Глава 18

«Шкода-Йети», за рулем которой сидела Наталья, быстро приближалась к Москве.

– Какая же он сволочь, – сетовал Пичугин на пассажирском сиденье. – У меня никаких сомнений нет, что это Ковалев послал людей убить нас.

– А до того были сомнения? – усмехнулась Наталья. – У меня их и не было никогда.

– Нда… Я поначалу думал, что ты к нему просто предвзято относишься. Потом Лемех рассказал мне, как все было, про Мишу Зверева. Многое стало понятно. Но вот когда я увидел Стежнева в «Изумруде»…

– Кто это?

– Стежнев? Приспешник Ковалева, вроде адъютанта или подручного. Это он командовал бандитами.

– Отлично! – обрадовалась Наталья. – Тогда мы его точно прижмем!

– Ковалева?

– Конечно! И Ковалева, и этого Стежнева! У нас же есть карточки с записью камер Василия Федотовича. На них запечатлен этот ваш Стежнев. Что еще надо? Изображение Стежнева есть, мы его предъявим генералу Головину, он передаст в ФСБ, там установят связь между Стежневым и Ковалевым… К тому же на месте перестрелки найдут оружие, которое Миша забрал у людей Ковалева. Это серьезная улика.

– Если бы все было так просто… – Пичугин с сомнением покачал головой. – Когда Ковалев что-то делает, он подстраховывается сразу с нескольких сторон. Наверняка он написал в рапорте, что оружие было похищено с места проведения операции по задержанию Зверева. Что угодно он мог написать. Вот то, что удалось заснять Стежнева, – это серьезно. Но Ковалев и тут может вывернуться, просто свалит все на Кирилла, мол, тот самостоятельно контролировал преступную группировку, а я, мол, ни при чем тут вовсе. Все наши улики, к сожалению, писаны вилами по воде. Но все равно. То, что он в тебя стрелял, я ему не прощу! Будем искать возможность его прищучить. Но меня еще и другая мысль тревожит…

Наталья покосилась на него с любопытством.

– Полковник Бражников, который заболел в бункере, чья жена нам все рассказала…

– Что с ним? Ты же говоришь, их всех в карантинные боксы доставили.

– Дело совсем не в болезни.

– А в чем?

– Когда Бражников ощутил недомогание, он передал оператору ошибочные данные, и тот вывел массивный обломок космического мусора на опасную орбиту.

– На город свалится? – забеспокоилась Наталья.

– Нет. Протаранит американский спутник-шпион. И вся разработка Бражникова пойдет коту под хвост.

– Вот честно! На всю эту военщину мне абсолютно наплевать, – призналась Наталья. – Я понимаю, что оборонные программы нужны, но одной больше, одной меньше, я из-за них убиваться не стану. Мне куда важнее эпидобстановка на данный момент и что происходит с пассажирами рейса Оренбург – Москва, в котором летел казах. Есть ли заболевшие? Это очень важно для прогноза дальнейшего развития ситуации. А может, и эпидемии. История со спутниками мне неинтересна. Извини. Не разделяю твоей тревоги за сохранение секретности и не вижу беды от столкновения каких-то спутников. Если они не свалятся на город, конечно.

– Я тоже, в общем-то. Но меня волнует, как поступят американцы, если мы протараним их спутник и станем доказывать, что мы тут ни при чем, дескать, они сами так попали. Не скинут ли они такой же обломок на один из российских городов, типа, он тоже сам упал? А сколько там летает с атомными реакторами на борту? Не бомба, конечно, но счастья мало, а проблем много! Один такой наш «Космос» свалился в восьмидесятые на Канаду. Визгу было… Впрочем, ты вряд ли помнишь. Так он у них упал в тайгу и поля. А если по городу жахнет такая хреновина?

– У них ума хватит… – задумчиво ответила Наталья. – Но ты что можешь сделать?

– Ответ в твоем смартфоне, – ответил Пичугин. – Ты получала ММС?

– Не знаю, надо глянуть. На, посмотри, не хочется останавливаться.

Она передала Пичугину смартфон. На нем оказались обещанные снимки листов инструкции.

– Прислал…

– Ковалев? – уточнила Наталья.

