Глава 10
Джемма надеялась, что когда доберутся до жилища бабушки и дедушки Эйприл, она сможет сперва разместить реплик в гостевом домике, а потом будет отвечать на вопросы. Конечно, ей следовало догадаться, что Эйприл будет их высматривать в окно. Стоило ей увидеть заезжающую машину Джейка, и она тотчас выскочила во двор.
– Джемма! – заверещала она. От бурных объятий подруги Джемма с трудом сохранила равновесие. Эйприл отступила на шаг, держа Джемму за плечи. – Ты паршиво выглядишь! И от тебя воняет, – добавила она, втянув носом воздух.
– Я тоже рада тебя видеть, – произнесла Джемма. Она настолько устала, что ей было не до обид.
От Эйприл пахло лосьоном для загара и кока-колой.
Эйприл покосилась на машину.
– А эти… они здесь?
Джемма кивнула. Эйприл облизнула губы. Она была загорелой, отдохнувшей, с шелушащимися от солнца плечами, и рядом с ней Джемма почувствовала себя древней старухой.
– Ты серьезно говорила насчет… Ты вправду думаешь, что они настоящие клоны?
– Нет, поддельные, – ответила Джемма, но сразу же поняла, что Эйприл слишком встревожена и не распознает сарказм. – Да, настоящие. Во всяком случае, так они мне сказали.
– Но у тебя нет доказательств, – расстроенно проговорила Эйприл. – Ты не видела… двойников.
Джемме опять вспомнилась мертвая девушка в траве с ее лицом и ее телом – только гораздо более худым. Она не решилась рассказать Эйприл про свою реплику. Она пока не готова к таким признаниям. Сначала она должна выяснить про Хэвен всю подноготную.
– Я считаю, что они говорят правду, – заявила Джемма. – Зачем им врать? Они выросли на Еловом острове. Их там создали. Им твердили, что они не люди, что они находятся на самой нижней ступеньке. У парня вообще нет имени, только номер, – добавила Джемма, вспомнив про объяснения Лиры, которые та дала им еще в машине.
Эйприл обхватила себя руками.
– Господи! – воскликнула она, уставившись на автомобиль.
Повернувшись, Джемма обнаружила, что из-за солнца Лира и Семьдесят Второй превратились сейчас в расплывчатые силуэты. Вот и отлично. Ей казалось, что как только новости о сбежавших клонах разлетятся по Штатам (а это, несомненно, произойдет, поскольку тайну уже не скроешь) – на реплик примутся глазеть.
– Можно на них взглянуть? – в свою очередь, спросила Эйприл. – А их не опасно выпускать из машины?
– Они – не дикие звери, – отрезала Джемма и удивилась жесткости своего тона. Эйприл вздрогнула, и Джемма покраснела. – Прости. Я вымоталась. И они – тоже.
Эйприл пропустила ее слова мимо ушей.
– А это кто? – поинтересовалась Эйприл, сверля глазами Джейка.
У нее сделался такой вид, словно ей хочется его лизнуть. Странно, что она еще не высунула язык?
– Слушай, давай мы сперва переберемся в гостевой домик, хорошо? А потом поговорим, и я тебе все-все расскажу.
– Ладно, – протянула Эйприл, продолжая таращиться на Джейка. – А то я несколько дней тебя прикрываю.
– Ага, – кивнула Джемма. – Ты лучшая подруга в мире.
– Во вселенной, – улыбнулась Эйприл.
По пути к Эйприл они заехали в «Уолмарт» и купили одежду, продукты и разные пеномоющие средства, расплатившись кредиткой, которую Джемме дали родители. К счастью, ни мать, ни отец Джеммы никогда особо не вдавались в подробности расходов дочери. Да уж, хоть какая-то выгода есть в том, что родители держат тебя на коротком поводке, но иногда чувствуют себя виноватыми за это!..
