Глава 7
Первые несколько минут, невзирая на то, что Ид шагал рядом, я чувствовала себя напряженно. О криминальной хронике уже не вспоминала, зато активно думала о волках.
В какой-то момент не выдержала и озвучила свои опасения, чтобы узнать — волки в лесах Раваншира, конечно, имеются. Однако провожатый заверил, что всё под контролем и волноваться не стоит.
Удивительно, но я поверила. Невзирая на все выходки, Идгард дарил ощущение какой-то почти абсолютной надёжности. После его слов, напряженность пусть не сразу, но улетучилась, а я частично выпала из реальности, погрузилась в разглядывание окружающей нас красоты.
Это была ещё одна сказка. Искристый белый снег, который лежал ровным нетронутым полотном, тёмные стволы деревьев и покрытые тяжелыми снежными шапками ветки… Ну и тишина — звенящая и одновременно безмятежная. Такая, какую нигде больше не услышишь.
Идгард тоже наслаждался. Нет, я не приглядывалась, но знала. Правда, он насытился царящим вокруг великолепием чуточку раньше, и спросил, выдёргивая из водоворота чувств:
— О чём ты сейчас думаешь, Айрин?
С огромным трудом я собрала нити мыслей воедино, потом озвучила:
— О том, что, вероятно, именно так и выглядел наш мир до того, как появились первые люди.
— Полагаю, он выглядел так и до того, как появились первые Древние, — сказал Идгард.
При упоминании Древних я привычно вздрогнула, но собеседник как раз смотрел в другую сторону и ничего не заметил. К моменту, когда Ид повернулся, я успела взять себя в руки и даже заулыбалась.
— Древние? — переспросила почти беззаботно. — А легенды говорят, что в те времена небо было огненным, а земля чёрной, словно уголь.
— Знаю, — отозвался маг. — Но легенды всегда приукрашивают. Хотя…
Собеседник замолчал, а я кивнула — сама не знаю чему. И очень порадовалась, когда Идгард сменил тему.
— Вирдж здорово тебя подставил, верно?
Теперь я кивнула совершенно осознанно, а Ид новый вопрос задал:
— Зачем ты согласилась на эту поездку, Айрин? Чем соблазнилась?
— Конечно пейзажами, — со вздохом… ну всё-таки слукавила я.
Старший поросёнок глянул заинтересованно, но с недоверием.
— Пейзажи? И только? — провокационно уточнил он.
Очень захотелось взять и сказать правду. Выпалить — нет, был ещё шантаж! Но…
— И желание помочь хорошему человеку, которого бессовестно подставляют собственные братья. Ведь вы могли объяснить леди Элве, что она заблуждается насчёт Вирджа, а вместо этого…
Ид весело фыркнул, и я замолчала. После паузы встречный вопрос задала:
— А зачем приехали все вы?
— Ну, ты же знаешь. Мы не могли, не имели права пропускать такое представление.
— А ко мне-то зачем пристаёте? — Я даже остановилась и повернулась, чтобы глянуть на собеседника в упор. — Для чего все эти прогулки и провокации?
Маг тоже остановился, а его губы дрогнули в очередной улыбке. Спустя секунду, я услышала ожидаемо «чудесное»:
— Так весело же. Разве нет?
Я устало покачала головой, но отвечать всё-таки не стала. Вместо этого развернулась и продолжила путь. Ну а через несколько минут…
Через несколько минут, я забыла и про подколки, и про Вирджина с его шантажом, и про всё на свете. Просто там, впереди, было невозможное… Азанарис! Целые заросли этого волшебного кустарника.
На фоне девственно-белого снега, густо усеянные оранжевыми цветами ветки, выглядели особенно ярко. У меня даже дыхание перехватило. Даже сердце замерло!
Ну а когда до сознания дошло, что вот эти заросли и есть цель нашего с Идгардом путешествия, я банально растаяла. Вновь остановилась и в оба глаза уставилась на провожатого.
— Что? Нравится? — прекрасно видя реакцию, спросил Ид. Голос прозвучал предельно довольно.
Я не ответила. Просто покачала головой и, словно завороженная, направилась туда, к цветам. Какие розы?! Ни одна роза в мире не сравнится с этим великолепием!
