Арминий почти не спал. Он проворочался всю ночь, снова и снова перебирая в уме, ничего ли он не забыл. Что, если Вар заподозрит что-то прежде, чем он со своими воинами отъедет из лагеря в последний раз? Переутомление давало о себе знать разбитостью в теле и резью в глазах. Раздражало буквально все. Последние дни он срывался по любому поводу. И все равно день был удивительный! Как только в его палатку проникли лучи первого утреннего света, Арминий вскочил с походной постели, чувствуя себя окрыленным. «Завтра я выполню мою клятву, – было первое, что он подумал. – Донар получит обещанную жертву».

Поеживаясь от утренней прохлады – или виной тому нервы? – херуск прошел на середину прямоугольника, образованного палатками его воинов. На востоке уже алела бледная полоска зари – значит, скоро взойдет солнце. Небо, на котором еще мерцали последние звезды, оказалось безоблачным. Ветра тоже не было. Впереди его ждал очередной солнечный осенний день. Ясная погода стояла вот уже целую неделю, если не больше, – кстати, не самая лучшая для засады. Лично он предпочел бы дождь или туман. Хотя кто знает, вдруг к завтрашнему утру погода изменится? Да и вообще, если погода – единственное, на что ему можно пожаловаться, это еще не самое худшее. «Донар, помоги нам, – взмолился Арминий. – Пусть Вар и его солдаты до самого последнего момента ничего не заподозрят».

Он не удивился, когда к нему вышел Мело. Они дружески обнялись.

– Не спится? – спросил Арминий.

– Нет. А тебе?

– Мне тоже.

– Отдохнем, когда все закончится, – улыбнулся Мело. – План остается прежним?

– Да. Мы, как обычно, покидаем лагерь во главе колонны. Главное, ускакать далеко вперед, чтобы остальные ауксиларии нас не видели. К середине утра, «услышав» от какого-то путника «известие» о мятеже среди ангривариев, мы возвращаемся и ставим в известность Вара.

– А если он тебе не поверит? – осторожно спросил Мело.

– Это вряд ли, – уверенно возразил Арминий. – Земли ангривариев лежат рядом, и если Август узнает, что Вар проехал мимо и даже не удосужился заглянуть и узнать, что там, собственно, происходит, его ждет за это тяжкая кара.

– Ну, ты хитер! Это надо же так ловко придумать!

В иной момент Арминий улыбнулся бы этой похвале, но сегодня суеверная осторожность взяла над ним верх.

– Скажи мне это через несколько дней, когда все будет позади. А пока молись так, как никогда в жизни не молился.

Мело потрогал амулет в виде молота.

– Сегодня мы должны собрать другие племена?

– Да. Вар вряд ли что-то заподозрит, если я проеду вперед, изучая дорогу. Если боги будут к нам благосклонны, мы до вечера успеем переговорить со всеми нашими союзниками. Солдаты Вара будут двигаться на север, все дальше и дальше от своих дорог. Мы нападем на них завтра.

Со стороны палаток легионеров донесся звук трубы. К ней присоединилась вторая, затем третья. В считаные мгновения их был уже не один десяток, и каждая своим пронзительным пением взрезала утреннюю тишину на лоскуты.

– Начинается, – произнес Арминий, расправляя плечи. – Пойдем. Пора поднимать наших воинов.

С головой, тяжелой от вина, выпитого накануне с Фенестелой, Тулл еще до рассвета отправился в принципию. Здесь ему в очередной раз не повезло – он вновь столкнулся с Тубероном. Глядя на трибуна, можно было подумать, что тот собрался на парад: доспехи и сапоги начищены до блеска, гребень шлема заново выкрашен. Увидев Тулла, Туберон нахмурился:

– Опять пил всю ночь, центурион?

– Всего одну каплю – как, должно быть, и ты, трибун, – парировал Тулл и тотчас мысленно отругал себя за острый язык. В этом отношении они с Фенестелой были близнецы-братья.

– Я не прикасаюсь к вину накануне важного марша, – высокомерно ответил Туберон. – Глядя же на тебя, можно подумать, будто ты решил перепить самого Бахуса и проиграл с ним спор.

Проходивший мимо центурион одарил Тулла колючим взглядом. Тот никак на это не отреагировал, как и не стал напоминать Туберону об их попойке в Ализо.

