Глава 13
Вечером следующего дня западный небосклон полыхал потрясающим закатом, окрасившим его всеми оттенками красного и розового. Арминий и Мело сидели у командирской палатки. Возле их ног горел небольшой костерок. Рядом, вокруг своих костров, расположились их воины. День выдался прохладный. Не удивительно, что на некотором расстоянии от них то же самое делали и сотни легионеров. Земляная насыпь слева от Арминия служила южной границей походного лагеря.
– Давай я пойду вместо тебя, – даже в скудном вечернем свете было видно, что Мело расстроен.
– Нет. Это могу сделать только я, – ответил Арминий. – Вождь я, а не ты.
– В таком случае я с тобой.
– Я пойду один.
Место для лагеря, всего в четверти мили от главного селения узипетов, выбрал Тулл, как только они сюда прибыли. Никаких посланий вождям племени не отправляли – это будет сделано завтра. Тулл предложил, а Арминий с ним согласился, что врагов следует помариновать до утра. Центурион не глуп, подумал Арминий. Лучший способ припугнуть узипетов трудно представить. Для этого даже не нужно грабить их деревню. Но что еще важнее, это давало возможность провести с узипетами тайные переговоры – уже сегодняшней ночью.
– А если вождям известно, что мы причастны к уничтожению их соплеменников? – спросил Мело.
– Это вряд ли.
– Откуда ты знаешь? Вид у них был не слишком веселый, когда они вышли взглянуть на нас.
– Скажи, а ты был бы весел, увидев рядом со своей деревней две тысячи римских легионеров через пару дней после того, как твои воины первыми нарушили мир?
– Сомневаюсь, – признался Мело. – И все равно они могут быть в курсе.
Арминий постарался не выдать раздражения.
– В таком случае, когда я приду к ним, меня подвергнут пыткам и убьют.
– Значит, я тем более должен пойти вместе с тобой.
– Мело, два копья ничего не решат, и ты сам это знаешь. Ты тоже погибнешь, а зачем тебе это? Я не могу взять с собой отряд моих воинов, потому что нас сразу заметят. Римляне не должны знать, что я покидал лагерь. Даже если б я захватил с собой несколько воинов, это только усилило бы подозрения узипетов.
– Не нравится мне твой план, Арминий.
– Но я должен встретиться с вождями узипетов до завтрашнего дня, когда Тулл объявит им наказание за преступления их воинов. Они скорее согласятся заплатить штрафной налог, если будут знать, что Вар по-прежнему мне доверяет и мы продолжаем готовиться к нашей с ними общей мести. Ждать же им осталось недолго. – Видя, что Мело он не убедил, Арминий продолжил: – Что, по-твоему, я должен делать? Когда мы с Варом отправимся на восток, переманить племена на нашу сторону будет не так-то легко. Сегодня же у меня есть прекрасная возможность включить узипетов в наш союз. Если не сегодня, то когда?
– Ты прав, – ответил Мело, веткой поворошив костер, чтобы ярче горел. Они с Арминием какое-то время наблюдали, как в вечернем воздухе пляшут и гаснут искры.
– Жизни римлян погаснут, как и эти искры, – задумчиво произнес Арминий, вспоминая свою тетку и кузенов. – Подумай об этом, пока меня не будет.
– Да хранит тебя Донар.
– Во славу его я все это и затеял, – сказал Арминий, вспоминая жертвоприношения, виденные им в детстве. Память о них придавала ему силы. – У тебя найдется веревка?
– Найдется.
– Уже стемнело. Мне пора.
Они уже обсудили, где Арминию лучше всего преодолеть земляную насыпь походного лагеря. Насыпь была возведена силами их патруля. В ней имелось четверо ворот – в середине каждой стороны, – а на углах постоянно дежурили часовые. Между ними вдоль всей насыпи регулярно прохаживались караульные. Арминий, Мело и еще трое воинов осторожно подкрались к отрезку стены посередине между углом и воротами. От напряжения сердце в груди Арминия стучало, как кузнечный молот. Одно дело строить план, как незаметно выскользнуть из лагеря. И совсем другое – этот план осуществить. Если его поймают, ему конец. Нет, подумал Арминий, даже хуже. Тулл заподозрит его – и будет прав – в измене. Вперед, приказал он себе, пока в тебе еще остается мужество.
