Джемма, наверное, была единственной в США шестнадцатилетней девушкой с лишним весом, которая мечтала заниматься вместе со всеми физкультурой.

Вот если бы она могла в эти часы спрятаться в школьной библиотеке или где-нибудь еще – тогда, конечно, другое дело! К сожалению, из-за «требований расписания» – как гласила официальная причина – или из-за врожденного садизма завуча миз Вике – так подозревала Джемма – ей приходилось идти в спортзал и отсиживаться на скамейке. Джемма старательно притворялась, что делает уроки, пока ее одноклассники нарезали круги по залу – да так, что только кроссовки повизгивали.

Ситуация повторялась и на свежем воздухе, когда класс носился по мокрой траве футбольного поля, а Джемма украдкой за ними наблюдала.

Но на скамейке не спрячешься. С тем же успехом Джемма могла нацепить на себя неоновую мигающую табличку «ЧУЖАЯ». И мало того: миссис Корали, преподавательница физкультуры, требовала, чтобы Джемма переодевалась в мятые нейлоновые шорты и майку, в каких заставляли ходить весь класс! А форма лишь сильнее подчеркивала, насколько она здесь чужая – как будто она приперлась в горнолыжном костюме на пляж.

– Везет же тебе! – Эйприл Руис, лучшая подруга Джеммы, смахнула темную прядь с глаз, когда девочки гуськом втянулись в раздевалку. – Я уверена, что игру в выбивного придумали те же самые чокнутые, которые изобрели ректальный термометр и шерстяные линяющие свитера!

– Шевелись, Франкенштейн! – Хлоя Девитт с силой ткнула локтем прямо в жировые складки на животе Джеммы, где, вероятно, затерялась ее талия.

Джемма была тяжелее Хлои фунтов, пожалуй, на сорок. Ну а Хлоя, казалось, вся состояла из острых углов и, кстати, весьма ловко умела ими пользоваться и извлечь из этого выгоду. Локти у нее были словно копья.

– Не все тут целый урок подкреплялись.

Джемма вспыхнула. Она никогда не грызла в классе даже чипсов! Она и в школьной столовой почти не ела, именно потому, что Хлоя и ей подобные никогда не упускали случая посмеяться над ней. Хотя какая разница? Еще в младших классах Хлоя, видимо, решила, что ее долг – не давать Джемме забывать, что та – жуткая уродина. В третьем классе ей попалось имя «Франкенштейн», когда у Джеммы после второй операции на сердце появился широкий шрам, тянущийся от груди до пупка. Джемма тогда переодевалась исключительно в туалетной кабинке – но все в школе, кроме Эйприл и преподавателей, теперь иначе ее и не называли.

Джемма не могла понять одного: если она и вправду настолько хилая, как твердят ее родители («У тебя слабое здоровье, Джемма, и тебе надо быть осторожнее. Никаких аттракционов, Джемма, у тебя слабое сердце…»), почему она не выглядит хрупкой, как хрустальные фигурки животных из маминой коллекции, которые та держит запертыми в угловом шкафчике? У них-то лапки – как зубочистки, а ведь она, Джемма, не идет с ними ни в какое сравнение!..

А Хлоя? Ее тело, отполированное загаром, точеное и гармоничное, как скрипка. Наверное, тот, кто создавал Хлою, был очень внимателен к деталям, а Джемму сляпали по пьяни.

– Ага, – пробормотала она, когда Хлоя присоединилась к своим хихикающим подружкам, которые уже сгрудились возле умывальников. – Везет.

– Плюнь ты на Круэллу, – негромко произнесла Эйприл.

Она всегда поддерживала Джемму. Давным-давно Джемма и Эйприл решили, что они – то ли две инопланетянки в людской школе, то ли наоборот, единственные два человека в диком учебном заведении, полном инопланетян.

– Ей просто забыли вкатить утреннюю дозу успокоительного, – добавила Эйприл.

Джемма и Эйприл подождали, пока Хлоя со своей волчьей стаей убрались восвояси, и лишь после этого переоделись. Кстати, хищное прозвище было отнюдь не метафорическим: Джемма не сомневалась, что у Обри Коннели резцы острые, как бритвы! Она бы ни капельки не удивилась, узнав, что Обри нравится вкус человеческой плоти.

Джемма понимала, что они опоздают в класс для самостоятельных занятий, и им опять придется выслушивать нотации мистера Ротема. Но лучше уж так, чем переодеваться вместе с волчьей стаей.

– У меня есть хорошие новости, – заявила Эйприл, когда девицы покинули раздевалку. – Мама сдалась насчет «Зеленого великана». Я ей сказала, что в этой колымаге и шестьдесят миль проехать небезопасно, не то что шестьсот! Как тебе стратегия? Применила против мамочки ее же собственную тактику!

– И тогда дичь превратилась в охотника, – проговорила Джемма, подражая голосу комментатора в телепередаче.

Иногда ей казалось, что здесь, в опустевшей школьной раздевалке, проходят самые счастливые моменты в ее жизни. Странно… Ведь в эти минуты она просто беззаботно сидела на деревянной скамейке рядом с душевыми кабинками, которыми не пользовались уже лет двадцать, и болтала с Эйприл, пока та умывалась и старательно подновляла макияж. (Правда, в результате Эйприл все равно выглядела так, словно никакой косметики у нее на лице вообще никогда не было, – ну и что с того?)

Зато они обе переносились в свой заповедный, тайный и совершенно безопасный мир. И этот мир не создали для нее родители: его Джемма выбрала сама.

– Вроде того. Главное, что мы поедем во Флориду на собственном «Лексусе». Прямо не верится. Мой братец бесится от злости.

