ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Когда впереди показались знакомые двери лавки, я испытала настоящее облегчение. Сбежать, скорее сбежать от Фолкрита, ступить под ледяной душ и тереться мочалкой до красноты, смывая запахи ресторации и эмоции отвратительного окончания вечера.
Мне не удалось избавиться от провожатого, а объяснение, что уже слишком поздно, чтобы ложиться спать, и проще начать делать булочки на утреннюю продажу, звучало не слишком убедительно. Тем не менее мы с Дрэвисом пришли именно к дверям лавки. И я было затормозила, чтобы поблагодарить за помощь и культурно сбежать.
Куда там! Фолкрит и не подумал затормозить, открыл дверь своим ключом и вошел.
— А вы…
— Кексик, это моя лавка. Я не хочу идти домой сонный и уставший, а делать портал, не выпив кофе с чем-нибудь сладким, вообще опасно для здоровья. Мне надо восполнить силы, так что я сейчас у тебя чем-нибудь вкусным и поживлюсь.
— Как хотите.
Сил спорить не было, только стало еще тоскливее — теперь и поспать не удастся.
— Я приму душ и возьмусь за работу. На мне, наверное, смесь духов всего высшего света Градда.
Оставив мужчину внизу, забралась на второй этаж и, привалившись спиной к двери, закрыла глаза.
— Ну, как свидание? — раздался голос Крина.
Любопытное зеркало, конечно, ждало моего возвращения.
— Даже не спрашивай. Наверное, я чем-то сильно провинилась перед светлейшей. Он сбежал. Оставил меня в ресторации и сбежал.
— Счет оплатил? — деловито спросил Крин.
— И что с того?
— Может, дела?
— Я тоже себя так успокаиваю.
— Кексик…
— Давай завтра, а? — жалобно протянула я. — Я так устала.
Ледяной душ немного прогнал сонливость. Я наплевала на требования формы, надела простое черное платье и закатала длинные рукава — чтобы готовить было удобнее. К новому дню надо было и впрямь напечь любимых булочек покупателей.
А еще я хотела попробовать новый рецепт сладкого ликера из голубых апельсинов, который откопала в старой книге. И заодно выяснить у Фолкрита (раз уж он оказался здесь), есть ли у лавки лицензия на алкоголь.
Так, копаясь в книге, я и вошла в торговый зал, где была остановлена шепотом Крина.
— Тсс, Кексик! Смотри!
Я аккуратно выглянула из-за косяка. Фолкрит-старший внимательно осматривал корзинку и перечитывал веселенькую табличку, на которой красовалась гордое: «Шоколад для мужика». Я совсем забыла о вчерашнем акте страшной мести. Мужчина пытался нюхать куски шоколада, трогать указательным пальцем, сверлить пронизывающим взглядом. И явно хотел попробовать, но не решался, помня мою страсть к пакостям.
— Как думаешь, сожрет? — спросило зеркало.
— Не знаю, — шепотом откликнулась я. — Но надеюсь.
И мои надежды, а вместе с ними и любопытство были вознаграждены! Дрэвис наконец запустил руку в корзинку, извлек небольшой кусочек шоколада и сунул в рот. Некоторое время он просто жевал, и лицо его ничего не выражало. А потом… глаза чуть из орбит не вылезли! Он закашлялся, хватал ртом воздух и шарил рукой в поисках воды.
Мы с Крином старались смеяться тихо, чтобы не попасться. Но когда вместо водички Фолкрит схватил концентрированный мятный сироп, не выдержали и покатились со смеху. Вместо прохлады, дарящей облегчение, раздраженное перцем горло обожгло ледяной морозной мятой.
— ВЕДЬМА-А-А! — взвыл Дрэвис.
— Бежим! — скомандовало зеркало и исчезло.
Я разумно последовала его примеру. Что я? Ничего, сижу себе на втором этаже, и знать не знаю, что там внизу творится. Лавка закрыта, а кто ж виноват, что господин хозяин всякую ерунду в рот тянет?
— Дейзи Гринвильд! — бушевал Дрэвис. — Немедленно спустись!
Вот еще. К неадекватным магам не спускаемся, особенно в нерабочее время. Я, может, уже передумала и ушла давно, а он и не заметил. Не живу же я в лавке, в конце-то концов!
То есть живу, но Фолкрит об этом не знает.
А он не сдавался. После того, как я проигнорировала все обещанные кары, поднялся по лестнице и забарабанил в дверь.
— Я знаю, что ты здесь! Открывай!
— Я занята! — крикнула я. — Что у вас там случилось?!
Вместо ответа Дрэвис просто испарил ко всем богам дверь и, жутко разъяренный, вошел в комнату. Я сглотнула. Сначала было весело, а сейчас как-то не очень…
— А нечего есть всякую гадость! — решила играть на опережение. — Вас никто не заставлял язык распускать!