Джемма направилась к машине. Ей до смерти хотелось расспросить реплик про Хэвен, но бессонница ее подкосила. Временами ей казалось, что вместо мозгов у нее в голове опилки.
В гостевом домике было прохладно, на стенах висели написанные пастелью морские пейзажи. Парень держался крайне осторожно, может, просто боялся что-то сломать или разбить. Лира застыла перед стеллажами и уставилась на старые потрепанные томики стихов, популярные романы и триллеры с таким видом, словно она никогда прежде не видела книг. Наверное, так оно и было. Кстати, а она получила хоть какое-то образование? Умела ли она читать, знала ли про семь континентов и про то, что Земля вращается вокруг Солнца? Столько вопросов, столько всего необходимо выяснить…
– Поспите, – сказала Джемма репликам напоследок.
Теперь, когда они добрались до дома Эйприл, не очутившись под арестом, она могла вздохнуть спокойно.
Они в безопасности. У них есть время.
Джейк с Джеммой оставили реплик в гостевом домике отдыхать. Джемма была измотана, но стоило им выйти во двор, как Джейк, молчавший почти всю дорогу, подал голос.
– Знаешь, чего я не могу понять? – произнес он. – К чему такая секретность? О клонировании людей мечтают давным-давно. Но до сих пор удалось клонировать только животных. Да и большинство клонов прожили очень недолго. Ученые Хэвена получили бы Нобелевскую премию. Они бы стали знаменитостями, миллиардерами, понимаешь? Почему они никогда никого не вводили в курс дела?
– Без понятия, – пожала плечами Джемма.
Они миновали бассейн и шли к главному дому. Вода сверкала под солнцем. Джемма пожалела, что у нее нет солнцезащитных очков.
– Но у «Файн энд Ивз» всегда были контракты с военными, ты сам говорил. Может, в Хэвене клонов использовали для испытания лекарств. Ты же сам думал, что этим занимался доктор Как-его-там с его сиротским приютом и экспериментами над людьми.
Клоны, существующие на острове, к которому просто так не подберешься, являлись идеальными подопытными кроликами… Неудивительно, что у них были номера вместо имен.
Это объяснило бы и тот факт, что ее отец хорошо знал Ричарда Хэвена, фотографировался с ним и твердил в интервью про его гениальность. Возможно, позже, после гибели Ричарда, отцовское отношение к Хэвену изменилось, и он разругался с правлением «Файн энд Ивз». Ну а сама фармацевтическая компания по какой-то причине продолжила вкладывать деньги в Хэвен. Конечно, отец мог прийти в восторг от идеи клонирования людей и от открывающихся перед миром почти безграничных возможностей, но ощутил отвращение, когда результат был получен. И каким бы противным он ни был, Джемме не верилось, что он мог добровольно связаться с шайкой сумасшедших ученых, испытывающих серьезные химические препараты на людях (независимо от их происхождения) без их на то согласия. И сопереживание здесь ни при чем. Он просто чересчур законопослушен.
Впрочем, неважно, что она думает. Должно быть, отец был прекрасно осведомлен о деятельности института, но предпочел умыть руки. Он удалился вместе с женой и дочерью в Чапел-Хилл, спрятался за высокой стеной, подстриженными газонами и деньгами. Но вопреки всему, что она знала про отца – его холодность, равнодушие, практически наплевательское отношение к собственной семье, – Джемма не могла в это поверить.
Как ей теперь смотреть ему в глаза?
– Доктор Саперштейн – директор Хэвена. «Домашний фонд» – название основанной им благотворительной организации, – ровным тоном произнес Джейк. – Но проводить медицинские исследования на клонах бессмысленно. Сама затея чересчур затратная. Ведь Хэвену нужно оплачивать уход за ними, кормить их, заботиться, чтобы они были здоровы – или хотя бы живы. Слишком много усилий для того, чтобы накачивать их какими-нибудь препаратами.