Спутник, нужно отдать ему должное, не мешал. В смысле, он молчал, никак не комментируя моё точно странное поведение. Лишь когда вошли на поляну, образованную цветущим кустарником, не выдержал и спросил:
— Ты никогда не видела азанарис вблизи?
— Видела, — ответила честно. — Но в окрестностях Демстауна азанарис не растёт, у нас чуть теплее, чем здесь. А в Ристауне он есть в городском парке, но там особо не насмотришься.
— Понятно, — хмыкнул Ид. По-прежнему очень довольный.
Я же вновь выпала из реальности и всецело погрузилась в созерцание окружающего нас великолепия. Шла к середине поляны и вертела головой, а потом…
Шаг в сторону был слишком резким и неосторожным — я, увы, забыла, что нужно придерживать подол платья и наступила на собственную юбку, а в следующий миг… опора исчезла, я провалилась в снег. Правда, была настолько увлечена азанарисом, что даже не взвизгнула.
Спустя ещё секунду услышала:
— О, небо. Айрин!
Ищейка тут же поспешил на помощь, но так как провалилась я очень здорово, глубже, чем по колено, вынимал из снега долго.
Стыдно признать, но я сама спасателю почти не помогала — всё так же вертела головой, разглядывая совершенно удивительные цветы. Оранжевые, заметно мерцающие, с нежными остролистыми лепестками.
Я пыталась поймать этот момент, запомнить его, впитать атмосферу! Прочувствовать, чтобы позже перенести на холст.
— Эх, Айрин…
Сотрудник Департамента магического правопорядка принялся отряхивать мой плащ и подол платья от снега, но я опять не реагировала.
— Творческие люди, — с наигранной ворчливостью пробормотал Ид. — Как вам вообще удаётся выживать в нашем грешном приземлённом мире?
Честно хотела ответить. Более того, сказать что-нибудь философски-умное. Но сил хватило лишь на глуповатую улыбку, а как только Идгард закончил приводить в порядок мою одежду, ноги сами понесли дальше, к ближайшему из усыпанных оранжевыми цветками кустов.
Мой экскурсовод издал страдальческий стон, но тут же догнал и подхватил под локоть, явно желая подстраховать, не допустить нового падения. И это было очень кстати, потому что я по-прежнему была где-то не здесь. Вернее, здесь, но… В общем, уж что, а глубина снега совершенно не волновала.
Следующие несколько минут прошли в состоянии безграничного счастья. Я внимательно рассматривала азанарис и, сняв печатку, прикасалась к нежным лепесткам. Ну а Ид стоял рядом, и… вздыхал.
И столько эмоций в этих вздохах было!
Когда я всё же сумела вынырнуть из своих грёз и обратила внимание на будущего герцога, губы растянулись в очень широкой улыбке.
— Что? — тут же отозвался Ид. Причём довольно хмуро, словно почувствовав подвох.
— Ничего, — ответила беззаботно и одновременно утвердилась в мысли: уж кто, а Идгард ко мне больше не подойдёт. А минус один ухажер — это замечательно. Особенно если вспомнить какая у этого ухажера должность.
Ну а в следующую секунду случилось то, чего совершенно не ожидала — ищейка протянул руку и отломил одну из веточек. Всё произошло настолько быстро, что среагировать я не успела.
Мой стон прозвучал постфактум:
— Ид. Ну зачем?..
Мужчина замер, а я застонала громче прежнего. Зачем?! Ведь все знают — эти цветы срывать бессмысленно, они погибают, лишь оказавшись в тепле.
Идгард, безусловно, тоже знал, но…
— Подожди, — ответил он, чтобы вновь потянуться и отломить ещё пару веток.
Я уставилась укоризненно, однако ищейка не устыдился. Вместо этого он сделал какой-то магический пасс, и ветки, усеянные нежными остролистыми цветками, окутало мерцающим полупрозрачным полотном.
И пусть знатоком магических наук я не являлась, но общий смысл уловила. Это невесомое полотно, безусловно, было призвано сохранить хрупкие цветы.