– Готовы? – спросил он трех воинов.
– Да, – прошептали они в ответ. – Да хранят тебя боги, Арминий, – добавил один из них.
– Вы тоже сыграйте свою роль, причем как можно убедительнее. Вперед.
Трое воинов, шатаясь, вышли из отбрасываемой насыпью тени. Громко разговаривая, они направились к ближайшему углу, где вот-вот должен был появиться часовой, охранявший этот участок. Ждать пришлось недолго. Вскоре их окликнул чей-то голос. Подождав, когда между ними завяжется разговор, Арминий кивнул Мело. Друг тотчас подсадил его на насыпь. От напряжения живот скрутило узлом. Вдруг его заметят? Опустившись на колени, Арминий подтянул к себе Мело. Но нет, вокруг тихо. Никто не поднял тревоги – ни когда они забрались на насыпь, ни когда Мело размотал веревку, привязанную к его поясу, и сбросил ее конец вниз.
– Возвращаться назад этим путем будет рискованно, – прошептал Арминий. – На заре, как только откроют ворота, вышли турму. Я встречу их в полумиле отсюда, среди деревьев у дороги, что ведет на запад. Если Тулл спросит, где я, ответь, что я должен вознести молитвы нашим богам.
Остается лишь надеяться на то, что этого объяснения хватит, чтобы погасить подозрения Тулла. А центурион его явно подозревает. Иначе разве он стал бы сообщать Вару о том, что его воины переусердствовали во время штурма палисада?
Кивком подтвердив, что все понял, Мело уперся ногой в насыпь. Арминий, не раздумывая, скользнул по веревке вниз. Как только колючие ветки остались позади, он, осторожно переставляя руки, спустился в канаву. Как только ноги нащупали ее дно, он резко дернул веревку и, не дожидаясь, когда Мело уберет ее, выбрался из канавы и на четвереньках отполз прочь. Скрытый ночной тьмой, досчитал до трех десятков ударов сердца. Уфф. Ни звука, в лагере царила тишина. Ни его самого, ни Мело не заметили.
Первая часть его авантюры прошла успешно. Значит, настоящая опасность еще ждет его впереди. Попросив Донара хранить его, Арминий зашагал к селению узипетов. Его окликнули уже из первого дома. По спине тотчас побежал ручеек холодного пота.
– Я – друг, – негромко ответил он. – Мое имя Арминий. Я из племени херусков.
– С чего это нелегкая носит тебя по ночам? – спросил часовой, выныривая из темноты с копьем наготове, и хмуро посмотрел на Арминия. Заметив его дорогую одежду, часовой хмыкнул: – Особенно если учесть, с кем ты водишь дружбу. Я уже видел тебя раньше. Тебя и твоих воинов. Ты был вместе с римлянами.
– Я – друг узипетов.
– Не знаю, сколько народу согласится с этим. – Часовой скривил губу. – Ты безоружен. А значит, ничто не мешает мне выпустить тебе кишки.
– Я оставил свой меч, чтобы он не мешал мне, когда я выбирался из римского лагеря. Никто не знает, что я здесь, – сказал Арминий. – Я должен поговорить с вашими вождями. Немедленно.
Часовой – и он был почти на голову выше Арминия – снова хмыкнул. Копье в его руках даже не дрогнуло.
– Они уже спят.
– Тогда разбуди их.
– Ты не узипет, чтобы мне приказывать, – огрызнулся часовой, однако Арминий уловил в его голосе нотку неуверенности.
– Скажи, кем бы ты предпочел быть – воином, который разбудил своих вождей ради срочной встречи, пусть даже в самую глухую полночь, или убийцей гонца, принесшего важную весть? – спросил Арминий. – Решай, но только быстро.
