Книга: 1700 ЛЕТ ВЕРНОСТИ. История Армении и ее Церкви
Назад: ГЛАВА 7. АРМЕНИЯ ПОД ВЛАСТЬЮ ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ И ПЕРСИИ. XV-XVIII века
Дальше: ГЛАВА 10. МЕЖДУ ТУРЕЦКИМ МОЛОТОМ И РОССИЙСКОЙ НАКОВАЛЬНЕЙ. 1900-1920 годы
ЧАСТЬ III. НОВОЕ ВРЕМЯ
Депортация 1915 года. Армянская женщина с ребенком в пустыне. Фотография А. Вегнера
ГЛАВА 8. АРМЯНЕ МЕЖДУ РОССИЕЙ И ТУРЦИЕЙ. XIX век
Русские на Кавказе
За первую треть XIX века русским удается овладеть всем Закавказьем. Кавказские кампании имеют большое значение не только для политики и экономики, но и для культуры России. В самом деле, русские устанавливают прочные связи с экзотическим Востоком — колыбелью богатейших цивилизаций, гораздо более древних, чем их собственная. Кавказ окажет необычайно сильное влияние на жизнь и творчество величайших русских поэтов Пушкина и Лермонтова. Позднее такую же важную роль Кавказ сыграет в творчестве Льва Толстого и будет вдохновлять многих русских писателей и поэтов — до самого конца советской эпохи.
Значительная часть русско-персидской войны 1804-1813 годов проходит на территории исторической Армении. Русские еще в XVIII веке завоевали Крым, и Екатерина Великая около 1780 года переселила армянские общины из Феодосии (Каффы) на берег Дона, в южную Россию. Здесь возник город Нор-Нахичеван (то есть Новый Нахичеван), который значительно позднее, уже в XX веке, слился с Ростовом-на-Дону. В 1801 году русские войска аннексировали часть Грузии и водворились в Тифлисе, где находилась одна из самых многочисленных армянских колоний. Итак, русско-персидская война начинается с того, что персы совершают попытку отвоевать Грузию. В 1804 году царские войска берут армянские города Гюмри (впоследствии переименованный русскими в Александрополь, а в советское время — в Ленинакан) и Гандзак (Елизаветполь); на следующий год русские овладевают городом Шуши, и весь Арцах переходит под их контроль.
Наконец, в октябре 1812 года русские как будто окончательно разбивают войска Аббас-Мирзы на реке Араке. В итоге, по мирному Гюлистанскому договору (1813) Персия отказывается от всяких прав на Грузию и уступает России также карабахское ханство. Таким образом, Россия получает часть территорий древней Армении, то есть области Лори и Дилижан, помимо Арцаха. С освобождением от персов и с вхождением в состав Российской империи армянские мелики Карабаха постепенно теряют полунезависимость, которая у них была при шахе: Россия даже и не думает предоставлять краю какую бы то ни было автономию. После русских побед и Гюлистанского мира в руках у Персии все же остаются Ереван и Нахичеван.
Однако летом 1826 года персы возобновляют военные действия против России, и Аббас-Мирза во главе огромной армии входит в Карабах. В это же время персидский хан Еревана пытается вернуть армянские области, перешедшие к русским. Эта очередная, четвертая русско-персидская война продлится два года (1826-1828). Вначале персы отвоевывают Гюмри и Гандзак, что, казалось бы, свидетельствует об их намерении продвигаться дальше на Тифлис, чтобы впоследствии возвратить себе грузинские и армянские территории, освобожденные русскими.
Но вновь Армянская церковь встает на защиту народа. С благословения и при поддержке высшего духовенства многие армяне записываются добровольцами в русские войска. В 1827 году армянский епископ Тифлиса Нерсес из Аштарака (или Аштаракеци), который через некоторое время станет католикосом, пишет Воззвание к армянскому народу. Он призывает всех, не жалея себя, встать на защиту родины. Истинный патриот, необычайно деятельный человек, настоящий армянский Гарибальди, он лично встает во главе армян, присоединившихся к русскому наступлению.
И вот, несмотря на жестокую, сорокавосьмидневную осаду, персам так и не удается взять крепость города Шуши, в героической обороне которой, бок о бок с малочисленным гарнизоном из 350 солдат принимали участие даже женщины и дети. 3 сентября 1826 года русско-армянское двухтысячное подразделение побеждает персидский передовой отряд из 10 000 человек и освобождает город Гандзак.
В апреле 1827 года русские войска под командованием генерала Паскевича и армянские добровольцы во главе с архиепископом Нерсесом входят в Эчмиадзин; в июне они завоевывают Нахичеван, а 1 октября 1827 года, после трехмесячной осады, освобождают, наконец, и Ереван. Паскевич готов идти дальше на Тегеран, но тут шах объявляет о готовности уступить России свои армянские территории, и на этом война заканчивается.
По Туркменчайскому договору (февраль 1828), подписанному благодаря посредничеству русского писателя А.С. Грибоедова, который в ту пору был послом в Персии, Россия официально получила от шаха Ереванскую, Нахичеванскую и Вагаршапатскую области, а также весомую контрибуцию в двадцать миллионов рублей. Таким образом, вся Восточная Армения была освобождена от персов и вошла в состав Российской империи.
Но в апреле 1828 года, через два месяца после заключения мира с персами, Россия объявляет войну туркам, поддерживая греков, поднявших восстание против султана. Русско-турецкая война 1828-1829 годов проходит на Балканах и на Кавказе. Россия занимает почти все армянские территории Турции, за исключением Вана и юго-запада древней Армении. Однако в конце конфликта, согласно условиям Адрианопольского мира (1829), по которому Турция признала независимость Греции, царским войскам приходится покинуть завоеванные армянские земли на территории Турции. Дело в том, что западные державы поддерживали Османскую империю и, главное, с большим неудовольствием наблюдали за постоянным усилением международного влияния русских царей. Тем не менее, России удается поставить перед турками условие, чтобы армяне из Османской империи в течение восемнадцати месяцев могли переселяться в Восточную Армению или в другие части Российской империи.
Такое же условие относительно армян, проживавших в Иране, Россия поставила перед персами. Итак, незамедлительно тысячи армянских семей, находившихся в опасности, бегут под защитой русских в Восточную Армению. На протяжении всего XIX века около 150 000 армян, подданных Персидской и Османской империй, переселяются на армянские территории, подвластные русскому царю: в Ахалкалак, Ширак, Ереван и Севан. Однако примерно половина беженцев так и не достигает места назначения, погибнув от голода и переутомления на дорогах, ведущих в Россию.
И все же, благодаря этим мерам, историческая Армения стала быстро заселяться. Среди наиболее активных организаторов миграции армянского населения был все тот же Грибоедов вместе с архиепископом Эрзерума Карапетом Багратуни. Царское правительство наделило новых армянских поселенцев землями и на пять лет освободило от налогов.
Противоречия в российской политике по отношению к армянам. Реформы в России и в Турции
С середины XIX века Восточная Армения, завоеванная Россией, во всем будет делить судьбу царской империи.
Армяне считали русские завоевания не оккупацией, а, скорее, освобождением. Люди относились к русским как к освободителям и христианским защитникам от мусульманского угнетения, тем более, что во главе царских войск на Кавказе стояли армянские генералы, такие как Лазарев и Тер-Гукасов, или Мадатов, выходец из Карабаха. Пушкин, в 1829 году принимавший участие в турецкой кампании генерала Паскевича и в освобождении городов Карс и Эрзерум, передал нам ликование армянского населения при въезде русских солдат в Эрзерум: «Мы въехали в город, представлявший удивительную картину. Турки с плоских кровель своих угрюмо смотрели на нас. Армяне шумно толпились в тесных улицах. Их мальчишки бежали перед нашими лошадьми, крестясь и повторяя: "Християн! Християн!.."» (Путешествие в Арзрум).
Позднее, во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов, русские войска на Кавказе, взявшие Карс и Эрзерум, возглавлял прославленный армянский генерал Лорис-Меликов (Меликян). Лорис-Меликов был не только доблестным полководцем, но и весьма талантливым государственным деятелем. Он занимал пост министра внутренних дел (с полномочиями первого министра) при Александре II. Чтобы остановить распространение терроризма, он провел ряд либеральных мер и подготовил план постепенного перехода к конституционной монархии. Царь принял реформы и проект конституции, предложенный Меликовым, 1/13 марта 1881 года, но был убит в этот же самый день, через несколько часов после того, как наложил положительную резолюцию.
Его преемник Александр III окружил себя министрами и советниками крайне консервативных воззрений. Среди них был и юрист Константин Победоносцев. Под влиянием этих лиц новый царь начал свое правление с обнародования манифеста, превозносившего самодержавие, отправил в отставку Лорис-Меликова и стал проводить политику жесточайшего противодействия любым реформам. И если такой нещадный консерватизм, как известно, был пагубным для Российской империи в целом, то не менее губительным, как мы увидим, он оказался и для армянских общин.
Появление «Русской Армении», то есть Армении, входившей в состав христианской империи, означало выход армянского народа из исторической изоляции среди исламских народов. В самом деле, Армения с XI века была частью исламских империй, и все соседние страны, за исключением Грузии, были мусульманскими. Конечно же, и по этой причине армяне проявляли большую верность русским царям, чем другие завоеванные кавказские народы.
