Тулл и его крошечный отряд провели в пути четыре долгих, утомительных дня. И все четыре дня дождь лил не переставая. Все они промокли до нитки и промерзли до костей. Не говоря уже о муках голода. Они напоминали себе псов, привязанных перед пустой миской. Если бы не произраставшая в изобилии ежевика и время от времени пойманный Дегмаром кролик, во рту у них не было бы даже маковой росинки. Двое раненых не вынесли тягот пути и умерли во сне. У Тулла остались пятнадцать солдат, женщина, ее маленькая дочь и щенок. Жалкая кучка, но он упорно твердил самому себе, что это лучше, чем никого.

Двенадцать мечей – Вителлий и еще трое вряд ли в течение месяца смогут держать оружие. И все же какое-никакое подспорье гарнизону Цедиция.

Доберутся ли они от Ализо – это целиком и полностью зависело от Дегмара. Тулл был благодарен судьбе, что они с германцем нашли друг друга. Если б не безошибочное чутье проводника-марса, они бы давно заблудились. Дегмару находить дорогу не мешало даже отсутствие солнца, спрятавшегося за плотными тучами. Он уверенно вел их по лесу узкими извилистыми тропками. Когда же на их пути встречались болота, он вел отряд через них, находя безопасные места. Утром и вечером, когда местные жители спали и не могли поднять тревогу, он вел их мимо полей и пастбищ. Германец ошибся лишь раз, когда вывел отряд на торную тропу, что вела на юго-восток. Увы, они вскоре были вынуждены сойти с нее, когда впереди показалась группа воинов-ангривариев. Слава богам, на этот раз пронесло!

Ближе к вечеру четвертого дня Дегмар привел их на невысокий холм. До Ализо примерно миля, сказал он Туллу, указывая на юг. Центурион какое-то время вглядывался в серую пелену измороси, а потом выругался. Фенестела плюнул. Над верхушками деревьев, там, куда указывал Дегмар, вились клубы дыма. Дыма было много – столько просто не могло подниматься от лагеря.

– Похоже, что Ализо в осаде.

– Как я и говорил, – сказал Дегмар и выразительно посмотрел на Тулла.

Тот выдал гневную череду ругательств. Фенестела сделал то же самое.

– Как ты предлагаешь поступить? Обойти форт и чуть ниже по течению свернуть к реке? – спросил Дегмар. – Арминий вполне мог выставить воинов, чтобы те стерегли дорогу на Ветеру. Но может статься, что все их силы брошены на Ализо.

Туллу вспомнилось скользкое, неприятное чувство, когда они бежали от поваленного дерева.

– Нет. Если гарнизон еще держится, мы должны найти способ попасть внутрь и помочь им.

– Ты уверен? – спросил Дегмар, глядя на него как на безумца.

– Уверен. Еще как уверен.

Германец пожал плечами.

– Оставайтесь здесь. Я пойду, взгляну.

– Да уж, из огня да в полымя, – мрачно заметил Фенестела.

– Может быть, – ответил Тулл. – Но мы не можем бросить их в беде. Или как?

– Звучит соблазнительно, но думаю, что не можем.

– Не можем. – Тулл старался не думать о том, что Ветера лежит менее чем в сорока милях к западу. Умереть здесь – еще бессмысленнее, чем там, в лесу. «Вспомни быка, которого я пообещал тебе, Фортуна. Здоровенного, широкоплечего, с прекрасными рогами и огромными яйцами почти до самой земли. Он твой, стоит мне перейти мост. Но ни секундой раньше».

Дегмар вернулся с известием, что в кольце германцев вокруг Ализо имеется брешь. Он также заметил небольшие ворота в северной стене, которые, похоже, никто не охраняет. Его слова укрепили Тулла в его решении войти в форт.

Во второй половине дня они подкрались к Ализо с северной стороны и затаились в лесу. Когда же почти стемнело, двинулись к опушке. Неприятельский лагерь светился точками костров, беспорядочно раскинувшись на огромном пространстве. Прохладный осенний воздух доносил голоса, смех, споры, а также щекочущие ноздри ароматы жарящегося мяса.