Смачно выругавшись, часовой велел своему напарнику, до этого дремавшему рядом со стеной, занять его место.
– Если окажется, что ты лжешь, собственноручно оторву тебе яйца, – пригрозил он Арминию.
– Сначала отведи меня к вождю.
Снова выругавшись, часовой повел Арминия в деревню. Та представляла собой скопление жилых домов и мастерских вперемежку с огородами. Услышав их приближение, собаки подняли лай. Арминий также заметил, что вход в жилые дома охраняют вооруженные воины. Уже одно это красноречиво говорило о том, насколько «рады» узипеты приходу римлян. Другое дело – насколько это их защитит. Один только отряд Арминия численно превосходил деревенских воинов.
Они остановились возле строения, земля перед которым была вытоптана. Все понятно: место деревенского схода, рядом – жилище вождя. Похоже, он все-таки убедил часового, ибо тот сразу заговорил с воином, охранявшим вход в дом. Последовал короткий разговор, затем несколько проклятий, и второй часовой исчез внутри. Спустя несколько мгновений из дома, с факелом в руке, вышел его владелец. Арминий мысленно поблагодарил богов, узнав рыжебородого вождя, который переводил для своих соплеменников в Ветере. Этот явно не дурак и не станет действовать сгоряча.
Рыжебородый посветил факелом у лица Арминия и высокого часового. На его собственном читалось удивление.
– Так это ты, Арминий… Я подумал, что часовой бредит.
– Да, это я, – сказал Арминий, вставая в круг света.
– И тебе хватило наглости явиться сюда после того, что произошло?
В сердце Арминия закралась неуверенность. Неужели рыжебородому известно об участии его воинов в убийстве мародеров?
– Я – друг узипетов и надеюсь всегда им оставаться, – ответил он, поднимая руки открытыми ладонями к вождю.
– Скажи это воинам, которым лежат мертвыми на берегу руки! – Рыжебородый сплюнул. – Хватайте его!
«О боги, он знает!» – подумал Арминий, из последних сил стараясь не поддаться панике. Он не стал сопротивляться, когда два стражника схватили его за руки. Однако оказался не готов к удару в солнечное сплетение, который нанес ему Рыжебородый. Внутри него как будто взорвался шар боли, воздух вырвался из легких. Ноги подогнулись, и если б не стражники, поддерживавшие его с обеих сторон, он точно рухнул бы на колени. В глазах потемнело, к горлу подкатился ком тошноты.
– Четыреста наших воинов мертвы. Лучшие воины нашего племени, наше будущее, погибли, все до единого! – Рыжебородый за волосы приподнял Арминию голову. – Я с радостью послушаю, как ты с жуткими воплями покинешь этот мир. Я сделаю все для того, чтобы твое путешествие было неспешным.
Арминий попытался заговорить, но вместо этого его вырвало. Боль в животе была такой же сильной, как в тот раз, когда в Иллирии он получил удар серпом по голове.
– Отведите его внутрь! – приказал Рыжебородый. – Свяжите его и заткните ему рот. Чем меньше яда капнет с языка этой змеи, тем лучше.
Арминия продолжало рвать; с губ свисали нити слюны. Когда он поднял взгляд, Рыжебородого уже не было. Высокий стражник отпустил его руку и теперь разочарованно смотрел на него.
– Я так и знал, что от тебя будут лишь одни неприятности.
Арминий открыл было рот, чтобы возразить, но страж шагнул ближе и, обмотав вокруг лица пленника лоскут грязной ткани, завязал его узлом на затылке, лишив его тем самым возможности говорить. Затем заломил назад и связал Арминию руки, причем так туго, что херуск простонал. После чего Арминия без лишних церемоний затолкали внутрь жилища, где он упал возле главного очага. В глазах снова потемнело, и он с радостью провалился в эту темноту.
Впрочем, вскоре кто-то ткнул его ногой в живот, в то место, где до этого побывал кулак Рыжебородого. Очнувшись от боли и открыв глаза, Арминий обнаружил, что над ним высится все тот же рослый стражник.