С другой стороны, несмотря на то, что в свое время Николай I обещал предоставить Армении политическое самоуправление, завоеванные армянские территории становятся русскими провинциями, во всем похожими на другие провинции империи. В первое время, в 1828 году, учреждается Армянская область, включающая значительную часть исторической Армении, но без Карабаха и Лори. Во временный Совет управления территорией входит и армянский архиепископ Тифлиса Нерсес Аштаракеци (1770-1857), защитник национальных интересов, который лично участвовал в войне с персами в 1827 году и получил от России точные ручательства, что Армении будет предоставлено самоуправление.
Однако весьма скоро русские начинают проводить политику ассимиляции Армении. В 1836 году царское правительство закрывает множество армянских школ. Архиепископ Нерсес, основавший в 1824 году в Тифлисе знаменитый лицей Нерсесяна, ведет активную борьбу с русификацией, навязываемой царским режимом. Его незамедлительно ссылают в Бессарабию. Впрочем, впоследствии, в 1843 году, он становится католикосом под именем Нерсеса V.
В 1840 году российские власти делят Закавказье на две провинции, а еще через четыре года — на пять губерний. Таким образом, с середины века вплоть до революции 1917 года различные области Восточной Армении поглощаются губернской системой Российской империи. Кроме того, царская администрация, создавая губернии, специально определяет их границы так, чтобы избежать этнической однородности. Такую политику позднее будет проводить и советская власть.
Русские также будут стараться укреплять в этих краях позиции так называемых «татар», или азербайджанцев, которые, будучи в то время в культурном отношении гораздо менее развиты, чем армяне, были не столь опасны и менее критически настроены к царскому самодержавию.
В соответствии с проводимой политикой царское правительство попыталось взять под контроль Армянскую церковь. В 1836 году ей навязали Положение, тайно разработанное императорской канцелярией. Согласно этому уставу, кандидатура католикоса должна была получить одобрение царя (он выбирал из двух кандидатов, предложенных Церковью). Положение поставило Церковь под политический и административный контроль государства и Священного Синода Русской церкви. Кроме того, несомненно, по инициативе Священного Синода, документ снял с Армянской церкви эпитет «апостольская», и она стала официально называться «григорианской». Ей, правда, предоставлялась некоторая культурная самостоятельность — например, право открывать в империи армянские школы.
В то же время включение Армении в состав Российской империи, как мы увидим, станет для нее началом значительного экономического роста.
После того как турки устроили массовое истребление греков в Стамбуле (1821) и на острове Хиос (1822), европейские державы потребовали от султанов провести четкие реформы для защиты прав христианского населения Османской империи.
В результате султан Абдул-Меджид в 1839 году объявил о вступлении в силу ряда реформ, так называемых Танзимат. Впоследствии, в 1856 году, они будут окончательно утверждены. Эти нововведения устанавливали равенство между мусульманскими и немусульманскими подданными, гарантировали неприкосновенность собственности и реорганизовали систему налогов и военную службу.
Тем не менее, особенно в сельской местности, реформы не проводились; во второй половине XIX века положение примерно 3 миллионов армян, подданных султаната, было крайне неопределенное и шаткое — отовсюду исходили опасность и злоупотребления: голод, репрессии, вооруженные набеги курдов.
Многие турецкие армяне, видя, что в столице уровень жизни несравненно выше, чем в остальной части империи, переселяются в Константинополь, так что на протяжении XIX века армянское население османской столицы (армяне называли ее просто Полис) удваивается, достигая к 1880 году 300 000 человек.
Начиная с 1859 года, в различных провинциях Османской империи вспыхивают восстания армян, которые турки жестоко подавляют. Одно из первых таких восстаний прошло в Зейтуне в 1862 году. Зейтунские армяне, укрывшиеся под защитой своих неприступных гор, киликийского Тавра, всегда пользовались широкой самостоятельностью. Население многократно поднималось на борьбу с поработителями под предводительством четырех местных правителей. Очередное зейтунское восстание закончилось жесткими карательными мерами со стороны правительства. Вместе с тем, оно привлекло внимание мирового сообщества к положению армян в Турции. Не случайно за зейтунским мятежом последовали выступления в Ване и в Эрзеруме.
Турецкие власти со своей стороны не раз и не два обещали предоставить армянам разного рода гарантии. В 1860 году армянские общины империи приняли Национальную Конституцию, которая будет утверждена султаном в 1863 году. Написал ее Григор Отян (1834-1887), впоследствии получивший задание составить конституцию и для всей Османской империи. Национальной Конституцией турецких армян предусматривалось создание национального парламента из 140 депутатов, который должен был назначать патриарха. Окончательно турецкое правительство отменило ее в 1923 году.
После обретения Национальной Конституции, с начала 60-х годов XIX века, многие армяне начали активно участвовать в политической жизни Турции, причем некоторые из них достигли весьма высоких постов, становясь послами, министрами и т.д. То же самое происходило в России, Египте и Персии.
Экономическое и культурное развитие
Итак, с 1828 года Армения поделена между Турцией и Россией.
Восточная часть страны, находившаяся теперь под властью царской короны, пережила вместе с Сефевидской империей ее долгую агонию и уже давно была в запустении и хаосе. Различные ханы, делившие между собой эту территорию, осуществляли деспотическое правление и интересовались Арменией только как источником поступления налогов.
При русских восстанавливается порядок, у населения появляется чувство безопасности. Благодаря тому, что российские власти в своих договоренностях с турками и персами вытребовали для армян возможность переселяться в царскую империю, города исторической Армении и армянские поселения в России быстро растут. Так, тифлисская колония менее чем за столетие увеличивается с 25 000 до 300 000 человек, бакинская — с 8000 до 250 000.
Конец XIX века ознаменовывается для страны значительным экономическим ростом. Строятся дороги, прокладываются железнодорожные пути. Большое значение приобретают горнодобывающая и металлургическая промышленность: открывается множество рудников, самые мощные из которых находятся в Алаверди и в Зангезуре. Концессии на разработку полезных ископаемых предоставляются также французам и другим иностранцам, что привлекает в Армению иностранный капитал; близ рудников возникают литейные заводы. Развивается сельское хозяйство, особенно — разведение зерновых и виноградарство. С 1887 года в Ереване начинается производство армянского коньяка. Электричество, телеграф и телефон приходят в Армению в последние десятилетия века.
С экономическим ростом встает на ноги армянская буржуазия, владевшая крупными капиталами, но вкладывавшая их, главным образом, за пределами Армении, в частности — в Тифлисе и в каспийских и черноморских портах: Батуми, Астрахани, Баку. Баку в те времена — крупнейший нефтяной центр в мире; половина добываемой здесь нефти принадлежит армянским нефтяным баронам. Более половины капиталов, хранящихся в тифлисских банках, находится в руках у армянских банкиров. Значительна и экономически активна армянская колония Нор-Нахичевана, или Ростова-на-Дону; петербургские и московские армяне близки к императорскому двору.
Нарождающемуся классу — армянской буржуазии — необходимо получать образование. Дети армянских купцов, а затем и крупных предпринимателей учатся вначале в различных европейских учебных заведениях (в частности, в Германии, Швейцарии, Италии, Франции, России, где армяне чаще всего выбирают медицинские и юридические факультеты, но охотно изучают также естественные науки, инженерное дело, журналистику и т.д.). Некоторые из них обучаются и в армянских школах, которые открывают мхитаристы или протестантские миссионеры. Впоследствии армянские учебные заведения, духовные (под эгидой Апостольской церкви) и светские открываются по всему миру.
Первая светская армянская школа возникла в Константинополе в 1789 году; на протяжении всего XIX века число этих школ повсюду растет; они дают современное светское образование, нередко доступное и для женщин. Лазаревское училище, основанное в Москве в 1815 году, позднее — Институт восточных языков, стало одним из известнейших учебных заведений в Российской империи.
Так, вначале в диаспоре, а затем и в Армении возникает светская интеллигенция, получившая образование в этих и других школах, прекрасно осведомленная о «новых идеях» века Просвещения и об их последующем развитии. Эта интеллигенция ставит перед собой задачу пробудить национальное самосознание народа.
Результатом ее усилий становится расцвет культурной жизни во всех областях. Крупнейшие армянские культурные центры эпохи в двух империях — это, безусловно, Константинополь и Тифлис (в последнем армяне составляли большинство населения); важное значение имели также армянские общины Петербурга и Москвы. В самой Армении, кроме Еревана и Эчмиадзина, выдвигаются Александрополь (ныне Гюмри), Карс, Шуши (ставшая экономическим и культурным центром Карабаха) и Агулис в Нахичеване.
После выхода первой армянской газеты Аздарар (Вестник) в индийском Мадрасе в 1794 году периодическая армянская печать развивается во всем мире. Так, в конце XIX века на армянском языке публикуется около 700 газет. В Армении школы, академии, университеты, театры, издательства ведут самую активную жизнь.
В середине XIX века утверждается современный литературный язык, так называемый ашхарабар (разговорный язык). В литературе появляются такие значительные авторы, как романисты Хачатур Абовян (1809-1848), Раффи (1835-1888), прозаик и драматург Ширванзаде (1858-1935), поэты Ованес Туманян (1869-1923) и Аветик Исаакян (1875-1957). Чуть моложе западные армянские писатели Сяманто (1878-1915), Зограб (1878-1915) и Варужан (1884-1915), которые падут жертвами геноцида. Роман Абовяна Раны Армении представляет собой своего рода манифест этой плеяды писателей: литература поднимается на защиту национального дела и служит ему. В том же XIX веке четко выделяются два варианта армянского языка, один из которых берет за образец ереванское наречие (восточноармянский), а другой — армянский диалект Константинополя (западноармянский).
