Глава 14
Стук в дверь застал врасплох, выдернул из полудрёмы, в которую успела провалиться. В глухой тишине, окутавшей жилой этаж, этот стук прозвучал излишне громко, но совершенно не испугал.
Ещё не до конца сознавая, что делаю, я выбралась из-под одеяла, активировала тусклые настенные бра и, накинув лежавший на спинке кровати халат, направилась к двери. И недоумённо моргнула, обнаружив на пороге Идгарда…
— Можно? — спросил старший из поросят.
Я хлопнула ресницами ещё раз и отступила, впуская мага в комнату. Одновременно поймала себя на очень нелогичном и даже неприличном чувстве облегчения — он пришел, вернулся в Раваншир, а раз так…
— Леди Элва ошиблась, да? — полушепотом спросила я.
Идгард сперва не понял, а потом догадался:
— Ты про мамино гадание?
— Ну, да, — сказала осторожно.
— Карты довольно часто дают верные прогнозы, но в этот раз… Полагаю, они были необъективны. Думаю, им было проще ответить положительно, чем убеждать маму, что всё не так радужно. Она, знаешь ли, бывает ужасно упрямой.
Я… да, знала, поэтому благоразумно кивнула. И лишь теперь обратила внимание на внешний вид Идгарда — ищейка выглядел чуть более потрёпано, чем несколько часов назад.
Шейный платок уже отсутствовал, а ворот рубашки был расстёгнут, струящиеся по плечам светлые волосы тоже в некотором беспорядке пребывали. А ещё в руках у Ида обнаружилась бутылка вина и два бокала. Мм-м… то есть он не на пару минут?
Не спрашивая разрешения, маг проследовал к столику для чаепитий и опустился в кресло. Спорить или одёргивать я, конечно, не стала — просто прикрыла дверь и последовала за ним.
Когда же разместилась напротив и увидела, как Ид достаёт из кармана штопор, поняла — нет, мне алкоголя на сегодня достаточно. А то, чего доброго, получится как в прошлый раз, на вечеринке, с Вирджем.
— Я воду буду, — сказала тихо и потянулась к стоящему на том же столике кувшину.
Идгард решению не противился, более того — перехватил кувшин и лично наполнил мой бокал. Себе, как и планировал, налил вина, затем предложил чокнуться. Хрустальный звон наполнил пространство и сразу растаял.
Спустя ещё секунду прозвучало:
— Ну как тебе праздник? — это он, Идгард спросил.
Я пожала плечами и, отпив воды, непроизвольно скосила взгляд на мужские запястья. Оранжево-алые узоры украшали обе руки и это было как-то удивительно. То есть я знала, что узор может проявляться на обеих руках, но всё равно.
— Это всё снегопад, — со вздохом сказал маг. — Обычно праздники проходят более интересно. В замок приезжают трубадуры, артисты, всевозможные фокусники. На сегодняшнюю ночь артистов тоже приглашали, но видишь, что с дорогами…
— Да, вижу, — не стала отрицать я.
Идгард улыбнулся и пригубил вино, а я встречный, дико глупый вопрос задала:
— Как столица?
— Как… — мужчина фыркнул. — Столица на месте. Что с ней будет?
Я тоже улыбнулась и вновь зацепилась взглядом за украшавшие его запястья узоры. Они мерцали, переливались и завораживали…
— Нравится? — заметив интерес, спросил Идгард.
Я совершенно искренне кивнула, и тут же услышала:
— А мне не очень. Меня этот дар порядком утомил.
— Но ведь именно он даёт тебе огромный магический резерв, — напомнила я, чтобы сразу поймать удивлённый взгляд и услышать:
— Откуда знаешь?
Волна смущения была не то чтоб сильной, но ощутимой. Я даже потупилась слегка, и щёки, кажется, порозовели.
— Погоди, — позвал Ид, — тебе родители рассказали, верно? — И после короткой паузы, с толикой хмурого возмущения: — Вы обсуждали меня?
— Ну, да. А что такого?
Маг нахохлился, а отпив ещё вина, пробормотал:
— Делать вам больше нечего.