– Ты все еще с нами. Отлично.
Узипет приподнял его в сидячее положение рядом с полыхающим очагом. Арминий увидел перед собой полукруг воинов, в которых узнал вождей, что приходили к Вару после того, как Туберон по глупости напал на юношей из их племени. Лица всех до единого являли собой злобные маски. Это были лица тех, кому известно о его предательстве. В животе Арминия снова шевельнулся страх – он терся о позвоночник, наполнял холодом сердце. Похоже, говорить ему не дадут. Но в этом случае его ждет смерть. И тогда все его страдания окажутся напрасны. Эта последняя мысль было для него самой обидной.
– Выслушайте меня, прошу вас, – попытался произнести он, но вместо слов с губ сорвалось лишь невнятное мычание. Ответом же ему стал дружный хохот вождей.
– Гадюка не может шипеть с кляпом во рту, – с издевкой произнес Рыжебородый.
– Пусть попробует еще раз, когда в его тело вопьется вот это! – заявил второй, беря в руки кочергу, которую затем положил на краю очага.
– Отличная мысль, – подал голос третий. – После чего я вырежу ему в заднице новую дырку.
– Только не здесь, – возразил Рыжебородый. – Моя семья спит всего в нескольких шагах отсюда. Жрец говорит, что его нужно отвести в лес.
– Да, в священную рощу.
– Отличная мысль.
– Самое для него место.
– Оттуда ему прямая дорога в царство смерти.
Арминий понимал: как только он окажется в роще, где рядом с ним будет жрец, шансов на спасение у него будет даже еще меньше. Те, кто поклонялся Донару, обожали кровавые жертвоприношения и не имели привычки выслушивать мнение своих жертв. Судя по ярости вождей, те пребывали в уверенности, что Тулл нападет на них уже утром. Убив Арминия, они ничего не теряют. Он в упор посмотрел на Рыжебородого, надеясь встретиться с ним взглядом. «Я пришел предложить тебе шанс отмщения, – сказали его глаза. – Вытащи кляп».
Но Рыжебородый даже не взглянул в его сторону.
«Донар, я всегда был и остаюсь твоим верным слугой, – мысленно взмолился Арминий. – Позволь мне воздать тебе честь тем, что я устрою в твоем лесу засаду на римлян».
Увы, его надежды были разбиты вдребезги, когда рослый стражник на пару еще с одним воином повели его к двери.
– Погодите! – приказал Рыжеволосый.
Не отпуская Арминия, стражники остановились. Он же вновь воззвал к Донару.
– Возможно, все не так просто, как кажется, – сказал Рыжеволосый.
В ответ раздались возмущенные выкрики.
– Тут все ясно как день! – выкрикнул один из вождей. – Арминий пообещал нам шанс отомстить римлянам, но даже пальцем не пошевелил, чтобы остановить римлян, когда те стали убивать наших воинов. Теперь же он приехал сюда вместе с их войском, и один Донар ведает, что они готовы сделать с нами. Этот человек – лжец, он весь прогнил, как плохо закопченный окорок.
Он даже пальцем не пошевелил, чтобы остановить римлян, повторил про себя Арминий, и в нем впервые проснулась надежда. Они не знают, что я тоже убивал узипетов!
– У меня чешутся руки убить Арминия, – заявил Рыжеволосый. – Но не будет вреда в том, если прежде мы с ним поговорим.
– Зачем понапрасну терять время? – ощерился другой вождь. – У этого сукиного сына всегда был серебряный язык. Он попытается убедить нас, что не смог ничего поделать.
– Возможно, ты прав, – возразил Рыжеволосый. – Но ответь мне. Зачем ему было приходить к нам, причем безоружным, да еще в глухую полночь? Только за тем, сдается мне, чтобы сообщить нам что-то важное. Ведь он не дурак.
Ни у кого не нашлось, что на это возразить.
– Что ж, пусть говорит, – сказал вождь с кустистыми бровями. – Если нам не понравятся его слова, мы живо вернем кляп на место.
