ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Несколько дней все было тихо и спокойно.
Я работала-продавала себе шоколад, читала алхимические книжки с заделом на будущее. Болтала с Крином, гуляла и вела самую обычную жизнь. Даже наказание перестало казаться таким уж невыносимым, особенно когда никто из Фолкритов не заглядывал на огонек.
Они словно испарились, и меня это более чем устраивало. Правда, периодически заходили коллеги Марка — уж очень им понравился мой острый шоколад. Но тем все и ограничивалось. И хоть я знала, что это не продлится долго, все же в глубине души надеялась, что мои злоключения закончились. Так и быть, даже пакостить не стану больше, если все просто оставят меня в покое до следующего лета.
Но, разумеется, Дрэвис Фолкрит про меня не забыл. А когда наконец заявился в лавку, то стало ясно, почему хозяина так долго не было. Он крепко сжимал что-то, напоминающее доску, и странно ухмылялся.
— Что это?
Какое-то нехорошее предчувствие меня посетило, когда я увидела эту дощечку, завернутую в бумагу. Слишком уж довольная была рожа у Фолкрита.
— Вывеска для лавки. Решил немного сменить антураж, так сказать, чтобы внешний вид соответствовал тому, что внутри.
Я потянулась было посмотреть, что там такое, но мужчина не позволил мне приблизиться. В его глазах сверкало такое предвкушение, что мне стало по-настоящему жутко.
— Не покидайте рабочее место, леди Гринвильд, — самодовольно произнес он.
— Так вывеску надо повесить…
— Неужели вы полагаете, что я заставлю хрупкую девушку заниматься тяжелым физическим трудом?
Я едва не рассмеялась. То есть то, что я тут ящики и мешки таскаю, — это так, зарядка. А вывеску приладить, так сразу физический труд? Воистину мужчины порой как дети. Даже если он что-то делает тебе в помощь, непременно надо рядом стоять и хлопать. Без аплодисментов не дождешься.
Пришлось вернуться к измельчению орехов, хотя стук и грохот снаружи отвлекал. Что он там делает? Явно ничего хорошего, ибо что для Дрэвиса Фолкрита счастье, то для ведьмы проблемы.
Спустя полчаса немного уставший, но сияющий Дрэвис вернулся в лавку.
— Готово! — объявил он. — Отныне и навсегда лавка приобрела особый стиль и теперь уж точно отличается от конкурентов.
Я смерила нахала высокомерным взглядом. А чтоб не зазнавался. Но на улицу все же вышла.
Вышла, задрала голову и ахнула, не сдержав эмоций.
— Нравится? — расплылся в улыбке… гад.
Вот как есть гад, чтоб ему зефиром подавиться! На дощечке красовалось гордое и обидное: «Ведьма в шоколаде». Это я-то ведьма в шоколаде?!
— Зря куксишься, Кексик, очень неплохо вышло. И крайне соответствует твоему характеру.
Посмеиваясь, Фолкрит направился прочь из лавки. По виду мужчины складывалось впечатление, будто он только что в лотерее выиграл!
— Да, и не забудь о заказе на завтра. Мальчишник должен быть идеален!
Ага, он мной лавку свою обозвал, а я должна ему торт на мальчишник испечь? Нет уж, не дождется, пусть ищет кого-то еще. Сливочную ведьму, например. Или марципановую чародейку. А ведьма в шоколаде занята, она…
А хотя погодите. Нет-нет-нет, ведьма в шоколаде совершенно свободна и с удовольствием поработает на мальчишнике… ведьмой в шоколаде!
Я негромко хихикнула, представив реакцию Фолкрита на мой торт. Селедка в кружевах его уже радовала, но сейчас я придумала кое-что куда более интересное и масштабное.
— И как он нас обозвал? — флегматично поинтересовался Крин.
— Ведьмой в шоколаде, — буркнула я. — Но месть я уже придумала. И для нее мне надо кое-что купить, так что сегодня закроемся пораньше.
— В обед?
— Ну… сильно пораньше. Где там табличка, что у нас спецзаказ? Заняты мы, мальчишник хозяина планируем.
— Знаешь, — задумчиво протянуло зеркало, — иногда мне кажется, что твоя шляпа тобой управляет!
— Не шляпа, а обстоятельства и окружающие. Я никого не трогаю, если меня не обижают. Но Фолкрит мало того что поддерживает Сару, так еще и меня сюда засунул. Я алхимик, а не кухарка! Так что извините, но я на тропе войны.
— Да тут целый бульвар, — хмыкнул Крин. — Ну, раз ты уходишь, я тоже пойду.
— А куда ты, кстати, исчезаешь?
Он нередко пропадал из обоих зеркал, и меня все больше интересовало, куда именно.
— Сложно объяснить. Это что-то вроде зазеркального пространства.
— И что ты там делаешь?
