Лираэль была почти уверена, что обнаружит сплетенную из тростника лодочку, раз Клэйры провидели ее и Николаса в таком челноке на Красном озере. И все равно девушка вздохнула с облегчением, когда и в самом деле натолкнулась на странное суденышко, ведь вода уже доходила ей по пояс. Еще немного, и Лираэль пришлось бы поворачивать назад, иначе Ник рисковал захлебнуться. Девушка могла тащить его только в «захвате пожарного», а это означало, что его голова находилась двумя футами ниже ее собственной.

Лираэль осторожно сгрузила Ника на дно челнока, ловко придержав суденышко за борта и не дав ему опрокинуться. В длину лодка была в два ее роста, но совсем узкая, если не считать срединной части, где как раз хватало места для двоих.

Ник по-прежнему пребывал в полубессознательном состоянии, но чуть оживился, пока они вдвоем тихонько сидели в лодке. Лираэль обдумывала, что делать дальше. Тростники клонились над их головами, создавая что-то вроде тайной беседки; мелкие водоплавающие пташки перекликались неподалеку жалобными голосами, то и дело раздавался всплеск – это какая-то из птиц ныряла за вкусной рыбешкой.

Держа на коленях меч и не отнимая руки от бандольера, Лираэль напряженно прислушивалась. Болотные птицы безмятежно посвистывали да кормились, но время от времени разом затихали и забивались глубже в тростники. Лираэль знала: это совсем низко пролетели вороны-кровавики. Она ощущала леденящее присутствие вселившегося в них духа, настойчиво выполнявшего приказ своего повелителя-некроманта. То есть искавшего ее, Лираэль.

Лодочка оказалась именно такой, как описывали ее Клэйры, но, покачиваясь в ней на воде, Лираэль, как ни странно, вновь испугалась. Здесь видение Клэйр заканчивалось. Они провидели девушку на озере вместе с Николасом, но не более того, и не провидели, что такое Николас на самом деле. Не потому ли Прозрение отказало им, что это конец? Вдруг из тростников неожиданно появится Хедж? А может быть, в хрупком юноше рядом с нею пробудится Разрушитель?

– Ты чего ждешь? – внезапно спросил Ник. А больному-то, похоже, уже не так плохо, как ей казалось! При этих его словах Лираэль вздрогнула, и лодчонка заходила ходуном. Громкий голос Ника прозвучал на редкость неуместно в безмолвном мире тростников.

– Тише! – строго шикнула на него Лираэль.

– А то что? – откликнулся Ник, немного бравируя. Но голос понизил, опасливо поглядывая на меч девушки.

Так прошло несколько секунд. Наконец Лираэль нарушила молчание:

– Мы ждем полудня, когда солнце светит наиболее ярко и мертвые слабы. Тогда мы пройдем вдоль берега и, если повезет, доберемся до места встречи, где ждет твой друг Сэмет.

– А, мертвые… – Ник снисходительно усмехнулся. – Какие-то местные духи, которых сначала нужно умилостивить, да? А про Сэма ты уже упоминала. Он-то тут при чем? Его ты тоже похитила?

– Мертвые – это… мертвые, – нахмурилась Лираэль. Сэм как-то объяснял ей, что Ник не понимает и даже не пытается понять, что такое Древнее королевство, но подобная зашоренность явно неестественна. – Они работают на твоем раскопе. Мертвые подручные Хеджа. И нет – Сэм заодно со мной пытается спасти тебя. Ты, видимо, не представляешь себе всей опасности.

– Вот только не говори мне, что Сэм снова проникся всеми этими дурацкими суевериями, – фыркнул Ник. – Эти твои мертвые – на самом деле просто-напросто несчастные больные люди, страдающие чем-то вроде проказы. А ты меня не то что не спасаешь, ты отвлекаешь меня от важного научного эксперимента.

– Ты же видел меня в обличье совы, – напомнила Лираэль, пытаясь оценить всю степень его слепоты. – Вместе с крылатой собакой.