Я не выдержала, тихо рассмеялась.
— Вообще не смешно, — заявил ищейка. — Даже представить боюсь, чего тебе наплели.
Наверное, следовало оставаться серьёзной, но я не сумела — призвав на помощь весь актёрский талант, нацепила на лицо маску предельной загадочности.
— Та-ак, — напряженно протянул Идгард.
Я опять не выдержала, снова рассмеялась, и с запозданием отметила — а ведь ищейку всерьёз волнует, что именно могли рассказать его родные. Выходит, моё мнение не безразлично?
Увы, но в этот момент веселье отступило, а по внутренней стороне левой руки змейкой пробежала боль. Только этого мне сейчас не хватало. Нужно немедленно успокоиться. Взять эмоции под контроль.
Следуя этим мыслям, я сделала глубокий вдох и откинулась на спинку кресла. Спустя ещё секунду, внутренне сжалась от тихого и искреннего:
— Прости.
— За что? — после короткой паузы, уточнила я.
— За поцелуй и то… — Ид осёкся и замолчал, но вскоре продолжил: — Айрин, ты очень мне нравишься, но я носитель Древней крови и вынужден подчиняться правилам. Если бы не это…
— Если бы не это, мы бы сейчас не разговаривали, — парировала я. — Ты бы сидел сейчас в компании своей жены, в собственном поместье.
— В замке, — поправил ищейка. — У меня замок.
Я печально улыбнулась и, хотя отношения к делу это не имело, спросила:
— Красивый?
Идгард неопределённо пожал плечами.
— Не знаю. Я не пытался оценивать его с этой точки зрения. Да и какая разница, если живу в столице и в ближайшее время переезжать не собираюсь?
Он замолчал и окинул очень пристальным взглядом, а я мысленно поблагодарила Вирджина — сокурсник мой секрет действительно не выдал, теперь это было очевидно.
— Когда ты женишься, переехать придётся, — сказала я. — Ведь женщина с Древней кровью в агрессивной столичной среде вряд ли выживет.
Маг задумался и неохотно кивнул, а я…
— Ты тоже мне нравишься, Идгард, — понятия не имею, зачем призналась. — Но у нас бы всё равно ничего не вышло. Слишком большая разница в социальном положении.
— Может быть, — отозвался собеседник. — Хотя мне на эту разницу…
Он снова замолчал и потянулся к бокалу. Допил, потом долил ещё вина и откинулся на спинку кресла, чтобы подарить новый очень пристальный взгляд. В серо-синих глазах бушевал настоящий шторм, но лицо мага оставалось спокойным. Глядя на всё это, я жутко смутилась, а спустя несколько секунд захотелось провалиться под землю. Просто Идгард заговорил вновь, и то, что он сказал…
— Это очень странное ощущение, когда тебе нравится девушка, а ты даже на свидание пригласить не можешь. Ведь любые ухаживания — обман. Ведь никакого продолжения не будет.
Я потупилась и, хотя ситуация диктовала, что следует промолчать, задала очень некорректный вопрос:
— И часто у тебя так?
Будущий герцог Раванширский признаваться точно не хотел, его даже передёрнуло немного. Однако потом всё-таки сказал:
— К счастью, в первый раз.
Теперь меня накрыло недоумением. В первый? Он шутит?
— Я серьёзно, — словно подглядев мысли, сказал маг. — И это объяснимо.
— Да?
— Древняя кровь отчасти блокирует эмоции и значительно снижает уровень интереса к противоположному полу. Это естественный предохранитель, который позволяет не сорваться и не натворить глупостей.
До сего момента я была убеждена, что узнала о Древней крови всё, а теперь едва рот от изумления не приоткрыла.
Ну а Идгард словно добить решил:
— Ты первая, перед кем этот барьер оказался бессилен. Не могу сказать, что это неприятно, но по нервам бьёт.
Собеседник вновь потянулся к бокалу, а я прикрыла глаза и испытала сильное желание удариться в истерику. Древняя кровь блокирует эмоции? Снижает уровень интереса? Так вот почему…
И в родном Демстауне, и в Университете Искусств, меня считали ледышкой, но мнение окружающих — это ладно, оно не так важно. Смысл в том, что я сама была полностью с этим мнением согласна, только объяснить собственную холодность не могла.
