После трех жутких дней, когда армию Вара беспощадно хлестали ветер и дождь, Туллу и в голову не могло прийти, что он будет рад непогоде. Однако когда ближе к вечеру небо на севере затянули черные тучи, а налетевший откуда-то ветер погнал их на Ализо, он поблагодарил богов. Непогода была залогом их спасения. Не иначе как Фортуна уговорила Юпитера ниспослать им грозу. Похоже, своенравная богиня все еще рассчитывает получить своего быка. Тулл старался не думать о том, что вспышки молний могут легко выдать их, когда они будут крадучись покидать стены форта.

Спустя какое-то время на них обрушился ливень. Довольный Цедиций собрал своих старших офицеров и объявил, что, если дождь не прекратится, они покинут форт уже сегодня вечером. Тулл сообщил это своим солдатам. Как и он, те отогревались и сушили вещи в тепле полупустых казарм. Они выслушали его молча, с каменными лицами. Впрочем, никто не протестовал, а когда центурион спросил у них, готовы ли они выступить уже сегодня, ответом ему стали слова согласия. Сердце его тотчас наполнилось гордостью за своих солдат.

– Обязательно поужинайте, – посоветовал он. – Приготовьте тушеное мясо или суп. Сытый желудок не даст вам замерзнуть на марше, зато придаст силы.

– Срать тоже захочется, – пошутил Пизон под дружный гогот остальных.

Тулл не стал его журить – пусть посмеются. Как не стал одергивать и других, когда в ответ на шутку Пизона последовали добродушные рассуждения о том, кому из них первому припрет в кусты.

– Принимайте решение сами, братья. Но если хотите знать мое мнение, лучше обделаться, чем простудиться. Обмотайте ваше оружие, спрячьте под плащом доспехи. Не хватало нам, чтобы у какого-нибудь болвана в самый неподходящий момент звякнули о кольчугу ножны. Зачерните углем лица и руки – все открытые части тела.

Похоже, солдаты его поняли. Тулл уже собрался уйти, когда в дальнем конце комнаты ему на глаза попалась спасенная им девочка. Она прибилась к солдатам – к кому еще ей было прибиться? – но во всеобщем веселье участия не принимала, с испуганным видом сжавшись в комок на койке. Рядом с ней, подергивая лапами, спал щенок. Человеческие заботы его явно не трогали – ему снились счастливые собачьи сны.

Тулл сначала сделал вид, будто не заметил девочку – так, конечно же, было бы легче, однако вопреки самому себе зашагал в ее сторону. Он так ни разу не спросил, как зовут ее мать, да и ее тоже. Да что там! Ни разу не заговорил с ней. Причины были жестокие, но здравые. Центурион ожидал, что они обе вскоре отстанут от их отряда, а если это случится, не зная их имен, будет легче о них забыть. Но девочка все еще была с ними. Может, так угодно богам? Тулл неловко похлопал ее по плечу.

– Не трусь. Будь сильной. Мы спасемся.

Она сделала храброе лицо и кивнула.

– Пока поспи и что-нибудь скушай. Перед тем как нам уходить, я найду для тебя место среди женщин и детей. Тебе с ними будет лучше.

– Можно, я останусь с тобой? – запротестовала девочка. – Ведь ты меня спас.

– Нельзя. – Он пристально посмотрел ей в глаза в надежде, что она отвернется, но девчушка выдержала его взгляд. – Я со своими солдатами пойду сзади, – резко пояснил он. – На всякий случай. Вдруг нас догонит враг…

– И что тогда будет? На нас снова нападут?

Устами младенца, подумал Тулл. «Если это случится, нам всем конец, а тебя продадут в рабство германцам», – подумал он, но вслух сказал:

– Мы уйдем в грозу. Когда варвары заметят, что нас нет, мы уже будем на полпути в Ветеру. – Тулл не знал, поверила ли она ему, и потому добавил: – Береги щенка.

Улыбнувшись бодрой, как ему казалось, улыбкой, он ушел, оставив малышку наедине с ее невеселыми мыслями.

Тулл смотрел на темнеющее небо, чувствуя, как его сердце наполняет тревога. Он покрепче сжал рукоятку меча и слегка вытащил клинок из ножен. У него ушла почти вечность, чтобы очистить металл от крови, и все же основание рукоятки до сих пор сохранило слабый бурый цвет. Ладно, зато сегодня его меч остер, как никогда, – уж об этом он позаботился! Что бы ни случилось, те, кто посмеет напасть на их колонну по пути в Ветеру, заплатят за это высокую цену.

