Глава 2
Михаил нервно дернул щекой, каждое слово Азазеля будто бьет молотом по пальцам.
– Чем этот Кезим дерется?
– Чем ни попадя, – ответил Азазель с подъемом. – Боевой жрец, этим все сказано! Прекрасно владеет мечом, топором и прочими колюще-режущими, а также может так засадить молнией или глыбой льда, что только ахнешь от восторга!.. Ты же ахнешь, верно?.. Есть упоение в бою… Как там дальше?.. Ты же упаиваешься, я угадал? Со времен драки с Сатаном не дрался по-настоящему, соскучился?
Михаил поморщился, сказал сухо:
– Чем с ним лучше сражаться, если вдруг?
– Колюще-режущим, – ответил Азазель уверенно и очень серьезно посмотрел Михаилу в глаза. – Чтобы все было честно! Ты же честный, а еще и благородный воин? Не то что я, чернь, да еще и очерненная вышестоящими товарищами. Однако, учитывая, что он может управлять стихиями, чего не можешь ты, то имеешь право на применение огнестрельного оружия.
Михаил вздохнул, спросил с надеждой:
– Против него пойдет?
– Абсолютно нет, – заверил Азазель. – Он же сам властелин стихий, так что твои пули либо насквозь, не причинив вреда, либо… а вообще-то не знаю. Я мирный самаритянин, драться не люблю, всегда предпочитал с трибун Колизея смотреть на всяких там спартаковцев на арене… Если тебя побьет, буду знать, с пистолетом идти бессмысленно. Хотя насчет гранатомета не знаю…
– Ну хоть знание получишь, – буркнул Михаил.
– Знание – сила, – бодро подтвердил Азазель, – сэр Бэкон заметил точно. Люблю людей, обогнавших время!.. Уверен, люди в будущем его обязательно воскресят в числе первых… О чем это мы?.. Ах да, как тебя будут истреблять и убивать!
– Давай дальше, – сказал Михаил, стараясь не выказывать раздражения.
– Самое хреновое, – сказал Азазель уже мрачным голосом, – что энергия клипот и антисфирот помогает не только в бою, но и… гм… после боя.
– В смысле?
– Он может восстановиться очень быстро, – пояснил Азазель. – Мелкие и средние демоны просто исчезают, а демоны ранга Кезима в преисподней восстанавливаются и снова выходят, полыхая местью. Но у них обычно на это уходят годы, хотя и это не подарок, но Кезим даже в случае гибели восстановится за месяцы… нет, даже за недели. Боюсь сказать такое, но, может быть, при его мощи и поддержке его отца, главы группы Жрецов, восстановится и за дни.
Михаил охнул:
– Шутишь?.. Он что, бессмертный?
– Можно сказать и так, – ответил Азазель нехотя. – Дискретное такое бессмертие… Не прямое, а прерывистое. Но без элементов квантовой неопределенности.
Михаил ощутил неприятный озноб, человеческое тело реагирует само по себе, спросил с надеждой:
– А если не убивать, а связать и заковать в какой-нибудь саркофаг?.. Облечь со всех сторон скалой, как пытался тебя тот демон из сланцевых залежей нефти?
– Андреальфус? – сказал Азазель. – Видишь, ты уже начинаешь мыслить не так прямо, как солдат, а уже как унтер-офицер… Если облечь камнем с помощью заклятия, то Сет и его родня сразу отыщут место и освободят. Но ты прав. Если сами люди закатают его живьем в бетон и в большой глыбе сбросят на морское дно…
– Или мы сами, – сказал Михаил, – но без магии, чтоб не засекли?
– Вот-вот…
Он задумался, брови сдвинулись над переносицей, некоторое время размышлял, Михаил даже затаил дыхание, наконец Азазель сказал с досадой:
– Слишком много сложностей. В целом понимаю, как сделать, но больно трудоемко, а в таких случаях обязательно что-то рухнет, обломится, пойдет криво, косо, в обратную сторону…
– Тогда как? – спросил Михаил.