С этими словам Рыжеволосый подошел к Арминию и развязал лоскут ткани, не дававший ему раскрыть рот.
– Спасибо, – пробормотал херуск сухими губами, чувствуя, как страх слегка отпустил его. Рыжеволосый пропустил мимо ушей его благодарность.
– Так что ты хотел нам сказать?
– Во-первых, римляне не собираются нападать на вас, – сказал Арминий. Узипеты облегченно вздохнули. Значит, он не ошибся, начав именно с этих слов. – Они пришли объявить о штрафном налоге, который наложил на вас Вар.
– Ты поклянешься, что это правда? – спросил вождь с кустистыми бровями.
– Собственной жизнью, жизнью моего отца и его отца до него. Да будет Донар моим свидетелем, римляне явились сюда лишь затем, чтобы припугнуть вас. Вар не желает обострять и без того щекотливую ситуацию. – Похоже, его слова пришлись узипетам по душе, и он продолжил: – Однако налог, который он наложил на вас, неподъемен. Некоторые из вас не смогут его заплатить.
– И что будет, если не смогут? – уточнил Рыжеволосый.
– Римляне – народ практичный. Если у вас не будет серебра, они потребуют оплаты натурой. Скот, зерно, рабов – им все равно. – В ответ послышались возмущенные комментарии, однако Арминий повысил голос и продолжил: – Не забывайте, что через три месяца вы должны также уплатить ежегодный налог.
Гнев узипетов вспыхнул с новой силой. Рыжеволосый был даже вынужден восстановить порядок. Как только вновь воцарилась тишина, он холодно посмотрел на Арминия.
– Все это мы услышали бы и утром. Живо выкладывай, зачем ты явился сюда.
– То, что я хочу сказать, предназначается лишь ушам вождей. – Арминий посмотрел на рослого стражника и воина у дверей.
Рыжеволосый мотнул головой, и эти двое вышли на улицу.
– Хотя мне понятны причины, подвигшие ваших юношей напасть на другой берег, их действия были слишком поспешны, – произнес Арминий и тотчас заметил, как кое-кто из вождей кивнули в знак согласия. Что ж, уже неплохо. – Римляне никогда не потерпят подобных набегов. Поступить так – значит бросить им вызов. Я благодарен судьбе, что для участия в ответных мерах Вар выбрал не меня, но мне было больно узнать, какая судьба постигла ваших воинов. То, что в плен попали лишь единицы, знак их храбрости.
Он нарочно сказал эти слова. Хотел проверить, что им известно. Ведь стоит всего одному из них обвинить его во лжи, как нож жреца в считаные мгновения вскроет ему грудную клетку. Тем более что сердце, казалось, рвалось из нее наружу. Арминий обвел взглядом их насупленные лица.
– Как я понимаю, их подвергли пыткам? – спросил Рыжеволосый. Арминий облегченно выдохнул.
– Да.
– Римские ублюдки… И что они сказали?
– Все, как один, клялись, что вы, вожди, ничего не знали про их набег. – Арминий по глазам понял, что это так. Похоже, у вождей отлегло от сердца. – К сожалению, их ответы были лишь одной стороной обоюдоострого меча. Если Вар полагал, что набег совершен по вашему приказу, все вы были бы уже мертвы, а ваша деревня сожжена. Он же считает, что вы непричастны к набегу, и потому в наказание за него наложит на вас дополнительный налог.
– Как ни крути, все равно мы у него виноваты, – прорычал тот, что с густыми бровями. – Даже если б знали.
– Не так. Мертвые – если б знали, ограбленные – если нет, – язвительно поправил его Рыжеволосый. – Разница хоть и невелика, но все же есть.
– Вспомни ежегодный налог, который вам вскоре придется платить, – произнес Арминий. В глазах вождя промелькнула безнадежность, зато гнев пошел на убыль. Такой момент нельзя было упускать. – Не теряйте веры, – обратился он к узипетам. – Еще не все потеряно. Пройдет немного времени, и вы вспомните, как я пришел к вам с этим замыслом. Замыслом напасть на Вара и его легионы, когда они летом выйдут в поход. Да поможет мне Донар! Я сотру этих римлян с лица земли!
