Глава 9
Из покоев леди Элвы я вышла очень нескоро, зато с победой — в том смысле, что мне удалось отвертеться от гадания. Маркиза очень просила и делала большие глаза, но я всё равно отказалась. Заодно искренне порадовалась тому факту, что разложить карты без моего согласия невозможно, ведь в таком случае правды они точно не скажут.
Не то чтоб я уверовала в достоверность подобных предсказаний, но желания рискнуть всё-таки не возникло. Семейство тес Вирион и так знает обо мне слишком много, зачем давать хоть призрачный, но шанс узнать что-то ещё?
Правда, маркиза мой отказ не оценила и опять надулась, а потом… мстительно попыталась накормить гостью лишним куском медовика. В этот миг её жесты и мимика были настолько похожи на жесты и мимику поросят, что я едва не померла от смeха.
Зато в отведённую мне комнату вернулаcь в очень хорошем, хоть и нервном наcтpоении, а когда переступила порог и активировала светильники, застыла в полном изумлении.
На туалетном столике, где благоуxали pозы, подаренные Оcбом, Селвом и Туноpом, обнаружился ещё один предмет. Я сперва глазам не поверила, и даже решила, что мерещится, но когда приблизилась, поняла — нет, всё правда.
Это было удивительно. Я никогда ничего подобного не встречала… Азаранис! Веточки, которые Идгард отломил в лесу, были помещены под стеклянный купол на керамической подставке. И там, под куполом была самая настоящая зима, даже тонкий ледяной узор на стекле проступил.
Оранжевые цветы с нежными лепестками чувствовали себя в этом магическом холоде превосходно и увядать точно не собирались. Более того, теперь они играли какими-то особыми красками, а я… Стояла, смотрела и дышать боялась.
Когда первая оторопь прошла, попробовала приподнять стеклянный купол и обнаружила, что тот намертво припаян к керамической подставке. Это означало, что смогу забрать цветы в университет. Смогу увести эту крупицу волшебства с собой.
Одного я не понимала — как относиться и что теперь чувствовать. С одной стороны, злость на бессовестную четвёрку никуда не делась, а с другой…
— Самый безопасный, — устало прошептала я, — но… точно ненормальный маг.
Остаток вечера я посвятила двум вещам — разглядыванию азанариса и размышлениям о разговоре с леди Элвой. «Интересный момент» моей генеалогии, который так воодушевил маркизу, был, конечно, глупостью, однако он задел.
Ведь шутки шутками, но след аристократа вполне мог иметь место. По крайней мере это было бы логично. Хотя…
Легенды гласят, что все мы произошли от Древних. Что в каждом человеке есть крупица той силы, которая существовала раньше, до нас. А то, что Древняя кровь просыпается в основном у аристократов… в миг, когда она пробудилась во мне, об этом никто не вспомнил. Тогда было совершенно безразлично, откуда проклятая сила взялась, мы искали ответ на другой, куда более важный вопрос — что теперь делать?
Многие верят, что Древняя кровь и сомнительная магия, которую она в себе несёт — это благо. Но ни я, ни мои родители, иллюзий на этот счёт никогда не питали. Ведь к «правам», как известно, всегда прилагаются обязанности. И ограничения, которые накладывает Древняя кровь, действительно ужасны.
Связать судьбу с кем захочется носитель Древней крови не может, только с себе подобным. Причём пару выбирает Храм, на основании каких-то своих взглядов. И если для мужчины после брака ничего не меняется, то для женщины меняется всё.
После консуммации, жена полностью переходит во власть мужа, и даже законам Империи уже не подчиняется. С этого момента в её жизни есть только один закон — слово навязанного ей мужчины.
Каким этот муж окажется? Увы, никто не знает, зато хорошо известно, что везёт не всем. Пару десятилетий назад был случай с графиней Караорской — такой же обладательницей Древней крови. Бедняжка бросилась в пропасть, не выдержав издевательств.