— Язы-ы-ык, — как-то нехорошо сощурившись, протянул Фолкрит. — Маленькая пакостница! А ну, иди сюда!
Я завизжала и бросилась наутек, но была отловлена и зафиксирована на матрасе. В пылу битвы Фолкрит даже не заметил, что в комнате явно кто-то живет. Мы боролись, как два драных кота, причем один из котов был… мятодышащим. Амбре от мужчины было что надо.
— Ай!
Я вцепилась зубами ему в плечо и добавила коленкой в живот. Вывернулась из захвата и под звуки угроз и оскорблений (честное слово, отсужу моральную компенсацию!) устремилась вниз по лестнице. Бежать, срочно бежать от неадеквата!
— СТОЯТЬ! — громыхнуло наверху. — А не то…
Фолкрит стоял у перил и держал мою любимую мензурку на весу! Та пищала и жалостливо хныкала, но изверг и сатрап был неумолим. Шантажист…
Исподлобья уставилась на дорогого работодателя.
— Извинись! — потребовал Фолкрит.
И тут уж я совершенно справедливо возмутилась:
— Это я должна извиняться?! Ввалились сюда после закрытия, сожрали декоративный шоколад, вылакали мой сироп. Да мне торт надо мятный готовить! А где я в такой час сироп теперь найду? И я — извиняться?!
— Ты специально поставила туда эту жгучую гадость!
Внутри шевельнулась профессиональная гордость.
— А вы все на зуб пробуете? В детстве мир не до конца познали? Я думала, желание тянуть бяку в рот пропадает где-то между облизыванием дверной ручки и дипломом о высшем магическом образовании!
Мензурка повисла практически на волоске и истерично заверещала.
— Ладно-ладно! Я извиняюсь! — быстро проговорила, еще и руки подняла, мол, сдаюсь. — Извините.
— Я больше не буду.
— Это правильно, — согласилась я.
— Повтори!
А-а-а, он в этом смысле. Вздохнула (вру ведь):
— Я больше не буду.
— Врешь!
— Сарой клянусь!
Вместо ответа мне достался многозначительный скептический взгляд. Ну а что? Я должна была попробовать.
К счастью, мензурку опустили, и она быстро унеслась к товарищам. Надо будет поощрить за пережитый стресс. Наклеечку новую сделать или цветочек туда поставить.
— А теперь, моя дорогая ведьма, — хмыкнул Фолкрит, спускаясь, — мы поговорим о том, что я нашел на втором этаже. А именно о складе одежды, алхимических приблуд и двадцати парах, чтоб ее, обуви! Ты что, живешь в моей лавке?!
Я сделала самые честные на свете глаза и отчаянно замотала головой. Глаза были такие круглые и такие искренние, что Дрэвис даже поверил. Секунды на две, не больше, потому что в следующий момент спустился на первый этаж и молча, но безапелляционно указал мне на ближайший стул.
Чувствуя себя ребенком, принесшим грозную запись в дневнике, села и вздохнула.
— Ну? Объясняться будешь?
— А чего объясняться? — пробурчала.
— Ну то есть присутствие в лавке, которая торгует продуктами, твоего спального места — это нормально?
Наверное, он был прав.
Хотя живут же владельцы лавок над торговыми залами. И булочник живет, и мясник совершенно точно живет! Почему я не могу спать на втором этаже, да еще и аккуратненько?
— Я осторожно.
— Осторожно? А ничего, что второй этаж вообще не предназначен для жилья?
— Там есть душ…
— Для персонала!
— Я персонал!
— Ты меня запутала. Кексик, что ты здесь делаешь, я в последний раз спрашиваю?
— Живу…
У мужчины чуть пар из ушей не повалил. Нет, все-таки палку я перегнула. Сначала доставала его в ресторации, потом шоколадом накормила. Вот сироп мятный он сам выхлебал, никто не заставлял, и он там случайно оказался. А остальное я. Талант не пропьешь.
— Какого… прости за выражение, ты здесь живешь?
Молчу. Угрюмо, уставившись в пол, молчу.
— Кексик.
Молчу, ибо не кексик.
— Ведьма.
Уже ближе, но все равно молчу — что сказать, еще не придумала.
— Гринвильд!
И никаких идей…
— Дейзи.
— Ну вот так вот.
— Собирайся. Отведу тебя домой.
— Не пойду.
— Что значит «не пойду»? — разозлился Фолкрит. — Ты не можешь жить в лавке.
— Я туда не вернусь. Я там больше не живу, и точка.
— Час от часу не легче. Хорошо, а где ты хочешь жить?
— Сниму комнату или дом.
— Что мешает?
— Пока не нашла.
— Значит, поживешь с родителями. Все молодые девочки живут с родителями, и ничего страшного с ними не случается.
В этот момент я совершенно ясно осознала, что еще миг — и придется ночевать на улице. К родителям я не собиралась возвращаться совершенно точно, а если меня выгонят из лавки и я не смогу найти жилье, то останусь на городской площади и, может быть, отвоюю у бездомного какую-нибудь скамеечку.