– Со мной все в порядке, трибун, – произнес он и шагнул вперед, чтобы пойти дальше. Но Туберон преградил ему путь.

– И куда это ты направляешься?

– Поговорить с наместником Варом.

– Надеюсь, тебе известно, что в данный момент он занят?

Гнев Тулла прорвался наружу.

– Отдав почти всю жизнь армии, я лучше, чем ты, представляю, что это такое! – Последние слова он процедил сквозь зубы.

При этих его словах у стоявших рядом часовых глаза полезли на лоб, а Туберон побагровел от гнева.

– Кто дал тебе право так разговаривать со мной?

– Извини, трибун, – ответил Тулл, тихо выругавшись себе под нос.

– Мы еще поговорим об этом позже! А пока быстро ступай назад в свою центурию. Вар не станет тратить на тебя время!

Тулл ощутил во рту горький привкус желчи, причем вовсе не из-за выпитого вина. Вар в любом случае отказался бы выслушать его, но так это или нет, теперь он, Тулл, никогда не узнает. Все из-за своего языка. Может, все-таки наплевать на трибуна и войти в принципию? Вот только в этом случае сопляк-трибун прикажет его арестовать.

– Слушаюсь, – буркнул он.

В следующий миг из дверей принципии показался Вар. Не будь рядом Туберона, Тулл счел бы это добрым вмешательством богов. Увы, как оказалось, появление наместника лишь усугубило ситуацию. Хотя Вар и был окружен со всех сторон штабными офицерами, он заметил Тулла и улыбнулся.

– Наместник! – крикнул Тулл, делая шаг ему навстречу. Но тут вмешался Туберон.

– Я пытаюсь избавиться от этого навязчивого центуриона! – воскликнул трибун. – Он пристал ко мне с глупой просьбой пропустить его к тебе, но ты посмотри, в каком он состоянии! Я приказал ему возвращаться в когорту!

Вар пристально посмотрел на Тулла. Штабные офицеры сделали то же самое.

– У тебя помятый вид, центурион, – хмуро произнес наместник. – Что не к лицу такому ветерану, как ты. Тем более сегодня.

– Со мной всё в порядке, – сказал в свое оправдание Тулл.

– Надеюсь, – язвительно ответил Вар. – Но что ты делаешь здесь?

Тулл сделал вид, будто не замечает вокруг себя хмурых лиц. Это был его последний шанс.

– Пришел поговорить про Арминия.

– Только не это! – рявкнул Вар. – Я уже один раз выслушал твое мнение о нем. И не желаю выслушивать снова. Арминий – верный и преданный союзник Рима, и этим все сказано. Если я узнаю, что ты и дальше клевещешь на него, считай, что твоя песенка в армии спета. Ты меня понял?

– Понял, – ответил Тулл, глядя в землю.

– Прочь с моих глаз! – приказал Вар.

Центурион понуро зашагал прочь. Краем глаза он заметил злорадную ухмылку Туберона. В его ушах стоял язвительный шепоток других офицеров. Внезапно им овладел цинизм. С какой стати он должен переживать? Сегодня они выходят на марш. И если его внутренний голос прав, это марш прямиком в Гадес.

Проскакав почти восемь миль в направлении Ветеры, Арминий и его воины достигли перекрестка. В этом месте ведущую с севера на юг дорогу пересекала вытоптанная стадами тропа. Остановив коня, вождь херусков задумчиво посмотрел в северном направлении. Он давно выбрал это место и в предыдущем году не раз приезжал сюда. Какое же это волнующее ощущение – оказаться здесь, зная, что легионы Вара находятся всего в двух часах пути за его спиной!

Пока он здесь один со своими воинами. Вторая кавалерийская турма ауксилариев-галлов осталась позади, как он и надеялся. Галлы не пожелали ускорить ленивый шаг, и он со своими воинами вырвался вперед.

– К чему такая спешка? – крикнули некоторые из них им в спину на плохой латыни. – Ветера никуда не денется!

Такое же ленивое, расслабленное настроение владело и всем войском, что наполняло сердце Арминия темной, кровожадной радостью. И правда, куда им торопиться? Лето закончилось, урожай собран, налоги тоже. Племена вели себя мирно. Значит, можно с чистой совестью и легкой душой возвращаться из Порта Вестфалика на западный берег Ренуса, чтобы в тепле родных казарм переждать зиму.