Азазель ответил с досадой:
– По обстоятельствам.
– Да-а, – протянул Михаил, – никогда не думал, что услышу от тебя. Это я должен был сказать!.. А ты бы предлагал хитрые многоходовые решения…
– Ничего в голову не лезет, – признался Азазель. – А время поджимает. Ладно, иди спать, а утром на рассвете выступим. Или что-то хочешь посмотреть?
– Посмотреть не хочу, – сказал Михаил, чувствуя, как нарастает раздражение, – но теперь, когда мы на месте, может быть, раскроешь свои тайны? Что мы ищем в долине, которую однажды Господь поразил своим нещадным гневом?
Азазель поглядел на него с сожалением:
– Миша, смотри ширше…
Михаил огрызнулся:
– Я тебе не Миша!
– Как скажешь, – ответил Азазель, – сам будешь просить, а я еще покочевряжусь… В общем, ты как слепец, уткнувшийся в жопу слона и потому решивший, что слон – это нечто круглое и мощно пукающее. На самом же деле слон, как я уже сказал, ширше и объемнее. В смысле в Содоме и Гоморре произошло то, что и по всему, так сказать, региону. Что такое регион, объяснить?
– Не надо, – отрезал Михаил в нетерпении, – догадываюсь. Что произошло? Господь поразил их тоже?
Азазель ответил уклончиво:
– Многие земли во все стороны от Содома и Гоморры на полтысячи миль, жирные и плодородные, где было много воды и которые приносили по три урожая в год, за один день стали мертвыми и жаркими. Триста лет не было ни единого дождя, и земля превратилась в сухой твердый камень.
– Триста лет? – ужаснулся Михаил.
Азазель продолжил мрачно:
– А заселить те земли никто даже не пытался две тысячи лет… с той страшной ночи!.. Все великие и малые города были уничтожены по всему огромному региону. В землях, где теперь Турция, было уничтожено начисто больше трехсот городов, в том числе и Троя. Сгинула греческая цивилизация и никогда уже не поднялась до прежних высот. Уровень Нила резко упал, пустыня моментально захватила ранее процветающие регионы с великолепными лесами, лугами и пастбищами, строительство пирамид оборвалось, страна резко обеднела и погрузилась в дикость…
Михаил спросил со священным трепетом в голосе:
– Их Господь… тоже?
– На Землю грохнулся огромный метеорит, – напомнил Азазель, – что еще при входе в атмосферу разломился на части. Ты не представляешь, но атмосфера планеты для таких скоростей что каменная стена… Проломить – проломил, но сам разбился о воздух… да-да, о воздух можно разбиться!.. и рассыпался на куски. Эти куски, грохаясь на землю, вызывали землетрясения, пробуждение старых и новых вулканов, пожары и резкое изменение климата. Так что это и есть тебе развернутый ответ: Содом и Гоморра всего лишь символ! Бесчинства творились по всей земле в том регионе, когда Господь решил все это выжечь разом.
Михаил проговорил с напряжением в голосе:
– Голова трещит… Не могу разобраться… насчет исполинского метеорита звучит так убедительно… Но как это можно, когда все было не так?
Азазель посоветовал хладнокровно:
– А не бери в голову, а то свихнешься. Старые истины никогда не сдаются без боя и даже длительного и упорного сопротивления. Потому две реальности, два взаимоисключающих мнения могут сосуществовать довольно долго. Как Академия наук и Вселенская церковь. Подумай лучше, где отыскивать сам Сигор. Это труднее, чем размышлять о том, о чем размышляешь ты… А то совсем диванным стратегом станешь.
По его тону Михаил понял, что эти диванные стратеги что-то совсем уж презираемое и постыдное, потому на всякий случай устыдился, но все равно с ходу не мог понять, где искать этот самый Сигор.
Насколько он помнил, Аврааму было велено через ангела покинуть Месопотамию и поселиться в Ханаане. В Ханаане в это время был голод, Авраам с племянником Лотом поселился в Египте, выждал пока в Ханаане все наладится, и переехал туда опять же с Лотом.