Только в этот раз вопроса «зачем» не возникло. Более того, я зацепилась за другое… Вернее, за то же самое — за момент, который уже привлекал внимание, но не переставал удивлять.
— Ты так легко тратишь магию, — сказала я.
Идгард пожал плечами и пихнул цветы в подшитый к плащу внутренний карман.
— Для меня это странно, — продолжила я. — Ведь магия даётся не просто так, это огромная ценность.
— Да, ценность, — не стал спорить старший поросёнок, — как и остальные таланты. Но Айрин, неужели ты, обладая талантом к рисованию, только «доброе-ценное-вечное» рисуешь?
Я немного смутилась. Разумеется, нет. Под настроение можно нарисовать и шарж, и что-нибудь совсем бессмысленное.
— Вот с магией примерно также, — верно угадав ход мыслей, пояснил Ид. — Если заниматься только полезными вещами, можно с ума сойти от скуки.
Невольно вспомнились события последних дней, и то, сколько времени все братья тратили на такую бесполезную вещь, как танцы вокруг «возлюбленной» младшенького.
Я даже хотела озвучить, поддеть Ида, однако тот сказал раньше:
— Айрин, тебе понравилась наша прогулка?
— Очень, — даже не пытаясь скрыть восхищение, выдохнула я.
В ответ удостоилась новой улыбки и хитрого блеска серо-синих глаз. После чего услышала:
— Тогда с тебя ответный подарок.
Та-ак… А это ещё что?
Я уставилась с подозрением и приготовилась отбиваться. Просто интонации, прозвучавшие в голосе блондина, навели на неприличные мысли — я решила, что сейчас Идгард потребует поцелуй. Вот только…
— Айрин, пожалуйста, взгляни на нашу крепость, — внезапно выдал он. И, приняв ну очень жалобный вид, добавил проникновенно: — Мы так старались.
Чувство раздражения? Нет, не возникло. Более того, я невольно рассмеялась и, выдержав паузу, кивнула.
Хорошо, взгляну, и даже с горки покатаюсь. Но только один раз. В крайнем случае, если сильно-сильно понравится, то два.
В резиденцию герцога Раванширского мы вернулись очень нескоро, и от крепости уже не летели, а шли пешком. При этом держать приличное выражение лица я не могла — беспрестанно хихикала. Дело в том, что там, у крепости, кое-что ещё случилось.
Во-первых, творение высокопоставленных оболтусов, которое получилось грандиозным и по-настоящему красивым, плотно оккупировала малышня — дети проживающей в замке прислуги.
Увидав нас, детишки сперва растерялись, потом попробовали ретироваться, но Идгард махнул рукой и заявил великодушно:
— Да играйте, что уж.
Малышня приняла эти слова с восторгом, а в качестве благодарности одолжила «леди» модную разноцветную картонку. На этой картонке я с горки и съехала, причём не два, а целых три раза.
Экскурсовод наблюдал за данным процессом с видом истинного победителя, и это было ужасно смешно, но не шло ни в какое сравнение с тем, что случилось дальше.
Когда мы покинули крепость и преодолели примерно половину пути до замковых ворот, Идгард остановился и сказал:
— Кстати, Айрин! Ведь у меня есть ещё один подарок!
Я, разумеется, тоже остановилась и глянула заинтригованно, а Идгард… Он извлёк из кармана кисточку и протянул мне с таким видом, с каким добрый дядюшка протягивает любимой малолетней племяннице сахарный леденец.
Я сперва опешила, а осознав всю ситуацию, залилась хохотом.
— Что не так? — тут же насупился маг.
— Нет-нет, — сквозь смех простонала я. — Всё так. Всё в порядке!
Ид насупился сильней, а моё веселье перешло в самую буйную стадию — я практически пополам согнулась. И лишь отсмеявшись, выхватила кисточку из рук будущего хозяина здешних земель, чтобы наградить того самой широкой улыбкой и сказать:
— Это очень мило!
Остаток пути Идгард… слегка дулся, ну а я продолжала хихикать. А когда миновали замковые ворота, пересекли двор и, поднявшись по широким ступеням, оказались в холле, моё веселье перешло в стадию близкую к истерике.