Надежды на то, что Фолкрит сжалится, было мало, но я все равно подняла на него глаза и тихо сказала:
— Мне некуда идти. Совсем.
У любого на месте Дрэвиса дрогнуло бы сердце. А вот у него, похоже, дрогнуло что-то другое, потому что мне никак не удавалось поймать его взгляд, который спускался куда-то вниз, туда, где кончалось платье.
Вдруг с жутким грохотом, осветив все помещение яркой вспышкой, распахнулась дверь. Дрэвис отскочил в сторону, а я не свалилась со стула лишь потому, что не сразу сообразила, что происходит.
— Э-э-э… — Марк замер, держа перед собой значок управления стражи Градда. Им-то он и открыл запертую дверь лавки. — Всем привет.
— А постучать? — хмыкнула я. — Мы, конечно, закрыты, но уж брата хозяина-то впустим.
— Я иду мимо, смотрю — свет горит и какие-то силуэты. Ты говорил, с Сарой ужинаешь, Дейзи работу закончила. Что вы тут делаете?
— Беседуем.
— Вижу, — хмыкнул мужчина.
Марк не мог не заметить мой расстроенный вид, но, слава светлейшей, решил промолчать. Да и у Дрэвиса дальнейший разговор в присутствии брата не клеился, а я так вообще мечтала поспать хоть пару часов. Но никто не знал, как выпутаться из неловкой ситуации, поэтому молчали.
— А у вас ничего пожевать нет? — вдруг осмотрелся Марк. — А то я с обеда ни крошки не поймал, сопьюсь такими темпами.
Дрэвис молча пододвинул к брату вазочку с шоколадом. Тем самым, от которого какие-то полчаса назад бегал и орал по всему дому. Тут уж я не выдержала:
— Смотрю, у вас прямо доверительные отношения в семье.
Украдкой Дрэвис пихнул меня в бок. Ладно, молчу-молчу. Вот только если сейчас и младшенький начнет носиться по лавке с огромными глазами, я точно их обоих прибью. Кстати, от старшего еще прилично несло мятой.
— М-м-м… с виски — очень круто! — ко всеобщему удивлению объявил Марк. — Дрэв, где ты нашел такого поставщика?
— Это я приготовила.
— Талант! — восхищенно присвистнул он.
Ну хоть кто-то меня сегодня хвалит и любит. После фееричного провала первого свидания и разборок с Фолкритом-старшим утешиться слабым комплиментом — то, что надо. Вот буду искать коробку, в которой можно переночевать, и припомню добрым словом галантного мужчину.
Настенные часы ударили четыре раза. Я вздрогнула — неужели так быстро пролетело время?
— Знаете что, — слезла со стула и отправилась за прилавок, — можете поедать запасы товара, выносить двери и окна, обижать ни в чем не повинных алхимичек, а я — работать. Не то чтобы я жаждала приумножать ваше богатство, но люди-то не виноваты, им сладенького хочется.
— Мы не договорили! — Дрэвис пришел в себя и пошел в атаку. — Чтобы завтра по окончании рабочего дня тебя здесь не…
Многострадальная дверь снова открылась, да с такой силой, что отскочила и едва не ударила посетителя в обратку.
— Вы считаете, это было смешно, господин Фолкрит? — ледяным тоном осведомился… Уиллторн.
Марк застыл с полным шоколада ртом, я как-то очень задумчиво сжала венчик. Обида подсказывала как следует взбить этим венчиком сбежавшего со свидания Уиллторна, но здравый смысл жаждал досмотреть конец сцены.
— Что вы имеете в виду? Ваш побег со свидания? Нет, откровенно говоря, это выглядело жалко.
— Не изображайте святую невинность, Фолкрит, — скривился Уиллторн. — Я потратил больше часа, чтобы объяснить страже, что не нападал на вас. Знаете, говорят, что в любви все средства хороши, но все же за понравившуюся девушку стоит бороться честным путем. Особенно если уже выбрали себе в жены ее сестру.
— Что?! — ахнула я. — Вы… вы…
— Кексик, он врет! — рявкнул Фолкрит.
— Спросим стражника?
— Было бы отлично!
— Дейзи, а можно у тебя попросить водички? — тихо сказал Марк, пока эти двое спорили на повышенных тонах.
Я налила ему воды из графина, а потом, подумав и решив, что хуже мне уже не будет, окатила Фолкрита остатками.
— Знаете, это уже ни в какие ворота! Вы надо мной издеваетесь, срываете мне свидание, а потом еще и угрожаете оставить без жилья! Пойду в суд и скажу, что отказываюсь выполнять общественные работы. Камера так камера! Там хотя бы крыша над головой есть и вы над душой не стоите!
— Дейзи, тебе негде жить? — мягким, виноватым голосом спросил Уиллторн.