— Кексик, не задавай вопросов, к ответам на которые не готова. Иди за своим сюрпризом хозяину.
— Ты обо мне знаешь все, а я о тебе почти ничего, — надулась.
— Придет время, и узнаешь. Поторопись, пока не начался обед и сюда не набились жаждущие сладенького толстяки из мэрии.
Напоминание подействовало как нельзя лучше: меня мигом снесло из лавки, только дощечка «Закрыто на спецзаказ» покачивалась от слабого ветерка.
Я уже хорошо разведала обстановку и знала, где купить все нужные ингредиенты. Шоколада было достаточно и в лавке, а вот подставку под торт теперь следовало найти прочнее. Ну и заодно себе купить платье, потому что такой выход торта пропустить никак было нельзя.
Пугало то, что такого размера торты я еще не готовила. Владеть теорией это одно — направил магию, вообразил форму, следишь за температурой. Все просто, как в алхимии, особенно если основной ингредиент уже готов. Но что получится на практике, никогда не угадаешь.
А если не получится, Фолкрит меня убьет.
Домой вернулась к вечеру, нагруженная сумками, свертками и коробками. Крин даже не справился с удивлением и округлил глаза.
— Это что?
— Месть!
Пришлось отдышаться и поужинать, прежде чем взяться за торт. Я смешала килограммов пять шоколада в огромном котле и все время, пока помешивала ароматную сладкую массу, недовольно бурчала под нос:
— Ведьма в шоколаде, понимаешь. Сам он ведьма. В шоколаде.
Крин ржал. Не стесняясь, от души и с удовольствием.
— В шляпе, перед большим котлом, мешаешь двумя руками. Видела бы ты себя со стороны, — фыркнул он.
— Видела бы, если б кое-кто зеркало не занимал.
Но сегодня ему было слишком весело, чтобы обижаться на мои подначки. А еще очень интересно, что получится из этого торта. Последнее меня и саму волновало, и чем ближе был вечер, тем волновало сильнее.
Процесс приготовления шоколада для торта так меня захватил, что я не сразу заметила мужчину, вошедшего в лавку. Он смотрел, как огромной ложкой я мешаю в котле какое-то варево, а черная остроконечная шляпа сползла на глаза. И явно удивлялся тому, как обманчиво первое впечатление.
— Когда мы встретились на вечере, ты показалась мне хрупкой и беззащитной девушкой, которую обижает работодатель. А сейчас мне кажется, что работодателя обижаешь ты. Я застал какой-то жутко секретный ритуал и мне не жить?
— Уиллторн. — Я поправила шляпу и сдула прядку волос, упавшую на глаза. — Привет! Это я заказ делаю.
— А в котле заказчик? — усмехнулся он.
— В котле — шоколад.
Вот совсем незачем было меня доставать в такой ответственный момент.
— Смотрю, вы сменили название.
— А, это все хозяин. Все ждет, что лавка будет приносить прибыль.
— И как?
— Приносит, — вынуждена была признаться.
— Только потому, что здесь работаешь ты.
А вот это было уже мило, и я даже расцвела. Тем более что потом Уиллторн достал из-за спины маленький симпатичный букетик из сверкающих колокольчиков. Словно хрустальные, цветочки блестели в вечернем солнце и радовали глаз.
— Спасибо!
Я так обрадовалась неожиданному подарку, что забыла о шоколаде напрочь. Бегала ставить цветы в вазу (вазу не нашла, пришлось приспособить мензурку), потом усаживала Уиллторна и наливала ему чаю. И только когда гость оказался напоен, накормлен и отблагодарен, вернулась к торту.
— Так что это все-таки?
— Торт на мальчишник Фолкрита. Большой шоколадный котелок с… э-э-э, начинкой, скажем так.
— А какая начинка?
Мясная — чуть было не ляпнула я, но решила в коварные планы мести поклонника не посвящать. Вдруг он еще разумнее Крина и начнет меня отговаривать? А я никак не была готова отступиться от гениального плана.
И еще я слегка боялась, что сейчас явится Дрэвис и застанет нас за милой беседой. Совершенно точно — в восторг не придет.
— Дейзи, я ведь пришел не просто поболтать, — вдруг сказал Уиллторн.
Я напряглась. Вдруг вспомнила, что перед тем, как расстаться, он обещал найти сведения о моей маме. Стало как-то нехорошо и беспокойно. Но мои подозрения не оправдались:
— Хотел договориться с тобой о втором свидании. С которого меня никто не сдернет. Уж об этом я позабочусь, поверь. Я думал о театре, но представляешь — летом у них гастроли. Может, сходим прогуляться и перекусить?
Снаружи вдруг что-то словно провело острым предметом по камню. Я встрепенулась.
— Я не против, но не сегодня — слишком много работы. Главное, чтобы свидание не совпало с днем, когда принца будут показывать народу. Я работаю.