Просто там, в холле, поджидала целая делегация! Компания, состоящая из пары слуг и четвёрки крайне недовольных белокурых мужчин.
Осберт, Тунор, Селв и даже Вирдж не просто хмурились, а буквально излучали негодование! Ещё до того, как к нам подскочили слуги, желая забрать верхнюю одежду, судья сложил руки на груди и сообщил:
— Это нечестно. Мы так не договаривались.
— Да? — «невинно» переспросил Ид.
Осб сощурил глаза, остальные — дружно поджали губы, а увидав в руках старшенького извлечённые из внутреннего кармана ветки азанариса, возмутились пуще прежнего.
— Идгард! — выпалил Селв.
— Совесть! — поддержал предыдущего оратора Тунор.
Ищейка лукаво улыбнулся и парировал:
— А вы как хотели? Я же маг, а мы, маги, всегда играем не по правилам.
— Но не до такой же степени! — продолжил возмущаться Осб.
Ну а Вирдж…
Красавчик шагнул вперёд с самым грозным видом и, уперев кулаки в бока, напомнил:
— Это вообще-то моя девушка, и я категорически против вот таких свиданий!
— То есть этим, — Ид указал на пыхтящую троицу, — водить Айрин на свидания можно, а как я, то сразу запрет? — И после короткой дурашливой паузы: — Что за дискриминация? Я вообще-то старший!
Сокурсник аж подпрыгнул и, не найдясь с ответом, попробовал переложить с больной головы на здоровую. В смысле, перестал сверлить взглядом Идгарда и уставился на меня, как бы намекая, что без моего согласия никакого свидания бы не было.
Я могла промолчать, ограничиться улыбкой и удивлённым взглядом, но настроение было настолько хорошим, что не сдержалась, и спросила, хлопнув ресницами:
— А что такого? Ты же сам уверял, что Ид — самый безопасный вариант.
Пауза. Недолгая, но предельно выразительная.
Ну а после неё…
— Что-о-о? — выдал упомянутый поросёнок.
Действительно не ожидал и возмущение, прозвучавшее в его голосе, было гораздо сильнее того, что транслировала встречавшая нас делегация.
Услышав и оценив эти интонации, я в который раз залилась хохотом, а успокаиваться начала лишь после того, как в холле леди Элва появилась.
Маркиза была заметно удивлена и, кажется, слегка обеспокоена. Однако, увидав моё веселье, сразу заинтересовалась и даже заулыбалась. А приблизившись, спросила:
— Над чем смеётесь?
— Не смеёмся, — насуплено поправил Идгард, — а смеётся!
— Хорошо, — спорить мать семейства не стала. — Над чем смеётся наша Айрин?
Ищейка фыркнул и точно хотел промолчать, но всё-таки сказал:
— Не поверишь. Надо мной!
Удивительно, но леди Элва как раз поверила, и сразу. Только детали выяснять не стала, вместо этого спросила доброжелательно:
— Как погуляли?
Обращалась леди ко мне, и я же ответила:
— Чудесно.
Женщина вежливо кивнула, а спустя секунду обратилась уже к сыновьям… и вот теперь на её лице вновь отразилась некоторая обеспокоенность.
— Мальчики, вы случайно не знаете, кто все розы в зимнем саду порезал? Буквально пару дней назад столько цветов было, а сейчас одна сплошная пустота.
Владевшее мной веселье плавно попятилось, чтобы вскоре исчезнуть вовсе. Одновременно в сердце вспыхнула иррациональная надежда — вдруг эти слова маркизы всё-таки послышались?
Вот только…
— Мм-м, — сказал Осберт.
— Ээ-э, — добавил Тунор.
— Кхе-кхе, — поддержал компанию Селвин.
А самое гадкое — стыдно этим заразам не стало! Вместо них жгучим румянцем залилась я.
Леди Элва, конечно, заметила и сильно растерялась. Зато выводы сделала совершенно правильные — то есть догадалась, что цветы вовсе не гостья воровала.