В моём окружении было много симпатичных парней, включая откровенного красавчика-Вирджа, однако тёплых чувств я никогда не испытывала. Нет, ясно, что я сама запретила себе влюбляться, но когда это душа столь беспрекословно слушалась разума?
— О чём ты думаешь, Айрин? — позвал маг, и я… нет, не ответила.
Вместо этого шумно вздохнула и спросила:
— Ид, а можно задать тебе ещё один очень некорректный вопрос?
Мужчина заломил бровь и ответил, помедлив:
— Ну, попробуй.
Собирать в кулак храбрость не пришлось — любопытство оказалось настолько сильным, что я даже не покраснела, когда озвучивала.
— Я знаю, что девушки, наделённые Древней кровью, обязаны хранить невинность до брака, и потеря невинности — самое страшное из всех возможных преступлений, за него на плаху отправляют. А мужчины с Древней кровью… у вас ведь всё иначе, правда? Вам можно? Или вы…
Уж чего, а такого мой высокопоставленный собеседник точно не ждал. Он даже вином поперхнулся, и посмотрел с укором.
Через миг предложил:
— Айрин, а давай какой-нибудь другой вопрос?
Я отрицательно качнула головой, и тогда Идгард признался:
— Да, мы тоже обязаны. И нас тоже отправляют на плаху.
Я сначала не поверила, зато когда дошло… Но ведь старшему поросёнку тридцать один! А он…
— Как ты это выдерживаешь? — выдохнула я. А поймав ну очень неоднозначный взгляд, пояснила: — Я слышала, что для вас, для мужчин, это важнее, и сдерживаться вам физиологически сложно.
— Блокировка, — напомнил Ид хмуро. — Мне сдерживаться почти легко.
Меня вновь накрыло изумление, но продлилось оно недолго. Просто был ещё один вопрос, и любопытство буквально выло.
— А как определять? То есть с девушками всё понятно, а у вас? Вас же не проверишь. Это невозможно технически.
Идгард опять глянул укоризненно, и признаваться точно не хотел, но…
— В случае преждевременной связи или измены законному супругу, Древняя кровь умирает, а узор гаснет и становится неподвижным, — после очень долгой паузы, сказал маг. — И это правило действует для всех, независимо от пола.
Мой взгляд опять устремился к его запястьям, и в наполнившей спальню тишине прозвучало ровное, с тенью иронии:
— Айрин, прекрати.
Вот теперь я смутилась, причём жутко, до пылающих ушей. Пробормотала:
— Прости. Я не хотела обидеть, просто это очень интересно.
— Да, я понимаю, — ирония в голосе Идгарда стала отчётливой. — А теперь давай поговорим о чём-нибудь другом? О чём-нибудь нейтральном?
— Давай, — согласилась я покорно.
— Как поживаешь? — сделав новый глоток из бокала, спросил Ид.
Увы, но ответить было нечего. Ищейка и сам знал, поэтому я пожала плечами.
— Я тоже поживаю неплохо, — заявил Ид, чем вызвал лёгкую улыбку. — Только снегопад этот бесконечный утомил.
— Да, и меня.
Новый «нейтральный вопрос», новый «ответ», и стало ясно, что говорить нам, считай, не о чем. В смысле, эти нейтральные темы совершенно неинтересны — не только мне, но и самому Иду.
Говорить хотелось о другом. О том, о чём нельзя. О симпатиях и чувствах, о том, что случилось за гобеленом. Думаю, именно поэтому разговор в какой-то момент сошел на нет, комнату вновь окутала тишина.
Теперь мы молча сидели друг напротив друга, в тусклом свете немногочисленных светильников, и пили. Я — воду, Идгадр — то самое вино.
Он смотрел в пространство, а я исподволь изучала черты лица, и чем дальше, тем сильнее убеждалась в мысли — забыть этого мужчину будет очень трудно.
