого вы меня держите, сеньор? Развязать вас? — она фыркнула. — Вот уж такой глупости я точно не сделаю.

— Вы не дослушали, — Рен не обратил внимания на издёвку в её голосе. — Ведь это ваш родственник, кардинал Санти, хочет добраться до архива сеньоры Манццони, так? Чтобы с его помощью заставить Родриго покинуть пост Святого Князя? — он не сводил глаз с лица Джованны, подмечая малейшие оттенки эмоций на нём.

Рискованно было заявлять, что он знает о планах похитительницы, но Лоренцо надеялся всё же договориться и убедить, что он на стороне заговорщиков. Глаза Джованны сузились, в них мелькнул настороженный огонёк, а лицо застыло.

— А вы догадливы, сеньор Кастелли, — вкрадчиво ответила она, приблизившись вплотную к нему и ухватив за подбородок, подняла голову пленника. — Недаром вас считают лучшей ищейкой Святого Князя, — а в следующий момент Джованна жёстко ухватила его за волосы на затылке, дёрнув назад и наклонившись к его лицу. — Где архив?! — прошипела она, сузив полыхнувшие злостью глаза. — Не хотелось бы портить такой отличный образчик мужчины, — и второй рукой она с силой провела по его груди, оставляя красные полосы и заставив Лоренцо зашипеть от боли.

Но боль помогла сознанию окончательно очиститься, и мысли перестали быть похожими на медузы.

— Нет его у меня! — сквозь стиснутые зубы огрызнулся Рен, невольно сжав кулаки. — Послушайте, я на вашей стороне, предлагаю договориться…

Джованна выпрямилась и хлёстко ударила его по щеке так, что у пленника зазвенело в ушах и перед глазами замелькали серебристые точки, а во рту появился привкус крови. «Тяжёлая рука у дамочки, однако», — мысленно поморщился Лоренцо. Сплюнув, он повернул голову к Джованне, но сказать ничего не успел.

— Я не верю ищейке Кастелли, — сухо известила Джованна, скрестив руки на груди. — И советую вам хорошо подумать, сеньор Лоренцо, мои люди умеют развязывать языки самым несговорчивым.

Несмотря на то, что она пыталась сохранять видимость вежливости и обращалась к нему на «вы», Рен не собирался разводить реверансы, убедившись в том, что дама крайне упряма.

— Ещё раз повторю, архива у меня нет, а дальнейшие переговоры я буду вести только тогда, когда меня развяжут, — твёрдо заявил он, сплюнув на пол.

Джованна дёрнула плечом и смерила его пренебрежительным взглядом.

— Что ж, я даю вам последний шанс, сеньор, — бросила она и развернулась, направившись прямо к стене. — Дальше с вами будут говорить… Другие люди и совсем по-другому.

— Это я даю тебе последний шанс не совершить ещё больше ошибок, — негромко ответил ей Лоренцо, глядя на прямую спину.

Женщина оглянулась, насмешливо усмехнулась.

— Мой пленник угрожает мне? Занятно, — Джованна покачала головой. — До скорой встречи, сеньор Кастелли.

После чего она приложила ладонь к стене, та пошла рябью, и часть кирпичей растаяла, открыв деревянную дверь, обитую полосами железа. Похитительница достала из кармана ключ и вышла, оставив Лоренцо одного. А он, сразу выкинув из головы упрямую даму, сосредоточился на пирамиде у стены. Первым делом Рен попытался воспользоваться магией и избавиться от верёвок, и когда это не получилось, он понял: артефакт глушит силу. Кастелли прищурился, ничуть не обеспокоенный этим досадным открытием, сразу вспомнились слова того самого старого наставника, поделившегося с ним кое-какими интересными навыками. «Магию нельзя отобрать у тебя, мальчик мой, — говорил он, глядя на Рена выцветшими от старости глазами и тихо улыбаясь. — Твоя магия всегда с тобой, вот здесь, — и его морщинистая ладонь коснулась груди Лоренцо. — Можно только лишить силу видимого проявления, но отнять её у тебя — нет. Никакой артефакт не в силах этого сделать, помни, и твоя магия всегда будет с тобой».

Лоренцо тряхнул головой, слизнул выступившую на разбитой губе капельку крови и пристально уставился на пирамиду. Пусть это цельный кристалл, но… У любого кристалла есть слабая точка, и Рен намеревался её найти. Неверный свет факелов не мешал ему погрузиться взглядом в артефакт, максимально расслабившись, дыхание мужчины выровнялось, и через какое-то время стены камеры словно растворились, а тело перестало ощущаться. Да, этому тоже не учат в Академии… Время остановилось, замерло ртутными каплями, грани рывком приблизились к нему, поглотили, впустив внутрь себя. Теперь осталось только найти.