Вечер тянулся медленно, и Тулл постепенно терял терпение. Он уже несколько раз проверил все, что мог: свое снаряжение, снаряжение солдат, – посмотрел со стены форта на вражеский лагерь, проверил погоду. Следуя собственному совету, поужинал бараньим рагу, чем согрел себе кости на пару часов. Зато подвел истерзанный нервным ожиданием кишечник. Тулл был благодарен судьбе, что в отхожем месте не было никого из его солдат, когда кишки зловонной струей исторгли свое содержимое. В конце концов, не желая, чтобы кто-то заметил его тревогу, он принялся расхаживать по огромному залу принципия, словно пойманный в клетку зверь, ожидающей своей гибели на арене цирка. Казалось, пустой алтарь – штандарты и орел давно отбыли отсюда куда-то еще – смеется над ним. Однако Тулл не спешил выходить под проливной дождь. Уж лучше быть взвинченным, но сухим, чем спокойным, но мокрым. Этак можно в два счета схватить простуду перед самым началом марша!

Он расхаживал по принципию часа три, когда его там нашел Фенестела.

– Пора, – сказал опцион. – Цедиций уже отдал приказ.

Живот Тулла схватило еще раз – правда, теперь тот был пуст.

– Наконец-то! Еще один хороший ливень, и мы в Ветере. Клянусь, после этого я до конца моих дней не высуну носа под дождь.

– Я тоже, – усмехнулся Фенестела. – Я только недавно высушил плащ.

– Солдаты готовы?

– Готовы. Раненые отказались идти вместе с другими ранеными. Сказали, что лучше останутся с нами. А там видно будет.

Тулл недовольно закатил глаза, однако он был горд за своих парней.

– Ты сказал им, что, если что-то случится, мы будем вынуждены их бросить?

– Сказал. На них это не подействовало.

– Что ж, будь что будет, – ответил центурион с хмурой улыбкой.

С того момента, как распахнулись ворота и первые солдаты вышли из форта, сердце Тулла билось, словно пойманная птица. Стоя в конце колонны вместе с Цедицием, он не мог видеть, что происходит там, за стеной, отчего нервы его были натянуты, как струна. Затаив дыхание и привстав на цыпочки, как будто это могло ему помочь, он прислушивался и ждал. Ждал, когда во вражеском стане раздастся крик и все обернется полным хаосом и паникой, но этого не произошло. Он ничего не услышал, кроме стука дождевых капель о шлемы, да еще ветер громыхал о крыши казарм отставшей черепицей.

Спустя какое-то время поступило донесение, что кавалерия и Первая когорта успешно миновали вражеские палатки и теперь вслед за ними движется колонна гражданских лиц и раненых. Хорошие известия. Как и то, что дождь продолжал лить как из ведра. Странно, но нервы Тулла, вместо того чтобы успокоиться, натянулись еще сильнее. Утешало то, что он не один такой. Измотанный ожиданием, Цедиций – даже он! – нервно расхаживал взад-вперед, глядя на ворота, как будто те вели в Гадес и из них в любое мгновение могла выскочить орда демонов.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем стоявшие перед ними солдаты сдвинулись с места, стараясь ступать легко и неслышно, чтобы не стучать подкованными подметками. Затем, ведя под уздцы своих скакунов, шли два кавалериста – гонцы, на тот случай, если таковые понадобятся. Солдаты миновали ворота и короткую дорогу, что пересекала защитный ров. Тулл стрелял глазами во все стороны, нет ли поблизости врага, но ничего не заметил. Впрочем, это мало что значило, ибо вокруг было черно, как в пещере. Заплутать было куда легче, чем незамеченными миновать вражеский лагерь.

Внезапно тучи пронзила молния. Ни миг стало светло, как днем. Тулл увидел напряженные лица солдат, сплошную стену дождя, грязь под ногами, палаточный лагерь варваров. Тот был огромен, им же придется пройти в опасной от него близости. Затем снова вернулась тьма, а вот его настроение слегка поднялось. Как и он, солдаты в первых рядах видели, куда им идти. Если будут новые вспышки – а судя по нескончаемым раскатам грома, те будут, – они сумеют обойти палатки варваров стороной. Это, конечно, не значит, что их не заметят часовые, но даже это уже что-то.