– Гипноз… или галлюцинации, – отмахнулся Ник. – Как ты можешь заметить, мне нездоровится. Кстати, вот еще одна причина, почему мне не следует быть в этой… этой дерьмовой лодчонке.

– Любопытно, – задумчиво протянула Лираэль. – Должно быть, эта штука внутри тебя затуманивает твой разум. Интересно, чего ради.

Вместо ответа Ник выразительно закатил глаза, явно отказываясь вдумываться в слова девушки.

– Хедж спасет меня, так и знай, – пригрозил он. – Хедж – парень смышленый и находчивый, и для него так же важно уложиться в график, как и для меня. Так что, каких бы нелепых заблуждений ты ни придерживалась, лучше примирись с неизбежным и ступай себе домой. Кстати, если ты возвратишь меня в целости и сохранности, тебе наверняка перепадет какая-нибудь награда.

– Награда? – горько рассмеялась Лираэль. – Мучительная смерть и вечное рабство? Такая «награда» ждет любого, кто имеет дело с Хеджем. Ты лучше расскажи, что у тебя там за «эксперимент» такой?

– А ты меня отпустишь, если я расскажу? Впрочем, не то чтобы это была страшная тайна. В конце концов, ты ведь вряд ли попытаешься опубликовать статью-другую в анцельстьеррских научных журналах, правда?

Оба вопроса Лираэль проигнорировала. Она просто пристально смотрела на юношу, дожидаясь, чтобы он заговорил. Ник попытался выдержать ее взгляд, но смешался и отвернулся. В глазах ее читалось что-то пугающее. Какая-то жесткость, железная решимость – в юных дебютантках на светских приемах в Корвире ничего подобного не ощущалось. Отчасти поэтому юноша и заговорил. А еще ему вдруг захотелось произвести на девушку впечатление своими познаниями и интеллектом.

– Полушария сделаны из прежде неизвестного металла. Я предполагаю, что этот металл обладает почти безграничной способностью поглощать электрическую энергию, которую впоследствии можно было бы высвободить, – начал он, соединив вместе кончики пальцев в подобии арки. – А еще они создают нечто вроде ионизированного поля, которое способно притягивать грозы, а гроза, в свой черед, порождает молнии, которые притягивает металл. К сожалению, это самое ионизированное поле препятствует обработке металла, поскольку к нему невозможно приблизить стальные и железные инструменты. Я намереваюсь подсоединить полушария к так называемому «Молниевому питомнику». Мой доверенный компаньон как раз сейчас, пока мы с тобой говорим, строит его в Анцельстьерре. «Молниевый питомник» будет состоять из тысячи соединенных вместе громоотводов. Они притянут всю электрическую силу грозы, а не просто отдельные разряды молний и перенаправят ее в полушария. Эта энергия… ох… реполяризует… или размагнитит два полушария, так что станет возможно их соединить. Такова конечная цель. Понимаешь, их необходимо соединить любой ценой. Это страшно важно!

На последних словах Ник бессильно откинулся на спину, судорожно хватая ртом воздух.

– А откуда ты знаешь? – спросила Лираэль. Для нее все это звучало примерно так же, как всякий вздор, который несут лжепророки и маги-шарлатаны, чтобы убедить в первую очередь себя, а заодно и других.

– Просто знаю, и все, – прошептал Ник. – Я же ученый. Когда полушария окажутся в Анцельстьерре, я смогу доказать мои теории, располагая нужными инструментами и всей необходимой помощью.

– Так почему полушария так необходимо соединить? – настаивала Лираэль. Вот оно – самое слабое место в его теории, и вот она – главная опасность: ведь если полушария соединятся, то, что заперто внутри их, обретет целостность. Но, только спросив об этом, девушка осознала, что есть вопрос еще более важный.

– Так надо, – отозвался Ник с озадаченным видом. Похоже, в том, что касалось именно этой подробности, способность ясно мыслить ему отказывала. – Это же самоочевидно!

– Да-да, конечно, – успокаивающе промолвила Лираэль. – Но мне вот что любопытно: а как ты собираешься доставить полушария в Анцельстьерр? И где именно находится твой «Молниевый питомник»? Наверное, устроить что-то подобное невероятно трудно. В смысле, места много потребуется.