А я была еще не уверена, что вот так забуду, как осталась в гордом одиночестве в ресторации. Хотелось все-таки выслушать более подробный рассказ о тех событиях. В частности, о том, как так получилось, что Уиллторн оплатил счет. И как Дрэвис умудрился его подставить, если никуда не отлучался.
— Да, я ушла из дома и пока не нашла съемную комнату. И у нас тут некоторый… спор в связи с этим.
— Позволишь помочь? — спросил Уиллторн. — Я живу буквально в двух кварталах отсюда, в гостинице. Официально у них нет свободных комнат, но для меня всегда резервируют две — для помощника. Но в этот раз он живет у друзей в Градде, и комната пустует, а раз уж она оплачена…
— Она живет здесь, — отрезал Дрэвис.
— Вы только что требовали убраться.
Не то чтобы я так хотела жить рядом с Уиллторном, просто ради справедливости заметила.
— Здесь? — Уиллторн окинул помещение скептическим взглядом. — Не слишком-то подходящее место для молодой одинокой девушки. Ей нужно жилье с охраной, с личным пространством. А тут, как я понимаю, личное пространство не в почете.
— Она на меня работает.
— Вот именно, Фолкрит, работает, а не принадлежит. У девушки есть выходные? Обеденный перерыв? Достойная комната отдыха? Она что, вкалывает как проклятая в этой лавке, пока вы готовитесь к свадьбе?
Крыть было нечем, и Дрэвис молча прожигал взглядом Уиллторна.
— Собирайся, Дейзи, комната действительно пустует, и тебе там понравится.
— Ты останешься здесь.
— Ты не рабыня, а сотрудница.
— У тебя есть выходной и время на обед.
— С каких пор? — это я не выдержала и удивилась.
— С самых первых! — рявкнул Фолкрит. — У тебя в исполнительном листе об этом, вообще-то, написано.
Ну… упс.
— Вы, ребята, такие интересные, — во все лицо ухмыльнулся Марк, под шумок сточивший вазочку шоколада.
Мне показалось, они оба, и Дрэвис и Уиллторн, готовы были переключить внимание на Фолкрита-младшего и как следует ему отвесить. Надо было как-то решать эту идиотскую ситуацию.
Потому что ехать с Уиллторном я не была готова морально. Он подарил мне чудный вечер, потом, правда, сбежал — и якобы у него было оправдание. Но что он собой представляет? Какой человек? Чего хочет от девушки, которую знает всего ничего?
Дрэвис Фолкрит — болван, напыщенный дурак, но работа у него назначена судом, и не выполнять его предписание он не может. Надо будет, кстати, прочитать, что мне там еще положено. Вдруг золотые горы?
В общем, жить на деньги мужчины, которого едва знаю и который за несколько часов свидания устроил мне весь спектр эмоций, я не могу. А заплатить из отцовских денег за не самую дешевую комнату тоже будет не самым разумным решением, а я и так в последнее время часто поддавалась злости.
А еще, положа руку на сердце, не знаю, что Уиллторн потребует в ответ за помощь.
Но как же не хотелось признаваться в этом при Дрэвисе!
— Уиллторн, я благодарна вам за предложение. Но мне бы не хотелось жить далеко от работы.
Прозвучало по-идиотски. Далеко ей жить не хочется, смотрите, принцесса какая!
Я тут же обругала себя, как только могла, и вдобавок ко всему покраснела.
— Уверена? — спросил Уиллторн.
— Она уверена, — вместо меня ответил Дрэвис.
Я закатила глаза.
— Мы можем поговорить наедине?
Никто не стал меня останавливать, и мы с Уиллторном вышли на улицу. Вдалеке уже поднималось рассветное солнце, но, вместо того чтобы полюбоваться утренними пастельными красками, я с тоской подумала, что поспать уже не удастся совсем.
— Дейзи, я не знаю, что сказать. — Уиллторн задумчиво смотрел вверх, на остроконечную крышу салона туфель. — Если бы кто-то задался описать самое отвратительное свидание на свете, оно выглядело бы как наше.
— Не думаю, что кто-то зарабатывает описанием ужасных свиданий. Да и свиданий вообще…
Он рассмеялся.
— Мне нужен еще один шанс. На этот раз я прослежу, чтобы рядом с нами не было Дрэвиса Фолкрита.
Звучало заманчиво, и если я не хотела пользоваться его предложением комнаты, то вот со свиданиями не была бы столь категорична. Мы, не сговариваясь, шли вперед, мимо еще закрытых лавок, магазинчиков и студий.
— Расскажешь, почему осталась без жилья?
— Да что тут рассказывать. Папа привел домой дочь любовницы и забыл об этом сообщить ей самой. Законной жене и любимой дочке надоело, и оставаться там стало невыносимо. Я ищу жилье, но работы в лавке действительно много. Да и наказание, наверное, было справедливое. Там еще что-то про извинения было, но я эту часть упустила…
— А что мать?