Следующие минуты были самыми мучительными в жизни Тулла. Он как будто перенесся в царство смерти. Кромешная тьма, раскаты грома, слепящие вспышки молний. Хлюпающая под ногами грязь, пугающая близость врага, призрачная колонна солдат, причем каждый старается не споткнуться и не налететь на того, что бредет впереди. Он был в ужасе от того, на что они решились, в ужасе от количества германцев вокруг них, ему было страшно, что гроза внезапно прекратится. В любой миг напуганные громом лошади могли заржать и, что еще хуже, галопом помчаться прочь. Но страшнее всего было ясное понимание того, что их судьбы балансируют на лезвии ножа. Остром как бритва, тонком, как волос, лезвии.

Вслепую передвигая ноги, они шли вперед. Миновали палаточный лагерь, не заметив ни одного часового. Затем – судя по вони – мимо отхожих мест. Прошли по огибающей форт тропе, потом – мимо новых палаток и, наконец, вышли на гравийную дорогу, что вела из Ализо. Пройдя по ней несколько сотен шагов, наткнулись на караульный пост – пару палаток рядом с дорогой, а между ними выложенный камнем очаг. Палатками, похоже, пользовались, вот только где их обитатели? Не иначе как дрыхнут внутри. Во рту у Тулла пересохло; кожа, наоборот, покрылась испариной. Из палаток не доносилось ни звука. Ни храпа, ни разбуженных голосов. Ничего. Их отряд благополучно прошел мимо.

Спустя какое-то время они набрели еще на один пост. Часовые и там спали мертвым сном. Тулл проникся надеждой, что их дерзкий побег пройдет незамеченным.

Увы, ирония судьбы заключалась в том, что их засекли не часовые, а варвар, вышедший по малой нужде. Тулл заметил его первым – сутулую фигуру в наброшенном на голову плаще. Не заметив колонну римлян всего в двадцати метрах от себя, варвар, спотыкаясь, вышел к обочине дороги. Опорожнив мочевой пузырь, он повернется и… непременно их заметит.

– Вы, двое, со мной. Остальные идут дальше, – процедил центурион сквозь зубы солдату слева от себя. – Передайте всем.

Выхватив меч, он соскользнул с дороги к мочащемуся варвару. Два легионера бросились следом за ним. А также Дегмар, неуловимый как тень.

Увы, они опоздали всего на мгновение. Сделав свои дела, варвар повернулся. Клинок Тулла впился в его голую грудь – быстро, чтобы варвар не смог убежать, но не настолько, чтобы он не успел вскрикнуть. В соседних палатках тотчас послышались голоса. Сердце Тулла бешено колотилось. Смогут ли они вчетвером перебить всех, кто там внутри? Увы, последняя надежда испарилась, когда из палатки показались двое, а затем пятеро германцев с оружием в руках. Не успел Тулл сообразить, что ему делать, как Дегмар, словно танцор, бросился к ним. Одно движение – и первый варвар рухнул на землю, затем еще один. Затем, с распоротым животом, – третий. Донесшийся с другой стороны дороги крик возвестил о том, что там затаились варвары, о которых Тулл даже не подозревал. Из палаток показались еще три воина. Между тем по дороге проходили последние шеренги Цедиция. Остаться здесь – значит умереть, подумал Тулл. Причем так глупо…

– Отходим! – крикнул он. – Дегмар!

К его великому облегчению, германец подчинился. За то короткое время, пока они вчетвером догоняли Цедиция, который шел в самой последней шеренге, варвары успели поднять тревогу. У некоторых часовых имелись рожки, и теперь они громко дули в них.

– Мы убили нескольких, но их там оказалось слишком много, – сказал Тулл Цедицию. – Извини, что так получилось.

– Что случилось, то случилось, – ответил тот. – Ты молодец, что заметил их первым.

Сквозь ветер и дождь было слышно, как за их спинами просыпается вражеский лагерь. Вскоре вдогонку за ними устремятся тысячи варваров. Усталость, которая, казалось, оставила Тулла, вернулась с новой силой. Центурион собрал нервы в кулак. Он может выстоять. Он должен, причем по ряду причин. Ради своих солдат. Ради девочки. Смешно, но он поклялся себе, что спасет ее и щенка. А еще его сердце горело желанием отыскать орла легиона, желанием отомстить подлому Арминию. Мертвый, Тулл не сможет ничего этого сделать. Живой, он еще мог надеяться.