– Да. Это инструкции Бражникова, как стабилизировать космический обломок. Ага, вот адрес института, откуда это можно сделать. Это по пути в Роспотребнадзор, кстати.

– И что? Ты хочешь сказать, что после всего произошедшего надо выполнить приказ Ковалева? В первую очередь надо понять, для чего ему самому это нужно.

– В каком смысле? – не понял Пичугин.

– В прямом. Почему он сам не отвез эту инструкцию, а отдал тебе?

– У него есть причины. Он, в общем-то, не совсем законно эту инструкцию получил…

– Я не удивлена. Но ты подумай о другом. Если ее не может доставить целый генерал ФСБ, то что с тобой будет, если ты ее доставишь?

– Что со мной может быть?

– Что угодно, – весомо ответила Наталья. – Если Ковалев отдал инструкцию тебе, значит, он боится появляться в НИИ. Только и всего. Я не вижу других вариантов.

– Ну, варианты есть, – поспешил уверить Пичугин. – Версия самого Ковалева кажется мне вполне правдоподобной. Он занимается другим проектом, и, если он предъявит инструкцию, официальный куратор Бражникова поинтересуется, как это Ковалев оказался в бункере и зачем?

– А у тебя не поинтересуются?

Пичугин задумался. Вопрос, конечно, интересный. Все-таки он уже устал. Мозг сдает обороты, и простые мысли оказываются недосягаемы. Действительно, а чем это Пичугин лучше?

– Я думаю, нам надо заниматься своим делом, – добавила Наталья. – Ехать в штаб ТОРС, раздавать указания и локализовывать всех зараженных из Домодедова и с рейса из Оренбурга. Причем они уже все по домам, а кто-то сейчас собирается на работу. Так что дело непростое и не быстрое. Время терять нельзя.

– Это твоя работа, – негромко произнес Пичугин. – А моя заключается в выявлении утечки секретности. И докладывать, буде таковая случится. Если космический обломок ударит в американский спутник, это будет еще та утечка. Катастрофическая. Я понимаю, что ты ощущаешь ответственность за свое дело. Но я тоже ощущаю ответственность за порученное мне.

– Ты работал на Ковалева, – скривившись, ответила Наталья. – Это само по себе отвратительно. Но к тебе я претензий не имею. Ты ответственный и честный. На таких и катаются люди типа Ковалева. Исполнительный и доверчивый. Прости, я знаю, что ты опытный разведчик, но доверие к этому подонку у тебя все равно есть, точнее было. Иначе б ты его давно раскусил. Теперь мы можем его прищучить, достаточно показать запись с камер Головину. А ты вместо этого все-таки упорно пытаешься выполнить указание Ковалева. Он ведь именно на это и рассчитывает, что ты сам сунешь голову в петлю, как честный офицер и патриот. Мне это совсем не нравится. Если твоя работа заключается в выявлении утечки, то и занимайся этим. А ты сейчас пытаешься эту утечку предотвратить. Да еще, судя по всему, незаконным образом. Ты не подумал, что Ковалев просто хочет подставить тебя?

– Это как?

– Запросто! Если он сам не повез инструкции, значит, есть ограниченный круг лиц, в руки которых они могут попасть. И ты в этот круг не входишь. Как ты объяснишь, откуда они?

– Ковалев велел сказать…

– Даже представляю, что именно. Он велел сказать, что ты сам добыл инструкцию там, куда ни тебе, ни Ковалеву входить было нельзя. Он хочет тебя подставить. Чтобы тебя задержали вместо него.

– Но зачем ему?

– Хотела бы я знать! Кажется, он снова замыслил аферу вроде той, какую хотел провернуть с АКСОНом. И нас он велел убить наверняка тоже ради АКСОНа. Возможно, чтобы самому получить образец, который Василий Федотович отдал тебе.

– Как думаешь, у него еще остались?

– Не знаю. Это сейчас не важно. Важно, что задумал Ковалев.

– Почему ты считаешь это важным? – решил уточнить Пичугин.

– Потому что с этой инструкцией что-то не так. Я не могу пока сложить все концы с концами, но с ней точно что-то не так. В ней какой-то ключ. Ключ к тому, как ущучить Ковалева.

– Ключ?