Ту же самую самоуспокоенность он заметил и у солдат контуберния, поставленных охранять перекресток. Трое сидели у костра перед палаткой, остальные пятеро со скучающим видом стояли на часах. Увидев Арминия и его воинов, они поздоровались с ними. Ауксиларии отсалютовали в ответ. Главный по контубернию, немолодой ветеран, примерно того же возраста, что и Тулл, подошел ближе и поздоровался с Арминием.

– Выехали в разведку?

– Да. Хочу проверить дорогу вон в том направлении, – произнес херуск и указал на север.

Пожилой легионер пожал плечами:

– Сейчас ею мало кто пользуется, лишь местные земледельцы. Вряд ли ты найдешь там что-то интересное.

– Пожалуй, – с усталой улыбкой ответил Арминий. – Но даже если там ничего нет, разведчик ведь должен делать свое дело, не так ли? Стоит же часовой на часах, даже если вокруг тишина и ничего не происходит.

– Я не жалуюсь, – усмехнулся легионер.

– Я тоже, – с улыбкой ответил Арминий. «Эх, знал бы ты, почему я здесь!» – Ладно, еще увидимся! – Он развернул коня на тропу и дал своим воинам знак следовать за ним.

Через две мили их ждал еще один перекресток: вытоптанную скотом дорогу пересекала узкая тропа. Как и предполагал Арминий, здесь их уже ждал отряд марсов. Поддержкой этого племени он заручился в самую последнюю очередь, примерно месяц назад. Чем, кстати, был искренне горд – марсы и херуски никогда не ладили. Цена этого союза была высока – когда битва закончится, один из трех римских орлов должен достаться марсам. Но даже эта сверкающая награда не убедила всех. Судя по настороженным взглядам воинов, кое-кто из них по-прежнему пребывал в сомнениях.

Арминий изобразил широкую улыбку и спешился.

– Привет, братья! Рад вас видеть!

Большинство марсов пропустили мимо ушей его приветствие или невнятно что-то буркнули. Воины Арминия возмущенно зашептались, один даже сплюнул. Арминий одарил их колючим взглядом. Шепоток стих.

Из группы марсов навстречу Арминию шагнул высокий, жилистый воин; его длинные волосы были заплетены в две толстые косы, ниспадавшие ему на плечи.

– Ты Арминий?

– Да. А ты кто? – ответил тот, протягивая ему руку.

– Я – Экко. – Несколько мгновений марс смотрел на нее, однако в конце концов пожал. – Мы ждем здесь уже несколько часов.

«Мог бы этого и не говорить», – не без раздражения подумал Арминий. Он при всем желании был бессилен сообщить точное время своего прибытия, и марс это прекрасно знал.

– Я благодарен, что вы не подвели, – тем не менее ответил он с учтивым кивком. – Ваши вожди знали выбранную мною тропу, но на всякий случай я решил убедиться, что вы нашли это место. Тысячи воинов откликнулись на мой призыв, но ваши копья все равно важны для нас.

В ответ Экко уклончиво хмыкнул и, окинув тропу придирчивым взглядом, недоверчиво посмотрел на Арминия.

– Ты собираешься провести по ней легионы?

Арминий ощутил на себе хмурые взгляды марсов – тяжелые, как свинцовые грузы, что удерживают в воде рыболовную сеть. Тем не менее, придав себе уверенный вид, он громко произнес, чтобы его все услышали:

– Да. Причем уже сегодня.

Экко скривил губы.

– С какой стати они должны это делать?

– Твои опасения понятны, мой друг. – Арминий взмахом руки указал на вплотную подступавшие к тропе с обеих сторону буки и грабы. – Это не самый лучший путь для армии. Легионерам здесь не пройти маршем в своем обычном строе. Я уже не говорю про кавалерию. Им вообще придется спешиться. А ведь еще есть обоз и осадные орудия. Ты только представь, каково им будет передвигаться здесь. Когда же мы достигнем первого ручья…

– Там впереди еще есть болото, – добавил Экко.

– Верно, – с довольной ухмылкой согласился Арминий. – После него дорога идет в обход холма.

– Обо всем этом Вару доложат его разведчики. И каждая вещь – деревья, болото, холм – веская причина вести армию торной дорогой на Ветеру. Потому что только безумец или дурак пойдет по этой тропе, – произнес Экко и посмотрел на своих спутников. Те дружно кивнули.