В этот момент часовые выбежали на дорогу и принялись метать в них копья. Два легионера получили ранения, один – смертельное. Пятиться всем солдатам лицом к врагу было рискованно, этак недолго сломать ноги, поэтому Цедиций развернул лишь последнюю шеренгу. Остальные какое-то время должны были идти, подняв над головой щиты – до тех пор, пока у варваров не закончатся копья. Хотя германцы продолжали преследовать их, послышались шутки, что по крайней мере щиты укроют их от дождя. У Тулла отлегло от души. Если солдатам кажется, что они могут перехитрить смерть, значит, еще не все потеряно.

Некоторые легионеры перед выходом из форта получили мешки с «чесноком» из старых лагерных запасов. По приказу Цедиция они принялись раскидывать по дороге колючие шары. Это тотчас стало поводом для новых шуток – о том, сколько дыр оставят железные колючки в ногах варваров. И верно, вскоре дорога огласилась криками боли: ничего не подозревающие германцы наступали в темноте на колючую преграду. Выпустив залп копий, варвары отошли.

Римляне же зашагали дальше. Дождь затих, как будто поняв, что в нем больше нет необходимости. Из форта они ушли. Тулл вернулся к своим солдатам. Цедиций отправил вперед вестового с приказом по возможности ускорить шаг, но при этом постараться, чтобы шагающая в авангарде когорта не утратила контакта с гражданскими и ранеными. Кстати, надеяться, что те смогут идти быстрее, не приходилось. Тулл ощущал себя калекой, пытающимся убежать от спущенного в погоню за ним сторожевого пса. Легко вооруженные варвары догонят их в два счета.

На его счастье, он ошибся. Они миновали один дорожный столб, затем второй. Дойдя до третьего, центурион задержался, чтобы переговорить с Цедицием.

– Ты думаешь, они грабят форт?

– Я бы не удивился. Согласись, это куда приятнее, чем в темноте догонять тысячу легионеров. В Ализо им будет чем заняться. Вино, еда, оружие – всего вдоволь. Солдатские сбережения, если они додумаются поднять в казарме половые доски…

– Боги, сделайте так, чтобы они напились до бесчувствия! – воскликнул Тулл, думая про огромные бочки, виденные им в одном из складов, – толстопузые, окованные железными обручами, высотой в два человеческих роста.

– По этому поводу я бы не стал переживать. Скажи, кто не напился бы, будь у него такая возможность, – ответил Цедиций с язвительным смешком.

Их надежды подтвердились. В последующие часы они прошагали от Ализо пять миль, затем семь. Даже раненые солдаты Тулла старались не отставать. Когда же из-за туч показалось бледное, водянистое солнце, все до единого воспрянули духом. Солдаты делились между собой последними запасами съестного. Даже мокрый хлеб, которым угостили Тулла, показался ему пищей богов. Центурион запил его вином, которое где-то раздобыл Фенестела.

Барритус прозвучал где-то далеко за их спинами, и все же по коже Тулла заползали мурашки. Лица солдат стало не узнать.

– Не обращайте внимания, братья! – крикнул он. – Еще миль пять, и мы дойдем до следующего лагеря. А как только наши всадники доскачут до Ветеры, оттуда тотчас же пришлют подкрепление. Нам остается только продержаться!

– Слава Риму! – крикнул кто-то. Неужели Пизон? Пример оказался заразительным. Вскоре солдаты Тулла уже выкрикивали во всю мощь своих глоток: «Слава Риму! Слава Риму! Слава Риму!» Этот клич подхватили легионеры Цедиция. Вскоре барритус потонул в нестройном хоре их голосов.

Уловка Тулла по поддержанию боевого духа сработала. Увы, то была временная мера. Враг настигнет их прежде, чем они дойдут до следующего лагеря. Он понятия не имел, когда их скромный кавалерийский отряд доберется до Ветеры – Цедиций отдал приказ, чтобы они ускакали, как только рассветет, – и как скоро после этого им в помощь будет выслано подкрепление. Но даже если они успеют дойти до лагеря, смогут ли держать там оборону? Когда Дегмар предложил отправить его назад, чтобы узнать, что там делают варвары, Тулл не раздумывая согласился. Всегда важно знать настроение врага.