В его словах был резон, но Джемма испугалась, что она сейчас расплачется.
– Пожалуйста, давай обсудим все позже, – попросила она.
– Разумеется, как хочешь. – Джейк взглянул на нее, сощурившись, словно ее лицо было пазлом и он пытался сложить его правильно.
Однако ему, похоже, не терпелось поговорить, и Джемма решила собраться с духом. Джейк пошел в душ – Эйприл, извращенка сексуальная, мурлыкающим голосом объясняла ему, как работает смеситель, может, надеялась, что если потянуть подольше, он начнет раздеваться при ней?…
Джемма, воспользовавшись подвернувшимся шансом, потащилась в комнату Эйприл и рухнула на кровать.
Никогда в жизни Джемме не хотелось спать так сильно. Но стоило ей достать телефон, как там обнаружилось великое множество пропущенных звонков и сообщений от мамы. Последнее было отправлено пятнадцать минут назад. «ПОЗВОНИ МНЕ».
Делать нечего, Джемма была вынуждена набрать домашний номер.
Мать взяла трубку после первого же звонка. Естественно, иначе и быть не могло.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Кристина.
– Нормально, – ответила Джемма. Она ожидала застать мать более сердитой.
– Эйприл сказала, что ты заболела. Я так беспокоилась, и никак не могла с тобой поговорить! Я места себе не находила! – воскликнула Кристина.
Джемма совсем позабыла легенду, сочиненную Эйприл.
– Я жутко устала, – сказала она. Что ж, она хотя бы не соврала. – Я очень крепко спала.
– Я рада, что теперь тебе стало получше, – произнесла Кристина. – Кстати, милая, я побеседовала с твоим отцом. Он очень волнуется.
У Джеммы в висках застучал пульс.
– Но я убедила его, что незачем торопиться домой, – закончила Кристина.
Джемма облегченно выдохнула.
– Он опять улетел в Шанхай?
– Он уже был в Лондоне, когда мне удалось с ним связаться, – продолжала мать. – Он собирается ненадолго там задержаться, провести какие-то деловые встречи. Но он хочет, чтобы к его возвращению в субботу ты была дома. Я пришлю тебе на почту варианты рейсов.
На такую удачу Джемма и не надеялась. Сегодня среда. Значит, у нее почти три дня.
– Я думала приехать домой вместе с Эйприл… – начала она, но мать оборвала ее на полуслове.
– Не зарывайся! – проговорила Кристина, и в ее голосе зазвучали металлические нотки. – Ты прилетишь утром в субботу, и мы подумаем, как управиться с твоим отцом.
У Джеммы спазмировало горло от жгучего гнева и ненависти.
– Имей в виду, Джемма, что я бы на твоем месте не стала сейчас звонить отцу. Он до сих пор нервничает.
«А я и не собиралась», – хотела сказать Джемма, но в последний момент решила воспользоваться советом матери и не зарываться.
– Ладно, – пробормотал она. – Я тебя люблю, ма.
– Еще бы ты меня не любила, – отозвалась Кристина. Но она, похоже, смягчилась и наверняка улыбалась.
Может, подумала Джемма, они с мамой однажды сбегут в Калифорнию. В Париж. В общем, туда, где отец не сможет их найти.
– Я тебя тоже люблю.
На кровати Эйприл валялась груда отвергнутых нарядов и купальников, но Джемма не потрудилась их убрать. Она забралась под одеяло в джинсах и футболке. Она слышала шум воды в соседней комнате, но мысль об обнаженном Джейке больше не заставляла ее краснеть, да и вообще не вызывала никаких чувств. Когда телефон зазвонил снова, Джемма взяла его, даже не посмотрев на экран.
– Ма, – промямлила она, – я хочу поспать. Я неважно себя чувствую.
– Первый раз в моей жизни! – Это звонила не мама, а Пит. Джемма узнала его голос. – Жеребцом меня называли. Деточка – было. Конфетка. Но вот мамой… нет, такого еще не было!