– Вар – не безумец и не дурак, – возразил Арминий. – Более того, он мой друг. Этот человек доверяет мне как самому себе. Я потратил не один месяц, чтобы заручиться его полным доверием. Я провел с ним столько времени, за какое можно построить военный корабль. В его глазах я – римлянин, такой же представитель всаднического сословия, как и он. По большому счету так оно и есть! Ведь этот статус несколько лет назад даровал мне сам Август, наш император! – последнее слово Арминий едва не выплюнул. – Разве я могу после этого быть в глазах Вара предателем?

– Пусть так, но как он согласится покинуть главную дорогу?

Арминий дружеским жестом обнял Экко за плечо. Тот не отстранился, что хорошо.

– Потому что я – его главный разведчик. Я вернусь к нему отсюда со срочным известием. Про тропу я умолчу. Вместо этого скажу ему, что возмущенные новым налогом ангриварии подняли против Рима мятеж. У Вара наверняка возникнет соблазн приструнить маленькое племя, чьи земли лежат недалеко от дороги. Причем соблазн этот будет столь велик, что он не сможет перед ним устоять.

В глазах Экко по-прежнему читалось сомнение.

– К чему все эти уловки? Не проще ли напасть на легионы Вара на главной дороге? Если верить слухам, ты сумел собрать под свои знамена около двадцати тысяч копий. С таким численным перевесом победа нам обеспечена.

– Кто знает… На твоем месте я бы не стал недооценивать римлян. – Чтобы не оскорбить собеседника, Арминий произнес эти слова шутливым тоном. – Пусть лучше легионы встанут на эту узкую тропу. Им придется идти по ней, не соблюдая строй; кавалерия и артиллерия будут здесь бесполезны – ни повернуть назад, ни свернуть в сторону. В таких условиях победа точно будет за нами. – Он заговорщицки подмигнул Экко. – Ты видел нашу насыпь?

Марс покачал головой.

– В нескольких милях отсюда другие племена возвели вдоль дороги укрепления – несколько сотен шагов в длину и высотой в человеческий рост, а то и выше. С дороги ее не видно, так как она спрятана за деревьями. За ней могут легко разместиться несколько тысяч воинов. По сигналу они набросятся на ничего не подозревающих римлян со скоростью и силой горного оползня. – Арминий посмотрел на Мело, чтобы тот подтвердил его слова.

– Донар свидетель, он говорит правду, – сказал Мело. – Эту насыпь стоит увидеть. Но римляне ее не заметят, а когда заметят, будет поздно.

– Кстати, погода меняется. – Арминий посмотрел на небо; тот его клочок, что виднелся среди верхушек деревьев, приобрел зловещий серо-черный оттенок. – Будет дождь. Легионы быстро превратят дорогу в непролазное болото. Ну как, Экко, я тебя убедил?

К тому времени, когда Арминий и его воины вернулись в голову колонны, где в этот день шагал Девятнадцатый легион, утро уже подходило к концу. Приказав своим ауксилариям снова встать впереди, Арминий вместе с Мело поскакали дальше. Шеренги марширующих легионеров занимали всю ширину дороги, отчего оба херуска были вынуждены скакать по узкой полоске земли с одного ее бока. Двигаясь против хода колонны, они привлекали к себе внимание. Солдаты косились на них, центурионы и опционы забрасывали вопросами. Хотя в душе у него все кипело, Арминий продолжал играть свою роль преданного союзника Рима, улыбаясь и то и дело повторяя: «Мои известия предназначены наместнику, и только ему».

От Арминия не ускользнуло, сколько в колонне гражданских лиц. Рядом с легионерами шагали маркитанты, все лето снабжавшие лагерь продовольствием и напитками. Некоторые даже сейчас умудрялись продавать свои товары: разведенное вино, хлеб и колбасу. Кроме торговцев в колонне были и женщины – как солдатские жены, так и продажные шлюхи, – таща на себе свертки с одеждой и горшки. Вдоль колонны, с визгом гоняясь друг за дружкой, бегали ребятишки. То там то здесь в промежутках между когортами катили грузовые подводы, на которых везли раненых солдат, но чаще – личные вещи какого-нибудь офицера. Один раз глаз Арминия даже выхватил из толпы бродячего прорицателя, готового за монетку истолковать любому желающему карканье ворон или рисунок облаков над головой. Подобные сцены окрыляли. Все, что он видел, было нарушением военных правил. Мирным жителям: детям, женщинам, торговцам и прочему пестрому сброду – было строжайше запрещено шагать рядом с легионерами, особенно в голове колонны. Все подводы должны были передвигаться в ее хвосте, вместе с обозом.