Отправив Дегмара шпионить за неприятелем, Тулл пошел поговорить с Цедицием. Дурные предчувствия грызли его изнутри, словно пес – сахарную кость.

– Шестеро моих всадников остаются во главе колонны, – сказал ему Цедиций, улыбаясь от уха до уха. – У них есть трубы.

Тулл сокрушенно покачал головой, не понимая, к чему это сказано.

– Какой нам толк от музыкальных инструментов?

Мммммм! Ммммммм! До них, даже сквозь скандирование легионеров, вновь донесся барритус. Тулл обернулся на дорогу и увидел, как на них со всех ног несутся первые варвары – скорее всего, берсерки, пусть даже их пока разделяли примерно три четверти мили. Почему-то ему сделалось даже горше, чем во время засады, когда он был почти уверен, что ему не выйти оттуда живым. Сегодня в нем проснулась надежда, что они дойдут до Ветеры, а в один прекрасный день он сможет вернуть орла своего легиона. Что его меч настигнет Арминия.

До Ветеры оставалось миль тридцать пять. С тем же успехом их могла быть и тысяча. Только спокойно, велел себе Тулл. Он снова повернулся к Цедицию. Интересно, как тому, во имя Гадеса, удается не падать духом?

– Я придерживаю гонца до того момента, пока враг не подойдет ближе, – сказал Цедиций, указывая на двоих всадников рядом с их колонной. – Когда он доскачет до трубачей, те подадут сигнал. – Цедиций подмигнул и добавил: – Наступление ускоренным шагом.

– Я понял! – с восторгом воскликнул Тулл. – Германцы подумают, что это нам навстречу из Ветеры спешит подкрепление!

– Я очень на это надеюсь. Шаг рискованный, но что поделать. Если среди варваров найдется пара трезвомыслящих голов, которые раскусят нашу уловку, нам всем крышка, – хмуро ответил Цедиций. – С другой стороны, большинство их наверняка пьяны, спасибо вину, которое ждало их в Ализо.

Скандирование легионеров прекратилось.

– Продолжаем идти, братья! – крикнул Цедиций. – Я не позволю им напасть на нас сзади. Передайте вперед остальным.

Приказ прокатился дальше по колонне. Солдаты продолжили марш.

По все правилам Туллу полагалось быть рядом со своими солдатами, однако гордость не позволила ему покинуть свое место в арьергарде. Если будет схватка, он примет в ней участие. Последние семь дней он только и делал, что спасался бегством. Даже если ему суждено умереть, он умрет, сражаясь лицом к лицу с врагом.

Цедиций как будто понял это, потому что промолчал.

Тулл оглянулся. До берсерков оставалось полмили. Остальные варвары маячили где-то сзади. Цедиций отдал приказ своему последнему всаднику. Тот тотчас же умчался вперед.

Вскоре из кустов рядом с дорогой появился Дегмар. Грудь германца ходила ходуном от быстрого бега. Он доложил, что их преследуют несколько тысяч воинов, однако изрядная их часть действительно пьяны. Похлопав Дегмара по плечу, Тулл передал добрую весть Цедицию. Тот моментально остановил когорту.

– Кругом! – скомандовал он. – Задние десять рядов, разомкнитесь по двадцать человек в три ряда. Если надо, сойдите с дороги. Приготовиться метнуть копья!

Тулл сосчитал берсерков. Их была целая дюжина. Желудок снова скрутило тугим узлом. Эти голые безумцы пробьют их ряды, как молот – стекло. Поэтому сейчас самое главное – удачно метнуть копья.

– Дайте мне копье! – приказал он и поднял руку. Стоявший за ним солдат тотчас отдал ему свое.

Цедиций тоже не терял времени. Пусть он уже много лет как не стоял в сражении перед первой шеренгой, однако не забыл мелких уловок, помогающих солдатам сохранить боевой дух. Да что там! Даже Тулл и тот расправил плечи, глядя, как Цедиций расхаживает перед строем, внушая солдатам, что они гордость Рима, лучшие легионеры во всей империи. Они должны горой стоять друг за друга, должны отомстить за своих товарищей, павших от рук этих ублюдков, что сейчас спешат к ним по дороге. Никакой пощады, ревел Цедиций, даже если враг станет униженно валяться у них в ногах.