В какой-то миг возникло жгучее желание выпалить: Ид, я такая же, как ты! У меня тоже проклятая кровь, но… Я ведь не одна закон нарушала. Более того, мне было пятнадцать, и главными преступниками выступают мои родители. Предать их я не могла. Что угодно, только не это.
А потом Идгард поднялся на ноги. Он подарил тёплую улыбку и очень вежливый поклон. Я тоже улыбкой ответила, и тут же услышала:
— Не волнуйся, малышка, всё наладится.
— Ты о чём? — не поняла я, однако маг пояснять не стал — сделал неопределённый жест и снова улыбнулся. И, как это ни печально, направился к двери…
Останавливать его я, конечно, не стала. Очень хотела, но сил в себе не нашла.
Когда же ночной визитёр ушел, заперла дверь и вернулась в постель. Я надеялась отрешиться от этой реальности, уплыть в страну снов, но…
Нет, это оказалось невозможно. Добрых полчаса я ворочалась с боку на бок, а потом не выдержала и встала. Вновь активировала светильники, раскрыла папку с эскизами и извлекла из неё чистый лист.
Затем вытащила из специального кармашка карандаш и, освободив столик для чаепитий, принялась рисовать потрет, который никто и никогда не увидит. Я рисовала его, Идгарда — светловолосого, невероятно притягательного и абсолютно недоступного мужчину.
Проснулась я только к обеду, но, когда спустилась в столовую, узнала — проспала не я одна. Все, исключая лишь его светлость, выглядели сонно, а леди Элва так и вовсе зевала, прикрывая ладошкой рот.
Широко улыбнувшись представителям благородного семейства, я проследовала к своему месту, а присев на стул, поинтересовалась:
— Вирджин опять в студии?
— Не знаю, — подавив очередной зевок, сказала Элва. — Наверное.
А через пару минут, когда все уже принялись наполнять тарелки, оказалось — нет, будущий великий скульптор в творческий процесс ещё не погрузился. Он по-прежнему с нами, просто спал дольше всех.
Впрочем, опоздание Вирджина значения не имело, в явлении младшенького поросёнка был другой, куда более примечательный момент. Такой, что все мы дружно замерли и приоткрыли рты, а маркиза даже подпрыгнула на стуле.
— Вирджик, милый… — шокировано позвала она. — Это что? Откуда?
— Упал, — добравшись до своего места, пробормотал красавчик.
— Что? Вот прямо так? Глазом?
— Угу.
Парень уселся, гордо заправил за ворот салфетку, а потом всё-таки объяснил:
— Поскользнулся, когда шел к кровати, и упал прямо на набалдашник — тот, который на спинке. Причём имел все шансы упасть и вторым глазом, но в последний момент повезло… Боги миловали!
Прозвучало ворчливо, а в последних словах и вовсе ехидство послышалось, и это вызвало не самую адекватную реакцию — я почему-то на Ида покосилась.
Ищейка мой взгляд поймал и заломил бровь, заставляя сильно смутиться. Да, чего это я… Фингал Вирджину мог поставить кто угодно… Почему сразу об Иде подумала? Отчего?
А спустя час, когда мы с сообщником пообедали и всё-таки переместились в студию, я попробовала вопрос прояснить, но вместо желанной исповеди услышала:
— Айрин, я же сказал. Упал. Да, прямо глазом и прямо на набалдашник. А он такой круглый… как раз в форме кулака.
Я выдохнула и кивнула, а потом шагнула к Вирджу со словами:
— Дай посмотрю.
Парень отскочил моментально, причём с визгом.
— Нет! — воскликнул он. — Не подходи!
Я сразу замерла, а сообщник…
— Айрин, давай обойдёмся без двусмысленных ситуаций? А то я до конца каникул точно не доживу.
Вот теперь я сложила руки на груди и уставилась пристально. Спустя полминуты Вирдж сдался:
— Идгард видел, как мы целовались, и попросил, чтобы я, с моей репутацией и привычками, держался от тебя подальше.
Я разучилась дышать, а потом кивнула. Чувствуя, как начинают алеть щёки, повернулась и направилась к мольберту, на котором стоял недописанный натюрморт.
