В первое мгновение Лираэль замешкалась, не понимая, как лучше поступить: просто спрыгнуть за борт и удирать без оглядки или взяться за колокольцы. В конце концов она извлекла на свет Ранну и Саранет, что само по себе оказалось непросто с мечом на коленях.

Ник не двигался, но белый дым выплескивался из него неторопливыми, осторожными струйками, что тянулись туда и сюда и словно жили собственной жизнью. Вместе с ними накатила тошнотворная вонь Свободной магии. У Лираэль защипало в носу, а к горлу подступила желчь.

Не мешкая, Лираэль позвонила в оба колокольца, вложив всю свою волю в резкий приказ, обращенный к фигуре перед нею и к клубящемуся дыму.

«Спи!» – твердила про себя Лираэль, все ее тело напряглось в попытке сконцентрировать силу двух колокольцев. Девушка чувствовала колыбельную Ранны и принуждение Саранета: гулким эхом разнеслись они над водой. Вместе они окутали Николаса магией и звуком, снова погружая в сон духа-паразита Свободной магии внутри его.

Или… не погружая. На глазах у девушки белый дым лишь чуть качнулся назад, а колокольцы накалились докрасна, засияли странным алым отсветом, и голоса их утратили былую чистоту и звонкость. Ник резко сел, его незрячие глаза закатились – и Разрушитель заговорил его устами.

Его слова обрушились на Лираэль подобно могучему удару; костный мозг словно расплавился, а уши невыносимо заныли.

– Дуреха! Все твои фокусы – лишь жалкие потуги, куда тебе тягаться со мною! Мне даже жаль, что Саранет и Ранна живут только в тебе и твоих побрякушках. Замри!

Последние два слова прозвучали с такой силой, что Лираэль вскрикнула от внезапной боли. Но крик тут же захлебнулся, перешел в сдавленное бульканье: девушке не хватало воздуха. Тварь внутри Ника – тот самый осколок – сковала ее так туго, что легкие словно превратились в лед. Лираэль отчаянно хватала ртом воздух, но – тщетно. Все ее тело было парализовано, внутри и снаружи, и противиться этой мощи девушка даже надеяться не могла!

– Прощай, – промолвил Разрушитель. А затем осторожно поднял тело Ника на ноги, удерживая равновесие, в то время как тростниковая лодочка заходила ходуном, и помахал баржам. И прокричал имя, что эхом прокатилось по всей долине из конца в конец:

– Хедж!

Запаниковав, Лираэль снова и снова пыталась вдохнуть хоть немного воздуха. Но грудь ее превратилась в лед, а колокольцы безжизненно покоились в непо движных руках. Девушка лихорадочно перебирала в голове знаки Хартии, пытаясь измыслить хоть какой-нибудь способ освободиться, прежде чем погибнуть от удушья.

Но на ум ничего не приходило – вообще ничего! И тут Лираэль внезапно заметила, что онемело не все ее тело: бедра, на которых покоилась Нэхима, чувствительности не утратили. Посмотреть на меч девушке удавалось лишь искоса, ведь глаза тоже не двигались, но на лезвии пылали знаки Хартии и перетекали из металла в нее саму, борясь с чарами Свободной магии, удерживающими ее в смертельном захвате.

Но знаки действовали медленно, так медленно! Лираэль понимала: она и сама должна что-то придумать, а не то задохнется раньше, чем легкие обретут свободу.

Отчаянно пытаясь сделать хоть что-нибудь, девушка обнаружила, что может, двигая икрами ног из стороны в сторону, раскачать суденышко. Лодчонка устойчивостью не отличалась, так что если ее опрокинуть и отвлечь духа Свободной магии, то, может статься, чары падут…

Лираэль снова качнула лодку туда-сюда, через борт плеснула вода – и впиталась в плотное плетение тростникового днища. Но тело Ника даже не обернулось: его ноги машинально подстраивались под колебательные движения суденышка. Тварь внутри тела явно сосредоточила все свое внимание на приближающихся баржах и на полушариях, в которых заключалась основная часть ее существа.

Изголодавшись по воздуху, девушка на миг потеряла сознание. Но тут же снова пришла в себя; паника впрыснула в вены новую порцию адреналина, и Лираэль принялась изо всех сил раскачивать лодку.

Суденышко ходило ходуном, но не переворачивалось. Лираэль зашлась в безмолвном крике и толкнула лодку в последний раз, напрягая все мышцы, высвобожденные мечом. Она знала: следующего раза не будет.

Вода потоком хлынула через борт, и на краткую долю мгновения показалось, что челнок опрокинется. Но озерные жители сработали его на совесть: суденышко выровнялось. А вот тело Ника восстановить равновесие не успело, резкий рывок застал его врасплох. Тело зашаталось, схватилось за нос челнока, качнулось в другую сторону – и рухнуло в воду.