— О, я тоже. Думаю, мы выберем день до этого знаменательного события, ты ведь не против?
Я против не была и, сговорившись предварительно, мы расстались. Уиллторн отправился по своим делам, а я вернулась к торту-котелку. Шоколадная масса как раз загустела и была готова к формированию.
— Тебе он нравится? — спросил Крин.
К внезапным появлениям зеркала я уже привыкла и почти не вздрагивала, когда вдруг вместо отражения из стены на тебя смотрел фиолетововолосый.
— Он приятный.
— А этого достаточно, чтобы ходить на свидания?
— На первые — да! Чего ты ко мне пристал? Я не знаю. Он милый, вежливый, носит цветы, выгуливает, рассказывает интересности. Без понятия, почему люди ходят на свидания.
— Ты не избалована хорошим отношением.
— Как будто ты много понимаешь в отношениях, — огрызнулась я.
Крин умолк, то ли обидевшись, то ли задумавшись. И хорошо, ибо формирование из шоколада вменяемого котелка требовало концентрации. Нельзя, чтобы вышло, как с кексами. Сюрприз на мальчишнике должен обеспечить не кривой торт.
Формировать что-то сложное было делом затратным. Кулон, показывающий уровень магии, опустел наполовину, а я почувствовала такой голод, что готова была на месте получившийся торт и сожрать. Но что ни говори, а котелок получился — загляденье! Идеально ровный, темный, полый. А уж как пах шоколадом! Нет, все же я — очень ответственная ведьма.
Сказали приготовить вкусный торт — я приготовила. Ну и подумаешь, что он из цельного куска шоколада. Сладкий? Сладкий. Девушка оттуда выпрыгнет? Выпрыгнет.
Главное, чтобы эту девушку потом в этом котле не похоронили.
Наспех поела и отправилась наверх, высыпаться. Предстоял долгий день… точнее — вечер.
* * *
Дрэвис Фолкрит не управлял бы состоянием своей семьи, если бы не подходил к работе ответственно. К организации мальчишника он подошел с такой же скрупулезностью.
В обед пришли рабочие и поинтересовались, где они могут забрать торт для господина Фолкрита. На что я ткнула пальцем в уже затвердевший котелок и поинтересовалась, куда должна будет подойти танцовщица все для того же господина. Рабочие сверились с записями и выдали мне бумажку с адресом, а еще со временем, когда будут подавать торт. Кстати, к десерту мальчишник переходил на удивление рано.
Хихикнула — трезвые все будут.
В общем, остаток дня посвятила приведению в порядок начинки. Приняла долгий (хоть и до ужаса холодный) душ, сделала маску для волос, для лица, натерлась маслами от и до, подпилила ногти, завила ресницы. В общем, посвятила день себе, любимой, и уже к шести вечера была готова блистать. Красовалась перед Крином в новом платье и крутила на голове шляпу.
Ту самую, ведьминскую, без которой и месть не месть.
— Ну, как я тебе?
Друг внимательно рассмотрел платье, что я купила. Нежно-кремового цвета (я же начинка для тортика, я должна быть сливочной), куда более взрослое, чем все эти юбки-колокольчики. Прямое, с расшитым бисером вырезом. Вместе со шляпой смотрелось довольно забавно.
— Не боишься, что тебя прямо с мальчишника увезут под венец?
— Не успеют. Пока от шока отходят, я уже смоюсь.
— Ох и рисковая ты ведьма. Вот зря говоришь, что не темная. Есть в тебе что-то, может, кто из предков был.
— Может и был, мать-то свою, как выяснилось, я не знаю. Ладно, зеркало, не поминай лихом. Как вернусь, тебя позову.
— О, я узнаю о твоем возвращении по воплям хозяина.
У порога обернулась и показала ему язык.
Дабы не найти приключений на мягкое место, я закуталась в плащ, а шляпу несла в сумке. Если меня кто-то увидит раньше времени, сюрприз может быть испорчен, а зачем же портить мальчишник дорогому работодателю? Сюрприз, он на то и сюрприз, чтобы быть угрозой сердечного приступа.
Фолкрит устраивал мальчишник в том же здании, что и прием, на котором мы познакомились с Уиллторном. Только на первом этаже — там был небольшой зал со столом. Перед ним, на фоне большого окна, в которое смотрели две яркие белоснежные луны, было много места. Явно для тортика.
Я поспешила на кухню, чтобы меня не увидел Фолкрит. Надеюсь, ему не придет в голову проверять торт перед подачей и уж тем более оценивать девушку. А то мне влетит. Нет, мне и так влетит, но хотелось бы перед этим получить дозу мстительного удовольствия.
— Вы девушка из торта? — ко мне подошел мужчина в темно-синем смокинге.
— Она самая. Ведьма в шоколаде!