Предки Эйприл были самыми тревожными родителями на свете – конечно, не считая отца и матери Джеммы. Ни Джемме, ни Эйприл не разрешалось ходить на свидания – правда, особого значения данный факт не имел, поскольку никто из парней их и не приглашал. Но были и другие правила. Им нельзя было приходить домой позже десяти вечера и строго-настрого запрещалось участвовать в любых школьных мероприятиях или вечеринках без большой компании девочек, а поскольку других подруг у них не было, шумные празднества отменялись автоматически. Кроме того, Эйприл и Джемма не могли ездить в Роли – столицу Северной Каролины – без сопровождения старшего брата Эйприл. И, наконец, им нельзя было иметь аккаунт в «Инстаграме».

Имелись и другие запреты, но то были мелочи по сравнению со всем остальным…

Джемма была уверена, что даже если бы она являлась круглой отличницей с внешностью супермодели, это не спасло бы ее от нелепых воззрений родителей. Взять, к примеру, их восклицания по поводу социальных сетей: «От них тупеют! Они вредны для самооценки!»

Похоже, ей суждено находиться на самой нижней ступени социальной пищевой цепочки! Вдобавок Джемма не сомневалась, что их с Эйприл матери при встрече всякий раз устраивают мозговой штурм, разрабатывая хитроумные и абсурдные способы, связанные с безопасностью дочерей.

Наверное, их матери считали, что появление новых друзей только им повредит. Пусть уж лучше будут одиноки и беспросветно несчастны, но останутся в полной безопасности.

Поэтому, когда половина девчонок из их параллели решила провести весенние каникулы в Майами, Джемма не осмелилась попросить родителей отпустить и ее: к чему напрасные хлопоты? Шансы были практически нулевые: с тем же успехом она бы могла стать первой женщиной-президентом США… шестнадцати лет от роду. Помимо прочего, ей абсолютно не хотелось еще и на каникулах натыкаться на хищников, от которых ей приходилось постоянно увертываться в школе.

Однако у нее была Эйприл. Она оказалась красивее, умнее и намного оптимистичнее Джеммы – кстати, если бы они обе не были с детства инопланетянками и их дружба не была вечной и нерушимой, Джемма презирала бы Эйприл.

И что же сделала ее лучшая подруга? Услышав о каникулах в Майами, Эйприл не сдалась. Она каждый день приставала к родителям. Она ревела. Она закатывала истерики – весьма рискованная авантюра! – ибо ее мать, Анджела Руис, прокурор штата, славилась своими суровыми методами. Она при первой же встрече так запугивала подозреваемых мужчин, что молниеносно выводила их на чистую воду. (А ее вторая мать, Диана, работала не абы кем, а настоящим программистом и в молодости выиграла несколько соревнований по кикбоксингу.)

А потом произошло чудо. Эйприл нажала на волшебную кнопку – «сексизм».

Эйприл заявила, что раз ее старшего брата, Райана, отпускают на весенние каникулы с друзьями, то ее женские права грубо и бесцеремонно попирают. Он, дескать, будет кататься на «Лексусе», в то время как ей придется мучиться с «Зеленым великаном», древним мини-вэном болотного оттенка. И хотя Райан был на два года старше и «Лексус» ему подарили после поступления в Гарвард, обе мамы Эйприл внезапно выдвинули встречное предложение: Эйприл и Джемма могут взять машину и поехать на неделю во Флориду, в Боулинг-Спрингс. Там жили эйприловские бабушка с дедушкой.

Мало того – женщины убедили родителей Джеммы в том, что это отличная идея!

Конечно, торчать в городишке, который прославился своими еженедельными турнирами по бадминтону и еще тем, что в нем устраивали личную жизнь особы старше шестидесяти пяти, – отнюдь не предел девичьих мечтаний! Но лучше, чем ничего.

Джемма и Эйприл проведут там девять дней, будут бултыхаться в бассейне, играть в теннис и ездить на пляж на «Лексусе». Они смогут пить безалкогольный коктейль пина-колада и дегустировать стейк из крокодила в местных ресторанчиках. И вполне вероятно, что целых три дня будут предоставлены сами себе, поскольку бабушка с дедушкой отправятся на очередной дурацкий семинар по позитивной визуализации здоровья, с кучей йоги и дыхательных упражнений. (Данную незначительную подробность Джемме удалось опустить при разговорах с родителями.)

Обсуждение планов на каникулы с лучшей подругой заставило Джемму почувствовать себя стопроцентно нормальной американкой из страны глянцевых журналов и музыки кантри. Она даже не была уверена, чего ей на самом деле хочется больше – рвануть в Боулинг-Спрингс на «Лексусе» или разговаривать о будущей поездке.

Эйприл пришлось изрядно попыхтеть, чтобы натянуть джинсы. Она всегда предпочитала обтягивающие, или, как она говорила, «суши-ролл». Джинсы Джеммы она называла просторным мусорным мешком.

– Я за тобой заеду в субботу в восемь, ладно?

– Хорошо, – откликнулась Джемма.

Они уже договорились, что отправятся в дорогу в субботу, девятнадцатого марта, в восемь утра, но каждый день подтверждали все заново. А почему бы и нет? Это их первое приключение в жизни – если не считать того случая, когда они на Пасху засунули зефирки в микроволновку, чтобы посмотреть, как те будут взрываться.

В общем, Джемма сияла от радости.

Нотации и предостережения родителей немного попортили ей кровь, но она решила, что они не смогут оказывать на нее того разрушительного воздействия, какое, к примеру, оказывает опасный вирус, который уничтожает здоровые клетки организма.

Правда, имелся и еще один момент. Если честно, ей все-таки было чуточку страшно.

Но Джемма заверила себя, что ничего не случится. До сих пор же ничего ужасного не происходило, верно?