– О, совсем не так трудно, как тебе кажется, – заверил Ник. Он, похоже, испытал немалое облегчение, когда разговор ушел от темы соединения полушарий. – Мы доставим наш груз к морю на баржах, потом поплывем вдоль берега на юг. Я так понимаю, там все время штормы да туманы, так что весь путь по морю не проделаешь. Мы выгрузим полушария на берег чуть севернее Стены, перетащим их на другую сторону, а оттуда останется всего десять-двенадцать миль до Форвинской лесопилки, где как раз сооружается мой «Молниевый питомник». При удачном раскладе к нашему приезду все работы должны уже завершиться.

– Но… Но как ты переправишь их через Стену? – недоумевала Лираэль. – Ведь Стена служит преградой для мертвых и всех подобных существ. Тебе не удастся перетащить полушария на ту сторону.

– Чушь! – фыркнул Ник. – Ты сейчас рассуждаешь в точности как Хедж, вот только он хотя бы готов попытаться, если я позволю ему сначала немного пошаманить.

– А. – Лираэль кивнула. Вероятно, Хедж, или, скорее, его Повелитель, действительно нашел способ переправить полушария через Стену. Глупо было надеяться; ведь Лираэль отлично знала, что и Хедж переходил с одной стороны на другую не один раз, и Керригор со своим воинством благополучно пересек границу сколько-то лет назад. Но девушке так хотелось верить, что полушария не пропустят.

– А… а разве анцельстьеррские власти не станут чинить вам препятствия? – с надеждой осведомилась Лираэль. Сэм как-то рассказывал ей о Внешней границе: о системе укреплений, построенной анцельстьеррцами для защиты от нежелательных «гостей» с севера. Девушка понятия не имела, что ей делать, если полушария вывезут за пределы Древнего королевства.

– Неа, – хвастливо бросил Ник. – Хедж уверяет, что нет такой проблемы, которой он не сумел бы решить. Подозреваю, в прошлом он баловался контрабандой, так что способы у него, гм, довольно-таки специфические. Я предпочитаю действовать в рамках закона, а потому раздобыл все необходимые таможенные разрешения, пропуска, все такое. Хотя должен признать, что эти разрешения на предметы из Древнего королевства не распространяются, ведь никакого Древнего королевства официально не существует, так что соответствующих бланков тоже нет. А еще у меня есть письмо от дяди, дающее мне право вывезти на нашу сторону все то, что необходимо мне для экспериментов.

– Письмо от дяди?

– Мой дядя – главный министр, – гордо сообщил Ник. – Семнадцать лет на посту продержался, не считая трехлетнего перерыва в середине, когда к власти пришла партия умеренных реформаторов. Он самый успешный гээм за всю историю страны, хотя сейчас, конечно, ему приходится тяжко – со всеми этими континентальными войнами и потоком беженцев-южаков. И все-таки не думаю, что Королини со своим сбродом наберет достаточно голосов, чтобы сместить Сэйра. Он – старший брат моей матери и на самом деле ужасно славный малый. Всегда рад помочь достойному племяннику.

– Твои документы наверняка сгорели вместе с палаткой, – предположила Лираэль, снова хватаясь за соломинку.

– А вот и нет, – покачал головой Ник. – И снова спасибо Хеджу. Он посоветовал передать бумаги тому парню, который встретит нас по ту сторону Стены. Сказал, тут они сгниют. Хедж знает жизнь, что ни говори. Ну теперь-то ты меня отпустишь?

– Нет, – отрезала Лираэль. – Тебя спасают, хочешь ты того или нет.

– Тогда я больше ни слова не скажу, – обиженно заявил Ник. И снова улегся на дно лодки, зашуршав камышами.

Лираэль наблюдала за ним, напряженно размышляя. Девушка надеялась, что Эллимир все-таки получила послание Сэма и в этот самый момент на помощь им скачет вооруженный до зубов отряд королевской стражи. А может статься, и Сабриэль с Оселком уже мчатся на север из Корвира. Вероятно, они уже на пропускном пункте.