Достала и нахлобучила на голову шляпу. Сочли за сценический образ.
— Будьте готовы к десяти. С десертом просили не затягивать.
Постепенно вокруг начал суетиться народ. Я с любопытством наблюдала за работой кухни и прямо поражалась. Вот он, мир искушенных и богатых. Какие только закуски не выносили в зал! Даже я, выросшая не в самой бедной семье, некоторых не знала.
Боялась выглядывать в зал, но слышала доносящийся оттуда мужской смех. Когда до моего выхода осталось полчаса, я полезла в котелок. Он был достаточно вместительный для маленькой худенькой ведьмы, так что я поместилась там вместе со всеми нужными атрибутами. С трудом удавалось сдерживаться и не хихикать. Ржущий котелок поразит гостей куда меньше, чем я.
Сколько сидела в шоколадном котелке, не знаю. Но пока думала о всякой ерунде, затосковала. Фолкрит там веселился, предвкушал свадьбу. Мне не было дела до успехов Сары, но все же я немного завидовала. Не браку с этим болваном, конечно, а… не знаю, вниманию. Всеобщей любви, которая будет окружать сестру на церемонии. Нормальному дому, в который она отправится жить.
Я бы все отдала за горячую большую ванну! Чтобы с пеной, солью и маленькими мыльными розочками, которые растворяются прямо в руках и окутывают тебя легким цветочным ароматом. А после ванны — постель. С прохладными белоснежными простынями, легким одеялом. Лежать и смотреть в окно на небо. Отдыхать, зная, что не надо наутро подрываться и снова вставать за прилавок.
Пришлось клятвенно пообещать себе, что все это будет. Вот закончу с отработкой, перееду — и все будет. И ванна, и простыни, и небо в окошке.
Рядом послышалось какое-то шевеление.
— Девушка из торта, вы готовы?
— Готова! — бодро отозвалась я.
Затем торт куда-то повезли — об этом сообщили вибрация и шум. Я затаила дыхание, чтобы не пропустить момент. Некоторое время все было тихо, торт остановился, я приготовилась к выходу.
— Десерт, господин Фолкрит.
Тут же послышался голос многоуважаемого (на самом деле не очень) хозяина. У меня чуть сердце не выпрыгнуло от волнения. Пришлось себя обругать.
Я что, серьезно волнуюсь перед гадостью Дрэвису Фолкриту?
— Что ж, господа, еще один сюрприз нашего вечера! — услышала я его голос.
Мой выход. Триумфальный, можно сказать. Громко зазвучала музыка, я подняла руки — раздались аплодисменты.
Вслед за руками вылезла я и с криком «Тада-а-ам!» встала в полный рост. Шляпа кокетливо завалилась набок.
Обалдел только Фолкрит, остальные бурно захлопали. Я сияла, улыбалась — золото, а не ведьма!
— Кексик, какого демона?! — рявкнул хозяин вечера. — Я просил танцовщицу.
— Не успела. Торт был сложный, пришлось выкручиваться. Ведьма в шоколаде из торта выпрыгнула! Задание исполнено.
У него чуть крышечка не уехала, так чайник кипел. Только при друзьях сдерживался.
— Ладно. Ладно, ведьма. Раздевайся!
У меня аж шляпа вздрогнула, хотя сказали это явно не ей.
— С чего это?!
— С того, что я заказывал танцовщицу. Вот раздевайся и танцуй!
— А я танцевать не умею.
— Тогда просто раздевайся. Мы хотели голую танцовщицу. Сама виновата.
Я снова одарила всех очаровательной улыбкой.
— А вот это я предусмотрела!
На миг скрылась в котелке, подхватив заранее приготовленный сверток. Потом вылезла из торта, подошла к каждому гостю и вручила по небольшому плакату.
— Урвала в книжном. Одинаковых не нашла, так что посмотрите — и меняйтесь. Видите? Вместо одной голой бабы я вам показала десять. Все по заданию.
Остановилась перед Фолкритом, заботливо положила плакат с нарисованной фривольной девицей и ему. А потом выставила вперед руку, ладошкой кверху.
— Чего? — не понял мужчина.
— Оплату по договору, пожалуйста.
— Ведьма!
— Что? Все по списку. Торт? Есть. Выпрыгивающая девушка? Есть. Голая девушка? Целых десять! С танцем, правда, не сложилось — можете за него не платить.
А вот теперь — бежим!
Енот с ней, с оплатой, надо делать ноги, пока торт из шоколадного и впрямь не превратился в шоколадно-мясной. Но я и это предусмотрела: никаких каблуков, только удобные лодочки. Бежим-бежим-бежим! Прочь из зала, вниз по лестнице, мимо обалдевших подавальщиков в белоснежных рубашках.
На улицу, на свежий ночной воздух — и домой! Вряд ли Фолкрит решит прерывать свой мальчишник, так что отсижусь. А наутро убивать меня уже не получится, меня защитят покупатели.