Ещё раньше, до моего рождения, гремела история с баронессой Пейре. Ни семья, ни император не могли, не имели права, вмешаться в её брак и образумить опьяневшего от власти барона. А в итоге — труп. Баронесса приняла яд, а в прощальной записке прокляла Древних с их даром.
Обе эти женщины были знатного происхождения. А что делать если ты обыкновенная? Без собственного титула, без денег и связей? Без родственников, которые могут хоть как-то, хотя бы косвенно на самодура надавить?
Подавляющее большинство носителей Древней крови — аристократы, и этот дар считается особым признаком благородства. Этакой квинтэссенцией, пиком. И хотя аристократы бывают разными, иллюзий на их счёт я тоже никогда не питала.
Одно дело смотреть на богатого и родовитого со стороны, и совсем другое — оказаться той, которую навязали ему в жены.
Добавить сюда абсолютную власть мужа, и всё, можно впадать в отчаяние, потому что жизнь закончена. Серьёзно. Без преувеличений.
А самое ужасное — избежать этой участи практически невозможно…
Дар пробуждается в период с одиннадцати до пятнадцати лет. Главный его символ — узор на внутренней стороне одной или обеих рук. Прежде, чем узор станет заметен, «счастливчика» ждёт несколько дней жесточайшей горячки, а потом… родители обязаны сообщить в Храм. Это закон. Нерушимое правило.
Если родители промолчат, то весть до Храма всё равно докатится. Ведь существует узор, и он виден, его не скрыть! Нет, можно носить одежду с длинными рукавами, но рано или поздно кто-нибудь да заметит. Заметит и, разумеется, донесёт, потому что молчание — это соучастие в преступлении.
Впрочем, если времени прошло не очень много, то глобальных проблем не будет. В этом случае дело ограничится штрафом и розгами. Но если речь о годах или десятилетиях, это уже каторга. А в случае нарушения и других правил… смертная казнь.
О том, чем грозит неповиновение, знали все. Для чего такая жестокость тоже ясно — чтобы другим неповадно было. Только до момента, когда на руке проступил проклятый узор, лично я обо всём этом не задумывалась. Зато потом — да, поняла.
Поняла и пришла к выводу, что согласна. Что готова пойти в Храм и повиноваться судьбе, ведь в противном случае пострадаю не только я, но и скрывающие факт моего дара родители.
Однако отец эту жертвенность не оценил — отчеканил зло и резко:
— Нет. Никогда. Мы будем бороться!
Бороться… При том, что такая борьба абсолютно незаконна, а магическое вмешательство, способное запечатать Древнюю кровь и скрыть узор, стоит баснословных денег.
Само обращение с таким вопросом тоже небезопасно, ведь в легальной магической лавке на подобное не пойдут. За такое может взяться лишь тот, кто уже нечист перед законом — дельцы из теневого сообщества.
При том, что эти люди умудряются водить за нос Департамент магического правопорядка, обмануть клиента для них — раз плюнуть. Но нам повезло, нас не обманули. И даже не убили в процессе.
Тут помогла профессия отца. Конечно, он простой юрист, но у простых юристов тоже имеются связи. Отец нашел надёжного посредника, который свёл с нужными людьми и подстраховал. Однако, даже с учётом выданных гарантий, та поездка в столицу была ужасно нервной.
Во-первых, понимание того, что именно мы делаем. Во-вторых, закономерный страх перед теневым сообществом и значительная вероятность провала — ведь Древняя кровь очень сильна, маг-нелегал имел все шансы не справиться.
Тем не менее, старик, к которому привёл посредник, смог. Он запечатал сомнительный дар, но предупредил, что это не навсегда, что лет через семь-восемь придётся обратиться снова.
Отец не расстроился, он был готов к подобному повороту, а я… Просто на тот момент настоящую сумму за услугу не знала. Родители сильно занизили стоимость, чтобы не расстраивать. Чтобы я не наделала глупостей — не побежала в Храм, дабы признаться и спасти семью от долгов.
Зато после встречи с магом всё почти наладилось. Я перестала носить платья с длинным рукавом и дрожать при любом шорохе.