Однако Лоренцо не успел. Словно сквозь вату до него донёсся скрип открывшейся двери, смутные голоса, и его так же рывком выкинуло обратно в неприглядную реальность. А в ней Джованна привела ещё одного человека, по всей видимости, того самого специалиста по допросам, о котором говорила. Высокий, с мощными плечами, квадратной челюстью и пустым взглядом палача, он молча смотрел на Рена, а Джованна с предвкушением улыбалась.

— Ну что, сеньор Кастелли, — обманчиво ласковым голосом произнесла она. — Вы не изменили своего решения?

— Архива у меня нет, — Рен покачал головой.

Сказать сейчас, что он у другого человека, подставить Контессину, было бы с его стороны глупейшим поступком в жизни. Пока он тут на положении пленника, про то, у кого на самом деле сейчас пресловутые письма Лукреции, следовало молчать до последнего. Джованна вздохнула с притворным сожалением.

— Прискорбно, — обронила она и кивнула спутнику. — Приступайте.

Он шагнул вперёд и нехорошо улыбнулся. Рен стиснул зубы, приготовившись к боли: ничего, его учили терпеть, и так просто сломать допросом Лоренцо не выйдет.

Дама отчаянно жалела, что не умеет передвигаться сквозь пространство, и приходится тратить время на дорогу. Сначала — до своего дома, чтобы попросить Джулиано передать письма, потом — придётся ехать до дриад, потому что письма ей нужны уже сегодня к вечеру, а Дама не знала всех возможностей этих созданий. Дальше следовало отправиться к наёмникам, там у неё тоже имелись свои люди, и взять себе парочку в помощь. Остальное Дама планировала сделать магией, если понадобится. Её козырь в том, что Джованна не ожидает нападения, не знает об их с Реном связи и вряд ли будет готова, сейчас она, должно быть, пытается получить от Лоренцо ответ, где архив.

Передёрнув плечами и заставив себя не думать о том, какими методами противная девица это делает, Дама почти бегом поднялась по лестнице в свои покои, поставила на стол рамку и села на краешек кресла, с нетерпением дожидаясь, пока активируется артефакт. «Пожалуйста, только будь дома, Джун! Ты мне очень нужен сейчас…» Зеркало темнело мучительно медленно, и когда в нём всё же стала проступать картинка, Дама чуть не застонала от облегчения.

— Тесс? — брат сидел в гостиной, и на его лице отражалась тревога. — Что случилось, я несколько раз пытался связаться с тобой…

— Мне нужны письма из архива, — перебила она его. — Долго объяснять, но это для нашего же блага, — быстро добавила Дама. — Штук пять, не больше, столько хватит.

Джулиано нахмурился сильнее и выпрямился.

— Во что ты вляпалась, Тесси? — негромко спросил он.

Дама глубоко вздохнула, унимая глухое раздражение — каждая секунда на счету! — и кратко ответила:

— Лоренцо похитили люди кардинала Санти, им нужны письма, чтобы скинуть Родриго. Джун, передай с дриадами, скажи, что я должна получить их сегодня, как можно быстрее, — Дама посмотрела в глаза брату. — Они думают, что архив у Рена, — на её губах появилась кривая улыбка.

Герцог Тосканский замер, выслушав несколько сумбурное объяснение сестры, и медленно кивнул.

— Хорошо, я тебя понял. Но жду подробного рассказа, что у тебя там происходит, как можно быстрее! — строго добавил он и чуть мягче проворчал. — Вот вообще нельзя одну тебя оставить, обязательно в приключения ввяжешься.

Дама быстро улыбнулась и послала Джулиано воздушный поцелуй.

— Я тоже тебя люблю, братик. Жду писем, — и она отключила зеркало.

Теперь — дриады, и женщина готова была пообещать что угодно, лишь бы драгоценные бумаги попали к ней сегодня.

…От лесных дев Дама возвращалась уже ближе к вечеру, когда солнце бросало на воды Венецианского залива оранжевые блики. Несмотря на не проходившую тревогу, снедавшую изнутри, она улыбалась: дриады пообещали, что как только письма будут у них, ей сразу принесут. «Мы не владеем перемещением в пространстве, — вспомнила Дама разговор. — Мы лишь просим Природу показать кратчайший путь, и она помогает. Я попрошу, сестра. Отправляйся к себе и жди, до полуночи ты получишь послание». Теперь осталось только договориться с наёмниками и самой приготовиться к вылазке в палаццо Джованны. Дама поспешила в одну из таверн в глубине бесчисленных улочек Венеции, хозяин которой как-то, будучи проездом во Флоренции по своим делам, заглянул в Игорный Дом, и оставила у него заказ. Два наёмника к полуночи по указанному адресу. Тот молча выслушал и кивнул.