— А ещё Ид сказал, — продолжил Вирдж, — что оторвёт голову любому, кто попробует вмешаться в твою работу, так что съеденной натуры и внезапно выросших посреди пейзажа крепостей можешь не бояться.
Поверила я сразу, однако…
— Ну да, конечно.
— Абсолютно точно, — не поддержал мой скепсис Вирдж. — Идгард слов на ветер не бросает, а дураков, желающих с ним поссориться, нет.
Тут я в очередной раз не выдержала и, плавно развернувшись, ткнула в сторону сообщника пальцем. И сказала изобличающе:
— Сводник!
— Да я и сам уже не рад, — потирая подбитый глаз, буркнул Вирдж.
Удивительно, но прогноз сообщника оказался правильным — от меня отстали. Первые два дня я в это счастье упорно не верила и ждала подвоха, а потом поняла — всё именно так, как кажется, и подвохов нет.
Осберт, Тунор и Селвин в мастерскую даже не заглядывали, а в редкие моменты встреч вели себя настолько прилично, что хоть в учебник хороших манер в качестве примера вписывай. Идгард на горизонте тоже практически не появлялся, и даже неугомонная леди Элва остепенилась.
Маркиза уже не пыталась давить, навязывая мне своих сыновей, хотя надежду на моё вхождение в семью точно не оставила. Однако я не печалилась, ибо знала: если что, противостоять одной леди гораздо проще, нежели противостоять и леди, и целой банде наглющих, изобретательных поросят.
Герцог Раванширский также успокоился — по крайней мере, допросов больше не устраивал. И он, кстати, пару раз посещал студию, чтобы оценить уровень наших с Вирджином работ…
Впрочем, первые дни после праздника Нового солнца работала только я. Будущий великий скульптор находился в состоянии «отходняка» и занимался исключительно созерцанием… Он смотрел то на шута, то на снежную крепость, то просто в бокал с вином таращился.
Ожил Вирджин примерно через неделю — после того, как закончились снегопады, а слуга, отправленный в литейную мастерскую, расположенную в Ширте, привёз весточку о том, что за статую в этой мастерской возьмутся.
Вот тут началась ужасная суматоха… Вирджин сперва паковал свою заготовку, потом руководил спуском скульптуры на первый этаж и погрузкой её на сани. Затем бегал вокруг саней, проверял крепления и истерил по любому поводу.
Когда «гений» и его «шедевр» покинули замковое подворье, все вздохнули с облегчением, и только меня весь этот кошмар практически не коснулся — я была слишком занята, писала новый пейзаж.
Не то чтоб мне сильно хотелось, но работа стала идеальным выходом из сложного положения. Она позволяла не думать, не погружаться в проблемы, а наоборот отрешиться от неприятной реальности.
Ввиду того, что поросята больше не мешались, я сумела дописать и натюрморт, и то, первое полотно… Затем взялась за другую картину, после которой переключилась уже на эскизы — к сожалению, запечатлеть в масле всё, что хотелось, я банально не успевала.
Герцог Раванширский, ознакомившись с первыми двумя полотнами, удовлетворённо крякнул и заявил, что нечто интересное в моих «художествах» определённо есть.
— Из тебя действительно может получиться толк, — важно нахмурив брови, сказал он. — Но выбирать искусство в качестве профессии…
Я поулыбалась этому скепсису и решила оставить в замке одно из полотен. Да, подарок не такой уж ценный, но всё равно.
И лишь теперь, фактически расставшись с одной из работ, вспомнила о засаде, которая поджидает в университете. Ламея и остальные поклонницы Вирджина… они же меня на кусочки порвут.
После этого воспоминания работа пошла быстрей, но в линиях и образах появилась нервозность. Тот факт, что сообщник теперь пропадал в Ширте, в литейной мастерской, спокойствия также не добавлял — ведь даже поделиться печалью не с кем!
В какой-то момент, под действием нахлынувшей паники, я взялась пересчитывать готовые эскизы в попытке понять — хватит на достойное алиби или не нет? А спустившись в тот вечер в столовую, сразу удостоилась вопроса:
— Айрин, что произошло?