Изобразительное искусство, которое вплоть до конца XVII века сводилось, в основном, к миниатюрам в рукописных изданиях, с XVIII столетия обогащается различными живописными жанрами — портрета, пейзажа и т.д. Крупнейший представитель армянской живописи — несомненно, пейзажист Ованес (Иван) Айвазовский (1817-1900). Родившись в Феодосии, на берегу Черного моря, он стал величайшим маринистом русской, да и европейской живописи. Он был членом многих Академий искусств, а также прославился как видный меценат и благотворитель. В начале XIX века необычайный расцвет переживает армянская музыкальная культура. Зарождается национальная симфоническая и оперная музыка, большой шаг вперед делают также духовная и народная музыка, главным образом, благодаря таланту двух замечательных музыкантов этого времени — Макара Екмаляна (1856-1905) и Комитаса (Согомоняна, 1869-1935). Первый из них — автор чарующей Литургии и многочисленных аранжировок народных песен для хора. Второй, священник, — одна из самых высоких и трагических личностей в армянской культуре. Комитас был человеком обширной и глубокой эрудиции, приобретенной в эчмиадзинской семинарии, а также в консерватории и университете Берлина. Его многогранный талант позволил ему стать музыковедом и страстным пропагандистом армянского фольклора, гениальным сочинителем духовных песнопений и светской музыки. Именно ему мы обязаны появлением Этнографического сборника — богатейшей антологии армянской народной музыки; он сочинил изумительную Литургию, которая, к сожалению, осталась неоконченной. В 1910 году, утратив взаимопонимание с эчмиадзинским окружением, Комитас переселился в Стамбул. Здесь, пять лет спустя, представшие ему ужасы геноцида сводят его с ума. Потерявший рассудок Комитас заканчивает свои дни в парижской клинике 22 октября 1935 года. После 1916 года он не сочинил ни одного музыкального произведения.
Наконец, в XIX веке изучение армянской культуры (арменоведения) утверждается в качестве научной дисциплины, которой с самого начала занимаются не только армяне.
Несмотря на то, что впервые в армянской истории это культурное возрождение было вызвано к жизни прежде всего не трудами духовных лиц, а усилиями народившейся светской интеллигенции, Армянская церковь не осталась в стороне от общего культурного прогресса. Наряду с уже упоминавшимся Нерсесом Аштаракеци, чья деятельность охватывала не только политическую и духовную, но и культурную область, здесь следует сказать еще хотя бы о трех других выдающихся представителях духовенства, которые действовали в конце XIX века. Первый из них — армянский патриарх Константинополя (с 1895 по 1908) Малахия Орманян, католик, вернувшийся в лоно Армянской Апостольской церкви, автор фундаментальной Истории Армянской церкви, которая до сих пор является незаменимым пособием в изучении данного предмета.
Другая заметная фигура — католикос Мкртич I Хримян (1821-1907), соединивший в себе глубочайшую веру с необычайным усердием в служении культуре и обществу. Он был известен также как Айрик (уменьшительное от слова аир — отец). Родился он неподалеку от озера Ван, принял монашество вдовцом, успев поработать преподавателем, публицистом и историком и основать множество газет и учебных заведений. В сане патриарха Константинопольского (1869-1873) он был мужественным защитником прав армянского населения Османской империи, часто подавая турецким правителям заявления и жалобы в его защиту. Он же принимал активное участие в подготовке Берлинского трактата (1878) и был членом армянской делегации при его подписании.
В 1889 году его неоднократные призывы к сопротивлению, в том числе и вооруженному, обращенные к армянам Османской империи, стоили ему изгнания из Константинополя. Он оказался в Иерусалиме, который стал для него местом своеобразной ссылки. Наконец, в 1892 году его избрали Католикосом Всех Армян. Поскольку он получил запрет от османского правительства перемещаться по территории империи, путешествие в Эчмиадзин превратилось для него в настоящую одиссею: он добирался через Яффу, Александрию, Вену, Одессу, Севастополь, Батуми и Тифлис, и везде армянские общины оказывали ему триумфальный прием. Он стоял во главе Церкви (1892-1907) в трагические годы первых армянских погромов в Турции (1895-1896) и антиармянской политики царского режима (1900-1905). В своих писаниях он свидетельствует о бедах и страданиях страны, о нищете крестьян. Так возникает образ — Йеркир (Страна), который сыграет большую роль в формировании политических взглядов армянской молодежи.
Говоря о вкладе церковных деятелей в армянскую культурную и общественную жизнь, необходимо упомянуть также католикоса Геворга IV (1813-1882), возродившего Эчмиадзинский монастырь. Родился Геворг в Стамбуле, был епископом в Бурсе, а затем патриархом Константинопольским (1858-1860). Не приняв Национальную Конституцию армян Османской империи, сильно ограничивавшую полномочия патриарха, он ушел в отставку и вновь стал епископом города Бурса. В 1866 году его избрали католикосом в Эчмиадзине. Здесь он реорганизовал семинарию, типографию и библиотеку и основал Духовную академию, которая доныне носит его имя (Геворгянская). Она станет одним из крупнейших центров формирования армянской интеллигенции.
Благодаря деятельности патриарха Малахии Орманяна и католикосов Нерсеса V Аштаракеци, Геворга IV и Мкртича (Айрика) Хримяна вклад Церкви в культурную и духовную жизнь народа снова становится значительным; Эчмиадзин и некоторые другие монастыри вновь оказываются культурными центрами.
Протестантский прозелитизм
В начале XIX века Британское и Российское Библейские общества активно занимаются распространением Библии в Османской империи. В рамках этой деятельности в 1813 году они публикуют Священное Писание на языке грабар — классическом армянском, который Армянская церковь использует в богослужении. Несколько позднее, в 1822 и в 1823 годах, они издают Новый Завет на турецком и на современном армянском языке.
Начиная с 1821, и в особенности после 1830 года, в Стамбуле стали появляться протестантские миссионеры из Соединенных Штатов. Вначале Армянская церковь поддерживала их деятельность по распространению Священного Писания и труды на ниве просвещения (протестанты открывали школы для армян). Однако, увидев, что ими движет стремление к прозелитизму, Армянский Константинопольский патриархат разрывает с ними все отношения. Конфликт между патриархатом и армянской протестантской общиной, которая сформировалась как движение и объединилась вокруг американских миссионеров, обостряется в сороковые годы, а в 1846 году члены движения попадают под отлучение. Спустя несколько месяцев, эта группа учреждает Армянскую Евангелическую церковь, существующую отдельно от всех других протестантских Церквей.
Армянские протестанты начинают вести в Османской империи очень активную работу с молодежью, организовывают всевозможные учебные заведения: колледжи, мужские, женские и смешанные школы. Около 1850 года протестантская Армянская церковь получает официальное признание в качестве миллета со стороны турецких властей.
После геноцида многие армяне, члены Евангелической церкви, эмигрировали из Турции в другие страны, главным образом — в США. Сегодня в мире существуют три Союза Армянских Евангелических церквей — в США, на Ближнем Востоке (преимущественно в Сирии и в Ливане) и во Франции.
В русской Армении протестанты появятся в начале XX века и в период коммунистического правления будут существовать более или менее подпольно; в Советском Союзе их общины будут действовать не только в Ереване, Ленинакане и в других армянских городах, но и в Грузии. Сегодня у армян-протестантов есть также несколько центров в Латинской Америке, Канаде и Австралии.
Армянский вопрос: международные договоры и политический контекст
В последние десятилетия XIX века в Европе Османскую империю и ее правительство все еще называют «Блистательной Портой», имея в виду обычай султанов принимать видных гостей и обнародовать свои постановления у третьей двери (итал. porta) великолепного королевского дворца Топкапы. Однако на самом деле империя эта давно перестала быть блистательной — она пребывает в состоянии полного упадка и походит скорее на опасно накренившуюся ветхую лачугу.
Различные подвластные ей народы все решительней пытаются добиться от турок если не независимости, то, по крайней мере, реальной самостоятельности и гарантий прав. Но, несмотря на это постепенное расчленение, гигантская империя, распростершаяся на два континента, выживает благодаря сходящимся на ней интересам европейских стран. Дело в том, что каждая из европейских держав опасается, что другие смогут извлечь слишком большую выгоду из окончательного исчезновения османского государства, и поэтому все они стараются продлить жизнь агонизирующего великана.
В этой ситуации в августе 1876 года на османский престол восходит деспотичный Абдул-Гамид II. Он получает власть благодаря поддержке сформировавшегося уже в 1868 году движения «Младотурки», которое впоследствии, в 1889 году, станет партией «Единение и прогресс». Новый султан всецело разделяет национализм «младотурок», однако довольно скоро начинает видеть в былых союзниках врагов и, не постеснявшись поставить их вне закона, подвергает гонениям. И, как оказалось, не зря: именно младотурки низложат Абдул-Гамида, но произойдет это только через тридцать три года.