На фоне обретённой свободы, даже невозможность завести семью не пугала. Ну да, я останусь одинокой девственницей. И что?
Осознание пришло намного позже, через четыре года, когда мне стукнуло девятнадцать. Я выпала из жизни на целую неделю: лежала, смотрела в потолок и пыталась понять — а правильно ли мы поступили? Может всё-таки следовало рискнуть и выйти замуж за того, на кого укажут. Вдруг он бы оказался хорошим? Вдруг мне бы повезло?
Я распереживалась настолько, что пришлось вызвать лекаря, и после убойной дозы успокоительного меня всё-таки «отпустило».
Я поспала, проснулась и… просто запретила себе хандрить. А смысл? Ведь всё уже сделано — это во-первых. Во-вторых, родители плохого не пожелают. Вероятность того, что мне, дочери простого юриста, могло повезти в семейной жизни с аристократом, в районе нуля. Это из разряда сказок!
А теперь — вот… Намёки на долю аристократической крови. Нет, это действительно логично и, как следствие, возможно, но…
Какая разница, откуда Древняя кровь взялась — проявилась сама по себе, или передалась благодаря согрешившей прабабке? Ситуация от этого всё равно не изменится, да и шести лет, в течение которых ношу незаконно поставленную печать, не сотрёт.
Раз так, остаётся одно — продолжать бороться за будущее, и верить, что всё когда-нибудь наладится. Ну и второй момент — в том, что касается нашей с Вирджином сделки… этот цирк пора заканчивать.
Просто шантаж шантажом, но Вирдж тоже является соучастником. Если раскроет мой секрет — пойдёт под суд, как и все. И наличие влиятельных родственников ему вряд ли поможет.
Я проснулась от стука в дверь. Он был тихим и настолько деликатным, что желания выбраться из постели не возникло, скорее наоборот. Я даже натянула одеяло повыше, а когда стук повторился, сильно скривилась. Просто сообразила — сам по себе визитёр не уйдёт.
Пришлось отбросить одеяло и встать. И проследовать к двери, чтобы спросить:
— Кто там?
Я полагала, что услышу нечто из разряда: Айрин, крошка, почему ты ещё не готова? Немедленно одевайся, нас ждёт продолжение экскурсии! И, кстати, мы совершили новый набег на зимний сад матушки, так что… розы-то возьми!
Только всё оказалось совсем не так. Выяснилось, что это не поросята, а горничная.
Услыхав женский голос, я отперла и приоткрыла дверь. Девушка пришла уведомить, что завтрак будет подан через полчаса…
Я подумала, и ответила, что к завтраку не выйду. На логичный вопрос — вам нездоровится? — отрицательно качнула головой.
— Всё в порядке. Просто книгу допоздна читала.
Разумеется, лгала. Хотя увесистый томик с очерками о жизни великих художников в поездку действительно прихватила…
Горничная кивнула и, сделав книксен, удалилась. Я же вновь заперла дверь и вернулась в кровать. Забралась под одеяло, а спустя всего пару минут, опять уплыла в сон. А почему нет? Торопиться-то всё равно некуда.
Во второй раз проснулась просто так, сама по себе, без всякой внешней причины. Потянулась, зевнула и, отодвинув одеяло, села на постели. Дала себе пару минут на окончательное пробуждение, а затем встала и направилась в ванную. Потом — к шкафу, чтобы выбрать платье и привести себя в подобающий вид.
Из комнаты выходила с некоторой опаской — мало ли, вдруг в коридоре засада? Но ни поросят, ни других напастей не обнаружилось, что стало поводом облегчённо выдохнуть и поспешить к лестнице.
Для начала я собиралась наведаться на кухню, ибо решать серьёзные вопросы на пустой желудок не очень разумно. Следующий пункт плана — найти лорда Джисперта и попросить выделить для меня мобиль или экипаж.