— А ничего. Мы с папой почти не разговаривали. И я не стала спрашивать, а смысл? Если она столько лет не интересовалась мной, так и нечего лишний раз искусственно создавать в жизни трагедию.
— Может, не могла? Может, у нее были причины?
— Как знать.
Мне не нравился этот разговор и хотелось поскорее его закончить.
— А если попробовать выяснить?
— Я, увы, управляющая лавкой, а не детектив. Даже если бы хотела, не знала, с чего начать.
— Смотри сама. Тебе лет двадцать, не больше?
— Восемнадцать.
— Можно легко выяснить, где работал и чем жил твой отец, когда тебя еще не было. Проверить круг его общения, потянуть за ниточки…
— И вытащить на свет чей-нибудь скелет из шкафа.
— Ты не хочешь ничего выяснять?
Я закусила губу. Найти хоть что-то о матери — заманчиво, но чем это обернется для всех? Просто так детей не бросают, и если папе пришлось привести меня в дом к своей жене, то на то была причина. Он вряд ли стал бы настаивать, если бы любовница захотела оставить ребенка себе. Но и бросить на произвол судьбы не смог.
— Хочу, но не уверена, что стоит, — призналась я.
— Ты осталась одна, без жилья, наказанная за какую-то ерунду. И все еще переживаешь, не причинишь ли кому беспокойства?
— Не боюсь. Не хочу причинять беспокойство себе. Не очень-то приятно убеждаться, что никому не нужна.
— Так уж никому? — Уиллторн улыбнулся. — Я не буду настаивать, но просто знай, что мы можем хотя бы попытаться найти информацию о твоей матери.
— Спасибо, — совершенно искренне сказала я. — Мне нужно готовиться к рабочему дню. Я пойду, ладно?
— Ты не злишься, что я так тебя бросил? Я действительно этого не хотел, Дейзи.
— Как Фолкриту удалось тебя подставить, если он никуда не выходил?
— Если бы я знал. Я вышел, чтобы расплатиться и освежиться, а едва закрыл счет, меня уже ждала стража. Мне пришлось давать объяснения в управлении. После я сразу рванул сюда и боялся, что ты мне не поверишь. Так мы можем встретиться снова? Мне на несколько дней нужно будет уехать, сложно сказать, на сколько именно, а потом я хочу пригласить тебя куда-нибудь. Ты любишь театр?
Приглашение в театр — запрещенный прием. Ну какая девушка может устоять перед таким? При одной мысли о красном бархате, торжественной музыке, изящных биноклях и рядах позолоченных кресел возникает волнующее предвкушение. Я крайне редко бывала в театре — Сара с мамой ненавидели такие сборища, и бывали мы там лишь в случае необходимости.
Поэтому, конечно же, я согласилась.
Уиллторн ушел. Я долго смотрела мужчине вслед, переваривая наш разговор. И откуда он такой на меня свалился, загадочный и притягательный? Да откуда они вообще все взялись в моей жизни, и как половину сдать обратно?!
У самой лавки я притормозила, услышав голоса Марка и Дрэвиса.
— Зубы повыбиваю! — бесился старший.
— Не делай глупостей, — пытался урезонить его Марк. — Хорошо, что Уиллторн трется рядом с Дейзи, проще будет за ним следить. Не бесись, Дрэв, и не делай глупостей.
— Ты слышал, как легко он ей навешал лапшу? А Кексик тоже хороша! Как можно пускать слюни на этого…
Я аж задохнулась от возмущения. Пускать слюни! Тоже мне, нашелся ценитель мужской красоты.
— Может, ты не ту сестру себе выбрал? — усмехнулся Марк. — Займись Сарой, а не то она от тебя сбежит.
— А ты займись расследованием, — буркнул в ответ Дрэвис. — И прекрати меня поучать. В гробу я видел эту ведьму вместе с Уиллторном. Кстати, где они там? Не долго?
Слушать, как Фолкрит-старший и дальше возмущается всем на свете, не было желания, так что я сделала вид, что ничего не подслушивала, и вернулась за прилавок.
— Спасибо за шоколад, Дейзи, очень вкусно.
Вот все же Марк, несмотря на то, что ронял меня дважды носом в землю, порой был куда обходительнее брата. А казалось бы!
Стараясь не обращать внимания на Дрэвиса, я уже привычно подготовилась к открытию. Наполнила вазочки печеньем, корзинки — шоколадом и вафлями. Выложила зефир на большой круглый поднос, новую партию соленой карамели, будь она неладна. Оценила беглым взглядом композицию и осталась довольна.
Заварила кофе, чтобы хоть немного прийти в себя.
— А мне? — возмутился Фолкрит.
— А вы еще здесь? — притворно удивилась я.
— Кексик, не дуйся на меня! Я ничего не делал твоему хахалю, он все выдумал.