— Нет, — поспешно сказала маркиза. — Всё в полном порядке, всё замечательно! — И уже сыновьям: — Можете хоть всё срезать, и кусты повыдёргивать, и деревья спилить, только… предупреждайте, ладно? А то садовник сегодня пришел, и…
Всё. Румянец сменился настоящим жаром. Щёки запылали, а ещё появилось желание провалиться сквозь землю и не видеть леди Элву никогда!
Хозяйка опять заметила и, кажется, хотела успокоить, но я оказалась проворней, выдохнула:
— Леди Элва, вам помощь в подготовке праздника нужна?
Маркиза слегка удивилась и отрицательно качнула головой. Потом добавила, причём очень ласковым голосом:
— Нет, дорогая. Мы справляемся, у меня очень смышлёные помощницы из числа слуг.
Выслушав эти слова, я вздохнула ещё глубже и, выдавив из себя улыбку, шагнула к Вирджу.
— В таком случае, мы в студию, — закончила мысль я.
Вот теперь схватила сокурсника за локоть и буквально потащила прочь. Стыд перед леди Элвой медленно, но неотвратимо сменялся злостью на Осба, Селвина и Тунора.
Как они могли? Как только совести хватило так поступить? И ладно бы сами, но они же меня подставили!
— Всё, — прошипела уже вслух. — Больше никаких прогулок и экскурсий. Теперь мы точно до самого конца каникул сидим в студии!
Сообщник, нужно отдать ему должное, не заспорил, а наоборот закивал. И даже шагу прибавил, хорошо понимая, что сопротивляться сейчас опасно.
А я уже не просто шла — буквально летела через величественные залы. Отдельно очень радовалась тому, что в момент появления леди Элвы в моих руках не было ничего тяжелого. В противном случае, я бы точно кого-нибудь убила. Вернее, не кого-нибудь, а всю эту бессовестную троицу!
К моменту, когда маркиза аккуратно протиснулась в приоткрытую дверь мастерской, я почти успокоилась. Стояла возле мольберта и честно пыталась рисовать небо.
Получалось так себе, потому что по задумке небо должно было быть золотисто-голубым, а нужный тон категорически не подбирался. Я всё время норовила сгустить, добавить фиолетового и чёрного.
Вслед за леди Элвой в обитель творчества прошмыгнули две служанки с подносами. Одна тащила бутерброды и какие-то закуски, а вторая фрукты и десерт. Повинуясь жесту маркизы, девушки водрузили подносы на предназначенный для перекусов столик и мгновенно ретировались. Сама леди Элва уходить не спешила — едва за служанками закрылась дверь, плавно повернулась ко мне.
На её лице отражалась целая гамма эмоций — от грусти до молчаливой попытки подбодрить. И слова… В общем, они были ожидаемы.
— Айрин, не расстраивайся. Прошу!
Я глубоко вздохнула и, отложив кисть, отошла от мольберта. Затем вытерла руки о фартук и открыла рот в желании объяснить, что мне дико жаль тех роз, но леди Элва оказалась быстрей.
— Айрин, милая, всё действительно хорошо. Мне ужасно неловко, что ты стала свидетельницей того разговора… Я просто не подумала, не догадалась, что это мальчики. Они впервые покусились на розы из зимнего сада, вот я и…
Маркиза замолчала и потупилась. Она была совершенно искренна, а смущалась даже больше, чем я. Именно поэтому я подумала и… промолчала. Более того, улыбнулась, делая вид, что инцидент исчерпан и зла ни на кого не держу.
Леди Элва в эту улыбку поверила. Сразу просияла в ответ и даже поникшие плечи расправила.
А выдержав приличную моменту паузу, прощебетала:
— На обед вас, как понимаю, не ждать?
Я отрицательно качнула головой, Вирдж, который колдовал над куском глины — тоже.
— Вот так я и знала, — продолжила Элва. И, указав на столик: — Тогда хотя бы бутербродов поешьте.
— Поедим, — не отрываясь от своего занятия, заверил Вирдж.
— Обязательно, — поддержала я.
В этот раз не лукавила и, если совсем честно, угоститься бутербродом планировала прямо сейчас — просто очень за время прогулки с Идгардом проголодалась.
Однако намекать маркизе на собственное голодное состояние, разумеется, не стала. Чуяла, что в этом случае меня выдернут из студии и накормят как полагается.
