ГЛАВА 23

Не нравилось мне, что Кузнец ехал отдельно от нас. Но в данной ситуации полицейское сопровождение было для него лучшим вариантом. Сейчас они могли добиться максимальной безопасности для нашего подопечного. А нам надо было прийти в себя после штурма да зализать раны. Досталось нам крепко. Я не ожидал встретить такое количество вооруженной охраны. Значит, крупную рыбу мы взяли. Верной дорогой идем, господа.

Лучше всех выглядела Василиса. Несмотря на то что она великолепно показала себя в бою, смотрелась, словно только что вышла из косметического салона. Волосы чуть растрепались. Сидя на заднем сиденье, она усиленно приводила себя в порядок. Справа, приткнувшись к пассажирскому окну, дремал Кощей. Он заснул быстро, стоило ему только закрыть глаза. Лицо бледное, губы красным налились, через левую щеку большой свежий шрам с запекшейся кровью. Да правую руку зажал, видно, подрезали его. Слева от Василисы сидел Петр Евгеньевич. Он уже не выглядел таким крепким, как в первую встречу. Весь обмяк, ссутулился, глаза потухли, а в рыжей бороде, казалось, прибавилось седины. И только один Зарецкий сидел справа от меня злой, собранный, готовый по команде сорваться в новое сражение. Ему, казалось, все было нипочем.

Ребята выложились основательно. Туг говорить не о чем. Но к масштабным серьезным сражениям они были не готовы. Маленькие уличные бои, локальные стычки. Они все еще играли в сопротивление. В то время как нам надо было привыкать к тому, что на улицах нашего города идет война. Чужая война. Навязанная нам со стороны неведомыми кукловодами. И пока это не уляжется в мозгах повстанцев, мы будем обречены играть в догонялки с «охваченными», при этом они всегда будут на несколько шагов впереди. Они знают конечную цель всего проекта. Мы же пока блуждаем в темноте и не видим всей картины мира в целом.

Я боролся с мрачными мыслями, но они все лезли и лезли в голову. Надо срочно допросить Кузнеца, а потом решать, что с ним делать. Лучшего места, чем полицейские допросные, и не придумаешь. Так что я не возражал против короткой прогулки до вотчины майора Щеглова. После допроса надо было решать, что делать с Олегом Кормчим, но я надеялся, что это решение придет в процессе. А потом на базу, зализывать раны, приводить себя в сознание. Вероятно, Петра Евгеньевича надо будет закинуть к Лекарю. Не нравилось мне, как он выглядит. Остальные сами восстановятся.

До отделения майора Щеглова мы доехали без проблем. Даниил Дмитриевич встречал нас на ступеньках по полной форме, в фуражке, руки уткнул в бока, лицо багровое, глаза навыкате. Он явно был не в духе. Егоров выволок за воротник Кормчего из машины и подтолкнул в сторону крыльца. Щеглов бросил на него беглый взгляд и кивнул в сторону отделения. Егоров понял приказ без слов и поволок задержанного в камеру до дальнейших распоряжений.

— Слышь, Корнев, ты чего такое творишь? Ваши операции — это ваши операции! Я в них не лезу. Вы ко мне не лезете. Обводный не наша земля. Ты думаешь, нас по головке погладят за такое самоуправство. Я уже с погонами прощаюсь. Влезли на чужую территорию, забрали всех и уехали. Никакого официального оформления. Ничего. Мы тебе не бандиты с большой дороги. Мы по Уголовному кодексу работать должны.

— Не кипятись, Дмитрия. Все образуется.

— Что значит не кипятись? Да я с ребятами на десять лет себе наработал в красной зоне. А ты мне говоришь, не кипятись, — возмутился Щеглов.

— Мы большую рыбу взяли. Через этого человечка в Питер нелегальные стволы шли, из которых потом на улицах народ вялили. Так что ты нам еще спасибо сказать должен. За вас работу делаем, — внаглую заявил я.

От такого нахальства Щеглов потерял дар речи.

— Мы воспользуемся одной из твоих камер. Нам по душам поговорить надо. А ты пока прикрой нас.

— Ты вообще понимаешь, что ты в розыске?

— Не я. А кто-то очень похожий на меня. В ориентировке же не написаны мои ФИО? — возразил я.

— Нет. Но…

— Вот и никаких но. Туг вопрос серьезный. Нам нужно с ним парой слов перекинуться, чтобы понять, что с этим Кузнецом делать. А потом мы тебя покинем и его с собой заберем.

— А как мне из той каши, что ты заварил, выкручиваться? — спросил Щеглов.

— Дмитрия, а не придется выкручиваться. Хозяин «охваченных» замнет дело. Оно не пойдет по официальным каналам. Все сделают вид, что ничего не было. Так что ты не парься по этому поводу, — посоветовал я.

— Успокоил, твою мать. Горский, проводи товарища в камеру к задержанному, — приказал он.

