Глава

30

Ричер молча сидел в углу кабинета в консульстве и ждал, когда зазвонит телефон. Интересно, откуда раньше – из Нового Орлеана или Мюллер из транспортной полиции? Похоже на наблюдение за гонкой, снятой рапидом. Ричер представил рассвет, томно разливающийся над дельтой реки, и местных агентов ФБР, которые неспешно просыпаются и неторопливо завтракают перед выходом из дома. Дальше процесс может пойти немного быстрее. Предположительно, их встреча с матерью Уайли будет первой в этот день, учитывая, какое давление оказывают Уотермен и Лэндри. Вероятно, они начнут в восемь утра – ведь человек, получающий пособие, захочет сохранить хорошие отношения с властями.

А на фоне неспешного течения времени в Луизиане в пяти тысячах километрах, в Германии, фургон Уайли едет куда-то со скоростью около семидесяти миль в час. Он приближается к Ганноверу, объезжает его, оставляет позади и направляется на юг, в сторону полицейских машин без опознавательных знаков. Так кто же придет на финиш первым?

Зазвонил телефон.

Ни Новый Орлеан, ни помощник шефа транспортной полиции Мюллер.

Это был Гризман.

– У меня возникла серьезная проблема, – сказал он.

– Какого рода? – спросил Ричер.

– В старой части города совершено убийство. Мужчине размозжили голову. Совсем недавно. Сосед услышал шум. Я считаю необходимым послать туда всех своих людей – по крайней мере, сегодня. На самом деле у меня нет другого выхода. Поэтому я очень сожалею, друг мой, но вынужден приостановить наше временное сотрудничество.

– И вы хотите знать, как я к этому отнесусь?

Гризман ответил после короткой паузы.

– Нет, – сказал он. – Я поверю вам на слово.

– Удачи вам с расследованием убийства, – сказал Ричер.

– Благодарю.

Джек повесил трубку. Синклер бросила на него вопросительный взгляд.

– Теперь мы можем рассчитывать только на себя, – сказал он.

– Потому что ты джентльмен.

– У нас есть время.

– Курьер, возможно, уже в Цюрихе.

– Не имеет значения. Важно то, что происходит здесь. Нечто реальное, находящееся в фургоне. То, что нельзя перемещать так же легко, как деньги, – тайно, не успеешь и глазом моргнуть. Это медленный, тяжелый, шумный и заметный процесс, потому что предмет вполне реален.

– Вот только Мюллер его не видел.

– Пока.

– Сколько времени ты готов ждать?

– Примерно два часа.

– И что потом?

– Я сделаю вывод, что Уайли не едет во Франкфурт.

Снова зазвонил телефон.

На этот раз агенты ФБР из Нового Орлеана. Они связались с Ричером из своей машины, стоящей рядом с однокомнатной лачугой, где жила мать Уайли. Два агента – мужчина и женщина, – как и требовалось, сразу сообщили, что им удалось узнать. Они задали вопросы по списку: про мужчину по имени Арнольд, а также про ее приятеля, работавшего на ранчо и призванного на военную службу, и еще про поклонника Дэви Крокетта. Оказалось, что это один и тот же человек. Его звали Арнольд Питер Мейсон. Он родился и вырос в Амарилло, штат Техас. Ребенком трудился на ранчо, прослужил двадцать лет в армии США, затем в течение шести лет жил с матерью Уайли в Шугар-Лэнде, штат Техас. Хорасу Уайли было десять, когда появился Арнольд, и шестнадцать, когда тот ушел. И, да, маленький Хорас называл Арнольда дядей. Арнольд, заметно старше других сожителей матери Уайли, был молчаливым, скрытным человеком, хранившим свои тайны, и хорошим кормильцем – сначала. Остальные подробности будут позднее.