Но все они, конечно же, направятся к Закраю, а между тем полушария, заключающие в себе скованное зло, тайком переправят в Анцельстьерр, где древний дух разрушения обретет свободу, ведь те единственные несколько человек, кто понимает всю серьезность опасности, не смогут там вмешаться в происходящее.

Во власти тревожных мыслей, девушка не сразу осознала, что Ник тоже пристально наблюдает за ней. Причем без удивления или враждебности. Просто смотрит, склонив голову набок и сощурив один глаз.

– Прошу меня простить, – промолвил он. – Я вот все гадаю, откуда ты знаешь Сэма. Ты, случайно, не… гм… принцесса какая-нибудь? Просто, если ты его невеста и все такое, я подумал, мне следует знать. Ну, э, чтобы принести свои поздравления, так сказать. А я ведь даже понятия не имею, как тебя зовут.

– Лираэль, – ответила девушка. – Я прихожусь Сэму тетей. Я – Аб… скажем так, я вроде как помогаю матери Сэма в работе, а еще я… была… второй помощницей библиотекаря и Дочерью Клэйр, хотя, полагаю, тебе эти титулы ничего не говорят. Да я и сама сейчас не уверена, что они все значат.

– Тетя Сэма! – воскликнул Ник. Щеки его вспыхнули – но причиной тому был не лихорадочный румянец, а смущение. – Как такое возможно… ну то есть я понятия не имел. Я приношу свои извинения, мэм.

– А еще я… Я гораздо старше, чем выгляжу, – добавила Лираэль. – Это если ты вдруг собирался спросить, сколько мне лет.

Она и сама слегка смутилась, хотя не могла взять в толк почему. Девушка по-прежнему стеснялась говорить о матери. Думать о ней стало даже в чем-то больнее – теперь, когда Лираэль узнала, кто ее отец и как именно она была зачата. Однажды она непременно выяснит, что все-таки случилось с Ариэлле и почему она предпочла уйти.

– Как можно, мне бы и в голову такое не пришло, – ужаснулся Ник. – А знаете, это прозвучит глупо, но я вот уже много недель не чувствовал себя так хорошо, как здесь. Кто бы мог подумать, что болото так тонизирует… Я же сегодня даже сознания не терял.

– Терял, – напомнила Лираэль. – Когда мы только забрали тебя из палатки.

– В самом деле? – удивился Ник. – Какой конфуз. Похоже, эти мои обмороки участились. По счастью, рядом всегда оказывается Хедж, чтобы меня подхватить.

– А ты сам чувствуешь, что вот-вот потеряешь сознание? – спросила Лираэль. Она не позабыла предостережений Псины о том, что осколок усмирен ненадолго, и была более чем уверена, что снова усыпить его сама не сможет.

– Обычно – да. Сначала накатывает тошнота, а потом со зрением происходит что-то странное: весь мир делается красного цвета. И с обонянием тоже не все ладно: я ощущаю такой характерный запах, вроде как электродвигатель перегорел или еще какое-то возгорание. Но прямо сейчас мне не в пример лучше. Может, лихорадка пошла на спад.

– Это не лихорадка, – устало промолвила Лираэль. – Но я действительно надеюсь, что недуг отступает, – надеюсь ради нас обоих. А теперь сиди спокойно – я отгребу чуть дальше от берега. Мы останемся под прикрытием тростников, но мне хочется посмотреть, что происходит на озере. И, пожалуйста, не шуми.

– Хорошо, конечно, – кивнул Ник. – На самом деле выбора у меня нет, верно?

Лираэль отчаянно захотелось попросить прощения, но она прикусила язык. Да, ей было ужасно жаль Ника. Не его вина, что древний дух зла выбрал злополучного паренька для своей инкарнации. Ник будил в Лираэль самые что ни на есть материнские чувства: беднягу надо бы уложить в постель, заботливо укрыть одеялом, напоить отваром из ивовой коры. А следом накатили совершенно неуместные досужие домыслы: а как бы он выглядел, будь он здоров? Пожалуй, юноша очень даже хорош собой… Но Лираэль тут же отогнала эту фантазию. Ник, конечно, враг поневоле – но тем не менее враг.