— Зачем? Вот зачем ему выдумывать? Захотел сбежать — сбежал, так ведь вернулся. И счет оплатил. Какой-то сложный план, не находите? А вот вы вполне способны на гадость.
— Я?!
— Ну не я же!
Сказала и как-то задумалась…
— Да ты должна быть благодарна мне!
— Обалдеть! Может, в качестве благодарности примете проклятье чесотки?
Не знаю, хотел хозяин согласиться или прибить меня и не мучиться, — первый посетитель отвлек нас от оживленной беседы. Я недовольно покосилась на часы — мы еще не открылись. Но, увидев приветливую улыбку леди Марибет, как-то резко подобрела.
— Ладно, живи без чесотки, — тихо пробурчала, чтобы слышал только Дрэвис.
И уже фрейлине:
— Доброго утра, миледи. Карамели?
— На твой вкус, дорогая. Всего понемножку.
Пожалуй, фрейлину можно было назвать клиентом, ради которого хотелось стараться. Я складывала в бумажные пакеты сладости повкуснее. Самый круглый и аккуратный зефир, самые крупные кусочки шоколада. Чувствовала ее взгляд и симпатию, чем вообще в последнее время не была избалована.
— Господин Фолкрит, рада, что вы здесь. Я зашла сообщить вам новость лично.
Новость? Я навострила уши.
— Церемония состоится в назначенное время. Мы хотим, чтобы вы подготовили сладости.
— Церемония? — вырвалось у меня.
— Новорожденного принца пронесут по центру Градда, — ответила леди Марибет. — Будет выходной, разные празднования и выступления. После того, как процессия пройдет по вашей улице, людям нужно будет раздать сладости и напоить чаем. Не скупитесь на количество, все будет оплачено заранее дворцом. Я слышала о ваших магических булочках — будет здорово, если придумаете что-то веселое.
— Мы не подведем, — кивнул Дрэвис.
Я только мысленно хмыкнула. Он не подведет, надо же. А меня хоть для приличия спросить?
Это мне готовить на толпу любителей пожрать бесплатно, а хоть монетку кто заплатит? Надо будет прочитать исполнительный лист, что там сказано насчет зарплаты трудолюбивой талантливой ведьме.
Я не очень хорошо знала всякие церемонии и этикеты, но казалось, что фрейлины редко занимаются какой-то организаторской работой. Фрейлинами до сих пор я считала молчаливых девушек, везде следующих за королевой. Но, к слову, сколько раз была на всяких официальных торжествах Градда, никогда не видела рядом с королевской семьей леди Марибет. Похоже, она скорее была кем-то вроде помощницы или управляющей.
— Прошу. — Я поставила перед женщиной два больших пакета.
Фрейлина извлекла из расшитой стеклярусом сумочки несколько монет и протянула мне. Я взяла только одну и полезла в ящик, искать сдачу.
— Нет-нет, Дейзи, все остальное для вас.
— О, не стоит…
— Кексик, не спорь! — прошипел Фолкрит. — Это же фрейлина! Мало того, что ты ее своей ерундой соленой накормила, так еще обидеть хочешь?
Пришлось взять монеты и поблагодарить. Пауза затягивалась, фрейлина зачем-то рассматривала меня (я даже в зеркало Крина извернулась посмотреть, дабы выяснить, не застряла ли у меня в зубах петрушка с ужина). Потом словно очнулась:
— Что ж, мне пора.
Она прошла к выходу, но у самого порога обернулась:
— Дейзи… я буду устраивать завтрак для обсуждения деталей церемонии. Могу попросить вас прийти?
Мы с Дрэвисом в кои-то веки сошлись во мнении — дружно открыли рты. Я только и смогла кивнуть, вдруг ощутив себя слишком невоспитанной для завтрака во дворце. К счастью, леди Марибет сделала вид, что ничего не заметила. Дверь за ней закрылась неплотно, впустив в лавку дождливую свежесть — снова начиналась непогода.
— Лето вообще в этом году будет? — первым пришел в себя Фолкрит.
— Даже если будет, я его не замечу. Вы собираетесь здесь сидеть весь день? У вас там рыдает безутешная невеста. Или не совсем рыдает. Расскажу вам историю из детства. Как-то в младших классах Сара дружила с мальчиком. Он носил ей шоколадки и отодвигал для нее стул в столовой. Когда мальчик сломал руку и не мог с ней гулять, она нашла себе брутального второклассника, у которого работали все конечности.
— На что ты намекаешь?
— Ни на что. Просто поддерживаю беседу. Как-то неловко завтракать в тишине.
— Так ты мне кофе нальешь или нет?
— Нет.
Пожала плечами и сунула в рот большой кусок шоколада. Не найдя сочувствия и еды у меня, Дрэвис обиженно ушел. Наконец-то!
— Наблюдать за вами — словно в зоопарк ходить, — подал голос Крин.
— И я в нем — главная зверушка? Вот и как понять, кто из них врет?