В начале его правления, в 1877-1878 годах, на двух фронтах, балканском и армянском, идет русско-турецкая война. По ее итогам фактическую независимость обретут Болгария, Румыния и Сербия. Перед лицом этого распада империи Абдул-Гамид решает сделать крайний, шовинистический национализм государственной идеологией и построить свою стратегию правления на запугивании и истреблении этнических меньшинств.
В периоды заката почти всех многонациональных империй в истории человечества их существование продлевалось правителями на небольшой срок с помощью одной и той же уловки — среди населения пропагандировался националистический фанатизм и разжигалась этническая нетерпимость. В случае Османской империи чередование правителей в последние четыре десятилетия ее существования не изменит этой константы: экстремистский национализм и террор, как мы увидим, будут общим знаменателем политики Абдул-Гамида II, его злейших врагов — младотурок, низложивших этого султана, и кемалистов, которые, в свою очередь, сменят младотурок.
Политический выбор Абдул-Гамида имел горестные последствия для армянского населения империи. Уже в первые годы его правления добровольческие и нерегулярные войска, главным образом курдские, при поддержке частей османской армии вырезали большое число армян в областях Баязет, Диадин и Алашкерт: в одном только городе Баязет было убито 2400 армян.
Поистине невообразимы были зверства турок и их наемников-головорезов по отношению к армянскому населению. В произведении Владимира Соловьева Три разговора русский генерал рассказывает своим собеседникам о бесчеловечных зверствах башибузуков — солдат нерегулярной турецкой кавалерии, с которыми он столкнулся в войне 1877-1878 годах, находясь в войсках Лорис-Меликова: «Смотрю, казаки подъехали и остановились как вкопанные [...] Огромный обоз с беглыми армянами не успел спастись, тут они его захватили и хозяйничали. Под телегами огонь развели, а армян, того головой, того спиной или животом привязавши к телеге, на огонь свесили и потихоньку поджаривали. Женщины с отрезанными грудями, животы вспороты. [...] Только одно вот и теперь у меня в глазах стоит. Женщина навзничь на земле за шею и плечи к тележной оси привязана, чтобы не могла головы повернуть, — лежит не обожженная и не ободранная, а только с искривленным лицом — явно от ужаса померла, — а перед нею высокий шест в землю вбит, и на нем младенец голый привязан — ее сын, наверное, — весь почерневший и с выкатившимися глазами, а подле и решетка с потухшими углями валяется». Генерал признается, что наиболее «полное нравственное удовлетворение и даже в некотором роде экстаз» он пережил именно тогда, когда, настигнув башибузуков в соседней деревне, истребил их несколько тысяч.
На армянском фронте русские войска под командованием Лорис-Меликова в результате тяжелых боев, происходивших с 20 сентября/2 октября по 3/15 октября 1877 года на Аладжинских высотах, к востоку от города Карса, нанесли серьезное поражение сильной армии Гази-Мухтара-паши и взяли в осаду Карс.
После войны к России отошли лишь Карская область (с городом Ани) и Ардаганская. Обеспокоенные всплесками насилия со стороны турок российские армяне оказывают сильнейшее давление на власти для того, чтобы в договор о мире были включены положения, гарантирующие проведение в Османской империи реформ для защиты прав турецких армян. В результате по окончании конфликта Россия пытается настоять именно на таких условиях мира, предлагая ввести «самоуправление» для турецкой Армении и закрепить его указом еще до отвода царских войск с османских территорий. Однако, несмотря на это, в окончательном тексте 16-й статьи договора, подписанного двумя сторонами в Сан-Стефано, под Стамбулом, 3 марта 1878 года, говорится лишь в общем о «реформах и улучшениях», исполнение которых должно проверяться представителями царя.
Впрочем, через три с небольшим месяца и эти слабые гарантии стали еще более эфемерными из-за того, что в июне-июле 1878 года в Берлине был составлен новый договор, заменивший Сан-Стефанский; в дело вмешались Великобритания, традиционно дружественная туркам, и Австро-Венгрия, которые потребовали пересмотра Сан-Стефанских соглашений.
Почти целый век Великобритания поддерживала разваливавшуюся Османскую империю, желая сохранить путь к Индии. Россия же продолжала враждовать с турками, которые, в Константинополе и на Балканах угнетали православные народы. Итак, турки и англичане в июне 1878 года подписывают на Кипре тайное соглашение, по которому Великобритания обязуется обеспечить незамедлительный отвод русских войск с занятых османских территорий, получая взамен остров Кипр.
В результате англичане навязывают России проведение нового конгресса в Берлине, на котором значительно ограничиваются как завоевания, так и влияние царской империи на османские дела. Правда, что касается армянского вопроса, то Турция и в Берлине на словах вновь обещает провести реформы. Действительно, согласно новому трактату, для армянского национального меньшинства в Турции должен быть назначен европейский полномочный комиссар, определяющий армянских губернаторов, префектов и администраторов; войсками и жандармерией в соответствующих областях будет командовать европейский офицер, причем солдаты должны быть из армян; наконец, османское правительство гарантирует свободу совести и печати и возвращение конфискованного имущества.
Однако 61-я статья Берлинского трактата, касавшаяся армянского вопроса и заменившая статью 16 Сан-Стефанского договора, не связывала отвод русских войск с осуществлением реформ и не устанавливала конкретные сроки их проведения; кроме того, проверка исполнения реформ перестала быть исключительной прерогативой русских и должна была перейти под общий контроль всех держав.
Естественно, Турция и не подумает проводить обещанные реформы, а после ухода русских войск европейские державы утратят всякую реальную возможность вести переговоры об их проведении.
К тому же, в 1878 году правительство приостановило действие Османской Конституции. Положение христиан империи стало еще более бедственным. Западные государства неоднократно требовали проведения преобразований, но турки не отвечали на их требования. А с 1881 года коренным образом изменилась и русская позиция по армянскому вопросу. Вслед за убийством царя Александра II новый министр Победоносцев стал проводить политику дискриминации национальных меньшинств и, соответственно, опасался, что осуществление благоприятных для армян преобразований в Османской империи может вдохновить российских армян на борьбу за свои права.
Таким образом, Берлинский трактат остался в истории дипломатии шедевром политической наивности или, скорее, примером чрезвычайной безответственности в вопросах человечности. Действительно, если бы англичане не навязали пересмотр Сан-Стефанского договора, то, возможно, не произошло бы ни массовых расправ 1894-1896 годов, ни трагедии геноцида 1915 года. Однако армянский вопрос, то есть судьба миллионов людей, была, к сожалению, всего лишь пешкой в сложной партии, которую разыгрывали между собой французы, австро-венгры и, главным образом, англичане и русские на шахматной доске Малоазиатского полуострова...
Тем временем в армянских общинах широко распространяются идеи демократии и свободы, принесенные армянскими студентами из университетов Москвы, Петербурга, Венеции, Берлина, Лейпцига, Женевы, Цюриха.
Параллельно с турецкими репрессиями постепенно формируется армянское сопротивление. Менее чем за десять лет возникают различные армянские политические партии. Все они ставят перед собой одну задачу: защитить национальное дело. В 1885 году в Ване появляется армянская революционная партия Арменакан; после того как ее основатель эмигрирует из Западной Армении во Францию, партия воссоздается в Марселе и ставит перед собой цель добиться освобождения турецкой Армении.
В 1887 году в Женеве группа армянских студентов создает партию социал-демократического толка, Гнчак («Колокол»). Партию наименовали по названию журнала, оппозиционного царскому режиму, который с середины века издавал в Лондоне русский писатель и философ Александр Герцен. И это не случайно: основатели партии учились в России, были знакомы с демократическими традициями и сочувствовали марксизму, но особое влияние на них оказала русская террористическая организация «Народная воля», взявшая на себя ответственность за убийство в 1881 году Александра II.
В 1890 году в Тифлисе создается партия Дашнакиутюн («Союз»), именуемая также Армянской Революционной Федерацией. Ее программа совпадает с программой социалистов-революционеров. Первая конкретная цель, которая объединяла эти армянские партии, — добиться проведения в жизнь Берлинских договоренностей.
Окончательные цели партий Гнчак и Дашнакцутюн были почти идентичны: освобождение Армении от турецкого владычества; одинаковой была и их политическая ориентация. Близость позиций побуждала эти две партии в течение определенного периода стремиться к слиянию, однако члены Гнчака вначале придерживались более ясно выраженного социалистического направления, что через какое-то время привело к расколу внутри партии. В 1898 году те ее члены, которые считали, что борьба за национальное освобождение должна преобладать над социалистической идеологией, обособляются в Реформированную партию Гнчак. Через несколько лет она в свою очередь делится на экстремистов и умеренных консерваторов. Первые — сторонники террористических актов, будут называться Азадакан; вторые примкнут к партии Арменакан, назвав себя Рамкавар. В 1921 году обе фракции снова объединятся и образуют Армянскую либерально-демократическую партию (АЛДП).
Впоследствии и дашнаки приблизятся к социализму, и даже войдут в Интернационал. И все же ни у одной из этих партий не будет, по крайней мере вначале, ясной идеологической позиции. В их взглядах идеалы немецкого и французского социализма соединяются с русским народничеством и с национализмом, но, главное, они побуждают армян к немедленному действию, самозащите, вооруженной борьбе. Важно отметить, что из-за идеологической близости армянских партий к социалистам и коммунистам западные державы будут подходить к армянскому делу с крайней осторожностью; с другой стороны, национализм армян навлечет на них подозрения товарищей по Интернационалу.