— Кексик, стой! — донеслось сзади.
Упс…
Кто-то наплевал на мальчишник и решил брать добычу, пока она еще рядом. Пришлось ускориться. Тут-то я всерьез и перепугалась. Если Фолкрит оставил вечеринку, чтобы меня догнать, на этой вечеринке я буду вторым горячим. Еще сверху помидорок накидают и с вином подадут.
Надо было во что бы то ни стало сбежать! Поэтому я решила отклониться от маршрута и свернула в какой-то переулок между двумя огромными несуразными домами.
Свернула и тут же пожалела. Буквально в нескольких метрах, там, где свет уличного фонаря уже не касался брусчатки, стояла компания из неопрятного вида парней. Я не успела развернуться и вообще сообразить, что происходит, как уже была окружена.
— Так-так-так, — протянул один из них, отбрасывая в сторону сигарету. — Какая очаровательная ведьмочка нам попалась.
Очаровательная ведьмочка лишилась дара речи и беспомощно оглянулась. Но все пути к отступлению были отрезаны. Шляпа тихонько зарычала.
— Ну пойдем, познакомимся.
Чья-то рука потянулась к моему плечу, но коснуться не успела. Ближайшего парня отбросило яркой вспышкой. Остальные быстро встали в боевые позиции.
— Кексик, — сквозь зубы процедил злющий как тысячи демонов Фолкрит.
Без лишних слов я юркнула к нему за спину, а уже оттуда осторожно выглянула.
— Пятеро на одного, — усмехнулся тот, что пытался меня полапать.
— На двоих, — тихонько пробурчала я.
Лихорадочно вспоминала, что я умею. Получалось, что ничего. Надо было заколдовать торт-котелок и убегать прямо в нем. Вот бы народ повеселился: бежит по улице шоколадный котел, а в нем сидит девица в ведьминской шляпе и понукает. Зато точно никто бы не пристал.
— Ребята, я таких, как вы, десятками даже в студенчестве укладывал. Не искушайте судьбу.
И почему-то поверила — уложит. Никогда не видела Дрэвиса таким серьезным, но сейчас была жуть как благодарна.
Лучше пусть он меня убивает, чем они. Кстати, наверняка же Фолкрит должен сдать меня после отработки в целости и сохранности. Но мне жуть как не хотелось смотреть на эту драку. Поэтому вредная ведьма во мне вдруг громко произнесла (и сама, надо сказать, удивилась):
— Пойду позову стражу!
Парней как ветром сдуло, я не успела и нескольких шагов сделать. Стража периодически патрулировала улицы, найти ее представителя не составило бы труда. И одно дело вляпаться в драку в темном переулке, а другое — заиметь обвинения не пойми в чем.
— Кексик, вот зачем ты лезешь?
— В смысле? Я нас спасала!
— Ты меня опозорила. Мужчины не жалуются страже.
— Ну так вы и не жаловались. Жаловалась я.
Дрэвис закатил глаза. Он вцепился в мое запястье и буквально силой потащил обратно на освещенную улицу. И по ней зашагал к «Ведьме в шоколаде».
— Знаешь, вот есть домашние хозяйки — девушки, которые ведут быт и следят за детьми. А ты дикая хозяйка! Не только быт не ведешь, но и все вокруг разрушаешь!
— Я ничего не разрушала. Я вам торт сделала!
— И не удержалась от гадости, да? Полегчало?
— Нет! Еще бы с удовольствием напакостила, да идеи кончились!
— Так, а зачем стражу звала? Надо было отправиться развлекаться в той чудной компании. Ты же этого добивалась, приехав в торте полуголой.
— Что-о-о?! — это слово именно в такой интонации, похоже, становилось моим самым употребляемым.
— А что? — притворно удивился Фолкрит. — Я думал, ты благовоспитанная ведьма. А благовоспитанные ведьмы в откровенных платьях в тортах не разъезжают.
— А это был благовоспитанный торт!
— Я заметил.
Некоторое время мы шли молча. Вернее, шел Фолкрит, а я за ним практически неслась. Разъяренный мужчина совершенно не сопоставлял скорости. Вот все же прав был Крин — о моем возвращении он узнает по воплям хозяина.
В платье ночью было прохладно. Лето, хоть и вступило в законные права, не торопилось становиться жарким. С утра и ночами стояла такая погода, что хоть в шубу кутайся, а плащ, как назло, остался в ресторане.
— Да пустите вы меня! — с трудом вырвала конечность из захвата Фолкрита. — Никуда я не сбегу!
— Один раз попыталась, на второй веры нет.
И снова в меня вцепился.
— Да я живу у вас в лавке, куда мне деваться-то, на улице, что ли, спать?
— Для человека, который живет в моей лавке, ты слишком распоясалась. Надо было взяться за твое воспитание раньше.