Джемма рассмеялась, и лицо ее чуть не треснуло. Она взялась ладонями за щеки. Такое ощущение, будто она не улыбалась много дней.
– Ври больше, – заявила она. – Так я и поверила, что кто-то тебя назвал конфеткой.
– Ха! – фыркнул Пит, но внезапно голос его изменился. – А что стряслось? Ты заболела? Или соскучилась?
Джемма закатила глаза, но секунду спустя вспомнила, что Пит ее не видит.
– Давай мечтай! И вообще, это ты мне звонишь. Что случилось?
– Да просто проверка связи, – затараторил Пит. – Хотел убедиться, что ты не валяешься где-нибудь в канаве.
– В Бэрел-Ки нет канав, – возразила Джемма.
– Думаю, ты меня поняла, – сказал Пит. – Нашла, что искала?
– Намного больше, – произнесла Джемма. Она зевнула и позволила себе расслабиться в первый раз за сутки. – Знаешь, я тебе попозже позвоню. Мне нужно поспать.
– Насыщенная ночка, да? – Хотя Пит говорил весело и непринужденно, Джемме показалось, что он уязвлен. Но ей действительно надо отдохнуть, иначе от нее не будет никакого толку. Она закрыла глаза и опять увидела мертвую девушку и жучка, ползущего по ее лодыжке. Она знала, что после смерти труп распухает, представила свою копию раздутой, и поспешно открыла глаза.
– Можно сказать и так.
– Приятно слышать, – Пит быстро взял себя в руки и сделался прежним славным малым. – Держись подальше от канав. Обещаешь?
– Постараюсь, – ответила Джемма. И прежде чем он отключился, добавила: – Пит!
– Чего?
– Спасибо. – И отключилась сама, чтобы не расплакаться. Она повернулась, уткнулась лицом в подушку и на всякий случай зажмурилась.
Но теперь она заставила себя сосредоточиться на глазах Пита, его светлых ресницах, широкой улыбке, его привычке подпевать песням по радио, переиначивая слова на свой лад. Но вскоре физиономия Пита превратилась в лицо Джейка. Хмурый Пит весь в черном пришел на похороны отца Джеммы. Но когда Джемма заглянула в гроб, она увидела там себя и уставилась на свое собственное лицо, серое под аляповатым макияжем, со ртом, открытым в беззвучном крике.
Джемма проснулась, ничего не соображая. Лишь увидев заходящее солнце, она поняла, что проспала почти весь день. Она чувствовала себя в сто раз лучше и намного лучше соображала. Джемма полежала несколько минут в ожидании, когда восстановится нормальный пульс, и стараясь игнорировать отголосок кошмара, который словно висел над ней вязким маревом.
Откуда у нее взялась эта навязчивая идея, что она посещала Хэвен и даже жила там, причем долгое время? Неужели отец разрешил ученым Хэвена взять ДНК единственной дочери, чтобы они могли создать ее двойника? А вдруг он использовал ее, скрывая правду от ее матери? Последнее предположение было чудовищно, и Джемма не могла в него поверить, хотя и знала своего отца.
Пора уже получить все ответы на вопросы.
В ванной она поплескала в лицо холодной водой и почистила зубы пальцем, а затем вспомнила, что у нее в рюкзаке имеется зубная щетка. Джейка она отыскала на кухне. Он сидел за столом в одиночестве – лишь со своим ноутбуком. Увидев ее, Джейк встал и быстро сел обратно. Джемма поняла, что он нервничает – из-за нее. Может, ему ее жаль? Или он боится?
– Где Эйприл? – спросила Джемма, налила себе воды и жадно выпила. Ей казалось, будто она смывает вкус болот, до сих пор жгущий ей горло.