– Да. Если понять, что задумал Ковалев, можно его обыграть. Так… Погоди. Погоди! – Наталья вжалась спиной в кресло и крепче сжала руль. – Ты был прав!

– В чем? – Пичугин встревожился.

– Ты был прав, что он подстраховался. Ты был прав, что ни камерами, ни оружием мы его не ущучим.

– Почему?

– Меня мучила мысль, как он так наследил. Оружие, Стежнев. Не в стиле Ковалева оставлять столько улик. А сейчас я поняла почему! Он не боялся оставлять улики, понимаешь?

– Не очень, если честно. Все-таки я здорово устал, прости. Не успеваю за твоими мыслями. Мне проще подчиниться.

– История с АКСОНом повторяется! Круг замкнулся. Там, в этом бункере, можно было украсть нечто, что потом можно продать террористам или каким-то врагам?

– Украсть? Ну… Наверное. Там же все расчеты по «Американке». Программа, алгоритм… «Американка» – это так проект называется. Да, конечно, в бункере диски, их можно снять с сервера. Ты думаешь, Ковалев пойдет на предательство?

– А то, что он АКСОН хотел продать террористам, это не предательство? Тогда только Миша ему помешал. Сейчас Миши нет, и только мы с тобой можем его остановить. Смотри, все складывается! Откуда у Ковалева инструкции?

– Ты права. Он их мог взять только там, где их оставил Бражников. В бункере.

– Да! Он их переснял, отправил тебе, а сам украл данные, скорее всего, на дисках. Понимаешь, почему он не побоялся оставлять кучу улик?

– Бежит за границу? – Пичугин откинул голову на подголовник. – С дисками… Не могу поверить. Но зачем же он мне инструкцию отдал? Хотя… Если ты права и он бежит с дисками, ему жизненно необходимо стабилизировать этот чертов обломок! Если столкновение уничтожит американский спутник, то секретности проекта придет конец, и данные на диске Ковалева потеряют всякую ценность. Вот в чем дело! Но тогда нам его никак не остановить! Мы не знаем ни где он, ни куда бежит, ни каким путем. Может, он уже за границей! Может, он бучу в «Изумруде» устроил, лишь чтобы выиграть время!

– Вполне возможно. Но ты же с ним работал! Что, совсем никаких зацепок?

– Никаких. – Пичугин развел руками.

– Тогда тебе нельзя никому отдавать инструкции, – уверенно заявила Наталья. – Если Ковалев сбежал, он рассчитывает продать данные врагу. Но если после столкновения данные обесценятся, это поставит Ковалева в сложную ситуацию. Не здесь достанем, так подкузьмим ему там. И для тебя так безопаснее. Мне бы очень не хотелось, чтобы с тобой что-то случилось.

– Ты бы знала, как я перепугался, когда тебя подстрелили… – признался Пичугин. – Как ты себя чувствуешь?

– Лучше, чем до выстрела, – честно призналась Наталья. – Надо спешить в Роспотребнадзор. Я хочу переговорить с Головиным. Возможно, он найдет какие-то зацепки, где мы с тобой их не видим.

Она лавировала в пробке, которая неизменно собиралась на всех шоссе в сторону центра Москвы.

– Да, согласен. Возможно, «Американка» того и не стоит, чтобы из-за нее дать Ковалеву уйти от возмездия.

Наталья не ответила. Она понимала, что Пичугин переживает по поводу краха проекта, который неизбежно случится после катастрофы со спутником. Но никакой поддержки в душе не ощущала, она видела всю ковалевскую комбинацию, пусть довольно сложную и неочевидную даже такому опытному спецу, как Олег. А вот у нее в мозгу картинка сложилась очень четкая.

– Мне еще надо домой заскочить, переодеться, – сообщила она через минуту.

– Да, конечно, – рассеянно ответил Пичугин. – Я думал об этом.

Он остался в машине, когда Наталья отправилась переодеться и принять душ. Смартфон остался лежать на приборной панели. Повинуясь неясному позыву, он хотел было переписать инструкции Бражникова с экрана в блокнот, но понял, что они состоят в основном из цифр. Стоит ошибиться хоть в одном знаке, весь текст потеряет смысл.

«Жаль, – подумал Пичугин. – Бражников писал это из последних сил, а все напрасно».