– Я хочу, чтобы вы сегодня обагрили свои клинки кровью! Убивайте каждого вонючего дикаря, который только осмелится приблизиться к вам. Вы меня слышите?

– Слышим!

Цедиций принялся ритмично бить копьем по железному краю щита. Солдаты последовали его примеру. Они продолжали бить до тех пор, пока до берсерков не осталась сотня шагов. Остальные германцы отставали от них шагов на триста. Цедиций воздел копье. Постепенно стук стих.

– Две передние шеренги, приготовить копья! – крикнул Цедиций. – По моей команде третья и четвертая передадут свои копья вперед.

Тулл пытался не думать о брешах в их далеком от идеала строе. На дороге солдат было лишь шестеро в ряд. Еще семеро стояли чуть дальше с обеих сторон, в придорожных канавах и на поросшем травой пространстве за ними. По идее их сил должно хватить. Центурион еще сильнее сжал древко.

Цедиций продолжал вдохновлять солдат, пока до берсерков не осталось шагов пятьдесят. Варвары являли собой жуткое зрелище: тела выкрашены полосами белой краски, в руках копья, из глоток рвется свирепый клич.

– Передние две шеренги, прицел! – крикнул Цедиций. – Каждый выбрал себе цель. По моей команде…

Тулл сосредоточился на жилистом берсерке, который был почти на голову выше всех остальных.

– Приготовились! – скомандовал Цедиций. – Пли!

Тулл отвел руку назад и метнул копье.

Их копья еще не достигли верхней точки дуги, как Цедиций уже скомандовал снова:

– Третья и четвертая шеренги, быстро передать копья вперед!

Тулл поднял руку. В ладонь ему легко древко еще одного копья.

На берсерков, подобно смертоносному ливню на поле пшеницы, обрушились сорок копий. Многие варвары упали, но Тулл не успел сосчитать их. Цедиций приказал дать очередной залп. На этот раз короткий. В воздух взмыли сорок копий и, описав дугу, принялись впиваться в голые тела берсерков, словно раскаленные ножи в сыр.

Тулл присмотрелся, сосчитал и невольно рассмеялся. На ногах оставались два берсерка; правда, у одного из левой ноги торчало копье. Однако эти двое были далеко не трусы. Тот, что избежал ран, в одиночку бежал вперед. Тот, что с копьем в ноге, ковылял следом.

Орда варваров позади них продолжала катиться на римлян, однако гибель берсерков заставила барритус стихнуть, и бег вскоре перешел в шаг. Выхватив у стоявшего сзади солдата копье, Тулл швырнул его с расстояния в пятнадцать шагов. Бросок получился отличный: копье попало берсерку в грудь. Варвар рухнул как подкошенный.

– Ну, давай, опарыш! – крикнул Тулл последнему берсерку, который, видя, что его товарищ упал, застыл на месте. – Подходи ближе. Отведай вкус римского оружия.

Тан-тара-тара. Тан-тара-тара. Тан-тара-тара. Тан-тара-тара. Это запели римские трубы, давая сигнал к наступлению.

У Тулла перехватило дыхание. Раненый берсерк наклонил голову и прислушался. Постояв так несколько мгновений, он попятился назад, прочь от римлян.

Тан-тара-тара. Тан-тара-тара. Тан-тара-тара. Тан-тара-тара. На этот раз сигнал трубы прозвучал ближе.

Стеная от боли, берсерк попятился быстрее. Передние ряды варваров замерли на месте.

– Слава Риму! Слава Риму! Слава Риму! – ревели легионеры.

Подобно стану испуганных овец, варвары развернулись и задали стрекача. Они ни разу не остановились. Ни разу не оглянулись – разве что в ужасе.

Солдаты продолжили скандировать с удвоенной силой. Пусть то была крошечная победа, но она того стоила. Тулл набрал полную грудь воздуха – никогда еще тот не казался ему таким бодрящим.

Хитрость Цедиция открыла им дорогу на Ветеру. «Теперь я дойду, – подумал Тулл. – Вернее, мы все дойдем, – мысленно поправился он, – Фенестела, остальные солдаты. Девочка. И даже щенок. Они все дойдут». Тулл рассмеялся. В следующий миг тучи расступились, и на пропитанную влагой землю пролился золотой солнечный свет.