– Вышла куда-то, – ответил Джейк с улыбкой, способной породить тысячу флешмобов. Но, как ни странно, Джемме сейчас не хватало Пита и очень хотелось его увидеть. Пит принадлежал к ее прежней жизни. – Она меня расспрашивала, а я не знал, что можно и чего нельзя говорить. Думаю, я ей надоел.
Он пожал плечами, и Джемма едва удержалась, чтобы не начать убеждать его в обратном. Скорее уж Эй-прил вышла, чтобы не убить Джейка за то, что он тупил и не велся на ее заигрывания.
– Ты отдохнула? – спросил Джейк, и Джемма кивнула. Она хотела рассказать ему про кошмар, но все же сдержалась.
Джемма подтащила стул и уселась напротив Джейка, положив подбородок на ладони.
– А ты? – поинтересовалась она.
Джейк покачал головой.
– Я искал информацию по взрыву. Пытался разобраться, что случилось на самом деле. – Он скривился. – Ты не поверишь!
– Ничего подобного! – парировала Джемма.
Подумать только – еще двадцать четыре часа назад она бы не поверила ни в клонов, ни в то, что увидит свою собственную мертвую копию! А ведь она еще плыла на каяке по болотам и тайком пробралась на территорию закрытого института Хэвен – точнее, на пепелище, и даже нашла кое-какие доказательства его деятельности.
В принципе, сейчас она могла поверить во все, что угодно.
– Женщина, которая обвязалась взрывчаткой…
– Огненный Ангел, – перебила его Джемма: ей вспомнился ник из сообщения, полученного HavenFiles.
Джейк кивнул.
– Верно. Она оставила рюкзак в Бэрел-Ки. Вероятно, она там заночевала… В ее рюкзаке была пачка распечаток с HavenFiles – все страницы, от начала и до конца. Представляешь?
Желудок Джеммы скрутило в тугой ком.
– Плохо дело, Джейк, – проговорила она. – Теперь полиция заинтересуется тобой.
Джейк невесело рассмеялся.
– Уже. Мне дважды звонил какой-то детектив, только я не отвечал.
– Что ты собираешься делать? – спросила Джемма.
Джейк принялся выстраивать рядочком вещи на столе, совсем как тогда в ресторанчике. Видимо, нервная реакция.
– Все нормально, – сказал он, но как-то не очень уверенно. – Я не имею никакого отношения к сайту. Они ничего не смогут мне пришить.
Джемме очень хотелось верить, что он не ошибается.
– Ты мне до сих пор не рассказал про Ричарда Хэвена, – произнесла она, наконец.
Джейк вздохнул и закрыл крышку ноутбука. На долю секунды он вдруг стал выглядеть гораздо старше своих лет.
– Его убили, – начал он. – Через несколько лет после создания института. Когда он отдыхал в Палм-Бич, он якобы угодил в аварию. Но автокатастрофа была подстроена.
В сознании Джеммы всплыло, что она и сама читала в Сети про смерть Ричарда Хэвена – еще когда только искала информацию про институт. У нее возникло ощущение, что это было в другой жизни.
– Большинство хэвенитов не верили, что это был несчастный случай.
– Хэвенитов? – повторила Джемма, и Джейк покраснел.
– Извини, – пробормотал он. – Так себя называли люди, одержимые Хэвеном. Мой отец был самым упоротым из них.
Джемма погрузилась в размышления.
– Значит, его тоже убили…
Итак, отец Джейка, медсестра М., кем бы она ни являлась на самом деле, и даже Ричард Хэвен – все они стали жертвами убийств, замаскированных под несчастный случай или самоубийство.
– Авария случилась среди бела дня, – пояснил Джейк и откинулся на спинку стула. – Погода была нормальная, солнечная. Машина находилась на обочине – похоже, Ричарду Хэвену пришлось резко свернуть, чтобы избежать столкновения. Но никого перед ним вообще не было.
– Как-то все не очень логично, – удивилась Джемма. – Та женщина-медсестра, которая покончила с собой…
– Медсестра М., – подсказал Джейк.