Страшно хотелось закрыть глаза и отключиться хоть на минутку. Просто посидеть с закрытыми глазами, не думать ни о чем. Но и под опущенными веками перед ним стоял образ Наташи в окровавленной блузке и с горящим взором. Такое не скоро забудется. Олег помассировал веки, чтоб успокоить резь в глазах. И вдруг, глядя на телефон Натальи, он вспомнил эпизод сегодняшнего дня, которому не придал значения, когда все произошло. Но сейчас, после всех событий, этот малозаметный, незначительный эпизод вдруг вызвал бурю эмоций. Пичугин понял, что знает автомобиль, на котором, с высокой степенью вероятности, сейчас перемещается Ковалев. Это было как вспышка озарения. Кирилл отвозит Пичугина к его машине, собирается высадить на парковке, и тут звонит Ковалев, просит отпустить водителя и подогнать ему машину. Черный «Ниссан-Теана». Тот самый, на котором Кирилл сначала преследовал Пичугина, а затем вынужден был остановиться на Крымском мосту.

Вернулась Наталья, чистая, свежая и даже, казалось, еще более помолодевшая. Пичугин едва находил в себе силы бороться с усталостью, что немудрено после столь насыщенного дня, а она – как огурчик.

– У тебя вид, словно тебя чем-то тяжелым приложили по голове, – заметила она, усаживаясь за руль.

– Я знаю, на какой машине перемещается Ковалев! – выпалил Пичугин.

Наталья замерла.

– Это черный «Ниссан-Теана»! – добавил Пичугин.

– А номер? – осторожно уточнила Наталья.

Пичугин осекся. Мозг его судорожно работал, понимал, номер машины хранится где-то в закромах памяти, но вынуть его оттуда не мог.

– Не помнишь? – Наталья сжала губы.

Пичугин покачал головой.

– Тогда толку мало. Я же не могу просить Головина разыскивать все черные «Ниссан-Теана» в Москве. Жаль. – Она тронула машину с места. – Не расстраивайся. Переговорим с Головиным, возможно, что-то всплывет. Возможно, видео со Стежневым станет достаточной уликой, и Головину в управлении ФСБ сообщат номер машины, на которой он ездил. Или ФСБ само начнет розыск.

Пичугин не ответил. Он не желал расстраивать Наталью, но сам понимал, что никто ничего не будет делать. Генерал ФСБ – слишком весомая фигура, чтобы за малейший поклеп, без разбирательств и доказательств, Ковалева отправили в оперативную разработку. Нет. Потом – наверняка. Но не в первые часы. А за это время он сбежит из страны. Сбежит и останется безнаказанным.

Внезапно Пичугин ощутил, что в желудке происходят какие-то процессы, и вспомнил про АКСОН. По внутренностям разливалось тепло, странно зачесались ступни, которые до сих пор воспринимались как каучук.

– Как быстро эта штука начинает действовать? – спросил он, ткнув себя пальцем в живот.

– АКСОН? – уточнила Наталья. – Ну, потихоньку пока он интегрируется. Недели две ему нужно, а так он все время чего-то делает, ремонтирует, когда что-то находит.

– Понятно, – ответил Пичугин, не скрывая разочарования. – А то я думал, мало ли. Может, память начну лучше контролировать. Но нет так нет.

– То есть ты видел номер, но вспомнить не можешь?

– Безусловно. Хотя… Честно говоря, я не очень уверен.

– Попробуй восстановить цепь событий, когда именно ты мог видеть номер. Мозг иногда выкидывает забавные штучки. Даже если одну цифру вспомнишь, это уже что-то.

– Хорошо. Сначала я заметил слежку. Сразу, как выехал с редакционной парковки на Ленинский. Меня отпустили пораньше, еще семнадцати часов не было. Я собирался проработать и написать интервью с одним тренером в номер. В общем, я заметил позади «Ниссан-Теана» и сразу подумал про Ковалева. Но тогда я мог различить только модель. В зеркало заднего вида я увидеть номер не мог. Во-первых, далеко, во-вторых, цифры в зеркальном отображении. Потом я сосредоточился на дороге и на мыслях, что делать. Потом вспомнил парижский эпизод, еще когда я служил в штате военной миссии СССР во Франции в середине восьмидесятых. Вот тогда мне пришла в голову мысль, что надо сделать что-то экстраординарное, сбить слежку с толку, заставить играть не по плану.

