Глава 17
ЖИТЕЙСКАЯ НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ
Когда мы остались одни, Сюзанна тихонько заплакала, приговаривая:
– Это все подлая княгиня подстроила… Какая же она ревнивая тварь!..
А я как-то ничего лучше не придумал, поглаживая упругие женские бедра, как начать успокаивать рассудительным тоном:
– Ничего, придет Нестор, мы его пошлем за твоей подругой. А там и князь о тебе узнает и прикажет немедленно освободить…
При этом мои поглаживания стали все больше и больше доставлять удовольствия… мне. Зато девушка, при упоминании о своем высокопоставленном любовнике, вдруг вскинулась, резко вывернулась из кольца моих рук и категорически потребовала:
– Не прикасайся больше ко мне!
– Да я вроде и-и… – напомнить ей, что она сама в меня уперлась?
– И не надейся, что я с тобой сексом заниматься буду! Никаких забав!
Я многозначительно посмотрел на единственную кровать, на которой вдвоем будет несколько тесновато, и согласно кивнул:
– Нет так нет. Хотя напомню тебе, что, сидя на стуле, спать неудобно. Или на полу предпочитаешь улечься?.. Ну-ну, дело твое.
После чего, развеяв любые сомнения о хозяине этой камеры и о праве лежать на кровати, я направился в сан-узел. Точнее, решил воспользоваться страшно узкой душевой кабинкой. Еще точнее, там и кабинки как таковой не было, просто дырка стока в углу да намертво закрепленный кусок трубки над головой. Но тут уж крутить носом не доводилось. И так счастье, что теплая вода имелась. А потому я устроил себе банный час. Не только сам тщательно и с удовольствием отмылся после купания в морской воде, но всю свою экипировку с одеждой окончательно отчистил. Там в складках и за бортами поскрипывали кусочки водорослей, которые я собрал собой, выползая на скользкие камни.
Выбрался наружу, словно заново родившийся. И дышать стало не в пример легче, и скованность в поведении пропала. Потому как стыдно в таком затрапезном виде находиться рядом с красивой женщиной.
А вот она, та самая красивая женщина, встретила меня настороженным взглядом и угрюмым молчанием. Еще стул задвинула в самый угол к окну и сидела там с таким видом, словно готова защищать доставшееся ей место ценой жизни. Предпочтительно моей.
Догадываясь, что все камеры нашего уровня одинаковы, я вполне миролюбиво предложил:
– Понимаю, что ты у себя мылась все время, но если хочешь, воспользуйся моим душем.
За что и получил злобное высказывание:
– А ты сразу и набросишься на меня, как голодное животное!
– М-м?.. Надо же! – Вздох у меня получился тяжелый и вполне искренний. – Вот и делай другим добро… – Потом обратил внимание на стол. – Ты бы хоть посуду сложила и приготовила к возврату. Скоро ведь ужин, поешь, может, и подобреешь. А?
– Все равно ты от меня ничего не получишь!
– Чего ты такая нервная? – Честно говоря, в душе у меня некие желания имелись с этой рыжей красоткой побаловаться. Но в то же время следовало вначале разобраться в подноготной сокамерницы. Потому как верить ей тоже нельзя: то ли жертва, то ли подсыл, то ли провокаторша?
Но и напомнить ей не помешало бы:
– То есть ты не собираешься благодарить меня за ссужаемые деньги и за посредничество?
– Я уже отблагодарила. Все тебе рассказала.
– Не все. Сейчас продолжим, – настаивал я.
– Не могу! У меня уже язык болит! – яростно возражала она.
Вот наши последние фразы и услышал подкравшийся к самым дверям Нестор. Я-то его контур сумел рассмотреть «оком волхва» и сразу замолк, а девушка все продолжала злиться:
– И не смей настаивать! Большего ты от меня ничего не добьешься!
Это все настолько двусмысленно прозвучало, что наш кормилец расхохотался. И начал говорить, уже открывая раздаточную дверцу:
– Ай, молодцы! Времени зря не теряли. Хе-хе!.. Ну я в этом и не сомневался. Кстати, Миха, ты где предпочитаешь ужинать: у себя в камере или в гостях?
Неожиданно. Хоть и звучит весьма соблазнительно. Ибо надо сматываться отсюда как можно скорей. Только вот в чем беда-то! Пока я с Сюзанной болтал без толку, совсем из головы вылетело забрать у нее осколок янтаря и слить собранную в нем энергию. Пусть там и будет мизер на две искорки, но мне и этого могло бы хватить для окончательного прорыва к порталу.
Или вначале следует сделать уточнения:
– Смотря, какой ужин. Я тут собирался опять на ту же сумму у тебя заказать самое лучшее, что есть в харчевне. Если не больше. Все-таки не сам живу… А в гостях какое планируется застолье?
– О-о! – восторгался кормилец, словно уже заработал на мне десяток серебряков. – Гораздо лучше и обильнее, уж поверь мне.
– И когда мы туда отправимся?
– Немедленно и пойдем. Потому как мне надо будет тебя проводить, а потом и обратно вернуться. Остальных-то арестантов тоже кормить надо.