Но между пастухами Авраама и Лота завязалась драка из-за права пользования пастбищами. Авраам понимал, что подрастающий щенок будет все больше показывать зубки родному отцу, потому мудро предложил разделиться.
Лот с семьей откочевал на восток и раскинул шатры в долине реки Иордан возле богатого и цветущего города Содом. Как писали все тогда, долина «орошалась водою, как сад Господень, как земля Египетская». И вместе с Содомом там располагались пять огромных и великолепных городов в расцвете всей славы и могущества: Содом, Гоморра, Севоим, Адма и Сигор.
Управляли ими пятеро мудрых царей, располагавшие крупными и хорошо обученными армиями. Они в любой момент, если бы захотели, могли напасть на союз месопотамских вождей и разгромить их наголову.
Михаил слушал, хотя, в общем, уже знал эту историю, но Азазель говорит красочно и добавляет такие детали, о которых Михаил никогда не слышал, знал только приглаженную версию случившегося.
– Лучше бы воевали, – пробормотал Михаил, – чем предавались плотским утехам, чревоугодничали и презирали соседей…
– Правда? – спросил Азазель с сомнением. – Хотя тогда, наверное, уцелели бы… Все-таки война – двигатель прогресса!
– Кажется, – сказал Михаил, – я знаю примерно, где искать Сигор.
– Давай, хрюкай!
Михаил поморщился:
– Поосторожнее с эпитетами. Когда Господь через ангела велел Лоту забирать семью и бежать из Содома, Лот быстро прикинул скорость свою и своих домочадцев и понял, что с такими бегунами ему не успеть выбраться из долины. Поток раскаленной лавы все равно догонит и превратит их тела в обугленные кости.
– Ну-ну?
– Он взмолился к Господу, как ты знаешь, и ему был глас, что для него лично Господь на сутки пощадит Сигор. Там Лот переночует, но на рассвете должен уходить и оттуда.
– Ход твоих мыслей мне нравится, – сказал Азазель заинтересованно, – хотя в них и нет ничего непристойного или даже неприличного… Сигор должен располагаться где-то ближе к выходу из долины, а к тому же не на линии разлома коры, как Содом и Гоморра… Это уже сужает поиск… Ну а как ты? Готов?
– Я же здесь, – ответил Михаил гордо.
Азазель взглянул на него с сожалением в глазах:
– Боюсь, бой будет не только тяжелым, но и с неясным исходом. А ты выступаешь сильно ослабленным, хотя мог бы усилиться, если бы переселился в тело демона. Конечно, если погибнешь, то не погибнешь так уж совсем и вовсе, а вознесешься в Брий, но оттуда тебя сюда уже не отпустят… Для нас это все равно что погиб.
Михаил спросил настороженно:
– К чему ты ведешь? Чтоб я покинул это прекрасное тело ради усиления своей мощи?
Азазель пожал плечами:
– Вообще-то все стараются усилить свою мощь, это нормально даже для безобидного кузнечика. Тебя, как архангела, всегда будут находить по всплескам чистой энергии и выбросам первозданного света. Всплески могут улавливать только ангелы и демоны, а вспышки света засекут даже люди, а это такие любопытные существа, что в своей настырности похуже демонов.
Михаил сказал твердо:
– Я не могу отступить от своей священной миссии. Буду находить и отправлять в ад демонов! А буде наткнусь на ангела-отступника, того заброшу прямо на небесный суд.
– Хорошо-хорошо, – сказал Азазель торопливо, – ты только не кипятись!.. Я же не отговариваю. Напротив, хочу эту твою сра… славную миссию сделать успешной, а то оборвется в самом начале. А мне будет печально, я только начал ржать и веселиться!
Михаил буркнул:
– Ну-ну, только не лги.
– Как это не лгать? – оскорбился Азазель. – Должен же я получать удовольствие от созерцания обманутых дураков?.. У меня вообще-то есть решение.