Да, я намеревалась обратиться именно к нему, к маркизу. За всё это время он показал себя самым уравновешенным, и шанс договориться точно был. О том, что Джисперт может отказать и точно оповестит о моём решении леди Элву, старалась не думать. О том, что меня, вероятно, станут отговаривать — тоже.
Кухня встретила суетой, звоном посуды и множеством ароматов. Явление гостьи моментально заметили, и навстречу тут же поспешила самая главная фигура — дородная розовощёкая Листа.
Женщина поинтересовалась, чего «леди» изволит, а потом лично проводила к уже знакомому небольшому столику. Спустя несколько минут, передо мной выставили дюжину тарелок с различными кушаньями, на выбор.
— Приятного аппетита! — сияя доброй улыбкой, заявила кухарка.
Я, невзирая на несколько сумрачное настроение, просияла в ответ.
Спустя полчаса, когда желудок наполнился, а сил прибавилось, я обратилась к Листе с другой просьбой…
— Мне нужен лорд Джисперт. Не подскажете, где его найти?
Главная кухарка сперва растерялась, а потом окинула пространство взглядом и крикнула, обращаясь к одной из отиравшихся поблизости горничных:
— Тисса, сюда подойди.
Та отставила поднос, который как раз собиралась подхватить, и приблизилась.
— Лорд Джисперт сейчас в своём кабинете? — поинтересовалась Листа. И, прежде, чем девушка успела кивнуть: — Будь добра, проводи леди Айрин к нему.
Напоминать, что леди не являюсь, я не стала. Ну а горничная…
— Конечно, — ответила она. — Я как раз должна отнести лорду Джисперту чай.
Сделав книксен, Тисса отошла чтобы всё же взять тот поднос, а через миг дружелюбно кивнула. Я, невзирая на прежнее сумрачное настроение, улыбнулась и, конечно, последовала за ней.
Мы прошли по узкому коридору и очутились в большом зале. Тисса устремилась дальше, а я опять-таки следом, но не успела сделать и десятка шагов, как вздрогнула и споткнулась, причём так, что едва не растянулась на начищенном паркете.
Просто в тишине, наполнявшей пространство, прозвучало:
— О, милая Элва, это так прекрасно!
Голос доносился из соседнего зала, и был очень знаком.
Я сперва не поверила, а когда сообразила, взмолилась мысленно — пожалуйста, только не это!
Но…
— О, милая Элва, какой чудный декор! — прозвучало через секунду. — Я не устаю поражаться твоему вкусу! Вот это сочетание цветов, не побоюсь этого слова, божественно! Как ты так можешь? И как всё успеваешь?
Остатки сомнений рассыпались в пыль, а я застыла и зажмурилась. Этот высокий неприятный голос могла опознать из тысячи, и… это был единственный голос, слышать который мне категорически не хотелось.
Все перегибы семейства тес Вирион резко отошли на второй план, а я исполнилась бешеного желания развернуться и сбежать обратно на кухню. Более того, именно так я и собиралась поступить, только не успела. Леди Элва и её компаньонка оказались быстрей.
Они появились в дверях и, конечно, сразу заметили нас с Тиссой. Ещё миг, и хозяйка замка воскликнула радостно:
— Айрин!
Я нервно сглотнула, а дама, сопровождавшая Элву, заметно вздрогнула. И тут же впилась взглядом, чтобы опознать меня и брезгливо наморщить нос.
С момента нашей последней встречи леди Дафна совершенно не изменилась. Она была всё такой же худющей и отдалённо напоминала вяленую воблу. Вернее, злобную вяленую воблу с пронзительно зелёными глазами и копной рыжих волос.
На фоне Дафны, и без того симпатичная Элва выглядела настоящей красавицей. Или дело не столько во внешности, сколько в выражении лица? Дафну буквально корёжило, а маркиза наоборот улыбалась. Причём не из вежливости, а совершенно искренне.
Короткая заминка, и Элва, приглашающе махнув леди Дафне, устремилась к нам. Вооруженная подносом Тисса тут же отступила, но уходить не собиралась, явно намеревалась дождаться, когда освобожусь.