– И что?

– Я остановился на Крымском мосту. Он не очень высокий, и, если бы начали стрелять, я подумал, что смогу прыгнуть в воду. Кирилл на «Ниссане» припарковался впереди меня. Я мог видеть номер в этот момент, но ни одной цифры в голове не задерживается. Я был сосредоточен на действиях Стежнева. Потом подкатила патрульная машина ДПС. И все. Она встала впереди моего «Форда» и заслонила «Ниссан» Стежнева.

– У тебя «Форд»? – почему-то удивилась Наталья, сворачивая к парковке Роспотребнадзора.

У будки охраны стояли две полицейские машины ГИБДД, возможно, меняли наряд.

– А я больничный шлагбаум снес, когда вез тебя к Лемеху, – виноватым тоном произнес Пичугин. – Твоим бампером, там вмятины и краска сбита.

– Нда… – Наталья покосилась на Пичугина.

Он нравился ей все больше. В современной Москве найдется не так уж много мужчин, которые бросятся спасать женщину, с которой знакомы чуть больше часа, да еще с риском для жизни и репутации, тараня шлагбаумы и не боясь попасть под действие уголовного кодекса.

– А вот и мой «Форд». – Пичугин ткнул пальцем в одну из машин, припаркованных на стоянке у здания Роспотребнадзора. – Белый.

Но Наталья его уже почти не слушала. Ее насторожило что-то на уровне интуиции, но она не сразу осознала, что именно. Просто полицейские, ожидавшие у будки охраны, не были похожи на полицейских. И вдруг словно компьютер включился в голове. Включился и начал раскладывать по полочкам данные. Воображение словно подсвечивало элементы, на которые следовало обратить повышенное внимание. Она не задумалась о причине такого, просто поняла – последствия работы АКСОНа. Скорость анализа окружающей обстановки была мгновенной, но в слова они оформлялись с некоторой задержкой. Во-первых, форма у «полицейских» была слишком новой, только со склада, и хорошо подобранной по размеру. У настоящих патрульных она обычно далека от идеального черного цвета, а на заднице оттянута и висит мешком. Во-вторых, оружие. Патрульные на постах, как правило, вооружены укороченными автоматами Калашникова, а у этих на плече висели «кипарисы», да еще и с глушителями.

Не раздумывая ни секунды, Наталья тормознула и включила заднюю передачу, выехала обратно на Тихвинскую улицу, произвела разворот на сто восемьдесят градусов с помощью тормоза и руля, а потом переключила коробку и рванула вперед. Машина выскочила на Сущевский вал и, лавируя между машинами, понеслась по третьему транспортному в сторону Шереметьевской улицы. Все это происходило с такой невероятной скоростью, что Пичугин пришел в себя, только когда машина уже мчалась прочь от Роспотребнадзора.

– Что происходит? – поразился Пичугин.

– Некогда! Бери мой телефон, набирай Головина. Это последний номер, по которому я звонила. Ставь на громкую связь!

– Генерал Головин слушает! – раздалось в трубке. – Наталья Викторовна?

– Да. У меня чрезвычайная ситуация. Вы в штабе?

– Нет, не добрался еще.

– Остановитесь, сообщите, где вы, и ожидайте меня. Пожалуйста!

– Да, хорошо… – Головин растерялся, но назвал улицу.

– Хорошо. Узнайте, это ваши люди стоят у въезда на парковку РПН?

– Мои? Так, стоп! А вы в курсе, что произошло в 81-й больнице и в «Изумруде», откуда вы мне звонили.

– На меня было совершено покушение.

– Ясно. Вы были с этим… Видный такой мужчина, от ФСБ.

– Да, Олег Пичугин.

– Вот-вот. Мне бы с ним переговорить. Он видел, кто стрелял в полицейского?

Позади взвыли полицейские сирены. Пичугин обернулся и разглядел, как два «Мерседеса» с мигалками без труда нагоняют их. Он не понимал, что побудило Наталью рвануть наутек, но выпытывать было не время.

– Я видел мало. Но, думаю, знаю, кто это был, – ответил он. – Шлагбаум я разбил, так было нужно, не было времени ждать, пока откроют.