Репрессии конца века
Возможно, еще до наступления девяностых годов Абдул-Гамид II замыслил план систематического истребления армян.
Греция, Сербия и Болгария уже отпали от его империи. Его армянские подданные были многочисленны, они были слишком влиятельны и богаты и, безусловно, составляли большинство в интеллектуальной элите. Они поддерживали либеральные идеи Запада, а потому были потенциальными союзниками его врагов, младотурок. К тому же, благодаря стараниям диаспоры во всем мире, армяне пользовались сочувствием, а отчасти и поддержкой всего Запада, который слишком часто вмешивался во «внутренние дела» Порты. Наконец, русские, активно помогавшие православным народам Османской империи в их освободительной борьбе, как будто были готовы поддержать и армянское дело...
Все эти соображения побуждают деспотичного султана наметить политическую программу, поражающую своей простотой: он решает раз и навсегда положить конец армянскому вопросу, покончив с самими армянами. Опасаясь реакции со стороны Англии, Франции и России, Абдул-Гамид защищает себя союзом с Германией. С другой стороны, для практического выполнения задуманного плана он использует различные курдские племена, которые издавна безнаказанно взимали дань с армян и совершали на них набеги. И вот, в 1890 году султан приказывает вооружить курдов. Сначала они подвергают многих армян пыткам, чтобы заставить их подписать доносы на других и документы, в которых они признают себя революционерами и членами террористических организаций. Этими бумагами султан сможет с легкостью оправдать готовящуюся расправу, представив ее как решение внутреннего вопроса, как действия, обеспечивающие безопасность государства.
Ясное и точное свидетельство об этих событиях оставил нам немецкий пастор Иоганнес Лепсиус.
2 февраля 1890 года армянский патриарх Константинополя предъявляет властям Порты официальную жалобу в связи со зверствами курдов в отношении армян и с пассивностью турецких чиновников. В июне 1890 года на основании ложного доноса турецкая полиция решает произвести обыск в армянском соборе города Эрзерум: ищут оружие и боеприпасы. Армянское население оказывает сопротивление, жестоко подавленное войсками: 20 армян убиты и 300 ранены. В последующие годы полиция проводит массовые аресты среди армянского населения с целью уничтожить партию Гнчак.
Последнее десятилетие века становится особенно мрачным для армян Турции. Различные выступления и попытки бунта потоплены в крови. Курдские полки совершают набеги на армянские деревни, убивая, грабя местных жителей и сжигая их дома. В 1893 году восстают и отказываются подчиняться вымогательству армяне из горной области Сасун (к западу от озера Ван), многие годы незаконно принуждаемые выплачивать дань курдским ордам, помимо официальных налогов, поступающих в турецкую казну.
Отброшенные жителями Сасуна, курды обращаются за помощью к турецким властям, и в августе 1894 года османское правительство проводит кровавую карательную операцию. Регулярные турецкие войска присоединяются к курдским разбойникам и в течение трех недель расправляются с армянским населением, уничтожая 3500 из 12 000 жителей Сасуна.
Вследствие этих событий в мае 1895 года Великобритания, Франция и Россия в специальном меморандуме требуют от Блистательной Порты незамедлительно ввести в силу 61-ю статью Берлинского договора. Но именно в этот момент султан, обещая провести долгожданные реформы, одновременно отдает приказ об уничтожении армян. Так начинается систематическое истребление армянского народа.
Эмиссары правительства в мечетях тех провинций, где проживает много армян, натравливают на них мусульманское население, заявляя, что, согласно уликам, имеющимся у султана, армяне готовят антигосударственный заговор. За этими подстрекательствами следует раздача оружия.
Резня затрагивает все армянские общины страны в городах Сасун, Зейтун, а также Эрзерум, Константинополь, Трапезунд, Себастия, Ван и во многих других местах. Почти повсюду армяне оказывают героическое, но тщетное сопротивление. В Сасуне армянское сопротивление возглавляет Андраник Озанян, ставший народным героем. 18 сентября 1895 года армянам, участвовавшим в мирной демонстрации в Константинополе, власти устраивают кровавую баню. В Урфе на Святках турки заживо сжигают в соборе 3000 армянских женщин и детей. За восстаниями, кроме турецких репрессий, следуют эпидемии.
В итоге, по всей Османской империи в 1894-1896 годах тысячи армян (согласно некоторым источникам, до 300 000) истребляются регулярными войсками Абдул-Гамида II, бандами преступников, курдскими подразделениями. 100 000 человек заставляют принять ислам, 100 000 женщин и девушек отправляют в гаремы, уничтожают 2500 деревень. У выживших курдские разбойники и сами турецкие власти отбирают все имущество. В эти годы около 100 000 турецких армян находят убежище в Восточной Армении.
В Европе и во всем мире раздаются громкие протесты армян диаспоры. Начинаются также силовые акции и террористические акты армянских партий с целью потребовать (увы, безрезультатно) выполнения положений Берлинского трактата. Самой известной акцией становится захват Османского Банка в Стамбуле дашнаками 26 августа 1896 года. Захватив важнейший международный финансовый центр Ближнего Востока, террористы хотели напомнить великим державам об их обязанности настоять на выполнении решений Берлинского трактата: об этом говорилось в ноте, адресованной в тот же день посольствам в Стамбуле.
В течение 14 часов армянские мятежники сопротивлялись атакам турецкой полиции. Наконец директор банка сэр Эдгар Винсент пообещал вмешательство европейских стран и договорился с турецкими властями, чтобы те не препятствовали мятежникам выехать во Францию и найти там убежище.
В ответ в столице империи на глазах у послов всех стран султанское правительство провоцирует погромы, в результате которых за три дня будут зверски убиты 10 000 армян. Это станет, во всяком случае в ближайшей перспективе, единственным конкретным результатом захвата Османского Банка.
ГЛАВА 9. МЕЦ ЕГЕРН — ВЕЛИКОЕ ЗЛОДЕЯНИЕ. Начало XX века
Сопротивление армян в Турции на заре XX века
После массовых убийств, совершенных режимом Абдул-Гамида II, положение армянского населения в Турции продолжает ухудшаться.
Протест против жестоких расправ, чинимых турками и курдами, принимает форму настоящего революционного движения, которое избирает своим девизом слова «Свобода или смерть». Уже в 1897 году партия Дашнакцутюн организовала карательную экспедицию персидских армян в Турцию против курдского племени, годом ранее истребившего там многих армян. Восстания армянских подданных в разных городах Турции становятся все более многочисленными. В 1901 году группа партизан под предводительством Андраника Озаняна в течение 19 дней выдерживала осаду турецких войск в монастыре Аракелоц, а затем сумела прорвать линию врага и уйти в горы. В 1904 году вновь восстали армяне Сасуна. Опять же под командованием Андраника, сформировав два фронта, они целых два месяца оказывали в горах сопротивление османской армии и войскам курдов. Однако это восстание было потоплено в крови: турецкие войска уничтожили 7000 армян; в селении Талворик в один день (4 мая) было зверски убито 3000 человек. С марта по май 1904 года на равнине Муш погибло еще 6000 армян.
21 июля 1905 года молодая армянка по имени Рубина из партии Дашнакцутюн совершила покушение на Абдул-Гамида; покушение окончилось провалом, и в результате были убиты десятки армян. Однако тремя годами позднее деспотическому режиму Абдул-Гамида суждено было прекратить свое существование.
Пантюркизм младотурок
Оппозиция режиму Абдул-Гамида усиливается и со стороны турецкой интеллигенции. Многие оппозиционеры уже давно предпочитают работать в изгнании. Как мы уже говорили, в 1889 году в Париже младотурки создают националистическую политическую партию «Единение и Прогресс» (по-турецки Иттихад ве Теракки) с программой обновления Османской империи. Эта партия встречает все больше сочувствия в Турции, причем не только среди интеллигенции, но также среди чиновников и военных; она организует свой центр в Салониках.
Находясь в оппозиции кровавому султану, младотурки получают поддержку армянских партий.
В июле 1908 года младотурки с помощью турецкой армии Македонии совершают государственный переворот. Абдул-Гамид заключен в тюрьму в Салониках и вынужден вновь ввести в действие либеральную Конституцию 1876 года, отмененную им в 1878 году. Османская империя становится конституционной монархией, закон признает и гарантирует свободу личности и абсолютное равенство всех османских подданных.
Конец деспотического режима поначалу с воодушевлением приветствует вся Европа и, разумеется, армяне диаспоры и Турции. Ведь они поддерживали младотурок, которые всегда представлялись либералами. В работе первой палаты парламента младотурок принимают участие 10 представителей армянской общины. Возрождается надежда.
Но крайний национализм младотурок приведет к еще более тяжелым последствиям, чем те, которые породил обскурантистский режим Абдул-Гамида.
Османская империя в период наибольшего расцвета своим благосостоянием была обязана установившемуся соотношению между численностью турецкого населения и христианских меньшинств. Члены христианских общин, которые были богаче и образованнее турок, приносили пользу империи как своим участием в государственном управлении, так и в качестве вкладчиков в казну, поскольку с них государство собирало большую часть налогов. Но султаны, забирая в самом нежном возрасте христианских мальчиков в янычары, а девочек в гаремы, позаботились об ограничении демографического роста христиан, в то время как турецкое население непрерывно росло.