Спрашивала леди Элва — в подобных вещах она всегда была чуточку внимательней, нежели остальные. И хотя признаваться не хотелось, я всё-таки сказала:
— Когда мы с Вирджем садились в поезд, чтобы ехать в Раваншир, нас видели знакомые из университета…
— А это проблема? — удивился лорд Джисперт.
— Вирджин — лакомый кусочек для наших девушек, — да-да, про репутацию бабника я вслух не сказала, решила смягчить, — поэтому да, это проблема.
Отец семейства то ли не понял, то ли сделал вид… Зато братья догадались сразу.
— И чем тебе это грозит? — поинтересовался Осберт.
Вот тут я лукавить не стала, повторила жест видевшей нас Ламеи. В смысле, большим пальцем по собственному горлу провела.
— Какие интересные в вашем университете нравы, — тут же прокомментировал Идгард.
— Хм… — включился в разговор лорд Стин. — Так может кто-нибудь проводит нашу малышню?
Я сперва не поняла, а потом и смутилась и разулыбалась одновременно. Понизили! Из разряда детишек перевели в разряд малышни! И это интересно что — подколка или своеобразный комплимент?
— Я не могу, — сказал Селв. — У меня важная сделка в ближайшее время.
— А у меня заседание, — Осберт скис, словно в самом деле проводить хотел, но…
— И у меня заседание, — поддержал судью Тунор.
— Зато у меня ни заседаний, ни сделок, — внезапно заявил Идгард. Сердце сразу предательски споткнулось, а мне захотелось то ли в обморок упасть, то ли станцевать. — Я провожу. Это не сложно.
Разум взвыл, сообщая, что это категорически неправильно. Что несколько часов в одном купе с Идгардом пользы моей психике не принесут! Как итог, я даже попыталась возразить и заверить, что никакой помощи не нужно, но ищейка сверкнул серо-синими глазами и заявил иронично:
— Айрин, не ёрзай.
К слову, заёрзала в этот миг не одна я — представители семейства тес Вирион идеей тоже не очень-то прониклись. Однако спорить со старшим поросёнком никто не решился. Даже престарелый герцог и тот промолчал.
Впрочем, молчал лорд Стин своеобразно. Сперва, как и все, напрягся, а потом озарил мир настолько хитрючей улыбкой…
— Что? — тут же отреагировал на эту улыбку Идгард.
— Нет-нет, — заверил старый лис. — Всё в порядке.
Леди Элва тоже не выдержала, выдохнула практически с мольбой:
— Вы только закон не нарушайте.
Лорд Джисперт от столь бестактного намёка аж подавился, а маркиза сразу потупилась и притворилась, будто вообще ничего не говорила.
Через пару дней трио в составе Осберта, Селвина и Тунора благополучно нас покинуло. Все трое сослались на то, что их рабочие будни начнутся раньше окончания каникул, но было очевидно — главная причина в другом.
Ведь развлекаться за счёт парочки фиктивных возлюбленных уже не получалось, а подтрунивать лично над гостьей запретили. Неудивительно, что великовозрастные оболтусы изнывали от скуки. Ну и как тут не сбежать?
Зато Идгард, как и обещал, остался. Он по-прежнему не пытался искать встреч и в мою комнату в ночи уже не заваливался. Я такому положению очень радовалась и одновременно злилась на себя за то, что сердце замирало от одной только мысли об этом поросёнке.
Вторым поводом злиться были многочисленные эскизы его портретов. Я не хотела рисовать Идгарда! Но каждый вечер, очутившись в комнате, раскрывала папку, и…
Идгард анфас, Идгард в профиль, Идгард вполоборота… Идгард хмурится, Идгард улыбается, Идгард ехидничает… Идгард…
В общем, лучше бы потратила это время на интерьеры! Или на зарисовку старинных узоров, отраженных в лепнине. Их, в отличие от карандашных портретов мага, можно приобщить к моему «алиби» и продемонстрировать Ламее.