— А что говорит тебе сердце?
— Оно преимущественно ругается. На самом деле не верю никому. Фолкриты странные и неспроста меня в эту лавку засунули. А с Уиллторном мы знакомы всего ничего. И он уже предлагает мне поискать мать, помочь с жильем.
— Причуды богатых мужчин?
— Скорее свои интересы. Найти бы кого-то, кто сможет вызнать хоть что-то об этом Уиллторне. Но к папе не пойду, а Фолкритам не верю. Плохо быть одной.
— Я попробую послушать в доме Дрэвиса, — нехотя сказал Крин. — Вдруг будут обсуждать.
Простое и, в общем-то, не факт что полезное предложение отозвалось внутри теплом. Хоть кто-то помогает мне потому, что я хорошая. Ну или потому, что кому-то скучно.
— Спасибо!
— Только не целуй зеркало. Когда я висел во дворце, придворные дамы задолбали своими поцелуйчиками, весь был в отпечатках губ.
— Ты висел во дворце?
Крин явно понял, что ляпнул лишнее, поэтому без особых объяснений исчез. Я только вздохнула — до чего странный попался сосед. И не призрак, и не человек.
Как оказался в зеркале, непонятно, хотя ведь явно помнит. Только рассказывать не спешит, что одновременно интригует и немного обижает.
За обычными хлопотами некогда было думать о свидании и сопутствующих проблемах. Я изучала рецепты и придумывала композицию для витрины — из шоколадных цветов и флакончиков с разноцветными зельями. Неожиданно, но занятие успокаивало и отвлекало от мрачных мыслей.
Если подумать, не так уж все было и плохо. Меня даже позвали на завтрак во дворец, а еще лавка, где я работаю, будет участвовать в очень важном празднике. Пожалуй, таким уже можно будет похвастаться в академии. Если я туда, конечно, вернусь.
Из-за плохой погоды я не ждала наплыва клиентов, и поэтому, когда увидела перед дверями лавки в час открытия толпу народа, знатно удивилась. Еще больше удивилась, когда поняла, что все присутствующие — мужчины.
Причем в самом расцвете лет, так сказать. Не студенты — тех видно сразу, да и знакомых у меня среди них много. Самые что ни на есть мужчины рабочего возраста.
Может, они перепутали лавку с… не знаю, табачным магазином? Пивной таверной? Публичным домом? На что еще может намекнуть вечно снующая туда-сюда девица в коротком платье?
— Вы ко мне?
Утвердительно кивнули и дружно ввалились в лавку, переговариваясь. Сути разговора я не улавливала, и наконец до них дошло.
— Мы от Марка, — сообщили мне. — За шоколадом.
Не то чтобы это сильно прояснило ситуацию.
— Подробнее! — потребовала я.
— Марк говорил, здесь продают вкусный острый шоколад. Мы вечером собираемся в покер играть и решили взять на закуску. Можно?
— Нельзя, — вздохнула я. — Ваш Марк последний острый шоколад и сожрал. Даже миску, по-моему, вылизал.
По лавке пронесся полный скорби и разочарования вздох.
— Ну, если полчасика подождете, нового наделаю.
Честно сказать, я надеялась, что они уйдут. Наверняка ведь у коллег Марка много дел, преступники на свободе, надо разозленных алхимичек арестовывать и…
Тут до меня кое-что дошло. Я смутно помнила следователя, который меня арестовал, — тогда взор застилали ярость и обида. Но сейчас почему-то казалось, что у него были длинные светлые волосы. И если это так — убью! Отравлю! Увековечу в гигантской плитке шоколада. Шоколад с мясом — отличная новинка. И плевать, что это мясо недавно ходило, говорило, а еще раньше арестовывало меня.
Следователи не ушли. Рассредоточились по лавке, двое вышли покурить. Странные, конечно, зачем ходить за шоколадом всей толпой? Эдак они никогда не соберутся на свой шабаш, пока вдесятером по всем лавкам пройдутся.
Но мне платили не за рациональные советы, а за шоколад, и пришлось-таки его делать. Сыпала перец со странным ощущением. Что бы я ни делала, все оборачивается в плюс! Хотела напугать клиентов пляшущими кексами? Всем понравилось. Торт в виде селедки? Еще и на чай оставили. Соленая карамель? Благодаря ей иду на завтрак во дворец, а фрейлина тащится от нашей лавки. А сейчас еще шоколада надо намешать, остренького. А ведь хотела потравить Фолкрита.
Никогда такого не было, и вот опять!
Перца насыпала от души. Все равно пьяные будут, так может, разозлившись на плохой совет, Марка побьют…
Я уже разливала шоколад по формам, чтобы с помощью магии остудить его и сделать твердым, когда к толпе мужиков в моем личном пространстве прибавился еще один.
— Нет, это уже ни в какие ворота не лезет, мы пару часов назад попрощались! У вас что, работы нет?