Молодой парень с сержантскими погонами и густыми усами вытянулся как струнка и козырнул, принимая приказ.

Я последовал за сержантом Горским.

Олег Кормчий дожидался меня в допросной комнате. Выглядел он растерянным и напуганным. Не осталось и следа высокомерия, которое он источал в своем кабинете. Он сидел за столом, как человек, смирившийся со смертным приговором и ждущий, когда же его приведут в исполнение. При моем появлении он поднял глаза и несколько оживился.

— За что меня арестовали? Я требую адвоката.

Я не ответил на его вопрос. Придвинул стул поближе к столу и сел. Некоторое время я молча смотрел на него, пытался оценить. Из-за этого человека погибло столько хороших людей, моих друзей, а он живой и невредимый сидит напротив меня и еще пытается качать права. Мне внезапно захотелось его ударить. Он, видно, прочитал это в моих глазах, втянул голову в плечи и умолк на середине гневной фразы, которую я пропустил мимо ушей.

— Вас зовут Олег Кормчий. Чем вы занимаетесь?

— Кто? Я? — зачем-то переспросил оружейник.

— Ну не я же. Чем я занимаюсь, я в курсе. Я охочусь на таких гадов, как ты. И сегодня мне улыбнулась удача. Поэтому я повторю вопрос. Чем вы занимаетесь? И советую отвечать честно. У меня дикая аллергия на ложь. Кулаки чесаться начинают.

Я положил на стол руки, так чтобы сбитые костяшки пальцев оказались у него на виду.

— Я руководитель отдела продаж в компании «Технопром».

— И что вы делали в офисе компании «Дубравка»? — уточнил я.

— Наша компания крупная. В нее входит много маленьких компаний. В том числе и «Дубравка». В последнее время мы работали на их площадях. Пока наш собственный офис находится в ремонте, — затараторил Кормчий.

— И чем занимается ваша компания «Технопром»? — спросил я.

— Мы поставляем различные игровые приспособления для расширения возможностей нейрофонов. Я смотрю, вы подключены, поэтому, вероятно, знаете, что такое игровые миры. На игровых площадках вы можете покупать себе виртуальное оружие и амуницию. Последняя разработка нейрофона — это внедрение реальной имитации оружия. Любой пользователь может купить для себя и повесить, к примеру, у себя дома на стену. Разумеется, это не настоящее оружие. Из него никого в реальном мире убить нельзя, только на игровой виртуальной площадке. Также это скорее сувенир, очень дорогой сувенир.

Я смотрел на Кормчего и размышлял. Он правда верит в то, что говорит. Его использовали втемную. Или все-таки он умело врет мне в глаза и надеется, что я поверю в эту развесистую клюкву?

— Откуда вы берете оружие?

— Я же уже говорил вам. Это не оружие. Это имитаты. Мы так это называем, — поспешил меня поправить Кормчий.

— Это без разницы. Откуда они попадают к вам?

— Нашей компании очень повезло. Мы выиграли конкурс и теперь являемся эксклюзивными поставщиками имитатов на северо-западном рынке. А производителем этого продукта является компания «Лоджитек». Она же является производителем нейрофонов.

— Оружие можно купить только у вас в офисе? Или есть еще точки продажи? — спросил я.

— У нас больше двадцати офисов по всему городу. А также офисы в Новгороде, Петрозаводске и Мурманске. Но я не понимаю, почему вас это интересует. У нас совершенно легальный бизнес. Мы имеем разрешение на торговлю. Все наши продукты имеют сертификаты качества и допущены на российский рынок.

Интересно, мы поймали самую крупную рыбу? Или это просто ширма, прикрытие? Я не сомневался, что если я запрошу документацию на их товары, то с бумажками у них будет все в порядке. Комар носа не подточит. В любом случае Кормчий знает куда больше, чем говорит. Я уверен, что он знает, кто стоит за поставками оружия, и может назвать конкретные имена. Это видно невооруженным взглядом. Но меня он не боится. Мы находимся в полицейском отделении, и его это успокаивает. Он уверен, что здесь с ним ничего плохого случиться не может. Здесь с ним будут обходится по закону. А с точки зрения закона у него все чисто и гладко. Надо передавать его в руки опытных мозголомов, которые найдут способ извлечь из него правду.

— Ладно. Раз вы не хотите сотрудничать со следствием, придется применить к вам другие методы дознания.

Я поднялся из-за стола.

Кормчий встрепенулся. В его глазах заплескался страх.

— Какие методы дознания? Я ничего не знаю. Мне нечего вам сказать. Проведите выемку документов. Посмотрите все. У нас все чисто и открыто.

Хорошо играет, собака, профессионально.

Я молча вышел из допросной. В коридоре меня ждал встревоженный Щеглов. Выглядел он так, словно я ему в штаны горячих углей насыпал. Схватив за руку, он отвел меня в сторону и спросил:

— Ну, что?