– Понятно. Надеюсь, и вы понимаете, что, несмотря на обстановку, нам придется…

Громкая связь давала возможность разговаривать не повышая голоса.

– Дело идет об опасном преступнике! – перебила Пичугина Наталья. – Он стрелял не только в вашего полицейского, но и в меня. И бойню в «Изумруде» устроил тоже он.

– Но как вы с этим связаны? – удивился Головин.

Наталья резко вывернула руль на перекрестке, едва не опрокинув машину, затем еще раз, в другую сторону, уже на красный сигнал светофора, потом сразу еще раз, в проулок. Прибавила газу, затем резко ударила по тормозам и, еле вписавшись, выскочила на другую оживленную улицу. Сирены стали едва слышны.

«Ничего себе координация! – подумал Пичугин. – Прав был Лемех, ей впору в гонках побеждать».

Он понял, что с такой резвой водительницей можно уйти от преследователей, даже если они на более мощных машинах, но сами являются обычными людьми. Впрочем, надолго ли? Всюду ведь камеры.

– Долго объяснять, генерал! – ответила Наталья. – Я знаю, кто преступник, кто стрелял в полицейского на въезде в больницу, кто устроил бойню в «Изумруде». И у меня есть доказательства. Видеозапись. Помогите мне! В опасности не только я, но и весь город. Возможно, даже вся страна.

– Вы серьезно?

– Более чем! Заберете меня на перекрестке Сельскохозяйственной и проспекта Мира через пять минут! – Она протянула палец к телефону, зажатому в руке Пичугина, и нажала иконку отбоя.

– Оторвались мы ненадолго, – сообщила она. – Всюду камеры.

– Но кто гонится?

– Это не люди Головина. Не полицейские. Скорее всего, это подстава Ковалева, которой я боялась. По твою душу. В общем-то, и по мою душу тоже. Ты можешь мне довериться?

– Да! – без колебания ответил Пичугин.

– Тогда возьми мой телефон. По нему, скорее всего, нас отслеживают. Отдай мне ключи от «Форда» и свой телефон.

– Он выключен. – Пичугин отдал Наталье ключи, свой «Сименс» и батарею к нему.

– Хорошо. До места встречи с Головиным пара кварталов. Я выйду, пока мы оторвались, ты садись за руль и жми изо всех сил. Гонятся не только за тобой, но и за мной. Инструкции ведь Ковалев выслал мне! Но мне надо остаться на свободе, тогда я смогу нас обоих вытащить. Тебе придется довериться мне и сдаться преследователям. Когда догонят. Постарайся потянуть время.

– Я готов! – уверенно произнес Пичугин.

– Помотай их немного, но без фанатизма, – сказала Наталья.

Она нашла место, где не было камер, и ударила по тормозам. Подумав миг, она хотела было поцеловать Пичугина в небритую щеку, но вдруг прижалась сухими губами к губам и, выскочив из машины, прошептала в ухо:

– Я постараюсь вытащить тебя поскорее. Держись.

Пичугин перебрался за руль и рванул машину с места. От неожиданного поцелуя сердце зашлось в бешеном ритме. Это было почище любого АКСОНа!

В то же время до него начало доходить, как могли развиваться текущие события.

«Похоже, в плане Ковалева мне отведена ключевая роль, – подумал он. – Роль помехи. Ловко он придумал, сказать нечего».

Становилось ясно, что Ковалев переслал инструкции Бражникова на смартфон Натальи намеренно, решив этим подставить и ее. Ведь записки можно было добыть лишь в бункере. Отослал, естественно, с номера, не зарегистрированного на него, тут вряд ли подкопаешься. А потом тупо настучал Трифонову. Проще некуда. И пока Трифонов будет ловить, а потом колоть Пичугина и Наталью, дознаваться, как они проникли в бункер и где находятся похищенные диски, сам Ковалев с этими дисками спокойно приземлится в ближайшей стране НАТО. При этом инструкции попадут к Трифонову, тот их применит, стабилизирует обломок, защищая «Американку», и тем самым сохранит ценность похищенных Ковалевым данных. Идеальный план. Как ему помешать? Да никак! Если бы хоть номер «Ниссана» удалось запомнить, тогда еще был бы шанс… А так что? Ничего!