Жаль, что у них нет годного плана действий, подумал Тулл. Увы, ломать голову над ним было некогда. То, что они собрались совершить, было на грани безумия. Даже если они сумеют незаметно прокрасться мимо вражеского лагеря, защитники форта могут принять их за неприятеля. Он постарался подавить тревогу. Направься они прямиком в Ветеру, это не гарантировало им безопасности. Кто знает, вдруг воины Арминия стерегут всю дорогу…

Спустя какое-то время варвары в лагере угомонились. Костры погасли, стихли голоса. Часовых – по крайней мере в большом количестве – видно не было. Дегмар встал рядом с Туллом.

– Готовы? – шепотом спросил он.

Узел в животе центуриона затянулся еще туже. Ждать удобного момента бессмысленно. Его просто не будет.

– Да, – ответил он.

Они, крадучись, двинули дальше: Дегмар впереди, за ним Тулл, потом легионеры, за ними женщина с ребенком и щенком. Замыкал колонну Фенестела. Оставалось лишь надеяться, что плащи легионеров скроют их доспехи. Тулл заранее приказал солдатам снять шлемы, по которым в них с первого взгляда можно было узнать римлян. Вот, пожалуй, и все меры предосторожности.

До вражеских позиций они дошли легко, а вот дальше их ждали трудности. Найти в темноте проход между палатками, который Дегмар обнаружил ранее, было едва ли возможно. Долго стоять на одном месте было нельзя – их тотчас могли заметить. Что делать? Часть пути к стенам Ализо пришлось проделать через лагерь. Им невероятно повезло. Те варвары, что не улеглись спать, собрались вокруг большого костра, что позволило Туллу и его отряду не только пройти незамеченными, но и сориентироваться.

Тулл тотчас отдал дань уважения баллистам: между стенами форта и лагерем оставалось открытое пространство шириной шагов в триста. С одной стороны, хорошо, что лагерь остался позади. С другой – они теперь как на ладони. Любой заметивший их варвар заподозрит неладное, а часовой на стенах форта поднимет тревогу. В известном смысле они угодили в ловушку. Перехватив взгляд Дегмара, Тулл жестом велел идти дальше.

– Ступайте как можно тише, – шепнул он на ухо первому солдату. – Передай это остальным.

Он крадучись двинулся вслед за Дегмаром. Во рту пересохло. Сердце было готово выпрыгнуть из груди. Через двести шагов в нем проснулась надежда, что они дойдут до цели. Увы, еще через два десятка шагов позади кто-то негромко выругался, и его надежда, толком не родившись, пошла прахом. Велев стоять Дегмару и первому солдату, он направился вдоль колонны, спрашивая: «Что случилось?» Все как один солдаты отвечали, что ничего. Наконец он дошел до Фенестелы.

– В чем дело? – строго спросил Тулл у своего опциона.

– Женщина куда-то пропала.

Тулл обернулся на последнего легионера. Тот не заметил ее отсутствия.

– Где она?

– Ее девчонка выпустила из рук щенка, и тот убежал. Женщина велела ей забыть о нем, но та побежала его искать. Мать – за ней следом, – недовольно буркнул Фенестела и добавил. – Да пошли они обе куда подальше.

Тулл обернулся на вражеский лагерь, но ничего не увидел. Он стиснул зубы. Идти на поиски женщины – значит, поставить под удар весь отряд. И пусть потом его будет терзать совесть, он этого не сделает.

– Идем дальше к стене! – приказал он.

Последние восемьдесят шагов были сродни шагам обреченного на смерть преступника, шагающего по туннелю к арене. Со стены форта не донеслось ни звука. Они пересекли оборонительный ров, который варвары наполнили дерном. Вскоре Дегмар отыскал вход. Быстро вознеся богам молитвы, Тулл постучал в ворота кулаком. Ответа не последовало, и тогда он стукнул по ней рукояткой меча. Удар получился гулким. Нервы Тулла были натянуты как струна. Он терпеливо ждал ответа. Наконец, к его великому облегчению, ему ответил часовой – варвары, похоже, его не услышали. На вопрос, кто стучал, Тулл ответил на латыни и быстро назвал себя. Чтобы до конца убедить караульного, назвал прозвище Цедиция – Двадцать миль; маршем на такое расстояние начальник гарнизона наказывал нерадивых солдат. Часовой, согласно правилам, заявил, что должен привести офицера. Впрочем, дверь вскоре открылась, и солдаты вошли внутрь.