– Снова какая-то ловушка?
– Чего, – спросил Азазель, – какие ловушки? Я тебе что, ставил?
– Наверняка, – отрезал Михаил.
– А как еще жив и даже не в цепях?
– Потому что твои цепи для меня, – отрезал Михаил, – что паутина для слона. Ну, что за мерзость предлагаешь в этот раз?
Азазель сказал с глубоким вздохом:
– Неблагодарный… Другой бы обеими руками ухватился…
– Я не другой!
– Ах да, ты же высший архангел, глава небесного воинства, ну как я посмел тебе такое предложить…
Он церемонно раскланялся и отступил, Михаил раздраженно буркнул:
– Не фиглярничай.
– Скорее всего, – сказал Азазель, – нам не обойтись без драки. А драка будет ой-ой! Без огненного меча сгинешь, как жаба под колесом, и воробей не чирикнет. А с огненным мечом победишь, но это одноразово. Моментально засекут по всплеску и… выдернут. За самоуправство и несанкционированные действия. У тебя нет выхода, кроме как самому стать… демоном.
Михаил дернулся, рука метнулась к рукояти незримого огненного меча.
– Ты…
Азазель увидел изменившееся лицо Михаила, расхохотался:
– Увидел бы ты сейчас себя!
Михаил сказал резко:
– Ничего смешного.
– Прости, – сказал Азазель в самом деле серьезно, – я пошутил, хотя в каждой шутке, как здесь говорят, есть доля и самой шутки. Вообще-то становиться демоном тебе не придется.
– Еще бы, – отрезал Михаил. – Я убью каждого, кто посмеет это произнести вслух!
Азазель выставил перед собой ладони:
– Не возражаю, убивай придурков, забывших, что высшие демоны – это те же ангелы, всего лишь низвергнутые в ад. По крайней мере, первое поколение демонов. У нас одна природа, а различаемся только тем, что у нас все связи с прежним миром прерваны, а у вас они неразрывны… И потому наши деяния сокрыты, а любое твое движение здесь вызывает там, в небесном мире, мощные всплески. Как и здесь, впрочем.
Михаил спросил враждебно:
– Что ты предлагаешь, хитрейший из демонов?
Азазель чуть наклонился вперед и, глядя неотрывно ему в глаза, произнес раздельно:
– Ты должен поступить так же, как тогда, когда спасал умирающего ребенка.
– Говори яснее, – потребовал Михаил.
Он чувствовал приближающуюся угрозу, что очень не нравилось, но Азазель предельно серьезен, а это еще хуже, чем когда веселится.
– Жертва, – напомнил Азазель. – Ты должен пойти на жертву ради великой цели…
– Догадываюсь, но от тебя это звучит как-то зловеще.
Азазель договорил:
– Пойти на жертву и надеяться, что она будет принята.
– Говори, – повторил Михаил.
– Ты должен прервать связь с небесами, – сказал Азазель, отшатнулся, увидев взбешенное лицо Михаила. – Временно, временно!.. Чтоб тебя не отыскивали по всплескам. Ни там, ни здесь. Если бы можно было сделать так, чтобы там тебя видели, а здесь нет…
Михаил хотел уже ответить достойно, однако Азазель достойных доводов не понимает, ему нужна примитивная логика, он сказал сдержанно:
– Прости, Азазель, это будет ошибкой. А если там, наверху, снова отыщется предатель?.. И моя тайна раскроется?
Азазель помолчал, развел руками:
– Ты прав… Я просто хотел как-то облегчить.
Михаил поднялся:
– И вообще, Азазель… подумай, о чем ты говоришь! Разорвать связь с небесами? А зачем тогда жить?
Он пошел к дверям, у самого порога догнал грустный голос Азазеля:
– Ты в самом деле сможешь спать спокойно, зная, что мог бы спасать людей? Но из-за своей закостенелости отказываешься? Подумай, что сказал бы Господь?