— Ну, тогда ладно, — выдохнула леди Элва.
Вытянула шею, чтобы взглянуть на недописанный пейзаж, затем пригляделась к будущей скульптуре Вирджа.
— Раз все при деле, то я, пожалуй, пойду.
— Угу, — откликнулся младший поросёнок.
А я всё-таки сказала…
— Я очень рада, что вы не злитесь.
— Ох, Айрин!
Леди Элва всплеснула руками, давая понять, что злиться вообще не с чего. Следом подарила лучистую улыбку и действительно поспешила прочь.
Едва она ушла, я вытерла руки уже не о фартук, а пропитанной растворителем салфеткой. Затем сходила в примыкающую к студии уборную, чтобы воспользоваться мылом, и лишь после этого уделила внимание бутербродам.
Сообщник как раз переделывал шутовской колпак и присоединиться к перекусу отказался. Так что я взяла тарелку и отошла к окну… Жевала, смотрела на подпорченную снежной крепостью натуру и… всё-таки злилась. То есть с наличием крепости я как бы смирилась, но теперь, после истории с розами, снежное строение раздражало жутко.
И тем неприятнее было услышать отстранённое:
— Айрин, смирись.
— Что? — отворачиваясь от окна, переспросила я.
— Смирись, говорю. Сопротивляться бесполезно.
Я сперва замерла и нахмурилась, пытаясь сообразить, о чём он вообще толкует, а потом…
— С ума сошел? — выдохнула ошарашено. — Ты обещал, что нужно потерпеть всего пару дней!
Красавчик, втравивший в это сомнительное приключение, всё же изволил отвлечься от заготовки и взглянуть на меня.
— Если я хоть немного знаю своих братьев, то теперь в покое тебя не оставят. Видишь ли, Ид нарушил правила. Вместо нормальной прогулки по замку, устроил целое представление. То, что он старший, конечно, даёт некоторые привилегии, но остальные с таким положением не смирятся. Теперь им нужно нагнать Идгарда.
— Вирдж! — не выдержав, взвизгнула я.
Очень хотелось, чтобы сокурсник забрал слова обратно. Чтобы улыбнулся и сказал — шучу! Но нет. Нет, он был серьёзен и непоколебим.
— Вирджин, я тебя придушу! — выдала единственное, что могла.
Будущий великий скульптор равнодушно пожал плечами. Мол, души, Айрин, ибо изменить ситуацию я всё равно не в силах.
— Кстати, насчёт пейзажа и остальных работ, — продолжил сообщник. — Ты не расстраивайся, но братья всё равно влезут. Можешь заниматься чем угодно, но они обязательно найдут лазейку, потому что каникулы не бесконечны, а соревноваться за внимание девушки, которая постоянно погружена в свои картины совсем неинтересно.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы переварить услышанное, а потом я не выдержала снова:
— И ты так спокойно об этом говоришь?
— А что я могу? — отозвался Вирдж. — Особенно против всех четверых.
Я буквально захлебнулась возмущением и испытала острое желание потребовать билет до Демстауна! Но спустя ещё миг, вспомнила лицо леди Элвы, срезанные в зимнем саду розы, невероятный азанарис и самодовольство ввалившихся в купе поросят.
Вспомнила и поняла — нет, без боя не сдамся. И возможности снова влезть в мою работу не предоставлю. Я буду писать такую картину, которую никакими крепостями не испортишь. И мы ещё посмотрим кто кого!
Короткая ревизия студии дала чудесные результаты, а ещё показала — Вирджин не только очень талантливый скульптор, но и настоящий хомяк. Просто тут нашлось всё — и ширма, и ткань для драпировки, и специальная лампа для подсветки, и ещё один совершенно бесхозный столик.
В итоге, всего через полчаса у меня уже была нужная композиция — отличная натура для натюрморта!
Да, я отложила работу над пейзажем и перешла к другой. В качестве главного компонента выступали принесённые в студию фрукты — кстати, довольно экзотичные для этого времени года. Кроме яблок, на серебряном блюде лежали виноград, груши и пара спелых персиков. Всё вместе смотрелось очень красиво.