Тулл на миг задержался, не в силах выкинуть из головы женщину с ребенком. Дегмар, хотя Тулл его об этом не просил, тоже остался стоять рядом. Входя в крепость, Фенестела блеснул улыбкой.

– Мы дошли, – шепнул он.

– Да, останься у входа.

Фенестела тотчас понял, что у центуриона на уме.

– Забудь о ней!

– Не могу. Страшно представить, что они сделают с ней, если она попадет к ним в лапы.

– Тебя это не касается.

Пропустив мимо ушей слова опциона, Тулл вместе с Дегмаром нырнули в темноту.

– Нам крупно повезет, если мы найдем ее, – пробормотал германец.

– Можешь вернуться, – вспылил центурион. Он сам не понимал, зачем снова рискует жизнью.

Однако Дегмар остался, и они вместе подкрались к вражескому лагерю. На их счастье, обошлось без приключений, однако поиски в темноте и впрямь оказались безнадежным делом. Женщина могла забрести куда угодно, а ее ребенок – еще куда-то. Однако центурион не собирался сдаваться. Прекрасно понимая, что с каждым мгновением он все больше рискует быть пойманными, Тулл тем не менее несколько раз прокрался туда-сюда между палатками. Безуспешно. Дегмар вел поиски на небольшом расстоянии от него, время от времени возвращаясь, чтобы доложить, что никого не увидел.

Тулл уже оставил всякую надежду, когда внезапно услышал, как где-то в темноте заскулила собака. Он тотчас навострил уши. Секунд через десять послышался сдавленный крик – явно женский, а затем шлепок, как будто ее кто-то ударил. И, наконец, выругался мужской голос. Это они, решил Тулл. Он не прошел и дюжины шагов, когда рядом, с ножом в руке, появился Дегмар.

– Ты слышал? – шепотом спросил он.

– Да, – ответил Тулл, сжимая рукоятку меча.

Представшая их глазам картина поражала своей гнусностью. Хижина, перед ней догорающий костер. Рядом, сжавшись в комок, маленькая девочка со щенком в руках. Тут же опрокинутая на спину мать. Между ее разведенными ногами торчит голая задница варвара. Рядом, с мерзкими ухмылками на рожах, еще двое.

Эти двое представляли большую опасность, решил Тулл. Кивок Дегмару, и они, словно мстительные духи, набросились на них. Оба варвара покинули этот мир, даже не успев вскрикнуть от неожиданности. Чего Тулл не предполагал, так это что насиловавший женщину варвар приставит к ее горлу кинжал. Поняв, что на его приятелей напали, насильник перерезал ей горло. Но и сам умер три мгновения спустя. Меч Тулла глубоко вошел ему между лопатками. Увы, слишком поздно. Центуриону оставалось лишь надеяться, что перед смертью женщина услышала его слова: «Твоя дочь в безопасности». Взгляд женщины остекленел.

– Нам пора, – прошептал ему на ухо Дегмар.

– Пойдем с нами, – сказал Тулл. Подхватив рыдающую девочку на руки, он бегом бросился к форту.

Темнота и поздний час в очередной раз помогли им добраться до его стен. Как ему было приказано, Фенестела ждал их у входа. Дверь распахнулась даже прежде, чем Тулл постучал в нее.

– Где женщина? – спросил он, как только они вошли.

Центурион яростно тряхнул головой. «Ты спас ребенка, – сказал он себе. – Это лучше, чем ничего». Увы, это почти не помогло ему переубедить себя.