Нет, понятно, что Ид обязательно спасёт от излишне агрессивных коллег, то есть алиби теперь вряд ли понадобится, но всё равно.
Оставшиеся две недели каникул пролетели, словно миг, а отъезд получился довольно слезливым. Первой расклеилась леди Элва, до которой, наконец, дошло, что «девочка не останется», а за ней уже я…
Я сама не плакала, но носом шмыгала весьма активно — оказалось, за это время очень привыкла к семейству тес Вирион, и расставаться было действительно сложно. Ещё большую печаль вызывало понимание — это было в первый и последний раз. Впредь мы не увидимся, разве что мельком.
Мужчины, включая лорда Джисперта и лорда Стина, реагировали гораздо спокойней, а его светлость даже сказал на прощание:
— Айрин, приезжай просто так, без Вирджика. Мы будем рады.
Я ответила на вежливость герцога не менее вежливым кивком и направилась к мобилю. Весь багаж был уже загружен, а единственный предмет, который не пожелала упаковать и несла в руках — помещённый под стеклянный купол азанарис.
Затем была поездка на вокзал, стоящий под парами поезд и купе первого класса. Поданный проводником чай и попытка сделать хорошую мину при плохой игре. Я с самого вечера морально готовилась к этой ситуации и, едва расселись по диванчикам, нацепила на лицо фальшивую улыбку. Так было проще. Вернее, это было единственным, что я могла.
Я готовилась к ужасу. А как иначе? Ведь восемь часов в тесном пространстве — не шутка. Однако, как вскоре выяснилось, паниковала зря… Всё сложилось нормально, без перегибов и лишних разговоров. Наша поездка состояла из трёх элементов: моей нарочито-беспечной улыбки, тотального спокойствия Идгарда и пресквернейшего настроения Вирджа.
Сперва синеглазый сообщник держался более-менее нормально, а через пару часов поездки начал мрачнеть, причём стремительно. Ид попытался выспросить причину такой перемены, но будущий великий скульптор огрызнулся и не ответил. А потом вообще обиделся! На нас. На Идгарда и на меня.
Я о смысле обиды, разумеется, догадалась, а сотрудник Департамента магического правопорядка — нет. В итоге, он покрутил пальцем у виска, демонстрируя, что именно думает о младшем брате.
Вирджин жестом вообще не впечатлился и даже нехорошее слово в адрес старшенького сказал.
Вот после этого был уже подзатыльник, причём настолько мощный, что пришлось вмешаться…
— Прекратите! — строго потребовала я.
Очень неохотно Идгард отодвинулся от Вирджа и, сложив руки на груди, уставился на мою скромную персону. А я… повернулась к окошку и принялась любоваться заснеженными пейзажами. Просто сидела и старалась не думать. Ни о чём! Вообще!
И у меня действительно получалось, однако, когда проехали столицу и до Ристауна остался час, всё усложнилось… Сердце разнылось, душа — тоже, а разум застелила самая настоящая паника.
Прибытие в Ристаун эмоциональным спокойствием тоже не отличалось. Более того, паника вышла на новый уровень, а я впала в состояние крайней неадекватности. Нет, ничего странного не говорила и не делала, но чувствовала себя так, словно нахожусь при смерти. Теперь все силы уходили на то, чтобы это самочувствие скрывать.
Зато, когда наёмный экипаж подвёз к воротам Университета Искусств, о поджидающих там неприятностях я даже не вспомнила. И безмерно удивилась, увидав встречавшую возле корпуса общежития делегацию…
К этому времени уже стемнело, мир озарял лишь желтый свет многочисленных фонарей. В этом свете внушительная компания девчонок во главе с Ламеей выглядела довольно зловеще — меня действительно собирались бить, причём прямо сейчас, не откладывая.
— Ну, давай, — обращаясь к Вирджу, сказал оценивший ситуацию Ид, и младшенький с великой неохотой выбрался из экипажа.