— Я забыл кошелек, Кексик. А что здесь происходит?
— Поклонники моего таланта.
— Пришли поклониться? — хмыкнул Дрэвис.
Я решила быть выше всего этого и на подколки отныне не отвечать. Тем более что было занятие поинтереснее — остудить шоколад, разломать его на куски и сложить в бумажный пакет. Правда, краем глаза я видела, что хозяин не спешит уходить. Он бродил по залу, будто невзначай присматриваясь к следователям.
Ходил-ходил, пока я работала, и наконец примерился к вазочке с карамельными булочками, которые я испекла к открытию. Вот только взять не успел.
— Мужчи-и-ина, вы мне пройти меша-аете!
Фолкрит аж побледнел, голос явно узнав.
Уже знакомая нам фея недовольно сопела, а Дрэвис перегораживал ей проход.
— Встаньте в очередь! — бросила она ему.
— Да я раньше вас пришел!
— А я раньше определилась. — И мне: — Будьте добры, пастилы и вон тех сливочных помадок.
— Они не диетические! — влез Фолкрит.
— А я уже похудела! — отрезала фея.
Хм, а собственно, зачем я ему в лавке пакости делаю? Он сам отлично справляется с распугиванием клиентов. Преклоняю голову перед мастером и скромно отхожу в сторону.
Но она перестала обращать внимание на мужчину и сосредоточилась на витрине. Я уже успела отдать шоколад следователям, получить пару звонких монет и стала ждать, когда фея определится. Фолкрит маячил позади.
А мне нравилась фея. Грубоватая, но дружелюбная. Хорошо платила, четко говорила, чего хочет, не отказывала себе в удовольствиях. А как лихо ставила на место Дрэвиса! Хотела бы я быть такой. Но только на пять размеров меньше, конечно.
— Вот, пожалуйста. — Я улыбнулась и протянула пакет.
Получила плату и маленькую монетку чаевых. Я не трогала деньги лавки, хотя за моральный ущерб вполне могла требовать компенсацию. И дело было даже не в том, что я боялась обвинений в воровстве. Просто мне принципиально ничего не было нужно от семейства Фолкрит. Отработаю наказание и сбегу, только меня и видели.
Но вот каждую монету, что мне оставляли на чай, я заботливо откладывала к тем, что дал папа. Тратить было некуда, я покупала лишь еду, а остальное пригодится, когда начнется по-настоящему свободная самостоятельная жизнь.
— Новый заказ, кстати.
Фолкрит достал очередной мерзенько-розовый листочек с заданием.
— Опять торт? А мы ведь даже не знаем, выжили ли предыдущие заказчики.
Я не торопилась брать листок, раскладывала по пакетам готовый перцовый шоколад. Ровно десять аккуратненьких ароматных пакетов. За следователями Фолкрит-старший следил со смесью подозрения и бешенства на лице.
Вот как тут не подлить масла в огонь?
— Ваш брат такой душка, — проворковала я. — Привел клиентов, да еще и таких обходительных.
Соизволила наконец взять из рук мужчины листок и прочитала:
— Торт с полостью внутри. Для подачи нанять танцовщицу, которая будет из него выпрыгивать в ответственный момент?
Он невозмутимо кивнул.
— Знаете, если у вас из торта вдруг выпрыгивает танцовщица — это явно безответственный момент. А хотите, я вам лучше тараканов заведу?
— Зачем тараканов?
— Для них тортики размером поменьше можно делать.
— Ведьма!
— Да поняла я, поняла. Чего сразу так орать? Сделаю вам торт. Только без претензий, ибо еще раз напоминаю — я не кондитер.
— У тебя чудненько выходит. Продолжай в том же духе. А лавке нужна реклама, и торт на мальчишник — лучший способ заявить о себе.
Так-так-так. Это уже интересно. На какой такой мальчишник?!
Это, собственно, вслух и спросила.
— На мой, разумеется. Я устраиваю небольшую вечеринку для самых близких друзей.
— А если расскажу невесте, что у вас из торта какая-то девица выскочила?
Вот такого он явно не ждал. Как-то даже растерялся, смерил меня недоверчивым взглядом.
— Вы же не общаетесь.
— Ну, надо же мириться с родственниками. Чем не повод?
— Кексик, я дал тебе заказ, и более того, если выполнишь, всю сумму, что стоит в задании, заберешь себе.
— Если Сара будет спрашивать, скажу, что это была ваша кузина, — тут же сориентировалась я.
Беглого взгляда на листок хватило, чтобы понять: сумма была размером с треть от той, что дал отец. Ради такого можно и торт на мальчишник сделать, и танцовщицу найти. Зато горстка звонких монеток прибавится в копилке. И после окончания отработки я не буду голодать.
Когда Дрэвис ушел, а поток покупателей прекратился до обеда, я занялась уборкой в лавке, насвистывая веселую песенку. И что самое странное — все было только в удовольствие.