Я благодарно кивнула горничной и попыталась призвать себя к спокойствию, но едва женщины оказались рядом…
— Дафна, дорогая, позволь представить тебе…
— Новенькая? — перебила маркизу «вобла». Голос прозвучал строго. — Она поэтому без формы?
Хозяйка замка растерялась очень. Её лицо вытянулось, а глаза округлились, намекая — леди Элва подобного поворота никак не ждала. Увы, меня выпад Дафны тоже застал врасплох. Я, конечно, готовилась к какой-нибудь колкости, но не настолько наглой.
Ответом на мою оторопь стала ехидная ухмылка и подчёркнуто-пренебрежительный взгляд. Зато реплика, адресованная леди Элве, буквально сочилась мёдом…
— О, в наше время подобрать достойную прислугу — такая проблема. Они вечно что-нибудь или воруют, или ломают, или…
— Кхе-кхе, — прозвучало поблизости.
Рыжая замолчала, а я вздрогнула. Вдобавок, поймала себя на ощущении абсолютной дезориентации — наглость, продемонстрированная Дафной, полностью выбила из колеи. Потребовалось несколько секунд, чтобы осознать происходящее и обернуться. По лестнице, уводящей на жилые этажи, спускался Осберт.
Лестница располагалась неблизко, но Осб точно всё слышал. Он шел очень неспешно, а выражение лица… Клянусь, если бы не очередной щёгольской камзол, я бы этого мужчину не узнала.
Никакого намёка на весёлый нрав и склонность к дурачествам. Перед нами предстал не оболтус, а самый настоящий Судья.
Взгляд сине-серых глаз был прикован к леди Дафне, но поёжились вообще все, включая поджидавшую меня Тиссу. Последняя удостоилась едва уловимого жеста — Осб велел горничной удалиться.
Та приняла приказ с радость — тут же, едва ли не в припрыжку, помчалась прочь. А блондин преодолел лестницу и, приблизившись, встал рядом со мной.
— Доброе утро, леди Дафна, — холодно сказал он.
Сильно побледневшая вобла попробовала улыбнуться, и у неё даже получилось. Правда, Осберта эта улыбка не впечатлила — ни взгляд, ни голос не потеплел.
— Позвольте внести ясность, — сказал судья. — Айрин — гостья нашего дома, причём очень желанная.
— Ой, — выдохнула Дафна. Смущение она изобразила вполне достоверно.
Повисла пауза. Я молчала просто потому, что молчала, Элва — оттого, что по-прежнему пребывала в шоке, а Осберт… как вскоре выяснилось, ждал.
— Как неудобно вышло, — не выдержав этой тишины, продолжила леди Дафна. — Простите.
Вот теперь судья всё же соизволил продолжить. Более того, решил соблюсти светский протокол:
— Айрин, позволь представить тебе леди Дафну, она — старинная подруга нашей матери. Леди Дафна, позвольте представить вам Айрин. Она учится в Университете Искусств, вместе с нашим Вирджином.
В следующий миг стало ясно — некоторых людей жизнь ничему не учит. Ведь отношение к оскорбительному выпаду в мой адрес Осберт обозначил довольно чётко, но…
— Ах, с Вирджином! Ну конечно! — воскликнула леди.
В её голосе прозвучала очень неоднозначная интонация. Такая, словно наш Университет Искусств — публичный дом имени Вирджина тес Вириона, а я…
Леди Элва, кажется, не поняла, зато Осб был слишком хорошо осведомлён о личной жизни «младшенького», чтобы не заметить намёка. Губы судьи дрогнули в настолько вежливой улыбке, что захотелось спрятаться ну хоть куда-нибудь!
Вернее, спрятаться захотелось мне, а леди Дафна не очень-то и испугалась. Вместо этого, гостья послала тёплый взгляд маркизе, как бы напоминая всем, что является подругой и вообще.
— Какими судьбами в наши края? — прерывая эту игру взглядов, поинтересовался Осберт. Он был учтив, даже очень.