Лираэль тотчас же вдохнула полной грудью. Еще мгновение окоченевшие легкие не подавали признаков жизни, но вот они затрепетали и наполнились, и дрожь эта отдалась во всем теле девушки. Стоило Нику упасть – и чары развеялись. Рыдая и хватая ртом воздух, Лираэль затолкала колокольцы обратно в футляры и схватилась за меч. Знаки Хартии успокаивающе запульсировали теплом.

И все это время Лираэль высматривала Ника – или то существо, что в него вселилось. Поначалу в воде ничего не было видно. Потом в нескольких ярдах в стороне взбурлили пузыри и поднялся столб пара – озеро словно закипало. Над водой показалась рука – рука Ника! – вцепилась в борт лодки и с нечеловеческой силой оторвала кусок тростниковой плетенки. Существо выплюнуло изо рта воду и пронзительно завизжало от ярости; едва заслышав этот вопль, все болотные птицы в пределах мили разлетелись куда глаза глядят.

Обратилась в бегство и Лираэль. Девушка инстинктивно выпрыгнула из лодки с другой стороны – выпрыгнула как можно дальше, бросилась в тростники и побежала, шлепая по воде. Жуткий вопль раздался снова, а за ним – громкий плеск. На миг Лираэль испугалась, что Ник ее догоняет, но вместо того взметнулся столб воды и затрещали тростники. Это Ник играючи подхватил суденышко и швырнул в беглянку. Задержись девушка хоть на секунду, и лодка ударила бы ей в спину; а так ее лишь окатило брызгами да осыпало камышовым крошевом.

Не успел противник предпринять еще что-нибудь, как Лираэль уже помчалась прочь с удвоенной скоростью. Вода оказалась не так глубока, как ей думалось, – всего-то по грудь, – но очень замедляла продвижение, так что девушка боялась, что тварь вот-вот настигнет ее или поразит заклинанием. Лираэль отчаянно рвалась к мелководью и прорубала мечом дорогу в тростниках, чтобы бежать быстрее.

Лираэль не оглядывалась – из страха оказаться с врагом лицом к лицу – и ни разу не задержалась, даже когда заблудилась в тростниках, понятия не имея, куда направляется. Ее мышцы и легкие горели и ныли от перенапряжения.

Наконец она вынуждена была остановиться: резкая боль в боку сделалась совсем уж невыносимой, а ноги отказывались держать девушку над водой. По счастью, здесь уже было по колено, так что Лираэль присела, подмяв под себя тростники и соорудив что-то вроде мокрого илистого сиденья.

Насторожив все свои чувства, девушка пыталась понять, не преследуют ли ее. Но нет, вроде бы за нею никто не гнался; по крайней мере, она ничего такого не слышала сквозь гулкий стук сердца, эхом прокатывающийся по каждому кровеносному сосуду ее тела.

Лираэль передохнула среди мутной воды – как ей показалось, просидела она там довольно долго. Наконец, решив, что она вроде бы способна идти, справляясь и с непрошеными слезами, и с тошнотой, девушка встала и зашлепала дальше.

Пробираясь по мелководью, Лираэль размышляла о том, что она сделала – или не сделала. Снова и снова прокручивала она в голове только что пережитое. Надо было быстрее пускать в ход колокольцы, думала девушка, сетуя на свое замешательство и на неуклюжесть. А может, следовало зарубить Ника… но это казалось нечестным, несправедливым, ведь юноша понятия не имел, что скрывается внутри его и только и ждет возможности вырваться на волю. Скорее всего, это и не помогло бы, ведь роковая частица, вероятно, способна управлять мертвым Ником с той же легкостью, что и живым… А не то, чего доброго, осколок переместился бы в нее, в Лираэль…

Перед внутренним взором девушки стояло видение Клэйр, в котором мир лежал в руинах. Не упустила ли она возможности остановить Разрушителя? Те несколько минут, что она провела с Ником в тростниковой лодочке, – не были ли они переломным моментом в судьбе мира? Единственным ее шансом, который она проглядела?

По-прежнему во власти невеселых размышлений, Лираэль вдруг осознала, что бежит уже не по мутной воде, а по плотной грязи. Тростниковые заросли тоже заметно поредели. Очевидно, девушка добралась до края болота. Но поскольку болото это отдельными «лоскутами» тянулось миль на двадцать вдоль восточного берега Красного озера, Лираэль по-прежнему не знала, где находится.

По положению солнца и длине тени от высокого тростника она прикинула, где юг, и двинулась в этом направлении, держась у самого края болота. Здесь идти было тяжелее, чем по твердой земле, но безопаснее, ведь вокруг вполне могли рыскать мертвые, которых Хедж выгнал под солнечные лучи.