Таким образом, христианские меньшинства подвергались постоянной дискриминации, но все же имели право на существование — хотя бы потому, что это было в интересах самой империи. А теперь приход к власти младотурок полностью изменил ситуацию.
Их первоначальная идея современного османского государства, открытого Европе, все больше сводилась к мечте о Турции, которой будут править только турки-мусульмане. Так осуществился переход от фундаменталистского панисламизма Абдул-Гамида и от османизма времен начала деятельности младотурок к тому, что впоследствии стало называться пантюркизмом (или пантуранизмом) лидеров Иттихада. Разница между этими политическими программами заключается в следующем: младотурки желают не только ассимилировать или истребить все нетурецкие меньшинства Османской империи; они мечтают объединить в единую великую Турцию, которая будет простираться от Босфора до центральной Азии, все тюркские народы, то есть имеющие древнее тюркско-татарское происхождение, — азербайджанцев, туркменов, узбеков, киргизов, казахов, татар.
Это, конечно же, не может произойти без расчленения Российского государства, под властью которого находятся многие тюркские народы. Для достижения этой цели Турция находит себе могущественного и очень заинтересованного союзника — Германию. Кроме того, препятствием на пути к созданию пантюркистского государства становится само существование армянского народа, в течение тысячелетий живущего на территории, расположенной как раз между турками и их восточными братьями: на территории, которая в начале века оказывается разделенной между двумя великими империями — Османской и Российской.
Такая форма национализма была очень удобна правителям: ответственность за любой неуспех можно было легко переложить на «внутреннего врага», а собственный народ держать в нищете и неведении. Кроме того, народу давалось анестезирующее средство, которым становился заманчивый и далекий идеал (построение Великого Турана). Во имя этой цели на второй план отодвигалось всякое недовольство властями и навязывалось простое и надежное истолкование событий, которое не допускало сомнений и было основано на четком противопоставлении: друг — враг, мусульманин — христианин, турок — армянин.
Сделав идеологический выбор в пользу пантюркизма, Иттихад проявил большие стратегические способности. Действительно, только такая простая и банальная идеология, как фанатичный национализм, в соединении с великой мечтой-утопией могла быть понята и принята народом, доведенным до голода и пребывавшем в невежестве. Итак, младотурки, вдохновляемые фанатичной идеей и следуя простому расчету, продолжат печальное дело Абдул-Гамида II. Но с еще большей непреклонностью и ожесточением.
31 марта 1909 года в результате государственного переворота Абдул-Гамид возвращает себе власть в Стамбуле; однако остальная территория страны остается под контролем младотурок, которым 27 апреля, все так же опираясь на армейские подразделения Македонии, удается вновь занять столицу. В дни кризиса, когда султан имеет кажущееся превосходство, стамбульские армяне помогают младотуркам, укрывают их и оказывают поддержку.
Тем временем в Киликии разворачивается новая трагедия: посреди хаоса, возникшего в результате государственного переворота и последовавшей за ним реакции младотурок, в городе Адане, а затем и в остальной части провинции, вновь начинаются массовые избиения армян.
Одни воспринимают это как последние удары агонизирующего чудища, которым представлялся режим Абдул-Гамида; другие считают, что это первые массовые убийства, организованные новой властью. Возможно, что обе версии были верны, то есть что приспешники султана начали резню, а младотурки с удовольствием ее завершили.
В самом деле, не успел Абдул-Гамид вернуться к власти в Стамбуле, как в Адане распространились слухи о том, что султан призывает всех наказать неверных. В последующие дни началось избиение армянского населения. Но массовые убийства начались после 14 апреля, то есть после того дня, когда правительство младотурок под предлогом наведения порядка прислало в город военные отряды. Именно солдаты младотурок совершили большую часть убийств, которые потом приписывались кровавому султану. Армяне со своей стороны старались верить — скорее не по здравому размышлению, а потому, что хотели надеяться, — что это дело рук уходящего режима. Как бы то ни было, менее чем за год в Киликии было уничтожено около 30 000 армян.
Надежды и тревоги довоенного периода
С начала первой мировой войны история армянского народа неожиданно начинает развиваться как будто в ускоренном ритме. Мировая война, геноцид, большевистская революция, отделение стран Кавказа от России, война с Турцией, рождение и закат независимой Армянской республики, новое турецкое нашествие, аннексия Армении Советским Союзом — все эти события не только по причине своей трагичности, но и быстроты, с которой они следовали одно за другим и нагромождались друг на друга, перевернули историю более чем трехтысячелетнего народа Арарата; они изменили плотность и распределение его населения и на долгое время определили его судьбу.
В 1912 году Османская империя потеряла Македонию и Фракию. Опасаясь дальнейшего распада империи, младотурки усилили борьбу против самых активных и представляющих для них угрозу меньшинств, и прежде всего против армян.
Начиная с 1913 года, истинными правителями Турции становятся Талаат Бей и Энвер-паша — до того никому не известные личности: Талаат прежде работал служащим на почте в Стамбуле, Энвер жил в Германии, а затем был военнослужащим в Салониках. К ним присоединяется Джемаль, и чуть позже эти три «сильных человека» установят диктатуру, создав своего рода военный триумвират: Талаат будет министром внутренних дел, Энвер — министром войны, а Джемаль — морским министром.
Новое правительство Турции все более решительно ориентируется на Германию, в то время как внутри страны старается ослабить нетурецкие этнические группы (греков, арабов, македонцев и т.д.). Как и Абдул-Гамид, младотурки, получив при захвате власти поддержку армянских партий, тем не менее в первую очередь нападают на армян. Так же как и султан, они прежде всего используют для этого кочевников-курдов.
Тем временем, с 1912 по 1914 годы Россия, а также отчасти Франция и Англия, оказывают сильное дипломатическое давление с целью добиться в Османской империи реформ в пользу армян. Против этих реформ по-прежнему выступает Германия, которая хочет сохранить империю такой, какая она есть, чтобы превратить ее в свою колонию. Прибытие в Стамбул немецкой военной миссии вызывает негодование стран Антанты — Англии, Франции и России, — и тогда немцы сдают свои позиции, согласившись не препятствовать проведению реформ в пользу армян.
Итак, 8 февраля 1914 года проект реформ принят. Он предусматривает назначение двух иностранных генеральных инспекторов, представителей нейтральных стран (вначале считалось, что они будут из скандинавских стран), которые должны следить за тем, как соблюдаются нормы Берлинского трактата в двух новых провинциях Ван и Эрзерум, в которые вошли все земли турецких армян.
В апреле 1914 года оба инспектора назначены: это голландец Вестененк и норвежец Хофф. Казалось бы, для турецких армян начинается новое время.
Но не успевает Хофф прибыть по назначению в провинцию Ван (в июле 1914 года), как разражается первая мировая война. 2 августа правительство Османской империи заключает тайный договор с Германией, что явно говорит о ее скором вступлении в войну; и действительно, объявляется мобилизация. В тот же самый день младотурки реорганизуют специальный отряд политической полиции, называемый Тешкилат-и-Махсуса — «Особая Организация», — который подчиняется министерству войны. Цель этой организации — заложить конкретную основу для осуществления пантюркистского проекта, заключавшегося в создании моноэтнической исламской Турции, населенной исключительно турками, границы которой охватывали бы территории всех тюркских народов.
Еще в августе лидеры Иттихада встречаются с представителями партии Дашнакцутюн, собравшимися на конгрессе в Эрзеруме, и предлагают им, в случае возможной войны между Россией и Турцией, разжечь восстание российских армян, чтобы облегчить проникновение турецких войск в царскую империю. Взамен правительство обещает осуществить формирование независимой Армении. На это предложение лидеры дашнаков отвечают, что в случае войны между двумя империями армяне и той, и другой стороны останутся верными странам, гражданами которых они являются, и будут сражаться в их армиях. Иттихад, конечно же, расценивает этот отказ как решение армян поддерживать Россию.
В том же месяце турецкое правительство изгоняет из страны недавно прибывшего норвежского инспектора Хоффа. Спустя немногим более двух месяцев Турция уже воюет бок о бок с Германией, и с тех пор младотурки используют сумятицу, вызванную войной, для того, чтобы раз и навсегда «решить» армянский вопрос. Так будет осуществлен первый геноцид XX века.
В это же время «Особой Организации», которой руководят двое врачей, Назым и Бехаэддин Шакир, поручается освободить Анатолию от нетурецких этнических меньшинств. «Особая Организация» пользуется неограниченной властью, прибегает к помощи полиции и армии, имеет связи с министерством внутренних дел и управляется партийными лидерами.
Для «освобождения» Анатолии Организация учреждает «отряды исламской милиции». Это, в сущности, банды разбойников, набранных в основном из заключенных в тюрьмы преступников, которым за оказание такой услуги обещается амнистия.
Армяне в начале первой мировой войны
Подсчитано, что в 1914 году, до войны и геноцида, во всем мире было около 4 100 000 армян. Из них 2 100 000 жили на территории Османской империи, 1 700 000 — на территории Российской империи, 100 000 — в Персии и 200 000 — в других странах мира. На территории исторической Армении, входившей в Российскую империю, проживало 1 300 000 армян, а в исторической Армении и Киликии, которые подчинялись Турции, —1 400 000 [см. карту № 7]. Как в российской Армении, так и в турецкой жило много людей и других национальностей. Городами же с наибольшей численностью армянского населения были Константинополь и Тифлис; значительными с точки зрения численности населения и его влияния на экономику и культуру были также армянские общины в Баку и Смирне.