Лэндри, Вандербильт и Нигли тут же внесли новое имя в поисковые системы. Арнольд Питер Мейсон. Лэндри не получил ничего интересного. Вандербильт тоже. Нигли обнаружила сержанта по имени Арнольд Мейсон, который прослужил двадцать лет в воздушно-десантной пехоте. Никаких золотых звезд или тревожных сигналов. Провел много лет в Германии, еще в те времена, когда могло произойти все что угодно.

Он все еще жив, согласно компьютеру социального страхования. Ему шестьдесят пять лет. Продолжает трудиться, согласно налоговому управлению США. Имеет скромный доход, который с каждым годом уменьшается. Возможно, стал брать меньше дополнительной работы, снижая нагрузку перед выходом на покой.

Владелец паспорта, согласно Государственному департаменту.

Адреса в США нет.

Внутренняя налоговая служба сообщила, что все расчеты его налогов выполнены в Европе.

В базах ЦРУ значилось, что он живет в Германии.

Берлинское посольство ответило, что он зарегистрирован как вышедший в отставку военнослужащий армии США, который в настоящий момент живет в небольшой деревушке возле Бремена. Час езды от Гамбурга.

– Возможно, они действовали вместе? – спросил Ричер. – И в этом деле замешаны два человека?

– Может быть, первый грузовик спрятан именно там, – сказала Нигли. – Возле дома Арнольда, а не во Франкфурте.

– Тогда зачем он взял напрокат второй фургон?

– Может быть, дядя Арнольд не следил за состоянием грузовика, и теперь у него спущены шины.

– Или они намерены разделить груз на две части. Если это совместное предприятие. Может быть, сто миллионов – лишь половина суммы, предназначенная для Уайли.

– Подождите, – вмешался Уайт. – Послушайте, дядя Арнольд прожил в Германии почти двадцать лет. С тех пор, как Уайли исполнилось шестнадцать. Получается дьявольски долгая игра.

– А теперь взгляните сюда, – сказал Вандербильт.

В списке посольства имелись указания на живущих с Мейсоном двух иждивенцев, не имеющих гражданства.

– Ставлю десятку против доллара, что это жена и ребенок, – сказал Лэндри.

Снова зазвонил телефон. Агенты ФБР из Нового Орлеана, из своей машины, с новой и важной дополнительной информацией. После шести сравнительно счастливых лет миссис Уайли вышвырнула Арнольда Мейсона из дома, поскольку случайно обнаружила, что у него есть жена в Германии. И сын, умственно неполноценный. Миссис Уайли была бедной женщиной, но у нее имелись принципы.

* * *

Уайли был практичным человеком, поэтому он вымыл пистолет в посудомоечной машине. Почему нет? «Беретту М9» сделали по заказу военных, и она должна хорошо переносить длительное погружение в морскую воду. Уайли выбрал обычную программу для кастрюль и сковородок с полной сушкой, решив, что потом смажет маслом детали и соберет пистолет, который станет как новенький.

Он сложил свою забрызганную кровью одежду и красную папку в мусорное ведро на кухне. Обдуманное решение. Сначала инстинкт призывал его отнести все на улицу и выбросить в мусорный бак. Не слишком близко, не очень далеко. Но никто не хочет пускаться в долгие прогулки с подозрительными предметами в руках. К тому же, гипотетически, может начаться прессинг по всему полю, и тогда мусорные баки станут проверять; так зачем давать им шанс начертить на карте круг и сообразить, где в нем находится его квартира? Лучше оставить вещи прямо здесь. Через месяц владелец дома их найдет, но к тому времени это уже не будет иметь значения.

Уайли взял телефон и набрал номер своего агента из бюро путешествий. Та же самая девушка, которая резервировала ему билеты в Цюрих. Она хорошо говорила по-английски и еще запомнила, что он предпочитает место у окна. И у нее были все необходимые данные из его блестящего новенького паспорта.