— О… — леди моментально повеселела. — Я проездом, по пути в Лантшир.
— А что в Лантшире? — уточнил щёголь.
— Так кузина же, — счастливо сообщила леди. — Вы её даже видели. На одном из светских приёмов, в столице.
Этикет предполагал какой-то ответ, но Осб промолчал. Младший судья Верховного суда Империи просто стоял радом со мной, смотрел на Дафну и улыбался.
Леди, столкнувшись с таким отношением, всё-таки растерялась, зато хозяйка замка наоборот собралась.
— Мы с Дафной идём пить чай, — улыбаясь, правда совсем не так как вначале, а весьма натянуто, сказала она. — Хотите с нами?
— Благодарю, но нет, — отозвался Осб. — У нас с Айрин свои планы.
Маркиза отнеслась к реплике спокойно, а рыжая Дафна вопросительно заломила бровь. Только отчитываться перед «старинной подругой матери» Осберт не собирался — галантно протянул мне руку и сказал:
— Айрин, пойдём.
На жест я, разумеется, ответила, а присесть в положенном реверансе и не подумала. Перед кем угодно, только не перед ней, не перед рыжей стервозиной.
Женщины отступили и, развернувшись, зашагали прочь. Мы с Осбертом направились в противоположную сторону — к ведущей на верхние этажи лестнице.
Вопроса куда идём у меня не возникло, я была рада уже тому, что ужас закончился. Зато мой спутник…
— Кстати, — резко останавливаясь и поворачиваясь, воскликнул он.
Леди Элва и леди Дафна тоже остановились. А едва развернулись, в тишине, затопившей зал, прозвучало:
— Леди Дафна, пожалуйста, передайте своему мужу, что третья неявка на заседание суда всегда квалифицируется как неуважение к закону. В этом случае, решение точно будет принято в пользу истца.
Опять тишина — лицо Дафны заметно вытянулось, в глазах отразилось непонимание.
— Какой истец? — помедлив, спросила она. — Какой суд?
Осберт тоже удивился, причём почти искренне.
— Как, вы разве не знаете? Разбирательство, связанное с взысканием долгов по векселям и распискам.
— Каким ещё распискам? — окончательно опешила вобла. — Каким векселям?
Младший судья беззаботно пожал плечами. Потом добавил:
— Подробностей не знаю. Дело веду не я, а коллега. Но сумма, кажется, значительная. То ли два миллиона, то ли три.
— Что?!
Визгливый вопль Дафны разлетелся по залу, только Осберт продолжать разговор не собирался. Вместо этого младший судья отвесил учтивый полупоклон и, повторив, что подробности ему неизвестны, вновь переключился на меня.
Он ненавязчиво потянул за руку, предлагая продолжить путь и я, конечно, подчинилась. В груди вспыхнуло смешанное чувство — с одной стороны, мне было немного жаль Дафну, а с другой… Что ни говори, а справедливость всё-таки существует.
К моменту, когда леди покинули зал, мы успели добраться до середины лестничного пролёта. И вот тут я не выдержала — остановилась, чтобы спросить:
— Осб, твои слова про долги — правда?
— Ну, разумеется. Зачем мне врать?
Я тряхнула головой, а собеседник встречный вопрос задал:
— Айрин, малышка, мне почудилось, или вы с этой стервой знакомы?
О, небо… Можно поговорить о чём-нибудь другом?
— Айрин, — точно раскусив желание улизнуть, позвал Осберт, и я всё-таки кивнула.
А через секунду услышала закономерное:
— Подробности хочу.
Взгляд на «щёголя», и стало понятно — нет, не отстанет. Впрочем, тема моих отношений с леди Дафной оказалась не самой провокационной.
— Кстати, Айрин, ты ведь куда-то шла, прежде чем с матушкой и её так называемой подругой столкнуться? А куда, если не секрет?
Я сделала новый глубокий вдох, и…
— Тисса должна была отнести чай лорду Джисперту, а потом проводить меня в зимний сад.