Турция вступила в войну союзником Германии 2 ноября 1914 года. В том же ноябре 1914 года русские проникают в турецкую Армению. Армянские подданные Османской и Российской империй действительно служат в армиях своих стран. 60 000 армян Османской империи зачислены в состав турецкой армии. В русской армии несут службу также около 60 000 армян (по мнению некоторых историков, вначале их было 120 000, а позднее к ним присоединилось еще 60 000), которых направляют на австро-венгерский фронт; 5000 добровольцев из российской Армении вербуются в армию для освобождения страны от турок.
Первые результаты войны для османских войск оказываются катастрофическими. Энвер, возглавлявший многочисленную армию, не принял в расчет суровость зимы на армянском высокогорье. Его солдаты, ослабленные сильным холодом и болезнями, в декабре 1914 и январе 1915 годов терпят сокрушительное поражение: 70 000 из них погибают в бою (по другим источникам, 90 000), 12 000 попадают в плен. Потери же русской армии составляют 20 000 человек. Турецкое правительство тут же находит себе оправдание, а также козла отпущения, обвинив в разгроме своей армии армян: оно объявляет, что турецкие армяне строят козни против государства и готовы присоединиться к русским. Таким образом, не будучи способна одолеть внешнего врага, Турция фабрикует себе врага «внутреннего», на которого можно направить недовольство народа, — такова самая банальная и, к сожалению, самая распространенная военная хитрость, применяемая при различных диктатурах в моменты кризиса.
На армян обрушивается ненависть разочарованного и разгневанного мусульманского населения. Правительство играет не только на национальном, но и на религиозном чувстве. В конце ноября объявляется джихад — священная война. По всей Турции совершаются разного рода насилия по отношению к армянам. Однако армяне не только подвергаются неконтролируемым нападениям со стороны населения, но и оказываются объектом истребления по плану, разработанному правительством и тщательно им выполняемому. Действительно, в первые же месяцы года начинается систематическое уничтожение армян, задуманное Талаатом, Энвером и Джемалем.
Уже в январе 1915 года османские правители обезоруживают и расстреливают большое число армян — офицеров и солдат, служивших в их армии. 25 февраля министр Энвер издает постановление о лишении оружия всех солдат армянской национальности, которые теоретически направляются в рабочие отряды, а фактически подвергаются массовым расстрелам.
В марте высылаются армяне из города Зейтун. Таким образом, депортация начинается в районах, весьма отдаленных от фронта и от России, что доказывает ложность оправданий, данных позднее Иттихадом.
Трагедия 1915 года
Возможно, именно в марте 1915 года руководители партии младотурок, учитывая ход войны и поражения в восточной Анатолии, решают покончить с «внутренним врагом» и открыто дают указания об истреблении и высылке армян. Желая развязать себе руки, 13 марта они ликвидируют парламент под тем предлогом, что некоторые депутаты и члены сената разгласили тайные сведения об Особой Организации. В соответствии же с действовавшей конституцией, в отсутствие парламента законы могли издаваться правительством.
В первых числах апреля в город Ван прибывает новый турецкий губернатор, уже приобретший печальную известность жестокостью, с которой преследовал христиан в Персии. Он сразу же приказывает убить двух армянских депутатов из партии Дашнакцутюн, и при нем совершаются различные зверства по отношению к жителям. Население восстает под предводительством Арама Манукяна и 7 апреля изгоняет турецких руководителей и солдат. После этого город немедленно подвергается осаде курдских войск и обстрелу турецкой артиллерии. Когда из-за недостатка продуктов питания и боеприпасов положение восставших становится критическим, русская армия с большим числом армянских добровольцев из России 16 мая освобождает Ван.
Русские назначают Арама Манукяна губернатором области. Однако Ван сохранит автономию только до лета: в конце июля 1915 года русские уйдут из Вана, забрав с собой от 200 000 до 300 000 армянских беженцев.
Тем временем турки незамедлительно используют восстание в Ване, чтобы оправдать высылку и другие насильственные меры, предпринятые правительством против армян. Уже в апреле 1915 года министр внутренних дел Талаат издает постановление, в котором армяне объявляются «российскими агентами и врагами Османской империи». Это постановление получает одобрение министра войны Энвера и морского министра Джемаля. Так весной начинаются массовые экзекуции и высылки. Вначале многих армян из разных провинций Анатолии арестовывают и вешают на многолюдных площадях, чтобы навести ужас на население.
В ночь субботы 24 апреля (а затем с 24 по 28) в Стамбуле арестовывают многих представителей армянской интеллигенции: более 600 писателей, художников, адвокатов и представителей духовенства. Их обвиняют в том, что они якобы были зачинщиками восстания в Ване. Операция продолжается и в последующие дни, а через месяц число заключенных армян достигает 2345. Среди них поэт Даниэль Варужан, а также депутат парламента и писатель Григор Зограб, который всегда был в хороших отношениях с самим Талаатом. Их отвозят подальше от столицы, к центру Анатолии, и убивают. Армянское население Турции, лишенное интеллигенции, духовных пастырей и политических деятелей, оказывается обезглавленным.
24 апреля войдет в историю армянского народа как черный день: армяне всего мира каждый год вспоминают Мец Егерн — «Великое Злодеяние», причиненное их народу. Они посвящают этот день размышлениям и устраивают манифестации, чтобы напомнить миру о трагедии, которую всегда замалчивали. В этот день Армянская церковь молится о жертвах геноцида.
Так начинается первая фаза геноцида. Сразу же после описанных событий следует депортация армян из восточных провинций, которая повсюду проходит по одному и тому же сценарию: сначала подвергаются аресту именитые граждане, у них под пытками вырывают признания в поступках, которых они не совершали, и в заговорах против государства. Затем отдается приказ о депортации населения; редко этим несчастным дают несколько дней или часов для того, чтобы собрать вещи; взрослых мужчин немедленно расстреливают за городом, а женщин, детей и стариков депортируют.
Хотя дипломатический корпус в Турции находился почти исключительно в Стамбуле и Смирне, где насилие против армян тщательно скрывалось, иностранные коммерсанты и особенно миссионеры в небольшом числе присутствовали повсюду. Благодаря этому страны Антанты узнали о том, что происходит. Даже в Германии — несмотря на то, что государство, союзное с Турцией, всеми силами старалось делать вид, что ни о чем не ведает, и пыталось скрыть преступления Иттихада, — солдаты и миссионеры начали распространять слухи о происходивших событиях. В результате 24 мая страны Антанты потребовали, чтобы Турция прекратила убийства армян.
В ответ на это требование лидеры Иттихада 27 мая решили просто узаконить уже давно проводившееся истребление армян. Пользуясь отсутствием парламента (предварительно ликвидированного партией), само правительство принимает закон, обнародованный 1 июня, который легализует совершение зверств: под тем предлогом, что армяне якобы собираются восстать, закон предписывает их массовое «временное переселение» в другие места — не уточняя, в какие. В действительности целью высылки было полное уничтожение, «ничто», как оговаривал это сам Талаат в служебных телеграммах к своим подчиненным — областным губернаторам.
Сотни тысяч армян погнали к пустыням Сирии и Месопотамии. Одних уничтожали в начале долгого пути, других убивали, или они умирали от истощения и непосильных лишений, не дойдя до пустыни. Мужчин вешали, отрубали головы, сжигали живьем, калечили, четвертовали, расстреливали, женщин насиловали и продавали, детей похищали и тоже продавали в рабство.
А между тем турецкое население на глазах у представителей власти безнаказанно грабило и разоряло дома и имущество высланных. В конце концов, государство просто конфисковывало всю собственность армян — несмотря на то, что они были всего лишь «временно переселенные».
В пути высланным приходилось терпеть всевозможное насилие и жестокость со стороны конвоировавших их турецких солдат и курдских всадников. Некоторые матери-армянки, приходя в ужас от того, что им довелось увидеть, совершали самоубийства вместе со своими детьми. По пути, по которому следовали караваны, оставались трупы, сваленные в кучи, повешенные на деревьях, на фонарных и телеграфных столбах. Во время перехода через реки конвойные бросали в воду детей и подростков, а тех, кто выплывал, добивали выстрелами из ружей.
Лишь небольшой процент высланных добирался до распределительного центра в Алеппо, это был последний этап перед пустыней. И, наконец, многие из тех, кто достигал пустыни, умирали от лишений, от голода, жажды и эпидемий, становились жертвами набегов разбойников и банд кочевников, завербованных правительством. Совсем немногие спаслись благодаря помощи сирийцев, а также бедуинов, которые укрывали стариков и женщин, усыновляли детей.
Изорванная одежда некоторых из выживших армян свидетельствовала об их прежнем богатстве; иные из этих вынужденных обитателей пустыни учились в лучших университетах Европы, жили в Лондоне и Париже, знали несколько языков и вращались в высших обществах различных стран...
Сначала (уже в мае 1915 года) депортации подверглись армяне из восточной Анатолии, исключая Ван, занятый русскими: из Трапезунда, Эрзерума, Битлиса, Диарбекира. Ведь официально переселение мотивировалось близостью русского фронта. За три месяца восточная Анатолия была очищена от армян: уже в августе область была объявлена «освобождённой» от неудобного присутствия... своих исконных жителей.