А когда я, заглянув в самый захламлённый угол обители Вирджина, нашла два старинных бронзовых кувшина, картинка заиграла новыми красками. Это было по-настоящему здорово и, что особенно важно, вдохновляюще!
Не удивительно, что за гвоздемёт я взялась с особым энтузиазмом. Ну а после того, как натянула новый холст на подрамник и выбрала ракурс для установки мольберта, почти сразу погрузилась в работу.
Я была счастлива! Абсолютно и безоговорочно! Но ровно до тех пор, как на землю спустился сумрак, а в умиротворённой тишине, наполнявшей студию, прозвучало:
— Ну что? Вы уже заканчиваете?
Идгард, а это был именно он, стоял в дверях и… как-то виновато улыбался. Через несколько секунд причины вот такого выражения лица прояснились — маг пришел не один и выступал в качестве разведчика.
Едва он переступил порог студии, показались и остальные участники поросячьей компании. И если на Идгарда я отреагировала почти нормально — а чего злиться, он-то розы не воровал! — то при виде остальных, невольно закатила глаза и шумно вздохнула.
— А у вас как-то невесело, — заявил одетый в очередной щёгольской камзол Осб.
— И темновато, — добавил Селв.
— И что-то как-то… — попытался продолжить мысль Тунор, но со словами всё-таки не нашелся.
Я, невзирая на творческий зуд в руках, отложила палитру и развернулась к великовозрастным оболтусам. Злилась уже не так сильно, как утром, но выходку не забыла. А братья — о, чудо! — поняли…
— Айрин, прости, мы не хотели тебя смутить, — заявил Осберт.
— Мы больше не будем, — всё-таки подобрал слова Тунор.
Одно плохо — обещание прозвучало неубедительно. В поставленные домиком бровки и щенячьи глаза адвоката я тоже не поверила.
— Конечно, не будете, — пробормотал Вирдж, отрываясь от своего шедевра. — Ведь если вы продолжите в том же духе, то Айрин сбежит, и тогда…
Сообщник замолчал, но угрозу леди Элвы все и так помнили. Доказательством тому ставшие ну очень кислыми физиономии, и сказанное уже Селвином:
— Айрин, прости.
Я окинула четвёрку взглядом и поняла — нет, простить не готова. И вообще…
— Вы зачем пришли? — мой голос прозвучал ровно и очень вежливо. Вернее, слишком вежливо. Гораздо вежливее, чем надо.
Братья подобного приёма не ждали и уставились удивлённо, ну а я, подумав, приняла самое здравое решение. Просто развернулась и отправилась туда, где ни один из поросят достать не сможет.
Да, я ушла в уборную!
Мой демарш сопровождался растерянным дружным «Ээ-э…», но истинный масштаб замысла высокопоставленные оболтусы ещё не осознали. Они точно решили, что девушка на минуточку, в то время как я…
Я вошла, прикрыла дверь и плюхнулась на установленный возле двери пуфик. При том, что уборная была просторной, идеально чистой и весьма красивой, посидеть тут проблем не составляло.
Вот я и села. И вознамерилась провести тут ровно столько времени, сколько понадобится. Понадобится, разумеется, не мне, а им, поросятам. Чтобы осознать, что продолжения веселья не будет! Что вся их «великолепная» четвёрка в жестком, безапелляционном игноре!
Вдох, выдох, ещё один вдох, и… я даже расслабилась. Привалилась спиной к стене, прикрыла глаза и приготовилась ждать. Думать о чём-либо не хотела, и мне даже удавалось, но только первые несколько минут. А потом — увы, в голову полезли мысли, причём самые нежелательные.
Каждый раз, когда этот эпизод всплывал в памяти, я старательно от него отмахивалась. Здесь и сейчас отмахнуться тоже попыталась, но не думать было невозможно. Вот невозможно и всё.
Перед мысленным взором вспыхнула знакомая картинка — приглушенный тёплый свет, многочисленные столики, массивные выкрашенные в тёмный цвет балки и расположенная в дальнем углу маленькая сцена… Именно так выглядел самый популярный среди студентов кабачок.