— В зимний сад? — удивился Осберт. — А почему кого-нибудь из нас не попросила?
Я скромно опустила ресницы и промолчала, давая «щёголю» возможность придумать мотив самостоятельно и одновременно радуясь, что он на эту ложь купился.
Да, признаваться в желании уехать я не собиралась. Более того, после столкновения с Дафной, ситуация несколько изменилась. Просто, учитывая наш с ней конфликт, отъезд мог выглядеть как бегство именно от неё, от рыжеволосой воблы. А если человек бежит, значит он виноват, а я виноватой точно не являлась.
— Эй, — выдёргивая из размышлений, воскликнул Осберт. Обращался не ко мне, а к вынырнувшей из хозяйственного коридора служанке. — Будь добра, передай Листе, что нужно подать чай в комнату леди Айрин.
Женщина в форменном платье сперва кивнула, затем сделала книксен и опять скрылась в коридоре. Ну а я не постеснялась напомнить:
— Осб, я не леди.
Блондин не растерялся. Сверкнул сине-серыми глазами и заявил:
— Учитывая отношение деда и бурную деятельность, которую развела мама, это вопрос времени. Так что привыкай.
Я сперва не поняла, а когда дошло, непроизвольно приоткрыла рот. Спустя ещё миг, взвыла, потому что строгий судья исчез — на лестнице рядом со мной вновь стоял высокопоставленный, великовозрастный оболтус!
— Осб, я… прибью тебя когда-нибудь, — сказала искренне.
— За что? — делано возмутился щёголь.
Следом прозвучал ну о-очень веский аргумент:
— Айрин, меня убивать нельзя. Ты пока не разглядела, но поверь, я — замечательный. Возможно, самый лучший мужчина из всех. Самый добрый, умный, заботливый и милый.
— Угу, — поддакнула я. — И скромный.
— Ну куда ж без этого!
Судья развёл руками, но уголки губ… конечно, дрожали. Это стало поводом закатить глаза, а потом развернуться и продолжить подъём по лестнице.
Тот факт, что Осберт хочет пообщаться в комнате не смущал — после вчерашних фокусов леди Элвы у меня точно иммунитет появился. К тому же, если не считать сомнительную шутку, прозвучавшую в первое утро, щёголь всегда держался прилично.
— Кстати, а почему ты сказал, что леди Дафна — подруга так называемая.
— Хм… разве я такое говорил? — отозвался Осб.
Я кивнула, и собеседник смилостивился. Правда, для начала скривился, но эта гримаса точно посвящалась не мне.
— В детстве мама и Дафна жили по соседству и дружили, но с тех пор многое изменилось. Мама предпочитает уединённый образ жизни, и намеренно ограничивает круг общения, а леди Дафна постоянно набивается в гости, лезет со своей дружбой, хотя её, в сущности, никто не приглашал.
Признание могло бы удивить, но, зная воблу…
— Тем не менее, леди Элва держалась с ней вполне приветливо, — заметила я.
— И что? — парировал Осб. — Мама человек добрый, и старается быть вежливой со всеми. Она просто не может вести себя иначе. Нужно очень постараться, чтобы мама проявила агрессию.
Я задумалась, сопоставляя слова Осберта с собственными наблюдениями, и тяжело вздохнула. А спустя ещё миг, вздрогнула и споткнулась, да настолько сильно, что едва не упала.
Щёголь сориентировался быстро, подхватил под локоть, а меня в холодный пот бросило. Просто я сообразила, во что может вылиться столкновение с леди Дафной, и пришла в ужас.
— Айрин, всё хорошо? — обеспокоенно позвал Осб.
Хотелось кивнуть, но увы. Не вышло.
— Леди Дафна точно наговорит про меня гадостей.
— Наговорит? — переспросил спутник после паузы. — Как? Она же тщательно притворялась, будто вообще тебя не узнала.
Я послала Осберту смурной взгляд и, собрав остатки сил, продолжила путь. Судья тоже отмер, и когда одолели несколько ступенек, я сказала:
— Притворилась, но, когда останутся вдвоём, наверняка, «вспомнит».