Во второй фазе геноцида массовая высылка распространилась на западную Анатолию, Киликию и Фракию. Для переселения армян из этих районов невозможно было ссылаться на близость фронта. Но геноцид, приведенный в действие, уже не нуждался в прикрытии; турецкие власти заботились исключительно о скорейшем достижении своей цели. Так наконец высылка охватила всех проживавших в Турции армян без различия, за исключением жителей Смирны и Стамбула.
Вторая волна депортированных также прошла через Алеппо, откуда их отправляли на юг, к сирийской пустыне, или на восток — к пустыне, расположенной на берегах Евфрата. До сирийских лагерей Хамы, Хомса и окрестностей Дамаска дошло около 120 000 человек. Те из них, кто выживет к концу войны, вернутся в Киликию. Но здесь они встретят смерть в 1920 году от рук новых палачей, кемалистов. Почти все 200 000 человек, прибывшие в лагерь Дейр-эл-Зор в Месопотамии, умрут от жажды и лишений.
Депортация армян завершается к концу года. А в первой половине 1916 года по приказу правительства уничтожаются все, кто находится на стоянках и в распределительных лагерях.
В некоторых местах высылка заменялась варварством другого рода. В Трапезунде женщин и детей топили в Черном море. В Муше солдаты турецкой армии руководили ордой курдов, которые, переходя из дома в дом, устраивали резню, убивая всех армян топорами.
Отдельные армянские города и селения оказывали яростное сопротивление: Ван, Шатах, Шапин-Карахи-сар, Муса Даг, Карахисар (Джебель Муса), Урфа.
Один из ярких примеров армянского сопротивления описан австрийским писателем Францем Верфелем в романе Сорок дней Муса Дага (1933). 30 июля 1915 года от 4000 до 5000 армян, живших на северном побережье Сирии, решили противостоять высылке и обосновались на горе Муса, построив там укрепления. Они полтора месяца выдерживали осаду турецких войск, несмотря на огромное неравенство сил. Несколько сот боеспособных воинов из числа осажденных давали отпор все увеличивающимся подразделениям регулярной армии (последнее насчитывало 15 000 солдат), оснащенным артиллерией. В конце концов, когда турки, отрезав все пути сообщения и изолировав мятежников, уже думали уморить их голодом, их спасли два французских военных судна, которые проплывали мимо и увидели надпись на знамени: Christians in distress: rescue («Христиане в опасности: спасите нас!»). Французы разбомбили позиции турок, взяли на борт 4000 выживших армян и благополучно довезли их до Порт-Саида.
Свидетельства
Многочисленны и ужасающи свидетельства о геноциде, дошедшие до нас благодаря дипломатам и другим иностранцам, жившим в то время в Турции. Это прежде всего секретные документы немецких дипломатов, которые, будучи союзниками турок, прекрасно знали обо всем происходившем. Некоторые немцы, ставшие свидетелями массовых убийств, активно критиковали политику невмешательства своего правительства перед лицом подобной резни.
Леденеет кровь в жилах от донесений Генри Моргентау, который был американским послом в Стамбуле с 1913 по 1916 годы, и Лесли Дэвиса, американского консула в Харпуте (Харберд), городе в центральной Анатолии, который был одним из главных центров депортации армян. Английский дипломат Джеймс Брайс сначала сообщил об избиениях армян в 1894-1896 годах, признавая частичную ответственность за это Британии, а затем в 1916 году, выступая в Палате лордов, открыл правду об убийстве «около 800 000 армян», доказательства которого он впоследствии предоставил в Синей книге, сборнике из 150 документов о геноциде.
Самые важные свидетельства, не принадлежащие дипломатам, дали пастор Иоганнес Лепсиус, присутствовавший при убийствах как 1894-1896 годов, так и 1915 года, и Армин Вегнер, молодой прусский офицер немецкого Красного Креста. Последний предоставил также многочисленные фотографические доказательства кровопролития. Завербовавшись в немецкую армию санитаром-добровольцем, в апреле 1915 года А. Вегнер был в составе войск направлен на Ближний Восток с назначением в союзную Турцию. Оттуда он посылал письма родственникам и знакомым, описывая в них страшные события, свидетелем которых он стал. По просьбе турок, перехвативших несколько писем, он был арестован немцами и возвращен на родину. В Германии Вегнер собрал свои письма от 1915 и 1916 годов в своеобразный дневник, назвав его Дорога без возврата.
С тех пор, поддерживая связь с И. Лепсиусом и другими свидетелями геноцида, А. Вегнер стал одним из главных защитников армян. Во времена нацизма он с большим мужеством защищал евреев: лично писал фюреру, в результате чего не только был арестован, избит в гестапо и провел пять месяцев в разных концентрационных лагерях, но также потерял возможность сделать карьеру писателя и остаток жизни провел в добровольной ссылке в Италии.
В феврале 1919 года Армин Вегнер написал длинное письмо американскому президенту Томасу Вудро Уильсону, который позднее стал самым высокопоставленным защитником армян на международной политической арене (к сожалению, не услышанным). Мы приведем здесь лишь отрывок из этого письма, где описываются зверства, свидетель которых не только имел право, но и считал своим моральным долгом о них рассказать:
«Из своих жилищ, в которых они жили более двух тысяч лет, из всех частей страны, с каменистых высокогорных перевалов, с берегов Мраморного моря и из пальмовых оазисов юга армяне изгнаны в эту пустынную котловину под предлогом — звучащим как издевательство над человеческим разумом — необходимости найти им новое место жительства.
Мужчин убивали во множестве, бросали в реку закованными в наручники и связанными друг с другом веревками и цепями; спускали со склонов гор со связанными руками и ногами; женщин и детей продавали на публичных торгах; стариков и юношей гнали по улицам ударами палок на принудительные работы. Замарав руки этими преступлениями, их мучители на этом не останавливались и продолжали преследовать народ, лишенный своих лидеров и глашатаев, выгоняя людей из городов во все часы дня и ночи, поднимая полуодетыми с постели; они жгли селения, разоряли дома, разрушали церкви или превращали их в мечети, уводили скот; у них отбирали осла и повозку, из рук вырывали хлеб, отнимали детей, вынимали золото из волос и изо рта.
Чиновники, офицеры, солдаты и пастухи, соревнуясь друг с другом, устраивали дикие кровавые оргии, выволакивая из школ девочек-сирот для своего скотского наслаждения. Они избивали дубинами беременных или умирающих женщин, не способных уже идти, пока те не падали посреди дороги, умирая в пыли, которая превращалась под ними в кровавую грязь.
Путешествующие по тем дорогам в ужасе отводили глаза от колонн высланных, которых подвергали дьявольским зверствам, а потом, остановившись в гостинице, они находили во дворе новорожденных, выброшенных в навоз, и видели улицы, усыпанные руками, отрубленными у юношей, осмелившихся протянуть их в мольбе к своим истязателям.
Колонны депортированных, уходивших с родины, из высокогорной Армении, насчитывали многие тысячи человек; по прибытии на окраины Алеппо их оставалось всего несколько сотен, а поля были усеяны почерневшими и распухшими трупами, которые отравляли воздух зловонием и валялись повсюду, обезображенные и обнаженные, потому что одежду их украли; или же, связанные цепями спиной к спине, они плыли по Евфрату, становясь пищей для рыб. Иногда конвойные, глумливо смеясь, бросали немного муки в исхудавшие руки голодных людей, а те жадно облизывали их, и это лишь ненадолго отдаляло момент их смерти. Но и прибывших в Алеппо не оставляли в покое: под непонятным предлогом войны, который никто не может оправдать, уже поредевшие толпы людей, изнуренных болезнями и лихорадкой, гнали без передышки босиком за сотни миль по дорогам, раскаленным от зноя, через каменистые овраги, по холмам без дорог к полутропическим болотам, в пустыню, где не было ничего.
Здесь они умирали: их убивали курды, обворовывали надсмотрщики, их расстреливали, вешали, травили, резали, душили, топили; они умирали от эпидемий, от жажды и голода, разлагались и становились добычей шакалов.
Дети плакали так, что умирали от плача, мужчины сводили счеты с жизнью в скалах, матери кидали своих малышей в колодцы, беременные женщины, как безумные, с песней бросались в Евфрат.
Они умирали всеми смертями, возможными на земле во все времена.
Я видел обезумевших людей, поедавших собственные экскременты, женщин, жаривших трупы своих новорожденных детей, девушек, разрезающих еще не остывшие тела своих матерей, чтобы найти в кишечнике проглоченное золото, спрятанное таким образом от алчных надсмотрщиков. Многие лежали в развалившихся караван-сараях в кучах совершенно разложившихся трупов, безразлично ожидая смерти: сколько еще можно продлевать свою жалкую жизнь, выискивая зерна в лошадином навозе или питаясь травой?
И все это — только малая часть того, что я видел собственными глазами...»
Назад: ГЛАВА 7. АРМЕНИЯ ПОД ВЛАСТЬЮ ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ И ПЕРСИИ. XV-XVIII века
Дальше: ГЛАВА 10. МЕЖДУ ТУРЕЦКИМ МОЛОТОМ И РОССИЙСКОЙ НАКОВАЛЬНЕЙ. 1900-1920 годы