– Ага. Она же грозилась поговорить с прессой, да? Предполагалось, что твой отец возьмет у нее интервью.
Джейк кивнул.
– Почему ее сочли угрозой – это я могу понять. Но Ричард Хэвен основал институт. Он не хотел бы, чтобы его закрыли, взорвали или подожгли.
Джейк потер глаза.
– Но в том-то и суть, – произнес он. – Нам многое неизвестно. Ричард Хэвен был в деле с самого начала – еще до того момента, как в Хэвен запустили руки военные, которые действовали через компанию «Файн энд Ивз». Вероятно, позже у него появились сомнения, и он захотел выйти из игры. Или он просто мечтал, чтобы труд всей его жизни получил официальное признание. Могут быть тысячи причин, по которым он стал опасен.
Джемма молча переварила полученную информацию. За окном солнце опустилось за крыши, оставив лишь красный мазок, подобный отпечатку окровавленной ладони. Джемма встала.
– Идем, – заявила она. – Пора будить наших спящих красавиц.
Дома в этом районе располагались в точности друг напротив дружки. Сверху они наверняка смахивали на пазл из ярких крыш, бассейнов и подстриженных кустов гардении. Джемма чувствовала запах мяса, готовящегося на гриле, и слышала бормотание телевизора, доносящееся из соседнего коттеджа.
Как странно: все эти люди ужинают, смотрят телешоу или думают, как оплатить счета. Они и знать не знают про взрыв, разрушивший ее жизнь.
Ей было очень одиноко.
В гостевом домике царила темнота. Реплики крепко спали. Парень даже похрапывал. Джемма аккуратно прикрыла дверь в спальню, решив, что если она хочет выяснить про Хэвен всю подноготную, то сперва ей надо подольститься к ним, завоевать их доверие. Джемма направилась на кухню и, пошарив в шкафах, нашла кастрюлю.
– Что ты делаешь? – полюбопытствовал Джейк.
– Как что? – Джемма принялась вскрывать консервы, купленные в «Уолмарте». – Самый быстрый путь к сердцу человека лежит через его желудок.
Джейк ухмыльнулся.
– Конечно. Поэтому копы вечно предлагают подозреваемым печеньки на допросах.
Волосы его встали смешным хохолком, но Джемме почему-то сделалось грустно.
Это было так… нормально, даже обыденно. Но она уже никогда больше не сможет чувствовать себя нормально.
Джемма всегда шутила насчет того, что ощущает себя инопланетянкой, но лишь теперь осознала, что это означает в действительности.
– Мы их не допрашиваем. Мы с ними беседуем. Чуешь разницу?
Плита зашипела, прежде чем зажечься.
– Включи свет, пожалуйста. Здесь такая темень!
При свете проявились уютные детали интерьера: обои с морскими ракушками и указатель «Пляж – там». Джейк прошел в гостиную и обогнул старинный секретер, единственный в комнате предмет обстановки, который не был ни белым, ни связанным с морской тематикой.
Внезапно он резко втянул воздух и замер, как будто увидел змею.
– Ты чего? – встрепенулась Джемма.
Джейк взял в руки папку – ее вид почему-то напомнил Джемме о стоматологии.
– Это медицинские документы из Хэвена.
Он открыл папку. Его глаза мрачно полыхнули и потемнели. Теперь они словно впитывали в себя свет и ничего не отражали.
– Думаю, они стащили ее из Хэвена.
Джейк уселся на диван и включил ноутбук. Джемма внимательно за ним наблюдала. Папка оказалась тонюсенькой и содержала в себе лишь один сложенный вдвое листок. Тем не менее хоть что-то!.. Джемма подалась вперед и прочла заголовок. «Форма 475-А. Разрешение на утилизацию и отчет о токсичности. Человеческая модель 576».
– Что это означает? – вырвалось у Джеммы.