— Особые пожелания? — отрывисто спросил он, не глядя на собеседницу в маске.

— Маги, — коротко уточнила Дама.

— Хорошо, — снова кивнул он, и женщина, не прощаясь, развернулась и вышла.

До дома Лючии она добралась, когда солнце уже почти касалось горизонта, и на улицы Венеции опустились сумерки, сюда оранжевые лучи заходящего светила не доставали. Воспользовавшись чёрным входом, Дама поднялась в свои покои, выдохнула, бросив взгляд в окно, и поспешила в гардеробную, скинув плащ в гостиной. Связь багровела в сознании кровоточащей раной, дёргала, как больной зуб, и Даме приходилось стискивать зубы, чтобы усмирить желание помчаться прямо сейчас в злополучный палаццо. В гардеробной она достала лежавшие на дальней полке штаны, чёрную шёлковую рубашку и корсаж, потом вернулась обратно в гостиную и дёрнула шнурок звонка, пока сняв маску. Джильда, конечно, верная горничная, но о некоторых секретах госпожи ей лучше не знать.

Служанка помогла ей снять платье, после чего Тесс отпустила её, предупредив, что к ней должны прийти двое гостей, и чтобы Джильда впустила их через чёрный вход. Понятливая горничная, не задавая вопросов, кивнула и ушла, а Тесс быстро переоделась в удобную одежду, спрятала за голенище сапога в специальные ножны узкий нож, и ещё парочку — в крепления на корсаже. Собрала волосы в тугой пучок на затылке, чтобы не мешались, и снова надела маску. Бросила на себя последний взгляд, осталась довольна и устроилась в кресле — ждать. Писем от Джулиано и наёмников. Небо за окном постепенно темнело, и Тесс щёлкнула пальцем, зажигая свечи, и в камине тоже вспыхнуло пламя. Она уставилась на оранжевые язычки, отвлекавшие от тяжёлых мыслей, неподвижным взглядом и сцепила руки перед собой, дыша размеренно и глубоко. Скоро. Скоро всё закончится, и она вытащит Лоренцо. А с Джованной… будет другой разговор. Тесс раздвинула губы в улыбке, не коснувшейся потемневших глаз. Зря эта женщина поторопилась совершить опрометчивый поступок.

Сознание плавало в сером тумане боли, казалось, тело — сплошной синяк. Судя по тому, что при каждом вдохе в бок словно вонзалась острая игла, скорее всего, этот костолом сломал ему ребро. Или трещина, одинаково нехорошо. Лоренцо криво усмехнулся и тут же зашипел от боли в разбитых губах. Пирамида у стены не давала воспользоваться магией, и прихвостень Джованны использовал только кулаки. Пока, как подозревал Рен. А сама сеньора стояла у стены, равнодушно наблюдая, и лишь задавала один и тот же вопрос, сначала ровным, бесстрастным голосом, а потом уже срываясь на раздражённый крик. Однако Лоренцо, несмотря на удары, раз за разом отвечал, что архива у него нет.

— Тогда у кого он, сеньор Кастелли? — сквозь зубы процедила Джованна, сузив глаза.

А вот тут Рен только пожимал плечами с как можно более невозмутимым — насколько это было возможно — лицом.

— Я не веду переговоры в таких условиях, — был его ответ.

За что Лоренцо получал очередной тяжёлый удар и звезды перед глазами. Сколько длился этот допрос, он понятия не имел, а натренированное сознание никак не хотело выключаться, к некоторой досаде Лоренцо, чтобы дать ему передышку. В конце концов, Джованна, пробормотав ругательство, в ярости разорвала платок и наградив пленника многообещающим взглядом горящих злостью глаз, вышла из камеры, махнув своему палачу.

Лоренцо некоторое время боролся со звоном в ушах и ватой в голове, упрямо не сдаваясь, теперь как раз терять сознание было бы ошибкой. Найдя взглядом пирамиду, Рен слизнул кровь с губ и уставился на неё. Очень мешала боль, но в своих странствиях по приказам Родриго он попадал в разные переделки и умел делать так, чтобы она не отвлекала. Не каждый раз удавалось добраться до целителей, сам Рен к сожалению не обладал такими способностями. Его дар был направлен на другое…

Он не знал, сколько у него времени, поэтому собрал все силы и как мог отгородился от собственного измученного тела, расслабившись и обмякнув на стуле. Дышать, правда, всё равно приходилось осторожно, но это Лоренцо уже не волновало: в этот раз, несмотря на общее состояние, проникнуть внутрь граней оказалось легче и быстрее. Реальность сразу отступила, унесла с собой боль, к облегчению и радости Рена, и он занялся поисками нужной точки, единственной слабой в этом кристалле. Достаточно всего лишь одного лёгкого укола, и пирамида разлетится. Этому он тоже научился у пожилого мага, как разрушать даже самые сильные артефакты. У каждого есть слабое место, главное его найти. И Лоренцо искал, погружаясь глубже в хрустальный лабиринт, в какой-то момент почти забыв, кто он и где находится… Пока вдруг прямо перед ним не вспыхнула яркая искорка, призывно маня к себе.