Два часа спустя Лираэль вымокла еще сильнее и стала еще несчастнее: на пути ей встретилась неожиданно глубокая яма. Девушка с ног до головы перемазалась в липкой, отвратительной смеси из красной камышовой пыльцы и черной грязи. Смесь мерзко пахла, Лираэль провоняла ею насквозь, болоту конца-края не предвиделось, а друзья словно сквозь землю провалились.

Сомнения все больше одолевали девушку; Лираэль не на шутку волновалась за своих спутников, особенно за Шкодливую Псину. А вдруг мертвые одолели ее численностью или Хедж подчинил ее себе – точно так же, как даже малая частица Разрушителя внутри Ника с легкостью сокрушила магию Лираэль, словно ее и не было.

А может, друзья ее ранены или продолжают сражаться, терзалась девушка, заставляя себя идти еще быстрее. Без нее и колокольцев им с мертвыми не справиться. Сэм ведь даже не дочитал «Книгу мертвых». Кроме того, он не Абхорсен. А что, если их преследует мордикант или еще какая-нибудь тварь, достаточно сильная, чтобы выдержать полуденное солнце?

Подумав об этом, Лираэль выбралась из тростника и, переходя то на шаг, то на бег, двинулась по твердой земле. Пройдет сто шагов, пробежит сто шагов, – бдительно при этом высматривая ворон-кровавиков, мертвых или прислужников Хеджа из числа людей.

Один раз Лираэль заметила – и почувствовала – близость мертвых, но то были мертвые подручные, удирающие куда подальше в поисках укрытия от палящего солнца, которое разъедало их плоть и дух и грозило вышвырнуть обратно в Смерть, если только они вовремя не отыщут какой-нибудь пещеры или незанятой могилы.

Скоро девушка уже ощущала себя каким-то зверьком, одновременно хищником и добычей, – вроде лисы или волка. Все ее мысли сосредоточились на том, чтобы поскорее добраться до речушки, обыскать ее берега и найти либо друзей, либо – чего Лираэль так страшилась – какие-то свидетельства того, что с ними случилось. В то же время девушка никак не могла избавиться от неуютного чувства, будто из-за любого бугра или поваленного дерева появится какой-нибудь враг – или спикирует с небес.

По крайней мере, теперь стало видно, куда она идет: девушка наконец разглядела ряд деревьев и кустов, обозначивших русло реки. До них оставалось меньше полумили, так что Лираэль увеличила длину пробежки вдвое – до двух сотен шагов зараз вместо одной.

На сто семьдесят третьем шаге из-за границы деревьев выскочило какое-то существо и кинулось к ней.

Лираэль машинально схватилась за лук – и лука не нащупала. Продолжая все то же плавное круговое движение, она на бегу выхватила меч. И собиралась уже громко закричать и разбег превратить в атаку, как вдруг узнала Шкодливую Псину. Так что с губ ее сорвался ликующий вопль – и ответом ему было счастливое собачье повизгивание.

Не прошло и нескольких минут, как они уже столкнулись друг с другом – прыгая, вылизывая, и приплясывая (это что касается Псины), и обнимая, целуя и убирая меч от греха подальше (это Лираэль).

– Это ты, это ты, это ты! – приговаривала Псина, энергично виляя задом и поскуливая от волнения.

Лираэль не произнесла ни слова. Она просто опустилась на колени, уткнулась лицом в теплую собачью шею и вздохнула, вложив в этот вздох все свои заботы и беды.

– Да ты пахнешь еще хуже меня, – отметила Псина, когда первое волнение улеглось и ей наконец-то удалось хорошенько обнюхать перемазанную в грязи и пыльце девушку. – А теперь вставай-ка. Нам надо вернуться обратно к речке. Вокруг все еще полным-полно мертвых – Хедж, похоже, бросил их на произвол судьбы. Во всяком случае, нам так кажется, ведь гроза переместилась на середину озера, – видимо, она следует за полушариями.

– Да, – подтвердила Лираэль уже на ходу. – Хедж там. Ник… та тварь внутри его… позвала Хеджа из тростников. У них две баржи, и они везут полушария в Анцельстьерр.

– Выходит, осколок в Нике снова пробудился, – размышляла вслух Псина. – И так скоро! Даже малая частица, похоже, обладает куда большей силой, чем мне казалось.

– Я и вообразить себе не могла подобной мощи. – Лираэль поежилась. Они уже почти дошли до речушки; Сэм ждал в тени деревьев, держа лук наготове и вложив стрелу в тетиву. Как объяснить ему, что она спасла Николаса – и снова потеряла его?

Сэм внезапно пошевелился, и изумленная Лираэль словно приросла к месту. Он, похоже, задумал застрелить ее – или Псину. Девушка едва успела пригнуться, как тетива запела и стрела взвилась в воздух – нацеленная прямо ей в голову.