Заведение располагалось в квартале от нашего Университета Искусств, и туда регулярно заглядывали все, включая преподавателей. Там же проходили самые громкие вечеринки, на одной из которых всё и случилось.
Вирдж! Наш невероятно талантливый и безумно симпатичный сокурсник, решил исправить пробел в списке своих побед и… пристал ко мне. Вернее, для начала пригласил на танец, а потом с мастерством матёрого ловеласа зажал в уголке и спросил:
— Айрин, а почему ты меня не любишь?
Представитель благородного семейства был немного нетрезв, я, увы, тоже. Однако на тот момент лишний бокал вина ещё не выпила, поэтому просто рассмеялась и выскользнула из некачественного захвата.
Особого значения интересу Вирджина не придала — под алкоголем многих на разговоры о любви тянет. Но синеглазый блондин отступиться не пожелал…
Вторая попытка поговорить состоялась через час и успехом тоже не увенчалась. Ну а для третьей Вирдж уже не в уголке зажал, а утащил в один из отдельных кабинетов — тех самых, что предназначены для трапез особо важных гостей.
Я такому утаскиванию не сопротивлялась, в том числе потому, что знала — будущий великий скульптор, невзирая на репутацию бабника, парень приличный. То есть руки, если сама не позволю, распускать не будет, и с поцелуями не полезет.
И он действительно не полез! Вместо этого усадил за стол и завёл философскую беседу о жизни. Начал с очень высоких материй, а закончил уже слышанным:
— Почему ты меня не любишь, Айрин?
Под «не любишь» имелось в виду — не вздыхаешь, завидев меня в коридоре, и флиртовать не пытаешься. Хуже того — не отвечаешь, когда флиртую я!
То есть да, красавчика задело. Не настолько, чтобы перейти к каким-то решительным действиям, но в достаточной степени, чтобы затащить в отдельную кабинку кабачка.
Я, выслушав стенания, конечно, начала отшучиваться, но лишний бокал вина вкупе с философским настроем Вирджина… В общем, остаться равнодушной я не сумела. Просто в какой-то момент стало очень грустно — ведь все вокруг влюбляются, целуются, ревнуют, а я… Не ледышка, но почти.
Добавить сюда предельно искреннюю грусть очень симпатичного парня, и…
— Дело не в тебе, Вирджин, — в итоге сказала я. И добавила фатальное: — Мне просто нельзя.
Брови собеседника сразу взлетели на середину лба, а глаза вспыхнули неподдельным любопытством.
— Почему? — выдохнул он. — Что с тобой не так?
Последний вопрос, увы, добил. Он был ключом ко всей ситуации, к пониманию собственной ущербности и горя.
Что не так… Да всё!
— Просто я… я…
Я выболтала. Не сумела сдержаться и сказала. Всего два слова, после которых лицо собеседника вытянулось, а в синих глазах отразился шок.
Следом были уже не вопросы, а настоящий допрос с пристрастием. Вирдж неплохо разбирался в теме и едва ли не зубами в меня впился.
Его интерес был искренним, а мои чувства оказались слишком сильными. Добавить сюда тот злосчастный бокал вина, и… Я не могла молчать. Действительно не могла!
Осознание того, что натворила, пришло уже утром и вызвало настоящую панику. Я целых два часа металась по комнате, пугая своим неадекватным состоянием соседок, а потом не выдержала и отправилась к Вирджу.
Красавчик, как и положено отпрыску очень родовитого и состоятельного семейства, жил в отдельной комнате и, увидав на пороге меня, удивился безмерно. Девица, которая делила с ним постель в эту ночь, отреагировала немного иначе — оскалилась и зашипела, в явном намерении выцарапать «конкурентке» глаза.
Но, невзирая на разъярённую деву, поговорить мы всё же смогли. Вирджин заверил, что дальше него мой секрет не уйдёт, и выглядел при этом настолько открыто, что я поверила. С этого момента и началась наша… ну не дружба, но почти.
Два семестра будущий великий скульптор даже взглядом про тот разговор не напомнил! А теперь — вот, практически скатился до шантажа. Заманил в такую дурацкую, выматывающую нервы ловушку.