* * *

Мюллер не позвонил. Никого это не удивило. Рабочая гипотеза изменилась с Франкфурта на Бремен и дом дяди Арнольда. Бишоп принес карту ЦРУ и разложил ее на столе. В записке, присланной из посольства, значилось «Гельб Бауернхоф». Название, а не уличный адрес. Вероятно, где-то в сельской местности. Возможно, ферма. Ричер представил сараи, гаражи и надворные постройки, груды старых шин.

Тайники.

– Нам нужна машина, – сказал он.

– Вам нужен план, – сказал Бишоп.

Снова заработал телекс.

– Послужной список дяди Арнольда, – сказала Нигли.

– План состоит в том, что мы с сержантом Нигли будем проводить разведку и собирать новые данные.

– Не годится, – возразил Бишоп. – ЦРУ и СНБ должны присутствовать. Доктор Синклер и я поедем с вами. И правила применения оружия состоят в том, что мы вообще не будем вступать в конфликты. Только наблюдение. В противном случае это провал. С точки зрения закона ситуация исключительно щекотливая.

– Нужно взять оружие, – сказал Ричер. – У Уайли оно есть. И если это ферма, то у них должен быть дробовик.

– Я же сказал, только наблюдение.

– Но оружие необходимо взять.

– Вы должны вытащить иранца, – сказал Уайт. – Вы говорите, что через час может начаться настоящая война. В тот самый момент, когда сделка не состоится, иранец умрет. Если вы оставите его там, то совершите убийство.

Бишоп ничего не ответил.

Зазвонил телефон.

Гризман.

– Вы верите в совпадения? – спросил он.

– Иногда, – ответил Ричер.

– Жертва убийства является регулярным посетителем любимого бара Гельмута Клоппа. Там он делает свой бизнес. Конечно, все лгут, но я полагаю, что именно он продавал фальшивые документы.

– Почему?

– Слухи, полученные от тех, кому есть что скрывать.

– У вас есть подозреваемый?

– Кто-то пытался предотвратить предательство или отомстить за него.

– А кого-то недавно предали?

– Нет.

– Ну, тогда это превентивная мера.

– В квартире жертвы не удалось отыскать никаких документов. Однако на полке, где аккуратно стоят папки, есть свободное место.

– Задание выполнено, – сказал Ричер и добавил после короткой паузы: – Какая ирония.

– Почему? – спросил Гризман.

– Тут все связано со временем. Вы покупаете удостоверение личности и решаете убить поставщика, а также изъять документы, чтобы предотвратить будущее предательство. Но в какой момент вы это сделаете? Вот в чем вопрос. Станет ли новый клиент так рисковать сразу после получения документов? Или речь идет о старом клиенте, находящемся под очень серьезным давлением, который наконец начал приводить в действие свой план, но у него возникли неожиданные проблемы?

– Я не знаю.

– Как и я. Наверное, пятьдесят на пятьдесят.

– Вы думаете, это Уайли?

– У меня нет уверенности. В трудном положении могут оказаться и другие старые клиенты. И я полагаю, что сейчас Уайли едет куда-то в фургоне. Но вы ответственный полицейский. Вы включите его в свой список. У вас просто нет другого выхода. Из чего, в свою очередь, следует, что наше временное сотрудничество возобновляется.

– Я думал, вы уже махнули на него рукой.

– На что?

– На фургон. Мюллер сказал, что вы аннулировали свою просьбу.

– Когда?

– Я разговаривал с ним час назад.

– Нет, когда я аннулировал свою просьбу?

– Он сказал, что вы некоторое время обсуждали детали, а потом внезапно изменили точку зрения.

– В конце нашего разговора я сказал, что не знаю, куда именно направляется Уайли. Он попросил, чтобы я ему сообщил, когда у меня появятся какие-то сведения. Возможно, я чего-то не понял. Может быть, он ждал моего звонка. Может быть, он даже не начинал поиск.

– Он сказал, что вы все отменили.

– Значит, он меня неправильно понял.

– Вполне возможно, он не слишком хорошо знает английский.

– Машина прибыла, – сказал Бишоп.