Отчет с тем же успехом мог быть написан на незнакомом иностранном языке. Он пестрил терминами типа «сверхмодификация» или «нейропоражение» и цепочками странных шифров, смахивающих на химические формулы, типа «vCJD-12» или «pR-56».
– Давай обратимся к оракулу, – предложил Джейк. – Я имею в виду, к Гуглу, – уточнил он, когда Джемма недоуменно заморгала.
Джемма присела на подлокотник дивана. Если бы она чуть придвинулась ближе, то почувствовала бы исходящий от Джейка запах мыла и ощутила бы тепло его кожи, а она не хотела отвлекаться. Правда, сидеть на подлокотнике было неудобно, и она казалась себе какой-то надутой неуклюжей и громоздкой куклой. В итоге она вернулась к плите, чтобы заняться готовкой.
Когда дверь спальни отворилась, Джемма вздрогнула. Лира выглядела получше, чем на болоте, хотя и оставалась немного заторможенной. Она была красивой, невзирая на землистый цвет кожи и выпирающие острые скулы. Однако ее лицо, не выражающее никаких эмоций, немного пугало – на миг Джемме почудилось, что перед ней марионетка, лишенная внутреннего стержня.
Джемма положила в тарелку тушеное мясо с овощами.
– Держи, – сказала она. – Мясо. Консервы. Извини, я не умею готовить. Тебе нужно хорошенько поесть.
Лира ее не поблагодарила. Она молчала и даже не села. Но она машинально взяла тарелку у Джеммы и принялась послушно заталкивать еду себе в рот. Ложку она держала неправильно, а тарелку просто поднесла ко рту.
Было жутко видеть, как столь хрупкая девушка поглощает пищу – она перерабатывала мясо прямо как прессователь отходов. И почему-то из-за этого она еще больше понравилась Джемме.
– Передающиеся губчатые энцефалопатии, – произнес Джейк, и Джемма тотчас посмотрела на него.
Неужели они докопаются до сути?…
Внезапно страх покинул ее. Она как будто стояла на вершине крутого лыжного склона и знала, что надо просто-напросто оттолкнуться и полететь вниз.
– Это категория болезней. Коровье бешенство тоже к ним относится.
– Ясно. А что дальше? – Джемма вернулась к Джейку и села на диван. Все лучше, чем стоять рядом с Лирой, живым свидетельством того, какие жуткие эксперименты проводились в Хэвене.
– Ничего. – Джейк потер лоб и нахмурился. – Они просто упоминаются в отчете.
Неожиданно Лира выпустила тарелку из рук, и та грохнулась на стол.
Джемма подняла на нее глаза, а Лира опять стала неподвижной и какой-то заледеневшей.
– Вам не следовало читать отчет, – заявила она.
Джемма удивилась: Лира что, считает себя обязанной Хэвену? Она пытается сохранить их тайны?
– Почему? – Джейк повернулся к Лире. – Вы же его украли, разве нет?
– Украли, – спокойно ответила Лира. – Но все равно вам не стоило его читать.
– Вряд ли бумаг хватятся. Теперь от Хэвена осталась лишь груда пепла.
– Джейк, – поспешно произнесла Джемма.
Лира впервые вздрогнула.
Джейк пожал плечами.
– Извини.
Судя по голосу, он вовсе не чувствовал себя виноватым. Он злился. И Джемма его понимала. Если хоть малая доля их подозрений о Хэвене соответствует действительности, она только порадуется, что его сожгли дотла. Джемма склонилась над отчетом, пытаясь разобраться в непонятной медицинской терминологии и сокращениях. Среди словесной мешанины Джемма заметила повторяющиеся упоминания о «человеческой модели 576 – поколение – семнадцать, кластер – желтый».
– Лира, а ты можешь объяснить нам что-нибудь насчет испытуемых групп? – спросила Джемма. – Эта пациентка… в смысле, реплика… – продолжила Джемма, стараясь говорить непринужденно, и посмотрела на Лиру, которая застыла возле раковины.