Очень захотелось его стукнуть. Вот прямо взять и чем-нибудь тяжелым по белобрысой головушке дать. А потом жалеть, супчиками отпаивать и заодно вбивать прописную истину: не надо воспитывать ведьм, они и так слишком воспитанные — законодательство все ж обязывает.
Мы не дошли буквально пару сотен метров — я запнулась о выступивший камень и подвернула ногу. Пришлось Дрэвису остановиться. Я с невольно выступившими слезами на глазах потирала лодыжку.
— Что? — с глухим раздражением поинтересовался Фолкрит.
— Бо-о-ольно! — жалобно протянула я. — Подумала и добавила: — А еще холодно.
— Ты бы еще откровеннее платье нацепила.
— Да что вы к моему платью-то привязались! Захотела и надела. Я ваш сотрудник, а не собственность! Что хочу, то ношу!
— Разумеется, если цель — чтобы на тебя все пялились.
— А вам какое дело, кто на меня пялится? Я девушка незамужняя, не обремененная долгом перед родом. Свободная ведьма, открытая для новых знакомств.
— Открытая, значит?
Он опасно приблизился. Но я не дрогнула. Нутром чуяла — отступать нельзя, засчитают за поражение.
— Более чем.
— Так а чего же ты меня не соблазняешь? Я ведь куда привлекательнее всех, кто тебе доступен.
— Это вам Сара сказала? — фыркнула я. — Не слушайте ее, у нее черный пояс по вранью.
Теперь мы стояли настолько близко, что я чувствовала тепло, исходящее от мужчины. И невольно тянулась поближе, так как уже основательно замерзла. Фолкрит вдруг снял пиджак и накинул мне на плечи, отчего я чуть не замурчала — пиджак был теплый и большой. Сразу стало тепло и почти хорошо.
— Значит, то, что ты сегодня сделала, для тебя норма? Может, повторишь на бис исключительно для меня?
— Все в рамках трудовых обязанностей.
— Мы можем договориться и расширить их.
— За кого вы меня принимаете?
В следующий момент меня вдруг поцеловали.
Мягко, настойчиво и очень горячо, обжигая губы, мешая дышать. Я никогда еще не целовалась, замерла, шокированная, растерянная. А Дрэвис с каждой секундой заставлял словно падать куда-то, где нет ничего, кроме нового и ошеломляющего касания чужих губ. Чужих и в то же время очень желанных.
Ни разу в жизни я еще не чувствовала, как сладко сжимается все внутри, как замирает сердце и поцелуй становится не просто прикосновением губ, а чем-то очень личным, почти болезненным. Сама не заметила, как руками обвила шею мужчины и неумело, осторожно на поцелуй ответила.
Чем вызвала едва слышный короткий стон. Талию сжали крепче, язык скользнул по моим губам.
Собраться с силами и оттолкнуть его было очень сложно, но я все же решилась. И тут же отступила, задыхаясь, пытаясь вернуть себе ориентацию в пространстве.
— Что вы себе позволяете! — выдохнула я.
— Это ты мне позволила.
— Вы помолвлены!
— Но не женат.
— Это аморально.
— Что? Целовать сестру невесты? А если мне хочется?
— А вы всегда делаете то, что вам хочется? Для вас совсем нет понятия долга? Уважения к невесте?
— Вы ненавидите друг друга.
— Считаете, я из-за ненависти к Саре прыгну к вам в объятия?
Вложила в голос максимум презрения. Оно подействовало, как ушат ледяной воды. Голос Дрэвиса сделался бесстрастным.
— Тебе нужно научиться оценивать последствия своих действий, Кексик. Предлагая что-то, будь готова к тому, что кто-то примет. И на моем месте в следующий раз может быть тот, кто не станет с тобой играть в игры.
Обида разлилась внутри мерзкой горечью.
— Боюсь, вашим надеждам не суждено сбыться. Скорее всего, это будет Уиллторн, а уж у него-то, в отличие от вас, есть понятия чести и воспитания.
И без того темные глаза Дрэвиса стали почти черными. Я испуганно оглянулась в отчаянной попытке понять, смогу ли добежать до лавки и там закрыться. Зря! Зря я упомянула Уиллторна.
— Что ж, леди Гринвильд, — хмыкнул мужчина. — Я тебя услышал. И требую извинений.
— За что извинений? — Голос у меня сорвался.
— Ты испортила мне вечер, выставила меня посмешищем перед друзьями, подвергла нас обоих опасности. Когда я соглашался помочь Градду и предоставить места для общественных работ, я никак не думал, что мне попадешься ты. И если бы только знал, сколько с тобой проблем, — не пустил бы даже на порог своего дома!