Рен, не теряя мгновения, ударил прямо в эту точку, собрав остатки сил и задержав воздух, как перед прыжком в воду. Послышался звук, словно от сотни разбивающихся зеркал, Лоренцо резко вынырнул в реальность, хрипя и задыхаясь, и буквально мгновением позже пирамида у стены разлетелась хрустальными брызгами. Он еле успел отвернуться и зажмуриться, чувствуя, как осколки впиваются в и без того израненное тело. Тихо зашипев от новой порции боли, Лоренцо невольно дёрнулся, но разбитые губы снова искривила усмешка. Сила бурлила в нём, требуя выхода, больше ничем не скованная, и Рен сосредоточился на путах. Самый верный и быстрый способ — огонь. Ничего, что ожоги останутся, одним шрамом больше, одним меньше. Ну а к боли он привык уже. И оранжевые язычки пламени скользнули с его судорожно стиснутых пальцев к узлам верёвки, стягивавшей запястья Лоренцо. Кожу обожгло, Рен стиснул зубы, сдерживая хриплый стон, по телу потекли ручейки пота, смывая кровь и грязь и оставляя светлые дорожки. В голове на мгновение помутилось, но Лоренцо яростно мотнул ею, прогоняя слабость и темноту, и спустя несколько мгновений его руки были свободны.

Он медленно выдохнул, бессильно откинувшись на спинку и прикрыв глаза, переводя дыхание, переждал, когда боль на запястьях станет терпимой. Потом снял полотенце с бёдер, поморщившись от очередного укола в боку, стёр с лица и тела кровь, решив заняться осколками стекла от пирамиды позже — только самые крупные выдернул. Заставил мышцы напрячься и расслабиться несколько раз, прогоняя предательскую слабость. Его тело могло выдержать многое, и побои — не самое страшное, что Рен испытал в своих приключениях и заданиях. Да, синяки причиняли неудобство, один глаз до конца не открывался, с рёбрами не всё в порядке, но магия была с ним, и драться Лоренцо вполне мог. Он поднялся со стула, повертел головой, отчего позвонки хрустнули, и обернул кусок ткани вокруг бёдер. Щеголять голой задницей перед обитателями палаццо Лоренцо не имел желания, эта часть его тела предназначалась исключительно для созерцания Контессиной.

При мысли о ней Рен ощутил одновременно и тёплую нежность, и беспокойство — оно обожгло ледяным душем, и он поторопился подойти к стене, где пряталась дверь. Тесс же наверняка там с ума сходит, зная, что с ним что-то случилось, и… Он поспешно проверил связь, теперь снова работавшую в обе стороны, и едва слышно чертыхнулся: эта неугомонная девчонка была где-то рядом! Ещё один повод как можно быстрее выбраться наверх и расставить наконец все точки в этом деле с заговором и письмами Лукреции, как они и хотели с Тесс. Не дай бог, Джованна раньше времени узнает, у кого на самом деле архив, и снова наломает дров. Лоренцо нахмурился, прикрыл глаза и прислонил ладони к кирпичной стене, выглядевшей на первый взгляд цельной. С иллюзиями он тоже умел справляться, этому учили в Академии, и очень неплохо учили. Джованна же, по всей видимости, просто нахваталась разрозненных знаний втайне от всех, и неумело их использовала.

Вот и сейчас камни под руками Лоренцо растаяли, открыв дверь, и с замком он справился тоже без труда: в скважину зашла голубоватая молния, внутри что-то вспыхнуло, посыпались искры, и раздался сухой щелчок. Рен медленно толкнул дверь, взял со стены один из факелов и шагнул в тёмный коридор, в глубине синих глаз загорелся недобрый огонёк.

— Ну что ж, сеньоры заговорщики, а теперь поговорим на моих условиях — негромко произнёс он всё ещё хриплым голосом.

Коридор был пуст до самого конца, и там ждала ещё одна дверь, и Лоренцо уверенно направился к ней, предвкушая, как перекосит лицо хозяйки палаццо, когда он появится перед Джованной.