Похоже, она ожидала, пока кто-нибудь скажет, что ей делать. А может, так оно и было.
Джемма лихорадочно размышляла. Наверное, Лира ее не поняла. Как же с ней разговаривать?…
– В общем, она была из желтого кластера, – пролепетала Джемма и замолчала.
А Лира, помедлив секунду, еле заметно кивнула.
– Желтые умерли, – сказала она бесстрастным тоном.
Джемма похолодела.
– Их было много, около сотни, – продолжала Лира – таким тоном она могла говорить о чем угодно. О продуктах. О погоде. О туалетной бумаге. – Культуры реплик делятся по поколениям. Цветом обозначают кластер. Вот я – третья культура, зеленый кластер.
Лира подняла руку: Джемма увидела зеленый больничный браслет и впервые по-настоящему обратила на него внимание.
– Похоже, они допустили какую-то ошибку с Желтыми, – вымолвила Лира. – Такое бывало. Всякие промахи, неточности. Розовые тоже умерли.
– Все? – спросил Джейк.
Лира утвердительно склонила голову.
– Они заболели.
– Боже милостивый… – выдохнула Джемма.
Согласно отчету, «человеческой модели 576» было лишь два года!
– В отчете написано, что ей исполнилось четырнадцать месяцев, – произнесла Джемма. Она чувствовала, что ей необходимо было все это проговорить – выпустить слова наружу из груди, где они терзали ее.
Не опытный образец. Ребенок. Маленький, круглощекий, с руками, тянущимися ко всему на свете. Джемма любила малышей. Кто ж их не любит?
– Ты упомянула про цвета для кластеров, – медленно проговорил Джейк. – Но кластеров чего?
Лира пожала плечами.
– Существуют разные кластеры. Мы все получали разные варианты.
– Варианты чего? – осведомился Джейк.
Джемме уже не хотела слышать ответ.
Долю секунды Лира выглядела почти раздраженной.
– Лекарств, – резко бросила она.
Джейк изумленно уставился на Лиру.
– Джейк, смотри! Вот подпись доктора Саперштейна! – внезапно воскликнула Джемма.
Ей захотелось взять ножницы и изрезать отчет на кусочки, хотя, конечно, это не могло помочь ни репликам, ни Джейку, ни ей самой. Под угловатыми каракулями Саперштейна – его почерк вполне соответствовал представлению Джеммы о докторе как о бездушном монстре, у которого напрочь отсутствовали все человеческие чувства, – подписалась еще и медсестра, Эмилия Дж. Хуан.
– Доктор Саперштейн руководил Хэвеном, где создавали новые культуры реплик, – подытожила Лира и подошла поближе к дивану.
Она не стала садиться и нависла над ними. Возможно, она и впрямь грамотная, изумленно подумала Джемма.
Глаза Лиры скользили по строчкам. Обычно Джемму бесили люди, читающие у нее через плечо, но сейчас она боялась отпугнуть Лиру.
– Он всегда подписывал свидетельства о смерти, – произнесла Лира и слабо улыбнулась.
Затем она протянула руку и коснулась пальцем имени Эмилии Хуан – бережно и нежно, как будто притрагивалась к чему-то хрупкому вроде божьей коровки или бабочки.
– И медсестра Эм – тоже.
Медсестра Эм. Озарение пронзило Джемму подобно электрическому разряду. Она зажмурилась и откинулась на спинку дивана. Перед глазами все было залито белым, словно она смотрела на солнце и перед ней ковыляли какие-то силуэты, которые что-то беззвучно скандировали.
– Медсестра Эм, – произнесла она вслух, буквально пытаясь распробовать имя на вкус. Да, оно.
– Черт побери! – вырвалось у Джейка, и Джемма поняла, что он тоже догадался.
Эмилия Дж. Хуан.
Медсестра М.