Мрачные мысли всегда настигали внезапно, вот и сейчас вместо ярости вдруг накатило какое-то обреченное понимание, что Фолкрит в общем-то прав. Со мной всегда были проблемы, что дома, что в лавке. Домой я таскала алхимические штуки, которые ненавидела мама, вместо посиделок с подружками бегала с соседскими мальчишками. Да и папа наверняка натерпелся за годы жизни, ведь мама была вынуждена растить чужого ребенка, как напоминание о предательстве мужа.
Поэтому я молчала. А что тут скажешь? Я не знала, как стать правильной. Нужной, доброй, веселой. Как сделать так, чтобы при виде тебя люди не закатывали глаза, а улыбались.
— Я требую извинений. Иначе выметайся из лавки и живи где хочешь. Хочешь — отправляйся в камеру, хочешь — проси прощения у родителей. Мне плевать.
Совершенно некстати на глаза выступили слезы. С нечеловеческим усилием я подняла голову, чтобы посмотреть мужчине в глаза, и сдавленно произнесла:
— Извините меня.
Потом поняла — больше не могу. Если еще хоть на секунду останусь рядом с ним, разревусь и сойду с ума! Поэтому развернулась и припустила к лавке, забыв вернуть пиджак. Но на этот раз меня никто не преследовал.
Ближе к двери рыдания все же подступили, и я закрывалась, уже всхлипывая. Сил отползти подальше не было, села на пол прямо у входа и спрятала лицо. Надо было прореветься, все равно никто не видит.
Ну, или почти никто…
— Кексик, что случилось?
Голос у Крина, как ни странно, был совсем не ехидный, а будто бы обеспокоенный.
— Ничего, — в перерывах между всхлипами удалось сказать мне. — Устала.
— От чего ты устала, Кексик?
— От всего устала. Жить одна устала. Работать без выходных устала. Бояться устала. Воевать со всеми устала. Ну не нужна я вам, ну так отстаньте, чего вы мучаете!
Потом был поток непереводимых попыток вкратце объяснить, что случилось. Но зеркало ничего не поняло и только испуганно на меня смотрело. А я никак не могла успокоиться. Думала, если побешу Фолкрита, будет проще. Но почему-то сколько бы гадостей ни делала, легче-то не становилось.
Я наспех умылась и выпила мятного чаю, чтобы прекратить истерику. Немного меньше стала болеть голова. Можно было сварить успокаивающее зелье, но я не была уверена, что хватит сил. Чувствовала себя выжатой как лимон. Едва доползла до второго этажа и рухнула на матрас как была, в платье и пиджаке.
От пиджака шел приятный запах, чем-то напоминающий кофе. Одеяло, теплое и тяжелое, надежно скрыло меня от всего мира.
— Кексик, быть может, пойдешь в хорошую гостиницу? — осторожно предложил Крин. — Светлейшая с ними, с деньгами, еще заработаешь. Здесь тебе плохо.
— Я боюсь идти ночью, — прошептала я.
— И то верно. Но меня беспокоит твое состояние.
— Я в порядке, Крин. Не волнуйся. Я просто не знаю, что мне делать дальше, понимаешь? Не знаю, куда идти.
— В твоем возрасте многие боятся того, что их ждет дальше. А уж тебя вообще все бросили. Надо пережить, Дейзи. Стиснуть зубы, всех победить и потом смеяться над теми, кто не верил, что ты способна на многое. Надо просто пережить.
— Я попробую. Правда попробую.
— Ты ж моя несчастная ведьма, — тяжело вздохнул Крин. — И чего он к тебе привязался.
— Это был мой первый поцелуй.
— Будет у тебя еще этих поцелуев. Море и маленькое озеро. Спи, Кексик. Надо отдыхать, а завтра чтобы встала и всех бесила своим цветущим видом. Поняла?
Хороший он был. Если бы не Крин, я взвыла бы раньше от одиночества. Когда есть с кем поболтать, особо не лелеешь собственные обиды. Да и поддержка друга из зеркала была как нельзя кстати. Складывалось впечатление, что я нужна хоть кому-то, пусть он и живет в таинственном Зазеркалье.
Сон был беспокойный и словно поверхностный. Мне казалось, я вовсе не сплю, потому что я слышала все, что происходило за окном. Там поднялся какой-то ураган, ветки били по задней стене дома, а их причудливые тени маячили за окном, немного пугая.
Но все же сознание было заторможено. Я не сразу поняла, что в комнате кто-то есть. Сил пугаться не было, даже когда этот кто-то сел на мой матрас и погладил меня по голове.
— Кексик, ты спишь?
Что ж, Кексиком меня называли всего двое. И если это не Крин вдруг вылез из зеркала и решил пообниматься, то да, я сплю.
— Кексик, прости меня. Я не хотел тебя обижать, просто очень разозлился. Не переживай.
Он наклонился и коснулся губами моей шеи. Легкий, почти невесомый поцелуй. И я против собственной воли вздрогнула.