— Держится. Лепит чушь. Как его учили. Пока ничего серьезного не сказал.

— А ты уверен, что это он?

— Мы его две недели пасли, — ответил я. — Точно он.

— У нас на районе уже четыре убийства за последнюю неделю с применением неизвестного ранее огнестрела. Мои ребята землю роют. Но пока результата ноль. Удалось только пару стволов захватить. Если ты взял того самого гада, который стоит за всем этим, то я тебе все прощу. Клянусь.

— Можешь показать свой конфискат? — спросил я.

— Ты о чем? — не понял Щеглов.

— О стволах, конечно.

Он проводил меня в свой кабинет, вызвал сержанта Горского и попросил принести вещдоки по делу об убийстве на улице Белы Куна. Через пять минут передо мной на столе оказался полиэтиленовый прозрачный пакет с пистолетом, выглядевшим как бластер из научно-фантастического фильма. Я взял его в руки, внимательно осмотрел со всех сторон. Необычное оружие. У него не было ни одного шва, словно оно было цельнолитое. И никаких заводских клейм, специальных обозначений, хоть чего-нибудь, по чему я смог бы вычислить производителя. Вторым оказался автомат обтекаемой формы с толстым подствольником. Ни на что не похожие игрушки. Думаю, что в оружейных справочниках я эти модели не смогу найти.

— Что ты об этом думаешь? — спросил Щеглов.

— Как минимум мы имеем дело с подпольным заводом по производству оружия и неизвестным нам гением, который сконструировал все это. Вы пробовали его в деле?

— Пока нет. Со дня на день их должны забрать спецы на баллистическую экспертизу.

— Хотел бы я их испытать, — мечтательно заявил я.

— Если на улицах ситуация не изменится, то у тебя скоро представится такая возможность, — обнадежил Щеглов.

— Дмитрия, мы у тебя оружейника заберем. Попробуем его колонуть своими методами. У меня к тебе в связи с этим просьба. Помоги с конвоем. На твоей машине под прикрытием твоих ребят будет надежнее.

— Веревки из меня вьешь, — тяжело вздохнул Щеглов. — Хорошо.

Он нажал кнопку вызова на телефоне, стоящем перед ним на столе, и приказал:

— Егорова ко мне.

Пока Щеглов занимался организацией перевозки задержанного, я позвонил Шахматисту и доложил об успешно проведенной операции. Он внимательно выслушал меня, поинтересовался, уверен ли я в том, что мы задержали именно Кузнеца, а не постороннего ни в чем не повинного человека. Я решительно ответил, что ошибки быть не может. Тогда Шахматист спросил, какие мои дальнейшие планы. Я сказал, что намерен доставить задержанного Лекарю. Его люди смогут получить нужную нам информацию. Я также доложил, что попросил помощи майора Щеглова в транспортировке Кузнеца и он любезно выделил для этого машину и людей. Шахматист одобрил мое решение и отсоединился. После этого я набрал номер Лекаря и сообщил ему, что везу ценный груз. Он назвал мне адрес, куда нужно его доставить. В этом месте я еще не был. Я также предупредил Лекаря, что у меня будет один пациент, о котором надо позаботиться. Так, ничего серьезного. Рабочие травмы, но надо бы подлечить сотрудника. Лекарь сказал «привози», и отключился. Теперь о Петре Евгеньевиче позаботятся.

Щеглов закончил отдавать приказы и вернулся ко мне.

— Я выделю тебе Егорова и его ребят в сопровождение. Довезут до места. Сдадут клиента с рук на руки. И все. Постарайся в дальнейшем нас во все это не впутывать.

— Извини, Дмитрия, сам понимаешь. У меня не было выбора.

В сопровождении Щеглова я вышел из отделения полиции. Ребята в форме уже грузили в «уазик» Олега Кормчего. Он не понимал, что происходит, пытался говорить с полицейскими, но они изображали глухонемых. Возле моего «мерина» стояли Кощей, Боксер и Василиса. Кощей курил черные сигареты. Боксер расхаживал вдоль машины, заложив руки за спину. Василиса сидела на капоте и грелась на солнце, подставив лицо лучам.

При моем появлении ребята встрепенулись. Только Василиса продолжала греться, словно ничего не произошло.

— Отвезем Кузнеца. А дальше можно и отдохнуть по-человечески, — предложил я.

— Нормально, командир, — одобрил Боксер, садясь в машину.

— Гладиатор, там Евгеньичу совсем худо, — доложил Кощей. — Надо бы его врачу показать. У него пулевое в живот. Вроде ничего серьезного не задело. Только крови много потерял.

— Я уже об этом позаботился. Лекарь ждет его. Заштопает. Будет как новенький.

Я сел за руль, ударил по клаксону, привлекая внимание Василисы. Ишь, пригрелась на солнце. Девушка слезла с капота и забралась в машину.

Мы выехали со двора.