Арминий умолк и обвел узипетов взглядом. Пока все идет хорошо. Никто не велел ему заткнуться, а пара вождей даже кивнули в знак согласия. Правда, не Рыжеволосый.
– Вспомните также, что бруктеры едины во мнении с херусками в этом вопросе. Вскоре к нам присоединятся хатты. Сражаясь вместе с нами, вы получите шанс отомстить не только за ваших мертвых, но и за ту несправедливость, которая будет возложена на вас завтра. Ждать отмщения вам придется недолго. Уже в следующем месяце армия Вара отправится маршем на восток. Я знаю это, и не только, так как он считает меня своим надежным союзником, тем, кому можно доверять. Другом. – Свидетельство тому – то, как спокойно воспринял Вар чрезмерное усердие его ауксилариев, когда те перебили узипетов.
Судя по лицам, на свою сторону он переманил лишь половину, не больше. Арминий принялся натужно соображать, что ему делать дальше. Ведь даже сейчас вожди могут пойти на попятную. Преклонить колени перед Римом. Заплатить Вару налоги, пусть даже это означает для них самих полное разорение. «До сих пор я был вынужден лгать и убивать. Какую еще ложь мне придумать?»
– Недавно до меня дошла весть от марсов и ангривариев. Они тоже изъявляют желание сражаться вместе с нами! Шесть племен составят внушительную силу, способную сокрушить римлян! Раздавить их, как муравьев! Если вы, узипеты, займете нашу сторону, мы будем непобедимы! – Арминий знал: ни в коем случае нельзя заискивать и просить. Он умолк, давая узипетам возможность осмыслить сказанное им, и мысленно молил о том, чтобы его слова проникли в их сердца.
Воцарилось молчание. Каждое его мгновение было подобно вечности.
– Сколько солдат Вар поведет через реку? – спросил наконец Рыжеволосый.
– Три легиона и несколько вспомогательных отрядов. Полной численности не имеет ни один, так что в общей сложности пятнадцать тысяч человек, не больше.
– И сколько рассчитываешь выставить ты?
Арминий не винил Рыжеволосого. Когда рискуешь своей жизнью и жизнями своих воинов, имеешь право знать такие важные детали. Вождь спрашивал, и это был хороший знак.
– По моим прикидкам, тысяч двадцать воинов.
– В открытом поле такого перевеса будет недостаточно, – заметил Рыжеволосый. Другие вожди кивнули в знак согласия.
Арминий был к этому готов.
– Ты прав, но в мои намерения никогда не входило сразиться с римлянами лицом к лицу. Сила твоих воинов, как и моих, в их мужестве, быстроте и ловкости. Стоит устроить Вару засаду, и эти качества тотчас найдут себе применение. Представь своих воинов как рой мошкары, что докучает нам каждое лето, только куда более смертоносных. Они выскакивают из леса и атакуют римлян. Но прежде, чем враг успеет отреагировать, их уже нет. Правда, в отличие от роя мошкары, они растворились среди деревьев. Вместе с другими племенами они будут проделывать это снова и снова, пока в живых не останется ни одного римлянина.
– Мне это нравится! – воскликнул вождь с кустистыми бровями.
– И мне! И мне! Я с тобой, Арминий!
Херуск кивнул, как будто ожидал этого с самого начала. Молчал лишь Рыжеволосый, хотя и не пытался заткнуть рты остальным, а терпеливо ждал, когда все умолкнут.
В душе Арминия вновь поднял голову страх. Скажи Рыжеволосый против него хотя бы слово, и все остальные разом переменят свое мнение.
– Ну, так как? – спросил он Рыжеволосого с напускной уверенностью. – Ты с нами?
Вместо ответа тот кинжалом разрезал на нем путы.
– Да, я буду сражаться рядом с тобой, – ответил вождь узипетов с холодной улыбкой. – Я и все мои воины.