Пичугин понимал, что оторваться от преследования не выйдет. И дело не только и не столько в камерах. Смартфон, на который произошла пересылка инструкций, наверняка в непрерывной триангуляции. Выключить? Но Наталья не велела этого делать. Она просила довериться ей. Значит, у нее есть какой-то план. Возможно, такой же безумный, как в свое время был у Михаила Зверева. Тому ведь удалось остановить Ковалева. Да, удалось. Но какой ценой?

«Только бы Наташа не задумала ничего такого», – с замиранием сердца подумал Пичугин.

Вскоре преследователи стали нагонять. В зеркалах заднего вида замелькали проблесковые маячки, и на прямой дистанции мощные «Мерседесы» начали нагонять. Можно было остановиться и сдаться, но Пичугин прикинул, что не ради этого все затеяно. Кто бы ни устроил погоню, он пока уверен, что Наталья тоже в машине, рядом с Пичугиным. Эту иллюзию необходимо было поддерживать. Чем дольше, тем лучше. Пока преследователи не остановят «Шкоду», Наталья вне опасности. Необходимо дать ей как можно больше времени, чтобы она смогла добраться до Головина и успеть заручиться его поддержкой.

«Придется рисковать, – решил Пичугин. – Но ради такой женщины можно. В молодости я рисковал просто ради адреналина, хотя тогда у меня вся жизнь была впереди и стоимость поражения была много выше. Теперь же и вовсе глупо отсиживаться. Или грудь в крестах, или голова в кустах».

Он тормознул и вывернул руль, пытаясь загнать машину в такой же головокружительный занос, какой без видимого труда удался Наталье на отрыве с Вадковского переулка. Но вышло совсем не так изящно – машину занесло, но вместо того, чтобы лихо вписаться в проулок, она ударилась задним колесом о бордюр и чуть не перевернулась. Выбивая искры дисками из бордюра и лишившись левого зеркала, оторванного столбом, «Шкода» все же рванула вперед. Пичугин понял, какое мастерство, какой точный расчет и невероятная реакция требовались Наталье для подобных маневров.

Пешеходы в ужасе разбегались в стороны, и больше всего Пичугин боялся кого-нибудь зацепить. Нажимая на клаксон, он сбавил скорость и сделал еще один поворот, но вместо сквозного проулка оказался в глухом дворе, из которого был единственный выход через пешеходную арку с лежащим посередине бордюрным камнем. Клиренс машины был на пределе, но имело смысл попытаться проскочить.

Не раздумывая долго, Пичугин нажал на газ, чиркнул по камню защитой картера и, просев с тротуара передними колесами, насадился на камень глушителем и задним мостом. Инерции хватило, чтобы пролететь дальше с диким скрежетом, спас ремень безопасности. Машина повисла, уже не имея возможности самостоятельно съехать на дорогу. Олег отстегнул ремень, открыл дверь. Но тут перед ним остановился черный микроавтобус, и чьи-то крепкие руки сзади взяли, а затем быстро, профессионально, выволокли Пичугина из машины и уложили на асфальт. Сзади на запястьях клацнули наручники. В спину жестко уперлось чье-то колено. Тут же быстрые руки начали шарить по карманам пиджака и брюк, пока их добычей не стали смартфон и удостоверение.

– Все, смартфон изъяли, – доложил кто-то, видимо, по телефону. – Никого в машине больше нет. Удостоверение внештатника на имя Пичугина, все сходится.

Пичугина без затей затащили в салон черного микроавтобуса и бросили на заднее тройное сиденье.

– Допрыгался? – поинтересовался парень в строгом костюме, усевшийся рядом.

– Вы от Трифонова? – напрямую спросил Пичугин.

– Скоро узнаешь, – недобро усмехнулся парень.

«Только бы это опять не оказались бандиты Стежнева, – подумал Пичугин. – Те церемониться не будут. Впрочем, вряд ли. Для бандитов слишком масштабно. Наверняка задержание организовано по команде Трифонова и по наводке Ковалева. Впрочем, это тоже не сладко. Тут можно так вляпаться, что уже не отмоешься».

Оставалось надеяться на здравый смысл, АКСОН и Наташино обещание вытащить.