По всем правилам за авангардом должны были шагать по десять солдат от каждой центурии всех трех легионов – общим числом в тысячу восемьсот человек, – неся инструменты, необходимые для строительства походного лагеря. Арминий их не увидел. Впрочем, в этом нет ничего странного, с мрачным удовлетворением подумал он: Вар и его легаты рассчитывали использовать временные укрепления, построенные рядом с дорогой в предыдущие годы, а потом – постоянные лагеря, такие как Ализо.

Как только он сообщит свое «срочное известие» и легионы двинутся в другом направлении, ночью им потребуется походный лагерь. От каждого легиона выделят команды рабочих и отправят вперед. Даже если это будет сделано сразу после того, как он поговорит с Варом, к тому времени, когда к лагерю подтянется остальная часть колонны, место еще не будет готово. На первый взгляд мелочь, но и она подорвет боеготовность римского войска.

Инженеров, которые по идее должны были идти сразу за строителями лагеря, он также не увидел. Что тоже неудивительно. Войско движется по мощеной дороге прямиком на Ветеру. Иное дело, что будет, когда оно сойдет с маршрута. Уже первый глубокий ручей заставит легионы Вара остановиться и ждать, пока инженеры не получат инструменты и не возведут временный мост.

Единственное, что было на своих местах, так это запряженные волами подводы, числом около двух десятков, щедро нагруженные вещами Вара и офицерской верхушки. Сопровождаемые спереди и сзади половиной когорты легионеров, это были тяжелые, скрипучие телеги, управляемые потными возницами. Ехали на них и ловкие путники, сумевшие раздобыть себе бесплатное место. На одной такой подводе Арминий заметил Аристида. Лицо грека являло собой недовольную маску. В каждой руке он держал по свитку, которыми тщетно отбивался от роя назойливых мух у себя над головой.

– Ну как, приятная поездка? – окликнул его Арминий. Аристид, явно не ожидавший его увидеть, яростно затряс головой:

– Эти мухи съедят меня заживо.

– Они слетаются на волов. Сойди с подводы и шагай вместе с легионерами, – предложил Арминий, прекрасно зная, что греку ни за что не пройти в день положенные двадцать миль.

Аристид смерил его хмурым взглядом.

– Я останусь там, где сижу.

– Как хочешь, – ответил Арминий. Мело лишь усмехнулся.

Они поскакали дальше и вскоре увидели первую когорту Девятнадцатого легиона, которой Вар поручил личную охрану во время марша назад в Ветеру. Ее солдаты не шли ни в какое сравнение с теми, которых они проехали раньше. Солнечные лучи отражались от штандартов, начищенных до блеска лат и шлемов. Их ряды были ровными и аккуратными, как будто прочерченными по линейке плотника. Мерный шаг подкованных подметок добавлял в общий гул колонны глубокую, ритмичную ноту. Зрелище было впечатляющее. Оно в очередной раз напомнило Арминию, почему он всегда избегал открытой конфронтации с легионами. Пусть германские воины храбры и бесстрашны, но даже им лишний раз лучше не сталкиваться с римскими солдатами.

Заметив приближение херусков, самые зоркие и бдительные из личной гвардии Вара тотчас велели им остановиться.

– Стойте. Назовите себя! – приказал им шагавший впереди центурион.

Арминий вскинул в мирном жесте руку.

– Я – Арминий, вождь херусков, командир кавалерийской алы, приписанной к Семнадцатому легиону. У меня срочное известие для наместника Вара.

Последовал короткий разговор, и Арминий и Мело поскакали дальше, мимо марширующих легионеров. Вслед за пешими солдатами двигались конные. Арминий заметил посреди штабных офицеров Вара. Несмотря на всю его уверенность, желудок тотчас как будто стянуло узлом. Стоит хотя бы пустяковой мелочи прозвучать неубедительно, как весь его план рухнет.

Он посмотрел на Мело, и его охватила тревога. По лицу его друга градом катился пот, в глазах застыло безумное выражение. Такое обычно бывает у барана за миг до того, как ловкая рука мясника перережет ему горло.

– Что, во имя Донара, с тобой не так? – прошипел Арминий.