Тростниковая лодочка была легкой как перышко, и все равно грести руками за отсутствием весел оказалось непросто. Тем более что все время приходилось одним глазом приглядывать за Николасом – так, на всякий случай. Но тот лежал себе, откинувшись на высокий нос лодки, и казался всем довольным. Пару раз девушка перехватила его взгляд исподтишка, но юноша не пытался ни бежать, ни позвать на помощь.

Лираэль гребла минут двадцать, с трудом, сколько хватало сил, но вот наконец тростники поредели, красная вода посветлела до розоватого оттенка, теперь сквозь нее просматривалось илистое дно. Солнце стояло высоко в небе, так что девушка рискнула вывести лодку к самому краю тростникового болота, чтобы оглядеть озеро, не покидая при этом убежища.

Сверху их по-прежнему прикрывали тростники, клонясь друг к другу. И все равно Лираэль испытала большое облегчение, обнаружив, что никаких ворон-кровавиков поблизости не чувствует. Возможно, потому, что здесь, вдали от топких берегов, течение было сильным, а утреннее солнце светило так ярко.

Но хотя ворон-кровавиков видно не было, на поверхности озера что-то двигалось. В первое мгновение Лираэль воспрянула духом, подумав, что это, скорее всего, Сэм или отряд стражи. Но девушка тут же поняла, что перед нею, – и одновременно Ник нарушил молчание.

– Смотри – мои баржи! – воскликнул он, уселся и замахал рукой. – Значит, Хедж и вторую раздобыл – и уже загрузил!

– Тише! – зашипела Лираэль и резко потянула его вниз.

Сопротивляться Ник не пытался. Он внезапно нахмурился и схватился за грудь:

– Кажется, я… я рано обрадовался…

– Борись с этим! – властно перебила его Лираэль. – Ник, ты должен бороться изо всех сил!

– Я попытаюсь… – начал было Ник, но не закончил фразу. Голова его с глухим деревянным стуком откинулась назад. Глаза закатились, видны были только белки, а у носа и рта заклубились тоненькие струйки дыма.

Лираэль с силой ударила его наотмашь по лицу:

– Сопротивляйся ему! Ты – Николас Сэйр! Скажи мне, кто ты!

Глаза Ника вернулись в обычное положение, хотя из ноздрей по-прежнему сочился дымок.

– Я… я – Николас Джон Эндрю Сэйр, – прошептал он. – Я – Николас… Николас…

– Да! – настойчиво подтвердила Лираэль. Она положила меч рядом с собою, взяла руки юноши в свои и непроизвольно передернулась, чувствуя, как под ледяной кожей в крови струится Свободная магия. – Расскажи мне о себе, Николас Джон Эндрю Сэйр! Где ты родился?

– Я родился в Амберне, моем родовом поместье, – прошептал Ник. Голос его постепенно набирал силу, а дым редел. – В бильярдной. Нет, это шутка, если что. Мама меня за такое на месте убила бы. Конечно, я появился на свет так, как подобает Сэйру, в присутствии врача и акушерок. Двух акушерок, никак не меньше, и светского врача, понятное дело.

Ник закрыл глаза, и Лираэль крепче, до боли сжала его руки.

– Расскажи мне… что угодно! – потребовала девушка.

– Относительная плотность орбилита, помещенного в ртуть, составляет… Понятия не имею, чего она составляет… В Корровии снег выпадает только в южных Альпах, а основные перевалы – это Крискадт, Джорстчи и Корбук… Синехвостая ржанка в среднем откладывает двадцать шесть яиц за пятьдесят четыре года жизни… Более ста тысяч южаков нелегально высадились в прошлом году… Шоколадное дерево изобретено…

Юноша прервался на полуслове, глубоко вдохнул и открыл глаза. Лираэль подержала его руки в своих еще немного, но, убедившись, что взгляд Ника вполне осмыслен, а дыма не видно, разжала пальцы, снова подобрала свой меч и пристроила его на коленях.