Девчонки моментально приободрились, расправили плечи и даже подались вперёд, но…
Следующим на засыпанную снегом площадку спрыгнул Идгард, и именно он протянул мне руку. В миг, когда приняла помощь ищейки, мир закружился, и из экипажа я практически выпала. Хорошо, что маг не растерялся — ловко моё падающее тельце подхватил. Это было очень кстати, в противном случае я имела все шансы разбить драгоценный азанарис.
Теперь компания агрессоров застыла в явном недоумении, однако главное ожидало впереди.
— С багажом разберись, — тихо скомандовал будущему великому скульптору Идгард, и тот… да, подчинился.
Меня же приобняли за талию и отвели в сторонку, чтобы процессу разгрузки и перетаскивания чемоданов не мешала. А через несколько секунд, когда остались фактически наедине, наклонились и спросили:
— Ты как?
Вот… лучше бы меня поклонницы нашего главного бабника на кусочки порвали! Клянусь, это было бы менее болезненно, чем услышать такой вопрос. Но самое отвратительное — вопреки твёрдому намерению выдержать испытание, из глаз покатились слёзы.
— Айрин, — сокрушенно позвал Ид.
В следующую секунду меня попытались обнять по-настоящему, но это оказалось сложно — укрытый стеклянным куполом азанарис мешался. И этот момент с цветами внезапно отрезвил, помог сказать:
— Идгард, нет.
Маг застыл, а я собралась с силами и сделала несколько глубоких вдохов. Холодный зимний воздух стал каким-никаким, а лекарством.
Ещё несколько минут, наблюдение за Вирджином, который лично перетаскивал и собственные, и мои вещи в общагу, и с эмоциями я всё-таки справилась. А потом заметила лица девчонок и вообще разулыбалась — это был самый незамутнённый шок. Удивительное, совершенно уникальное зрелище.
— Всё будет хорошо, — шепнул ищейка, и я с готовностью кивнула.
В следующую секунду отстранилась, чтобы сделать ещё один глубокий вдох и вытащить из внутреннего кармана плаща свёрнутый в трубочку лист. Подарочной ленты у меня не имелось, поэтому перетянула его отглаженной лентой для волос… Бант получился нарядным.
— Вот, — сказала почти шепотом. — Это тебе.
— Письмо? — уточнил Ид.
Я отрицательно качнула головой.
— Нет. Рисунок.
Маг подарок принял, но разворачивать не стал. Это порадовало — видеть реакцию мужчины на его собственный портрет не очень-то хотелось.
А слышать следующие слова не хотелось ещё больше…
— Мне жаль, что всё заканчивается вот так, Айрин.
Да, мне тоже очень жаль, но…
— Ты обязательно встретишь свою единственную, — убеждённо и совершенно искренне сказала я.
Идгард замер на пару мгновений и, раньше, чем успела сообразить, наклонился, чтобы поцеловать в щёку.
— Прощай, Айрин, — сказал он.
Я кивнула и ответила:
— Прощай.
Шаг назад, поворот, и я, не оглядываясь, зашагала к дверям корпуса. Под желтым светом фонарей, мимо глубоко шокированных происходящим девчонок.
Лишь когда очутилась в небольшом холле, меня настигла Ламея и, ухватив за рукав, выпалила:
— Айрин, ты что… Ты с Идгардом тес Вирионом встречаешься?
Оу… Ну надо же, Ламее известно его имя? Или не только ей? Или я вообще единственная во всём университете, кто ничего о семье нашего Вирджа не знал?
— Нет, — выдохнула я.
— Тогда что это сейчас было? — не поверила старшекурсница.
— Ничего, — посвящать кого-либо в подробности я, конечно, не собиралась. — Просто…
Увы, но договорить не смогла — горло сдавил спазм, а из глаз вновь покатились слёзы.
— Ламея, отстань, — вмешался появившийся невесть откуда Вирдж.
— Я? Да я…
Дальше я уже не слышала, вырвавшись из некрепкого захвата девушки, шагала к собственной комнате. Хотелось одного — умыться, выпить чашку горячего чаю и забраться в постель. И провалиться в сон, ведь он, как известно, все болезни лечит. Так может сумеет прогнать и ту, что поразила меня? Может исцелит от этой ужасной тоски?