Помня про бесплатный кекс в мышеловке, я и в этом плане уточнил:
– Чем придется рассчитываться за предстоящий банкет?
– Есть такой момент, скрывать не стану, – добродушно басил Нестор, уже раскрывая дверь настежь и тщательно присматриваясь к моему внешнему виду. Судя по одобрительному кивку, он оценил мою недавнюю чистку и общий благопристойный вид. – Но если ты настоящий мастер, то тебе отработать угощение будет несложно. Только и потребуется один, ну, максимум два рисунка. А у тебя они лихо получаются.
И ткнул рукой в стену над столом, где красовался легкий набросок лица Сюзанны. Как по мне, то и в самом деле пустячная плата. Зато у меня появляется шанс «в гостях» не только осмотреться, но и дать деру в самый подходящий момент. А там мне бы только до спальни покойного графа Диялло добраться да шагнуть в портал.
Раздумывая, я непроизвольно уставился на девушку:
«Жаль, конечно, оставлять осколок янтаря на теле Сюзанны. Но тут уже ничего не поделаешь, да и оставшихся кусочков мне должно хватить».
Видимо, мой взгляд рыжеволоска растолковала по-своему:
– Топай-топай! И на меня не облизывайся! Но помни, что я тебе рассказывала… – и многозначительно перевела взгляд на нашего кормильца.
Информация, что рядом с нами легендарный садист и мучитель, во мне закрепилась. Но верил я в нее слабо. Ну никак господин Брайк не рисовался мне в образе циничного палача. А потому я расправил плечи и милостиво разрешил:
– Веди меня, мой добрый друг, в обитель сладкого разврата!
– Прошу за мной, баронет! – радостно оскалился Нестор, правда вначале меня пропуская на выход, а потом и дверь камеры закрывая на ключ. – Немного далековато нам идти, но за четверть часа будем на месте.
И вырвался вперед, как истинный ледокол с названием «Иван Сусанин». Главную дверь, как бы отсекающую тюрьму от остального мира, нам стражник открыл заранее, словно ждал этого момента. Да и дальше, двигаясь по лабиринту города, мы нигде не задерживались.
А вот у места непосредственного банкета стали попадаться и двери, и вооруженная охрана. Но нас пропускали без единого звука, завидев издалека и сразу освобождая дорогу. Внутренний интерьер тоже резко изменился в сторону повышения качества. Так что вполне логично оставалось предположить:
«Не иначе как высшая знать захотела получить рисунок талантливого художника. А за это надо как-то отблагодарить нашего кормильца. Все-таки реклама – великое дело!»
К последней двери с двумя охранниками вел широкий коридор, все стены которого оказались утыканы небольшими дверцами, очень напоминающими уменьшенные камеры хранения или ячейки для хранения вещей в супермаркетах, банках и на вокзалах. Как же я офонарел, когда это в самом деле оказалось именно камеры! Да еще и автоматические!
Потому что мой сопровождающий указал на них рукой и начал инструктировать:
– Оружие придется оставить здесь. С ним дальше никого не пускают. Можно вложить серебряк вот в эту щель с внутренней стороны, набрать код, и тогда дверца будет закрыта. А можно и просто так сложить все, что режет, колет-убивает. Здесь ничего не пропадет.
Большинство дверец закрыты наглухо. Пустые ящики для хранения – приоткрыты. Ну и десяток-полтора открыты настежь, а в них виднеются шпаги, ножи, мечи и даже рукояти древних пистолей.
«Однако! Древние Строители не просто свой хлеб ели! – восхищался я, выкладывая в ячейку не только обломки моего основного оружия, но и все наличные ножи. – Не удивлюсь, если у них и метро есть, пронизывающее все плато насквозь».
Немного задумался над своей разгрузкой: снимать или нет? После одобрительного кивка Нестора снял, с трудом впихнув во второй свободный ящик. Уж монеты-то у меня есть, чего жалеть? А если меня таким оригинальным образом ограбили и разоружили, то мстя моя будет страшней Армагеддона.
Зато выглядеть стал не в пример приличнее и хоть как-то походить на юношу, служителя одной из Муз. Ботинки, брюки, стильная рубашка с массой карманов и легкое подобие жилетки. Ну и оставшиеся вещи в карманах никак не бросались в глаза и не выглядели как оружие: несколько пластин янтаря, фломастер, парочка амулетов, с пяток мелких вещиц типа «расческа маленькая, мужская» да все мои денежные капиталы по разным местам.
Но прежде чем двинуться к последнему рубежу с охраной, Брайк меня бегло проинструктировал:
– За эту дверь я не пойду, передам тебя в ручки одной из барышень. Веди себя на ужине скромно, побольше молчи и постарайся угодить княгине. Если у тебя это получится, можешь считать себя на свободе.
Вот это удачный поворот обстоятельств! Я тут драться собрался, убегать, прорываться. Всего-то и надо, что вести себя прилично, никому не бить морды, рисовать, когда попросят, да отвесить при нужде комплимент или несколько хозяйке замка.
Так что ответил моему благодетелю твердо и искренне:
– Я готов! – и тут же добавил: – Спасибо. Не забуду.
После чего уже смело двинулся к открывающейся двери.