— И что же она может рассказать? — уточнил Осб.
— Да откуда я знаю?
Собеседник глянул вопросительно, пришлось пояснить:
— Между нами произошел один единственный инцидент, и ничего компрометирующего в нём нет. Но, учитывая характер Дафны, она может сочинить что угодно.
Вот теперь Осберт понял, только трагедией не проникся…
— Дафне сейчас не до тебя, — напомнил он. — У неё семейные проблемы, причём серьёзные.
— Не уверена, что это помешает, — выдохнула я.
Тут же вообразила, как Дафна вываливает на леди Элву смесь правды и лжи, и тихонечко взвыла.
— Мама подчас выглядит легкомысленной, — словно подглядев мысли, сказал Осб, — но она не дура.
— Угу. Ты просто не представляешь, на что способна уязвлённая аристократка.
Собеседник выразительно фыркнул и с доводом не согласился:
— Ну почему же не представляю? Я вообще-то судья, и за время службы навидался такого, что ни одному нормальному человеку и не приснится.
Если Осб хотел утешить, то не вышло. Наоборот — мне ещё хуже сделалось.
Это было заметно, и стало поводом для строгого:
— Айрин, прекрати.
Я… не прекратила, но честно сделала вид.
— Хватит паниковать, — добавил Осберт. — Разберёмся.
Прозвучало жестко. Вернее, очень жестко — маска оболтуса на миг соскочила, и передо мной вновь предстал наделённый не шуточной властью мужчина. Не скажу, что это успокоило, но теперь я действительно попыталась взять себя в руки.
— Вот и умница, — вновь проявил излишнюю проницательность спутник. И добавил мечтательно: — А сейчас ещё чаю попьём…
До чая мы действительно добрались, однако не сразу. И проблема заключалась вовсе не в горничной, которая появилась с запозданием, а в кое-чём другом.
Просто, едва переступили порог, Осберт окинул пространство взглядом и застыл, а потом выпалил возмущённо:
— Вот жучара!
Я, вопреки всему, улыбнулась и даже хотела заступиться за Идгарда — ведь поводом для вопля стал накрытый стеклянным куполом азанарис, — но…
— Это вообще нечестно! — перебил мой порыв щёголь. — Это не по правилам!
Улыбнувшись шире, я направилась к столику для чаепитий. Думала, Осберт присоединится, только он пока не мог. Он стоял там же, в той же позе, и обиженно взирал на чудесные цветы.
Когда первые эмоции схлынули, резко повернулся и сказал:
— Айрин, ну весь в самом деле жульничество. Использование магии нарушает принцип равенства. Это всё равно, что напоить лошадь эликсиром выносливости перед скачками.
— И что? — парировал я.
Осб, столкнувшись с моим равнодушием, надулся, причём настолько выразительно, что я рассмеялась.
— То есть, если бы ты сам обладал магией, то никогда бы её не применил? — поинтересовалась я.
В ответ услышала, в общем-то, ожидаемое:
— Конечно применил. Но так как магии у меня нет, Идгард… Впрочем, ладно, — щёголь впечатал кулак в раскрытую ладонь, — мы с ним ещё разберёмся.
— Уверен? — не удержалась от подколки я. — А если Идгард использует свою магию против вас?
Лицо Осберта сперва застыло, а через миг вытянулось — словно прежде мысль о возможности получить магический пендаль в голову не приходила.
— Мм-м… — выдал собеседник. — Кстати-кстати… Это нужно будет учесть!
Сказано было настолько серьёзно, что я рассмеялась снова, а спустя несколько минут в комнату прошмыгнула горничная с подносом и настроение резко вернулось на прежнюю отметку — к точке нуля.
Младший судья Верховного суда Империи к этому моменту уже сидел в соседнем кресле и ждал признаний. Делиться этой историей не очень-то хотелось, тем не менее, едва горничная исчезла, я поднялась на ноги и сказала со вздохом:
— В случае с леди Дафной проще показать.