Ближе к ночи Тулл в очередной раз стал гостем в убогом претории Цедиция. Проводив солдат до казарм и поручив Фенестеле позаботиться о несчастном ребенке, он позволил себе скромную роскошь – принял теплую ванну, переоделся в чистую одежду, которую ему дали, и, наконец, разделил с Цедицием вкусный ужин с вином. Как же приятно вновь оказаться в нормальной обстановке! Увы, это не развеяло его скорбных дум. Несмотря на все его старания, женщина была мертва, а тысячи варварских воинов, мимо которых они сумели прокрасться, никуда не делись и стояли лагерем вокруг форта.

Настроению Тулла не способствовал и тот факт, что наряду с двумя примипилами когорт Цедиция за ужином присутствовал Туберон. Да-да. Раненный, растерянный, с синяком под глазом, но тем не менее… До сих пор он делал вид, будто не замечает Тулла. Лишь что-то невнятно буркнул, когда Цедиций объявил четвертого гостя. Впрочем, Тулла это устраивало. Мало того что мерзавец жив, когда многие доблестные воины погибли, так еще вести с ним застольные беседы? Избавьте боги. Если услышанное Туллом было правдой, Туберон спасся лишь потому, что прибился к опытному опциону Семнадцатого легиона, который каким-то чудом сумел довести его и еще семерых рядовых легионеров до Ализо. Но вместо того, чтобы благодарить судьбу, Туберон только и делал, что ныл по поводу потери дорогого, тонкой работы шлема. В конце концов даже Цедиций не выдержал и велел ему заткнуться.

Разговор за столом шел о том, что им делать и когда ожидать очередной атаки варваров. Усталый, морально опустошенный, Тулл не принимал в нем участия. Наблюдавший за ним Цедиций не мог этого не заметить. Велев слуге подлить Туллу вина, он сказал:

– Центурион, Ализо еще не пал. И вряд ли падет в ближайшее время. Сегодня мы трижды отбили атаку варваров, причем всякий раз с тяжелыми для них потерями. Наши баллисты молотили их, как снопы пшеницы, и продолжат делать свое дело. Если не считать того, что они заполнили рвы дерном, эти ублюдки понятия не имеют, как нужно брать крепости. И вряд ли в скором времени поймут.

– Верно, префект, – сказал Тулл и вымучил улыбку.

Цедиций же возобновил беседу с Тубероном, чему центурион был только рад, предпочитая молчать. Он отпил вина. Дорогое и изысканное, оно заставило его вспомнить тот вечер, когда два месяца назад он напился в одной с ними компании. Увы, стоило ему вспомнить кровавые события предыдущих дней, как приятные воспоминания мигом испарились.

Между тем к форту подтягивались жалкие остатки армии Вара. В кольце варварского лагеря имелись дыры, в которые под покровом темноты пробирались те, кому повезло остаться в живых. Увы, всего их вернулось менее двухсот, плюс пара десятков гражданских лиц. Двести человек из четырнадцати с половиной тысяч. Скоро выяснилось, что легион Тулла не единственный запятнал себя позором потери орла. Все три штандарта попали в руки к врагу.

Таких чудовищных потерь римская армия не знала вот уже несколько десятилетий. Последний раз это случилось в Сирии, в битве при Каррах, более шестидесяти лет назад. До Тулла постепенно начал доходить весь позор их поражения – да что там, учиненной варварами кровавой резни! И эта женщина… Как жаль, что она погибла. Еще один глоток, и его кубок был пуст.

Тулл поднял его в воздух. Слуга тотчас наполнил кубок снова. Двумя жадными глотками осушив его, центурион снова поднял руку.

– Смотри, не напейся, центурион.

Тулл поднял глаза. Туберон смотрел на него с неприязнью и осуждением.

– Я не пьян, трибун.

– Но ты на пути к этому, – скривив губы, возразил Туберон. – Нам же нужны наши мозги. Что скажешь, Цедиций?

Это надо же, подумал Тулл. Выйти живым из кровавого побоища, чтобы выслушивать нотации какого-то сопляка.