— Я тебя не выгоню, что бы ни говорил. Но какая же ты вредина! И мертвого достанешь, знаешь об этом?
Решила отмалчиваться, чтобы уж совсем расклеившейся не выглядеть. Кто его знает, искренне извиняться пришел или тактику меняет? Ну и просто по-человечески не хотелось рыдать перед сестричкиным женихом, даже если он вдруг пришел целоваться.
Но Дрэвис Фолкрит плевать хотел на мои соображения. Поднять худенькую девицу, усадить и сгрести в объятия — две секунды усилий.
— От тебя шоколадом пахнет, — сообщили мне. — И как вот тебя по-другому назвать?
— Кто-то путает причину со следствием, — не выдержала и пробурчала.
— Ах, то есть, если бы я тебе вывеску не приколотил, ты бы в котелок не полезла?
— Не-е-ет.
— А если я тебя назову «Ведьма под взбитыми сливками», ты ими обмажешься?
Вот как с ним общаться и, главное, зачем? Я возмущенно засопела. Из-за того, что нос был забит, получилось смешно. Некоторое время мы сидели молча, только в полной тишине слышались завывания ветра снаружи.
— Я твой котелок даже не попробовал. Сладкого хочется.
Непрозрачный намек был мной проигнорирован. Хочет сладкого — пусть идет вниз, там можно обожраться на пару лет вперед.
— Нога болит?
Прислушалась к себе. Лодыжка совсем немного ныла, в расстроенных чувствах я даже о ней забыла. Но все же кивнула. Дрэвис уложил меня на матрас и принялся растирать замерзшую ноющую конечность. От его пальцев по телу распространялось приятное тепло.
Вырываться не хотелось, да и силы куда-то словно испарились. Так что я просто лежала, погруженная в свои мысли. Постепенно снова засыпала и не особо этому противилась. Может, утром все покажется ерундовым, а новый день принесет новые события.
Рано или поздно эти события будут хорошими.
* * *
Уиллторна всегда бесили мелкие камушки, попадавшие в идеально работающий механизм. Он принимал и даже уважал больших игроков, которые одним своим присутствием меняли расклад сил, но ненавидел мелких сошек, из-за которых нужно было совершать дополнительные телодвижения.
Самое мерзкое, что он так до конца и не сообразил, кто из всей честной компании мог стать этим камушком. Но искал, рыл носом землю и пытался подобраться к лавке Фолкрита. Она была ему нужна, место возле лавки идеально для нападения умбрин. И стража королевы не должна успеть среагировать на случившееся.
Правильное место — одна треть успеха, правильное время — вторая, а завершит начатое его сила, которая постепенно росла. Но лишь при условии, если никто не помешает. Чтобы свести помехи к минимуму, Уиллторн решил действовать.
— Я слушаю тебя.
Тень, клубившаяся у двери, приняла форму помощника.
— Следил за ведьмой несколько дней. Лавку почти не покидает, если и уходит, то на час-два. Еще за ней постоянно следит младший Фолкрит. Куда бы она ни пошла. Причем раньше он следил за лавкой, а сейчас бегает за девчонкой и никуда ее одну не отпускает.
— Приоритеты поменялись, — с усмешкой кивнул Уиллторн. — Братик попросил присмотреть за приглянувшейся девицей. Не верю я, что с Сарой Гринвильд у Дрэвиса и впрямь намечается свадьба. Скорее, они вышли на след их отца и крутятся возле семейки. Ну а Дейзи ему нравится, так что неудивительно, что теперь охраняют ее, а не лавку. Значит, первоочередная задача — выманить ведьму дольше чем на пару часов?
— Если ты и впрямь хочешь, чтобы я поселил умбрину и она там жила, не выдавая себя, то да. Мне надо часа четыре, как минимум.
— Значит, завтра приглашу ведьмочку на свидание. Пока мы развлекаемся, сделай все, что нужно. И кстати, что там с ее матерью?
Помощник покачал головой.
— Даже если ты ей все расскажешь — они слишком мало знакомы. К тому же я не уверен, что Дейзи побежит выяснять отношения.
— Жа-а-аль, — протянул Уиллторн. — Возможность открывалась просто шикарная. И почему мы не проверили их семью раньше? Такая близость к короне. Можно было вообще обойтись без умбрин, а просто подсунуть леди Марибет потерянную дочурку. Ладно, до церемонии совсем немного времени. Если удастся заполучить лавку, хотя бы осторожно, считай, победа в кармане.
Уиллторн поднялся.
— Пойду готовиться к свиданию с нашей ведьмочкой. Есть идеи, как ее развлечь?
Вопрос, правда, был больше риторический. Уж сладить с девушкой проблему не составит. Главное — ненароком не влюбиться. Роман со смертной — такая головная боль, право слово…
Назад: ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Дальше: ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