– Он догадается. Он обо всем догадается.

– Неправда, ни о чем он не догадается! – Арминий улыбнулся и помахал заметившему их Вару. – В его глазах мы верные и надежные союзники. Такие, как мы, не предают.

Мело сглотнул комок и кивнул, хотя уверенности это ему не прибавило. В двадцати шагах от них Вар жестом подзывал их к себе.

– Немедленно возьми себя в руки или я отрежу тебе яйца и запихну их тебе же в глотку! – сквозь зубы процедил Арминий.

Помощник вытер с лица пот и изобразил улыбку.

– Арминий! – крикнул им Вар.

– Приветствую тебя, наместник! – ответил херуск и сделал серьезное лицо. Улыбки Вара как не бывало.

– Что-то не так?

Помоги мне Донар, мысленно взмолился Арминий. Развернув коня, он встал справа от наместника, чтобы ехать рядом с ним в направлении движения колонны. Опустив голову, Мело повторил его маневр. Легионеры между тем шагали дальше.

– В некотором смысле, – ответил Арминий. – Пока мы были в разведке, нам навстречу попался торговец, со всех ног спешивший на юг. По его словам, ангриварии подняли против Рима мятеж.

– Во имя Юпитера, почему? – нахмурил брови Вар.

– Похоже, из-за нового налога.

– Налоги не нравятся никому! Бороться с ними – это все равно что сражаться с дождем, – произнес Вар усталым голосом.

– Если б все это понимали, наш мир был бы куда более тихим и приятным местом, – согласился Арминий.

– Если не ошибаюсь, ангриварии живут к северу отсюда, причем где-то рядом? – уточнил Вар.

– Милях в тридцати-сорока, не больше.

Чувствуя, как колотится в груди сердце, Арминий сосредоточил внутренний взор на железном рыболовном крючке: вот он насаживает на него жирного червяка, вот осторожно опускает удочку в воду реки, вот на него из ее глубины смотрят глазки-бусинки отменной форели. Бери ее, подумал Арминий, она твоя.

– С твоим помощником Мело все в порядке? – спросил Вар. – По-моему, он болен.

Арминий обернулся через плечо. Пот больше не тек по лицу его друга – как говорится, спасибо и на том, – зато оно имело нездоровый серый оттенок. Арминий махнул рукой – мол, подумаешь!

– Этот болван накануне вечером поел рыбы, якобы выловленной в море! И теперь с раннего утра расплачивается за свою глупость. Рыба только и делает, что выходит из него с обоих концов.

– Довольно, Арминий! – рявкнул Вар. – С меня хватает забот помимо его кишечника. Лучше расскажи мне, что сказал тебе этот торговец.

Вождь херусков облегченно вздохнул. При этом он постарался не перегружать свой рассказ подробностями. Сторонний наблюдатель, такой как торговец, вряд ли стал бы утруждать себя подсчетами воинов и их оружием.

– Вид у него был напуганный, – сказал Арминий, подводя итог. – Он быстро рассказал мне о том, что видел, и поспешил на юг.

– Скажи, эти ангриварии – сильное племя? – уточнил Вар.

– Они немногочисленны. Даже если каждый ребенок и каждый старик возьмет в руки копье, вряд ли их будет больше трех с половиной тысяч. Может, четыре, – ответил Арминий.

– Скажи, этот твой торговец что-то говорил о других племенах?

Вар не дурак, подумал Арминий. Вряд ли он захочет повести свои легионы против крупного восстания.

– Нет, ничего.

Ничего не сказав, Вар поехал вперед. Желудок Арминия как будто сжали железные клещи. В ярком солнечном свете собственный рассказ показался ему жидким, как водянистая каша без масла. Он хотел было продолжить его, чтобы склонить Вара к действиям, однако опасался наговорить лишнего. Но и молчание тоже давалось ему с большим трудом.

Сердце выбивало в груди траурную мелодию. Он услышал, как позади него Мело вырвало. Арминий ухватился за этот звук, как голодный нищий хватается за черствую корку.

– Говорил же я тебе не есть эту рыбу! – произнес он. – До моря отсюда более ста миль. Любой на твоем месте дважды подумал бы, прежде чем брать ее в рот!

– Знаю, – простонал Мело.

– Они выбрали крайне неудачное время для мятежа, – заявил между тем Вар. – Чего они хотят добиться на зиму глядя?