– Оставь его в покое! – рявкнул Цедиций. – Ты слышал, через что он прошел. Такое не укладывается в голове.

– Я тоже там был! – выкрикнул Туберон.

– Может быть. Но ты не командовал когортой, которая была стерта с лица земли. Многие из его солдат служили под его началом годы. Ты же провел с Восемнадцатым всего… кстати, сколько?

– Три месяца, – ответил Тулл и покраснел.

– Должен ли я к этому что-то добавить? Дай человеку выпить! – приказал Цедиций. – Ему скорбеть не по одной тени в Гадесе. Ты же только и делаешь, что оплакиваешь свой шлем.

Туберон едва сдерживал ярость. Хотя формально он был по рангу выше Цедиция, спорить с ветераном трибун не осмелился. Тулл шутливо отсалютовал Цедицию, чем еще больше разъярил заносчивого юнца.

– Да будет путь всякого в Элизий скор и легок!

– Охотно за это выпью, – отозвался Цедиций и выразительно посмотрел на своих старших центурионов. Те поспешили последовать его примеру. Туберон присоединился к тосту последним.

Когда все выпили, Цедиций пристально посмотрел на Тулла.

– Стены форта крепки. У нас имеются хорошие боеприпасы для наших баллист. Запасов провианта тоже хватит надолго. И все же нам нельзя оставаться здесь. Подозреваю, что под стенами форта вот-вот появится Арминий или присланная им сюда армия. Когда это случится, Ализо падет. Тулл, ты знаешь это лучше других. Что ты скажешь?

– Арминий хитрый ублюдок, – ответил центурион, в очередной раз пожалев о том, что не смог убедить Вара в вероломстве херуска и что ему не дали возможности уничтожить Арминия во время засады. – Думаю, ты прав. Мой слуга – германский воин, который привел нас сюда, – слышал, как варвары говорили о том, что предадут огню все римские поселения к востоку от Ренуса.

Это известие всех опечалило, но не удивило. Цедиций кивнул.

– В таком случае решение принято. Мы должны вырваться отсюда и как можно скорее бежать в Ветеру. Попросим богов, чтобы в ближайшие несколько ночей лил дождь и гремела гроза. Это отвлекло бы от нас внимание.

– А как быть с гражданскими лицами? – спросил один из старших центурионов.

Тулл видел казармы, отданные жителям ближайшего поселения, однако понятия не имел, сколько их нашло спасение в лагере.

– Я не позволю, чтобы их вырезали или увели в рабство, – хмуро произнес Цедиций. – Они идут с нами.

Конечно, это сильно затруднит их бегство, однако возражать никто не стал, и уж тем более Тулл. У него перед глазами до сих пор стояла умирающая женщина и… ее малышка-дочь, которая пока жива.

Присутствующие выслушали план Цедиция. Согласно этому плану, они покинут лагерь в полночь, через те самые ворота, в которые Тулл вошел в Ализо. Поведут их за собой две турмы кавалерии, которые возьмут на себя роль авангарда и разведывательного дозора. Следом за ними – одна когорта, за ней раненые и гражданские лица. Охранять их будут остатки армии Вара. Цедиций и вторая когорта пойдут в арьергарде. План был простой и в высшей мере рискованный.

Все отлично понимали: стоит вражескому часовому заметить их, как им всем конец. И все же второй сценарий – остаться за стенами лагеря в ожидании новых атак – сулил гораздо больше бед и несчастий. Они должны рискнуть.

– Если ты не возражаешь, я пойду вместе с тобой в арьергарде, – сказал Цедицию Тулл.

Начальник лагеря пристально посмотрел на него.

– Ты и твои солдаты устали. Нет ничего постыдного в том, чтобы…

– Мы должны, – стоял на своем центурион. – Прошу тебя.

– Уговорил, – вздохнул Цедиций.

– Спасибо тебе.

Тулл считал, что таким образом его солдаты получат возможность, пусть частично, вернуть себе самоуважение. Даже ценой собственной гибели. И если это должно случиться, то в бою, в схватке с врагом.

Отныне – никакого бегства.