– Я здорово влип, да? – спросил Ник. Голос его дрожал. Он упрямо глядел вниз, не поднимая головы и пряча лицо, и старался дышать как можно ровнее, чередуя вдохи и выдохи.

– Да, – подтвердила Лираэль. – Но Сэмет, и я, и… наши друзья… сделаем все, чтобы спасти тебя.

– Но ты не веришь, что у вас получится, – тихо проговорил Ник. – Эта… штуковина… внутри меня. Что она такое?

– Я не знаю. Но это частица великого древнего зла, и ты помогаешь ему обрести свободу, чтобы сеять хаос и разрушение.

Ник медленно кивнул. Затем поднял голову и встретился взглядом с Лираэль.

– Я словно во сне, – просто сказал он. – Большей частью я сам не знаю, сплю я или бодрствую. Минуты не проходит, как уже все забываю… И ни о чем не в состоянии думать, кроме как о полуша…

Юноша умолк. В глазах его отразился страх, он потянулся к Лираэль. Девушка сжала его левую руку, но меча не отложила. Если тварь внутри его одержит верх и не отпустит ее, придется отрубить себе кисть.

– Все в порядке, в порядке, в порядке, – повторял про себя Ник, раскачиваясь взад и вперед. – Я его контролирую. Объясни, что я должен делать.

– Ты должен продолжать бороться, бороться изо всех сил, – наставляла Лираэль, сама не зная, что к этому прибавить. – Если мы не сумеем удержать тебя рядом, то, когда придет время, ты должен будешь сделать все, что сможешь, чтобы остановить… остановить зло. Обещай мне!

– Обещаю, – простонал Ник сквозь зубы. – Слово Сэйра. Я остановлю его, обязательно! Лираэль, пожалуйста, поговори со мной. Мне необходимо отвлечься, не думать постоянно о… – Расскажи мне… расскажи… а где родилась ты?

– На леднике Клэйр. – Лираэль заметно нервничала. Ник все крепче стискивал ей пальцы, и девушке это очень не нравилось. – В родильной палате госпиталя. Некоторые Клэйры рожают у себя в комнате, но в большинстве своем мы… то есть они… предпочитают родильные палаты, потому что там народу полным-полно, а всем вместе куда веселее…

– А твои родители?.. – выдохнул Ник. Он задрожал крупной дрожью и заговорил быстро и сбивчиво. – Расскажи мне о них. Про моих-то и рассказывать нечего. Отец – неудавшийся политик, хотя энтузиазмом так и брызжет! Вот его старший брат преуспел куда больше. Мама вечно на светских раутах и приемах и слишком много пьет. А как так вышло, что ты – тетя Сэмета? Чтобы ты приходилась сестрой Оселку или Сабриэль – у меня это просто в голове не укладывается. Я с ними знаком. Они же совсем старые – гораздо старше тебя. Им, наверное, уже под сорок… Говори со мной, прошу тебя, говори…

– Я – сестра Сабриэль, – объяснила Лираэль, и слова эти прозвучали ужасно странно для нее самой. – Сестра Сабриэль. Но от другой матери. Ее… и мой отец… был… гм… с моей матерью совсем недолго, он погиб. Я только недавно узнала, кто он. Моя мать… мама ушла, когда мне исполнилось пять. Так что я ведать не ведала, что мой отец – Абхорсен… Ох нет!

– Абхорсен! – прокричал Ник. Тело его забилось в конвульсиях, кожа еще сильнее похолодела. Лираэль поспешно выдернула свою руку и отодвинулась как можно дальше, проклиная себя за то, что произнесла вслух «Абхорсен», когда Ник и без того с трудом удерживался на самой грани. Разумеется, роковое слово тут же пробудило внутри его Свободную магию.

Из ноздрей и рта юноши клубами повалил белый дым. Ник отчаянно пытался заговорить; в горле у него вспыхивали белые искры. Он беззвучно задвигал губами – наружу вырывался только дым, – и Лираэль потребовалась секунда-другая, чтобы понять, что тот хочет сказать.

«Боги!» Или быть может: «Беги!»