По спине Арминия побежал ручеек пота. Лучшее время для мятежа или военного похода – конец весны или начало лета, когда впереди несколько теплых месяцев.

– Насколько я знаю ангривариев, – ответил он доверительным тоном, – причина в ином. У германцев есть пословица: «Горячее сердце сильнее трезвого ума». Даже я подчас склонен поступать так, как поступили ангриварии. Если я сдерживаю себя и заставляю сначала подумать, то лишь потому, что во мне начинает говорить римлянин.

Вар с улыбкой посмотрел на него.

– Какова бы ни были причина, на вероломство нельзя закрывать глаза. Нам повезло, что мы узнали о нем до того, как к мятежникам присоединись другие племена. Ты только подумай, как трудно было бы, почти дойдя до Ветеры, развернуть армию назад. Какое недовольство это вызвало бы у солдат… Теперь же нам достаточно – как ты сказал? – лишь повернуть на север?

Арминию едва удержался, чтобы не свистнуть от восторга. Вместо этого он спокойно ответил:

– Верно, наместник. Мы можем пойти той дорогой, где я и мои воины встретили того торговца.

– Отлично.

Подозвав к себе штабных офицеров, Вар приказал переместить инженеров вместе с инструментами вперед, на их обычное место в колонне. Он также велел позвать легатов, чтобы вместе с ними обсудить и выработать стратегию действий против ангривариев. Кроме того, всей колонне следовало объявить об изменении пути движения, а также объяснить причину. Хотя в ближайшие пару дней им вряд ли грозит столкновение с неприятелем, необходимо усилить меры безопасности.

– Пусть каждый солдат будет начеку! – приказал Вар и добавил, повернувшись к Арминию: – Я в очередной раз твой должник.

– Я лишь исполняю свой долг, – сказал Арминий, смущенно пожимая плечами.

– Как всегда, ты выполнил его превосходно. Но сейчас тебе лучше вернуться к своим воинам. Оставь несколько человек проследить за тем, чтобы авангард свернул на нужную дорогу. Остальных бери с собой и поезжай вперед. Может, вам встретится что-то интересное. Кто знает, вдруг ангриварии уже выслали на юг свои передовые отряды.

– Мудрое решение, – произнес Арминий. – Я также должен отправить гонцов, чтобы привести тех своих воинов, которые пропустили наш отъезд сегодня утром.

– Делай все, что считаешь нужным, – ответил Вар и взмахом руки велел ему ехать прочь. – Если будет что-то срочное, немедленно сообщай. Если же нет – доложишь сегодня вечером в лагере.

– Слушаюсь, – ответил Арминий, а про себя добавил: «При нашей следующей встрече я всажу тебе в горло нож». – За мной, Мело!

– Арминий! – окликнул его Вар, когда они уже проехали несколько десятков шагов.

Арминий почувствовал, как напрягся Мело. Тем не менее сам он с уверенной улыбкой обернулся к наместнику. Тот поднял руку.

– Слушаю тебя.

– Ты не попрощался.

– Прости мою спешку. Я лишь торопился выполнить твое поручение. Прощай! – сказал Арминий и, чувствуя, как на него накатывает волна облегчения, мысленно поблагодарил Донара. – О боги, как я рад, что это позади!

– Ты не единственный, – буркнул Мело.

– Зря я не оставил тебя с моими ауксилариями. Ты – воин, а не лазутчик. – Улыбка Арминия была наполовину серьезной, наполовину шутливой. – И все равно, испорти ты мне игру, я бы своими руками отрезал тебе яйца.

– Причем заслуженно, – согласился Мело.

Они пустили своих коней рысью и вскоре доехали до головы колонны. Никто их не остановил, никто ни о чем не спросил, и все равно Арминию было тревожно на душе. Расслабляться было рано. У Вара могли возникнуть сомнения. Он мог послать за ними гонца с требованием вернуться. Арминий не знал, где сейчас Тулл, но если центурион их заметит, ждать можно чего угодно. Как и от этого сопляка Туберона, если тот где-то рядом. Вряд ли Флав их заметил, потому что скакал в конце колонны, однако Арминий все равно был начеку.

Наконец авангард легионеров и галльская кавалерия остались позади. Дорога была свободна. Только теперь события предыдущего часа начали принимать реальные очертания.

После стольких лет возмездие было уже совсем близко.